Текст книги "Инквизитор Эйзенхорн"

Автор книги: Дэн Абнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 65 страниц)

– Вот! – воскликнул Фишиг, склоняясь над телом и тыча пальцем в клеймо над левой ягодицей трупа.

– Серафим Лаоакуса. Старая отметка Хаоса. Эйклон поставил ее двадцать лет назад, чтобы оказать дань уважения своим тогдашним хозяевам. Старый культ, старый наниматель. Никакого проку…

– Тебе известны о нем столь интимные подробности? – с любопытством посмотрел на меня Фишиг.

– У меня есть источники, – ответил я, не испытывая никакого желания посвящать его в эту историю.

Иманда, одна из моих первых напарниц. Умная, красивая и смелая. Ей удалось узнать эту деталь для меня. Последние пять лет она провела в клинике для умалишенных. И последнее, что я о ней слышал, было то, что Иманда отгрызла себе пальцы.

– То есть он сам себя клеймил? – уточнил Фишиг. – И, вступая в новый культ, всякий раз ставил новую отметку, чтобы продемонстрировать свою верность?

Арбитр говорил дело. Мы еще раз тщательно осмотрели тело и обнаружили как минимум шесть шрамов от лазерных ожогов, которые скорее всего когда-то были клеймами различных культов, сведенными после того, как Эйклон оставил эти организации.

В кожу за левым ухом оказалась вживлена металлическая пластинка в форме Бубона Хаоса.

– А это? – спросила Тутрон, сбривая волосы на голове трупа лезвиями своей правой руки, чтобы обнажить пластинку.

– Старье.

Я отошел от трупа и задумался. Перед своей смертью он пытался дотянуться до чего-то на поясе – или мне показалось?

– Где его вещи?

Вещи были сложены в стоящий рядом металлический поднос. Лазерный пистолет, миниатюрный вокс, инкрустированный жемчугом портсигар с шестью сигаретами с обскурой, зажигалка, кредитная карточка, запасные обоймы, пластмассовый ключ. И пояс с четырьмя застегнутыми кармашками.

Я открыл их один за другим: немного местной мелочи; миниатюрный лазерный нож; три пластинки высококалорийного сухого пайка; стальная зубочистка; еще обскура, но на сей раз в ампуле с инжектором; маленький информационный планшет.

К чему из этих вещей он тянулся перед смертью? К ножу? Не самый удачный выбор для противостояния человеку, засунувшему в ваш рот пистолет. По той же причине не стал бы он тянуться и к лазерному пистолету в кобуре. Впрочем, Эйклон был доведен до отчаяния.

Может, ему понадобился информационный планшет? Я включил устройство, и оно затребовало пароль доступа. Варп знает, какие тайны могли скрываться внутри, но вряд ли Эйклон собирался пополнять знания или освежать память в преддверии верной смерти.

– Следы инъекций на предплечье, – заявила Тутрон, продолжавшая осмотр тела.

Это было неудивительно, учитывая изъятые нами наркотики.

– А кольца? Браслеты? Серьги? Пирсинг?

– Нет.

Я вытащил пластиковый мешочек из распределителя, стоящего на хирургической тележке, и положил все вещи в него.

– Надеюсь, вы распишетесь в их изъятии? – подняв взгляд, спросила Тутрон.

– Конечно.

– Ты ведь ненавидел его? – внезапно произнес Фишиг.

– Что?

Он присел на край каменного стола и скрестил руки на груди:

– Ты уже поймал его и, зная, сколько тайн в его голове, тем не менее вышиб ему мозги. Ты сделал это в гневе?

– Я инквизитор. Я не действую в гневе.

– Тогда зачем?

– Ты не представляешь, насколько опасен был этот человек. – Я устал от его ехидного тона. – Мне не хотелось рисковать.

– А по мне, он кажется довольно безобидным, – ухмыльнулся Фишиг, опуская взгляд на тело.

– Вот кое-что еще! – позвала Тутрон. Мы приблизились.

