Текст книги "Зимние призраки"
Автор книги: Дэн Симмонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Отправляясь сегодня днем за покупками, он нигде не оставлял включенных ламп. И сейчас первый этаж тонул во тьме, но на втором…
На втором этаже горел свет.
Глава 8
«Что же, черт возьми, происходит?» – размышлял Дейл, сидя в вонючем «бьюике», глядя на мерцающий в верхнем левом окне свет и слушая, как ударяют в ветровое стекло комки мокрого снега.
Он задним ходом вывел раздолбанный автомобиль по длинной подъездной дороге на Шестое окружное шоссе и поехал обратно на юг. Дейл за свою жизнь пересмотрел немало фильмов ужасов и знал, что по роли ему полагается сейчас одному войти в темный дом, крикнуть: «Эй, есть тут кто-нибудь?», опасливо подняться по лестнице, а затем погибнуть от рук маньяка с топором. Либо так, либо это Сэнди Уиттакер вошла, открыв дверь своим ключом, разрезала слои пластика наверху и теперь в обнаженном виде дожидается на кровати.
«И пусть катится к дьяволу».
Дейл перевалил через второй холм и остановился перед знаком «Стоп» при выезде на Джубили-Колледж-роуд. Он понятия не имел, куда ехать.
«В Монтану», – пришел в голову ответ.
Нет, это не выход. Во-первых, у него не было никакого желания бросить свой «лендкрузер» стоимостью в пятьдесят тысяч долларов и получить взамен этот провонявший застарелым табаком древний «бьюик», а во-вторых, ему некуда было податься в Монтане: ранчо сдано в аренду, дом в Мизуле с некоторых пор превратился во вражескую территорию, в университете не было работы.
«Оук-Хилл?»
Это не лишено смысла, ведь его машина там, и она будет готова завтра днем. Но Дейл не мог вспомнить, есть ли в Оук-Хилле мотель, а если и есть, то, конечно, самого низшего сорта.
Он пересек Джубили-Колледж-роуд, проехал по узкой дороге через замерзшие поля к шоссе 150А и по нему до поворота на восток, на пустынное шоссе 1-74. Через двадцать пять минут он был в Пеории. Миновав Военный мемориал, Дейл свернул к заведению под вывеской «Уютные номера», расплатился чеками «Аме-рикан экспресс», попросил у парня за стойкой зубную щетку и отправился наверх. В комнате пахло средством для чистки ковров и еще какими-то химикатами. Кровать «кинг-сайз» была почти неприлично грандиозна. На телевизоре лежал буклет с предложением новых фильмов, в том числе и мягкого порно.
Дейл вздохнул, вернулся к «бьюику» и достал из него пакет с соками и кое-какой снедью, потом порылся в другом пакете, выудил купленный сегодня тюбик зубной пасты и бросил его к продуктам. На переднем пассажирском и заднем сиденьях и на полу остались пакеты с покупками еще на двести тридцать долларов. Он отнес продукты наверх, сбросил ботинки и свитер, настроил телевизор на канал Си-эн-эн и устроился поудобнее с упаковкой инжира в одной руке и апельсиновым соком в другой. Через некоторое время он выключил телевизор, пошел в ванную и почистил зубы.
А потом лег спать.
Дейл проснулся от некоего всепоглощающего, пробирающего с головы до пят, вызывающего сердцебиение отчаяния, которое неизменно охватывало его в четвертом часу утра. Он бросил взгляд на будильник: три двадцать шесть.
Он сел на кровати, включил свет и провел ладонями по лицу. Руки тряслись.
Из беспокойного сна его вырвал не кошмар, а невесть откуда появившееся ощущение, будто приближается конец света. Нет, не совсем так. Это была твердая уверенность, что конец света уже наступил.
Завершение века и тысячелетия Дейл воспринимал тяжело. Конечно, к этому времени вся его жизнь обратилась в дерьмо, он пытался убить себя, но хуже всего была глубокая и непреодолимая убежденность, что все важное для него остается позади, в прошлом столетии. И вот сейчас эта убежденность сделалась всепроникающей, совершенно опустошающей душу.
«Господи, – спохватился Дейл, – ведь прозак, флю-разепам и доксепин остались на ферме Дуэйна». Он невольно улыбнулся. Неведомо кто зажег на втором этаже фермы свет, а профессор Дейл Стюарт с ума сходит оттого, что лишился своих таблеток. «Скверно, – пришла в голову очередная мысль, – “саваж" остался там же».
