Текст книги "Железная звезда (ЛП)"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

XIX

Мост казался таким же далеким, как и прежде. Когда развеялся дым и осела пыль, Гаунт рассмотрел переправу из окопчика, через прицел Нессы. Куда же делась снайперша? Она была здесь. Она была рядом…

Комиссар заметил движение у реки, и, настроив оптику, увидел в зловещем свете железной звезды чёрные фигуры, собирающиеся возле входа на мост. Целая дюжина, и всё они смотрели на Гаунта.

Подняв длинный лазган и проверив заряд, Ибрам задумался о собственной меткости. Сможет ли он свалить одно из существ на таком расстоянии? Несса сумела бы, как и Ларкс, но Гаунт не был тренированным снайпером. Возможно, ему удастся спугнуть наблюдателей, даже если выстрел пройдет между ними?

Черные фигуры начинали раздражать комиссара. Чего они хотели? Заполучить самого Гаунта? Явились ли существа за ним? Ибрам не мог понять.

Он опустил оружие, не видя смысла в растрате боекомплекта. Заряды ещё пригодятся – комиссар слышал бой барабанов, отбивающих искаженные, чуждые ритмы Сынов Сека.

До того, как опустится ночь, прольется ещё очень много крови. Гаунт задался вопросом, найдет ли он в себе силы, чтобы выстоять. Он слишком устал, и у него болели глаза.

«О чем говорила Несса? Кто забрал мои глаза?»

Всё тело ломило, и сон казался желанным освобождением. Всего на минутку, а? Подремать хоть несколько минут…

Гаунт закрыл глаза.

XX

Где-то раздался долгий, пронзительный, тревожный писк.

– Изолиния! – крикнул Дорден.

– Электроды! – со слезами на глазах потребовала Ана Курт.

– Это ничем не…

– Электроды! Семьдесят кубиков адренолика! Ещё десять единиц крови!

Писк не умолкал.

– Ана, изолиния. Нет смысла продлевать его…

– Дай мне фесаные электроды, – приказала она.

XXI

Он не спал, и его окружала лишь тьма. В этом безлюдном месте не ощущался даже свет железной звезды, существовал только звук, надоедливый и писклявый. Это скуление пронзало пустую, лишенную сновидений тьму – надсадное, пронзительное, монотонное.

Вдруг он очнулся, бесцеремонно пробужденный какой-то могучей встряской. Писклявый звук утих, и его место занял грохот вражеских барабанов.

Нечто пробудило его – какое-то прикосновение, вытащившее на поверхность из тёмных глубин сна.

– Так не пойдет, – произнес чей-то голос.

Гаунт сел.

– Кто здесь?

– Собрались поспать на работе? Если бы вы поймали нас за таким делом, прописали бы пару ПИНков[6]

[Закрыть], – ухмыльнулся ещё кто-то.

– Кто здесь? – требовательно повторил Гаунт, потянувшись к болт-пистолету. – Я вас не вижу! Кто здесь?!

– Конечно, вы нас не видите, – вмешался третий голос, очень ровный, искусственный, лишенный эмоций и ударений. При этом он звучал весьма саркастично. – Вы вообще ничего не видите.

– Но всё в порядке, сэр, – заявил четвертый, молодой голос. – Мы вас видим.

– Так что ты в безопасности, – сообщил первый – добродушный и ободряющий голос. – Пока что, по крайней мере.

– Пора двигаться, не возражаете? – спросил ровный саркастичный голос. – Мы не можем торчать тут вечно.

– И присматривать за вами мы сможем очень недолго, – добавил второй, улыбчивый голос.

Комиссар поднялся на ноги, слепо водя болт-пистолетом по сторонам.

– Покажитесь!

– Хорошо, если тебе так будет проще, – вздохнул первый голос.

Гаунт моргнул, и вокруг окопчика внезапно возникли четыре пригнувшихся человека, смотревших на комиссара.

