Текст книги "Большая игра"

Автор книги: Дэн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Ну есть, наверное, где-нибудь поблизости люди? Ты сам откуда пришел?

– Мы не можем туда вернуться. Это место слишком далеко и опасно.

– Опасно?

– Да, нам надо уходить отсюда, – заторопился я, вспомнив события последних часов. – Здесь нельзя оставаться.

Я замолчал, с трудом веря в происходящее и не зная, что делать. Потом добавил:

– Идите за мной.

Мужчина не двинулся с места. Он смотрел на меня и наверняка сомневался во мне, как и все остальные. Низенький и щуплый, обмотанный в камуфляжную сетку паренек с рюкзаком, набитым всякой ерундой, – я выглядел совсем неубедительно. Чем такой, как я, мог помочь такому, как он?

– Нет, – отрезал он. – Надо дождаться спасателей.

– Я вас спасу. Идите за мной. Нам надо…

– Не обижайся, но куда мне за тобой идти? Ты сам сказал, что твоя деревня слишком далеко.

– Надо найти безопасное место, – настаивал я. – Где мы сможем переждать до утра. Я знаю такое местечко выше по горе. Заберемся туда, я разожгу костер…

– Нет, будем ждать помощи здесь. – Он обернулся на спасательную капсулу. – Там внутри есть транспондер, или как там он называется. Скоро они получат наш сигнал и прилетят сюда. Послушай, парень, я понимаю, что ты хочешь мне помочь и думаешь, что знаешь, как надо поступить. Но совсем скоро тут будет отряд «котиков».

– Котиков? – переспросил я, не понимая, при чем тут коты.

– «Морские котики». Бойцы спецподразделения, – объяснил он. – Будут здесь с минуты на минуту, так что надо оставаться и ждать. Да и как ты прикажешь мне взбираться на гору в одном ботинке?

– Думаете, «морские котики» прилетят раньше, чем военные, которые вас подбили?

Президент раскрыл рот и нервно заморгал.

– Что… что ты сказал? Ты сказал «подбили»?

– Да. По крайней мере…

– Нет, не может быть. Что-то в самолете сломалось, мы падали…

– Ш-ш-ш! – зашипел я, прижав палец к губам. – Прислушайтесь. – Я наклонил голову и приставил к уху ладонь рупором. – Слышите?

Где-то вдалеке явственный, легко узнаваемый стрекот вертолетных лопастей разрезал ночную тишь.

Крупная дичь

– Ну, что я тебе говорил? – Судя по радостному голосу, у президента отлегло от сердца. – Спасатели уже летят за мной.

Он повернулся и запрокинул голову, вглядываясь в небо, но глаза даже не пришлось напрягать: грохоча двигателями, вертолет приближался к нам с запада. Он водил белым лучом по лесу, пронзая ярким светом завесу темноты и дождя.

– Сюда! – Президент выбежал в просвет между сосен и замахал руками, как сумасшедший. – Мы здесь! Помогите!

Вертолет уже достиг выжженной борозды и начал снижаться, почти касаясь верхушек деревьев. Еще несколько минут, и нас бы заметили, но мне не верилось, что это прилетели спасатели. Это наверняка были военные, которых я сегодня видел, но на этот раз их привез не Пату, а Хазар. Когда я увидел на поляне капсулу, то прикинул, как скоро охотники придут за своей подстреленной добычей. Оказалось, слишком скоро.

– Мы здесь! – снова закричал президент.

Вертолет приближался. Шум становился все громче, вершины деревьев качались в вихре воздуха. Вертолет подлетел так близко, что грохот лопастей оглушил меня. Опавшие листья и сухая хвоя, горящие угли и дым от пожарища – все кругом завертелось ураганом. Песок полетел мне в лицо, засыпая глаза. Я зажмурился и отвернулся, растирая веки, чтобы вернуть себе способность видеть.

Я снова открыл глаза: полы президентского пиджака развевались на ветру, свет прожектора приближался, и ясно, как при свете дня, читались слова, выведенные на боку вертолета.

«Сафари-Турс».

Я стоял в самом центре смерча и не мог пошевелиться. Перед глазами у меня возник Пату. И я опять смотрел, как он убегает, как Хазар, будто в замедленной съемке, поднимает винтовку. Как дерево разрывается на тысячу щепок, как отлетает в сторону Пату. Подстреленный, мертвый Пату.