Дейл покосился на телефон. Можно было бы позвонить доктору Холлу. В Монтане сейчас около половины третьего ночи. Психиатры наверняка привыкли к неурочным звонкам.
«Ну, и что я ему скажу? Что Черный Пес вернулся?» Это определение глубокой депрессии Дейл позаимствовал у Уинстона Черчилля, которого многие десятилетия терзал его личный Черный Пес. Черчилля спасали занятия живописью.
«А почему Черный Пес вернулся?» Дейл зашел в ванную, налил воды из-под крана в один из небольших пластиковых стаканчиков, гигиенически упакованных ради его блага, вернулся, сел в маленькое кресло и задумался: «Я не хочу бежать отсюда. А почему? Ферма Дуэйна, Элм-Хейвен, Оук-Хилл, Ка-Джей Конгден и даже Мишель Стеффни запросто могли нагнать депрессию. Разве так уж плохо уехать прямо сейчас?»
Нет. Мизула и ранчо теперь за пределами его досягаемости. Он это знал. Как и то, что если вернется, то, вполне вероятно, доведет до конца начатое год назад четвертого ноября.
«Но почему именно этот старый дом? Почему Элм-Хейвен?»
Потому что он издавна связан с ними. Потому что здесь все изменилось к худшему, как и он сам. Ему необходимо перекинуть мостик в собственное детство, к Дуэйну, отыскать что-то хорошее внутри себя, найти причину, по которой он стал писателем и преподавателем.
«И еще книга. Это единственное место, где я могу ее писать».
Впервые за последнее время он отчетливо осознал, что собирается потратить свой творческий отпуск на роман о Дуэйне, об Элм-Хейвене, о 1960-м, о лете, оставившем столько печальных воспоминаний, и в конечном итоге – о самом себе.
«Ох уж это тщеславие!»
Но он-то понимал: потребуется огромное смирение, чтобы написать этот роман, душевная скромность, а не академическая, историческая, коммерческая и авторская расчетливость, которую он вкладывал в свои истории о горце Джиме Бриджере. Он будет писать для себя. И чтобы исполнить задуманное, ему необходимы записные книжки Дуэйна и дом, где жил Дуэйн.
Зажужжал обогреватель. Какой-то большой грузовик, рыча на нижней передаче, тащился по проезду мимо Военного мемориала. Дейл выключил свет и снова заснул – без прозака, флюразепама и доксепина.
– Стюарт! Дейл… Стюарт!
Дейл замер у входа в гараж, где механики заканчивали надевать новые шины на колеса его «лендкрузе-ра». Он мгновенно узнал голос, но, словно не веря собственным ушам, обернулся через плечо.
К нему по заляпанной машинным маслом бетонной дороге, задыхаясь от быстрой ходьбы, шагал Ка-Джей Конгден. Шериф держал руку на кобуре револьвера.
Дейл застыл на месте.
– Миллер, да? – произнес Конгден. – Том Миллер? Ага, как же! Я так и знал, что где-то уже видел твою гнусную рожу.
– Вы что-то хотели, шериф? – В отличие от предыдущего дня, пульс у Дейла нисколько не участился. Он был совершенно спокоен.
– Ты зачем мне наврал, Стюарт? – засопел шериф. – Я имею полное право посадить тебя под арест!
– За то, что я не назвал своего настоящего имени? – спросил Дейл с улыбкой.
– За предоставление ложных сведений офицеру полиции, – прохрипел Конгден, постукивая жирными пальцами по рукоятке револьвера. Кожа кобуры скрипела.
Дейл пожал плечами и ждал, что будет дальше.
– Я тебя помню, Стюарт. – Конгден сверлил его злобным взглядом. – Тебя и шайку твоих паршивых дружков.
– Поосторожнее, шериф, – сказал Дейл. – Придержите язык. Вы сейчас представитель власти, а не городской хулиган. Будете хамить, я подам на вас жалобу.
– Да клал я на твои жалобы! – зарычал Конгден, но все-таки покосился в сторону гаража, чтобы посмотреть, не слушает ли его кто-нибудь. Звяканье гаечного ключа, затягивающего гайки на колесах «лендкрузера», полностью заглушало его слова. – И на тебя тоже, Стюарт!
– И вам всего хорошего, шериф, – откликнулся Дейл, наблюдая, как опускают на домкратах машину.
Конгден подошел к открытой двери гаража и остановился.
– Я знаю, где ты живешь.
Дейл и без того был в этом уверен. Округ маленький. Конгден пошел прочь.
