Текст книги "Закон любви"

Автор книги: Дебора Тернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Но мне надо переодеться. Не могу же я вечером идти в джинсах.

– Одевайся, а я тем временем закажу столик по телефону.

Инга управилась быстро. Переодеваясь, она пыталась анализировать ситуацию. Ну что страшного произойдет, если они отужинают? Она понимала, что не честна перед собой, потому что догадывалась: сегодняшний вечер – это старт в какое-то долгое и непредсказуемое путешествие. Она отправится в него не одна. Рядом с ней будет мужчина, который, глядя на нее с вожделением и страстью, ни разу не обмолвился о любви. Зато открыто подчеркивал, что хочет заполучить ее в качестве любовницы.

6

Войдя в комнату, где Алекс дожидался ее появления, Инга вздрогнула от неожиданности. Он не сидел за столом, а стоял и внимательно разглядывал ее рисунки. Потом оценивающе посмотрел на нее глазами, в которых совершенно очевидно зажглась страсть. Его взгляд уперся в высокую грудь, скользнул по шее и остановился на губах. От откровенности этого взгляда ей стало немного не по себе. Ее щеки покрыл румянец.

– Ты выглядишь потрясающе, – признал Алекс. – Твои волосы напоминают мне водопад, а глаза – лесные озера. Ты прекрасна, как дикарка, выросшая среди природы.

Собрав всю свою волю, Инга постаралась говорить холодно:

– Вы тоже выглядите великолепно. Ну что, удалось заказать столик? – Честно говоря, ее испугало, как она отреагировала на его искреннее восхищение. А может, это просто комплименты опытного соблазнителя, хорошо дозированная мужская лесть?

– Да. Все нормально. Я даже сообщил им, что мы будем торопиться. А кстати, почему тебе надо быть дома с такой точностью?

– Поливочная система барахлит, мне надо ее контролировать каждые пару часов. – Инга сказала это так, как будто она была опытным механиком и отладка системы для нее повседневное дело.

– Слушай, потрать деньги, которые я тебе перевел, на ремонт этой дурацкой системы.

– Обязательно так и сделаю, сэр!

– Вот видишь, когда захочешь, можешь говорить со мной по-человечески! А ты не замерзнешь в этом легком наряде?

– Надеюсь, в ресторане есть отопительная система. – Инга не могла признаться ему, что у нее просто нет ничего подходящего, чтобы надеть поверх этой кофточки.

Алекс снова посмотрел на рисунки и заметил:

– Неужели ты сейчас ничего не рисуешь? Это преступление.

Она подумала: если он еще раз меня пожалеет по любому поводу, ему придется ужинать в одиночестве. По выражению лица Инги он, казалось, понял ход ее мыслей. Улыбнулся.

– Ну и колючка ты все-таки! По-моему, тебе надо будет продолжить образование.

– Да, я хотела бы это сделать, но сейчас такой возможности у меня нет. Вы же это отлично понимаете. Не надо меня заводить. Всему свое время.

Ресторан, куда они приехали, оказался вовсе не кабачком, а заведением новым и, видимо, очень дорогим. Инга не бывала еще в таких шикарных заведениях. И, конечно, ее очень радовало то, что спутником ее был Алекс.

Когда официант принял заказ, разговор за столиком вдруг принял неожиданное направление.

– Мне кажется, – изрек Алекс, – тебе надо на какое-то время приостановить выплату долгов, положить деньги на какой-нибудь банковский счет и возобновить выплату, как только набегут проценты. И наплевать на то, что станут думать и говорить о тебе окружающие.

– А что будете думать вы?

– Что ты умная и дальновидная девушка. Признаюсь, что полезность инвестиций я понял еще в школе. Когда друзья проедали каждый грош, я вкладывал в разные финансовые операции все, что у меня было. И не прогадал. Кстати, в сельское хозяйство умелое вложение денег довольно прибыльно. Но, чтобы осознать это, мне пришлось пройти через нелегкие работы в различных хозяйствах и на фермах. Зато сейчас меня никто не обведет вокруг пальца рассуждениями о превратностях судьбы урожая или приплода коров, овец или свиней.

Инга была удивлена.

– Это, видимо, была тяжелая наука и практика.

– Нелегкая, но полезная. Кстати, и для здоровья тоже! К тому же я сумел доказать кое-что и самому себе.

– Что значит это «кое-что»?

– Я объясню тебе через некоторое время. Только сначала расскажи мне, почему твои родители выбрали именно это место, чтобы заняться тем, в чем они ровным счетом ничего не смыслили.

