Текст книги "Возвращение Рейвенора"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Ревок обернулся и посмотрел на своего начальника. Из дворца за их спинами доносились крики паники и недоумения.

– Всемилостивейшие безымянные боги, – пробормотал Жадер Трайс. – Все мои прежние долги перед тобой – просто ничто. Теперь я задолжал тебе своей жизнью.

Изо рта Тороса Ревока текла кровь. Губы его были разбиты. Он сплюнул кровь на каменные плиты и вместе с ней – выбитый зуб.

– Я только выполнял свою работу… лорд, – прошепелявил он.

Орфео Куллин подхватил управляющую сферу, выпавшую из рук безжизненного тела Кинера. Она дымилась и была горячей.

– Вот дерьмо! – произнесла Лейла Слейд.

– И в самом деле, – сказал Куллин. Он казался крайне смущенным.

– Что произошло? – спросил Леззард.

– Они оказались сильнее, – ответил Куллин. – Я приношу свои извинения, магус-таинник. Я недооценил их возможности.

– Мы… проиграли? – спросил Артуа.

– Сегодня? Да, судя по всему. Брат Артуа, моя задача – способствовать вашему делу. Вы обратились ко мне за моими навыками и опытом. Я здесь не только потому, что умею все правильно организовать, но и потому, что знаю, как поступить в случае, если события отказываются разворачиваться в соответствии с планом. Это просто заминка. Мне надо немного подумать и решить, как лучше спланировать продолжение.

– Заминка? – Артуа высокомерно посмотрел на него.

– А может, даже и не заминка, – произнес Куллин. – Пусть ваши братья обратятся к своим зеркалам. Исследуйте перспективы и детерминативы на следующий день или около этого. Возможно, что, даже не убивая главного управляющего, мы уже избавились от его причастности к событиям.

– А что насчет вашего слуги? – спросил Стефой.

– Он вырвался на свободу. Вернется сюда через несколько часов и самостоятельно отключится. Удостоверьтесь, чтобы его хорошо накормили, иначе он не захочет помогать нам в следующий раз, когда это потребуется. И еще нам понадобится новый псайкер. Кто-нибудь очень способный. В этот раз мне хотелось бы, чтобы его поисками занялась Братия… и лучше, если он будет из другого мира. Доставьте его сюда.

– Конечно, – сказал Леззард. – Что-нибудь еще, Орфео?

– Мне надо подумать, магус.

– Да, но пророчество…

– Только пророчество меня и беспокоит, магус-таинник. Я сделаю так, чтобы оно исполнилось со стопроцентной вероятностью.

Орфео Куллин развернулся и вместе с Лейлой Слейд покинул подземелье.

– Думаю, нам лучше уехать, – прошептала она.

– А мы и уезжаем, Лея.

– Я имею в виду планету. Дела идут паршиво. И Братия может разозлиться, если мы не справимся.

– Мы справимся. Ты просто не понимаешь, почему я присоединился к этой игре. Передо мной редко встает серьезный вызов. И это один из таких случаев, Лея. Предприятие, которое обессмертит мое имя. Разве ты не чувствуешь этого?

– Кое-что я чувствую. То, что эти чокнутые одноглазые прожигают нас взглядами. Говорю тебе, надо принести свои извинения и сваливать.

– Лейла Слейд, кажется, я нанял тебя не за этим.

Она пожала плечами.

– Я голоден, – сказал Куллин. – Мне нужны плотный обед и какое-нибудь развлечение. Последнее представление в Карниворе еще не закончилось?

– Я проверю.

– А завтра все должно быть организовано так, чтобы меня никто не отвлекал. Мне нужно, чтобы ты поискала для меня кое-какие книги и старые альманахи в моей библиотеке. Найди все, что только сможешь, на тему Энунции.

– Да? А что это такое?

– Этого на самом деле никто толком не знает. Просто воспоминание, живущее в мифах. Но человек, который сегодня смог остановить нашего Вора… Готов поставить свою профессиональную репутацию на то, что он воспользовался ею.

