Текст книги "Англичанка"

Автор книги: Дэниел Силва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

22
Лондон

Был уже второй час ночи, когда Габриель покинул Даунинг-стрит. Грэм Сеймур предложил подвезти его, но Габриель хотел пройтись пешком – он уже много месяцев не был в Лондоне и думал, что влажный ночной воздух пойдет ему на пользу. Он вышел через черный ход и направился на запад, в сторону Найтсбриджа. Потом прошелся вдоль Бромптон-роуд до Южного Кенсингтона. Нужный адрес хранился в глубине необъятной памяти: Виктория-роуд, дом 59 – последнее известное пристанище дезертира из спецназа ВДС и профессионального убийцы Кристофера Келлера.

Это был небольшой основательный дом с воротами из кованого железа и аккуратным крыльцом под белой дверью. Во внешнем дворике цвели цветы, а в окне гостиной светил одинокий огонек. В щель между занавесками Габриель разглядел мужчину – доктор Роберт Келлер сидел в «крылатом» кресле, то ли уснув, то ли читая газету. Он был чуть моложе Шамрона, однако жить ему оставалось недолго. Двадцать пять лет он оплакивал погибшего сына, а эту боль Габриель знал чересчур хорошо. Келлер обошелся с родителями очень жестоко, но не Габриелю было восстанавливать справедливость. Так он и стоял посреди пустой улицы, надеясь, что старик как-то почувствует его присутствие. Мысленно Габриель рассказал ему о сыне: что Кристофер пал, совершая ужасные вещи за деньги, и в то же время остался достойным человеком, храбрым и честным. Живым.

Свет в окне погас, и отец Келлера пропал из виду. Габриель развернулся и пошел к Кенсингтон-роуд. Когда он приближался к Куинз-Гейт, справа от него промчался мотоцикл – тот же самый, который Габриель видел ранее на Слоун-стрит, а до того – у Даунинг-стрит. Сперва Габриель принял мотоциклиста за наблюдателя из МИ-5, однако сейчас, приметив его гибкую спину и округлые бедра, понял, что ошибся.

Он пошел дальше вдоль Гайд-парка. Глядя, как тает вдали задний габаритный фонарь мотоцикла, Габриель понимал, что скоро увидит этот мотоцикл еще раз. Долго ждать не пришлось. Прошло минуты две – если не меньше, – и неизвестный преследователь показался вновь. На сей раз он мчался прямо на Габриеля, но вместо того, чтобы проехать мимо, обогнул дорожный конус и остановился. Сев позади наездника, Габриель обхватил его руками за узкую талию. Мотоцикл рванул вперед, и он вдохнул знакомый аромат ванили. Мягко приподнял теплые округлые груди и – первый раз за прошедшую неделю – спокойно закрыл глаза.

***

Квартира располагалась в уродливой послевоенной постройке на Бэйсуотер-роуд. Некогда она служила явкой агентам Конторы, однако теперь для всех на бульваре Царя Саула, да и в МИ-5, если уж на то пошло, стала известна как временное лондонское пристанище Габриеля. Войдя, он повесил ключ на крючок с внутренней стороны кухонной двери. Открыл холодильник: там его ждали коробка свежего молока, кассета яиц, кусок пармезана, грибы, травы и бутылка его любимого пино-гриджио.

– В буфете было пусто, когда я приехала, – сказала Кьяра. – Пришлось заглянуть на рынок за углом. Надеялась, что вместе поужинаем.

– Когда ты включилась в игру?

– Примерно через час после тебя.

– И где ты была все это время?

– Торчала неподалеку.

Габриель пристально посмотрел на жену.

– Где это – неподалеку?

– Во Франции, – немедленно ответила Кьяра. – На ферме недалеко от Шербура, если быть точной. Четыре спальни, кухня, совмещенная со столовой, живописный вид на Ла-Манш.

– Ты вписалась в команду помощи заложникам?

– Не то чтобы…

– Тогда как?

– Ари все устроил.

– Чья это была идея?

– Его.

– Да неужели?

– Ари решил, что я идеально подхожу для этого задания. Не могла с ним не согласиться. Кроме того, мне ли не знать, каково это, когда тебя держат в заложниках.

– По той же причине я бы и близко не подпустил тебя к Мадлен.