– Я уже говорила, что мой отец был романтичным чудаком. Он считал, что в городах цивилизация обречена на медленное вымирание. А вот в сельской местности, если принести туда прогресс, она закрепится и пойдет вперед, благодаря здоровому образу жизни и традиционной сельской нравственности.

– А твоя мать разделяла эти воззрения?

– Скорее всего, да. Иначе зачем бы она безропотно последовала за ним в эту глушь? Она совершенно очевидно томилась здесь, но в ее жизни был смысл – она любила своего мужа.

– Дело в том, что твой отец с самого начала руководствовался ошибочным посылом. Получать стабильный доход с такой усадьбы, как ваша, можно только при условии, если имелся первоначальный капитал, который позволял бы маневрировать в неурожайные годы. А такого капитала, как я понимаю, у него не было.

Инга не возражала, и он продолжил рассуждения:

– Как ты планируешь развитие своего хозяйства?

Она с готовностью изложила перспективы.

– Ну неужели ты не понимаешь, что все ожидаемые тобой доходы будут в лучшем случае на грани самоокупаемости.

Их беседа была прервана приходом официанта, который принес закуски и первое. Но буквально после одного глотка острого экзотического варева Алекс возобновил разговор, который был для Инги одновременно и неприятным и интересным.

– Так все-таки когда ты реально сможешь расплатиться с отцовскими долгами?

– Хотела бы я это знать. Я очень стараюсь сделать это как можно быстрее. Для меня главное, чтобы из-за его непрактичности и неумения работать не пострадали другие люди.

– Наиболее пострадавшая сторона – ты сама, – задумчиво заметил он.

– Неужели вы не поступили бы точно так же, если бы вам пришлось исправлять ошибки вашего отца?

Лицо Алекса потемнело.

– Я никогда не знал своего настоящего отца.

– Ну хорошо, пусть в этом случае речь будет идти об отчиме.

Поглядев на Ингу сквозь бокал вина, он медленно произнес:

– Да, я выплатил бы его долги даже при условии, что у нас были бы не самые хорошие отношения. – Потом он резко изменил направление разговора: – Может быть, выгоднее продать твое хлипкое хозяйство? Ты расплатишься с долгами и начнешь новую жизнь.

– Любопытно, как это я ее начну, не имея ни денег, ни специальности, ни образования?

– Слушай, но ведь очень многие люди входят в жизнь после школы, не имея ничего за душой. Кстати, можно пойти и другим путем. Ты берешь у меня взаймы деньги, вкладываешь их в укрепление своего хозяйства, прибыльность его резко возрастает. Через два года ты сможешь расплатиться со всеми, в том числе и со мной. Я все просчитал, – признался Алекс.

Инга в который уже раз покраснела.

– Я ни за что не возьму у вас деньги. Я справлюсь с ситуацией сама.

– Каким же образом?

– Справлюсь, – упрямо прошептала она.

– Будь моя воля, я придушил бы твоих предков. Как они могли оставить тебя один на один с судьбой, с долгами, не дав тебе какого-либо профессионального образования?

– Так сложились обстоятельства. Это не было их злой волей. Они просто не смогли дать мне образование. А что сделали ваши родители для вашего успешного старта?

Конечно, Инга не собиралась обижать или огорчать Алекса. Но так уж вышло.

После долгой паузы он ровным голосом заговорил:

– Видишь ли, я уже сказал тебе, что не знал своего родного отца. Моя мать погибла в автокатастрофе, когда мне было всего шесть лет. Родственников у меня не оказалось. Меня отдали в приют. Прошел год, и я был усыновлен. Я очень полюбил свою приемную мать. Но ее муж не считал нужным вкладывать чувства в чужого ребенка. У него был сын от предыдущего брака. Я скоро понял, что никогда в глазах этого человека, моего приемного отца, не смогу подняться до уровня его родного сына. Жизнь была сносной, пока была жива моя новая мама. Когда она умерла, все рухнуло. Это случилось, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Через полгода я покинул тот дом навсегда.

Алекс сделал паузу.

Инга не перебивала его.

Через пару минут он продолжил свои воспоминания:

– Самым горьким было то, что приемная мать для меня стала гораздо ближе родной. Та, погибшая, мало занималась мной, часто жестоко наказывала. Мне казалось, что я раздражаю ее уже самим фактом своего существования. С каждым прожитым годом я, вырастая, подчеркивал ее возраст.

– Надо благодарить Бога за то, что вы провели хотя бы несколько счастливых лет. Как говорится, нет худа без добра. Испытания, выпавшие на вашу долю в юности, не сломили вас, а закалили.

