Текст книги "Большой космос (сборник)"

Автор книги: Дэн Шорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Это больше всего напоминало проплешину, некую неуместную пустоту. Будто кто-то всемогущий взял и вытер ластиком часть пространства, оставив вместо привычной земли голые потрескавшиеся камни. Посреди пустыря стоял ветхий шалаш, обтянутый тёмным тяжёлым брезентом. Возле шалаша горел костёр, около костра Пётр обнаружил двух мужиков весьма пропитого вида. Они методично и целеустремлённо бросали в огонь книги.

С огнём у спейсеров особые отношения. В космосе двухатомный кислород имеет слишком высокую ценность, чтобы так просто его сжигать. Но в то же время иногда приходится использовать открытый огонь для ремонта или профилактики оборудования. Чтобы передать, какие чувства при этом испытывают спейсеры, Поль Мирер любил приводить пример человека, летящего на воздушном шаре над морем. Вместо балласта в этом воздушном шаре – мешки с драгсплавами. И вот шар медленно опускается к воде, и когда волны уже почти начинают лизать днище корзины, человек выбрасывает за борт балласт. Мешок за мешком – пока шар не поднимется над водой. Кислород в космосе гораздо ценнее любого из драгсплавов. Особенно при слепом прыжке, когда невозможно даже примерно предположить, когда корабль в следующий раз окажется на орбите планеты с кислородосодержащей атмосферой.

Пётр остановился шагах в десяти от костра. Никакая сила не могла заставить его подойти ближе.

– Не подскажете, как добраться до набережной? – спросил Пётр.

– Дождёшься утра, выйдешь на площадь кофейни, а там уж по прямой, – ответил мужик.

– Мне сейчас надо, – вздохнул Пётр.

– Сейчас реки нет. Она в квазисостоянии.

– То есть как это, реки нет? – опешил Пётр.

– Новенький? – спросил мужик, прокашлявшись. – Подходи, садись. Меня зовут Станислав. Это – Курт.

Пётр мог поклясться, что где-то уже слышал эти имена. Да и лица казались чересчур знакомыми. Но память подтрунивала над стажёром, отказываясь предоставлять информацию, откуда он их знает.

Пётр уселся у костра. От бомжей несло самогоном.

– Вы сетлеры? – спросил Пётр.

– Нет, – коротко ответил Станислав.

– Тогда кто?

– Призраки.

– Призраки?

– Так называют тех, кто есть, но кого, согласно здравому смыслу, быть не должно, – подал голос Курт.

– А что такое пресловутый здравый смысл? – спросил Пётр.

Станислав достал из под кипы бумаг большую бутыль.

– Будешь?

– Нет, – отказался Пётр.

– Надумаешь – скажи.

Станислав спрятал бутыль обратно. Повисла неловкая пауза. Только шелест бумаги, да треск костра нарушали нависшую тишину. Казалось, окружающие дома отдалились, стали прозрачными. Тут и впрямь поверишь в призраков.

– Пожалуй, я пойду, – поднялся на ноги Пётр.

– Как хочешь, мы тебя не держим, – улыбнулся Станислав.

– В смысле, не задерживаем, – поправил друга Курт, улыбаясь.

И от этой улыбки Петру вдруг стало жутко. Он встал и торопливыми шагами двинулся в сторону жилого массива.

Пятиэтажки были стары, как само время. Пётр медленно брёл дворами, пытаясь придти хоть куда-нибудь. Почему-то он сразу поверил, что до утра к реке не выйдешь. Но коротать ночь с бомжами Петру не хотелось – было в них что-то жуткое. В их манере поведения, разговора… Одно слово – призраки. Тени прошлого, органично вписавшиеся в этот патриархальный быт. В целом, Пётр хотел найти лишь безопасное место, где можно было бы переночевать. Как только он это осознал, то зашёл в ближайший подъезд и поднялся на третий этаж. Почему на третий? Достаточно высоко, чтобы никто не запрыгнул в окно, но, в то же время, из него вполне можно выпрыгнуть, практически ничем не рискуя. Этому спейсеров не учили – только безумцу могло придти в голову, что стажёр Пётр Стоянов будет прятаться от призраков в старинном железобетонном здании. Просто в какой-то миг в голове у спейсера сами собой возникли соответствующие навыки, генетическая память, проснувшаяся после веков вынужденного бездействия. Сейчас Пётр знал, как встретить потенциального противника, отразить первую атаку и, не дожидаясь второй, обеспечить себе эвакуацию. Одна из дверей на лестничной клетке была слегка приоткрыта. Крадучись, словно кошка, Пётр вошёл в квартиру. Что-то странное, непривычное витало в атмосфере этого мёртвого дома. Будь Пётр сетлером, он бы скорее всего почувствовал эту необычность сразу. Но для спейсеров сама планета кажется непривычной – её гравитация, горизонт и главное – небо. Несколько километров давящего сверху купола способны вывести любого спейсера из равновесия. На этом фоне чувство опасности притупляется.