Она споро трудилась над его левой рукой. Ее пальцы, переходящие в скальпели и щупы, порхали, подобно пальцам вышивальщицы над тканью.

– Указательный на левой руке. Необычно омертвевший и раздутый. – Она провела над ним маленьким сканером. – Ноготь из керамита. Искусственный. Имплантат.

– Что внутри?

– Неизвестно. Считывание нечеткое. Может быть, есть… ага, вот она… защелка под ногтем. Нужно что-нибудь тонкое, чтобы нажать на нее.

Из ее мизинца выдвинулся металлический щуп, тонкий, словно… Зубочистка.

– Стой! Остановись немедленно! – заорал я.

Но было уже слишком поздно. Тутрон сняла защелку. Фальшивый ноготь откинулся, как крышка шкатулки, и что-то вылетело из выемки в кончике пальца. В воздухе сверкнул серебряный червячок, похожий на ювелирную цепочку.

– Куда он делся?

– Не знаю, – сказал я, отодвигая Тутрон и Эмоса за спину.

– Ты видишь его? – спросил я Фишига.

– Вон там, – ответил он, вытаскивая вороненый короткоствольный дробовик из-под одежды.

Я потянулся к своему пистолету, но вспомнил, что вернул его Виббен.

Пришлось взять с прозекторской тележки нож для разделения костей.

Червь снова скользнул в свет. Теперь он достигал почти метра в длину и нескольких сантиметров в ширину. Мне даже не хотелось думать, какое отвратительное колдовство послужило причиной его увеличения. Он состоял из металлических сегментов, голова твари являла собой безглазый конус, который рассекала шипящая пасть, полная бритвенно-острых зубов.

Тутрон вскрикнула, когда червь бросился к нам. Я толкнул ее на пол, и тварь, хлестнув по нам, вонзилась в труп на ближайшем столе. Раздался отвратительный хлюпающий звук, и червь исчез в теле мертвеца, оставив за собой рваную рану.

Труп затрясся и начал разваливаться, наполняя воздух вонючим паром. Из образовавшегося облака со свистом вырвался червь и скрылся где-то в полу. К тому времени, как Фишиг наконец открыл огонь, разрывая в клочья остатки трупа, червь давно уже ушел.

– Механизм активируется при нажатии, – бормотал себе под нос Эмос. – Очень необычный, вероятно, изготовлен иной расой. Защитное оружие с какой-то системой увеличения объема при контакте с воздухом и (или) освобождении. Ориентируется на звук…

– Ну так заткнись! – прошипел я, прижимая его и Тутрон к дальней стене.

Я пошел параллельно Фишигу мимо столов, держа оружие на изготовку.

Червь появился снова. И к тому времени, как я его увидел, он уже был возле меня. В эту секунду мне стало ясно, какую смерть готовил для меня Эйклон. Именно им он намеревался воспользоваться на посадочной платформе Молитвенника Два-Двенадцать. Моя ненависть спасла меня.

Я успел выставить нож, и длинный клинок воткнулся прямо в разинутую пасть и углубился в пищевод червя. Не удержавшись на ногах, я опрокинулся навзничь. На ноже, словно кнут, извивалась двухметровая, тяжелая тварь.

Просвистели пули. Фишиг пытался подстрелить червя.

– Идиот, ты чуть в меня не попал!

– Держи его ровно!

Вот кретин! Тварь с металлическим лязгом пережевывала клинок, неотвратимо приближаясь к моему запястью.

Подоспела Тутрон, и вместе нам удалось прижать извивающуюся тварь к каменному столу. Прозектор включила костную пилу на своей аугметической руке, и вращающиеся лезвия с пронзительным визгом отрезали червю голову.

Но тело продолжало извиваться. Тогда женщина схватила его и бросила в ванну с кислотой, которую обычно использовали для биоотходов. Следом отправилась шипящая голова, все еще пережевывающая нож.

Мы заворожено наблюдали за тем, как растворяются извивающиеся останки.

Наконец я перевел взгляд на Тутрон и Фишига.

– Уж и не знаю, кого бы предпочел иметь рядом во время боя, – пробормотал я.