Разговор был опять прерван появлением официанта. Тот поинтересовался, как понравились его гостям блюда. Оба дружно заверили, что ужин был великолепным. А чуть позднее Алекс заметил, что встретить такое великолепие в окружении ферм и полей – настоящее чудо.

Они допивали кофе, когда в зал вошел вместе с женой бывший школьный приятель Инги, тот самый, с которым у нее было нечто вроде первого в ее жизни романа. Он жалобно посмотрел на Ингу, и Алекс с удивлением заметил, как улыбка сползла с ее губ.

– Что так огорчило тебя? – участливо поинтересовался он.

– Нет, нет, все в порядке.

Но он все понял, когда увидел молодоженов.

– Между вами что-то было? – спросил нарочито равнодушно Алекс.

– Да ничего серьезного. Просто пару месяцев мы ходили па танцы и в кино. – Инга не сочла нужным посвящать Алекса в свою маленькую тайну.

– Но он выглядит так, как будто ты разрушила его счастье.

– Мне, честно говоря, хотелось бы прекратить разговор на эту тему.

Про себя во время затянувшейся паузы Инга думала: если я уступлю ему и он получит то, о чем говорит совершенно открыто, что это изменит? Да, какое-то время уйдет на страстные отношения. Но потом все сведется к вековому инстинкту – инстинкту продолжения рода. А как этот красавец поведет себя в такой ситуации?

От размышлений ее оторвало появление местной знаменитости – джазового пианиста. Это был грузный неопределенного возраста и неопределенной национальности человек. При первом взгляде на него ни у одного посетителя не возникало симпатии. Но стоило толстяку сесть за рояль, как все готовы были простить ему и внешность, и неопрятность. Каждый из слушающих оказывался зачарованным теми звуками, которые он извлекал из инструмента. Даже такой рациональный человек, как Алекс, подпал под очарование его музыки.

Рояль замолк. Инга не сразу вернулась к действительности. Она поймала себя на мысли, довольно необычной для нее. После рассказа Алекса о его трудном детстве ей так захотелось возвратить ему все, что он тогда недополучил: любовь, ласку, чувство комфорта.

А мысли Алекса тоже не стояли на месте. Отгадывая какую-то свою загадку, он спросил Ингу:

– Сколько тебе было лет, когда твои родители привезли тебя сюда?

– Почти десять, – не без удивления ответила она. – После европейской цивилизации, даже в не худшем ее проявлении, мне здесь так понравилось! Понимаете, здесь не было такого количества запретов, как в Польше. Здесь не было засилья автомобилей, полицейских, агентов безопасности, партийных деятелей, жуликов и мошенников. Мне этот мир показался раем на земле. Разницу той и этой жизни поняла и ощутила даже такая малышка, как я.

Продолжая беседу, Инга не забывала о присутствии в ресторане своего школьного приятеля и его ревнивой супруги. Почему у него такой затравленный вид?

У школьного друга, конечно, было имя. Его звали Ян. Да, несколько лет назад он и Инга пережили влюбленность и даже зашли достаточно далеко для юноши и девушки такого возраста – добрались до постели, правда не осознав всего того, что могут дать по-настоящему близкие отношения. Может быть, если бы Ян не дезертировал с любовного и лирического фронта, все двигалось бы вперед. Но, увы! То ли испугавшись перспективы, то ли не поняв, какой шанс ему дала судьба, Ян исчез. Инга поплакала, но, поскольку и с ее стороны это не было настоящим взрослым чувством, успокоилась достаточно быстро. Прошло несколько лет, и, женившись на настойчивой девице, которая поставила себе целью жизни заарканить приглянувшегося парня, Ян понял, какую злую шутку сыграла с ним судьба. Рядом с ним была хищная красивая самка, которой он нужен был только для постели. Но его тело и душа тянулись к другой, которая совсем недавно готова была слиться с ним во всех смыслах. А теперь воспринимала Яна только как старинного школьного приятеля, с которым можно поговорить по душам, но не более. Пожалуй, Роберту было лучше, подумала Инга. Ему хоть не надо было притворяться перед женой, поскольку таковой не было.

Отвлекшись от этих мыслей, она взглянула на Алекса. Ее поразило выражение его лица. Он смотрел на нее, как экспериментатор, наверное, смотрит на подопытного кролика. Взгляд этот был холодным, изучающим, лишенным конкретности. Казалось, на месте подопытного кролика могла бы быть любая другая. Но ее в данном случае интересовали только собственные перспективы.

