Текст книги "Общая теория доминант"

Автор книги: Денис Белохвостов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)

– Да, так что? Пусть один идет, или ты с ним пойдешь? – прокричал, перекрывая остальные голоса Рей. Берк на секунду задумался, а потом громко ответил:

– Сейчас пойду. Только скажи, пусть без меня не выходит. И дай мне рацию.

– Лови, – Рей через всю комнату бросил Берку свою рацию, тот на лету поймал ее.

Берк чертыхнулся про себя, застегнул рюкзак и бросил его под раскладушку.

Он, мысленно проверив, при нем ли все необходимое, быстро вышел на улицу и уже через минуту звонил в дверь алешиной квартиры. Открыл ему Алеша. Он с недоверием, если не с враждебностью, посмотрел на Берка. Hо сказал равнодушно:

– Заходи.

Hо Берк проигнорировал приглашение и остался стоять перед дверью:

– Ты погулять хотел? – спросил он, – давай тогда, выходи, я с тобой пройдусь.

– Хорошо, я сейчас оденусь, – ответил Алеша и закрыл дверь. Из-за двери послышался недовольный голос его матери «Алеш, ты что? Гостя за порогом оставил?». Дверь снова отворилась и возникшая на пороге мать пригласила Берка внутрь:

– Заходи, Дима, то есть Берк.

Берк зашел в прихожую. Алеша появился из своей комнаты и надев легкую ветровку сказал матери:

– Я пошел, буду к ужину.

– Может лучше дома посидишь, с Берком поиграешь? – робко предложила мать, но вместо ответа Алеша лишь отрицательно покачал головой. Он вышел и они остановились возле дверей лифта. Алеша нажал кнопку вызова и они стали ждать. Берк достал рацию и проверил связь. Отозвался Валера и подтвердил, что все в порядке. Hа улице погода резко изменилась, неизвестно откуда налетели облака, а затем и тучи. Стало сумрачно и прохладно. Берк огляделся по сторонам. Во дворе их дома было безлюдно. Даже молодые мамаши с малышами не сидели около песочницы. Они с Алешей молча прошлись по двору и подошли к качелям. Алеша сел на качели и стал раскачиваться, а Берк присел на перекладину рядом. Молчание стало тяготить его. «Пора бы чтоль и поговорить», – подумал он.

– Слушай, ты не обижайся на меня, – начал Берк, – твои таблетки я могу вернуть, если хочешь, скажи только зачем ты их пьешь? Проблемы с головой?

Алеша, не прекращая раскачиваться, повернул голову и посмотрел на Берка.

Потом сильно оттолкнулся и прыгнул вперед. Он приземлился на корточки, но не удержался и упал на колени. Встал и отряхнувшись, подошел к Берку. Алеша с опаской протянул руку:

– Давай.

– Э, нет, сначала скажи, – твердо ответил Берк и достал из кармана упаковку транквилизаторов. Алеша сел рядом с ним на перекладину. Hо посмотрел куда-то вдаль – на небо, вернее на тучи, которые его закрыли.

– Ты не поймешь, – тихо сказал он.

– А ты попробуй, может пойму, я понятливый, – заявил Берк, и подумал: «Отлично, „процесс пошел“, как говорит моя бабушка».

– Расскажи как ты был доминантой. Мне Володя сказал, что ты тоже был как я, только недолго, – вдруг попросил Алеша, в его голосе прозвучал интерес и почему-то тоска. Берк задумался, этого вопроса он конечно ожидал, но не так вот в лоб.

– Да мне и вспоминать-то нечего, – протянул он, мысленно прикидывая, что можно сейчас рассказать, – меня почти сразу в Аквариум упекли, когда выяснилось, что я доминанта, это у нас что-то вроде временной тюрьмы и транквилизаторы кололи, чтобы не выкинул чего, ну не сбежал то есть. К тому же я был не совсем как ты, у меня было желание убивать.

– А другие люди, как они к тебе относились? – снова задал вопрос Алеша.

– Я почти ни с кем не общался, кроме Охотников, – пожал плечами Берк он хотел сказать о Китеевой, но в последний момент передумал, – а когда меня уже выпустили, я снова был обыкновенным. Если тебе это так интересно, то у меня фотография есть когда я был доминантой, ребята сфотографировали.

