Текст книги "Разбитое отражение"
Автор книги: Дебора Николас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
2
– Ну, что скажешь? – барабаня пухлыми пальцами по только что выключенному магнитофону, спросил следователь отдела по борьбе с наркотиками. – Ты прослушал пленку уже трижды. Может, теперь поделишься своими соображениями?
Дрейк Хантер, шагавший по кабинету, остановился и посмотрел на майора Чарльза Годшо – своего начальника по секретной операции «Хисторик хоумз». Потом он подошел к окну конспиративной квартиры, где проходила их встреча, и рассеянно глянул вниз, на пустынную пригородную улицу. В этой дыре разоблачение ему точно не грозит, место для явки выбрано хорошее.
– Где она сейчас?
– Пока за рекой. Ее заберет капитан Брэдли.
– Поверить не могу, что ты оставил ее там один на один с убийцей. Тебе не кажется, что на этот раз риск был слишком велик?
– Но ведь получилось?
Дрейк с неудовольствием покачал головой. Он все еще слышал громкий треск в динамике в тот момент, когда Харлей стукнула Рейчел Брэдли головой об стену камеры. Эту Брэдли он видел только раз, мельком, перед тем как ее повезли отсюда в муниципальную тюрьму Джефферсона. Но и беглого взгляда было довольно, чтобы убедиться: то, что творится в тюрьме, ей будет не по силам, это совсем не для нее. Нечего там делать хрупкой, как эльф, библиотекарше с ее сомнительным даром вынуждать людей говорить правду.
Годшо потянулся к стоявшей на столе пластиковой бутыли с минералкой – в его лапище она казалась маленькой – и залпом отпил чуть ли не треть. Этот здоровяк дул воду, как большинство полицейских – кофе. Годшо с его энергией, похоже, кофеин нужен не был. Дрейк же, напротив, не отказался бы от чашки-другой прямо сейчас. Может, в кофеварке на кухне еще что-нибудь осталось…
– Спектакль вышел что надо, правда? – продолжал Годшо, вытирая губы тыльной стороной ладони.
– Спектакль – не то слово.
– Черт возьми, неужели ты не понимаешь, как это важно? Теперь мы точно знаем, что девица нас не обманула. Иначе она не смогла бы войти с проституткой в контакт.
Дрейка передернуло. И почему для полиции существуют только проститутки, преступники, потерпевшие… ранее судимые? Ранее судим – и точка, они уже все о тебе знают! Ну ничего, это ненадолго, черт бы их всех побрал. Он во всем разберется сам, без помощи хрупких библиотекарш с якобы сверхъестественными способностями.
– И все-таки не каждый день приходится слушать, как проститутка, обвиняемая в убийстве, избивает работника библиотеки, – ровным голосом произнес Дрейк.
Тяжелый кулак Годшо с грохотом опустился на хлипкий журнальный столик.
– Мы сразу же убрали ее оттуда, так? Подумаешь, набила шишку на затылке. По крайней мере, будет теперь знать, куда сунулась.
Дрейк резко повернулся и, прищурившись, смерил его взглядом.
– Ты что, еще не отказался от мысли подослать ее в «Хисторик хоумз» к Уоллесу Пеннеллу?
Годшо задумчиво почесал темный от щетины массивный подбородок.
– Это не мое решение. Понимаешь, она сама записалась на собеседование к Пеннеллу. И если теперь сомневается, то только из-за того, что детектив Брэдли рассказала ей о расследовании. Я ведь тебе говорил, что они родные сестры.
– Знаю, знаю. Я в курсе. Рейчел Брэдли совершенно случайно позвонила насчет работы именно туда, вот детектив Брэдли и решила использовать это в наших интересах. Многовато совпадений, ты не находишь?
Глаза Годшо лихорадочно вспыхнули.
– Хантер, эта девчонка творит что-то немыслимое, и я намерен этим воспользоваться. Не ломайся, ты тоже понимаешь, что мы до сих пор, как последние идиоты, искали бы связь между убийством сенатора Раша и делом Пеннелла. А теперь мы знаем, что эти дела никак не связаны, поскольку Рейчел докопалась до истины.
