Текст книги "Встреча с детством"

Автор книги: Дебора Плэтнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава четвертая

Ночное небо над заливом мало-помалу светлело, когда Николь свернула на дорогу к жилью деда и бабушки. Дом был построен на деревянных сваях и, окруженный верандой, фасадом стоял к воде.

Николь взглянула на Питера, который так и не проснулся, даже когда машина остановилась. Чтобы рассмотреть его лицо, света еще было недостаточно, но она и так понимала: во сне он чувствовал боль. Изможденное тело мужчины словно одеревенело.

Клео выпрыгнула из коробки и забралась на колени Николь, заглядывая в окно с кошачьим любопытством.

– Пит, проснись.

– Мы приехали? – Он поднял голову, голос звучал после сна глухо.

– Я не уверена, хочешь ли ты войти в дом или еще куда-нибудь собираешься. Однако, мне кажется, если ты никуда не спешишь и не опаздываешь, мог бы принять душ и отдохнуть, до того как уехать.

Она осторожно подвинулась и вышла из машины, удерживая в руках Клео. Отыскав ключ, Николь поднималась по ступенькам. Сзади она слышала шаги Питера.

Войдя в дом, Николь отпустила Клео на пол, затем открыла окна. Ночной ветер нес прохладу в затхлый воздух нежилого дома. Питер следовал за ней по пятам. В спальне Николь обернулась и сразу же наткнулась на его пристальный взгляд.

– Возьми полотенце и постельное белье, – сказала Николь. Девушка остановилась у двери. Теперь они стояли лицом к лицу. Его близость почему-то волновала ее и расслабляла, хотя это и нелепо, учитывая, что они только что спокойно провели в машине несколько часов.

Николь не могла оторвать взгляд от его глаз. Как она могла забыть, какие голубые у него глаза! Она чувствовала, как тонет в их глубине. Питер подошел еще ближе и нежно прикоснулся губами к ее губам. Ошеломленная Николь не могла сдвинуться с места. Она чувствовала себя как кролик перед удавом. Сейчас он мог делать с ней все, что хотел. Руки Питера скользнули вокруг ее тела, он крепко прижал девушку к себе.

Голос у Николь тоже почему-то пропал. Жажда прекрасных ощущений охватила ее. Что-то сломалось в ее обороне, мозг перестал контролировать происходящее, тело напряглось и трепетало каждой своей частичкой. Она почти лишилась чувств, когда Питер мягким нажатием губ попытался приоткрыть ее рот для поцелуя. Николь потребовалось время, чтобы прийти в себя. Она хотела что-то сказать ему, однако Питер, не обращая ни малейшего внимания на слабые попытки возразить, продолжал целовать Николь, пока не почувствовал, что тело девушки уже не напряжено и она расслабилась. Питер поднял ее на руки и перенес в спальню, не отрывая губ от ее лица.

Николь почувствовала, как он опустил ее на широкую удобную кровать. Питер склонился над ней, и девушка увидела белозубую улыбку и блестящие глаза.

– Хорошо бы мне сейчас под душ, – прошептал Питер, выпустил Николь из рук и исчез.

Николь продолжала лежать затаив дыхание, даже когда закрылась дверь ванной и послышались звуки льющейся воды. Она была в смятении. Мысли вихрем проносились в голове. Привычки, устои, правила в хаосе перемешались в ее сознании.

Никто до этого не целовал ее ТАК. И, что более существенно, она сама не чувствовала ничего подобного при поцелуях. Она и поверить не могла в то, что произошло между Питом Джефферсоном и ею в спальне ее дедушки и бабушки.

Джейк целовал ее много раз, и она чувствовала только удовольствие и разливающуюся по телу теплоту. Поцелуй Питера поверг в смятение, тело пылало, желая продолжения того, что он начал, неизведанных ранее ощущений.

Как мог он сначала целовать ее так страстно и пламенно, а затем уйти? Как он мог? Мысли путались. Николь чувствовала себя несчастной и покинутой. Девушка свернулась калачиком.

– Николь! Как ты думаешь, твой дед не будет возражать, если я позаимствую пару его шортов и рубашку?

