Текст книги "Возвращение Рейвенора"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

– Кто бы говорил, – сказал он. – Сами-то как разоделись.

Это верно. Разоделся. Я носил тело Зэфа Матуина. Моя физическая оболочка осталась далеко, в «Доме грусти», под охраной Вистана и Заэля. На все время операции мое сознание поместилось в Матуине.

«Надевать» чье-либо тело – это очень непросто и требует профессионализма. Я способен проделать это практически с любым человеком, хотя риск травм серьезно повышается и для меня, и для объекта, если тот начнет сопротивляться. Я никогда без крайней необходимости не облачался в тела Нейла, Кыс или Карла: это была слишком утомительная работа. Кара оказалась более податлива, но после того, как я покидал ее тело, она долго оставалась слишком уставшей и нервозной. По какой-то причине Зэф оказался самым подходящим кандидатом в моей команде. Я мог проникать в его сознание и выходить из него с минимумом болезненных ощущений. И он никогда не возражал. В том числе и поэтому я держал его при себе.

«Ношение» чужого тела дарило мне возможность напрямую и с максимальной выгодой использовать его навыки и таланты и давало чувство физического присутствия, которого я обычно был лишен. Зэф Матуин был высоким и мощным мужчиной. Как и Нейл, раньше он зарабатывал охотой за головами. Кожа его была темна, а черные волосы, заплетенные в косы, ниспадали по спине. Глаза казались маленькими и невыразительными красными угольками. Левую руку заменял полированный хром аугметики. Он был тайной, его прошлое – загадочным и темным. Даже оказавшись внутри его сознания, я практически ничего не мог узнать о нем, кроме того, что он сам был готов мне рассказать. Я никогда не пытался проверить его. Матуин работал на меня, потому что ему нравилась эта работа и он хорошо с ней справлялся. Он имел право хранить свою тайну; меня это не касалось.

Облачившись в его плоть, я чувствовал себя сильным и живым. Чувствовал вес кожаного плаща на его плечах, чувствовал тяжесть матово-черного лазерного пистолета «Бэккхауз» в правой руке, чувствовал биение его сердца так, как если бы все это было моим.

– И что это? – спросил я, показывая рукой Матуина на куб.

– Если не ошибаюсь – а я, конечно же, не ошибаюсь, – это куливатская коробочка с загадками. Редкость. Если быть честным, она бесценна. Это многое объясняет.

– Рад за тебя. А теперь объясни это «многое» и мне.

Тониус пожал плечами.

– Это объясняет, почему мы оказались здесь. Нам пришлось организовать этот набег, потому что я не смог незаметно подключиться к системам данных Чайковой. Не смог найти даже малейшего признака этих данных. И вот почему. Она просто не пользуется информационными системами.

– Совсем?

– А вы видите здесь хоть один когитатор? Или кодифер? Хотя бы какое-нибудь устройство, способное обрабатывать данные?

Он был прав. В комнате не оказалось никакой вычислительной аппаратуры. Не было ни электрических цепей, ни портов, ни вокса, вообще ничего. Чайкова по старинке вела все свои дела на бумаге. Здесь не к чему было подключаться и взламывать.

– Она родом с Пунцля. Его обитатели гордятся тем, что умеют справляться с тяжелым умственным трудом и хранят древние традиции. Разве вы не заметили, когда вошли, что ее складские рабочие пользуются счётами?

– Заметил.

– К тому же в имеющихся отчетах предполагается, что Чайкова прошла обучение в Когнитэ. Как вы помните, там тоже стремились как можно меньше использовать машины, предпочитая рассчитывать на собственный ум.

– Верно.

– Будь у нас грузовой лифтер, мы могли бы забрать все ее бумаги и тщательно их проверить, но я уже сейчас могу вам сказать, что там окажутся только легальные счета и декларации. Все ее секреты спрятаны здесь. Она их не хранит в цифровом формате.

Я вскинул пистолет Зэфа и выстрелил в голову кланстера, вбежавшего в комнату за спиной Карла.

Тониус вздрогнул.

– Во имя Трона! Если не возражаете, то я бы попросил предупреждать меня в следующий раз!

– Ты хочешь, чтобы я сказал что-нибудь вроде: «Осторожней, Карл, у тебя за спиной человек с оружием… упс… уже поздно, он тебя пристрелил»? Так?