Призраки, в чёрной униформе Первого и Единственного, с оружием в руках – хоть и не взятым наизготовку, но готовым к стрельбе.

– Так лучше? – спросил их бородатый командир.

– Корбек? – прошептал Гаунт.

– Привет, ‘Брам, – с улыбкой произнес Колм Корбек. – Давно не виделись. Выглядишь так, словно прошел несколько фесовых войн подряд.

– Колм, рад тебя видеть, – сказал Гаунт, опуская пистолет. – Думал, я здесь один. Где все наши силы? Сколько ещё взводов Призраков добрались сюда?

Улыбнувшись, Корбек покачал головой и взглянул на своих спутников.

– Только мы пятеро, считая тебя. Справимся своими силами, а, парни?

Трое танитцев кивнули.

– Рад тебя видеть, – повторил комиссар.

– Вы нас не видите, – возразил обладатель монотонного голоса. – Вы ничего не видите. Они забрали ваши глаза.

– Хватит нудить, Фейгор, – произнес Корбек. – Он не понимает.

Фейгор пожал плечами.

– Но мы рады снова встретиться с вами, сэр, – с улыбкой сказал самый крупный из Призраков. – Может, пропустим по глоточку сакры, выпьем за старые времена?

– Нам нужно добраться до моста, Брэгг, – возразил Колм, – и делать это надо на свежую голову.

– Ну, я просто предложил, – ответил «Ещё Раз» Брэгг.

– Нам нет никакого смысла прорываться к переправе, – заявил Гаунт. – Нас всего пятеро, чего мы можем добиться?

– Мост важен, – сказал самый молодой Призрак. – Вот почему мы здесь.

– Я тебя не понимаю, Кафф.

– Давайте просто переправимся на другой берег, сэр, – ответил Каффран. – Там вы поймете всё.

XXII

Оставив безопасный окопчик позади, они начали пробираться вниз, к мосту. Мертвая река оказалась заполненной трупами, обломки осадных платформ Кровавого Договора тлели в вечерней дымке. Гаунт по-прежнему слышал грохот барабанов Сынов Сека – они звучали, словно неровно бьющееся сердце.

Пятерку вел Каффран, рыская впереди с поднятой лазвинтовкой. Хороший парень, сметливый, потенциальный разведчик.

Гаунт попытался вспомнить, почему не повысил Каффрана и не перевел бойца в отряд Маколла. Явная промашка с его стороны.

Наверное, была какая-то важная причина не поступать так.

С боков комиссара прикрывали Корбек и Фейгор с лазганами наизготовку. Колм мурлыкал старинную лесную песенку танитцев, и её звуки хорошо успокаивали Гаунта. Точь-в-точь как в былые времена, когда Корбек напевал под волынку Майло…

Почему это вдруг прекратилось? Где Колм пропадал последние несколько кампаний?

Комиссар вспомнил, как Белтайн что-то сказал ему насчет Корбека, но не смог вспомнить, что именно.

Фейгор шел молча. Всё, что он говорил, из-за искусственной гортани превращалось в недовольный саркастический выпад, поэтому Призрак держал свои мысли при себе.

Замыкал группу Ещё Раз, тащивший сдвоенную автопушку.

– Как в старые времена, а? – заметил он.

– Разговорчики! – прошипел Корбек.

– Ага, точно как в старые времена, – сказал Брэгг.

Каффран поднял руку, что означало «немедленно остановиться».

Призраки замерли; Гаунт взял наизготовку меч и болт-пистолет. Он хотел взять длинный лазган Нессы, но Корбек сказал, что снайперша может вернуться за ним, и оружие лучше оставить на месте.

– Кафф? – позвал комиссар.

«Движение», показал жестом Каффран.

– Прекрасно, – заявил Фейгор, на этот раз с умышленным сарказмом.

Барабанный бой убыстрился и стал громче, напоминая бешено колотящееся сердце.

– Что там у нас, Кафф? – тихо спросил Корбек, крадясь вперед.