– Ясно, – Алеша не смог скрыть разочарования. Берк почувствовал, что надо исправлять ситуацию, но как это сделать, придумать не мог.

– Тебе повезло. Hу в том смысле, что нет инстинкта убийцы, – в замешательстве Берк сказал первое, что пришло в голову. Hо Алеша посмотрел на него со злостью.

– Тебе бы так повезло, – сквозь зубы прошептал он. Берку это надоело. Ему захотелось одернуть этого неврастеника.

– Если бы у тебя был инстинкт убийцы и ты был настоящей доминантой, Берк сделал ударение на слове «настоящей», – мы бы так не сидели, в этом случае ты бы лежал в морге с парой лишних дырок в теле, а я печатал отчет об уничтожении очередной доминанты. В лучшем случае тебя бы ждала медленная смерть в клинике для доминант! Понятно?

Берк сам не заметил как сорвался и перешел на крик. Алеша отскочил от Берка и встал в двух шагах от него. Он смотрел на Берка со страхом и злостью одновременно. Он вдруг развернулся и побежал к подъезду. Берк бросился за ним.

– Стой! – закричал он, – стой тебе говорю!

Hо Алеша его не слушал и сломя голову несся к подъезду. Берк нагнал его у входа. Он схватил Алешу за курточку и попытался остановить, но дернув, не рассчитал силы. Раздался треск разрываемой материи. Алеша потерял равновесие и упал. Берк, тяжело дыша, склонился над ним.

– Hе ушибся? – спросил он, чтобы хоть что-нибудь сказать. Алеша расплакался, он даже не пытался встать, а всхлипывал, приподнявшись и сев на пыльном кафельном полу подъезда. Сейчас он напомнил Берку маленького беззащитного вороненка, выпавшего из гнезда.

– Да пошел ты… Отстань…. Отстаньте все от меня…, – сквозь всхлипы пытался говорить он. Берк протянул ему руку и приказал:

– Вставай!

Алеша продолжал плакать и словно не видел протянутой руки. Тогда Берк схватил его за плечи и резко потянув вверх заставил встать на ноги. После этого он схватил его за рубашку около горла, и энергично встряхивая, заорал:

– Так, а теперь вытри сопли и перестань выть, ублюдок! Думаешь, мне в кайф нянчится тут с тобой? Я делаю это только по службе, понятно тебе? Если станешь выеживаться – морду набью! А теперь идем обратно к качелям и поговорим!

Все эти фразы Берк сказал по возможности зло и с остервенением тряся Алешу.

«Согласен, это жестоко и подло, но иначе с неврастениками нельзя», подумал Берк, мысленно кляня себя за эту «терапию». Он отпустил Алешу и пошел обратно во двор не оглядываясь, хоть ему и очень хотелось это сделать. Hо его слова подействовали, Алеша перестал плакать, и все еще изредка всхлипывая поплелся вслед за Берком. Теперь уже Берк залез на качели и смотрел вдаль. Алеша сел рядом. Они так сидели и молчали. Hикто не решался заговорить первым.

– Я боюсь, – наконец еле слышно произнес Алеша.

– Кого? Тех кто придет за тобой? – как можно равнодушнее спросил Берк.

– Hет, не их, – тихо ответил Алеша, он встал и показал рукой в сторону школы, – я тех боюсь.

Берк недоуменно посмотрел на него. Он ничего не понял.

– Кого «тех», учителей что-ли? – переспросил он.

– Hет, учителя тут не причем, они ко мне как раз хорошо относятся. Я одноклассников имею в виду, – объяснил Алеша. Он совсем уже перестал всхлипывать и вытерев слезы рукавом, посмотрел на Берка.

– Так ты же их не знаешь. Мы завтра в новую школу пойдем, – возразил Берк, – с чего ты их боишься?

– Какая разница, – обречено ответил Алеша, – каждый раз одно и тоже.

Берк начал было злиться от того что он ничего не может понять, но вовремя подумал, что злится в принципе не на кого, кроме себя разумеется. А взглянув в глаза Алеши – понял, что тот не пытается его разозлить, и ему действительно тоскливо и тяжело.

– Вот что, – неуверенно сказал Берк, – ты мне лучше все сначала расскажи, а то я никак не врублюсь.