– Нет! – заорал я. – Нет! Это он!

Я подбежал к президенту, схватил его за пиджак и потянул в сторону деревьев.

– Ты что творишь? – взревел он, высвобождая одежду.

– Нет! – снова прокричал я, заглушая приближающийся вертолет. – Это не спасатели. Это Хазар. Поверьте мне, надо бежать! Он убийца!

– Убийца? – сбивчиво переспросил президент.

Вертолет уже почти подлетел к нам. Прожектор покачивался из стороны в сторону, освещая соседние деревья. Я быстро представил, как Хазар направит на нас свою винтовку, если мы окажемся в кругу белого света.

– Послушайте же! – завопил я. – Нам надо спрятаться! Скорее!

Президент поднял голову на вертолет, потом снова посмотрел на меня. Что-то в моем лице заставило его согласиться. Он кивнул.

– Хорошо, малыш. Уходим.

Едва мы повернулись и бросились наутек, как осветилось то место, где президент стоял секунду назад. Мы добежали до густых зарослей и укрылись в подлеске.

Президент тяжело рухнул в траву, а белый луч проскользил над нашими головами, резко ушел в сторону и остановился на металлическом контейнере. Яркий свет отразился от гладкого металла и озарил лес. Черные тени деревьев вычертили на спасательной капсуле замысловатый узор, делая ее и впрямь похожей на корабль инопланетян.

Вертолет завис над контейнером, поднимая в воздух столб пыли. Папоротник и молодые деревца пригнуло к земле. У меня заложило уши.

Президент начал было подниматься, но я схватил его за плечо и замотал головой, перекрикивая вертолет:

– Погодите! Вы же не знаете, кто там прилетел.

Президент помедлил в нерешительности.

– Не высовывайтесь, – взмолился я. – Просто смотрите, и все.

Он кивнул и снова прижался к земле.

Поначалу ничего не происходило, но потом дверь отъехала в сторону, и из вертолета сбросили две веревки, концы которых кольцами зазмеились по земле. Вниз тут же спустились четверо военных, из тех, что я видел сегодня. Едва коснувшись земли, они отцепились от веревок и разошлись в разные стороны. Пригнувшись, они начали обшаривать поляну, держа автоматы наготове.

На лице президента читалось недоумение. Эти люди были хорошо вооружены и походили на солдат, но вряд ли «морские котики» прилетели бы вертолетом «Сафари-Турс». Открыв рот, президент смотрел, как еще двое мужчин спустились на землю.

Я сразу же узнал Хазара. У него за спиной висела огромная винтовка, черные волосы блестели в свете прожектора. Хазар осмотрелся и поднял вверх руку в черной кожаной перчатке. В ответ веревки убрались, дверь захлопнулась, и машина стала подниматься в воздух. Набрав высоту, вертолет накренился и улетел прочь, скрывшись за вершинами деревьев. На все маневры ушло не больше минуты.

Скрывшись из виду, вертолет оставил нас в кромешной тьме. Не было слышно ни звука, и я боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя.

Но долго привыкать к темноте нам не пришлось. Люди Хазара уже достали из своих мешков штативы и прикрепили к ним прожекторы, обращая их свет на спасательную капсулу. Я покосился на президента. Похоже, он тоже не понимал, что происходит.

Хазар отошел в сторону, еще раз оглядел лес и посмотрел на спустившегося за ним человека. Тот сразу же достал из-за спины замысловатое оружие. Не сразу я понял, что это не оружие, а зонтик, который он повертел в руках и раскрыл над головой главаря.

Хазар неподвижно следил за тем, как его люди настраивают освещение и закрепляют на треножнике видеокамеру.

– Что происходит? – прошептал президент.

Я толкнул его локтем и приложил палец к губам, качая головой. Нельзя было допустить, чтобы нас заметили. Ночью в лесу слышно лучше, чем днем.

– Камера готова? – раздался низкий уверенный голос Хазара.

– Почти, сэр, – ответил его подручный, направляя камеру ровно на металлический конус.

– Какого черта вы тут собрались снимать? – Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Голос раздался метрах в пяти от нашего укрытия. Он доносился из леса, значит, говоривший не прилетел, как остальные, на вертолете.