– Сыны Сека между нами и мостом, – доложил молодой Призрак. – Десятки бойцов.

– А что насчет наблюдателей? – спросил Гаунт.

– Кого? – не понял Фейгор.

– Наблюдателей в чёрном, – пояснил комиссар.

– А, эти, – вмешался Брэгг. – Они – просто ваше воображение.

– Что?

– Заткнитесь всё, – вмешался Корбек. – Нам предстоит грязная работенка, и нырять в дерьмо придется с головой. Готовы?

– Так точно, сэр, – ответили трое Призраков.

– Ибрам?

Гаунт кивнул.

– Я готов, Колм. Кто хочет жить вечно?

– Ну, надеюсь, что ты, – ответил Корбек. – Хотя бы на какое-то время. Весь сыр-бор ведь из-за этого.

Комиссар уставился на него.

– Ты должен жить, Ибрам, – продолжил танитец. – Просто обязан, так уж получилось. Ты важен, куда более важен, чем можешь себе представить. Так сложилось, что всё будет зависеть от тебя и Призраков – весь Крестовый поход. Победа или поражение – в конечном счете, ты решишь исход кампании.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, Колм.

– Знаю, – ответил Корбек, – но ещё поймешь.

– Ты сказал «от меня и Призраков», – произнес Гаунт. – Но ведь вы тоже Призраки.

– Да, это мы и есть, – ответил Брэгг. – Причем самые настоящие.

– Ну что, господа, в атаку? – предложил Корбек. – На счёт «три»: раз, два…

XXIII

Сыны Сека были самыми крепкими ублюдками из всех, с кем Гаунту доводилось сталкиваться на поле боя. Прорываясь к мосту, пятеро Призраков ворвались в ряды врагов, и схватка превратилась в ад – но бой не взбодрил Гаунта.

Старая ярость не запылала вновь.

Битва обернулась кровавой, утомительной работой, больше подходящей мяснику на бойне. Такова была самая мрачная, самая вязкая сторона войны.

В сумерках Сыны атаковали их со всех сторон, и комиссар не слышал ничего, кроме барабанного боя. Фейгор, Каффран и Корбек осыпали наступающего противника лазвыстрелами, и Брэгг не отставал, паля из автопушки. Он просто скашивал Сынов Сека – врагов было так много, что танитцу даже не приходилось целиться ещё раз. Клинок Гаунта мелькал в воздухе и впивался в хаоситов. Комиссар опустошил четыре магазина к болт-пистолету.

Ибраму казалось, что их задавят числом, он думал, что до переправы им не добраться – но танитцы двигались быстро, отлично сражались и обладали преимуществом внезапности, перекрывавшим даже неистовую свирепость Сынов Сека.

Они были Призраками – пятью воинами из числа лучших гвардейцев, когда-либо рождённых Империумом.

Они прикрывали друг друга, по опыту знали, когда нужно развернуться или приостановиться. Следили за флангами, перекрывали сектора обзора и стреляли по очереди, пока кто-то из них перезаряжался – в любое мгновение боя как минимум трое Призраков вели огонь по врагу.

Они прорвались через Сынов, словно элитный штурмовой отряд, потому что они и были элитным штурмовым отрядом. Их невозможно было убить. Они стали богами войны.

И они добрались до моста.

XXIV

– Что ж, дальше ты сам, – объявил Корбек.

– Мы всё можем перейти на ту сторону, – ответил Гаунт и повернулся, оглядывая четверых Призраков. Бойцы стояли лицом к мосту, окружив комиссара полукругом и держа оружие наготове.

– Так ничего не выйдет, – возразил Фейгор.

– Мы не можем пересечь мост, – добавил Каффран.

– А вот вы – должны, – заключил Брэгг.

– Я вас здесь не брошу, – не отступал комиссар-полковник.

– Но так и случится, – ответил Корбек. – Дальше ты пойдешь один и пересечешь мост. Мы останемся на этом берегу.