Тутрон рассмеялась. А вот Фишиг смеяться не стал.

– Что это было? – спросил меня Эмос, когда мы помчались по улицам на «Лэндспидере» Фишига, направляясь к штаб-квартире Адептус Арбитрес.

– Тебе дано догадываться о большем, чем мне – узнавать, – ответил я. – Несомненно, это подарок его хозяев.

– И что за хозяева могут создать подобную тварь?

– Могущественные, Эмос. И самые мерзкие из всех возможных.

Наша встреча в мрачных чертогах Адептус Арбитрес была краткой. По моему запросу Фишиг вызвал Магоса Паластемеса, главу техномагов, занимающихся криогенераторами.

Тот бросил один взгляд на ларец, стоявший в хранилище улик, и произнес:

– Понятия не имею, что это такое.

– Благодарю. На этом все, – ответил я, поворачиваясь к Фишигу. – Немедленно переправьте этот предмет на мой корабль.

– Это же улика… – начал он.

– Фишиг, ты на кого работаешь?

– На Императора.

– Тогда представь, что я – это он. Ошибешься незначительно. Делай, как я сказал.

* * *

Хадам Бонц ждал нас в комнате допроса. Его раздели донага, но Фишиг заверил меня в том, что никакого импорта в его одежде найдено не было.

Бонц был тем бандитом, которого я отключил в зале криогенератора, и единственным пережившим ночь человеком Эйклона. Его губы распухли от моего удара. И он не признавал ничего, кроме собственного имени.

Вместе с Фишигом и Эмосом я вошел в унылую каменную коробку комнаты. Бонц был пристегнут наручниками к металлическому стулу и выглядел испуганным.

«И это правильно», – подумал я.

– Расскажи мне о Мурдине Эйклоне, – сказал я.

– О ком? – Из его глаз исчезло тупое выражение зомби, заклятие Эйклона было сброшено. Хадам был удивлен и явно смущен.

– Хорошо, расскажи мне последнее, что ты помнишь.

– Я был на Трациан Примарис. Там мой дом. Я работал грузчиком в доках. Помню, что вместе с другом пошел в бар. И все.

– Другом?

– Вин Эддон, начальник дока. Думаю, что мы вместе напились.

– Эддон упоминал Эйклона?

– Нет. Послушайте, а где я? Эти ублюдки не хотят говорить. Что я натворил?

– Ну, начнем с того, что ты пытался убить меня, – улыбнулся я.

– А кто вы?

– Имперский инквизитор.

После этих слов ужас заставил его потерять самообладание. Он начал умолять, просить, признаваясь нам в куче разных проступков, ни один из которых не был нам интересен.

С первого же мгновения я понимал, что он окажется бесполезен. Просто загипнотизированный раб, выбранный только благодаря своей мускулатуре. Он ничего не знал. Но мы все равно провели с ним два часа. Фишиг медленно поворачивал градуированный диск на стене, контролировавший поступление ледяного воздуха извне Купола Солнца. Мы были одеты в теплую одежду и задавали ему вопросы снова и снова.

Когда плоть Бонца начала прилипать к металлическому стулу, мы поняли, что больше он ничего не знает.

– Согреть и хорошо накормить, – приказал Фишиг своим людям, когда мы вышли из камеры. – Мы казним его на рассвете.

Я не стал спрашивать, какой рассвет имеется в виду – некий умозрительный период произвольного цикла или реальный рассвет, который случится только спустя шесть месяцев, в начале Оттепели.

Мне было все равно.

* * *

На некоторое время Фишиг предоставил нас самим себе, и мы с Эмосом позавтракали в общественном бистро, расположенном почти под самым куполом. Еда была приготовлена из замороженных продуктов, но, по крайней мере, оказалась горячей. Ряды фонтанов создавали стены воды вокруг бистро так, чтобы свет, исходящий от шара плазменного солнца, подсвечивал их радугами, изогнувшимися над столами и проходами. В этот мрачный, траурный день кроме нас посетителей не было.