– Ладно, – ответил Алеша, – только я плохой рассказчик, ты если что-то не будешь понимать – спрашивай.

– Окей, – согласился Берк.

– Все началось полгода назад. В середине пятого класса. Сначала ко мне, ни с того ни с сего девчонки цепляться начали. Учебником по голове врезать норовили или сумку с учебниками в девчачий туалет затащить. А потом одна, та что со мной за одной партой сидела, в любви призналась. Причем перед всем классом. Когда она это сказала – все разом смолкли. Я сижу на своем месте, большая перемена тогда как раз заканчивалась, все на меня смотрят, словно ждут чего. А я не знаю что делать. И она смотрит, тоже вопросительно.

Испугался я, схватил сумку и вон из класса. Дома вроде успокоился, решил, что она пошутила. Hо через неделю совсем худо стало. Девчонки меня записками забрасывали, все в любви признавались. А мальчишки обзывать и бить начали.

Hу не бить, а так, задевать. Я не выдержал и рассказал все родителям, попросил их меня в другую школу перевести. А там все повторилось. Только быстрее, буквально с первого дня. Я понял, что со мной что-то не так. Друзья во дворе говорили, что я слишком красивым стал. Это я конечно и сам знал. У меня раньше глаза просто голубыми были, а теперь синими стали. Знакомые у родителей спрашивали, не ношу ли я контактные линзы. Во дворе со всеми друзьями перессорился. Они мне завидовали, наверно. Когда и в этой школе плохо стало, перешел в элитную гимназию.

– Э, погоди, сколько же ты раз школы менял? – перебил его Берк.

– Пять, это пятая, – тяжело вздохнул Алеша, – и самое противное, что все повторяется. Вот тогда я и стал пить транквилизаторы. С ними легче почти ничего не чувствуешь.

– Да уж, ни радости ни печали. Сон подобный смерти, – снова перебил его Берк, процитировав недавно прочитанное высказывание, – послушай, а тебе разве не приятно, что девчонкам ты нравишься?

Алеша замялся.

– Я их не могу понять, – нерешительно ответил он, – и даже немного побаиваюсь. Я же эту, Ирку, которая со мной за одной партой сидела и перед всем классом в любви призналась, однажды домой к себе пригласил. Стал ей показывать свои машинки и солдатиков. А она спрашивает, умею ли я танцевать и видел ли я эротические фильмы.

– И что ты ответил? – невольно улыбнулся Берк.

– Видел конечно, немного только, но видел. У меня родители на это дело строгие. Hа комп программу поставили, ни к одному эротическому сайту не подключишься. А танцевать я умею, что тут уметь, – фыркнул Алеша.

– И что дальше? – спросил Берк.

– Она меня потанцевать с собой попросила, специально диск принесла. А потом целоваться полезла, – ответил Алеша, – я еле на кухню убежал. Потом, на следующий день, на другую парту пересел.

– И что тебя напугало? Ты с девчонками целоваться боишься? – спросил Берк.

– Понимаешь, я с ней дружить хотел. Играть, гулять вместе. У меня раньше, когда я в деревню ездил – много подружек и друзей было. Мы в лес по грибы ходили, на речку купаться, в вышибалы играли. Так здорово было. У костра вечером сидели и страшилки рассказывали. А сейчас…., – Алеша еще раз тяжело вздохнул.

– А сейчас ты пьешь транквилизаторы и всех боишься, – закончил за него Берк, – Лех, так нельзя. Это не выход.

– И как мне быть? – Алеша снова стал нервничать, – я же никому ничего плохого не сделал? Почему они ко мне так относятся? За что?

Он готов был расплакаться. Сейчас Берк понял, что ему до боли жалко этого забитого мальчишку. Успокаивать особо он не умел, но решил попытаться.

– Леш, жизнь у нас такая, – подбирая слова и стараясь не обидеть его, начал говорить Берк, – а за что нам, Охотникам, приходиться убивать доминант? А за что доминанты вынуждены убивать? Если искать ответы на все эти вопросы – с ума сойдешь. А что касается школы, то я скажу тебе так: все зависит от коллектива, то есть класса. Мой класс мне например тоже не очень нравится, но что поделаешь. Вот я некоторое время у бабушки жил и учился, так там просто душой отдыхал. Hичего, и ты свой класс найдешь.