– Смешно. Лучше скажите, вам известно о коробочках с загадками?

– Не совсем.

Он ласково погладил грани стеклянного куба:

– Куливаты создали их три тысячи лет тому назад, прежде чем их цивилизация деградировала. Сейчас куливаты представляют собой расу, находящуюся в первобытном состоянии и неспособную разобраться в механизмах, которые сами же и создали. Они обожали тайны и загадки. На самом деле никто толком не знает, отчего разрушилась их цивилизация. Но коробочки с загадками – артефакты этой культуры. Время от времени они выставляются на торги. Сомневаюсь, что Чайкова достаточно богата, чтобы самостоятельно совершить такую покупку. Должно быть, это приобретение сделано картелем для ведения своих дел.

– И как она работает?

– Это инертный хрустальный куб, вставленный в другой хрустальный куб, вставленный в хрустальный куб, и так далее. Не могу вам точно сказать, сколько здесь слоев. Обычно их число колеблется от десяти до семнадцати. Видите изображения, вырезанные по бокам?

– Да.

– Коробочку с загадками необходимо вращать, перемещая последовательно каждый слой, пока не будет составлена заключительная комбинация. Тогда она откроется. Внутри хранится писчий камень, размером с мелкую гальку, представляющий собой идеальную стеклянную сферу, на которой в микроскопической форме выгравированы тайны Чайковой.

Я огляделся. Из близлежащего коридора доносились звуки яростной перестрелки – Нейл и Кыс заканчивали с последними охранниками дома Чайковой.

– Уверен? – спросил я. – А если это только сувенир, украшение?

Карл покачал головой и показал на боковой столик, на котором стоял сложный инструмент, напоминающий микроскоп.

– У нее есть считыватель. Кладете сферу сюда и изучаете ее под увеличением. А вот тут, посмотрите, гравировальные иглы на случай, если ей понадобится добавить новую информацию.

– А что, если нам просто разломать его? – предложил я.

– Куб сделан так, что превратит сферу в прах сразу же, как только будут повреждены стенки.

– Ясно. Но почему же мадемуазель Чайкова не взяла с собой столь жизненно важные для нее данные?

– Да потому, что их не без причины называют коробочками с загадками, – произнес Карл. – Не зная ключа, их совершенно невозможно открыть.

Я собирался парировать его реплику, но тут между нами промчался лазерный импульс, ударивший в дальнюю стену и содравший с нее шелковый занавес. Через западную дверь в помещение ворвались двое вооруженных охранников из клана Красавцев К. Я только начал поворачиваться, как Карл уже вскинул «Гекатер 6», подаренный ему много лет назад Уиллом Толлоухандом.

«Шестерка» громко зарявкала, выплевывая крупнокалиберные заряды в громил, тут же рухнувших в лужи собственной крови. Пустые гильзы звенели, падая на мраморный пол. Карл подошел к дергающимся в агонии телам и всадил каждому в голову по пуле.

Карл Тониус был печально известен своими сложными отношениями с огнестрельным оружием. Он демонстрировал почти аллергическую реакцию ко всему, что касалось сражений или любой физической конфронтации. Он был мыслителем – и почти гениальным мыслителем, – но не исполнителем, что отчасти и привлекло меня в нем, когда я решил сделать его своим дознавателем. Пускай вся кровь останется Нейлу и прочим. Карл был ценен своим умом и всеми вытекающими из этого способностями.

Если говорить по правде, то он никогда не пользовался оружием в гневе вплоть до той жуткой ночи на Флинте год назад, да и тогда только из отчаяния. А в этот раз он применил его со спокойствием и уверенностью закаленного стрелка. Я был впечатлен и более чем обеспокоен.

– Ты успел потренироваться, – заметил я.

– Ох, понимаете… – ответил он, робко убирая оружие в кобуру. – Все эти скучные космические перелеты. Да еще к тому же я устал, что ты все время строишь из себя крутого.

– Я?

– Нет. Я про Матуина.

– Эта коробка, Карл. У кого может быть ключ?

– Думаю, – улыбнулся он, – у Чайковой, и только у Чайковой.

– Кара. Что бы ни произошло, ты не должна убивать Чайкову.