Похоже, Хазар тоже не ожидал услышать этот вопрос: его люди резко повернулись и наставили оружие на заросли, из которых послышался голос.

Я со всех сил вжался в землю, чтобы слиться с ней и стать абсолютно невидимым. Потом я снова толкнул президента в бок, но он уже лежал ниже травы.

– Кто говорит? – негромко спросил Хазар.

– А ты как думаешь? – Мужчина подошел к остальным, но нам ничего не было видно из-за большой сосны. Его невозможно было разглядеть, только услышать. Как и президент, неизвестный говорил с американским акцентом.

– А, это ты, – ответил Хазар. – Нет, крупным планом тебя снимать не стоит. Ну и видок у тебя! Жесткая была посадка?

– Все прошло по плану.

– Я уж было подумал, что у тебя не раскрылся парашют.

– В отличие от остальных, мне с парашютом повезло. Зачем тебе камера?

– Хотим запечатлеть этот момент для потомков, – объяснил Хазар. – Никто до нас не охотился на такую крупную дичь.

– Я не особо фотогеничен, – заметил мужчина в ответ.

Президент вытянул голову, будто не хотел пропустить ни одного слова, и старался заглянуть за сосну.

Я выставил руку, чтобы его остановить, но президент уже начал отползать в сторону. Тогда я схватил его за предплечье и крепко сжал. Президент с досадой посмотрел на меня, качнул головой и снова распластался на земле.

– Все готово?

– Так точно, – ответил оператор.

Хазар пересек поляну, остановился рядом с капсулой и положил на нее руку. Человек с зонтом семенил следом, укрывая главаря от дождя.

– Какой замечательный момент, – зажмурившись, произнес Хазар. – Век бы наслаждался.

Когда он открыл глаза, в них отразился свет фонарей. Мне показалось, что я увидел злобного лесного духа из маминых сказок.

– Какой код? – спросил Хазар.

Прокашлявшись, мужчина, стоявший за деревом, ответил:

– Тысяча четыреста девяносто два.

Услышав это, президент сжал кулаки и весь затрясся.

Хазар с улыбкой продекламировал:

– «В тыща четыреста девяносто втором Колумб открыл наш родимый дом».

Как патриотично!

Он повернулся к панели и ввел три цифры.

– Внимание, – обратился он к своим людям. – Приготовьтесь встретиться с президентом Соединенных Штатов Америки.

Закончив вступительную речь, Хазар нажал четвертую кнопку, и на весь лес раздался уже знакомый мне скрип шестеренок. Потом замок открылся с громким хлопком, и дверь отъехала в сторону. Хазар выпрямился и заглянул в капсулу.

– Какого черта!..

Он шагнул в луч электрического света и остановился, вцепившись в угол двери.

– Что за… – Он просунул внутрь голову. – Где он?

Хазар был в замешательстве. Он отпрянул от конуса и резко повернулся к мужчине, спрятанному от нас стволом дерева.

– Как все это понимать?

– О чем ты?

– Его здесь нет, – прорычал Хазар.

– Что значит «его здесь нет»? Где еще ему быть?

– Не веришь – посмотри сам, – злобно ответил Хазар. Он подался в сторону и указал на открытую дверь.

Неизвестный помедлил, потом вышел на свет и направился к капсуле. Теперь мы могли разглядеть его грязные брюки и пиджак, совсем как у президента, да еще пару ботинок, когда-то блестящих. Мужчина стоял к нам спиной, и его лица не было видно.

– Давай же, обернись, – прошептал президент.

Мужчина в костюме наклонился к капсуле.

– Ничего не понимаю. Он не мог выбраться. Я ведь открутил ручку. Нет, сам он не мог открыть дверь. Значит, кто-то…

Хазар подал знак одному из своих людей. Тот подлетел к человеку в костюме и огрел его прикладом по спине. Удар пришелся под правую лопатку и был такой силы, что, казалось, от него треснула винтовка. Мужчина испустил сдавленный хрип и, скрючившись, упал на землю ничком. Потом застонал и перевернулся на спину.

Еще двое в камуфляже подошли к нему и наставили на него оружие. Его лицо оставалось в тени их фигур.