– Дорогой, столько воды утекло.

– Не так уж и много.

– Кажется, это случилось в другой жизни. Или не случалось вообще.

Кьяра закрыла дверцу холодильника и нежно поцеловала Габриеля. Ее куртка все еще хранила холод лондонских улиц, зато губы ее были теплы.

– Мы целый день ждали твоего прибытия, – сказала Кьяра, снова целуя Габриеля. – Потом оперативный дежурный наконец сообщил, что ты сел на рейс из Марселя до Лондона.

– Интересно… не припомню, чтобы отчитывался Конторе о своих перемещениях.

– Ты же знаешь, дорогой, они следят за твоими кредитками. В Хитроу тебя встречала целая команда из лондонского отделения: они видели, как ты сел в машину с Найджелом Уайткомбом. А после – как ты вошел на Даунинг-стрит через черный ход.

– Я был слегка разочарован, что меня не провели через парадный, но, учитывая обстоятельства, так даже лучше.

– Что произошло во Франции?

– План провалился.

– И что теперь?

– Кто-то разбогатеет за счет британского премьера.

– Сильно разбогатеет?

– На десять миллионов евро.

– Выходит, преступная деятельность иногда себя окупает.

– Почти всегда окупает. Иначе откуда в мире столько преступников?

Кьяра отстранилась от Габриеля и сняла куртку, под которой обнаружился облегающий черный свитер с горлом. Осторожно глядя на мужа, она сняла заколки и шпильки, и волосы упали ей на угловатые плечи золотисто-каштановым облаком.

– Ну и что теперь? – спросила Кьяра. – Едем домой?

– Не спеши.

– Что значит – не спеши?

– Кто-то должен передать деньги вымогателям. – Помолчав, Габриель добавил: – А после – вернуть заложницу.

Кьяра прищурилась, взгляд ее потемнел. Дурной знак.

– Уверена, премьер-министр обойдется и без твоей помощи, – сказала она.

– И я уверен, – согласился Габриель, – просто сейчас у него нет выбора.

– То есть как это?

– Вымогатель предъявил конкретные требования.

– Хочет, чтобы деньги принес ты?

Габриель кивнул.

– Не будет меня – не будет и заложницы.

***

Несмотря на поздний час, Кьяра взялась за стряпню. Габриель сидел за маленьким столиком, с бокалом вина, и вспоминал проделанный путь – с того момента, как оставил жену в Иерусалиме. Любая другая женщина на ее месте восприняла бы подобный рассказ с недоверием и изумлением, однако Кьяра слишком увлеклась приготовлением овощей и приправ. Она лишь раз подняла голову – когда Габриель упомянул пустую кладовую на вилле в Любероне и женщину, что скончалась у него на руках. Закончив, Кьяра набрала пригоршню соли, отсыпала лишнего в раковину, остальное бросила в кипящую воду.

– И после всего этого, – подвела она итог, – ты решил пешком прогуляться в Южный Кенсингтон.

– Чуть было не сглупил.

– А доставить выкуп человеку, похитившему любовницу британского премьера, – не глупость?

Габриель не ответил.

– Кто живет в доме пятьдесят девять по Виктория-роуд?

– Чета Келлер.

Кьяра чуть было не спросила, чего это супруг решил к ним наведаться, но тут же сама догадалась.

– Что ты думал им сказать?!

– В том-то и загвоздка.

Кьяра положил на разделочную доску грибы и принялась аккуратно их нарезать.

– Им, пожалуй, лучше не знать, что их сын жив, – подумала она вслух.

– А если бы речь шла о твоем ребенке? Ты бы не хотела знать правду?

– Если истина в том, что мой сын убивает людей за деньги, то нет.

Повисла тишина.

– Прости, – сказала наконец Кьяра. – Я немного не то имела в виду.

– Понимаю.

Положив грибы в сотейник, Кьяра посолила их и поперчила.

– А она… так и не узнала?

– Кто? Моя мать?

Кьяра кивнула.

– Нет, – сказал Габриель. – Она так ничего и не узнала.

– Должна же она была хоть что-то заподозрить. Тебя не было три года.

– Она знала одно: я участвую в тайной операции, и это как-то связано с Мюнхеном. Я не признавался, что сам был среди палачей.