– Да… Бери, конечно, – ответила Николь. – Шкаф в холле полон вещей.

Она отошла от постели уже вполне владея собой, решив глубоко спрятать эмоции. Бурный всплеск теперь уже казался нелепым и смешным. В дальнейшем надо быть осмотрительней, только что она обожглась, а теперь ищет нового приключения. Нужно думать головой, и если отвечать на чьи-то чувства, то только на настоящие. И она больше не ошибется.

Уверена в этом? – насмешливо зазвучал голосок где-то глубоко внутри. Николь смело проигнорировала его и пошла на кухню, которую больше всех других помещений любила в этом доме. Три стены кухни были полностью из стекла и открывали прекрасный вид на океан.

Было раннее утро. Солнечные лучи заливали все золотым светом. В комнатах весело танцевали солнечные зайчики. Такое же волшебное золотое свечение ощущала в себе Николь после поцелуев Питера. Усилием воли девушка отбросила неуместные мысли и заглянула в буфет и холодильник в поисках съестного для завтрака.

И вот ее усилия увенчались успехом. Кофе был готов, аккуратная горка тостов, намазанных маслом, и свежий бекон красиво лежали на старинных бабушкиных фарфоровых тарелках.

– Дорогая! Как все это аппетитно пахнет. Даже не могу вспомнить, когда я ел в последний раз, да еще такую роскошь, – услышала Николь веселый голос Питера.

– Мне нужно будет сходить в магазин за молоком и яйцами, – проговорила девушка, расставляя тарелки, – но мы не могли бы… – увидев Питера, она замолчала.

Николь не знала, откуда Джефферсон взял эту одежду, но была уверена, что у ее дедушки никогда не было таких велосипедных шортов. Они неподобающе тесно, как второй слой кожи, обтягивали бедра Питера и принимали нежную чашеобразную форму, плотно облегая его мужские органы.

В смущении девушка поспешно отвела взгляд. Теперь она любовалась обнаженной грудью Питера, покрытой тонким слоем вьющихся черных волосиков. И только когда увидела глубокую воспаленную рану в боку, она бросилась к другу.

– Твоя рана… – Внезапно, почувствовав жар его пылающего тела, девушка остановилась. Она увидела нечто потрясшее ее, рану с рваными краями и обнаженные мышцы в ней.

– Чему ты так удивилась? Просто случайная царапина во время игры в футбол, сама понимаешь, футбол – игра опасная.

Опять он по своей привычке ерничал. Николь видела множество его игр и в колледже, где они вместе учились, и в высшей школе. Ведь ко всему прочему, они были и одноклассниками.

Запах одеколона Питера волновал Николь. Это был «Старый вкус», который она ежегодно дарила своему деду.

– Нет, – медленно ответила девушка, собравшись с мыслями. – Мне никогда не забыть, когда после травмы ты лежал неподвижно на поле и я думала, что ты – мертв.

– Ты это помнишь? – Его лукавые глаза искрились смехом.

– Помню… – Николь замолчала. Ужасно говорить о далеком прошлом и видеть его настоящую рану сейчас.

– Я помню еще, как ты убежал с Мартой Брендон и вас искала полиция штата.

Питер пренебрежительно поднял брови – мол, какие пустяки – и отвернулся в поисках кофе. Николь исподтишка наблюдала за ним. Она находила его одежду вызывающей, ее возбуждал вид его упругих мускулистых ягодиц. У нее просто перехватывало дыхание от его явно выраженной мужской силы, того, что так не нравилось ей в других мужчинах. Правда, надо признать, что Джефферсон никогда не кичился своей силой.

Мой бог, этот мужчина великолепен, просто совершенный экземпляр, подумала она, несмотря на внушающую страх глубокую рану. Тело его казалось гармоничным и похожим на античные статуи. Николь, хотя и сознавала, что это неприлично, но не могла оторвать взгляд от Питера, стараясь удержать в памяти каждый дюйм этого прекрасного тела.

Нисколько не смущаясь своего вида, Джефферсон положил себе на тарелку тосты и бекон, затем уселся у стойки кухонного бара и водрузил босые ноги на перекладину стула.