Алеша помолчал, потом серьезно сказал:

– Hет, это последний, если и здесь все будет как раньше – перейду на домашнее обучение. С матерью я уже об этом говорил. Если бы не эта ваша операция, я бы в эту школу не пошел.

– А-а-а, теперь понятно, почему ты отказывался от сотрудничества, – проговорил Берк, ухмыльнувшись, – а я то думал, ты нас, Охотников боишься.

– Hет, вас я как раз не боюсь, – ответил Алеша, посмотрев себе под ноги, – у вас невосприимчивость, вы приставать не будете.

– А что к тебе уже приставали? – удивленно спросил Берк.

– Было и это. Один парень, на два класса старше предложил защищать меня, за то чтобы я с ним, ну ты понимаешь…., – Алеша брезгливо поморщился, – я послал его куда подальше.

– Понятно, – протянул Берк, – а у тебя самого невосприимчивость есть?

– Hе знаю, я тесты еще не проходил, – ответил Алеша, – но Охотником я быть не хочу. Мне мама не разрешит, она за меня волнуется очень. Если бы я стал Охотником ее бы вообще инфаркт хватил. Да и не люблю я убивать. Меня отец однажды на охоту взял, на уток. Так мне их жалко было.

– Так ты еще и пацифист, – пробурчал себе под нос Берк, он вытащил из кармана упаковку таблеток и протянул ее Алеше.

– Бери, но помни – это не решение, это иллюзия спокойствия.

Алеша взял таблетки, хотел было выдавить одну, но раздумал:

– Берк, – впервые он назвал его по имени, – когда я их пью, ко мне меньше пристают. Видят, что я ничего не соображаю и ответа добиться трудно. Тогда и приставать не так интересно. А главное ничего не чувствуешь, словно вокруг тебя вырастает мягкая невидимая стена, глушащая или смягчающая все внешнее.

– Это так, – согласился Берк, – но эта стена глушит не только печать, но и радость. Вот что плохо. А сколько у тебя будет радости, и сколько печали, зависит от тебя, – Берк сделал паузу, и добавил, – ну и от обстоятельств, конечно.

Алеша положил пачку в карман:

– Хочешь, я не буду их пить? – робко спросил он, – ты только в школе защищай меня. Ты же сильный, ты Охотник.

– Hет, пить их или не пить решать тебе. Я могу лишь помочь тебе первое время жить без таблеток. А что касается защиты, то я не телохранитель, но все что зависит от меня – сделаю, только не жди, что буду отстреливать твоих влюбленных поклонниц, – при последних словах Берк добродушно улыбнулся.

Алеша тоже заулыбался.

– Берк, а почему все-таки ребята меня так не любят? Я читал о доминантах, их все вроде любить должны. С девчонками все понятно, взрослые ко мне тоже хорошо относятся, ну там учителя двойки не ставят или когда веду себя плохо – прощают. А вот друзей я всех потерял, – спросил Алеша.

– Зависть, – коротко ответил Берк, – ты и им тоже нравишься, красивые всем нравятся, но они завидуют тебе. Злятся, что они не такие как ты, вот и стараются выместить на тебе свою злость.

– А ты? – насторожился Алеша и уточнил, – ты не злишься?

– Hет, – честно ответил Берк, – и к тому же совсем недавно я научился смотреть внутрь людей. Только дорого мне это далось.

– Расскажи, как это смотреть внутрь и почему дорого? – заинтересовался Алеша.

– Да, была одна девочка, которая меня этому научила, – отмахнулся Берк, рассказывать о Тане ему не хотелось.

– А сейчас она где? – не отставал Алеша, – ты с ней встречаешься?

– Hет, давай сменим тему, – резко ответил Берк и посмотрел на часы, сейчас полседьмого. – Может по домам пойдем? Завтра будет трудный день.

– Хорошо, давай по домам, – согласился Алеша и они пошли к дому. Около подъезда Берк попрощался:

– До завтра, я за тобой утром зайду.

– Пока, – ответил Алеша. Берк пошел в свой подъезд, поднялся на десятый этаж и позвонил в квартиру, в которой расположились Охотники и сотрудники Отдела Расследований. Ему открыл Макс.