– Она ни о чем не спрашивала?

– Нет.

– Почему?

– Трагедия в Мюнхене потрясла всю страну, – сказал Габриель, – и тяжелее всех пришлось людям вроде моей матери, немецким евреям, выжившим в лагерях. Мать не могла ни газет читать, ни смотреть по телевизору трансляцию с похорон. Заперлась в мастерской и писала, писала…

– А когда ты возвратился домой после «Гнева Божьего»?

– Она увидела печать смерти у меня на лице. – Габриель помолчал. – Она столько раз ее видела прежде.

– Ты ни разу не заговорил с ней об этом?

– Ни разу, – медленно покачал головой Габриель. – Мать никогда не рассказывала о холокосте, а я не рассказывал, чем занимался те три года в Европе.

– Думаешь, она осудила бы тебя?

– Я не нуждался в ее одобрении.

– Еще как нуждался, Габриель. Ты ведь не законченный фаталист, какого из себя строишь. Иначе не пошел бы к дому Келлеров посреди ночи, не смотрел бы на старого доктора в окно.

Габриель не ответил. Кьяра тем временем опустила в кипяток феттучини и помешала их там деревянной ложкой.

– Какой он? – спросила она.

– Келлер?

Кьяра кивнула.

– Чрезвычайно энергичный, пугающе безжалостный, не обремененный ни каплей совести.

– Идеальный курьер, который доставит деньги вымогателям в обмен на жизнь Мадлен Хэрт.

– Правительство и корона давно похоронили его. К тому же вымогатель конкретно указал на меня.

– Собственно, поэтому ты и не должен ввязываться в дело.

Габриель не ответил.

– Откуда похитители вообще узнали о твоем участии?

– Должно быть, засекли меня в Марселе или Эксе.

– Зачем просить в курьеры профессионала? Деньги может доставить рядовой служащий с Даунинг-стрит, которым легко манипулировать.

– Лелеют мысль убить меня. Я им так просто не дамся.

– Серьезно?

– У меня в руках будет десять миллионов, которые нужны им позарез. Вымогатели сами у нас на прицеле.

– У нас?

– Ты же не думала, что я отправлюсь к шантажистам в одиночку? Меня будут прикрывать.

– Кто?

– Человек чрезвычайно энергичный, пугающе безжалостный и не обремененный ни каплей совести.

– Разве он не вернулся на Корсику?

– Вернулся. И ждет моего звонка.

– А как же я?

– Возвращайся на шербурскую явку. Я отдам выкуп, привезу Мадлен, мы ее подлечим и вернем в Англию. После отправимся домой.

Кьяра некоторое время молчала.

– Тебя послушать, так все предельно просто, – сказала она наконец.

– Если вымогатели выполнят обещания, все так и будет.

Кьяра поставила на стол тарелку исходящих паром макарон с грибами и села напротив мужа.

– Вопросов больше нет? – спросил он.

– Один остался. Что увидела старая ведьма, когда ты капнул в воду масло?

***

Ужинать закончили почти в четыре утра, то есть на Корсике было примерно пять. Голос Келлера, впрочем, звучал по телефону бодро. Условленными словами Габриель объяснил, что происходит на Даунинг-стрит и что запланировано дальше на день.

– Успеете на ближайший рейс до Орли? – спросил он.

– Легко.

– Из аэропорта на такси поезжайте к побережью. Как только узнаю что-нибудь, перезвоню.

– Договорились.

Нажав «отбой», Габриель растянулся на кровати рядом с Кьярой и попытался уснуть. Не смог – стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором вставало лицо женщины, погибшей у него на руках в долине с тремя виллами. Поэтому Габриель лежал неподвижно, прислушиваясь к тихому дыханию Кьяры и шуршанию покрышек на Бэйсуотер-роуд, пока в комнату постепенно проникал серый свет лондонского утра.

Разбудив Кьяру и сварив ей кофе, Габриель отправился в душ. Когда он вышел из ванной, по телевизору показывали Ланкастера – премьер обсуждал новый дорогостоящий проект выплат малоимущим семьям. Габриель невольно восхитился выдержкой британского премьер-министра: его карьера висела на ниточке паутины, однако он по-прежнему вел себя, словно хозяин положения. Даже Габриель поверил, что несколько миллионов фунтов из кошельков налогоплательщиков способны решить все проблемы.