Опять появился официант и предложил десерт.

– Мне черный кофе, – попросила Инга.

– А мне кофе и пирожное, самое кремовое, большое и сладкое! Не могу без сладкого, – улыбнувшись Инге, пояснил Алекс. – Должны же быть у человека слабости.

Инга вдруг увидела в нем мальчишку-сладкоежку, не знавшего материнской любви, и сердце ее наполнилось нежностью. Она как-то беспомощно и расслабленно улыбнулась.

Он безошибочно уловил ее настроение и усмехнулся. Но она не собиралась так просто сдаваться. Как бы ни был он мил и хорош, я не должна уступать, уговаривала Инга себя. Ее взгляд, когда она рискнула посмотреть на Алекса, выдал ее. Он был слишком наблюдателен, чтобы не понять ситуации.

– Малышка, не трать нервы и время зря. Чему быть, того не миновать! И зря ты пытаешься сопротивляться! Это судьба.

– Не знаю, о чьей судьбе тут идет речь. Во всяком случае, не о моей!

– Перестань, прошу тебя. И запомни, ты для меня существуешь только с того момента, как я тебя увидел. Всего, что было до этого, просто не было.

Инга замерла, ее губы пересохли. Она поняла, что он имеет в виду.

– Ян ни в чем не виноват. – Ее голос был тих.

– Виноват! Он упустил тебя – женщину, которая дала бы ему все, и связался с куклой, для которой он просто формальность, фигурант в брачном свидетельстве. Он упустил тебя – женщину, которую забыть невозможно. И самое смешное заключается в том, что в полной мере он осознал это только сейчас, увидев нас вместе. До этого у него существовали иллюзии о возможности тайного романа с тобой. Глупец!

– Не надо преувеличивать, я обычная женщина, а не какая-нибудь валькирия. И ничего такого между нами не было, смешная влюбленность двух подростков.

Алекс помахал рукой официанту.

– Счет, пожалуйста!

Снова заиграл пианист.

Алекс красивый, удачливый, внимательный и богатый, говорила себе Инга. Он убеждает меня в своем страстном желании обладать мной, обещает блаженство и даже стабильность. Но, увы, он ни словом не обмолвился о таком чувстве, как любовь. А для меня без любви невозможно все остальное.

Музыка стихла, и голос Алекса возвратил Ингу к действительности:

– Ты довольна вечером?

– О да! Все было просто замечательно!

– Ну так уж и все?

Как ни странно, уходя, Алекс бросил на Яна такой взгляд, что даже самый отъявленный тугодум смог бы понять, что больше вблизи Инги тому появляться не следует. Она не смогла бы точно описать свою реакцию на эту ситуацию. Но в глубине души почувствовала известное удовлетворение.

Пока они наслаждались экзотической кухней и хорошей музыкой, погода испортилась. Затрусил мелкий дождик, заметно похолодало. Инга вздрогнула от озноба.

В машине они ехали молча. Она в душе радовалась, что и ее хозяйство, и усадьба ее соседа расположены не в низине, а на холме. Значит, какой бы сильный дождь ни зарядил, даже на несколько дней, им не грозит затопление. От хозяйственных мыслей ее отвлек голос Алекса. Кажется, фразу, которая с трудом дошла до ее сознания, он произносил уже не в первый раз:

– Останься на эту ночь со мной, Инга!

– Это невозможно! Исключено! – тревожно произнесла она, словно опережая совсем другой возможный ответ.

На минуту возникла ситуация, которая отвлекла Алекса от продолжения разговора. Навстречу им на большой скорости приближался огромный грузовик. Дорога уже была скользкой, а он несся по их полосе движения. Но Алекс, умело притормозив, а потом резко увеличив скорость, разминулся с опасной махиной.

Когда они подъехали к воротам усадьбы Инги, она попыталась выйти и открыть их.

– Сиди на месте, – произнес он тихо, но таким властным тоном, что по ее спине пробежал холодок.

Алекс вышел из машины и открыл обе створки.

– Не надо закрывать ворота, ведь вы скоро поедете обратно, – сказала Инга. – Красть у меня нечего, а свет в доме покажет, что я возвратилась.

– Разумное предложение.

Ага, значит, у него нет агрессивных намерений в отношении меня, подумала она, с одной стороны, с облегчением, а с другой – с разочарованием. Ей так хотелось ощутить вкус его поцелуев, но… а что «но», Инга и сама не понимала. Хотя, честно говоря, она хотела, чтобы он зацеловал ее до потери сознания, так, чтобы быть готовой отдаться ему, не имея больше возможности сопротивляться. Она испытала такой прилив желания, что даже испугалась. А в это время Алекс выключил зажигание, мотор умолк.