– Ты собираешься есть? – Питер едва взглянул на нее.

– Конечно, собираюсь. – Николь была обескуражена. Как мог он так спокойно с ней разговаривать, когда она сидит затаив дыхание? Ее так смущала его нагота, которую он просто не замечал. Девушка наполнила свою тарелку и присоединилась к Питеру.

– Ну и каковы твои дальнейшие планы? – спросила Николь, радуясь тому, как спокойно звучит ее голос.

– К несчастью, сейчас конкретного плана у меня нет, все зависит, как и с кем я смогу выйти на контакт. Я знаю троих связных, работающих в этом районе, но их еще надо найти. Позвоню, а потом уже буду ориентироваться.

– Ты собираешься ждать здесь?

Питер бросил на девушку острый взгляд.

– Нет, если ты не хочешь, – сказал он ровным голосом. – Ты сделала для меня более чем достаточно, позволила выбраться из того неприятного положения, в которое я попал.

– Я не вижу причин, по которым ты не можешь остаться. – Николь взяла с тарелки несколько кусочков и задумчиво их жевала. – Тебя здесь не найдут. А пока никто не знает, где я, это будет…

– Почему никто не знает? Разве ты не сообщила родителям, в офис или твоему жениху, куда едешь?

– Я решила отправиться сюда только за час до отъезда. Думала позвонить на работу утром и сказать, что хочу взять неделю отпуска. Матери все равно, где я, она не будет волноваться. Приглашение посещать этот дом получила давно и могу приезжать сюда когда захочу. Девушка с бабушкой будут только рады, что я побывала у них.

– А как насчет того парня, за которого ты собиралась выйти замуж?

– Между нами все кончено, я не интересуюсь его делами и не вижу необходимости сообщать ему о своих.

– Звучит так, будто между вами случилась крупная ссора.

– Я не хочу обсуждать эту тему.

– Извини, я для тебя – отвратительная компания. – Пит зевнул. – Но я хочу немножко поспать. Если ты уверена, что никто не знает, где ты, то с удовольствием останусь с тобой до выяснения обстоятельств моего провала.

Николь сложила пустые тарелки, разлила остатки кофе в чашки и занялась мытьем посуды и уборкой.

– Когда все закончу, приму душ, немножко посплю, только затем пойду на море. Большую часть дня я проведу, конечно, на пляже. – Девушка показала на телефон на стене. – Я сейчас уйду, а ты можешь заняться расследованием дел, которые тебя беспокоят.

Принимая душ, Николь серьезно усомнилась в своем здравом уме. Почему она пригласила его остаться в доме на побережье? Может, это легкое душевное расстройство? И если один поцелуй мог так разволновать ее, что будет с остатками прежнего благоразумия, когда Питер все время будет рядом.

Под упругими струйками воды тело сверху донизу пронизывало ощущение сладостной истомы, когда она вспоминала тот поцелуй. Что же с ней случилось? Почему она никогда так не воспламенялась от прикосновений Джейка? Вытираясь, Николь встряхнула головой, пытаясь отогнать эротические видения, не свойственные ее ясной и спокойной натуре. Собравшись с мыслями, она найдет всему рациональное объяснение.

Выйдя из ванной, она услышала, как Питер шепотом говорит по телефону на кухне. Она тихо проскользнула в спальню. Чувствуя нелепость своего поведения, стараясь воздвигнуть хотя бы какую-то преграду между обнаженным по пояс Питом и ней самой, Николь заперла дверь, так и не поняв, кому она не доверяет – себе или Питеру…

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Николь возвращалась с пляжа, поднимаясь на вершину холма, где стоял дом. Она провела день прекрасно и чувствовала себя отдохнувшей и расслабленной. В послеполуденную жару она укрылась в прохладе ресторана одного из отелей.

Николь с удовольствием поболтала со знакомыми, узнала все местные сплетни. Когда жара спала, девушка просто гуляла по берегу, мелкие волны ласкали ноги, набегая на отмель.