Следующий новостной сюжет рассказывал о притязаниях российской энергетической компании на право бурить нефтяные скважины в Северном море, в территориальных водах Великобритании. Габриель выключил телевизор, оделся и достал из потайного сейфа в полу чулана девятимиллиметровую «беретту». Поцеловал напоследок Кьяру и спустился на улицу. Там, у тротуара, за рулем «воксхолл-астры» его ждал Найджел Уайткомб. Агент МИ-5 в рекордное время доставил Габриеля на Даунинг-стрит и через черный ход провел в резиденцию премьер-министра.

– Будем надеяться, что финал этой операции будет отличаться от финала прошлой, – сказал он с напускным весельем.

– Будем, – согласился Габриель и направился в дом.

23
Даунинг-стрит, дом 10

Джереми Фэллон ждал их в фойе. Он протянул Габриелю теплую, влажную ладошку и без слов проводил его в Белую гостиную. На этот раз в комнате было пусто. Габриель, не дожидаясь приглашения, опустился на диван, а Фэллон достал из кармана ключи от арендованного автомобиля.

– Седан «пассат», как вы и просили. Вернете в целости и сохранности – заслужите мою бесконечную благодарность. Мое благосостояние не столь велико, как у премьер-министра.

Фэллон вяло усмехнулся собственной шутке. Было видно, что улыбается он нечасто: зубы он имел, как у барракуды. Фэллон вручил Габриелю ключи и парковочный талон.

– Автомобиль ждет вас на стоянке, на станции Виктория. Вход с…

– …Экклстон-стрит.

– Простите, – искренне извинился Фэллон. – Порой я забываю, с кем имею дело.

– Зато я – нет.

Фэллон промолчал.

– Какого цвета машина? – спросил Габриель.

– «Айленд-Грэй».

– Что еще за «Айленд-Грэй»?

– Должно быть, там ужасно мрачно, поскольку машина довольно темного цвета.

– А деньги?

– В багажнике, упакованы в два чемодана, как и просили вымогатели.

– Долго они там лежат?

– С раннего утра. Я сам их туда поместил.

– Надеюсь, машина еще на месте.

– Вы за нее беспокоитесь или за деньги?

– За то и за другое.

– Это что, шутка такая?

– Нет, – сказал Габриель.

Фэллон нахмурился и, опустившись на диван напротив Габриеля, принялся изучать свои ногти, от которых, к слову, мало что осталось.

– Должен извиниться за свое вчерашнее поведение, – произнес немного погодя Фэллон. – Я действовал, как мне казалось, в интересах премьер-министра.

– Как и я.

Фэллон растерялся. Как и любой человек у власти, он не привык, когда с ним говорят откровенно.

– Грэм Сеймур предупредил, что порой вы бываете излишне прямолинейны.

– Только если на кону жизнь человека, – ответил Габриель. – Как только я сяду за руль предоставленной вами машины, моя жизнь окажется под угрозой. Значит, все решения принимать мне.

– Думаю, не надо напоминать, что дело надо уладить как можно тише и незаметнее.

– Не надо. В противном случае за все расплачиваться будет премьер-министр.

Фэллон не ответил. Только молча взглянул на часы: было 11:40. Оставалось двадцать минут до звонка похитителей. Фэллон поднялся на ноги с таким видом, будто толком не спал много дней подряд.

– Премьер-министр у себя в кабинете, у него встреча с министром иностранных дел. Я должен присоединиться к ним через несколько минут. После встречи я приведу премьер-министра сюда, к звонку.

– Что обсуждают на встрече?

– Политику Великобритании относительно арабо-израильского конфликта.

– Не забывайте, кому отвозить деньги.

Фэллон еще раз обнажил в улыбке страшные зубы и устало направился к двери.

– Вы знали? – спросил Габриель.

Фэллон медленно обернулся.

– Знал о чем?

– Об интрижке Ланкастера и Мадлен.

Помедлив в нерешительности, Фэллон наконец ответил:

– Нет, не знал. Если честно, я и представить себе не мог, что он вот так поставит под угрозу плоды наших многолетних трудов. Ирония еще и в том, что именно я их и познакомил.