В квартире царил полумрак и витали какие-то странные запахи. Словно хозяева квартиры вышли буквально пять минут назад. Пётр прошёл на кухню. На невысокой чугунной болванке, в которой Пётр не без труда опознал допотопную газовую плиту, горел открытый огонь.

Первой реакцией Петра было перекрыть газ. Сделав один единственный шаг к плите, он задался вопросом, а откуда, собственно, здесь, на неизвестной планете горючий газ, и кто зажёг эту конкретную горелку. Пётр, пятясь, покинул кухню. Где-то зажурчала вода. Пётр осторожно заглянул в санузел и увидел струю воды, как-то замедленно льющуюся из крана. Потом поток воды иссяк, и дверь перед самым носом Петра закрылась. Внутри никого не было. Холодные мурашки пробежали по спине Петра. Он начал понимать.

Человеческое подсознание довольно странная штука. Когда Пётр снимал скафандр, он прекрасно знал – всё вокруг обусловлено присутствием наноботов. Позже, когда он шёл по улицам странного города, это знание отступило на второй план. Вокруг Петра разворачивалась фантасмагория, а спейсер стал её невольным участником. Но это не было похоже на обычный город – на каждом шагу Петра поджидал какой-то сюр. В результате подсознание отказывалось верить в реальность происходящего. И только теперь, находясь в заброшенном доме, Пётр понял, что никаких призраков нет. Есть наноботы в количествах, достаточных, чтобы планета рухнула в тартарары. И это было действительно страшно.

Пётр, как ошпаренный, выскочил из квартиры и остановился у подъезда. С одной стороны, стоило вернуться к Станиславу и Курту, вот только идти к ним Петру почему-то не хотелось. Немного поколебавшись, Пётр пошёл дворами в противоположную сторону, углубляясь в жилищный массив. Но через десять минут вышел к знакомому пустырю. Всё так же горел костёр, и две человеческие фигурки виднелись неподалёку. Пётр подошёл к огню.

– Ну что, вернулся? – спросил Станислав.

Он лежал на голой земле и пристально глядел в огонь.

– Вернулся, – ответил Пётр. – Сам не знаю как.

– Здесь всё зациклено, – глубокомысленно произнёс подошедший откуда-то сзади Курт. – На север пойдёшь – вернёшься с юга. На запад – соответственно, с востока.

– А если никуда не ходить, то результат будет тем же самым, – вставил реплику Станислав. – Поэтому садись к огню и не дёргайся. Утро вечера мудренее.

– Но я должен знать… – робко начал Пётр.

– Никому ты ничего не должен, – оборвал Петра Курт. – И тебе никто ничего не должен. Не морочь мозги людям!

– Я хочу найти свой ответ! – начал закипать Пётр.

– Тогда ты должен задать вопрос хозяевам галактики, – буркнул Курт.

– А у галактики есть хозяева? – удивился Пётр.

– У всего есть хозяева, – просветил юношу Курт. – Хорошие вещи бесхозными не бывают.

– А галактика, несомненно, хорошая вещь, – фыркнул Станислав. – Значит, у неё есть хозяева.

– Правда? – новость Петра озадачила.

Серёга в очередной раз достал бутыль с самогоном.

– Пей!

Пётр тяжело вздохнул, взял у Сергея бутылку и глотнул из горла мутную вонючую жидкость, почему-то пахнущую весной и ландышем.

Мир вокруг потёк, обнажая новый слой реальности.

7

Дорога уходила к горизонту. Простая асфальтовая трёхрядка, с частыми колдобинами и местами стёршейся разметкой. Пётр сидел за рулём разбитого джипа и тупо пялился на окрестности. Прямо за обочиной дороги начинались вековые сосны. «Какая дорога может быть в городе сюр, находящемся на далёкой планете?» – задал себе вопрос Пётр. И тут же сам себе на него ответил. «Обычная. За одну ночь возведённая наноботами из пыли». А если есть дорога, значит, она куда-то ведёт. Пётр молча завёл двигатель, и джип медленно двинулся в сторону близкого горизонта.

Девушку он увидел сразу. Она стояла на обочине и махала руками. «Бросится ещё под машину», – подумал Пётр. И остановил джип. Девушка открыла дверцу рядом с водителем и запрыгнула в машину.