– Эй, шериф, – окликнул его Дейл, – есть ли какая-нибудь надежда отыскать тех паршивцев, которые стоили мне больше трех сотен долларов?
Ка-Джей не обернулся.
Прекрасное утро посрамило ожидания Дейла. Снег еще ночью сделался мокрым, потом перешел в дождь, но утро настало солнечное, теплое, напоенное чудесными ароматами. Дейл вышел позавтракать в блинную за парковкой «Уютных комнат». Еда была вкусной, кофе хорошим, официантка дружелюбной. Дейл прочитал утреннюю «Пеория джорнал стар» и почувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние недели.
Проезд Военного мемориала переходил за пределами Пеории в шоссе 150, Дейл гнал «бьюик» обратно в Элм-Хейвен, опустив стекло, чтобы выветрить из машины табачный запах. Удивительно, но на многих деревьях еще держались разноцветные осенние листья. День выдался чудесный.
На западной окраине Пеории, в десяти милях от того места, где во времена детства Дейла заканчивался город, теперь раскинулась площадь с магазинами скобяных изделий и спорттоваров. Дейл зашел в оба и вернулся с тридцатишестидюймовым лапчатым ломом и бейсбольной битой фирмы «Луисвилль слаггер». Он закинул оба приобретения в багажник «бьюика» и направился к дому Дуэйна.
От полей по обеим сторонам подъездной дороги исходил запах сырости, но, как ни странно, довольно-таки приятный. Дейл остановил машину перед домом, но при таком ослепительном солнце никак не мог понять, горит ли наверху свет. Он подъехал к задней двери, припарковал «бьюик», забрал из багажника бейсбольную биту и подошел к двери.
Дверь была заперта, как он ее и оставил. Дейл вошел и остановился посреди кухни.
– Э-эй!
Услышав слабое эхо собственного голоса, Дейл невольно улыбнулся. Да будь он проклят, если крикнет: «Есть здесь кто-нибудь?» за миг до того, как ненормальный убийца в хоккейной маске выскочит, чтобы перерезать ему глотку.
Дейл обошел первый этаж. Все вроде бы выглядело так, как он оставил. Он спустился в подвал. Никаких убийц в хоккейных масках. Убедившись, что части карабина лежат на прежних местах, он решил не присоединять «саваж» к прочему арсеналу. Да и какой смысл, если он выбросил единственный патрон.
Дейл поднялся наверх.
Пожелтевший пластик по-прежнему закрывал дверной проем. Дейл осмотрел гвозди и железные скобы по периметру деревянной рамы: их точно никто не вынимал и не забивал заново. Сама рама была приколочена к косякам много десятков лет назад. Дейл ударил в пластик плечом, но тот лишь слегка прогнулся и негромко скрипнул. Если кто-то и был вчера наверху, то проник он туда другим путем.
«Или он не человек?»
Дейл намеренно оформил эту мысль в слова, чтобы подбодрить себя, но на темной лестнице подобная идея отчего-то не показалась ему забавной. Он придвинулся ближе, стараясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь пластик. Неясные очертания коридора и стола. Солнечный свет пронизывает плотные шторы. Никакого движения.
Дейл достал нож с несколькими лезвиями и приставил самое длинное к пластмассе. Секунду подумал, затем убрал лезвие, положил нож обратно в карман и слегка постучал по пластиковой преграде бейсбольной битой. «Нет, не стоит будить спящую собаку».
Словно в ответ на эту мысль снизу послышался скрежет когтей по линолеуму.
Дейл развернулся с битой наготове и успел заметить, как совсем маленькая черная собачка перебежала из гостиной в кухню.
– Господи Иисусе! – воскликнул Дейл, сердце бешено стучало.
Он едва ли не кубарем скатился вниз по лестнице, вбежал в кухню и увидел, как захлопнулась уличная дверь. Внутреннюю дверь он оставил распахнутой, и собака, толкнув лапами наружную, выскочила из дома.
Дейл бросился следом и затормозил на крыльце, подняв биту. Он был почти готов к тому, что никакой черной маленькой собачки здесь не окажется, что это было лишь наваждение… Однако та, виляя на бегу черным задом, мчалась во весь опор к хозяйственным постройкам за домом.
Дейл едва не засмеялся. Он ожидал встречи с безжалостным убийцей в хоккейной маске, а нашел лишь безобидную собачонку. Неизвестно, откуда она взялась, но в том, что это, безусловно, была именно собака, черная, если не считать белого или розового пятнышка на морде, гладкошерстная и очень маленькая, не больше терьера, сомневаться не приходилось. Дейл успел заметить, что уши у нее короткие.