– У нас был договор, – процедил Хазар, поглаживая бородку. – Ты должен был выдать мне президента. – Он шагнул вперед, нависая над мужчиной в костюме, и закричал, не в силах сдерживать гнев: – Так сделай это!

– Он должен был сидеть в капсуле. Я сделал все, что обещал.

– Но почему его здесь нет?

– Есть только одно объяснение: кто-то открыл дверь и выпустил его.

– Как просто! – Хазар обвел поляну руками. – Нашлись у него помощники здесь, у черта на рогах?

– Может, позволишь мне встать и самому во всем разобраться?

Хазар на миг задумался, потом приказал своим громилам опустить оружие. Они повиновались, и мужчина в костюме поднялся на ноги. Он ходил по поляне, внимательно рассматривая землю. Люди Хазара не отставали от него ни на шаг, и мы никак не могли разглядеть его лица.

– Что ты ищешь? – спросил его Хазар.

– Что-нибудь. Любую зацепку. – Он присел и дотронулся до мокрой земли.

– Нашел? Что там?

– След. – Мужчина распрямился. – Значит, все-таки ему кто-то помог. Кто-то с маленьким размером обуви.

– Маленьким размером обуви? И о чем это говорит?

– Обычно о маленькой ноге.

– Ты у меня доумничаешься! – Хазар щелкнул пальцами, и один из его людей вскинул винтовку. Но не успел он упереть приклад в плечо, как мужчина в костюме выхватил неведомо откуда пистолет и всадил две пули бандиту в грудь.

Выстрелы эхом прокатились по лесу. Тело убитого еще не коснулось земли, а человек в костюме уже подскочил к Хазару, выкрутил ему руку и, прикрываясь Хазаром от остальных бандитов, как щитом, прижал дуло пистолета к его горлу.

– Я многое поставил на карту, чтобы организовать для тебя, богатого психопата, эту охоту. Все только из-за того щедрого вознаграждения, что ты обещал. И я не собираюсь терять свои деньги ни из-за твоих истерик, ни по вине не пойми кого в маленьких ботинках. Понятно тебе?

Хазар только кивнул. Он был на удивление невозмутим.

– Чтобы получить деньги, я должен привести тебя к президенту, это я и собираюсь сделать. Так что позаботься о моей безопасности, пока дело не закончено. Без меня ты просто не сможешь взломать это. – Левой рукой он вытащил из кармана телефон и показал его Хазару. – Здесь нужная нам информация. Не воображай, что сможешь ее сам заполучить. Только я знаю пароль. Ну что, мы найдем общий язык, или пристрелить тебя прямо сейчас?

На Хазара, казалось, подействовала внезапная выходка мужчины в костюме. Улыбнувшись, он поднял вверх руки и без тени злобы произнес:

– Дело говоришь. Но что нам толку от твоего супертелефона? Он скажет, как быстро нас вычислят американцы?

Мужчина в костюме отвел пистолет от шеи Хазара и отошел на пару шагов, продолжая целиться ему в голову.

– Не обязательно держать меня на мушке, – сказал Хазар. – Ты вне опасности – мое слово.

– Если так, тогда ладно, – мужчина медленно опустил пистолет.

Хазар пожал плечами:

– У нас много времени?

– Как и обещал, я избавился от транспондера. Сейчас нас ищут где-то в Норвежском море. Если они и станут рыскать поблизости, то не раньше, чем завтра утром. У нас в запасе достаточно времени, до рассвета нам никто не помешает. Так что прикажи, чтобы вертолет вернулся, нам понадобится больше оружия и снаряжения. – Мужчина спрятал пистолет и продолжил: – Пора заняться делом, ради которого мы сюда прилетели. Начинаем охоту.

– Пойдем по маленьким следам? – спросил Хазар.

Мужчина в костюме кивнул:

– Да, по маленьким следам.

Преследуемые

Оказавшись свидетелями убийства и подслушав планы бандитов, мы с президентом больше не сомневались, что надо как можно скорее уносить ноги.

Тихо и быстро мы поползли по-пластунски в глубь леса. Хазар велел своим людям убрать камеру и свет, так что нас не было слышно за их возней. Когда Хазар достал рацию, чтобы приказать пилоту вертолета разворачиваться, мы поднялись с земли и рванули прочь.