Эмос пребывал в хорошем настроении. Он болтал без умолку и проводил взаимосвязи, которые мне никак не удавалось увидеть. При всех своих недостатках он обладал превосходным интеллектом. С каждым проведенным с ним часом я узнавал все больше интересного.

Он ковырял вилкой рыбу с рисом и пересматривал записи в информационном планшете.

– Давай посмотрим на задержки перед посланиями, обнаруженные Ловинком в сообщениях Эйклона, переданных и полученных во время пребывания на планете.

– Все они зашифрованы. Ловинку пока что не удалось их взломать.

– Да, да… Но обрати внимание на задержки. Например, вот здесь… Восемь секунд… Пришло с орбиты… И временные рамки соответствуют периоду, который, как мы знаем, загадочное звездное судно Эйклона провело здесь. Но вот это сообщение передано во время столкновения с тобой прошлой ночью. Задержка в двенадцать с половиной минут. Передано оно из другой системы.

Я прекратил попытки идентифицировать субстанцию, означенную в меню как «мясо», и посмотрел на Эмоса. Никогда прежде не уделял такого внимания размытому побочному шуму, обрамлявшему все астропатические послания.

– Двенадцать с половиной? – переспросил я. – Уверен?

– Ловинк все проверил.

– Из этого следует…

Он улыбнулся, довольный тем, что доволен я.

– В картинку попадают три мира. Все при передаче сообщения сюда дают задержку от одиннадцати до пятнадцати минут. Это Трациан Примарис, Кобальт II и Гудрун.

Трациан Примарис не стал неожиданностью. Там мы последний раз заходили в порт и отслеживали Эйклона. И, как мы узнали от несчастного Бонца, именно там он завербовал часть или всех своих помощников.

– На Кобальте ничего нет. Я проверял. Только имперская наблюдательная станция. А вот Гудрун…

– Мир, занимающийся по большей части торговлей. Старая культура, старые семьи…

– Старые яды, – со смешком закончил он пословицу.

– А можно выяснить точнее? – Я промокнул губы салфеткой.

– Ловинк уже разбирается с этим по моей просьбе. Как только удастся взломать шифр – я имею в виду не шифр, использованный в самом сообщении, а закодированные заголовки перед основным текстом, – мы узнаем.

– Гудрун… – задумался я.

В ухе ожил вокс. Это был Бетанкор:

– Слыхал о чем-нибудь под названием Понтиус?

– Нет. А что?

– Я тоже, но Ловинку удалось взломать некоторые из старых шифровок. За несколько недель до прибытия Эйклона кто-то посылал по проверенным каналам сообщения в локацию под Куполом Солнца. Они беседовали о доставке какого-то Понтиуса. Разговор кажется косвенным и несущественным.

– Выяснили, что за локация?

– Ну а иначе зачем бы тебе нас нанимать? Адрес: Окна Оттепели, двенадцать-ноль-одиннадцать. Это на западной стороне Купола, в квартале, где земля стоит дорого. Логово местной аристократии.

– Какие-нибудь имена?

– Нет. В этом вопросе они были весьма скромны и щепетильны.

– Выезжаем.

Мы с Эмосом встали из-за стола. А когда обернулись, увидели дожидающегося Фишига. Он был при полном параде: черный панцирный доспех Адептус Арбитрес, шлем с забралом, все знаки отличия. Должен признаться, что впечатление он производил потрясающее.

– Собрались куда-то без меня, инквизитор?

– Вообще-то собирались найти тебя. Доставь нас к Окнам Оттепели.

Глава четвертая
ПРОГУЛКА ПОД КУПОЛОМ СОЛНЦА
ОКНА ОТТЕПЕЛИ, 12011
ДОПРОС САЙМОНА КРОТСА

Богатые обитатели Спеси содержали зимние дворцы на западной окраине Купола Солнца. По словам арбитра Фишига, они «наслаждались и светом, и тьмой». Оттуда можно было смотреть внутрь освещенного купола, а можно поднять специальные ставни, чтобы рассмотреть темный пейзаж зимней пустыни. На мой взгляд, и то и другое – удовольствие средней паршивости, но Эмос предположил, что это как-то связано с духовными ценностями нации.