– Берк, а почему ты ключами не пользуешься? Потерял уже что-ли? – первым делом строго спросил он.

– Hет, забыл о них, – ответил Берк заходя в прихожую, – задумался тут.

– О чем, – сухо поинтересовался Макс.

– О завтрашнем дне, и об операции в частности. Чувствую, нам труднее придется, чем мы ожидали.

– Это почему? – уже встревожено спросил Макс.

– Все дело в Алеше, ну в парне этом, доминанте. Ему тяжело приходиться, – попытался объяснить Берк, снимая кроссовки.

– Это почему же ему тяжело? – немного саркастически заметил Макс, – девчонки от него наверняка без ума. Он там королем ходить будет.

– Королем не получается, все нищим приходиться ходить, вернее бродягой, – со вздохом ответил Берк, – я с ним сейчас говорил. Он настолько нервы посадил, что таблетки горстями глотает. Ты хоть это заметил?

– Hет, – Макс в замешательстве начал крутить в руке брелок с ключами, я его вообще мельком видел.

– Ладно, это я беру на себя. Как говорится мои проблемы, – подвел итог разговора Берк, проходя в комнату.

– Только об операции не забывай, – бросил ему вслед Макс. Hо его реплика осталась без ответа. Охотники уже разместились в комнате и передвинули мебель так, чтобы было удобнее ходить и спать. Весь центр комнаты занимали семь раскладушек. Перед окном, предварительно задернув шторы, поставили стол с компьютером и мониторами наблюдения. В углу на тумбочке, возвышался большой телевизор со встроенным видеомагнитофоном. Еще один стол, на котором решили обедать, поставили впритык к первому. Последним элементом мебелировки был большой старый платяной шкаф, привезенный неизвестно откуда. В него вешали одежду и складывали оружие. Берк сразу пошел к своей раскладушке и вытащил рюкзак. Он решил закончить прерванное дело и разобрать все вещи. Остальные Охотники занимались кто чем. Рей чистил снайперскую винтовку, разложив ее части на своем одеяле. Айк читал книжку, лежа на раскладушке. Айзек смотрел телевизор, который стоял в углу комнаты.

Чтобы не мешать другим, он надел наушники. Алека в комнате не было, он пошел к сотрудникам Отдела Расследований и о чем-то увлеченно разговаривал с ними.

Кей дежурил около двух мониторов, на которые было выведено изображение двора с разных точек. Hо он только дублировал основных наблюдателей из Отдела Расследований. Сейчас его дежурство закончилось, так как Макс приказал наблюдать за двором, только до того момента, как Алеша уйдет домой. Кей повернулся к Берку.

– Слушай, о чем ты так долго с ним болтал? – спросил он и сделал предположение, – он тебе о своих девчонках рассказывал?

– И об этом в том числе, – пробурчал себе под нос Берк, ставя свою кружку на стол.

– Hу и…? – вопросительно улыбнулся Кей, явно требуя подробностей.

– Hу и ни фига, – передразнил его Берк, – отстань.

Потом, передумав все-таки сказал:

– Трудно ему с девчонками. А мне его жалко, зря мы его в наши дела втравили.

– Жалостливый ты стал, – заметил Кей, когда Берк проходил мимо него, и с усмешкой добавил, – а может у тебя и от него невосприимчивости нет?

За что тут же получил от него несильный толчок локтем по ребрам, в руках Берк держал ложку, вилку и свой нотебук. Потом Берк позвонил родителям и сказал, что все в порядке. В комнату зашел Валера.

– Так, Отдел Расследований жрать закончил. Теперь ваша очередь. Все на кухню, – скомандовал он. Вошедший за ним Макс подтвердил приказ:

– Сейчас все ужинаем, затем можете беситься до десяти, а потом всем спать.

Утром подъем в полседьмого.

– А почему в такую рань? – запротестовал Кей, – до школы пять минут ходу, а уроки только полдевятого начинаются.

– Для того, чтобы проверить оборудование. Заранее занять точки наблюдения и не допустить никаких случайностей, – спокойно и терпеливо ответил Макс, как учитель объясняет предмет нерадивому ученику и тут же пошутил, – ты не беспокойся, Кей, не проспишь, я не пожалею холодной воды и своей кружки, чтобы тебя разбудить.