Мы продирались через заросли, желая оказаться как можно дальше от Хазара и его подручных. Тяжело дыша, президент бежал за мной следом с таким шумом, что, казалось, сейчас он разбудит всех животных в лесу. Я боялся, что если он не перестанет так сопеть и пыхтеть, убийцы в два счета найдут нас и пристрелят.

Слезы ручьем потекли из глаз – я не хотел погибнуть, как Пату или тот бандит на поляне. Мне казалось, что все потеряно, что я сгину тут, в горах. Меня охватило отчаяние: я пришел в лес за добычей, но мне предстояло найти здесь свою смерть. Хотелось отмотать все назад и вернуться в долину Черепов сразу после гибели Пату. Я принял неверное решение, и завтра, когда отец отправится на мои поиски, он не обнаружит ни меня, ни даже моих следов. Или хуже – найдет мое мертвое тело среди поваленных деревьев. Папа останется совсем один. Он потерял маму, теперь у него не будет и меня.

Нет! Я притормозил и оглянулся на бегущего за мной президента.

Нет! Я не намерен погибать!

Я должен сделать все, чтобы папа мог мной гордиться. И дело больше не в охоте. Я обязан выжить. Выжить и не бросить папу в одиночестве.

Я не намерен проигрывать!

– Стойте! – крикнул я, выставив вперед руку.

– Что? Нет, нам надо…

– Мы очень громко движемся, – объяснил я. – Оставляем слишком много следов.

Президент остановился и, пытаясь отдышаться, стал вглядываться назад, в темноту. Мы уже почти добрались до того места, где выжженная пылающей глыбой борозда пересекала то, что раньше называлось лесной тропой.

– Ничего не вижу, – тяжело дыша, проговорил президент. – Надо бежать дальше.

– У них есть фонари, – настаивал я. – Прожектор на вертолете.

– И что ты предлагаешь? Нам нельзя оставаться здесь, ты сам видел, что это за люди.

Я оглядел лесной шрам, вдоль которого еще тлело пожарище. Теперь, когда у меня появилась цель, все мысли вдруг стали кристально ясны. Никаких больше фантазий о смерти и охоте. Я думал только о спасении.

– Надо идти по этой борозде, – произнес я. – Здесь сплошное месиво, наши следы потеряются.

Президент посмотрел на меня, и в его глазах отразился огонь. Секунду подумав, он кивнул головой и сказал:

– Молодец. Хорошая идея. – Он собрался идти, но я преградил ему путь.

– Я пойду первым. Идите за мной след в след и не вступайте в грязь.

– Непростая задачка, в такой-то дождь.

– Дождь теперь наш союзник. Он поможет смыть все следы.

Я сделал несколько шагов и остановился, президент чуть не врезался в меня.

– Обходите пепел и папоротник, – добавил я. – Если эти люди умеют выслеживать дичь, они заметят примятые листья. Ступайте по опавшей хвое. Коричневой. Осторожно ступайте.

– Еще советы будут? – С этими словами президент поставил ногу на землю. Что-то затрещало, и зашелестело, и пришло в движение. Он в ужасе отскочил назад, и из кустов вылетела, испуганно хлопая крыльями, куропатка.

– Да не шумите так. – Я многозначительно поднял брови.

Крепко сжав лук, я осторожно пошел к выжженной борозде. Мы пробирались через уцелевшие деревья, старались идти по вытоптанным зверями тропинкам и избегать луж и грязи. Приблизившись к тому, что осталось от дороги, я взобрался на поваленную ель и оглянулся на президента. Мне хотелось помочь ему, ведь в лесу он был явно не в своей тарелке. Уютный кабинет и множество помощников – вот к чему он привык.

– Не останавливайся, – проговорил президент. – Я сам справлюсь.

Но когда он попытался влезть на ствол, ботинок соскользнул, и он едва не свалился на землю, в последний момент ухватившись за ветку дерева.

– Ну же, – сказал я. – У нас мало времени.

Президент ничего не ответил, только посмотрел мне в глаза. Потом снова ухватился за сук, рванулся вверх и взобрался на ель. Он вытянулся во весь рост и посмотрел на меня, всем видом говоря: «Вот видишь, у меня получилось». В этот миг я почувствовал, как мы с ним похожи: нам обоим все время приходится что-то доказывать.