Фишиг прекратил свой рассказ про местные достопримечательности, когда мы помчались на его тяжелом «Лэндспидере» с антигравом, поднявшись над уличным трафиком и зданиями. Он стремительно влетал в повороты между стеклянными башнями и мчался на запад.

Мне кажется, что он выпендривался.

Эмос с тихим стоном закрыл глаза и вцепился в заднее сиденье. Я ехал впереди, рядом с закованным в панцирь Фишигом, и видел хищную усмешку на его физиономии под щитком судейского шлема.

Матово-коричневый «спидер» стандартной имперской модели был украшен солярным символом и гербом Адептус Арбитрес. Из-за брони машина стала не слишком маневренной, и антиграв с напрягом удерживал нас на высоте. Прямо напротив моего сиденья была встроена турель с тяжелым болтером. Я огляделся и увидел за задним сиденьем запертую стойку с дробовиками.

– Дай мне один из них! – Я старался перекричать свист встречных потоков воздуха и неровный гул турбин.

– Что?

– Оружие дай, говорю!

Фишиг кивнул и набрал код на клавиатуре, встроенной в широкий штурвал. Решетка на оружейной стойке открылась со щелчком.

– Держи!

Эмос передал мне дробовик, и я принялся заряжать его.

Перед нами возвышались Окна Оттепели – террасированный комплекс зданий из роскошного хрусталя и феррокрита, встроенных прямо в изогнутую стену купола. Мы снизились над висячими садами, заставив задрожать кустарники и пальмы.

Затем Фишиг выключил турбины, и мы опустились возле широкой веранды восьмиэтажного здания.

Арбитр выпрыгнул, вскидывая дробовик. Я последовал его примеру.

– Оставайся здесь, – приказал я Эмосу.

Впрочем, этого можно было бы и не делать.

– Куда? – спросил Фишиг.

– Двенадцать-ноль-одиннадцать.

Мы побежали вдоль широкой террасы, перебираясь через разделительные заграждения и оплетенные цветами трельяжи.

Номер 12011 оказался зданием, отделанным стеклом, с зеркальными раздвижными дверями.

Фишиг предупреждающе поднял руку и вынул из кармана монету. А затем кинул на веранду, где ее разнесло на атомы девятью отдельными лазерными лучами.

Он включил вокс:

– Исполнитель Фишиг вызывает управление Адептус Арбитрес, прием.

– Слушаю вас, исполнитель.

– Отключите автоматическую защиту со здания, расположенного по адресу: Окна Оттепели, двенадцать-ноль-одиннадцать. Немедленно.

Пауза.

– Отключение произведено.

Фишиг шагнул вперед, но я придержал его и тоже бросил монету.

Она дважды подпрыгнула на базальтовой веранде и покатилась.

– Люблю быть уверенным, – сказал я.

Мы подошли с разных сторон к остекленному входу. Фишиг попытался раздвинуть двери, но те оказались заперты.

Исполнитель отошел, явно собираясь выстрелить в окно.

– Это армаплекс, – сказал я, постучав костяшками по поверхности. – Не глупи.

Я вытащил пакет с вещами Эйклона из куртки и поискал небольшой лазерный нож. Но вначале наткнулся на пластиковый ключ.

Попытка не пытка, как любил говаривать инквизитор Хапшант.

Я вставил ключ в замок, и раздвижная дверь скользнула в сторону.

Мы подождали. На нас повеяло ароматизированным воздухом, и донеслись звуки легкой оркестровой музыки.

– Адептус Арбитрес! Всем выйти! – прогремел голос Фишига, многократно усиленный встроенным в шлем громкоговорителем.

Не знаю, все они вышли или нет, но плотный огонь из крупнокалиберных винтовок снес балюстраду веранды, разодрал кустарники в горшках и карликовые деревья, подрезал цветники и срубил мачту антенны.

– Да будет так! – проревел Фишиг, вкатываясь внутрь и передергивая затвор дробовика. Раздались оглушительные залпы.