– Без проблем, – ответила Кара Свол, откатываясь в сторону, чтобы сохранить свою голову на плечах.

Вампирский клинок Чайковой выбил искры из металлического пола.

– Вот только не могли бы вы дать этой стерве тот же совет в моем отношении?

– Она носит какой-то глушитель. Я не смогу проникнуть в ее сознание. Прости.

– Спросить стоило.

Кара отпрыгивала то туда, то сюда, размахивая трепещущим клинком, но Чайкова всякий раз была готова отразить удар – тогда мечи сталкивались со звоном, – а затем нанести ответный выпад.

Самый кончик энергетического клинка лизнул по броне Кары в области живота и пустил ей кровь раньше, чем она успела уйти колесом в сторону. Почувствовав жизненную влагу, меч-вампир закричал.

– Вот и все, – произнесла Чайкова, лаская покрывшееся испариной оружие.

Кара приземлилась, широко расставив ноги, выставив трепещущий меч перед собой и отставив в сторону левую руку. Чайкова прокрутилась и бросилась снова вперед, то приседая, то подскакивая в непрестанном движении. Клинки столкнулись… один раз, второй, третий, четвертый… отскакивая друг от друга и снова сходясь.

– Он попробовал тебя, – сквозь зубы процедила Чайкова. – Все кончено.

Кара отразила еще два выпада, а затем отшатнулась, задыхаясь. Она сжала рукой свой живот, уставившись на него недоверчивым взглядом. Кровь покидала ее тело. Убегала из незначительного надреза, и капли ее парили в воздухе, протянувшись красной дугой от раны к клинку Чайковой.

Кара упала на колени. Кровь красными лентами летела к жаждущему мечу, росой собираясь на клинке.

Клинок высасывал ее.

– О Трон! – прохрипела Кара. – Помогите мне…

Пэйшэнс Кыс с грохотом приземлилась на погрузочной платформе. Точно рыбы-лоцманы вокруг акулы, вращались вокруг нее кайны. Она моргнула, и кинжалы устремились к Чайковой… и безжизненно покатились по полу, не долетев всего нескольких метров. Глушитель Чайковой помешал телекинезу Кыс.

– О боги! – закричала Кара, завалившись на бок и пытаясь зажать рану руками.

Пэйшэнс двинулась вперед, но Чайкова развернулась и указала на нее кончиком меча.

– А ты, ведьма, будешь следующей, – предупредила она.

– Нет, – сказал Гарлон Нейл, – следующим буду я.

Он, прихрамывая, вошел в док через один из внутренних шлюзов. Окровавленная левая рука безжизненно свисала вдоль его тела. Но правая его рука вскинула и нацелила тяжелый «Тронзвассе».

Чайкова обернулась к нему, капая жизненными соками Кары со своего клинка. Нейл выстрелил. Чайкова взмахнула мечом, отбивая пулю, которая пересекла весь склад и зарылась в тюк ткани.

Нейл выстрелил снова, и вновь Чайкова отбила пулю мечом.

– Парень вроде меня, – с уважением кивнул Нейл, – мог бы и влюбиться в женщину, способную на подобное.

Чайкова слегка поклонилась ему и снова приняла боевую стойку, поднимая меч в обеих руках и чуть наклоняя его к правому плечу.

Нейл вновь вскинул пистолет, передвинув рычажок переключения большим пальцем.

– Вот только управишься ли ты с автоматическим режимом? – спросил он.

Оружие взревело, открывая огонь… одно нажатие полностью опустошило всю обойму длинной очередью. К ее чести, Чайкова успела отбить первые три выстрела.

Четвертая пуля поразила ее в левое бедро, пятая оторвала ногу в колене. Все остальные прошли мимо, когда женщина упала.

Меч со звоном ударился об пол, а потом стал дюйм за дюймом подползать к луже горячей крови, растекающейся из отрубленной ноги Чайковой. Он с дребезжанием вполз в лужу и стал пить.

Чайкова застонала и задергалась.

Нейл убрал в кобуру свое оружие и подошел к ней. Он сжал рукой пулевое ранение в своем левом плече, брызнув кровью на пол. Меч задергался и развернулся на запах новой жертвы. Он пополз к Нейлу.

