Текст книги "Легенды Ереси"

Автор книги: Дэн Абнетт

Соавторы: Грэм Макнилл,Джеймс Сваллоу,Гэв Торп,Энтони Рейнольдс,Майк Ли,Мэтью Фаррер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Тела покачнулись и одновременно испустили вздох. Их лица обрели нахмуренное выражение и перестали изменяться.

– Довольно, – заговорили они хриплым, лишенным эмоций хором, и от этого по спине послушницы побежали мурашки; разные группки псайкеров произносили разные звуки, создавая странную, противоестественную гармонию. – Опустите оружие…

Лицо Геркаази перекосилось от гнева, когда она услышала это требование. Рыцарь Белых Когтей зарычала и ринулась вперед – и ближайшая группа тел бросилась врассыпную. Сестра Амендера пыталась остановить спутницу, но было уже слишком поздно. Меч Имрилии, на котором еще не успела остыть кровь прошлых убийств, обрушился на плечо облаченной в тюремную робу женщины, на лбу которой виднелось клеймо телекинетика. Этот удар развалил несчастную практически пополам, а Геркаази, не теряя времени, уже развернулась к стоявшему рядом мужчине и отсекла ему руку. Он повалился на палубу, заливая металл хлещущей из обрубка кровью.

Остальные псайкеры разбегались с удивительной скоростью, напомнив Лейлани стайку древесных птиц с ее родной планеты. Отдельные части коллективного разума утекали, подобно воде, оставляя позади убитых и раненых. Послушница вдруг поняла, что смотрит на них как на некую единую сущность, более не воспринимая псайкеров как независимые части чего-то большего.

Лишившись связи с остальными, мужчина с искалеченной рукой неожиданно зашелся криком, а кости его черепа затрещали, перестраиваясь, пытаясь придать лицу изначальный облик. Оставшись в одиночестве, псайкер стал напоминать того безумца, с которым Сестры столкнулись в коридорах. Геркаази заставила его умолкнуть, вспоров колдуну горло.

– Опустите оружие! – В этот раз каждый член гештальта кричал в полную мощь своих легких.

Отраженный эхом от стен помещения, этот рев был настолько силен, что Сестры на секунду остановились.

Лейлани ощутила замешательство. Тех псайкеров, что набились в эту комнату, и то хватило бы, чтобы расправиться с вторгшимися на их территорию Рыцарями и послушницей, а уж образованному ими удивительному организму и подавно доставало сил, чтобы уничтожить Сестер, обрушив на их головы стальное покрытие потолка, или спалив весь кислород в пирокинетической буре, или любым другим способом.

Так почему же они еще живы?

– Чего вы хотите? – спросила она.

Внутри у нее все похолодело, когда она услышала ответ, произнесенный множеством ртов:

– Лейлани Моллита. Имрилия Геркаази. Амендера Кендел. Я ждал вас.

– Они знают, как нас зовут… – После рева толпы голос послушницы прозвучал непривычно тихо.

«Колдовство! – яростно заплясали пальцы Геркаази. – Они прочитали наши мысли!»

«Это невозможно, – спокойно ответила Кендел. – Ни один телепат не сумеет проникнуть в крепость наших сознаний. Мы – Неприкасаемые».

– Я знаю, кто вы, – откликнулся хор. – Нам надо поговорить.

Лица столпившихся псайкеров пребывали в постоянном движении, перестраиваясь с каждым словом.

Психические волны накатывали на Сестер, подобно волнам маслянистого океана. Присутствие коллективного разума отзывалось тихим эхом в их головах. Послушница еще крепче сжала огнемет, отчаянно пытаясь справиться с нервной дрожью. Вначале все эти ужасы, прочитанные Лейлани в либрарии, потом изуродованный варпом Астартес на лунной базе, а теперь еще и это… Казалось, что все легенды, все мифы о разрушительных силах, действующих в этой Вселенной, были абсолютной правдой.