– Привет.

Что-то в этом лице было такое… Неуловимо-знакомое.

– Алука? – удивился Пётр.

– Узнал? – колдунья улыбнулась. – Это хорошо.

Она выглядела немного по-другому, глаза изменили цвет, стали чуть шире, нос выпрямился, но хитрый прищур остался тем же. Пётр улыбнулся, он был рад встрече с девушкой.

– А где кошка?

– Мышей ловит. В соседней реальности.

– А мы сейчас где?

– Всё там же, – фыркнула девушка. – Из города не так уж и просто выбраться.

– А забраться глубже?

– Не знаю, – ответила Алука. – Не пробовала. Куда едешь?

– Вперёд. Куда дорога выведет.

– Поехали.

Пётр переключил передачу, и машина плавно тронулась вперёд. Алука молча смотрела на дорогу, словно чего-то ожидала. Вскоре впереди показались дома.

– И здесь город, – пробурчал Пётр.

– А ты чего ожидал? – спросила Алука. – Дороги из ниоткуда в никуда не строят.

Этот город был обитаем. Какая-то девушка перешла дорогу, трое ребят играли на обочине – вполне нормальная жизнь какого-нибудь райцентра недавно освоенной планеты. Пётр недоверчиво смотрел по сторонам, но не снижал скорости.

– Сейчас направо, – вдруг скомандовала Алука, и Пётр въехал в маленький дворик.

Здесь пели птицы. Пётр выключил двигатель и несколько минут наслаждался их трелями. Алука молча сидела рядом.

– Красиво, – сказал Пётр.

– Что? – переспросила девушка.

– Здесь красиво поют птицы.

– Ах да, птицы, – Алука задумчиво улыбнулась. – До тебя здесь не было птиц.

– Что значит «до меня»? – растерянно спросил Пётр.

– Каждый, кто попадает в город, отдаёт ему частичку себя.

– Извини, не верю, – отрезал Пётр. – Человек – нечто большее, чем совокупность атомов. И отнять у него индивидуальность наноботам не под силу.

– А скопировать?

– Скопировать, наверное, можно, – немного подумав, признал Пётр. – Но декодировать информацию не получится. Ни с какими технологиями.

– Думаешь? – спросила девушка.

– Знаю. Изучал комбинаторику.

Алука задумчиво уставилась в потолок. Потом перевела взгляд на Петра.

– Очень может быть. Почему-то я тебе верю.

– Кому-то верить надо. Без веры прожить нельзя.

– Я бы сказала «без доверия», – уточнила девушка.

– Однокоренные слова, – отмахнулся Пётр. – Практически синонимы.

Алука легко выскочила из машины, и Пётр последовал вслед за ней.

– Куда мы идём? – спросил Пётр.

– Туда, – девушка махнула рукой в сторону подъезда.

– Там спрятан проход на следующий уровень города? – почему-то спросил Пётр.

– Там живёт один умный человек. Думаю, он нам поможет.

Умного человека звали Олег Иванович. Он жил в узенькой комнате, заставленой какими-то ящиками. Стены были обклеены рекламой, в дальнем углу пыхтел антикварный компьютер. Самому хозяину можно было бы дать лет сорок – такой типичный стареющий крепыш с интеллигентской жилкой и хорошей родословной. Он внимательно взглянул на Петра и протянул ему руку.

– Добрый день, молодой человек.

– Добрый день, – вежливо ответил Пётр.

Рукопожатие Олега Ивановича было крепким и в меру энергичным. Пётр сразу ощутил симпатию к этому человеку.

– Чем могу быть полезен?

Пётр оглянулся на Алуку. Девушка улыбнулась и кивнула, мол, задавай свои вопросы.

– Я хочу говорить с хозяевами галактики.

– Что ж, прошу пройти за мной.

От неожиданности Пётр вздрогнул. Тем временем Олег Иванович невозмутимо подошёл к компьютеру, и на середину комнаты выплыла объёмная карта галактики. У Петра зарябило в глазах. Олег Иванович набрал какую-то команду, и галактика слегка потускнела, съёжилась.

– Итак, давайте посмотрим. Как Вы сказали, хозяева галактики?

– Именно, – согласился Пётр. – Хозяева галактики.

– Я не знаю хозяев галактики, но возможно они когда-то были. Давайте посмотрим. Вот здесь была Торговая Федерация, здесь Объединённое Королевство. Они конечно мощны, но на хозяев галактики не тянут. Возможно это кто-то из более мелких цивилизаций? Конус, Грибляндия, диктатор Знорт… Нет, всё не то… Так-так. На западе была Антрия, Западный Синдикат, Вальхалла. Всё не то… Знаете, молодой человек, я боюсь Вас огорчить, но, по-моему, у этой галактики нет хозяев.