Глава одиннадцатая

– И как это произошло? – поинтересовался Белкнап, осторожно промывая рану стерильным бинтом, вымоченным в антисептике.

– Порезался, когда брился, – сказал Гарлон Нейл.

– Верю, – сказал Белкнап. – Хотя лично мне показалось, что эту рану оставило попадание срикошетившей и закувыркавшейся пули.

Обнаженный по пояс Нейл сидел на деревянном табурете посреди спартански обставленной кухни «Дома грусти». Доктор вывалил содержимое своего мешка на стол. Кыс и Заэль стояли в дверях, наблюдая за ними. Полночь миновала уже почти час назад, и город словно вымер.

– А вы так много знаете об огнестрельных ранах? – произнес Нейл.

– Я знаю многое о многом, мистер. Вот так. Готово. Не допускайте попадания грязи. Я проверю вас дня через два.

Белкнап посмотрел на Кыс:

– Вы говорили, что раненых двое.

– Вторая наверху.

– Ну что ж, показывайте. И давайте уж говорить начистоту: не нравится мне все это. Этот ушлепок – типичный кланстер, а кто вы, я просто и не представляю.

– Я все слышал, – сказал Нейл.

– А мне плевать, – Ответил Белкнап. – Я делаю это только ради Заэля, ясно? И мне бы хотелось, чтобы вы отплатили мне добром.

– Чего вы хотите? – спросила Кыс.

– Отпустите его. Оставьте его в покое. Дайте ему пару сотен крон… Думаю, что для таких, как вы, это мелочи. Пусть он начнет собственную жизнь. Я хочу сказать, дайте ему шанс, пока вся эта разбойная жизнь не поглотила его.

– Для таких, как мы? – произнес Нейл.

– Заткнись, Гарлон! – предупредила Кыс и перевела взгляд на доктора. – Все не так, как вам кажется.

– Все действительно совсем не так, – встрял Заэль.

– Арендованный дом, огнестрельное ранение, вооруженные громилы, потребность в подпольном костоправе. Я не идиот, леди. Все это связано с преступностью. И вы влипли во что-то по самые уши. И еще скажите мне, что я не прав.

– В этом вы не ошиблись, – признала Кыс. – Мы действительно влипли по самые уши.

– Покажите мне второго пациента, – произнес Белкнап.

Они направились к лестнице.

– Пэйшэнс?

– Да, Гидеон?

– Я благодарен этому врачу за то, что он решил нам помочь, но можно ли ему доверять?

– Заэль говорит, что он ему доверяет.

– Вопрос остается открытым.

– Верно. Можете считать меня глупой бабой, но я говорю вам: если его разрезать пополам, то внутри, на каждой половинке, вы найдете слово «порядочность».

– Будем надеяться, что нам не придется делать этого.

Кыс провела Белкнапа по верхнему коридору, а Заэль семенил за ними.

– И как вам удалось втянуть его во все это? – спросил Белкнап.

– Заэля? Честно говоря, нам пришлось взять его с собой ради его же блага.

– Такие, как вы, всегда это говорят.

– Однажды, – слащавым голосом произнесла Кыс, – нам все-таки придется поговорить с вами о том, что именно вы вкладываете в это понятие.

Она открыла дверь, ведущую в спальню Кары.

Бледная Свол лежала на небольшой кровати, дергаясь в лихорадочном сне. Бинты, наложенные Нейлом на ее живот, пропитались кровью.

– О… Трон, – прошептал Белкнап. – Это еще что за чертовщина?

Он присел возле Кары и снял с нее бинты.

– Ножевое ранение… Проклятье! – Он отдернул руки, когда капельки крови стали подниматься над раной в животе Кары. – Боже-Император, это ненормально! Как она его получила?

– Это было что-то, что они назвали вампирским клинком, – произнес Заэль. – Они говорили, что оружие попробовало ее. Рана не закрывается. Прошу вас, доктор Белкнап, сделайте что-нибудь. Кара слишком хорошая, чтобы умирать!