«Уж не знаю, из какого темного угла варпа ты выползла, тварь, но я отправлю тебя обратно». Кендел вложила меч в ножны и решительно вскинула болтер.

– Перед вами вовсе не лик Хаоса, – зашлась в хохоте толпа. – Я просто посланник, явившийся передать сообщение.

«Что еще за сообщение?» – резкими, рубящими движениями потребовала ответа Кендел.

– Предупреждение… – продолжал хор. – Однажды вы его уже получали… но было слишком поздно, чтобы изменить ход вещей. Ты была там, Амендера Кендел. Ты все видела своими глазами.

Рыцарь едва заметно кивнула и сложила пальцы в жесте, обозначающем Астартес.

– Гарро… – прошептала сестра-послушница.

– Услышьте новое предупреждение. – Хриплый хор немного помедлил. – Донесите его до ушей Императора Человечества. Приближается Тьма, Сестры. Скоро откроется великое Око, и Хорус возвысится. Мне ведома история будущего.

Кендел переглянулась с послушницей. Способность к предвидению была задокументированным даром, хотя и очень редким, и к тому же предсказания было крайне трудно интерпретировать. Лейлани знала, что наставница сейчас прокручивает в голове услышанные слова; если это слияние и в самом деле обладало достаточным могуществом, чтобы проникнуть сквозь завесу времени, то Сестры получили возможность узнать о событиях, которым еще только предстояло произойти.

Геркаази же лишь звучно сплюнула на палубу и взмахнула мечом.

«Уничтожить тварь! – показала она. – Все это просто уловки колдовского отребья, а то и самого Воителя! Нельзя терпеть присутствия этой мерзости в реальности богоподобного Императора. Чудовище необходимо убить!»

Она ринулась в бой, высоко подняв меч и вращая головой, подобно ястребу, высматривающему жертву.

Когда она приблизилась, коллективный разум разделился на небольшие группки, отступавшие от Рыцаря вдоль измазанных сажей стен.

– Я вам не враг! – раздался многоголосый крик. – Приближается буря, но все еще можно исправить!

Однако ответом на эти слова стал лишь очередной взмах меча, сразивший еще одного псайкера.

– Вы можете предотвратить тысячелетия бесконечных войн! – В голосе хора явственно слышались паника и отчаяние. – Поверьте мне!

Одна из групп неожиданно бросилась прямо к Лейлани, и послушница вскинула огнемет, уже готовясь уничтожить бегущих к ней псайкеров, когда на их лицах проступила одинаковая умоляющая маска.

– Чего вы хотите? – крикнула молодая Сестра.

– Я всего лишь проводник… посыльный и послание. В безумии варпа рвутся нити пространства и времени, разрушается гобелен причинно-следственных связей. Именно это и позволяет мне говорить с вами. – (Несколько рук схватили Лейлани за края одежды.) – Я обращаюсь к вам из тех дней, что еще не наступили. Ваше настоящее – это мое прошлое. Я живу в аду, который, надеюсь, вы сумеете предотвратить. Прошло уже несколько столетий, но пожар войны не утихает.

* * *

Амендера Кендел некогда искренне полагала, что во всей Вселенной уже не осталось ничего, что могло бы повергнуть ее в шок. За долгие годы служения Сестринству, на пути от простой послушницы к чину Рыцаря Забвения, она повидала всевозможные ужасы, познала всю высоту человеческой доблести, заглянула в самые чудовищные глубины людских душ. Но эта ее уверенность рухнула, полностью разбилась, когда пришло известие о Ереси, когда она впервые посмотрела в глаза твари, порожденной самим Хаосом. Ей пришлось признать, что законы, повелевающие Вселенной, слишком сложны, чтобы их мог охватить человеческий разум.

И теперь ей снова бросили вызов. Проще всего было бы пойти путем, указанным Имрилией: устремиться в атаку, разразившись воинственным кличем. Геркаази никогда не хватало ума и терпения, чтобы хотя бы на мгновение остановиться и подумать. Порой Кендел и себя ловила на том, что в силу привычки и закоснелости принимает поспешные решения. Вот почему она и выбрала Лейлани своим адъютантом: порой Рыцарь видела в ней, словно в зеркале, молодую себя и старалась постоянно держать ее как можно ближе, чтобы хотя бы временами будить уснувшее в душе ощущение чуда.