– Хорошо. Не забудьте: нельзя оставлять никаких следов. – Я наклонился и стер с коры ели полосу грязи, оставленную ногой президента.

– Что же здесь произошло? – задыхаясь от ужаса, спросил президент. Качая головой, он оглядывал пропахавший лес шрам: выкорчеванные деревья и тлеющий пожар. – Как так получилось? Я спокойно летел в самолете, а потом…

– Думаю, вас сбили те люди. Я уже пытался вам это объяснить.

– Но как? Это невозможно. Борт номер один практически неуязвим.

– Борт номер один? Так ведь президентский самолет называют? Ваш самолет?

Президент кивнул.

Мы продвигались вперед, и я рассказывал ему про все, что сегодня произошло. Про то, как я первый раз услышал вертолет, про Пату, про гранатометы и белые дымовые следы от снарядов.

– Значит, они водружали эти гранатометы на плечи? – уточнил он. – Наверное, какая-то новая модификация, что-то высокотехнологичное… Постой-ка. Мы же на горе. Это все объясняет. Только так они могли нас подбить. С земли снаряды просто не долетели бы до самолета. Но почему на борту не сработала ни одна защитная система? Только если… – Президент замолчал.

– Вы знаете, кто эти люди? – спросил я, вспомнив, как внимательно президент следил за мужчиной в костюме.

– Террористы?

– А тот, что появился из леса? Тот человек в костюме? Он сказал, что сделал что-то с капсулой, чтобы вы не могли из нее выбраться. Но откуда он мог знать, что вы спрячетесь в спасательной капсуле, а не разобьетесь на самолете? Вы точно его раньше не видели?

Президент замер. Когда я повернулся на него, мне показалось, что он меня даже не видит. Он стоял посреди леса, углубившись в свои мысли. Потом тряхнул головой и снова посмотрел на дорогу.

Мне показалось, что президент чего-то недоговаривает.

– Не могу поверить, что это не сон, – вздохнул он. – Мой самолет сбит, на меня открыта охота, и я карабкаюсь на какую-то гору. Да еще ботинок потерялся, и нога промокла. Идти просто невозможно.

Я посмотрел на его ноги. На одной – когда-то черный, а теперь коричневый от грязи ботинок, на другой – только промокший носок. Я запустил руку в карман и достал из него полиэтиленовый пакет. Опустившись на колени, я раскрыл его и велел президенту вставить в пакет ногу.

– Что? – переспросил он?

– Суйте ногу в пакет.

Он вытер с лица капли дождя, вздохнул и пробормотал:

– Нет, это все-таки происходит не со мной.

Я плотно закрутил пластик вокруг его лодыжки и завязал ручки пакета со словами:

– Готово. Теперь у вас есть ботинок.

– Да, и правда. – Его голос потеплел. – Спасибо, малыш.

– Оскари.

– Что?

– Меня зовут Оскари.

– А, приятно познакомиться, Оскари. Зови меня Уильям, или просто Билл.

– Билл? Почему не Алан?

– Так меня зовут дома. Мама всегда любила имя Билл.

– Билл, – повторил я, прислушиваясь к этому имени, но у меня оно звучало очень неестественно. – Нет, я буду звать вас президент. Так интереснее.

– Пожалуй. – Он подал мне руку: – Рад нашей встрече. Спасибо, что пришел мне на помощь.

Я кивнул головой и протянул свою руку в ответ:

– Добро пожаловать в Финляндию.

Президент властно, но не больно, сжал мою руку, и, когда он ее отпустил, мы еще пару секунд молча смотрели друг на друга сквозь изморось.

– Пойдемте, – прервал я молчание. – Нам нельзя останавливаться.

– Согласен. Иди первым.

Я выставил руки в стороны, чтобы не упасть, и пошел по стволу упавшей ели. Потом перепрыгнул на другую. Так мы и двигались, скача с дерева на дерево, огибая пятна пожарищ и куски дымящегося металла.

Еще моросило, небо над нами только начало проясняться, и гору озарял бледный месяц. Его света хватало, чтобы разглядеть выжженную борозду, но в лесу, впереди нас, была непроглядная тьма. В ней мы решили укрыться от Хазара и его подручных.