– И ты принял все за чистую монету? – скептически протянул Дрейк. – Все, что наговорила Харлей?
– Не думал, что ты такой упертый, – поморщился Годшо. – Девять граммов свинца в собственном лбу замечать не желаешь.
Дрейк машинально провел пальцами по тонкому длинному шраму от виска почти до подбородка.
– Девять граммов? Ну ладно, допустим, я верю Харлей. Не вижу, зачем бы ей врать; разве что на дело ее послал Пеннелл, и теперь она покрывает его. Впрочем, это маловероятно: Харлей не из тех, кто станет брать на себя чужую вину.
– А Пеннелл тоже пока в убийствах не замечен, – перебил Годшо. – Может, замечены те, кого он прикрывает, но этого мы не знаем, потому что не можем найти их, говнюков!
Дрейк понимал, отчего бесится Годшо. Ему и самому сложившаяся ситуация попортила немало крови.
– Мы их найдем, не нервничай. Я там сижу всего полгода, это недолго.
– Ага, как пришел, так и сидишь на том же месте. Тебя ни к чему не подпускают, а значит – подозревают что-то.
– Или соблюдают элементарную осторожность. Не забывай: ты ведь и не думал, что они отмывают деньги, пока я тебе не сказал. Пеннелл умен и осторожен, он никому сразу не доверяет, даже ранее судимым. Сам знаешь.
Годшо кивнул с явной неохотой.
– И на сенатора я тебя вывел, – продолжал Дрейк. – Если бы не я, ты бы о Раше и знать не знал.
Годшо со стуком поставил бутылку с водой на столик.
– Ну его к дьяволу, недоноска! Я думал, смерть Раша даст нам какие-то зацепки, но, похоже, она совершенно бессмысленна.
– Смерть вообще бессмысленна, – машинально заметил Дрейк.
Годшо раздраженно вздохнул.
– Да, да, конечно, но эта смерть могла помочь нам притянуть Пеннелла за убийство. А теперь выходит, что просто так совпало: Харлей убила Раша именно тогда, когда мы к нему подобрались вплотную.
Дрейк вспомнил надтреснутый, сдавленный голос Харлей на пленке. – Выходит, что совпало, хотя все равно получается чертовски удобно…
– Чертовски не удобно, – буркнул Годшо. – Мы уже имели бы материал на Пеннелла, если бы не садистские игрища Раша с двухдолларовой шлюхой.
Дрейк хотел ответить, но тут в дверь постучали. Вошла женщина-полицейский и, понизив голос, стала о чем-то совещаться с Годшо. Комната наполнилась обрывками чужих разговоров сквозь треск ее включенного радиотелефона.
Глубоко засунув руки в карманы джинсов, Дрейк бездумно смотрел на ночное розоватое небо над Метэйри, пригородом Нового Орлеана. От фонарей, неоновых реклам, фар и освещенных окон над городом висело яркое зарево, заставлявшее отступать самую глухую тьму. Он заметил это еще в свою первую ночь в Новом Орлеане, когда вышел из государственной тюрьмы Ангола.
Какая была ночь… Он сходил с ума от ярости и отчаяния. В ту ночь он понял, что, выйдя на свободу, остался ни с чем. Он потерял все, что имел: бизнес во Флориде, своего компаньона Маршалла, жену, наконец! Единственное, что осталось, – клокочущая ярость, бессонная, неотступная. Только она и давала силы жить дальше.
Годшо отпустил свою подчиненную и откинулся на засаленные диванные подушки, засунув большие пальцы под ремень. При его полноте и широких плечах живот у него был на удивление подтянутый.
– Согласись, Хантер, нам нужна эта Брэдли. В конце концов, она горит желанием исполнить свой гражданский долг. Да и для нее это не первый опыт. В Квантико, где раньше работала Келли Брэдли, мне подтвердили, что несколько раз обращались к Рейчел за помощью. Даже для ФБР она один раз что-то делала. – Его глаза снова загорелись лихорадочным возбуждением. – Слушай, у нее девяносто процентов успеха! А тот, кого ей не удалось расколоть, был признан невиновным, так что признаваться ему было все равно не в чем.