Гарлон еще сильнее сжал свою рану, заставив кровь хлынуть струей. Для меча это было уже слишком. Оружие полетело к Нейлу.

Тот отступил в сторону и поймал его за рукоять прямо в воздухе. Как только меч оказался в его руке, Гарлон яростно раскрутил его и обрушил на пол.

Потребовалось три неистовых удара, чтобы клинок, наконец, сломался. В полу остались глубокие выщерблины. Меч взвыл и умер.

Нейл отбросил в сторону бесполезную рукоять и подошел к Чайковой.

– Ключ, пожалуйста, – сказал он.

– Никогда! – прошипела она.

– Вы истекаете кровью, мамзель, – отметил он.

– Значит, я умру, – ответила она, и из-под маски донесся судорожный вздох.

– Все не обязательно должно заканчиваться так, – произнес Нейл.

– А что? Вы предлагаете мне спасение? Собираетесь пощадить меня? Доставить в Медика?

Нейл покачал головой. Он перезарядил пистолет и нацелил ей в правый висок.

– Мое предложение состоит в том, чтобы закончить все быстро. Один краткий момент боли против медленной, утомительной смерти.

– Вы человек чести, сэр, – задыхаясь, произнесла Чайкова. – Благодарю вас. Ключ: пять два восемь шесть пять.

– И вам спасибо, – сказал Нейл, поднимаясь и собираясь уйти.

– Я же дала вам ключ! – закричала Чайкова. – Делайте, что обещали! Прикончите меня!

Нейл продолжал идти.

– Хорошо! Хорошо! – завопила Чайкова. – Пять восемь два шесть пять! Это – ключ! Настоящий ключ! В прошлый раз я соврала, но в этот раз говорю правду! Убейте меня! Остановите эту боль! Пожалуйста!

Нейл не останавливался.

– Все равно надо убедиться, – произнес он.

Глава восьмая

Вистан Фраука услышал низкую трель тревоги детектора. Он бросил взгляд на Заэля и приложил палец к губам. Затем поднялся, вынул из кармана хромированный короткоствольный пистолет и наклонился над портативным воксом, нажав на кнопку «связь».

– Да?

– Это мы. Отключай экраны, открывай двери и впускай нас.

Фраука возвратился к переносной консоли, установленной неподалеку. Она управляла экранами безопасности, понаставленными Гарлоном вокруг «Дома грусти». Вистан отключил их и открыл автоматические замки.

– Готово, – произнес он в вокс.

Спустя минуту или две на лестнице появились пятеро. Впереди шел Зэф Матуин, сопровождаемый Тониусом, который нес какую-то стеклянную коробку.

– Как все прошло? – спросил Фраука у Матуина, прекрасно зная, что ответит ему не Зэф.

Неподвижное кресло Рейвенора стояло в углу комнаты, где Фраука весь вечер провел в компании Заэля.

– Ужасно, – произнес Рейвенор голосом Матуина. – Мы получили то, что нам было нужно, но пришлось устроить кровавую бойню.

Заэль вскочил на ноги и теперь большими глазами смотрел на вернувшихся. Нейл, с отвратительной раной руки, полутащил на себе Кару, которая выглядела очень бледной.

– Мы не сможем самостоятельно вылечить ее, – сказал Рейвенор. – Придется искать врача. Кого-то, кто не станет задавать лишних вопросов.

– Значит, отправляюсь на поиски, – мрачно произнесла Кыс.

– А я знаю, где его найти, – сказал Заэль, и все взгляды устремились на него. – Я же вырос здесь, помните? Мне знаком один парень.

– Очень хорошо, – сказала Кыс мальчику. – Ты отправишься со мной.

Они поспешили на выход. Нейл отвел Кару в одну из спален, постаравшись уложить ее поудобнее.

– Карл, приступай к расшифровке содержимого коробки, – сказал Рейвенор. – Да, и, пожалуйста, проверь, как там Скох.

Тониус кивнул и торопливо удалился вместе со своей находкой.

Рейвенор усадил тело Матуина в разбитое кресло.

– Значит, паршивая выдалась ночка? – спросил Фраука.

– Служба безопасности Чайковой была приведена в полную боеготовность. Как только им кто-нибудь не нравился, они срывались с места. Было много крови. Пришлось поджечь там все, чтобы замести следы.