– Даже и не знаю… – проговорил доктор, поднимаясь на ноги и окидывая взглядом Кыс и мальчика. – Что это? Что, черт возьми, здесь произошло?

Мое кресло бесшумно вплыло в комнату. Несколько долгих секунд Белкнап таращился на меня.

– Меня зовут Гидеон Рейвенор, доктор Белкнап, – произнес я через динамики. – А эти люди, включая Заэля, – мои помощники. Я благодарен вам за ту помощь, которую вы уже оказали нам. Понимаю, что вы напуганы и, кроме того, беспокоитесь о жизни Заэля Эффернети. Полагаю, что могу успокоить вас.

Я активизировал дисплейное устройство своего кресла. Из открывшейся щелочки выдвинулся проектор, продемонстрировавший гололитическую копию моей инсигнии.

Это не была привычная красная печать. Теперь я пользовался лазурным символом особых обстоятельств – мрачным крылатым черепом.

Но Белкнап все равно узнал его.

– Я… но Инквизиция?

– Да, я инквизитор. Ранее был приписан к Ордо Ксенос Геликана. Сейчас, на Юстисе Майорис я действую по положению об особых обстоятельствах.

– Инквизиция? – повторил еще раз Белкнап.

– Это моя команда, доктор. Мы находимся на крайне опасном задании и вынуждены сохранять абсолютную секретность. Именно это и означает понятие «особые обстоятельства». Мы не можем связаться с властями и запросить поддержку. Не можем даже получить медицинскую помощь. Именно поэтому Пэйшэнс и Заэль отправились на ваши поиски.

– Эт-то… это уже слишком… – запинаясь, пробормотал Белкнап.

– Слишком для вас, доктор?

– Как я понимаю, каждый инквизитор несет с собой отражение власти самого Бога-Императора, – тихо произнес Белкнап, не сводя с меня глаз. – Не повиноваться приказам имперского Инквизитора то же самое, что не повиноваться голосу Золотого Трона. Так?

– В общем итоге, так, – сказал я.

– Тогда я не стану оспаривать ваши просьбы и сделаю все, что в моих силах, – просто произнес Белкнап.

– Спасите Кару, – сказал я.

Он вернулся к работе.

– Есть у меня один бальзам, особого состава. На какое-то время я смогу остановить кровопотерю. Потом надо будет провести несколько тестов, и есть шанс, что я смогу справиться с раной. Но мои ресурсы… Мне нужен аппарат для переливания крови, конечно…

– Вы получите все, что потребуется, доктор, – сказал я. – Деньги у нас есть. Скажите Пэйшэнс или Заэлю, что вам необходимо, и они достанут это для вас.

Я развернул свое кресло к Пэйшэнс.

– Твои инстинкты тебя не подвели.

– Я рада. Мне тоже так показалось, но…

– Пэйшэнс, я должен рассказать тебе кое-что о Заэле. Кое-что, что Вистану удалось выяснить этой ночью.

– Проклятье, что еще натворил этот пацан?

– Не в этом дело, Пэйшэнс. Вопрос в том… что он может натворить.

– О чем это ты?

Я собирался было ответить, когда на меня обрушилась псионическая ударная волна. Приготовиться к ней у меня не было никакой возможности, и меня зашатало. По улью стремительно несся псициклон. Не теряя времени, я сбросил скорлупу своего кресла, бесплотным призраком устремляясь в ночь. Я мог слышать отчаянные крики Кыс, доносящиеся из дома подо мной:

– Гидеон? Гидеон?

– Со мной все хорошо. Проверь безопасность дома.

Освободившись от тела, я поднимался в ночное небо, и огромный город сверкал огнями внизу. Над внутренними массивами раскинулось яркое ментальное пламя. Придав своей эфирной оболочке форму лосося, я поплыл туда и увидел…

Трон! Кровь. Бойня. Расчлененные тела. Внутренний двор, заваленный мертвецами и озаряемый пламенем, которое пожирает обломки плазменной пушки. Это был дипломатический дворец в общем блоке А, в самом сердце власти субсектора. Здесь погибло много людей.