– Я провожу тебя до дверей, – просто сказал он.

– Не стоит, вы только промокнете. Здесь нет разбойников, которые готовятся напасть на меня из кустов.

Словно не слыша ее слов, Алекс взял ее под руку и молча повел к темному пока дому. Когда они подошли к двери, он каким-то необычным, отрешенным голосом произнес:

– Инга…

Все, теперь она уже знала, что будет дальше. Она больше не могла сопротивляться. Он стал страстно целовать ее, а она дрожала в его объятиях, все больше воспламеняясь.

Инга ощущала его твердые и жаждущие губы, через которые в ее тело вливался жидкий огонь. Зачем я сопротивлялась ему, ведь это так сладко… А что будет потом? – задал вопрос еще способный мыслить рационально уголок ее сознания. В ответ на этот безмолвный вопрос она даже взмахнула беспечно рукой. Алекс был озадачен этим жестом, не будучи, естественно, способным истолковать его суть. Но он тут же забыл об этом, продолжая покрывать ее лицо, шею, губы горячими поцелуями и бормоча ласковые слова. Поцелуи и слова чередовались, и голова у Инги кружилась, а ноги все ощутимее слабели. Она шептала его имя и готовно отвечала на его поцелуи.

– Разреши мне зайти в твой дом, _ умоляющим тоном произнес он.

Инга подняла вдруг ставшие тяжелыми веки и внимательно посмотрела на Алекса. Его глаза сияли, а губы продолжали свою разрушительную работу. Собрав остатки воли, она прошептала:

– Нет! – И повторила уже тверже: – Нет, пожалуйста, только не сегодня. – Он сильнее прижал к себе податливое тело, а она опять почувствовала, как обретенная было решимость улетучивается. – Пожалуйста, Алекс. Не надо… сегодня. Я еще не готова.

– Хорошо. Я буду ждать. – Его голос прозвучал ровно, словно эти слова были воспроизведены каким-то механическим устройством. Не было заметно ни одной эмоции, ни одного оттенка чувства. – Успокойся, я только подожду, пока ты зажжешь свет. Кстати, давай я посмотрю механизм управления оросительной системы. Я разбираюсь в этом.

– Нет, спасибо. Не стоит пачкать такой элегантный костюм. – Инга снова подумала: вот в чем заключается принципиальная разница между Алексом и Людвигом. Тому и в голову не пришло бы предложить какую-либо практическую помощь. Он умел только брать.

Алекс опять поцеловал ее, но уже совершенно другим поцелуем.

– Войди, пожалуйста, в дом, проверь, все ли в порядке, а потом выйди на крыльцо и скажи мне, что все спокойно. Я после этого отверну краны в системе и тут же удалюсь. Признаюсь, что в таком состоянии, в каком я сейчас нахожусь, я не рискнул бы зайти к тебе.

Инга, всегда входившая в собственный дом без каких-либо колебаний и опасений, на этот раз, проверяя комнату за комнатой, вздрагивала от каждого шороха. Наконец она крикнула ожидавшему ответа Алексу:

– Все в порядке!

– Спокойной ночи, – послышалось в ответ.

Инга прижалась лицом к прохладной стенке. Господи, что происходит со мной? Ответ она знала. Формально она не была невинной девицей. Но детский роман с Яном вообще не шел в счет. Это совпало с ее ужасным душевным состоянием. Мать умерла. Отец сорвал ее с учебы и заставил заниматься нудной, совершенно не интересовавшей ее работой. Так получилось, что Ян оказался единственной опорой для нее в жестоком мире. Они вслух мечтали о том, как поженятся и будут жить долго и счастливо. Она слабо верила в предстоящее счастье, знала, что обманывает и его, и себя. Этот парень был вовсе не тем, с кем она хотела бы связать свою судьбу.

О скоротечном увлечении Людвигом думать ей было и вовсе просто противно. А тут от ее дома с каждой минутой удаляется машина, увозящая красивого, доброго, заботливого и надежного мужчину, а она ломается, как перезрелая девица, хотя понимает, что готова ответить ему взаимностью.

По крыше застучали капли дождя. Сквозь залитые водой стекла огни удалявшегося автомобиля фантастически преломлялись и прыгали. Инге стало невыносимо грустно.

Последняя ее мысль, перед тем как погрузиться в неспокойный сон, была довольно неожиданной: интересно, чувствовала ли мама в отношении отца то, что я чувствую в отношении Алекса?