Один вид моря и умиротворенность местных жителей успокаивали Николь. В то же время свежий морской воздух, яркий солнечный свет заряжали ее энергией, очищающей душу от груза мрачных переживаний. Городская суматоха постепенно исчезала из мыслей. Николь совершенно успокоилась и могла здраво рассуждать.

Смеркалось. Небо продолжало темнеть, становилось более насыщенного голубого цвета на востоке и персикового с золотом на западе. Николь гуляла уже долго и прошла немало, но не чувствовала усталости. Упругой походкой она поднималась к дому.

Николь гадала, дома ли Питер или уже ушел по делам. Сейчас она была настроена более добродушно и могла спокойно думать о ночной беседе. Он оказался не таким страшным, каким она его представляла в течение многих лет еще по детским впечатлениям. Вспомнилось несколько случаев, связанных с ее неугомонным соседом.

В университете Питер ввязался в драку с Джоном Вудом, когда тот сказал о ней какую-то гадость. Она даже не помнила, какую именно. Кого она не могла забыть, так это Пита, который, защитив ее от грубых замечаний Джона, еще долго ходил с синяком под глазом.

Также она хорошо помнила свое свидание с неким Джастином. Рядом почему-то ошивался и Питер. Джастин позволил себе распустить руки, и эта ходячая добродетель Джефферсон оттащил его в сторону и приказал немного остыть. Николь была смущена еще и потому, что в этот момент Питер громогласно апеллировал к ее чувствам. Подробностями происшедшего заинтересовалась вся группа. Потом Николь отказывалась появляться как с Питом, так и с Джастином.

Небо было похоже на черный бархат с рассыпанными кристаллами звезд, когда Николь поднималась по ступенькам. Приготовив ключи, Николь несильно ударилась о дверь, которая вдруг открылась навстречу, за ней она увидела Питера.

– У тебя все в порядке? Где ты была? Я начал беспокоиться о тебе, – с ворчливостью старой бабушки начал выговаривать он. Его мускулистую фигуру обтягивали джинсы и тенниска.

– У меня все хорошо. Купалась, загорала. Видела, как резвились дельфины вокруг лодок, с которых ловили креветок. Один раз дельфин прыгнул рядом, но быстро уплыл.

Николь осторожно прошла вперед, стараясь не задеть Питера. Из кухни доносился запах чего-то очень вкусного.

– Восхитительно пахнет. Я даже не думала, что так голодна.

– Надеюсь, ты не будешь возражать, что я воспользовался твоей машиной и съездил в супермаркет. Я пошел бы пешком, но не хотелось нести все в руках.

– Я, безусловно, не возражаю, – мягко сказала Николь, надевая тапочки. – Обед – самое лучшее, что ты мог для меня сделать. – Клео потерлась о ее ноги и села рядом, облизываясь. – Видишь, кошка тоже хочет есть.

– Сейчас я не могу уехать отсюда. Если ты что-то имеешь против… – В голосе Питера не было эмоций.

Николь улыбнулась.

– Ты можешь оставаться здесь сколько захочешь.

Николь сказала это искренне, хотя и не хотела, чтобы Джефферсон каким-либо образом вошел в ее жизнь. Правда, девушка осознавала, что Питер всегда был частью ее существования. Она не видела его много лет, но все время слышала о нем от его матери, хотя, как сейчас стало очевидно, даже родители плохо представляли себе, чем занимается их сын.

– Хочу быстренько принять душ. – Николь пошла к ванной.

– Николь! Несколько минут назад раздался звонок телефона, я взял трубку и ответил. Думаю, звонил твой жених.

Николь стало нехорошо. Скрыться не удалось. Джейк нашел ее и здесь.

– Он так волновался, и я уверил его, что с тобой все в порядке.

– Джейк спросил, кто ты? – Николь окинула Питера задумчивым взглядом, однако она уже почувствовала фатальное вмешательство судьбы и теперь готовилась к худшему.

– Нет, я говорил, будто сосед, который появился в доме случайно.

– Это теперь не важно. Наши отношения закончились, и Джейк знает это, хотя, видимо, еще не верит и надеется помириться.