В воздухе ощущались затухающие следы демона. Где-то неподалеку на свободе разгуливало настолько опасное существо, что у меня не было ни малейшего желания бросаться на его поиски. Доисторическое порождение Хаоса, ходячий атавизм тех веков, когда еще не была сформирована реальность, – инкубула.

По двору бежал Жадер Трайс, спеша в укрытие. С ним был какой-то человек в черном костюме. К ним навстречу вышли слуги, а бригады медиков в ужасе бродили по двору. Звенела сирена.

Что во имя Бога-Императора здесь…

Человек в темном костюме оглянулся. Он почувствовал меня. Это был псайкер – очень, очень мощный псайкер, – и он уловил мой запах в ветре.

Нельзя было позволить ему поймать меня. Я немедленно ретировался. Но его сознание змеей скользнуло следом.

– Вистан?

Фраука отложил планшет и деактивировал свой ограничитель.

Мир окутала темнота. Где-то за мной продолжало свою незримую охоту сознание человека в темном костюме, бушующее и недоумевающее.

– Рейвенор? – окликнула меня Кыс.

– Пусть Тониус поработает. Он должен просмотреть новостные вокс-каналы и проверить шифровки министерства. В дипломатическом дворце только что произошло массовое убийство, и я должен знать все. Срочно.

Глава двенадцатая

Как только все это началось, Мауд Плайтон решила, что это будет один из тех дней. И она, конечно, понимала почему. Прошлой ночью средства массовой информации распространили объявления, сообщающие всем гражданам улья о «трагическом инциденте» в дипломатическом дворце. На это слишком не упирали, но войска СПО были приведены в повышенную боеготовность, а въезд во все центральные блоки был ограничен. Значит, произошло что-то очень серьезное.

Плайтон занимала гостевую комнату в доме у своего престарелого дяди, жившего в общем блоке Е, и обычно ей приходилось добираться до работы по железной дороге. Она позвонила в отдел с целью узнать, что произошло, но все, что ей довелось услышать, – записанное вокс-уведомление, предостерегающее персонал о возможных проблемах с общественным транспортом.

Поэтому она позаимствовала машину у своего дяди. Дядя Валерии сдавал и уже почти не выходил из дому. Он был музыкантом, но теперь старческое слабоумие сильно мешало ему заставить клавикорд петь в его руках. Но когда-то он был достаточно успешен, успел скопить скромное состояние и даже приобрел двухэтажный особняк во внутреннем массиве, а также услуги личной сиделки.

Мауд осталась его единственным живым родственником, и, устроившись на работу в Магистратуме, она переехала к нему. Валерии не слишком одобрял то, чем занималась его племянница, но в последнее время он нечасто мог вспомнить, чем именно она зарабатывала на жизнь.

– Дядя Волли, можно я позаимствую твой «Бергман»? – спросила она утром, потягивая кофе возле раковины и уже облачившись в униформу.

Стояло раннее утро, и за окнами было еще темно, но ее дядя бодрствовал уже несколько часов, сидя за спинетом[5]5
  Спинет – разновидность клавикордов, популярная в Англии XVIII века.


[Закрыть] и глядя на клавиши из черного дерева, словно пытаясь догадаться, зачем они нужны.

Он не водил свой «Бергман» с восемьдесят девятого года, когда Администратум отозвал его права, основываясь на состоянии здоровья Волерина. Но дядя по-прежнему держал его в личном гараже под жилым блоком и время от времени позволял Плайтон отвозить себя в парк Стайртауна, когда у племянницы выдавался свободный денек.

– Мы едем в парк? – спросил он.

– Не сегодня, дядя Волли. Мне надо попасть в блок А. Работа. Это важно.