Эту ошеломляющую статистику Дрейк уже знал. Но должно же быть логическое объяснение. Может, Келли Брэдли и ее парни просто хорошо умеют вести допрос. Тогда результат был бы тот же и без участия Рейчел Брэдли.
– Она сидела на допросах, но тогда ситуация была полностью под контролем, – нахмурившись, заметил он.
– А сегодня нет, и все равно все закончилось хорошо.
– По-твоему, хорошо, когда бьют по голове?
– В «Хисторик хоумз» ничего такого не предвидится, – буркнул Годшо. – Пеннелл и Фэйрчайлд отмывают деньги, ну и ради бога. И вообще, мы постоянно используем гражданских информантов…
– Но не в этом случае! Ты сам знаешь, риск слишком большой. Пеннелл особой жестокостью как будто не отличается, а вот у Фэйрчайлда, несмотря на его рафинированное университетское образование, явная склонность к садизму. И те ребята, чьи деньги они отмывают, скорее всего торгуют наркотиками или, того хуже, развлекаются пальбой из «узи». Черт возьми, да ты вспомни, что они сделали с моим компаньоном и его подружкой!
«А такая, как она, при малейшей опасности просто сломается», – добавил Дрейк про себя, вспоминая молочно-белую кожу, невинные глаза и нежные, точеные, как у фарфоровой куклы, кисти рук. Вот если бы к Пеннеллу заслали Келли Брэдли, тогда – другое дело. В отличие от сестры, Келли была крепко сбита, в ней чувствовалась сила, в лице, довольно миловидном, проскальзывала мужская жесткость – как-никак десять лет работы с уголовниками. Но выбор остановили не на Келли Брэдли, а на ее сестре, маленькой библиотекарше Рейчел. И это было абсолютно неприемлемо. Во всяком случае – для Дрейка.
– Мы уже ухлопали на это дело кучу времени и денег, а отдачи никакой, – вздохнул Годшо. – Не понимаю, что ты так дергаешься. Главное, Рейчел ни у кого не вызовет подозрений. Она внедрится туда без проблем и выведает всю подноготную у этого ублюдка. Тут-то мы его и прижмем.
– Если только она не засветится или, того хуже, ее не убьют.
– Тебе Пеннелл нужен или нет? – мягко, но со стальными нотками в голосе осведомился Годшо. – А то я уже начинаю думать…
– Черт побери, Годшо, ты прекрасно знаешь, что Пеннелл мне нужен! – взорвался Дрейк. – Если помнишь, ведь это я к тебе пришел с компроматом на него. Потому я так и упираюсь. Он мне просто необходим, и я не хочу, чтобы чокнутые штатские бабы влезали в это дело со своими шаманскими штучками!
– Ты тоже штатский, – заметил Годшо. Дрейк не удостоил его ответом, но так посмотрел, что следователь слегка покраснел.
То, что Годшо, проторчав десять лет в пригородной полиции, смел называть Дрейка штатским, было просто смешно. За одиннадцать лет в морской разведке Дрейк усвоил законы, управляющие жизнью в цивилизованном обществе, а за шесть лет в государственной тюрьме Ангола, штат Луизиана, ознакомился с законами, управляющими жизнью нецивилизованной. Для информанта он был неплохо подкован, Годшо это прекрасно понимал и потому решил сменить тактику.
– Напрасно ты все усложняешь. Пеннеллу нужна секретарша. Рейчел Брэдли уже записалась к нему на собеседование. Ее сестра говорит, что Рейчел сумеет работать секретным агентом, и у меня нет причин ей не верить. Согласись, в камере она держалась неплохо. Ни разу не прокололась и врала вполне профессионально.
«Правильно, – сузив глаза, подумал Дрейк, – вполне профессионально. Может, и не стоит относиться к Рейчел Брэдли как к наивной девочке. Вот только интересно, не обманывает ли она столь же профессионально нас самих? Почему работница библиотеки, решившая податься в секретарши, вдруг согласилась участвовать в таком деле? Помощь сестре от случая к случаю – это еще можно понять, но самой стать агентом?..»