Алука сдавленно хихикнула, Пётр озадаченно почесал затылок.

– Но мне сказали, что у галактики есть хозяева.

– Интересно, кто Вам такое сказал? – спросил Олег Иванович.

– Два бомжа. Станислав и Курт.

Алука прыснула, Олег Иванович сочувственно посмотрел на Петра.

– Молодой человек, смею заметить, что слова непомнящих не стоит принимать на веру. То, что они говорят, в равной мере может быть их фантазиями, подслушанными где-то сплетнями или вымыслом города.

– Вымыслом города? – переспросил Пётр.

– Этот город – потрясающий фантазёр. Иногда он подкидывает нам парадоксы и смотрит, как мы пытаемся найти выход. Я пережил это на собственной шкуре. Вон Алука не даст соврать.

Алука согласно кивнула, и подмигнула Петру. Стажёр улыбнулся.

– А кто создал город? – спросил Пётр.

Олег Иванович помрачнел. Алука подошла поближе и толкнула Петра в бок.

– Тебе обязательно было всё портить?

– Я что-то не так сказал? – Пётр вопросительно уставился на девушку.

– А как ты думаешь, кто создал Вселенную? – спросила девушка.

– Не знаю, – честно признался Пётр.

– А почему ты думаешь, что я знаю, кто построил город?

Пётр был готов удовольствоваться этим ответом, но Олег Иванович подошёл к Алуке и взял её за плечо.

– Скажи ему.

– А смысл? – Алука посмотрела куда-то вдаль, сквозь собеседника. Пётр вдруг заметил, что глаза девушки изменили цвет на огненно-жёлтый.

– Есть смысл.

Алука посмотрела на Олега Ивановича и несогласно встряхнула головой.

– Нет.

– Да.

– А я говорю, нет!

– Подумай, – предложил он Алуке.

Девушка посмотрела на Петра и задумчиво произнесла:

– Город никто не создавал.

В комнате ощутимо запахло ландышем.

8

Пётр лежал на асфальте и смотрел в небо. Было холодно. Свинцовые тучи низко висели над притихшим городом. Знобило.

– Ну и что, будешь и дальше так лежать, или всё-таки встанешь? – голос кошки вывел Петра из задумчивости.

Стажёр перекатился на живот и быстро поднялся на ноги. Кошка сидела на асфальте и внимательно глядела на Петра.

– Привет, – сказал Пётр и улыбнулся.

Кошка начала демонстративно вылизывать шерсть.

– Ты чего-то хотела? – спросил Пётр, уставившись на кошку.

Та благополучно проигнорировала реплику Петра, продолжая молча умываться.

– Так чего тебе от меня надо. Или ты объясняешь, или я считаю, что ты обычная кошка, а все происходящее со мной – галлюцинация.

– Простудишься, – коротко сказала кошка.

– Где я? – спросил Пётр.

Кошка выразительно посмотрела на стажёра и промолчала. Пётр понял, что сморозил глупость. Город никуда не делся. Как сказала Алука, из него так просто не выбраться.

– Если очень хочется, то можно, – сказала кошка.

– Что можно? – не понял Пётр.

– Выбраться из города.

– Ты читаешь мысли?

Кошка с достоинством поднялась на лапы, прошла несколько шагов и уселась мордой к Петру.

– Я знаю твой уровень интеллекта.

– И ты сказала…

– Можно.

– Как? – насторожился Пётр.

– Для этого нужно всего-навсего найти ключ от города.

Кошка не отрываясь смотрела ярко-оранжевыми глазами на Петра, словно ожидая от него принятия решения. Стажёр выдержал кошачий взгляд и насторожённо спросил:

– А смысл?

– Ты сможешь спасти сетлеров и вернуться на Землю.

– Я не хочу никого спасать и тем более возвращаться в этот гадюшник, именуемый Землёй, – улыбаясь сказал Пётр.

Кошка, казалось, растерялась.

– А где твоя совесть?

– На Евразии осталась, – устало улыбнулся Пётр. – Мне нравится в городе, я не хочу отсюда уходить.

– А может, тебе нравится Алука? – кошка почти по-человечьи изогнула бровь.

– Может быть, – Пётр подмигнул кошке.

– Она хочет уйти из города. С тобой. Ей нужен ключ.

– А ты не врёшь? – Пётр впился взглядом в кошку. – Почему она сама мне ничего не сказала?