Николь вошла в ванную, быстро разделась и встала под душ. Хорошо, что удалось не сгореть под палящим солнцем благодаря новому крему. Кожа не покраснела и не болела, когда девушка с усилием терла ее жесткой губкой, а потом смывала мыльную пену. Николь насухо вытерлась полотенцем и высушила волосы феном. Затем она вгляделась в зеркало, удивленная своим бодрым видом: загоревшая кожа была свежей и блестящей. Странно, но после переживаний и бессонной ночи девушка выглядела прекрасно. Глаза ее сверкали, волосы уложились в пышную волну, лицо как бы изнутри светилось, будто у влюбленной. Николь никак не походила на женщину, чьи планы на скорое замужество только что рухнули.

Она поплотнее завернулась в махровое полотенце и ринулась через коридор и холл в свою спальню. Там она надела купальный халат без рукавов, голубой и зеленый цвета которого напоминали море. Халат ласково струился по телу почти до пола, с большими разрезами по бокам.

Николь вошла в гостиную.

– Я стала на несколько фунтов легче, смыв песок. – И замолчала.

Питер сидел за столом, сервированным для романтического ужина. Николь увидела свечи и розы в высокой вазе, красивую скатерть и лучший сервиз дедушки и бабушки.

Смеркалось. Откуда-то звучала тихая музыка, создающая особенно интимную обстановку. Питер сходил на кухню и на деревянной тарелке принес бифштекс, жаренный на углях. Поставил на стол и разлил густое красное вино в бокалы. В свете свечей они сразу же засверкали как рубины.

– Не стоило так беспокоиться, – чувствуя неловкость, сказала Николь.

– Ничего. Еда простая. Давно не имел возможности расслабиться в обществе очаровательной женщины. Даже не могу вспомнить, когда мне было так хорошо. И это только начало… – Он взял девушку за руку: – Хочу, чтобы ты попробовала вино. – И поднял оба бокала. – За начало наших новых отношений!

Питер улыбался с такой нежностью, что у Николь перехватило дыхание. Когда Джефферсон хотел очаровать кого-то, устоять было невозможно, так неотразим и интересен становился этот мужчина. К тому же Питер, видимо, почувствовал, что предубеждение Николь, вызванное детскими выходками против него, исчезает.

Позднее Николь даже не могла вспомнить вкус еды и сколько они съели. Все, что осталось в памяти, – очаровательный, улыбающийся Питер, весело рассказывающий о смешных событиях своей жизни.

В какой-то момент Николь заметила, что пристально смотрит на Питера, завороженная его веселой улыбкой, мужественностью и обаянием. Как мог такой несносный противный мальчишка, дерзкий и нахальный, превратиться в столь привлекательного и так возбуждающего ее мужчину? Казалось, он загипнотизировал Николь, когда она как завороженная смотрела в его глаза, отражающие свет свечей.

После ужина молодые люди вышли на веранду, прихватив бокалы с вином, и удобно расположились в шезлонгах, наслаждаясь видом океана и звездным небом. В тишине, разлитой вокруг, раздавался только мерный шум прибоя.

– Все очень красиво, – сказала тихо Николь, – я всегда хотела забыть о работе и почувствовать себя частью океана.

– Я рад, что природа оказывает такое магическое действие на тебя. Прошлой ночью ты была в стрессовом состоянии.

– Знаю. – Николь отпила маленький глоток вина.

Опять воцарилась тишина. Запрокинув на спинки кресел головы, Питер и Николь смотрели в огромное небо с гроздьями созвездий и полосой Млечного Пути. Океан таинственно поблескивал в лунном свете. Николь почувствовала необходимость прервать молчание. Так приятно отдыхать в темноте со старым другом, которому ничего не надо доказывать, говорить, он и так знал ее как облупленную. Питер, возможно, знал ее лучше, чем кто-либо другой. Николь помнила, как Питер предложил ей разделить боль утраты неудавшейся любви, все горести и разочарования. Девушка повернула голову и долго смотрела, любуясь строгим профилем, который почти ничем не напоминал мальчика, которого она знала.

– Пит, – тихонько позвала Николь.

– Ммм?