Дрейк считал, что об этом следовало бы задуматься самому Годшо, но тому слишком не терпелось прижать Пеннелла. Майор явно доверял своей напарнице по расследованию Келли больше, чем нужно. И, судя по тому, каким обаятельным он становился, когда разговаривал с детективом Брэдли, Дрейк мог догадаться, откуда берется это безграничное доверие. Келли, с ее здоровым румянцем и ясным взглядом, как видно, просто нравилась крепкому парню Годшо. Кто знает, может, его восхищение не было совсем безответным…
Но это все мелочи, а главное – Келли и Рейчел Брэдли, похоже, имели в этом деле какой-то свой интерес. К сожалению, Дрейк пока не мог понять, что именно им нужно, а Годшо ничего не хотел знать. Однако у Дрейка все звенел в ушах вопрос Харлей: «Почему ты это сделала?» И ответ Рейчел Брэдли: «Потому что моя сестра…» Какова же власть Келли Брэдли над сестрой, если Рейчел ради нее не задумываясь вошла в тюремную камеру?
Между тем Годшо явно начинал терять терпение.
– Знаешь, если она мне там понадобится, я могу ее ввести, никого не спрашивая. Как ответственный за операцию, я сам назначаю правила игры. А ты – лицо неофициальное. Информант, и все тут. Захочу работать с нею, а тебя послать к черту – могу и это.
«Болван узколобый!» – подумал Дрейк, безжалостно подавляя мгновенную, обжигающую вспышку бешенства.
– Верно, можешь. Но не захочешь. Эта Брэдли – темная лошадка, а на меня можно положиться. Рано или поздно Пеннеллу понадобится надежный человек вроде меня, а я, в отличие от ваших парней из отдела, могу ждать этого случая хоть до Судного дня. Ты меня не нанимал, денег я от тебя не получаю, зато могу столько всего разного, что твоим агентам и не снилось. Я могу обойти любые правила, чтобы добыть материал на Пеннелла, и знаю, как это сделать. – Он мрачно усмехнулся. – Более того, я этого хочу! Если бы я не побегал как следует и не нанялся сам в «Хисторик хоумз», тебя до сих пор доили бы твои дешевые агенты, которые информацию вытягивают из уличных сплетен. Отказываться от меня тебе не по карману. Я слишком ценный и опытный кадр, а работаю бесплатно.
«Ну, не совсем бесплатно», – мысленно оговорился он. Дрейку обещали пересмотреть его приговор – для них такая услуга гроша ломаного не стоит и на бюджете полиции никак не отразится. Но для него это значило очень много.
Годшо тяжело вздохнул.
– Ты хочешь сказать, что перестанешь мне помогать, если я решу использовать ее?
– Нет, я хочу сказать, чтобы ты еще раз подумал, что ты делаешь. – Дрейк помолчал. – Может, это вообще уже неважно. Наша маленькая телепатка могла передумать. Кто знает, может, когда детектив Брэдли приехала за ней, она уже навострилась бежать из города.
– Ерунда! – самодовольно ухмыльнулся Годшо. – Сержант Кент как раз сообщила, что Рейчел и Келли едут сюда. Они немного задержались: капитан Брэдли захотела, чтобы голову ее сестры осмотрел тюремный врач.
Дрейк что-то промычал.
– Я велел Кент привести их, как только они появятся. Но прежде хочу быть уверен, что мы с тобой договорились.
Годшо замолчал и многозначительно уставился на Дрейка. В комнате становилось все холодней. «Черт бы его побрал! – подумал Дрейк. – Ведь Чарльз – разумный человек, почему он торопится? Если б на него не давили из-за Пеннелла, эти бредовые идеи ему и в голову не пришли бы».
– Я хочу поговорить с этой Рейчел, прежде чем на что-либо соглашаться, – вздохнул он.
Годшо повел плечами, как разъяренный бык.
– О чем ты собираешься с ней говорить?
– Хочу убедиться, что она сама знает, во что лезет. И понять, могу ли я доверять ей.