Кошка с обиженным видом вернулась к гигиеническим процедурам. Пётр долго смотрел на хмурое небо и зябко ёжился под резкими порывами ветра.

– Ладно, уговорила.

Кошка издала утробное урчание, но ничего не сказала.

– И что мне делать?

– Искать ключ, – сказала кошка, преисполненная чувства собственного достоинства.

– Я похож на дурака? – Пётр обиженно уставился на кошку. – Я прекрасно понимаю, что нужно искать ключ. Только вот где его искать?

– Если бы я знала, где находится ключ, я бы просто пошла бы туда и забрала его. Логично?

Кошка прищурила левый глаз и внимательно наблюдала за Петром. Мол, если ты такой умный, каким хочешь выглядеть, найди прокол в моей логике.

– А если ты просто не можешь туда попасть? – спросил Пётр.

– Я могу попасть в любую точку города, – ответила кошка.

– Значит, ключ находится за пределами города, – предположил стажёр.

– Без ключа ты не сможешь покинуть город, – разрушила иллюзии Петра кошка. – Но ты роешь в верном направлении.

– Да? Ты таки знаешь где ключ? А какого космоса ты мне тогда мозги прогреваешь?

– Алука считает, что ключ находится на том берегу реки.

– Дык сходи и возьми.

– Я не могу туда попасть, – Петру показалось, что кошка печально вздохнула. – На том берегу реки не совсем город.

– А как я туда попаду? – не понял стажёр.

– У тебя есть монетка.

– Держи, – Пётр вынул галактику из кармана и протянул её кошке.

Кошка совершила потрясающий кульбит. Отпрыгнув от стажёра в сторону, она несколько раз кувыркнулась через голову, смешно растопырив во все стороны лапы.

– Не надо!

Шерсть на загривке кошки стояла дыбом, и Пётр поспешил спрятать галактику в карман.

– Ты что?

– Деньги – зло, – сказала кошка. Её голос дрожал. – А абсолютные деньги – зло абсолютное.

– Брешешь. Клянусь космосом, брешешь! Ты боишься чего-то другого!

– Думай как знаешь, – гордо произнесла кошка. – Раз ты такой умный.

– Да. Я умный, – согласился Пётр. – А тебе надо, чтобы я пошёл на ту сторону реки и нашёл ключ. Если ты действительно этого хочешь, то ты мне сейчас всё расскажешь. Что находится на той стороне реки?

Кошка долго глядела на Петра испытующим взглядом, потом решилась:

– Страна мёртвых.

Пётр уселся на холодную землю и долго молчал. Потом искоса взглянул на кошку.

– Орфею это почти удалось, правда?

– Я слышала про можество людей, которым удалось побывать в стране мёртвых и вернуться обратно. А вот про кошек, вернувшихся с того берега Стикса, история умалчивает.

– Так пошли со мной, – Пётр приветливо улыбнулся. – Ты будешь первой кошкой, вернувшейся оттуда. О тебе сложат легенды.

– Ну уж нет, – она едва заметно попятилась. – Я не хочу становиться легендарной. Меня вполне устроит остаться просто живой кошкой.

– Трусишь? А ещё говорят, у кошек семь жизней.

– Брешут.

Пётр засмеялся. Кошка заурчала, словно поддерживая стажёра.

– А как мне найти Харона? – спросил юноша, когда немного успокоился. – В этом городе гагарин ногу сломит.

– Вон за тем домом, – кошка вытянула мордочку в сторону готического вида шпиля, – площадь. Через неё можно легко добраться до Харона. Безо всякого ландыша.

Площадь оказалась расширением маленькой грязной улочки. По ней кружили, подгоняемые порывистым ветром, жёлтые листья, обрывки газет, какой-то мусор. Потом по площади прошла рябь. Пётр зажмурил глаза, ожидая перемещения на новый уровень города. Ничего не происходило. Пётр медленно открыл глаза, ожидая подвоха. Чугунные рельсы делили площадь на две неравные части. Ещё минуту назад их здесь не было. Бред. Пётр подошёл ближе и коснулся рукой рельса. Потом хмыкнул и пнул его каблуком. Никакой реакции. Видимо некто, ответственный за трансформацию реальности, удалился.

Тем временем пошёл снег. Мокрый, противный, сопровождаемый порывами холодного ветра.

– И куда дальше идти? – спросил Пётр.

– Если есть рельсы, значит должен быть трамвай, – с чеширской невозмутимостью заметила кошка. – Только его надо дождаться.

– Не передёргивай, – хмуро отозвался Пётр. – Наличие рельсов не означает наличия трамвая. Они вполне могут существовать независимо.