Он посмотрел на нее, облаченную в полный комплект снаряжения Магистратума – в служебной броне, со шлемом, притороченным к талии, – и произнес:

– А чем это ты занимаешься, Мауд?

– Я работаю, дядя Волли. Можно мне воспользоваться «Бергманом»?

Он пожал плечами:

– Думаю, да.

Он отвернулся и стал позвякивать нотой си. Мауд стала тихо собираться на выход, взяв ключи из горшочка, стоящего на полочке над обогревателем в коридоре.

«Бергман Амити Велюкс» представлял собой автомобиль с четырехлитровым карбидным двигателем и двухместным салоном, зеленой окраски с экстравагантными хромовыми полосами. Плайтон обожала его, обожала запах кожи и льна в его салоне, обожала едва различимый рокот его мотора. С ее зарплатой, даже если рассчитывать на продвижение по службе, ей никогда не купить себе личный транспорт вроде этого «Бергмана». Рассказывали, что его подарил Волерину дирижер, которого до слез растрогало то, как ее дядя играл даже самые заурядные произведения.

По мере того, как она проезжала скоростные магистрали и связующие трассы между общими блоками, трафик становился все плотнее. Улицы заволокла желтая дымка кислотного тумана. Мауд видела закрытые и взятые под охрану железнодорожные станции, видела подразделения СПО, занявшие места за ничем не замаскированными орудийными башнями на стеках. Улей вооружался.

Частые контрольно-пропускные пункты тормозили движение, офицеры Магистратума, кутаясь в дождевики, проверяли допуски и удостоверения личности. Плайтон уже начинала задаваться вопросом, не лучше ли было бы остаться дома.

И еще ей чертовски хотелось знать, что же произошло в дипломатическом дворце.

Она рискнула свернуть на ведущее вниз ответвление, воспользовавшись своим знанием нижних ярусов города, чтобы объехать заблокированные артерии города. Возле цирка Вискана, она выехала на поверхность и попыталась влиться в поток машин, движущихся по Южной скоростной магистрали общего блока А.

Снова тупик. Как правило, многие сотрудники Администратума отправлялись на работу пешком. Но теперь и их движение было невероятно замедлено, поскольку войска Администратума проверяли их документы и пропускали к внутренним блокам только небольшими группами.

Мауд терпеливо дождалась, пока еле ползущая очередь привела ее к пропускному пункту.

К ней подошел офицер.

Плайтон опустила окно и продемонстрировала удостоверение.

– Отдел по расследованию особых преступлений. Пытаюсь попасть на работу.

– Вы выбрали не тот путь, маршал, – произнес офицер. – Мне очень жаль, но проезд в общий блок А здесь перекрыт.

– И что мне делать?

Офицер взмахнул светящимся жезлом в туман:

– Поворачивайте к востоку. Мы пропускаем персонал Магистратума по авеню Пастората. – Он отвернулся. – Сотрудник Магистратума! Пропустить!

Плайтон резко вывернула похожий на якорь руль и проехала к спуску, на который указывал офицер, в то время как другие его коллеги раздвинули барьеры, освобождая дорогу. Остальные машины – омнибусы и частный транспорт – раздраженно загудели, глядя, как она проезжает мимо.

Плайтон повела «Бергмана» через толпы пешеходов, которые не спешили уступать ей дорогу. Сквозь дождь и помахивание «дворников» она увидела знакомое лицо и нажала на гудок.

На нее хмуро уставились мрачные, уставшие люди.

Мауд высунулась из окна машины.

– Лимбвол! Эй, Лимбвол!

Тощий секретарь департамента, нагруженный пачками дел, оглянулся и посмотрел на нее через толпу.

– Залезай!

Он озадаченно забрался на пассажирское место, и Плайтон двинулась дальше.

– Доброе утро, – сказала она.

– Это твоя машина? – спросил он, пытаясь протереть неожиданно запотевшие толстые линзы своей аугметической оптики.

– Одолжила.

– У кого это?