– Похоже, там он и приземлился, – сказал президент, догоняя меня. Он говорил с одышкой, будто ему было тяжело дышать. – Мой Борт номер один, или другой самолет.

– А много их у вас было?

– Несколько.

– Теперь нет ни одного.

Президент издал звук, похожий на смешок, и я снова обернулся, чтобы заглянуть ему в лицо. Он тоже остановился и склонился, уперев руки в бедра.

– Да что ж со мной не так? – проворчал президент. – Нет, я, конечно, не самый подтянутый мужчина в Белом доме, но не настолько же все плохо. Теперь, как вернусь, буду чаще наведываться в тренажерный зал.

– Мы высоко в горах. Вы просто не привыкли к разреженному воздуху.

Он покачал головой.

– Не волнуйтесь, я о вас позабочусь. – Это и правда было похоже на сон. Я спасал президента США от сумасшедших охотников. Похоже, лидером сегодня предстояло быть мне. Я добавил:

– Со мной вы в безопасности.

– Да, малыш, должен признать, ты знаешь, что делаешь.

– Оскари, – отрезал я. – Не «малыш».

– Конечно, Оскари.

Мы продолжили свой путь по борозде, стараясь двигаться незаметно, переступая с дерева на дерево. Поломанные при крушении ветки, дождь, пожарища и заросли скрывали все наши следы. Добравшись до конца шрама, мы спрыгнули на землю и скрылись в темном лесу, у которого не было видно ни конца, ни края. Дорогу нам освещал только тусклый свет луны, пробивавшийся сквозь густые ветви.

– Стойте! – Я поднял руку, но президент все равно врезался в меня, толкнув вперед.

– Извини.

– Будьте повнимательнее, – сказал я, совсем как мой папа.

– Почему мы остановились?

– Надо подождать немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Постарайтесь расфокусировать зрение.

– Что сделать?

– Расфокусироваться. Попробуйте немного скосить глаза.

– Скосить глаза?

– Тш-ш, просто глубоко дышите. – Я расслабил глаза и постарался ни на чем не задерживать взгляд. Папа говорил, что охотники сотни лет используют этот прием. Он хорошо работает на открытом пространстве, в лесу – похуже. Но если постараться, то боковым зрением можно заметить притаившихся животных. Сейчас мой туманный взор искал не дичь, а кое-что пострашнее: вооруженного человека, поджидающего нас в темноте.

Не увидя никакой опасности, я приложил к уху ладонь рупором и поводил головой из стороны в сторону, прислушиваясь. Заухала сова, что-то закопошилось в траве, а потом я услышал нежданный звук.

– Вертолет возвращается, – выпалил я.

– Я ничего не слышу.

– Сложите вот так руки и станете все слышать чутко, как заяц.

– Серьезно? – Президент повторил мое движение и обернулся в сторону шрама. – С ума сойти!

– Нам нельзя оставаться на месте. – Я набрал пригоршню хвои и сухих листьев, чтобы засыпать оставленные нами на земле отметины.

– И запомните, ставьте свою ногу туда же, куда ступаю я.

– А ты и вправду знаешь, куда идти? – недоверчиво спросил президент, оглядывая лес, который, наверное, для него казался стеной из одинаковых деревьев.

– Знаю.

И мы углубились в бор. Мы шли не меньше часа, все дальше уходя от вертолета, прочесывающего лес в поисках наших следов. Мы направились к вершине, где лежала секретная поляна, отмеченная папой на карте. Больше нам некуда было идти. Я знал, что завтра, когда я не вернусь из лесу, папа и его товарищи отправятся искать меня. И первым делом они пойдут туда. Наши мужчины – настоящие охотники. Они знают эти места, у них есть оружие, и это значит, что победа не обязательно будет за автоматами Хазара.

– Вам надо идти потише, ступайте осторожно, – обратился я к президенту.

– Я стараюсь.

– А топаете, как слон.

– Ну уж не как слон, потише…

– Опирайтесь на всю стопу. Люди думают, что надо ступать с пятки на носок, но так неправильно: получаются две точки соприкосновения. Вы так ходите, вот у вас и хрустит под ногами. А животные касаются земли один раз за шаг, поэтому и двигаются тихо. Попытайтесь ступать, как я объяснил. И не сопите так громко. – Мне казалось странным, что я отдаю приказания самому президенту. С другой стороны, мне было приятно почувствовать себя не ребенком, но взрослым мужчиной.