Кошка мяукнула что-то себе под нос.

– Что? – не понял Пётр.

– Ты плохо представляешь себе логику города, – ответил кошка. – Если есть рельсы, значит, должен быть трамвай. Иначе создание рельсов окажется бессмысленным.

– Мне доводилось видеть рельсы, по которым не ходит трамвай.

– Ты тупой или действительно не понимаешь? – кошка испытующе посмотрел на Петра. – Создание рельсов заложено в программу наноботов. Ты видишь смысл программировать рельсы, если не будет трамвая?

– Не вижу, – осознал свою тупость Пётр.

– Раз ты это понимаешь, ещё не всё потеряно, – сказала кошка довольно.

Тем временем трамвай появился из-за поворота. Он ехал, абсолютно бесшумно, словно призрак. Вагон остановился красным облупленным боком прямо напротив Петра, прикрывая юношу от внезапно усилившегося ветра. Стеклянная дверь открылась.

– Заходи, не зевай, – сказала Петру кошка.

Пётр вскочил в трамвай, кошка грациозно последовала за ним.

– Куда едем? – спросил у неё Пётр.

– За ключом, – невозмутимо ответила кошка.

Тем временем за пределами трамвая начали происходить странные метаморфозы. Улица преображалась с каждой минутой, день сменился ночью, зима – летом. Солнце изменило размер, цвет, ещё раз размер. Потом трамвай вздрогнул, замер. Пётр покосился на кошку, но та устроилась на мягком сиденье, полностью игнорируя происходящее. Двери открылись и в трамвай вошёл Кок. У Петра отвисла челюсть. Трамвай тронулся.

– Привет, – выдавил он из себя.

– Привет, коль не шутишь, – тут же отозвался Кок. – Куда едем?

– К реке, – отозвалась кошка.

– О, какая животина, – Кок увидел кошку, но погладить её благоразумно не пытался.

– Кошка, – представилась спутница Петра.

– Вижу, – хмыкнул спейсер. – А ты, собственно, кто?

– Кошка.

– Врёшь, не кошка, – довольно сказал Кок. – У кошек пять пальцев на лапах, а не шесть.

– Значит они неправильные кошки, – с презрением заметила та. – Кроме того, лучше больше, чем меньше. Не находишь?

– А ты, случаем, про проект «котята 74» ничего не слышала?

– Не слышала, – неожиданно спокойно ответила кошка.

Пётр сразу понял, что она врёт. Кок широко улыбнулся.

Пётр предполагал, что остальные спейсеры вполне могут оказаться в городе, но встреча в трамвае с Коком стала приятной неожиданностью. В тот факт, что Кок может выпутаться из любой неприятности, Пётр верил свято.

– Каковы планы, стажёр? – Кок демонстративно отвернулся от кошки.

– Найти ключ от города, – ответил Пётр.

– Где ты его найдёшь?

– На том берегу.

Кошка фыркнула, Кок нахмурился.

– Не стоит лезть на ту сторону, – после минутного размышления сказал Кок. – Не выберешься.

– Выберусь, – ответил Пётр. – У меня есть галактика.

– Ты отдашь её Юрке, а сам останешься ни с чем, – серьёзно сказал Кок.

– Юрке?

– Юрке. Он называет себя Хароном.

– Почему?

– Что почему? – не понял Кок.

– Почему его зовут Юрка, а он называет себя Хароном?

– Он забыл, что его зовут Юркой, вот и выдумал себе звучное имя.

– Он тоже непомнящий?! – изумился Пётр. – Мы же с ним пели гимн!

– Все люди, попавшие в город, что-нибудь забывают, – сказал Кок. – Кто больше, кто меньше. Исключений не бывает. Человек, попавший в город по собственному желанию, забывает меньше. Человек, который попал в город, помимо воли забывает больше – вплоть до своего имени.

– И я тоже что-то забыл? – не поверил Пётр.

– Перечисли участников экспедиции в город, – потребовал Кок.

– Ты, я, Поль Мирер…

– Ещё?

Пётр вопросительно посмотрел на Кока, затем на кошку.

– Не помню.

– Убедился?

– Нет, – Пётр встал со своего места и взялся за поручни. – Я тебе не верю.

– Не верь. На здоровье. Но за Стикс не ходи. Опасно.

Кошка выгнула спину и предостерегающе зашипела.

– Не учи его жить!

– А тебе, серая, какой с этого интерес? – Кок недобро прищурился. – Какого космоса ты не в свои дела лезешь?

– Ей то этот ключ и нужен, – вздохнул Пётр.