– Как ты думаешь, люди правы, когда говорят, что на работе лучше не влюбляться?

– Ну для этой проблемы нужна еще одна бутылка. Я сейчас вернусь.

Николь не понимала, зачем еще вино, она и так уже достаточно расслабилась и знала, что может говорить с Питером обо всем – любых мелочах и серьезных событиях в жизни. И чувствовала – друг детства поймет.

– Начинаем, – сказал Питер, наливая вино в бокалы. Николь так и не сказала, что для откровенного разговора она не нуждается в вине. Ну, хорошо. Это не важно. Девушка развернула кресло, чтобы лучше видеть собеседника.

– Ты не хочешь рассказывать о любви в своей жизни? – с интересом спросила она.

Питер засмеялся. Верный признак, что она попала в точку, решила Николь.

– Мой стиль жизни не способствует любви.

– А я недавно поняла: серьезные взаимоотношения – не для меня. – Николь пристально смотрела на воду. – Хотя и думала, что нашла точно того, кого хотела всю жизнь, а затем осознала, что сама придумала себе такого мужчину, о котором мечтала, а большинства из тех человеческих качеств, которыми я так восхищалась, в нем вовсе нет.

– Расскажи о твоем женихе, – спокойный голос Питера располагал к откровенности.

Николь задумчиво смотрела на него. Она искренне хотела рассказать о себе все. Питер поймет, и на душе станет легче. И наконец начала.

– Чуть меньше года назад Джейк пришел работать на нашу фирму. Почему-то я сразу поняла: в этом человеке сочетаются все те качества, которые я мечтала найти в мужчине. Джейк интересен, образован, интеллигентен. Он забавлял меня, знал литературу и был даже красив – все это, предполагала я, сделает меня счастливой на всю жизнь. Конечно, я ничего не говорила. Ждала, хотела узнать его получше. Мы работали вместе, и однажды он пригласил меня обедать. Так это началось.

Питер неодобрительно нахмурился.

– Это? Можешь сказать понятнее? Что такое «это»? Любовная связь?

– Да нет, глупый. Ты же прекрасно знаешь меня.

Питер потянулся, и Николь почувствовала, что он положил руку на спинку ее шезлонга.

– Можно? – прошептал он и нежно поцеловал Николь за ушком.

Сладкая дрожь неожиданного поцелуя пронизала все тело девушки.

– Не думаю, что нужно заниматься сексом только потому, что находишь человека привлекательным. Нужно сдерживать себя до того, как…

– До помолвки? – Питер придвинулся поближе. – На лице мужчины мелькнула усмешка. – Говоришь, не занималась любовью с Джейком?

– Да, это так, – натянуто сказала Николь. – Мне как раз нравилось в Джейке то, что он никогда не делал попыток грубо схватить меня, был сдержан и вежлив. Я просто чувствовала себя хорошо с ним.

– Хорошо? Комфортно? Удобно? – Глаза Питера насмешливо сузились.

– Да, но почему ты так спрашиваешь?

– Влюбленность может быть приятной. Возбуждающей? Может быть. Но удобной? Комфортной?

– Наверное, я была не права, – внезапно осевшим голосом сказала Николь. – Может, если мы…

– О нет, вы абсолютно правы. Секс ничего не меняет. Просто может ослепить тебя еще больше.

– Я думала, нам нужно время, чтобы лучше узнать друг друга. У каждого много дел и забот, и мы думали – для секса будет достаточно времени, когда поженимся. – Николь вздохнула и томно склонила голову на услужливо подставленное плечо. Так приятно опереться на сильного мужчину! Тот, впрочем, времени не терял и незаметно придвигался все ближе. Сейчас он удобно устроил голову Николь на своей широкой груди и переплел свои длинные крепкие пальцы с ее нежными и слабыми. Девушка трепетала от новых ощущений.

– Тебе не холодно? – голосом змея-искусителя спросил Питер.

Николь покачала головой. Как могло быть холодно, когда тело мужчины излучало столько тепла?

Питер легонько поцеловал ее в бровь, а затем тихо провел губами по ее щеке.

– Итак, почему ты разорвала помолвку?