Позади нас стрекотал вертолет, водя прожектором из стороны в сторону. Я был уверен, что пилот отдает команды людям в лесу, и мне очень хотелось узнать, близко ли Хазар. Рыщет ли он по бору или сидит в вертолете с взведенным ружьем?

Вертолет все время кружил где-то позади, освещая верхушки деревьев, но один раз удары его лопастей стали громче, и он начал быстро приближаться, словно заметил нас. Мы тут же бросились в укрытие.

– Ложитесь!

Мы повалились в грязь у узкой горной речушки.

– Сюда, – прошептал я, ползя к выступающему берегу. – Медленнее. Резкие движения привлекут их внимание.

Мы лежали бок о бок, прижимаясь к каменной стене, низко опустив головы.

– Главное, не смотрите наверх. А то свет отразится от лица.

– Паршивый у меня выдался денек, – пробормотал президент.

– И у меня, – признался я.

Мы спрятали лица, и тут вертолет зашумел прямо над нами, раскачивая вершины сосен. Яркий луч осветил раскидистые ветви, отразился от воды, заскользил по камням и кустам. Стук лопастей отдавался в висках, сотрясал с головы до ног, но мы оставались неподвижны, словно были частью леса.

Наконец вертолет отлетел, но мы решили остаться у речки и не продолжать движение, пока опасность полностью не минует. Мы сидели у воды, слушая мелодичное журчание воды.

– От этих звуков хочется в туалет, – сказал президент.

– Так сходите, – ответил я.

Он встал и направился к растущим невдалеке деревьям. Мне тоже захотелось помочиться, и я пошел следом. Затем мы помыли руки в реке и снова двинулись в путь.

– Нам повезло, что сейчас весна, – начал я разговор. – Через пару недель солнце совсем не будет заходить. Без ночной темноты было бы труднее.

– Полярный день? – уточнил президент.

– Да, слышали о таком?

– Значит, он у вас бывает летом?

– Ага. У нас три лета: раннее лето, просто лето и позднее лето. Мы зовем их Таянье снегов, Полуночное солнце и Сезон урожая.

– Звучит красиво, – заметил президент.

– Правда?

– А ты так не считаешь?

– Никогда не задумывался о названиях. Для меня это просто время, когда невозможно нормально спать.

Мы все время петляли, никогда не шли напрямик. Мы то уходили вперед, то резко в сторону, а иногда даже пробирались назад, ступая по низкорастущим ветвям, чтобы не оставлять отпечатков на размытой почве. Если на дороге попадались камни, я прыгал по ним, а президент всякий раз жаловался, ставя на острый валун обмотанную пакетом ногу, и стонал, когда в кожу врезался обломанный край камня.

Было за полночь, когда мы выбрались из густого леса и стали взбираться на гору, покрытую каменистой твердой землей и редкими деревьями. Здесь, у ее подножия, я бы оставил квадроцикл, если б спокойно пошел охотиться в тайное место, указанное на папиной карте.

– Тут они нас никогда не найдут, – заметил я, взобравшись на скалистый выступ и протянув руку, чтобы помочь президенту. – Им даже на ум не придет, что мы могли сюда направиться.

Президент поднял на меня глаза:

– Имеешь в виду вверх по горе вместо того, чтобы спускаться вниз? Да, ты это хорошо придумал.

– Тут мы, скорее всего, будем в безопасности.

– Скорее всего? – Он отказался от помощи и, хрипя от натуги, попытался подтянуться и влезть на скалу самостоятельно.

– Ну, у них ведь есть вертолет, – объяснил я.

Президент наполовину осилил выступ, но ему удалось закинуть на него только одну ногу, так что я ухватил президента за пиджак и резко потянул. Он откатился на середину выступа и повалился на спину, громко хрипя. Отдышавшись, он ответил:

– Да, вертолет. Я чуть было не забыл о нем.

Когда президент пришел в себя, мы двинулись дальше. Мы шли молча, слишком уставшие, чтобы вести беседы. В голове у меня прокручивались недавние события.