– Почему?

– Потому что должны, – сказал Колм. – Мы не можем переправиться через реку, в отличие от тебя. Не заставляй нас думать, что мы зря решились на всё это. Перейди фесаный мост, ‘Брам. Сделай это.

– Но…

– Идите! – рявкнул Брэгг.

– Довольно скоро мы снова увидимся с вами, сэр, – произнес Каффран.

– Если только вы вдруг не захотите жить вечно, – добавил Фейгор.

Повернувшись, Гаунт посмотрел на мост – огромный, пустой, железный, уходящий за горизонт.

– Даже не знаю, – сказал он. – Я устал, у меня болят глаза. Не знаю, смогу ли проделать такой путь.

– Вы должны, – ответил Каффран. – Вас ждут на другой стороне.

– Но я так измотан, Кафф. Нельзя ли мне остаться с вами?

– Да хорош уже! – прорычал Корбек.

– Не думаю, что доберусь до того берега, – повторил Гаунт.

– Мы не можем пойти с тобой, и перенести через мост не сумеем, – объяснил Корбек. – Кому-то другому придется помочь тебе.

– Колм? – пробормотал комиссар, опускаясь на землю.

– Увидимся в другой жизни, лады? – ответил танитец.

И Гаунт остался один.

XXV

– Вставай, – сказал Роун.

Ибрам поднял глаза.

– Элай?

– Поднимайся, ты, фесак. Вставай.

– Элай?!

Роун уставился на него сверху вниз.

– Не смей так поступать со мной, Гаунт. Если кто-то и прикончит тебя, то это буду я. Так что… просто не смей.

Комиссар с трудом поднялся на ноги.

– Мне не нравится ваш тон, майор Роун.

– Да пошел ты, – ответил Элай. – Соберись, ублюдок. Ты возвращаешься обратно вместе с нами.

– С нами? – прошептал Гаунт.

– Воистину так, человече, – сказал Эзра ап Нич, и они с Роуном, подхватив Ибрама под руки, повели его по мосту.

– Он такой длинный, – пробормотал комиссар. – И Сыны Сека… Сыны Сека прямо за нами.

– Сыны Сека пусть чмокнут меня в зад, – заявил майор. – Ты возвращаешься домой вместе с нами. О, Трон, да ты весишь целую тонну! Шевели ногами, помогай мне!

– Я пытаюсь, Роун. У меня очень сильно болят глаза.

– Они забрали твои глаза в пустошах Яго. Палачи Кровавого Договора в буквальном смысле порезали тебя на куски, но Курт и Дорден приложили все силы, чтобы сшить их обратно. Ты получишь новые глаза, аугментические. Тебе пересадят бионические и обычные органы. Просто продолжай идти.

– Яго? – прошептал комиссар, начиная вспоминать.

– Да не будь ты такой бабой, Гаунт! Я проделал весь этот путь ради тебя! – Роун попытался успокоиться. – То есть, ради себя. Себя, Троном клянусь! Не смей подыхать у меня на руках!

– Я… – произнес Гаунт, чувствуя, что Роун и Эзра ап Нич практически тащат его по мосту. – Я вспомнил. Железная звезда.

– Что? – переспросил майор.

– Железная звезда, – повторил комиссар. – Раскаленный прут, клеймящий жезл, он вонзился в мои глаза, выжигая и забирая их. О, Трон…

– Оставайся с нами, Ибрам! Мы почти добрались!

– Здрав будь, человече, – прошептал Эзра ап Нич. – Жизнь кличет тя.

XXVI

На дальнем конце моста Призраков ждали наблюдатели в чёрном.

– Отдайте его нам, – сказал один из них.

– Вот ещё, идите вы к фесу, – ответил Роун. – Самому большому и толстому!