– У своего дяди.

– А кто он? Красавиц племянник лорда-губернатора субсектора, что ли?

– Да. Отличная машина, верно?

– Не то слово. Трон, что за утро!.. Я как последний болван поперся пешком. Железная дорога не работает.

– Ты шел от самого общего блока Е?

Лимбвол посмотрел на нее:

– Я служу аквиле. Что еще мне оставалось делать? Может, лучше расскажешь, что здесь, во имя Терры, случилось ночью?

– Я надеялась, ты что-нибудь знаешь.

– Я почти ничего не знаю, – пожал плечами Лимбвол. – До меня доходили слухи, что ночью была предпринята попытка покушения на главного управляющего министерства торговли субсектора.

– Где? Во дворце? Кто-то пытался убить Трайса?

– По крайней мере, так я слышал.

– От кого?

– В толпе рассказывали.

– Не слишком надежный источник, Лимбвол. Лучше занимайся своими бумагами. Нет людей настолько безумных или могущественных, чтобы пытаться убить Трайса.

Лимбвол поглядел в окно.

– А у тебя есть объяснение получше?

Объяснения не было. Потоки пешеходов иссякли, и машина покатилась быстрее по почти безлюдным улицам и грязным переулкам, перегороженным баррикадами. Но все равно им еще два раза пришлось останавливаться, чтобы недружелюбные отряды СПО проверили их документы.

– Ты хоть понимаешь, что нам придется проехать весь массив по кругу, чтобы попасть на главную магистраль?

Плайтон кивнула:

– Все равно это лучше, чем торчать в очереди. К тому же так мы сможем сделать остановку возле ризницы. В любом случае мне надо было заехать туда сегодня. А так я даже сэкономлю время. Если ты, конечно, не возражаешь.

– Нисколько, – ответил Лимбвол, откровенно наслаждаясь путешествием в прекрасном экипаже. – И раз уж зашла речь о ризнице, то я прихватил для тебя вот эту папку.

– Да? Из дому?

Лимбвол слегка покраснел.

– Да. Только, во имя Трона, пожалуйста, не рассказывай ничего Рикенсу. Он меня с потрохами сожрет. Я снабдил свой домашний когитатор шифрующими системами департамента, чтобы иметь возможность поработать после вахты. Иначе мне никогда бы не управиться.

– Лимбвол, ты хоть знаешь, что часы после вахты предназначены для отдыха? Спокойный ужин, возможность пропустить пару стаканчиков с друзьями или даже вступить в интимную связь?

– Если я не стану брать работу на дом, то ни за что не успею выполнить все поручения Рикенса. После дежурства я работаю еще около шести или семи часов. Только не говори мне, что сама никогда не брала работу на дом.

– Ну…

– Вот-вот. И еще, вот ты мне скажи… когда у тебя последний раз были с кем-нибудь интимные отношения?

Плайтон нахмурилась и не ответила.

– Держи. – Лимбвол извлек бумаги. – Я обработал это вчера вечером. Основные данные, как ты и просила.

– Ранние изображения? Чертежи? Планы улиц?

– Ну да. Даже отчеты о первых строителях, полученные из архива Школума Архитектус. Ты когда-нибудь слышала о человеке по фамилии Кадизский?

– Вроде в общем блоке В есть площадь Кадизского.

– Названа в его честь. Теодор Кадизский. Именно благодаря его стараниям город приобрел свой первоначальный облик.

– Биография?

– Все в папке.

Плайтон, ведя машину одной рукой, другой взяла протянутые Лимбволом бумаги и убрала их в кармашек на водительской двери.

– Здорово. Спасибо. Думаю, что это поможет нам выяснить все подробности по делу Ольсмана. Я о той потайной крыше. Это что-то очень важное.

– Что ж, только будь осторожна. Чтобы получить эти данные, мне пришлось… копнуть поглубже.

– Неавторизованный доступ? Хочешь сказать… ты украл эту информацию?