Продолжая рассказ, Николь волновалась, почему-то считая очень важным для себя правильно рассказать Питеру, что случилось.

– Это настолько банально, это… – сделала глоток вина и осеклась, потому что Питер мягко касался губами ее щеки, но все-таки собралась с силами и продолжила: – Как-то Джейк рассказал, что познакомился с соседкой. Я ее случайно тоже когда-то видела: она казалась застенчивой, милой женщиной и очень смущалась при виде меня. Потом Джейк никогда не вспоминал о соседке до прошлой ночи. – Николь глубоко вздохнула. – Оказалось, у соседки появилась привычка заходить к Джейку по вечерам на чашку чая. Однажды женщина была очень расстроена и поделилась своими неприятностями с Джейком, а тот участливо слушал и сочувствовал, пытался утешить соседку, одно за другим – и, в конце концов, они оказались в постели.

– Представляю, как это огорчило тебя, но Джейк, по крайней мере, честно рассказал об этом.

– Если бы Джейк рассказал, как только это случилось, я бы поняла его. Но было больно и обидно из-за того, что они хотели этого. Если бы Джейк больше не допускал встреч в дальнейшем, я, возможно, простила бы и забыла этот случай. Но они продолжали видеться, а все дошло до моих ушей только потому, что, когда он все же решил предпочесть меня, эта женщину объявила, что беременна, и требовала разорвать нашу помолвку и жениться на ней из-за ребенка. Джейк говорил, что никогда не имел серьезных намерений по отношению к этой женщине. Но раз она забеременела, то он проверит, его ли ребенок, и если – да, то возьмет на себя расходы по воспитанию, однако жениться на соседке не собирается и женится на мне. Умник какой!

– И что ты ему сказала? – заинтересовался Питер.

– Опрокинула салат на голову и ушла из ресторана.

Питер откинулся назад и расхохотался.

– Хотел бы посмотреть на это, – с трудом сказал он, когда смог вздохнуть после приступа хохота, и быстро поцеловал Николь. – Ну и что дальше? Ты не разговаривала с ним с тех пор?

– Нет, я решила, что помолвка расторгнута, и думала, это понятно каждому, в том числе и самому жениху. Такая наглость, ведь я даже не подозревала, что он встречается с кем-то еще, когда воображала, как он изыскан и не пристает ко мне с интимными предложениями. Впрочем, в последнее время Джейк почти всегда работал дома и мы не виделись иногда по неделе. Две любви одновременно! Думал, сможет выйти сухим из воды. И ведь удавалось скрывать это несколько месяцев.

– О, Тави-Тук, – сказал Питер посмеиваясь. – Я горжусь тобой, моя маленькая птичка. Я боялся, естественное возмущение пройдет и ты упадешь в объятия раскаявшегося жениха. Но ты стала взрослой. – И поцеловал опять.

Николь притихла, обняла Питера за шею и возвратила поцелуй. У обоих перехватило дыхание от внезапно нахлынувших нежных чувств.

– Ты заслуживаешь лучшего, – сказал Питер, наконец подняв голову. – Ты заслуживаешь любви, верности и преданности, как никто другой. Он просто идиот, потому что не понял, как много терял.

– Рада, что узнала об этой женщине до свадьбы.

– Я тоже. – Питер поднялся, прижимая девушку и ласково касаясь губами шеи. – Я тоже, – шептал он.

Следующий поцелуй оказался более страстным. Николь уже едва дышала. Жажда прекрасных и неизведанных ощущений охватила девушку, чувственная волна поднималась из глубин тела, она застонала и заметалась в мучительной истоме. Кончики пальцев Питера нежно скользили по прекрасным бутонам женской груди, покрытым кружевами, ласковые прикосновения, казалось, обжигали кожу. Николь трепетала от упоительного наслаждения в мужских руках и, задыхаясь от нахлынувшего волнения, дрожала всем телом. В полном смятении она плохо соображала. Питер нежно касался гладкой кожи, и сладкое ощущение счастья охватило Николь. Кружева спустились вниз, обнажив напрягшуюся грудь.