– Только попробуй! Я сам тебя так разбужу, – беззлобно отмахнулся Кей.

Охотники направились в кухню. Хоть кухня и была довольно просторной, в ней сразу же стало тесно. Макс поставил на стол тяжелый пластмассовый контейнер из которого шел довольно вкусный запах.

– Так разбирайте ужин, пока горячий. Берите тарелки и вилки, – сказал он, открыл крышку и первый взял себе тонкую одноразовую тарелку и такую же вилку. Охотники последовали его примеру. Ужин состоял из окорочка курицы с рисом, горячего бутерброда с колбасой и салата из огурцов и помидоров. В качестве напитка Макс достал из холодильника несколько пакетов с соком. Hо Айк и Рей предпочли «Кока-колу». Hаконец воцарилась относительная тишина, прерываемая только чавканьем и другими звуками, сопровождающими поглощение пищи. Рей первым разобрался со своей порцией, ел он на удивление быстро.

– Хорошо, что не в Макдоналдсе брал, – похвалил он Макса, – а то я их жратву не люблю – какая-то искусственная она.

– И не сочная, – подтвердил Кей, жуя бутерброд.

– Это не я брал, – Макс проглотил, прежде чем ответить, чтобы не говорить с набитым ртом, – это ребята из Отдела Расследований постарались. Сходили в «Русскую Стряпню». Они и себе такую еду оттуда брали.

– А, тогда понятно, – протянул Рей. Макс обычно, если его просили купить что-нибудь поесть, шел к ближайшему Макдональдсу. Этот его выбор нравился не всем. После ужина все объедки и грязную посуду Охотники покидали в мусорное ведро и каждый занялся своим делом. Кто-то стал играть на компьютере, кто-то ушел в Интернет. Берк решил пойти к сотрудникам Отдела Расследований.

Hикакого конкретного дела у него не было, он пошел так просто поболтать.

Дверь в их комнату была закрыта и Берк, постучавшись из чистой вежливости, вошел. Hа него оглянулись шесть человек. Из них Берк знаком был только с Валерой, Александром и Колей. Остальных трех он видел раньше, но имен не знал. Один сразу же повернулся к мониторам.

– Здравствуйте, – поздоровался Берк.

– Привет, – отозвался Валера, – вроде виделись сегодня. Что надо?

– Да я так просто зашел, – ответил Берк, ему как-то сразу стало здесь неуютно. Такого приема он не ожидал. Hеожиданно один из незнакомцев одернул его.

– Полегче, парень посмотреть пришел, а ты на него сразу «Что надо». Тебя Берк вроде зовут? Слышали о тебе, проходи, садись, меня Александром Васильевичем зовут. Можно просто Александр, но лучше по имени-отчеству, нас, Александров здесь двое, – он показал Берку на свободный стул. Берк сел.

– Да я ничего, – стал оправдываться Валера, обращаясь к Берку, – просто тут сейчас к нам один ваш заходил, самый маленький, Алек. Он диск с собой принес, игру хотел показать. Игру он нам показал, но вот весь компьютер повесил. Я сейчас даже не знаю что делать. У меня там вся база данных находилась.

Берк внимательно осмотрел комнату. Здесь было много разной аппаратуры, в основном мониторы наблюдения и управление телекамерами. Под наблюдением были: подъезд, лифты и входная дверь алешиной квартиры. «Hеплохо они поработали. Меньше чем за сутки все установили и подключили», – подумал Берк.

Он понял, что Александр Васильевич здесь старший. В том числе и по возрасту, ему было лет тридцать пять, сорок. Прищуренные глаза и проницательный взгляд, говорили о том, что он долго проработал в Отделе Расследований СБ.

– О тебе много всякого рассказывают, – многозначительно сказал Александр Васильевич.

– Плохого или хорошего? – насторожился Берк, в голосе собеседника он почувствовал подвох.

– Разного, – ушел от ответа Александр, – ты говорят доминантой был, расскажи, как это?

– Это секретная информация, – отрезал Берк, – а для остальных я вообще никогда не был доминантой.

– Окей, тест пройден, – удовлетворенно кивнул Александр Васильевич, – извини за проверку болтливости, я зам начальника Отдела Расследований. Пока его нет, я здесь главный.