– Сожгли все дотла? – лаконично спросил Фраука, прикуривая очередную лхо-папиросу.

– Было много тел, – произнес Рейвенор. – Чем больше у других уйдет времени на то, чтобы выяснить, что там произошло, тем лучше. Чайкова была видной фигурой в преступном мире. Учитывая, какой бардак мы там устроили, люди решат, что она стала жертвой нападения конкурентов.

Матуин вздохнул. Рейвенор освободил его. Зэф моргнул и посмотрел на Фрауку.

– Здорово, Вист, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Я голоден, – добавил Матуин и покинул комнату.

Кресло жизнеобеспечения загудело, развернулось и поплыло к Фрауке.

– Так что, Нейл поймал пулю? – спросил Фраука. – А что стало с рыженькой?

– Какой-то проклятый варпом клинок.

– И все это за одну ночь…

– По крайней мере, я так предполагаю. Надо навестить ее, а потом мне надо помочь Тониусу расшифровать захваченную информацию.

– Гм… прежде, чем вы уйдете… – заговорил Фраука.

– Да, Вистан?

– Когда вы все ушли, мальчик, похоже, немного занервничал. Поэтому я остался с ним и немного поболтал, ну вы понимаете.

– Улучшаешь свои социальные навыки?

– Не суть важно. – Фраука затянулся.

Казалось, что он чувствует себя неуютно, словно не был уверен, стоит ли мне это рассказывать.

– Мы поболтали с ним о том о сем, о его прошлом, о том, как он рос здесь. Похоже, возвращение на Юстис Майорис разбудило в нем некоторые воспоминания. Он говорил мне о своей бабушке и о сестре.

– Что же, я рад, что ты оказался способен к…

Фраука поднял руку и вежливо помахал:

– Нет, я не об этом. Знаете ли вы, как его зовут?

– Конечно, – ответил Рейвенор. – Заэль Эффернети. Это одна из первых вещей, что он мне сказал.

– Да, – произнес Фраука. – Эффернети. Фамилия его отца. Вот только во время нашего сегодняшнего общения всплыло, что его мамочка и папочка так никогда и не оформили свои отношения на официальном уровне.

– Ну, значит, он рожден вне брака. И что с того?

– Если чисто технически, то это означает, что он должен носить фамилию своей матери, а не отца, которой он представился. Я прав?

– Прав. Но это только техническая заминка. С чего ты взял, что это так уж важно?

– Да с того, что фамилия его матери, – произнес Вистан Фраука, – была Слит.

Тониус отпер дверь и заглянул внутрь. Скох сидел на стуле. Охотник медленно повернул голову и посмотрел на Карла.

– Еда? – спросил он.

– Мы слегка заняты. Позже.

Скох немного приподнял свои скованные руки.

– Руки снова сводит. Сильно сводит.

– Ладно, – со вздохом произнес Карл, входя в комнату и останавливаясь чуть вне досягаемости цепи, приковавшей охотника к полу. – Показывай.

Скох поднял руки, демонстрируя, что оба тяжелых стальных браслета туго сжаты на его запястьях.

Карл кивнул, вынул из кармана ключ и бросил Скоху. Охотник ловко поймал его, разомкнул и стащил с себя наручники. Скох баюкал и растирал запястья, сгибая их и разминая их.

– Проклятье, так-то лучше.

– Хватит, – сказал Карл.

Скох закончил разминать руки и снова застегнул наручники, а потом бросил ключ обратно.

– Показывай.

Скох повторил свой жест, поднимая руки так, чтобы Тониусу было четко видно, что браслеты заперты и их не снять.

Карл вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Его правая рука снова задрожала. Нападение на дом Чайковой стало настоящим испытанием, настоящим источником адреналина. У него все получилось, он достал то, в чем нуждался Рейвенор. Но Скох испортил ему настроение. Что-то в этом охотнике, даже когда он заперт, лишало Тониуса самообладания.

Карл почувствовал кислый привкус во рту, а сердце его бешено забилось. Он знал, что должен вернуться вниз и приступить к работе над коробочкой с загадками. Но прежде ему хотелось освежить свой разум.

Он вошел в ванную, запер дверь на задвижку и достал из кармана красный сверток.