С минуту посопев, Годшо кивнул.
– Но только не пугай ее без нужды, ладно? Ты умеешь наводить страх на женщин, во всяком случае, так считает капитан Брэдли.
Дрейк усмехнулся. Значит, Келли считает, что у него устрашающий вид? Отлично, может, на Рейчел это подействует и ему все-таки не придется работать с нею. С другой стороны, он и сам был недоволен тем, как медленно подвигается дело Пеннелла. Он думал, что сможет терпеливо ждать, но шесть лет, проведенные в тюрьме в предвкушении мести, истощили его терпение. Может, именно Рейчел Брэдли расшевелит Пеннелла. А если она действительно умеет вытягивать из людей правду…
Но на это «если» было так мало надежды, что и думать не стоило.
– Ладно, постараюсь не спугнуть ее. По крайней мере, пока.
– Эй, Хантер… – вскинулся Годшо.
– Это все, что я могу тебе обещать, так что не дави на меня.
Больше они не проронили ни слова, с нетерпением ожидая приезда Келли Брэдли и ее сестры. Неожиданно для себя Дрейк обнаружил, что хочет познакомиться с Рейчел Брэдли. Прежде чем окончательно отказаться, он хотел посмотреть поближе на женщину, заставившую Харлей вывернуться наизнанку. Как можно ближе посмотреть – глаза в глаза…
3
– Теперь ты наконец понимаешь, почему это была неудачная мысль? – спросила Келли по пути от Вест-Бэнк-экспрессвей к Хьюи-Лонг-Бридж.
– Неудачная или нет, я этим займусь.
Они остановились на светофоре. Келли с тревогой смотрела на побледневшее лицо младшей сестры. Рейчел сейчас походила на девочку-подростка, которую заперли на кладбище в ночь Хеллоуина. Она сидела рядом с Келли, маленькая, сгорбленная, крепко прижав к груди плетеную сумку.
Келли хотелось застонать вслух. Рейчел впуталась в это по ее вине! Если бы она не попросила Рейчел поучаствовать в тех нескольких допросах, то ей и в голову не пришло бы соваться в камеру к убийце. Возможно, в эту минуту Рейчел хочется бросить все и сломя голову бежать из Нового Орлеана, но этого она не сделает, пока не раскрыто убийство Си Джей.
В том-то и беда…
– Рейчел, послушай. Я знаю, ты так же потрясена смертью Си Джей, как и я, но…
– Тс-с-с! – Рука Рейчел инстинктивно дернулась к спрятанному под блузкой проводу.
– Они уже не слушают, – сердито пробормотала Келли. – Микрофон отключили, как только ты вышла из камеры.
Рейчел ничего не ответила и снова безучастно уставилась в лобовое стекло.
Зажегся зеленый свет; Келли нажала на газ, кипя от раздражения, смешанного с жалостью.
– Посмотри на себя! Полчаса работы – и ты уже совершенно невменяемая, хуже уличного информанта. Господи боже, ну согласись, ты этого не умеешь!
У Рейчел обиженно дрогнула нижняя губа.
– Но ведь я справилась?
– Да, но…
– Я сделала, что им было нужно, и ни разу не ошиблась.
Не сводя глаз с дороги, Келли вздохнула и положила руку Рейчел на плечо.
– Ты отлично справилась, верно. Насколько я знаю Годшо, он сейчас писает кипятком от восторга. Но, ради всего святого, эта тварь чуть не убила тебя!
Рейчел улыбнулась – впервые с тех пор, как вышла из камеры.
– Ты преувеличиваешь. С головой у меня все в порядке, просто шишка. Не надо так нервничать.
– Как я могу не нервничать? Ведь я как-никак твоя сестра, помнишь?
– Да. Благодаря Пеннеллу других сестер у меня нет…
Очень мило! Рейчел вела себя так, будто Си Джей оплакивала она одна. Келли вцепилась в руль. Они с Си Джей были близнецами, что уж говорить, кому теперь тяжелей. Келли очень хотела докопаться до правды, но подчас тоска и ужас наваливались на нее с такой силой, что она и думать об этом не могла. Так было на похоронах – Рейчел держалась как кремень, с пугающей безучастностью, а Келли истерически рыдала.