– Эй, песик! – позвал Дейл и засвистел. Маленькая черная собака стремительно неслась
прочь, а потом нырнула в дыру в ближайшем сарае – в том, который, по воспоминаниям Дейла, Дуэйн называл курятником.
«Если собака была в доме, почему я не заметил ее, пока все осматривал?» Дейл покачал головой, но пошел в сторону курятника.
Сарай почти развалился. Чтобы открыть дверь, Дей-лу пришлось размотать ярд ржавой проволоки. Часть стены у фундамента подгнила, и образовалась эта дыра, в которую и пролезла собака.
«Но очень маленькая собака», – еще раз отметил про себя Дейл.
Он заглянул внутрь.
– Господи Иисусе! – снова воскликнул он, на этот раз тихо, достал из кармана золотую зажигалку «Даниил», щелкнул ею и поднял повыше. Однако при таком свете ему мало что удалось рассмотреть.
Дейл вернулся в дом за фонариком.
Пол курятника был покрыт толстым слоем окаменелого куриного помета с торчащими из него кое-где белыми перьями. Солома давно сгнила. Повсюду виднелись пятна засохшей крови, за долгие годы приобретшей темно-коричневый оттенок. Собаки нигде не было.
– Что, черт возьми, здесь произошло? – сказал Дейл вслух, хотя уже знал ответ: «Лиса. Лиса забралась в курятник. Или собака. – Он снова невольно улыбнулся. – Но только не эта. Куры запросто заклевали бы такую собачонку».
Дейл заглянул во все уголки, но никого не нашел. Зато нашел в противоположной стене еще одну дыру. Псина, наверное, просто пробежала через курятник.
Дейл вышел на солнечный свет и свежий осенний воздух, осмотрел грязь за сараем. Действительно, отпечатки маленьких лап вели дальше, к другим сараям.
«Что ж, это точно не привидение. Призраки не оставляют следов».
Он снова принялся звать и свистеть, но собака не прибежала. Вместо того чтобы занести в дом покупки, Дейл решил осмотреть остальные сараи.
Собачьи следы обрывались там, где начиналась трава, но в следующем сарае дверь оказалась открытой. Дейл осветил фонариком висящую на стенах упряжь, косы, пилы, какие-то мясницкие инструменты. Все давно заржавело.
На следующем сарае висел амбарный замок, но петли вылетели, как только Дейл немного приподнял дверь. Внутри оказался электрический генератор приблизительно сороковых годов выпуска, сплетение черных кабелей, полдюжины канистр для бензина – пустых, за исключением одной, на дне которой оставалось еще немного. Дейл осмотрел генератор, но даже беглого взгляда в свете фонарика хватило, чтобы заметить изгрызенные мышами провода, проржавевшие и сгнившие контакты, отсутствие деталей и пустой топливный бак. За сараем с генератором стояла на закопанной в землю железной опоре огромная овальная цистерна – в ней явно когда-то хранился топливный запас для сельскохозяйственной техники. В отличие от всего остального эта бензиновая цистерна была в рабочем состоянии: ребристые шланги и краники заменены или починены. Впрочем, ничего удивительного, ведь у живущего по соседству мистера Джонсона, который до сих пор возделывает окрестные поля, есть трактор и комбайн. Дейл постучал по двухсотгаллонной цистерне. Судя по звуку, полная. Надо иметь в виду – на случай если в «лендкрузере» вдруг закончится бензин.
Еще три крохотные сараюшки выглядели совершенными развалинами. Черная собака могла оказаться в какой-нибудь из них, но Дейл не собирался туда соваться.
Оставался еще амбар.
Дейл все равно собирался туда как-нибудь заглянуть. Почему бы не сейчас? Зажав в одной руке фонарик, а в другой бейсбольную биту, он приблизился к огромной постройке.
Дейл смутно помнил, что в детстве разок был в амбаре Макбрайдов. Из всех радостей Иллинойса эти гигантские амбары, должно быть, самые интересные места для мальчишек. На некоторых фермах амбары были такие, что там можно было играть в бейсбол: высотой футов тридцать, наполненные сладостным запахом сена.
С восточной стороны в амбар вела большая дверь, но она была заперта на висячий замок и забрана цепью. Огромные ворота с южной стороны не поддавались – не то были заперты изнутри, не то заржавели в пазах. Дейл сомневался. Он не знал, имеет ли по арендному договору право входить в амбар и прочие постройки на территории фермы. Возможно, хозяйственные строения арендует для своих нужд мистер Джонсон.