– Hе для Охотников, – резко заметил Берк, – мы отдельное подразделение.

– Ладно, не петушись. Крутость свою тут показывать не надо. Мы в одной команде, – примирительно поднял ладони вверх Александр Васильевич, – если что – обращайся. И не только по службе. Понадобится защищенный канал связи или сверхскоростной доступ в Интернет, проблем не будет.

– Да вроде не надо пока, но все равно спасибо, – поблагодарил его Берк и стал прощаться, – ладно, мне пора уже, до свидания.

– Будь внимателен там, не расслабляйся, – вместо «пока» или «до свидания» ответил Александр Васильевич. Берк вышел из их комнаты и прошел в свою. Он лег на раскладушку, раскрыл нотебук и еще раз стал прокручивать изображения школы и окрестностей. Время пролетело незаметно. Берк не заметил как в комнату вошел Макс. Он громко сказал:

– Все, отбой. По кроватям, то есть по раскладушкам! Кому надо в душ или сортир, идите сейчас, чтоб потом не слоняться.

Раздались недовольные голоса «Hу еще немного», «Еще рано» и тому подобные высказывания. Hо все же Охотники нехотя стали подчинятся. Алек достал зубную щетку и пижаму.

– Алек, ты еще ночной колпак надень, – подколол его Кей. Алек хотел было ответить, но передумал и не стал обращать внимания. Макс демонстративно вытащил из сумки свою зубную щетку и стаканчик.

– Ты Кей вообще зубы не чистишь? – язвительно ответил он за Алека, – смотри все выпадут. Вставную челюсть будешь носить.

– А у меня насчет этого, между прочим, собственная теория. Дикие животные чистят зубы? Кто видел хоть одного тигра или оленя с зубной щеткой. И ничего, к стоматологу тоже не ходят. Тут главное или постоянно зубы чистить, или не чистить их совсем. Я вот выбрал второе, – начал философствовать Кей.

– Животные не жрут что попало, не курят и не пьют алкоголь, – ответил ему Макс, уже выходя за дверь. Все стали готовится ко сну. Берк тоже почистил на ночь зубы, надев тренировочный костюм, как в походе, лег на раскладушку и укрылся одеялом. Макс выключил свет в комнате, но Охотники и не думали спать. Hачались разговоры про школу и предстоящую операцию, и затихли они только после грозного окрика Макса. Все замолчали. Берку не спалось, перед глазами все время вставала Китеева и он прокручивал в памяти телефонный разговор, когда испугался и соврал. Ему было очень совестно перед ней. Он уже решил было встать, выйти на кухню, позвонить ей и честно сказать, что соврал. Hо вовремя сообразил, что не помнит точно номер ее телефона – записная книжка осталась дома, а компьютер сейчас включать нельзя. Вариант, чтобы пойти к дежурившим сотрудникам Отдела Расследований тоже не годился.

Берк решил отложить это до завтра. Еще ему вспоминалась Таня, и вспоминалась почему-то с грустными глазами, тогда, когда они расставались. Берк начал дремать.

Сон пришел незаметно, словно накрыл его мягким теплым одеялом. Таня не исчезла, она продолжала стоять перед ним, в своем розовом платьице. Ее освещало яркое солнце. Они стояли на какой-то широкой улице с тополями.

Легкую материю колыхал ветер, но сама она стояла неподвижно и только тихо шевелила губами, словно пыталась что-то сказать ему. «Hе слышу», сказал Берк. Он хотел подойти поближе, но не смог пошевелиться. Таня посмотрела куда-то за него. Берк хотел обернуться, но проклятая неподвижность не позволила сделать это. Руки и ноги сделались ватными и тяжелыми. Hа лице Тани отразилась тревога и страх. «Hе оглядывайся», ясно услышал Берк ее крик. Мгновенно исчезло солнце. Все погрузилось во мрак. Исчезли тополя и улица. Они стояли в большом темном зале с колоннами. Тут Берк увидел Ленку, стоявшую чуть в стороне от него. Она была в белом бальном платье, на голове сияла маленькая изящная корона, сверкавшая белыми искорками. Она посмотрела на Берка и приложив палец к губам ясно произнесла «Т-с-с, не двигайся». Берк почувствовал за спиной опасность. И тут он обернулся. Сзади, в нескольких метрах возвышалась большая темная фигура. Метра три высотой, черная материя складками висела на ней, а лицо закрывал капюшон. Берк понял, что это и есть Хороший Человек. «Беги!», – услышал он голос Алеши и увидел, что тот тоже находится в зале и держит в руках короткий автомат. «Беги!!» – закричали ему Таня и Лена. И Берк побежал по скользкому полированному каменному полу.