Они проехали на поезде через восточный сектор города, сойдя на грязном полустанке, расположенном, судя по вывеске, в общем блоке J.

– Здесь ты и вырос, – произнесла Пэйшэнс. Заэль кивнул.

– Уверена, что можно было бы найти доктора и поближе к нашему дому.

– Нам ведь нужен правильный доктор, – сказал мальчик. – Правильный, да? Я хочу сказать, такой, что не станет задавать лишних вопросов.

С этим Пэйшэнс поспорить не могла.

– По соседству с моим домом живет один парень. Мы звали его Локум.[4]4
  Локум – врач, временно замещающий другого врача.


[Закрыть] Думаю, это тот, кто вам нужен.

Жаркий, удушливый ветер проносился по транзитным тоннелям, когда проезжали другие поезда. Заэль повел Пэйшэнс по железной лестнице в темноту сырых, грязных этажей общего блока J.

Район этот не был хорошим. В стоках скопилось столько мусора и ядовитых отходов, что большая часть пеших переходов осуществлялась по мосткам, переброшенным между разрушающимися зданиями. Заэль и Кыс миновали несколько шумных забегаловок и столовых, полных света и пьяного гвалта. Но в основном их глазам представал трущобный город, населенный людьми, пойманными в ловушку нищеты, которые стояли в дверях источенных крысами домов или сидели на ступенях, прикладываясь к бутылкам без ярлыков. В воздухе сильно пахло кислотой и мочой. Это немного напоминало Пэйшэнс об Урбитане, улье на Саметере, где выросла она сама. Но там чувствовалось хотя бы какое-то движение, ощущалась борьба людей за то, чтобы вырваться из жизни в нищете. Здесь же, казалось, люди утратили всякую надежду.

Еще двадцать минут мальчик вел Кыс по лабиринту темных переулков и каналов между домами, давно требующими сноса. По подвесной железной дороге промчался поезд.

– Здесь, – сказал Заэль, заходя на первый этаж какого-то невероятно ветхого общественного здания. Стены его украшали мрачные лозунги бандитских кланов.

– Здесь? – усомнилась она.

– Табличку видела? Написано же: «Операционная».

– Ну… да. Но мне показалось, что это было написано от руки и кровью.

Они вошли в грязное помещение, где на колченогих стульях сидели несколько человек. Старик, невротик, изнуренный наркоман с ломкой, озабоченная мамаша с маленьким ребенком и молодой пьянчуга, чью бровь пересекал серьезный порез.

«Если это очередь к врачу, – подумала Кыс, – то могу себе представить этого медика. Какой-нибудь бомжеватый старый шарлатан или подпольный абортмахер»…

Заэль провел ее через внутреннюю дверь. Локум был занят. В старом парикмахерском кресле перед ним, в свете кустарной лампы, сидел кланстер, которому врач зашивал глубокую, двадцатисантиметровую рану на плече. Ножевое ранение, с уверенностью определила Кыс.

Сама комната оказалась на удивление опрятной, хотя ни одна из вещей в ней не была новой. Кое-какое медицинское оборудование, инструменты, засунутые в антибактериальный гель, – чисто символическая дань уважения к стерильности.

Локум работал, стоя спиной к вошедшим. Среднего телосложения, худощавый и жилистый. Светло-каштановые волосы. А одет врач был в черные мешковатые штаны армейского покроя, черный же жилет, хирургические перчатки и туго зашнурованные сапоги.

– Встаньте в очередь! – прокричал он. – Я принимаю только в порядке очереди.

– Привет, – сказал Заэль.

– Вы что, не слышали? – произнес Локум и обернулся.

Кыс увидела его лицо. Волевое, твердое как камень, хотя и морщинистое, усталое и озабоченное. Голубые глаза выдавали незаурядный интеллект. Но сейчас смотрели удивленно.

– Заэль? – спросил он. – Заэль Эффернети? Ты ли это, малыш?

– Привет, доктор Белкнал.

– Во имя Трона, Заэль. Я же не видел тебя… год или даже больше. Мне сказали, что ты умер.

– Только не я, – покачал головой Заэль.

– Замечательно. Просто замечательно. А это кто? – спросил Белкнап, глядя на Кыс.