– Вот оно как. Шла бы ты отсюда, серая.

Кошка замысловатым образом махнула хвостом и растворилась в воздухе.

– Где она? – спросил Пётр.

– Тут где-то, – равнодушно ответил Кок. – Только мы её не видим.

– Почему?

– Город так устроен.

Кок поднялся на ноги и подошёл к двери.

– Пошли, наш выход.

За пределами трамвая опять было лето. Текла река, далеко, почти около горизонта, виднелась чёрная точка парома. Кок подошёл к реке и заглянул в воду.

– Ну и что ты там увидел? – спросил Пётр.

– Говорят, в водах Стикса можно увидеть будущее, – словно нехотя сказал Кок.

– Произвольно взятое или какое-нибудь конкретное?

– Самое конкретное. Момент собственной смерти.

Пётр громко фыркнул.

– Я не верю в предопределение. Даже здесь.

– Где ты нашёл предопределение? – Кок в недоумении уставился на Петра.

– Если я увижу момент своей смерти, то приложу все усилия, чтобы выжить, – пояснил стажёр. – И предопределение не сработает.

– Именно так я всегда и поступаю, – улыбнулся Кок. – А зачем ещё смотреть в воду?

Медленно-медленно паром приближался к берегу. Спейсеры уселись на набережную.

– Спит он что ли? – раздражённо пробурчал Пётр. – Еле шевелится.

– Ты так торопишься на ту сторону? – ненавязчиво спросил Кок.

– Смерть лучше неопределённости, – вздохнул Пётр.

– Просто ты ещё ни разу не умирал, поэтому так и говоришь.

– А ты умирал?

– Было дело, – ответил Кок с неохотой.

– Клиническая смерть? – догадался Пётр.

– Не совсем клиническая. Хотя со стороны она и могла показаться клинической.

– В смысле? – Пётр поднял с земли камешек и бросил его над рекой, намереваясь сосчитать круги. Коснувшись воды первый раз, камешек беззвучно ушёл на дно.

– Я был в городе и раньше.

– Когда? – Пётр поднялся на ноги.

– Потом расскажу. Если выживешь.

Кок встал и взял Петра за плечи.

– Точно? – не поверил стажёр.

– Точно, – ответил Кок. – И не отвертишься. А сейчас – прости.

С этими словами Кок резко ударил Петра в висок кулаком. В глазах стажёра потемнело. Запах ландыша в этот раз был особенно силён.

Пётр был готов к тому, что он придёт в себя совершенно в неожиданном месте. Однако когда стажёр открыл глаза, он лежал там же, где Кок его вырубил – на набережной. Лениво текла река, сквозь тучи пробивалось непривычно белое солнце. Паром медленно удалялся от берега, на его борту Пётр явственно различал две фигуры.

– Мутант, – обозвал стажёр Кока.

– Мутант, – согласился с Петром невидимый собеседник.

– Кошка? – Пётр огляделся по сторонам.

Кошка появилась прямо из воздуха. Она сидела на набережной и, не мигая, смотрела на Петра.

– Да.

– Почему он меня ударил? – спросил Пётр.

– Ты сам ему это позволил.

Пётр задумчиво посмотрел на удаляющийся паром.

– Харон вернётся.

– Его зовут Юрий, – кошка яростно захлестала хвостом. – Тебе же Кок рассказывал.

– Кто он такой, вообще?

– О! Юрий Семецкий – это личность. В своё время он так часто умирал и воскресал, что с тех пор застрял посреди Стикса паромщиком. Он не может до конца умереть, но и мир живых для него закрыт.

– И кто же его так? В его время?

– Демиурги, – фыркнула кошка. – Хотя некоторые считают, что с самого начала его предназначением было связать мир мёртвых и мир живых.

– Юрий вернётся, перевезёт меня на ту сторону, и я найду ключ, – сказал Пётр, пытаясь убедить скорее не кошку, а самого себя.

Кошка фыркнула и, выгнув спину, гордо прошлась по перилам, отделяющим набережную от воды.

– Ты заблуждаешься.

– Ну-ка, просвети меня, в чём я заблуждаюсь?

Пётр поднял с земли камешек и сделал вид, что хочет бросить его в кошку. Та спрыгнула с перил и, проигнорировав угрозу, подошла вплотную к Петру.

– Во-первых, у тебя больше нет галактики.

Пётр захлопал по карманам.

– Гагарин его подери! – выругался стажёр. – Он уехал на тот берег за мой счёт.

– Твоя галактика не принадлежала Коку. Он бы не смог ей расплатиться, – тоном школьной учительницы сказала кошка. – Кок выбросил её в воду.