Вот только как постичь то, что сейчас вершилось перед ее глазами?.. К ним обращался не кто-то, существующий здесь и сейчас, а голос из дней, что еще не наступили. Вестник из будущего? Как бы ни старалась Амендера смириться с этой мыслью, все равно та казалась совершенно невероятной, невозможной. Но, с другой стороны, они сейчас находились в варпе, а тот сам по себе являлся царством весьма странных вещей. В нем воедино сплетались эмоции и материя, фантазии и реальность. Если здесь искажалось само пространство, почему не могло измениться и время?

– Здесь и сейчас, – кричали псайкеры, – из своего «небудущего» я вглядываюсь в зыбучие пески прошлого, – все тела одновременно поднесли по два пальца к своим подбородкам, – чтобы поговорить.

Геркаази застыла на месте, перехватила рукоять меча и, развернувшись на пятках, рассекла ведьму, оказавшуюся на расстоянии удара. Она пока не замечала псайкеров, обступивших сестру Лейлани, умоляюще протянувших свои руки, заглядывающих в глаза. Кендел подошла к послушнице, еще не придумав, что делать.

– Ты знаешь меня, – говорил гештальт, и его лица вновь начали изменяться. – Смотри. Смотри!

В этих произнесенных нараспев словах, в их модуляции и манере речи было нечто пугающе знакомое и в то же время – нет. Почему-то казалось, что этот голос должен звучать моложе. У Рыцаря перехватило дыхание, когда лица коллективного разума закончили свое изменение и обрели постоянство. Кендел почувствовала, как у нее холодеет внутри от страшного предчувствия.

– Ты знаешь меня, – повторили лица, каждое из которых зеркально повторяло черты самой Лейлани Моллити.

Послушница закричала в ужасе, разглядывая окружающих ее людей. Не было никаких сомнений, что их облик имитирует ее собственный, вот только так, словно бы она прожила долгую, полную невзгод жизнь. Она видела себя такой, какой могла бы стать примерно к ста годам. Тембр голосов пробудил в ней воспоминания о матери. Сходство с этими тварями было непостижимым, пугающим. И Лейлани не могла отрицать: голос был ее собственным. Она попятилась, выронив огнемет из дрожащих пальцев:

– Но… как это возможно?

Весь хор разом вздохнул и ответил:

– Мне пришлось совершить ужасные поступки, чтобы попасть сюда. Заключить договоры и союзы, навсегда изувечившие мою душу.

– Мы Неприкасаемые, – просипела Лейлани. – У нас нет души.

– Еще как есть, – ответили ей. – Иначе мне нечего было бы принести в жертву, я не имела бы нужной валюты, чтобы расплатиться за это путешествие.

Лейлани увидела, что оба Рыцаря Забвения смотрят на нее с неприкрытым ужасом и изумлением. Голос же продолжал звенеть подобно колоколу:

– Эту цену я… тызаплатила охотно. Доверься мне. Отведите меня к нему, и вместе мы сумеем построить Вселенную, где не будет…

Раздался странный звук; его нельзя было назвать ни воем, ни хрипом, ни криком – он объединял в себе все три эти составляющие. Он сорвался с губ Геркаази, лицо которой скривилось в гримасе ненависти и гнева. Ее возмущение было столь велико, что Рыцарь Белых Когтей просто не могла больше сдерживаться. Ее свободная рука выписывала в воздухе яростные пируэты.

«Предательская сучка! – Ее пальцы двигались настолько быстро, что понять, о чем она говорит, было непросто. – Если это порождение безумия говорит правду, значит, ты стала якшаться с ведьмовским отродьем! Ты оступилась от присяги, принесенной Трону Терры и Императору!»