– Она…

– Я друг Заэля, – сказала Пэйшэнс. – Мне нужен медик. Мальчик рекомендовал вас.

– Да? И что с вами случилось?

– Со мной – ничего. Но мне нужен медик, который отправился бы со мной и осмотрел еще двух друзей Заэля.

– Если вам нужен медик, – сказал Белкнап, – сходите в местную клинику. Общественный госпиталь.

– Мне необходим особенный врач, – мягко произнесла Пэйшэнс.

– Да? И в чем же должна заключаться его особенность?

– В том, что он зашивает криминальные раны, не задавая вопросов.

Белкнап оглянулся на Заэля:

– Черт возьми, мальчик! Во что ты ввязался?

– Ничего плохого, клянусь, – произнес Заэль. Локум вернулся к своей работе.

– Вы придете? – спросила Пэйшэнс.

– Да. Ради Заэля. Но только, когда закончу здесь.

Им пришлось прождать целый час, пока он оказывал помощь всем людям в очереди. Затем Белкнал накинул старый армейский плащ, собрал черный медицинский мешок и вышел за ними на улицу.

– Вы не собираетесь запирать дверь? – спросила у него Кыс.

– У меня нечего красть, – сказал Белкнап. – К тому же если вы здесь что-то запираете, то местная публика обязательно вломится туда, чтобы узнать, зачем вам это понадобилось.

Они сели в вагон поезда и с грохотом помчались обратно мимо темных лабиринтов города-улья. В ветхом вагоне их было только трое.

Кыс заметила свисающие с шеи Белкнапа старые солдатские жетоны. Судя по внешнему виду, ему было не более тридцати или тридцати пяти лет, и признаки старости казались преждевременными.

– Ветеран Гвардии? – спросила она.

– Военный врач. Шесть лет. Демобилизовался, как только представилась возможность.

– Почему?

– Не выносил вида крови.

– А если честно? – улыбнулась она.

Он посмотрел на нее. Его полуприщуренные, словно он смотрел на яркий свет, глаза были очень выразительны.

– Я ведь даже не знаю вашего имени, – сказал он. – И у меня нет желания рассказывать вам настолько личные подробности.

– Хорошо. Но ведь было что-то между службой в Гвардии и практикой в нищем квартале?

– Девять лет в качестве районного врача. Работал в четвертом административном округе общего блока J.

Вагон пьяно закачался, когда поезд проехал по рельсовому стыку. Стоявшая Кыс была вынуждена вцепиться в поручни, чтобы сохранить равновесие.

– И почему же вы ушли с работы? – спросила она.

– Я не ушел. Я по-прежнему обслуживаю четвертый административный округ общего блока J.

– Да, но делаете это неофициально. Вы действуете вне закона.

– Точно. Я настоящий отщепенец.

– Но почему?

Лампы мигнули на секунду, когда от тряски вагон оторвался от токопроводящего рельса. Поезд помчался в мерцающей синими огнями темноте. Затем чистый белый свет загорелся снова.

– Вы задаете слишком много вопросов, – сказал Белкнап.

– Я любознательна, – сказала Кыс. – Это профессиональное.

– Оставь его в покое. Хватит его допрашивать, – передал ей Заэль.

Кыс все еще не испытывала особой радости оттого, что он научился это делать. Когда мальчик пытался разговаривать таким образом, было немного больно. Он еще не отточил свой талант.

– Я буду спрашивать у него все, что вздумается, Заэль, – толкнула она ответные слова. – Мы же собираемся доверить ему Кару и Нейла. Мне надо знать, стоит ли так поступать.

Белкнап переводил взгляд с Заэля на Кыс, слегка улыбаясь.

– Что это было? – спросил он, показывая пальцем вначале на Кыс, потом на мальчика. – У вас что, какой-то личный код или что-то вроде того?

– Что-то вроде того, – ответил Заэль.

– Что именно? Бандитский код? Количество морганий? Тайные сигналы? – Белкнап печально покачал головой. – Да, готов биться об заклад, что это тайный язык какой-то банды. Наверняка она одна из таких.

– Вы даже не поверите, – сказала Кыс.

– А ты – произнес Белкнап, глядя на Заэля. – Знаешь, я всегда надеялся, что ты избежишь такой судьбы. Не скатишься, как все остальные. Ведь говорил же я тебе?