– Он зашел слишком далеко, – ответил тот, кто возглавлял чёрных созданий. – Бедный, бедный мальчик, он видел слишком многое. Дайте ему поспать, отдохнуть, и позвольте нам позаботимся о нем. Не нужно продлевать его мучения и насильно возвращать в мир, ненавистный ему.

– Прочь с дороги, – ответил майор.

– Ибрам уже у конца пути. Проявите милосердие, – настаивал главный наблюдатель. – Мы хорошо позаботимся о нем, Элай, доверься нам. Мы убаюкаем его и бережно опустим во тьму – такова наша служба.

Незнакомец опустил капюшон и оказался аятани Цвейлом. Остальные священники, окружавшие его, тоже открыли свои лица.

– Ну, всё, Элай, – сказал Цвейл. – Он уже сделал достаточно, дай ему отдохнуть. Позволь нам спеть для него колыбельную, соборовать его и проследить, чтобы он упокоился с миром. Он заслужил это. Он заслужил это. Его война окончена.

Гаунт, безвольно висевший между Эзрой и Роуном, медленно поднял голову.

– Святой отец, – произнес комиссар, по щекам которого текли струйки крови из пустых глазниц, – я благодарен вам за сострадание, правда. Покой манит меня, и очень, очень сильно. Но я думаю, что ещё не закончил с делами.

Цвейл вздохнул.

– Я просто пытался помочь.

– Тогда не помогайте мне умереть, отче, – ответил Гаунт. – Помогите мне жить.

XXVII

Священники-аятани вынесли комиссара с моста на берег реки, и за ними последовали Роун и Эзра, мокрые от крови Гаунта.

– Появился пульс! – крикнула Курт.

– Нитевидный, но ритмичный, – заметил Дорден.

– Десять единиц крови! – скомандовала Ана.

– Он будет жить? – спросил Роун, стягивая хирургическую маску.

– Вы все помогали ему, – ответила Курт, – все Призраки. Пытались подбодрить его, удержать в стабильном состоянии. Да, Элай, я думаю, что Ибрам ещё может выжить, несмотря ни на что.

– Он заслуживает покоя, даруемого смертью, – произнес Цвейл, сидевший в ногах больничной койки. – Я все ещё могу прочитать над ним отходную.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, отче, – заявил Дорден.

Гаунт вздрогнул.

– Колм… – прошептал он.

– Снова бредит, – сказал Роун.

XXVIII

Отправитель: Курт, военврач, Первый Танитский.

Получатель: и.о. командующего, штаб-квартира в Эликоне, Яго.

Рада сообщить вам, сэр, что комиссар-полковник Ибрам Гаунт вышел из комы. Раны, полученные им от рук палачей Кровавого Договора, оказались крайне тяжелыми (см. мой запрос о выдаче аугментических оптических имплантатов). Находясь на операционном столе, комиссар-полковник перенес три отказа внутренних органов, а потеря глаз оставила его сильно изувеченным. Пересадка и приживление кожи продлится несколько месяцев. Вместе с тем, счастлива доложить, что Ибрам Гаунт выживет.

Ваша покорная слуга, Ана Курт (медикае).

XXIX

– Мы все ещё на… на Яго? – спросил он этим утром во время бритья.

Его адъютант, Белтайн, нахмурился и призадумался.

– Яго? М-м… да. Думаю, да, сэр.

На самом деле, имена уже не имели никакой важности, будь то названия городов, континентов или миров. Каждое из них лишь описывало ещё одно место, в которое нужно прибыть, а затем уйти, сделав свою работу.

Он перестал беспокоиться об именах и сосредоточился на заданиях – верный, но измотанный; измотанный, но верный.

Иногда он уставал так, что даже забывал, как его зовут.

Опустив старую опасную бритву в побитую чашку, он смыл остатки пены и щетину, а затем посмотрелся в расколотое зеркальце. Казалось, что у отражения нет глаз, но он все равно узнал себя.

Ибрам Гаунт. Точно, Ибрам Гаунт.

Ну конечно.

© Jeelus-tei