Лейлани пыталась найти хоть какие-то слова, но мысли ее путались. В конце концов, ведь и говорила с ними сейчас не она, а лишь некая ее инкарнация – женщина, какой она могла бы стать. И все-таки, видя всех этих псайкеров, носящих ее лицо, она не могла сдержать дрожь. Если все это правда, то какую же цену ей пришлось заплатить, что за договоры, о которых упоминала «старшая она», понадобилось заключить? Заигрывание с ведьмами явно должно было стать самым незначительным из ее проступков; чтобы создать мост через варп, требовалось самое черное колдовство. Ген парии надо было выжечь из ее ДНК. Ей самой требовалось стать частичкой коллективного разума, чтобы пробить брешь в пространстве и времени. Что же такое должно было произойти, чтобы подобный шаг показался ей оправданным?

Сестра-послушница испытывала внутренний конфликт. Происходящее было столь омерзительно, что ее едва не стошнило, но зерно истины в этом все-таки было.

– Да, – прошептала она наконец. – Я могла бы так поступить. Если бы это было действительно необходимо, я не стала бы задумываться о цене. Я поступила бы так же.

Обратив взор внутрь, она нашла там подлинное спокойствие и обрела свет нового понимания себя. В Безмолвии не оставалось места ничему, кроме истины.

Именно эта мысль и проводила ее в темноту, когда меч Геркаази пронзил ее спину и, пробив кирасу, вышел из груди.

Кендел едва смогла сдержать крик; ее рот раскрылся, но сила священной клятвы не позволила голосу вырваться на свободу.

Глаза сестры Лейлани закатились, из горла хлынула кровь, и тело девушки начало оседать, как только Геркаази выдернула клинок из раны. С металлическим лязгом труп повалился на палубу. Вокруг сразу же стала расплываться багровая лужа.

Амендера вскинула болтер и нацелила его на Имрилию. Рука, сжимавшая оружие, заметно тряслась. По щекам потекла предательская влага.

– Зачем? – одними губами произнесла Кендел, сжимая в кулак свободную ладонь.

Ей хотелось прокричать этот вопрос, но голос не пришел.

«Как ты можешь спрашивать?! – вызывающе посмотрела на нее Геркаази, словно не веря, что Амендера посмеет выстрелить. – Я остановила всю эту мерзость прежде, чем она свершилась. Удушила тварь в ее колыбели».

Псайкеры, стоявшие вокруг них, вначале зашептали, затем забормотали, а после сорвались на крик. Они вцеплялись друг в друга и истошно выли, раздирая в кровь лица. В их вопле раз за разом повторялось одно и то же единственное слово, в такт которому начали резонировать стены:

– Нет! Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Воздух вибрировал, палуба стонала. Кендел пришлось отпрыгнуть в сторону, когда один из пирокинетиков неожиданно изверг пламя, превратив в живые факелы несколько товарищей по заточению. В другом углу психокинетик утратил контроль над своими силами и исчез в вихре псионического торнадо. Сейчас они все походили на беспомощных щенков, потерявших хозяина, – колдуны просто сходили с ума. Гибель Моллиты разрушила удерживавшие их связи, и теперь коллективный разум распадался прямо на глазах Рыцарей Забвения.

Сорванные пси-огнем, с потолка падали пластины металлической обшивки. В носу защипало от вырывающегося из лопнувших труб газа и дымного зловония горящего мяса. Увертываясь от очередного пылающего снаряда, Кендел увидела, как Геркаази исчезает под градом обломков. «Валидус» вновь сотрясла дрожь, застонали переборки; Амендера вспомнила об удивительной зоне спокойствия в варпе. Как долго еще та могла продержаться, учитывая, что здесь произошло?