– Да простит меня Император, давай лучше скажем так: я просто проигнорировал кое-какие смысловые оттенки понятия «легитимность».

Плайтон усмехнулась. Они уже искали место для парковки на Темплум-сквер. Над ними нависала громада великого храма. Тихо шелестел дождь. Перед аркой темплума было припарковано несколько машин Магистратума. Здание по-прежнему было опечатано.

– Жди здесь, – сказала Мауд. – Я быстро. Просто сделаю еще пару снимков для отчета. Я обещала Рикенсу.

Она вышла из «Бергмана» и поспешила спрятаться под портиком. К ней подошли двое офицеров Магистратума.

– Мамзель, вы не можете…

– Расслабьтесь. Особый отдел, – усмехнулась она, показывая значок. – Я веду это расследование.

Плайтон быстро прошла под широким портиком темплума, миновала галерею и вошла в старую ризницу. Она уже проверяла заряд батареи своего пиктера, когда неожиданно поняла, что ей прямо в лицо нацелен служебный пистолет.

– Вы слишком далеко зашли, – произнес мужской голос.

– Что, во имя Трона?… – начала было она.

– А теперь спокойно и медленно передайте мне пиктер.

Плайтон, не опуская рук, подняла взгляд. Перед ней, перегораживая вход, стояли двое мужчин. Оба были облачены в броню Магистратума, но на ней не было ни идентификаторов, ни значков. Визоры опущены. Стволы пистолетов угрожающе смотрели на нее.

– Полегче, – сказала она. – Сейчас я достану удостоверение, хорошо?

Один из них кивнул. Женщина достала свой значок.

– Мауд Плайтон, младший маршал. Я веду это расследование.

Мужчина взял ее удостоверение, изучил его и бросил обратно.

– Уже не ведете, – произнес он.

– Что?

– Это дело внутренних расследований, маршал. Уходите.

– Постойте минутку…

– Уходите. Сейчас же, – сказал второй. – Теперь делом занимается отдел внутренних расследований.

– Но почему?

– Мы не собираемся вам ничего рассказывать, – отрезал первый. – Возвращайтесь в свой департамент.

– Кое-что вам придется сказать мне, – заявила Плайтон.

– Да? Что же?

– Диктат Магистратума номер тысяча семьсот восемьдесят. Положение об установлении личности офицерского состава. Кто вы?

– Я уже говорил вам. Отдел внутренних расследований.

– Имена?

– Маршалы Вигот и Кубер. Удовлетворены? Мы закончили?

– Мы закончили, – произнесла Плайтон, отправляясь обратно к «Бергману».

Она припарковала машину в рокритовом ангаре под центральной башней, оставив пропуск на приборной панели, и вместе с Лимбволом отправилась наверх.

В департаменте расследования особых преступлений стояла зловещая тишина. Им никто не попался по пути, даже мадемуазель Лотилла. Под кремовыми электрическими лампами сиротливо поблескивали пустые столы, и бумаги слегка шелестели в бризе разгоняемого вентиляторами воздуха.

Плайтон и Лимбвол посмотрели друг на друга. В кабинете полномочного представителя Магистратума кто-то разговаривал на повышенных тонах.

Плайтон села за свой стол и ввела в когитатор код доступа и песнь Пробуждения. Высветилась только поверхностная информация, и ничего более. Все ее драгоценные отчеты по делу Ольсмана, включая сделанные в первый день пикты потайного потолка, оказались недоступны. Удалены.

Такого прежде никогда не случалось.

Говоря по правде, не совсем так. Несколько лет назад отдел задержал за уличное убийство женщину, утверждавшую, что она является имперским инквизитором. Гидеон-кто-то-там. Затем Рикенсу нанесли визит двое мужчин, и вскоре все файлы по делу были уничтожены. Мауд тогда усомнилась в правильности такого поступка, но Рикенс сказал ей, чтобы она забыла о происшествии.

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – произнес он тогда. – Забудь.