– О, Тави-Тук, – блаженно прошептал Питер. – Ты чертовски хороша. Так больно от этого.

Соски нежной груди заострились под языком Питера. Чувственный трепет пробежал по телу девушки. Его рука скользнула в разрез халата, и большая раскрытая ладонь тронула нежный холмик завитков мягких волос, закрытых кружевом.

– Пит, дорогой! – шептала Николь, извиваясь, взбудораженная непривычными ощущениями. Девушка желала стать еще ближе этому мужчине. – Мне нужно… я не знаю… чего-то хочу…

Еще более страстный поцелуй прекратил ее нежный стон. Легко скользя опытными ласковыми пальцами по гладкой коже, Питер плавным движением сдвинул кружева бикини с волшебного холмика. Николь уже задыхалась, ощущая горячий язык, который толчками двигался у нее во рту, почти теряя сознание от силы нахлынувших чувств.

Обнаженную грудь покалывали мелкие волоски на его широкой груди. Опять страстный язык Питера нашел нежные монетки темных сосков. Николь пьянела от его поцелуев. От теплого мужского запаха кружилась голова.

Питер поднял любимую на руки и понес в дом, в комнате уложил ее на ковер и встал на колени между ее раскинутыми ногами. Девушке было тяжело дышать, она чувствовала, что теряет контроль над собой. Полная луна, заглядывающая в окно, стала свидетелем того, что произошло между ними.

Питер снял с себя джинсы и тенниску. Когда же он прикоснулся к тому месту на ее теле, которое вожделело больше всего, девушка пришла в настоящее неистовство, корчась под горячими ласками и сладострастно ища его неутомимые губы.

– Прости меня, знаю, я спешу. Попробуй расслабиться насколько возможно, – шепнул он. Питер показал любимой, как надо обхватить его ногами. – Хорошо, сладкое сердечко, – слышала она слова поощрения ее не всегда умелых действий.

Внутри, казалось, все сжималось от нежных подвижных пальцев, путешествующих по ее телу. Восторг и мука слились воедино, но Питер пока не утолял ее жажды, хотя она так и выгибалась ему навстречу в пламени пожара, который требовалось потушить.

Вдруг Николь почувствовала внутри себя нечто большее, чем пальцы, сердце сжалось, и она едва не лишилась сознания от блаженства. Питер легонько приподнял ее бедра и начал медленно двигаться, с каждым осторожным глубоким толчком жарко выдыхая ее имя. В его ласках не было торопливости, этот первый миг сладостного слияния надлежало продлить, насладиться им в полной мере. Женщина тоже повторяла его движения созвучно древнему ритму.

Тело Николь словно расплавилось, превратилось в кипящую лаву, каждый нерв трепетал, отзываясь на новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Какое счастье дарить наслаждение любимому и принимать от него дар любви! Теперь все сомнения отступили. Это – Пит Джефферсон. Пит, ее любовь!

Николь обняла своего мужчину так крепко, как только могла. Судорога наслаждения пронзила ее подобно электрическому разряду. Пока волна за волной сотрясали ее тело, Питер тоже потерял над собой контроль, перестал сдерживаться и, содрогнувшись в последнем пароксизме страсти, излил в Николь свою жизненную силу.

Когда Питер приподнялся и хотел выйти из нее, Николь страстно прошептала: «Нет», – боясь, что волшебство прекратится. Любовники застыли в мучительной истоме, затем снова возобновился дразнящий ритм движений. Николь изо всех сил сжимала бедра Питера коленями, прижимая губы к его горящим губам.

Его мужественность обрела новую силу; все глубже погружаясь в женщину, Питер старался как можно дольше продлить наслаждение. Сначала его бедра двигались медленно, но с каждой секундой удары становились сильнее. Николь чувствовала, как член его, упругий и нежный, настойчиво ласкает ее лоно, продвигаясь глубже и глубже. За секунду до взрыва касания стали чаще, потом Николь издала крик наслаждения. Это было так прекрасно, что она выгнулась дугою, удерживая его в своем лоне, желая, чтобы блаженство длилось вечно. Когда все закончилось, по ее щекам потекли слезы.