Сделав два первых шага к выходу, Рыцарь Забвения помедлила и оглянулась, чтобы унести с собой воспоминание о лежащем на палубе трупе Лейлани… и увидела, что все вокруг начинает разрушаться, рассыпаясь зернистым песком. Откуда-то из глубины зала донесся грохот болтера, но Кендел бросилась бежать, не обращая на это ни малейшего внимания; попутно она застрелила пару колдунов, преграждавших дорогу. Выскочив в коридор, она почувствовала, что ноги ее скользят и утопают в ставшей удивительно вязкой палубе. По стенам расползалась паутина разложения, старя все на своем пути. Само Время впилось клыками в «Валидус», и аномалии, прежде ограниченные, распространились на весь корабль.

Кендел защелкала пальцами одной руки но суставам другой, передавая по всем частотам сигнал срочного вызова и надеясь найти в этом дымном полумраке сестру Фессалию либо хоть кого-то из Белых Когтей, все еще остававшихся где-то здесь. Вокс затрещал, но ответа она так и не дождалась. Тогда Амендера нащупала под плащом телепортационный маяк. Она сжала его тонкий золотой стержень в ладони, но большой палец остановился, не успев коснуться кнопки. Почему Нортор не отозвалась? Куда все подевались? Из каких глубин ада явился этот треклятый корабль?

Сплюнув, Амендера мрачно взглянула на мигающий огонек телепортатора…

В следующую секунду палуба под ее ногами разверзлась и Рыцарь провалилась в небытие.

В ее глаза ударил свет, и Кендел зашлась кашлем.

Она заморгала и поняла, что лежит, опутанная ремнями, в какой-то странной жидкости. Амендера старалась сосредоточиться, разглядывая мерцающую тень на темной стене. Спустя некоторое время к ней стали возвращаться восприятие и чувства. Она лежала в ванне, наполненной до краев бледно-розовой жижей, и была полностью обнажена, если не считать тех мест, где к ее сморщившейся воспаленной коже были подключены непонятные металлические устройства. Судя по всему, это был нартециум – контейнер, наполненный лекарствами, призванными исцелить ожоги и раны. Рыцарь видела их на медицинских палубах «Аэрия Глорис», но вот самой оказываться в них ей как-то не доводилось. Густая жижа препятствовала любым попыткам пошевелиться, давила на нее. Кендел могла лишь слегка повернуть голову, да и то только потому, что она находилась выше эмалированных бортов.

В помещении было довольно темно – свет исходил только от единственной лампы да от испускающих красные лучи глаз сгорбленного сервитора. Тот неспешно передвигался между двумя консолями, попискивавшими в такт ее пульсу и дыханию.

Кендел бросила взгляд на свои руки и увидела на ладони, в которой сжимала телепортационный маяк, след от ожога. Все-таки ей удалось уцелеть. Она вздохнула и поняла, что воздух обжигает ее легкие; внутри все горело.

– Очнулась все-таки. – Тот, кто произнес это, таился в тени позади нартециума.

Кендел сморгнула и покосилась на сервитора, но полумеханический раб не обратил на нее никакого внимания. Рыцарь попыталась подняться, но ремни держали крепко.

– Не стоит! – Голос звучал хрипло и слабо. – Все, чего добьешься, так это того, что снова откроются раны, на лечение которых мы потратили много времени.

Фигура пошевелилась, выделяясь из окружающих теней.

Это определенно была женщина… Сестра. Бесформенные одеяния, слабый блеск выбритой головы, на которой был оставлен один-единственный пучок волос. Сказать по правде, теперь Амендера была действительно удивлена; даже темнота не мешала понять, что перед ней стоит не какая-нибудь послушница, но достаточно высокопоставленная Сестра Безмолвия. И то, что она говорила вслух, требовало анафемы.

Женщина, казалось, заметила ее удивление. Она заговорила снова, и в голосе ее явственно сквозила злоба:

– Мы здесь одни. А сервитор уж точно никому не расскажет. Так что никто не узнает, что я позволила себе подать голос. – Скрывавшаяся в тени Сестра коснулась подбородка двумя пальцами. – Ты находишься на борту «Аэрия Глорис». Эта глупая стерва Нортор бросилась спасать твое бесчувственное тело. Телепорт возвратил тебя на корабль. – Странная Сестра качнула головой. – Но Пустая Дева перехода не пережила.