Дейл вернулся к «бьюику» и, не удостоив взглядом по-прежнему лежащие в нем покупки, взял вместо бейсбольной биты лом. Расстояние от машины до громадного, нависающего надо всей территорией двора амбара было около шестидесяти ярдов. Дейл остановился перед воротами, убрал фонарик в карман джинсов, просунул лом в щель между створками и, чертыхаясь, налегал на него изо всех сил, пока что-то не хрустнуло – слава богу, в воротах, а не у него в спине. Створки поехали в стороны.
Дейл шагнул в темноту и тут же выскочил обратно.
Огромный комбайн занимал почти все помещение. Длинные, тронутые ржавчиной щупальца тянулись к Дейлу от тридцатифутовой насадки для сбора кукурузы. За сверкающими стеклами кабины, вознесенной, казалось, на головокружительную высоту, было темно. Дейл задышал открытым ртом, чувствуя, как колотится сердце, и удивился, осознав, что помнит, как называются части комбайна: подборщик, жатка, подъемные цепи, щитки.
«Нет, это не может быть тот же самый комбайн».
Его друга Дуэйна искалечил и сожрал комбайн. Ночью. Когда Дуэйн оставался на ферме один. Обстоятельства той страшной трагедии так и остались невыясненными. У Старика, отца Дуэйна, было надежное алиби (он пьянствовал в Пеории с дюжиной приятелей), да его, конечно, никто и не подозревал.
«Нет, это не может быть тот же самый комбайн». Агрегат был достаточно старым и вполне мог сохраниться еще с тех времен, но он зеленого цвета, а тот, который убил Дуэйна, был красным. «Откуда я это помню?» – недоуменно подумал Дейл. Но он действительно помнил.
Когда комбайн с останками Дуэйна на ходовых частях нашли в поле, металлические щитки, прикрывающие режущий аппарат и подъемные цепи, отсутствовали. Мистер Макбрайд сам снял их за несколько недель или даже месяцев до несчастья, собираясь починить. У этого зеленого комбайна все части были на месте.
Дейл помотал головой, обошел комбайн кругом, освещая фонариком пустую стеклянную кабину и другие части гигантского механизма. Хоть комбайн и был огромным, он занимал всего третью часть площади амбара. Двери и ворота вели в боковые пристройки, деревянные лестницы поднимались не на один, а на дюжину ярусов. Дейл направил луч фонарика на карниз в пятидесяти футах над головой, но разглядел только темноту. Зато услышал переполошенное хлопанье крыльев.
«Летучие мыши», – решил он, но другая часть его сознания подсказала: «Нет, воробьи». Теперь он отчетливо вспомнил тот первый раз, когда побывал в амбаре Дуэйна. Стоял летний вечер. Дейл, его младший брат Лоренс и их общий друг Майк О’Рурк пришли по гра-виевой дороге, ведущей от фермы тети Лины и дяди Генри, чтобы пострелять воробьев в амбаре Дуэйна. Сначала они ослепили сидевших на балках птиц светом фонариков, а потом расстреливали их из пневматических ружей. Не все воробьи погибали сразу. Пневматическое оружие не обладает достаточной мощностью. Дуэйн открыл им сарай, но сам не принимал участия в расстреле. Дейл помнил, что старый колли Дуэйна, по кличке Виттгенштейн, стоял рядом с хозяином в дверном проеме, возбужденный исходящей от мальчишек жаждой крови и бешеным хлопаньем воробьиных крыльев, но не отошел от Дуэйна ни на шаг.
– Да пошло оно все к черту, – вслух выругался Дейл.
Он вышел из амбара, со скрежетом сдвинул створки ворот, насколько хватило сил, и отправился разгружать покупки.
Между делом он обошел дом, выясняя, нет ли иного способа попасть на второй этаж, и убедился, что сделать это было бы непросто: шесть окон второго этажа находились в пятнадцати футах от земли. Все плотно закрыты и завешены тюлем или портьерами, а некоторые и тем и другим. Конечно, туда можно забраться с помощью высокой лестницы, но после ночного дождя земля вокруг дома превратилась в жидкую грязь, и на ней не было ни следов обуви, ни отпечатков лестницы.
«Наверное, тот, кто зажигал свет, живет там, наверху», – решил Дейл. Напустить на себя страху при ярком дневном свете под голубым небом было сложно.
Он поставил лом и бейсбольную биту за дверь в кухне и принялся переносить из машины покупки стоимостью в небольшое состояние, стараясь при этом не натаскать в дом слишком много земли.