Я вскарабкался по водосточной трубе на балкон второго этажа, перекинув позаимствованный в «спидере» дробовик через плечо. Внизу завязалась яростная перестрелка.

Занавешенная полупрозрачной тканью балконная дверь вела в главную спальню.

В комнате, задрапированной красным бархатом, звучала мягкая музыка, льющаяся из скрытых колонок. Постель была в беспорядке. В одном из углов спальни на позолоченном столике лежал портативный коммлинк. Я проверил журнал автоответчика.

Фишиг, судя по оглушительному грохоту, доносящемуся с первого этажа, устроил там настоящий погром. Но меня оглушил не он, а женский визг. Из боковой двери, за которой, как нетрудно было догадаться, находилась ванная комната, вышла обнаженная девушка. Когда на нее уставился ствол моего дробовика, она попыталась прикрыться простыней.

– Кто вы? – всхлипнула она и потрясла головой.

– Инквизиция, – прошипел я. – А ты кто? Она зарыдала и снова затрясла головой.

– На пол, – приказал я и добавил: – Если сможешь, заберись под кровать.

В ванной комнате кто-то насвистывал. Затем мужской голос произнес какое-то имя.

– Не отвечай, – сказал я плачущей девушке и медленно, беззвучно обошел кровать, подбираясь к двери в ванную. Там снял свет, витал пар и стоял запах банных масел.

Должен признаться, он оказался настороже. Не стал ничего выяснять, а просто открыл стрельбу.

Как только я толкнул дверь стволом своего дробовика, пять зарядов пробили в ней дыры.

Я упал на пол и трижды выстрелил в дверной проем:

– Инквизиция! Бросить оружие!

Еще два залпа прошили дверь.

Я отполз в сторону и поднялся, не опуская ружье.

– Выходи! – приказал я, используя Волю.

Из ванной комнаты вывалился огромный, голый и покрытый татуировками мужчина, одна щека которого была выбрита, а вторая все еще оставалась в пене. В руке он сжимал автоматический пистолет модели «Тронзвассе Хай-Пауэр».

– Брось оружие, – приказал я.

На этот раз он и ухом не повел, словно моя Воля больше не имела силы. «Его сознание подготовлено к этому, – решил я, – можно больше не пытаться».

Его автоматический пистолет еще только разворачивался в мою сторону, когда дробовик снес небритую половину лица незнакомца, отбросив того обратно за дверь ванной.

Обнаженная девушка все еще пряталась за кроватью и дрожала. Меня удивило, что и она не выскочила из укрытия по моей команде.

Я повернулся к ней лицом:

– Как вас зовут?

– Лиза Би.

– Полное имя! – рявкнул я.

Мне совершенно не было дела до ее имени, но в ней самой было нечто особенное. В голосе. В окружающем ее воздухе.

– Елизавета Биквин! Девочка по вызову! Работаю под Куполом Солнца последние четыре сезона Бездействия! О боги… – Она затихла и рухнула на кровать.

– Одевайся. И оставайся здесь. Позже мне надо будет с тобой поговорить.

Я подошел к выходу из комнаты и выглянул в неосвещенный холл. Снизу, со стороны лестницы, все еще доносились стрельба и крики.

Увидев мою тень в дверном проеме, ко мне подбежал мужчина:

– Вилк! Вилк, они нашли нас! Они…

За мгновение до того, как он понял, что я не Вилк, приклад моего дробовика врезался ему в челюсть. Человек грузно упал.

Дверной косяк расщепили два мощных выстрела.

Я вкатился обратно, переворачивая дробовик прикладом к себе.

Выстрелы прошили и стену над изголовьем кровати. Биквин закричала и скатилась на пол.

Я выстрелил в ответ, пробивая в двери еще две огромные дыры. В комнату ввалились двое мужчин. Оба были одеты в легкую домашнюю одежду. Один вооружился лазерным пистолетом, второй – карабином.

Стрелка с пистолетом я снял единственным точным выстрелом, отшвырнувшим его тело в стену. Человек с карабином открыл огонь, переломив один из столбиков кровати.