Плайтон пыталась забыть, но это оказалось непросто. Хотя она и не сомневалась, что дело действительно касалось инквизитора. Иначе, зачем бы Рикенс стал стирать информацию? Ей было приятно думать, что тем самым они послужили священным ордосам Бога-Императора.

Но это?

Чем все оправдывается на этот раз?

Люк главного подъемника с шипением открылся, звук показался слишком громким в тишине офиса. Сквозняк заворошил бумаги. В отдел по расследованию особых преступлений вошла бригада когитационных адептов из Техникус, сопровождаемая фалангой маршалов Магистратума.

Адепты, не тратя лишнего времени, приступили к демонтажу когитаторов департамента.

– Что, черт возьми, происходит?! – закричал Лимбвол.

Маршалы прижали его к стене и начали избивать. Плайтон медленно поднялась со своего места. На нее тут же нацелили оружие.

Маршалы носили огненно-рыжие значки отдела внутренних расследований.

– Остановитесь, – сказала Плайтон. – Хватит его бить.

Но маршалы, прячущие лица за опущенными визорами, продолжали избивать Лимбвола, пока тот не осел на пол. Одна из линз секретаря треснула.

– Именем Императора, я требую ответить, по какому праву вы это вытворяете! – крикнула Плайтон.

Дверь офиса Рикенса распахнулась, и оттуда выскочил массивный мужчина Мауд сразу же его узнала. Один из старших чинов Магистратума – Санкельс, глава отдела внутренних расследований, занимавшегося преступлениями, совершенными представителями самого Магистратума.

Санкельс обернулся и заорал в сторону офиса Рикенса:

– Сегодня, слышите меня? Сегодня!

Пройдя мимо Плайтон, Санкельс прожег ее взглядом. И ушел.

– Мауд? – прокричал Рикенс от двери, ведущей в его кабинет.

Плайтон поспешила к нему, и начальник втянул ее внутрь комнаты.

– Что здесь происходит? – спросила она.

Бледный как полотно Рикенс опустился в кресло.

– Кое-что, – сказал он.

– Сэр?

Он посмотрел на нее.

– Мауд, – произнес Рикенс. – Мне самому мерзко задавать этот вопрос, но ты намеренно нарушила процедуру, когда приступила к расследованию смерти Ольсмана?

– Нет, сэр.

– Я и сам так не думаю. В отчете ты отразила все подробности, касающиеся сцены преступления?

– Да, сэр.

– Все до последней?

– Прямо как по учебнику, сэр. А что произошло?

Рикенс положил руки на консоль перед собой. Его пальцы дрожали.

– Сегодня утром, в девять двадцать, деятельность отдела по расследованию особых преступлений была приостановлена.

– Что?

– Приостановлена. Все дела отозваны отделом внутренних расследований. Поступило донесение, что мы не справились с делом Ольсмана. Нарушение процедуры. Укрывательство преступника.

– Ни в коем случае, сэр…

– Знаю. И верю тебе, Мауд. Но Санкельс полагает иначе. Нам приказано освободить помещение и не покидать свои дома до тех пор, пока не закончится расследование. Судя по всему, есть прямая связь между делом Ольсмана и покушением на жизнь главы министерства торговли субсектора Жадера Трайса.

– О мой Трон! Они попытались его убить?

– Кто?

– Сэр, я понятия не имею! Я только слышала слухи…

– Слухи верны. Поэтому мы и оказались в таком положении. Сдай свой значок и оружие, Мауд.

– Что? Почему?

– Потому, что ты отстранена от работы. Отдел внутренних расследований собирается допросить тебя. Ты обязана вернуться к себе и ждать, когда тебя вызовут.

– Но я не сделала ничего противозаконного!

– Знаю, Мауд. Но все-таки…

Плайтон отцепила значок, сняла с себя кобуру и положила их на стол перед Рикенсом.

– Отправляйся домой и жди вызова, – сказал Рикенс. – А я постараюсь сделать все, чтобы это дело велось максимально непредвзято.