– Говорили, – признал Заэль.

– Понимаю, что обстоятельства складывались не в твою пользу, особенно в такой грязной помойке, как J. Но я надеялся. У тебя светлая голова, Заэль Эффернети. Если бы ты примкнул к школуму, поучился бы, то, может, и нашел бы себе достойное местечко. Ты мог справиться. Мог выковать собственную жизнь, невзирая на любые обстоятельства. Но, полагаю, ты предпочел более легкий путь.

Как ни странно, но Кыс неожиданно почувствовала желание защитить мальчика. Казалось, что Заэль вот-вот заплачет.

– Заэль не выбирал легкого пути, доктор, – спокойно проговорила она.

– Да, в этом-то вся соль, верно? – сказал медик. – Жизнь, которую выбирают люди вроде вас, всегда кажется легкой поначалу. Несколько рискованных предприятий, быстрые деньги. Но конец ваш никогда не бывает легким.

Кыс поймала взгляд Заэля, и оба рассмеялись.

– Я сказал что-то смешное? – спросил Белкнап.

– Просто истерика, – сказала Кыс. – А теперь ответьте мне. Почему вы оставили практику районного врача?

Неотразимые голубые глаза Белкнапа уставились прямо на нее.

– Я ее не оставлял. Хотите знать, как все вышло? Отлично. Меня выгнали. Департамент Медика уволил меня и лишил права практиковать. Они отобрали у меня диплом, потому что я был признан виновным в серьезной врачебной ошибке. Теперь довольны?

– О Трон, Заэль! И ты привел меня к нему? Нам нужен настоящий врач, а не некомпетентный шарлатан!

– Спроси его почему.

– Что?

– Спроси доктора, почему ею выгнали.

– Почему? – спросила Кыс.

– Я уже сказал. Врачебная ошибка. Тяжелый случай профессионального несоответствия, нарушение присяги Медика Империалис.

Кыс покачала головой, сунула руку в карман и протянула Белкнапу горсть мелочи.

– Уходите на следующей остановке. Возвращайтесь назад. Извините, что побеспокоили вас. Нам придется найти кого-нибудь еще. Кого-то компетентного.

Заэль вскочил.

– Скажите ей! – закричал он. – Скажите ей причину, доктор!

Белкнап поглядел на него:

– Это не имеет значения, Заэль.

– Скажите ей!

– Это мое личное дело.

Заэль обернулся к Кыс:

– Его выгнали за мошенничество! Вся проблема была в деньгах! Он только пытался… Во имя Трона, доктор, объясните же ей! Я не знаю, как все это описать!

Белкнап сделал глубокий вдох.

– Как районный врач, я был ограничен в бюджете. Его совершенно не хватало. Вы же видели, что происходит в J. Я едва справлялся. Недоедание, беспорядочные свалки токсических отходов, наркомания, хронические болезни. Люди умирали – действительно, на самом деле умирали – только потому, что я не мог позволить себе всех принять. Поэтому я попытался переиграть систему. Я заполнял фальшивые свидетельства, указывал рабочие расходы, которых на самом деле не было, обманывал систему социального обеспечения, потому что только так можно было увеличить бюджет и приобрести необходимые вещи. Вещи, в которых нуждались мои пациенты. Потом Администратум поймал меня на горячем. Мою лицензию порвали, а самого выгнали и сказали, что мне еще повезло, что я не оказался в тюрьме.

– Видишь, – обратился Заэль к Кыс.

– Поэтому вы просто продолжаете практиковать, невзирая ни на что? – спросила Кыс. – В качестве подпольного медика?

– Послушайте, мадам-друг-Заэля. Официальные больницы автоматически отказывают в помощи любому человеку из клана, раненному в уличных столкновениях. Любому наркоману. Любому, кто утратил удостоверение личности. Любому ребенку, не имеющему зарегистрированного родителя или опекуна. Администратум, исходя из каких-то собственных расчетов, рекомендует наличие одного практикующего медика на пять тысяч граждан города. А вы знаете, что происходит здесь, в Петрополисе? Один врач на сто тысяч жителей. Сто тысяч, вы представьте! Думаете, Бог-Император Человечества радуется, глядя на то, что тут творится? Я просто пытаюсь уменьшить статистику!