– Зачем? – Пётр вопросительно посмотрел на кошку.

– Чтобы ты не гарантированно не попал на тот берег.

– А во-вторых? – спросил Пётр.

– Что «во-вторых»?

– Ты сказала «во-первых». Это подразумевает, что есть «во-вторых». А может быть, даже и «в-третьих».

– Во-вторых, у Кока есть фора по времени. Он успеет найти ключ ещё до того, как Семецкий вернётся.

Откуда-то подул ветер. Небо моментально затянуло тучами. Смеркалось. Пётр задумчиво взглянул на Стикс. Потом спросил кошку:

– Семецкий дискретен?

Больше всего стажёр боялся, что кошка будет над ним смеяться. Но кошка фыркнула удивлённо:

– А шут его знает.

Пётр почесал затылок. Мысль о том, в скольких местах одновременно существует Семецкий, пришла к Петру неожиданно, и сейчас он пробовал её то с одной, то с другой стороны. Действительно, если Семецкий одновременно существовал только в одной точке, то на побережье Стикса должна была выстроиться многокилометровая очередь из желающих перебраться на другую сторону. Конечно, попасть туда могли только владельцы галактики, но остальные могли хотя бы попытаться! Когда стажёр впервые появился на берегу Стикса, Семецкий был тут как тут, несмотря на тот факт, что галактики у Петра не было.

– Я хочу попасть на тот берег, – решительно сказал Пётр. И протянул руку.

Галактика сама выпрыгнула из воды, воткнувшись в ладонь стажёра. Кошка одобрительно хмыкнула.

– Получилось, – обрадовался Пётр.

– Молодец, – похвалила стажёра кошка. – Теперь поспеши. Можешь не успеть.

Пётр обернулся и увидел у берега паром и улыбающегося Семецкого.

– Привет. Меня зовут Харон, – Семецкий протянул Петру грязную руку.

– Меня зовут Пётр, – ответил стажёр и вложил в ладонь Семецкого галактику. – Мне надо на тот берег.

9

Как только паром отчалил, реку окутала дымка. Она становилась всё насыщеннее, и вдруг Пётр понял, что не видит даже воды – только себя, Семецкого и паром. Складывалось впечатление, что они плыли не по реке, а космос знает по чёму. Наиболее полно подходил термин «неопознанный континуум», которым на заре гипернавигации называли чёрный коридор выхода из квазисостояния. Потом тот континуум всё-таки опознали, а термин отправили в утиль.

Спустя несколько минут или целую вечность – Пётр потерял счёт времени – паром уткнулся в каменистый берег.

– Приехали, – сказал Семецкий.

Дымка не рассеялась, напротив, она даже сгустилась. Солнца не было видно, стоял полумрак. Петру пришлось спускаться на твёрдую землю практически на ощупь. Паром бесшумно отчалил. Где-то вдалеке раздался протяжный волчий вой. У стажёра по спине пробежали мурашки.

– Добро пожаловать в страну мёртвых, – сказал сам себе Пётр. – И где здесь искать Кока?

Для начала Пётр пошёл прочь от реки. Буквально через пять шагов та растворилась в дымке, а Пётр почувствовал под ногами дорогу. По мощёной дороге идти не в пример легче, чем пробираться по прибрежным кочкам, но Пётр продвигался вперёд с опаской. Стажёр чувствовал себя неуверенно. Причиной этому были не столько мифы, сколь врождённое чувство опасности, присущее всем спейсерам. Сейчас Пётр ощущал устойчивую тревогу, локализовать источник которой он к своему стыду сразу не смог. Только когда стажёр чуть не споткнулся о лежащий прямо посреди дороги камень, но, совершив ловкий акробатический трюк, сохранил равновесие, он понял причину паники. Гравитация на этом берегу реки была чуть меньше, чем повсюду на планете. Такие фундаментальные величины, как изменение гравитации, Пётр на действие наноботов списать не мог. Стажёр остановился в растерянности. Потом внимательно огляделся, силясь понять, куда это он попал. Под ногами тянулась дорога, простая, мощёная круглым булыжником. Над головой висело небо – серое, бескрайнее, без малейших признаков солнца, луны или звёзд. Дымка никуда не делась, напротив, она казалась максимально уместной в этом мире. Странные вещи здесь творились с расстояниями. Некоторые предметы, казалось, находились рядом, на расстоянии вытянутой руки, но когда Пётр пытался подойти к ним, они будто бы удалялись, исчезая в дымке. Другие предметы вдруг возникали практически перед юношей. Пётр не заметил, когда вошёл в Город.