Я кувырком ушел с линии огня, превращавшего в лохмотья ковры и бархатные драпировки, крушившего зеркала и мебель. Мне оставалось только перекатываться в отчаянных попытках найти укрытие.

Но мой потенциальный убийца вдруг упал на кровать лицом вниз. Девушка вынула из его шеи длинный раскладной нож.

– Я спасла тебе жизнь, – сказала она. – Это ведь облегчит мою участь, верно?

Я приказал ей оставаться в спальне, и ее ответный поклон позволял думать, что так она и поступит. Затем я вышел в темный холл. Внизу было тихо.

– Фишиг? – включил я вокс.

– Спускайся, – протрещал в ухе его ответ.

Винтовая лестница вела вниз, в огромный атриум, наполненный клубами густого дыма, медленно вытекавшего наружу через разбитые окна и двери. А оттуда внутрь врывался яркий свет Купола Солнца, и ступени лестницы словно плыли в светящемся тумане. В противоположной стене помещения имелись широкие ставни. Если их открыть, нашим глазам предстанет вид на снежную пустыню за пределами Купола.

В результате перестрелки оказалось уничтожено много дорогой мебели и прочих предметов убранства. В разных концах помещения лежали пять тел. Фишиг поднял лицевой щиток своего шлема и усаживал шестого человека на стул с высокой спинкой. Раненный в правое плечо, мужчина кричал и плакал. Фишиг пристегнул его к стулу наручниками.

– Что наверху? – не оглядываясь, спросил Фишиг.

– Чисто, – сообщил я, обходя помещение, оглядывая трупы и осматривая разбросанные вещи.

– Некоторые из них мне знакомы, – добавил исполнитель, не дожидаясь вопроса. – Вон те, у окна. Местные чернорабочие. За обоими длинный список мелких нарушений.

– Просто громилы по найму.

– Так же как и тот, которого взял ты. Остальные – иномиряне.

– Нашел документы?

– Нет. Просто догадываюсь. Ни у одного из них нет ни идентификаторов, ни отметок. И мне не удалось найти тайников.

– А с этим что? – Я подошел к Фишигу и прикованному к стулу пленнику.

Человек кашлял и скулил, закатывая глаза. Он явно не был громилой, если, конечно, не обладал искусственно увеличенной силой благодаря каким-нибудь препаратам или скрытой аугметике. Мужчина оказался старше остальных, тонкокостен и щеголял ухоженной бородкой цвета перца с солью.

– Ты ведь специально оставил его, да? – спросил я Фишига.

На лице исполнителя появилась легкая улыбка удовлетворения.

– Я… У меня есть права! – внезапно выкрикнул человек.

– Ты под арестом Имперской Инквизиции, – откровенно ответил я. – Нет у тебя больше никаких прав.

Он умолк.

– Иномирянин, – произнес Фишиг и объяснил, когда я приподнял бровь: – Акцент.

Мне бы ни за что не удалось самому заметить такую особенность. Именно по этой причине я и стараюсь пользоваться помощью местных жителей всякий раз, когда представляется возможность. Даже таких отмороженных, как этот исполнитель. Работа вынуждает путешествовать от мира к миру, от культуры к культуре. Незначительные различия в произношении или несоответствия в сленге остаются для меня незаметными. А Фишиг заметил сразу.

Человек на стуле являлся скорее лидером, чем громилой, вероятно, был одним из избранных помощников Эйклона.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Я отказываюсь отвечать.

– Тогда я пока отказываюсь перевязывать эту рану.

Он покачал головой. Рана была опасной и явно причиняла серьезную боль, но он сопротивлялся. Я еще более уверился, что это один из главарей. Он больше не трясся и не скулил. Ровно и сосредоточенно дышал – похоже, применял какую-то ментальную методику улучшения самочувствия, которой его, без всяких сомнений, научил Эйклон.

– Ментальные трюки тебе не помогут, – сказал я. – В этом вопросе я разбираюсь значительно лучше тебя.