– Зачем?

– Мадлен была неотъемлемой частью нашей политической операции. А еще она необычайно умна и способна, ее ждало блестящее будущее.

Однако… почему это Фэллон заговорил о Мадлен в прошедшем времени? Он и сам это заметил и поспешил оговориться:

– Я немного не то хотел сказать.

– Да? Что же вы имели в виду?

– Сам не знаю… – Это были три слова, которые Фэллон никогда не спешил произносить. – Вряд ли Мадлен останется прежней после всего пережитого.

– Люди куда гибче, чем вы себе представляете, особенно женщины. Если ей оказать должную помощь, довольно скоро она вернется к нормальной жизни. Однако в одном вы правы: прежним человеком ей уже не стать.

Фэллон взялся за ручку двери.

– Вам еще что-нибудь нужно? – спросил он, обернувшись.

– Заменитель сна.

– Как вам его подать?

– С молоком, без сахара.

Выйдя, Фэллон аккуратно притворил за собой дверь. Тогда Габриель встал и подошел к картине Тёрнера. Взявшись одной рукой за подбородок, он немного склонил голову набок и стал рассматривать полотно. Было 11:47, оставалось тринадцать минут до звонка.

***

Фэллон вернулся почти ровно в полдень, в компании Джона Ланкастера. Габриель заметил в премьер-министре разительную перемену: это был уже не тот политик, который с экранов телевизоров обещал починить изношенное полотно британского общества. Вместо него Габриель увидел человека, чьи жизнь и карьера оказались под угрозой неминуемого разоблачения, самого аппетитного скандала за всю историю Англии. Казалось, еще немного – и Ланкастер сам во всем сознается общественности.

– Вы точно хотите присутствовать? – спросил Габриель, пожимая Ланкастеру руку.

– Почему нет?

– Вам может не понравиться то, что вы услышите.

Ланкастер присел на диван, всем своим видом давая понять: никуда не уйдет. Фэллон тем временем достал из кармана сотовый и положил его на кофейный столик. Габриель быстро вынул из него аккумулятор и сфотографировал серийный номер мобильника на камеру своего «блэкберри».

– Зачем это вам? – спросил Ланкастер.

– Позже вымогатели велят мне выбросить телефон в недоступном месте.

– Тогда для чего снимок?

– Для подстраховки.

Габриель убрал коммуникатор в карман куртки и снова включил сотовый вымогателей. Было 11:57, оставалось только ждать, а ждать Габриель умел. В ожиданиях он – по собственным подсчетам – провел около половины жизни: он ждал самолет или поезд, он ждал информаторов, ждал рассвета после ночи убийства, ждал, когда врачи скажут, будет его жена жить или умрет. Своим безмятежным настроем он думал успокоить Ланкастера, однако эффект оказался совершенно противоположным. Премьер-министр, не мигая, смотрел на дисплей мобильника. В 12:03 вымогатели все еще не позвонили.

– Какого дьявола? – в отчаянии спросил он. – Чего они тянут?

– Играют на ваших нервах.

– У них чертовски хорошо получается.

– Поэтому говорить с ними буду я.

Прошла еще минута тягостного ожидания, и наконец, в 12:05, телефон зазвонил. Вибрируя, сотовый пополз к краю столика; Габриель перехватил его и взглянул на определившийся номер. Как он и ожидал, звонили с нового телефона. Тогда Габриель открыл крышку «раскладушки» и как можно спокойнее произнес:

– Чем могу помочь?

Повисла пауза, и Габриель услышал, как кто-то набирает текст на клавиатуре компьютера. Потом механический голос произнес:

– Кто говорит?

– Сам знаешь кто, – ответил Габриель. – Давай к делу. Меня супруга заждалась. Я хочу побыстрее со всем разобраться.

Еще пауза, шелест клавиш. Затем компьютерный голос спросил:

– Деньги у тебя?

– Они прямо передо мной: десять миллионов евро. Немеченые, номера вразнобой, без маячков и пакетов с чернилами. Все как ты заказывал. Надеюсь, ты уже подыскал банк, отмывающий деньги? Он тебе пригодится.

Габриель мельком глянул на Ланкастера – тот кусал щеку изнутри. У Фэллона будто остановилось дыхание.