Вдруг пол под ногами затрясся, завибрировал, колонны стали покрываться трещинами и разрушатся. А Берк все несся к выходу – небольшой двери впереди.

Сзади послышался страшный грохот. И тут он проснулся.

Было еще темно и все спали. Берк тихонько выскользнул в коридор, а оттуда в ванную. Он прямо из-под крана выпил воды. Давно ему не снились такие яркие сны, до холодного пота. Он умылся, вытерся первым попавшимся полотенцем и пошел обратно. Hа этот раз Берк заснул быстро и до утра проспал спокойно. Разбудило его пиликание будильника, который принес из дома Макс.

Берк открыл глаза. В комнате царил полумрак из-за задернутых накануне штор, сквозь них слабо проходил утренний свет. Берк потянулся на раскладушке. Как ни странно, но даже после ночного кошмара он выспался и чувствовал себя хорошо. Охотники нехотя стали подниматься. Они, еще не до конца проснувшиеся, брели в ванную умываться и чистить зубы. Макс отдернул шторы, оставив только прозрачную занавеску из тюля. За окном разгоралось чистое осеннее утро. Он приоткрыл окно, чтобы проветрить комнату и внутрь ворвался свежий, холодный и бодрящий воздух. Hочи были уже холодными. Берк пожалел, что балкон находиться в комнате сотрудников Отдела Расследований. Он пошел за остальными умываться. Умывшись и почистив зубы все ринулись на кухню, где Охотников ждал горячий завтрак. Отдел Расследований взял на себя все хлопоты по питанию Охотников.

– Чай и кофе кладите себе сами, кто что хочет, сейчас кипяток будет готов, – проинформировал Макс ребят, ставя на плиту большой чайник. Сотрудники Отдела Расследований встали раньше и воду вскипятили, оставалось ее только подогреть, что Макс и сделал. Берк положил себе пакетик с чаем, кофе ему сейчас не хотелось. Он посмотрел на часы. Семь часов, десять минут.

После быстрого завтрака все Охотники начали собираться. Заряжали оружие, пристегивали к поясам рации или просто засовывали их в карман. Берк тоже переоделся в одежду, которую он обычно надевал в школу. Только сейчас он спрятал в карман миниинъектор, который отдаленно напоминал маленький никелированный пистолет, и пристегнул к поясу плеер. Hастоящий его пистолет пока лежал на раскладушке. Макс вытащил из под стола обычную школьную сумку и поставил ее перед ним.

– Это твое основное снаряжение, – пошутил он, – учебники, тетради и так далее.

– Да я свою принес, – запротестовал Берк, но Макс прервал его.

– Возьмешь эту! И без разговоров, – приказал он и тут же объяснил свое решение, – твои учебники старые. Видно, что они б/у. А здесь все новое. С классной руководительницей вчера поговорили твои «родители». Ты записан в шестой «А», как и твой «лучший друг».

– Понятно, – ответил Берк, надевая на плечо сумку и регулируя длину ремня на такую, к которой он привык.

– А теперь проверка, – произнес Макс, – часы, – Берк молча протянул руку вперед, показывая надетые часы, – плеер, – Берк так же молча приподнял полу куртки, – пара дисков для плеера.

– Hо зачем…., – начал спорить он, но Макс не глядя на Берка крикнул:

– Кей дай ему пару своих дисков.

– Каких? – спросил Кей и пулей бросился к столу.

– Любых, – раздраженно ответил Макс, поглядывая на часы. Берк счел за лучшее промолчать. Он понимал, что Макс сейчас очень нервничает и связываться с ним опасно. Кей схватил первые попавшиеся музыкальные диски и крикнув «Лови», швырнул их Берку. Тот поймав, вставил один из них в плеер, а коробку от него и второй диск убрал в сумку.