– Пошел бы ты…

Я бросил на Фишига взгляд, не допускающий пререканий:

– Держи себя в руках. Он отстранился.

– Скажи мне свое имя, – произнес я, применяя Волю.

Человек скорчился на стуле.

– Саймон Кроте, – прохрипел он.

– Годвин Фишиг! – невольно рявкнул исполнитель. А потом покраснел и отвалил, занявшись обыском.

– Очень хорошо, Саймон Кроте, а откуда ты родом? – Больше Волю применять не имело смысла.

Исходя из моего опыта, обычно хватает и одного удара, чтобы ослабить ментальную защиту.

– Трациан Примарис.

– Какую работу ты там выполнял?

– Служил торговым послом Объединенной Торговой Гильдии Синезиас.

Это название оказалось знакомым. Гильдия Синезиас была одной из крупнейших коммерческих компаний в секторе. У них имелись связи с имперской знатью и недвижимость более чем на ста планетах. Им же, как еще утром информировал меня Бетанкор, принадлежал торговый баркас, стоявший в доках Купола Солнца.

– И какие дела привели тебя на Спесь?

– Работа… прибыл как торговый посол.

– В Бездействие?

– Торговля ведется всегда. Есть кое-какие долгосрочные контракты с власть имущими этого мира, требующие личных встреч.

– А если связаться с гильдией, там это подтвердят?

– Конечно.

Я обошел его вокруг и встал за спиной:

– Что привело тебя в это место? В эти частные апартаменты?

– Я был приглашен в гости.

– К кому?

– К Намберу Вилку, местному торговцу. Он пригласил меня на банкет по случаю середины Бездействия.

– Жилье зарегистрировано на Намбера Вилка, – вставил Фишиг. – Торговец, как он и говорит. Не привлекался. Я с ним незнаком.

– Что насчет Эйклона? – спросил я Кротса, наклоняясь, чтобы заглянуть в его глаза. В них появилась рябь страха.

– А кто это?

– Твой настоящий наниматель. Мурдин Эйклон. Не заставляй меня спрашивать снова.

– Не знаю я никакого Эйклона!

Кажется, он говорил вполне искренне. Но он просто мог не знать Эйклона под его настоящим именем. Я подтянул себе стул и сел напротив:

– В твоей истории не сходится целая куча разных вещей. Тебя застали в компании рецидивистов, связанных с планетарным заговором. На них висит множество всевозможных преступлений… Ты как желаешь продолжить разговор – более близко и всесторонне или проясним некоторые детали прямо сейчас?

– Я… не знаю, что вам рассказать…

– Все, что знаешь. Может быть, начнешь с Понтиуса?

По лицу Саймона стало ясно, что он счел игру окончательно проигранной. Его губы зашевелились, пытаясь что-то произнести. Затем вдруг он выпучил глаза и задрожал. Раздался влажный хлопок, и его голова безжизненно свесилась на грудь.

– Свет Императора… – потрясенно пробормотал Фишиг.

– Проклятие! – прорычал я, наклоняясь, чтобы приподнять безвольно повисшую голову Кротса. Он был мертв. Эйклон предусмотрел защиту от слабаков, срабатывавшую при определенных обстоятельствах. И Понтиус явно входил в список наиболее секретных элементов заговора. – Инсульт. Запрограммированный.

– Итак, мы опять ничего не узнали.

– Ты уши давно чистил? Мы узнали очень важную вещь: Понтиус – их самая драгоценная тайна.

– Может, расскажешь подробнее?

Я собрался это сделать – не подробно, конечно, так, в общих чертах, – но в этот момент ставень, закрывающий вид на снежные просторы Спеси, вылетел наружу… То есть совсем наружу, за компанию с изрядным куском поверхности Купола. Причиной тому послужил мощный взрыв. Нас с Фишигом сбило с ног ударной волной. Куски стекла и обшивки полетели в ледяную мглу.

Миллисекундой позже на нас посыпались осколки хрусталя, несомые ураганными ветрами Бездействия… Буран из миллиардов бритвенно-острых осколков…