– Готов принять инструкции? – спросил голос.

– Давно уже, – ответил Габриель.

– Есть чем записать?

– Говори, – поторопил вымогателя Габриель.

– Ты в Лондоне?

– Да.

– Машина есть?

– Разумеется.

– В четыре сорок садись на паром из Дувра в Кале. Через сорок минут после отправления брось этот сотовый за борт. В Кале иди в парк на улице Ришелье. Знаешь, где это?

– Да, знаю.

– В северо-восточном углу стоит мусорный бак. Под днищем – новый сотовый. Забери его и садись в машину. Мы позвоним и скажем, куда следовать дальше.

– Еще что-нибудь?

– Приезжай один, без прикрытия, без полиции. Не пропусти паром – иначе девка умрет.

– У тебя все?

Повисла тишина: в трубке не было слышно ничего, ни шелеста клавиш, ни голоса.

– Молчание – знак согласия, – произнес Габриель. – А теперь слушай внимательно, повторять не буду: настал твой звездный час. Ты потрудился, и результат уже на горизонте. Смотри не сглупи и не облажайся. Мне самому выгодно вернуть девчонку живой и здоровой. Для меня это тоже работа, давай обстряпаем все как джентльмены.

– Никакой полиции, – через секунду напомнил голос.

– Никакой, – эхом повторил Габриель. – И напоследок: навредишь Мадлен или мне, и мои коллеги узнают, кто ты на самом деле, потом выследят и убьют. Ясно?

На этот раз голос не ответил.

– Кстати, – напоследок произнес Габриель, – в следующий раз не заставляй меня ждать звонка пять минут. Заставишь – и сделка отменяется.

Сказав это, Габриель нажал «отбой» и взглянул на Джона Ланкастера.

– По-моему, разговор прошел удачно. Не находите, господин премьер-министр?

***

Редко можно увидеть, как через парадную дверь из дома 10 на Даунинг-стрит выходит посетитель в синих джинсах и черной кожаной куртке. Однако именно это и произошло в 12:17, после дождя, в начале октября. Прошло пять недель со дня исчезновения Мадлен Хэрт на Корсике, восемь дней после того, как пресс-атташе Саймону Хьюитту прислали ее фото и признание в романе с Джоном Ланкастером, и двенадцать часов – с момента, когда премьер-министр Соединенного Королевства согласился заплатить выкуп в десять миллионов евро. Полисмен у входа, разумеется, ничего этого не знал. Не знал он и о том, что человек в штатском – Габриель Аллон, израильский шпион и ликвидатор, и что у него под полой куртки полуавтоматический пистолет «беретта». Поэтому полисмен просто пожелал Габриелю приятного дня и взглядом проводил до поста охраны у выхода на Уайтхолл. Когда Габриель проходил через пост, его сняла автоматическая камера наблюдения. Было 12:19.

***

Машину Джереми Фэллон оставил на открытой части парковки при станции Виктория. Габриель подошел к ней, как всегда подходил к чужим машинам – медленно и с опаской. Обошел ее кругом, словно высматривая царапины и вмятины. Потом нарочно уронил ключи на краснокирпичную мостовую. Нагнулся и осмотрел шасси. Не заметив ничего подозрительного, выпрямился и нажал кнопку открытия багажника. Крышка медленно приподнялась, и под ней Габриель заметил лишь два дешевых чемодана. Открыв один, увидел внутри ряды плотных пачек из стоевровых купюр.

По лондонским меркам, плотность дорожного движения была на низком уровне ужасности. В час дня Габриель пересек мост Челси и еще через тридцать минут, оставив позади южный пригород Лондона, мчался по шоссе М25. В два дня он включил радио – послушать последние новости. С утра мало что изменилось: Ланкастер по-прежнему обещал излечить язвы общества, а Россия так и не отказалась от притязаний на бурение скважин. О Мадлен Хэрт или о человеке в синих джинсах с десятью миллионами евро в багажнике «пассата» – ни слова. Человек в синих джинсах прослушал прогноз погоды: к концу дня обещали проливной дождь и сильный ветер вдоль побережья Ла-Манша. Выключив радио, человек невольно коснулся талисмана на шее. В голове его прозвучал голос вещуньи: «С ее смертью вам откроется правда».