У Кендел защемило в груди; они много лет дружили с Фессалией, и эта утрата болью отозвалась в сердце.

– Кое-кому из Белых Когтей удалось уйти в спасательных капсулах. – (Кендел услышала глухой, издевательский смех.) – Мы просто везунчики. Не каждый день увидишь такое зрелище. – Сестра всплеснула руками. – «Валидус», – раздираемый псионической бурей, заживо пожираемый свихнувшимся временем. Корабль разметало на клочки, а варп вокруг него закрутился водоворотом. Ах, – женщина поежилась, – какое все-таки наслаждение расписывать все это, не прибегая к языку жестов!

Кендел гневно вскинула правую руку, насколько это позволяли ремни, чтобы отступница смогла прочитать ответ:

«Ты нарушила присягу. Нарушила Безмолвие».

– О, Он простит меня. – Говорившая шагнула ближе, и Амендера увидела перед собой Имрилию Геркаази. – Вера в Него позволила дойти мне до спасательной капсулы, когда ты оставила меня умирать. Это Его рука направляла мой меч, когда я казнила отступившуюся послушницу. Именно Он помог мне, когда ты бросила меня на Шеол Тринус.

Разъяренно зарычав, Кендел рванулась вперед, натягивая удерживавшие ее ремни, и розовая жидкость брызнула на пол. Из раскрывшихся ран потекли тонкие струйки крови, смешиваясь с целебным составом. Вся несправедливость того факта, что стоящая перед ней безжалостная, бессердечная тварь выжила, а бедная Лейлани погибла, наполняла ее душу ненавистью и отвращением.

Геркаази подошла еще ближе и слегка склонила голову:

– Кем бы ни было то чудовище, я покончила с ним, как и обещала. Твоя послушница вступила в связь с порождением варпа, и обсуждать тут нечего. – Имрилия вздохнула. – Допускаю, что в его словах и в самом деле могла быть толика истины, но подумай сама, если это и вправду был посланец из еще не оформившегося будущего, то его смерть здесь и сейчас разорвала цепь событий и они уже никогда не произойдут. – Рыцарь Белых Когтей кивнула своим мыслям. – Можно даже сказать, что я спасла ее от самой себя. Теперь она не покроет себя позором, а семена скверны в ее душе не смогут прорасти.

«Посланник, – морщась от боли, жестикулировала Кендел. – Ты убила посланника. Не имеет значения, что нам хотели сказать, но мы должны были выслушать, прежде чем принимать решение. Он говорил о войнах, которые можно предотвратить, о великом пожарище!»

– Даже если ты станешь болтать, тебе никто не поверит, – покачала головой Имрилия. – Ты только погубишь свою репутацию, ведь я стану все отрицать. Как минимум ты разрушишь свою карьеру. В худшем же случае добьешься раскола в Сестринстве. – Геркаази внимательно разглядывала собеседницу, смакуя каждое слово на языке. – Скажи, Амендера, ты и вправду желаешь этого?

«Ты просто слепая дура. Безмозглая и самоуверенная дура. – Кендел отвернулась. – Ты и такие, как ты, – раковая опухоль Империума».

– Поверь, мое зрение куда острее твоего, – ответила Геркаази, вновь отступая в тень. – Мои глаза открыты для правды. Лишь только у столь совершенного существа, как Бог-Император, есть право вмешиваться в плетение времени.

Услышав слово «Бог». – Кендел озадаченно посмотрела на Рыцаря Белых Когтей, но та уже отвернулась и начала удаляться, продолжая бормотать практически себе под нос:

– Если война и случится, то лишь потому, что она угодна Ему. Сестра, я носитель Слова Его, и нет места рядом со мной тем, кто хранит молчание, видя славу Его.

Геркаази растворилась во мраке, и Кендел закрыла глаза. Она пыталась вновь обрести внутреннюю тишину, но не находила ее.