Оно и понятно: они с Си Джей всегда были ближе друг к другу, чем к Рейчел, и не только оттого, что родились в один и тот же час. Рейчел вообще сторонилась людей: уж слишком манил всех ее сочувственный взгляд. Впрочем, Келли и сама не особенно тянулась к людям; на первом месте у нее всю жизнь стояла работа, к развлечениям она особой любви не питала и никогда не задумывалась о чужих сокровенных эмоциях. Для полицейского это лишнее и только мешает делу. А бесстрашная, горячая как огонь Си Джей была совсем на нее не похожа – неудивительно, что она избрала другую профессию.
И все это в прошлом… Келли нашла руку Рейчел, крепко стиснула, и пальцы Рейчел ответили ей. Смерть Си Джей все изменила. Келли вспомнила, как летела в Тускалузу опознавать тело сестры. Тогда она понятия не имела, что Си Джей собирается в Новый Орлеан. Видимо, на обратном пути оттуда в Виргинию она остановилась в Тускалузе, чтобы переночевать в мотеле. Там ее и нашла наутро горничная – мертвую на полу, в луже рвоты. Причина смерти: остановка сердца, вызванная передозировкой кокаина…
Полиция определила самоубийство, но Рейчел не поверила ни единому слову экспертов, все твердила: мол, чутье подсказывает ей, что это неправда. К несчастью, у Келли такого чутья нет и не было. В тот момент она больше думала о том, как подкосил Си Джей недавний развод и не он ли привел ее на край пропасти, подтолкнул к непоправимому шагу вниз…
Нет, нет, невозможно! Теперь она тоже считала, что Си Джей не стала бы убивать себя, не поговорив напоследок с ней.
Но все-таки – зачем и кому понадобилось убивать Си Джей? Это и хотели узнать Келли и Рейчел. Только поэтому Келли согласилась помочь Рейчел внедриться в рискованное расследование, но успела передумать, слушая, как проститутка Харлей колотит Рейчел головой об стену. Теперь она хотела только одного: чтобы младшая сестра вернулась домой.
– Мы не можем знать наверняка, связана ли как-нибудь «Хисторик хоумз» с гибелью Си Джей, – как бы невзначай заметила Келли. У Рейчел даже шея покраснела от гнева, она резко вырвала руку.
– Да? Почему же тогда ты приехала сюда после ее смерти, четыре месяца назад? Зачем добивалась, чтобы тебя перевели из Квантико в Новый Орлеан, зачем напросилась в напарники к Годшо, когда уже был назначен другой человек? И почему скрыла от Годшо, для чего тебе это нужно?
Келли напряженно выпрямилась.
– Наверное, я повела себя неправильно. Надо было просто поделиться нашими подозрениями со здешним шерифом, а дальше пусть бы они думали сами.
– Почему же ты так не поступила?
Келли скрипнула зубами.
– Ты знаешь почему!
– Да, знаю. Потому что они, как и алабамская полиция, считали, что Си Джей покончила с собой, и точка. В конце концов, ведь мы с нашими подозрениями основываемся, согласись, всего на трех фактах. Во-первых, в вечер перед отъездом из Квантико в Новый Орлеан Си Джей звонила в «Хисторик хоумз» и не сказала ни тебе, ни мне, куда и зачем она едет. Во-вторых, в Новом Орлеане она провела два дня и побывала в «Хисторик хоумз» – а это мы знаем только потому, что клерк в отеле, которого ты расспрашивала, случайно помнил, как диктовал Си Джей адрес. И наконец – а это главное – у нее не было никаких видимых причин ходить туда.
– И еще – мы с тобой не верим, что она покончила с собой.
– Именно. В довершение всего, ваш шериф убежден, что «Хисторик хоумз» связана с наркобизнесом. Лично мне картина абсолютно ясна.
– Мне тоже, – вздохнула Келли. – Но все-таки лучше бы ты осталась в Квантико. Я не хочу, чтобы с тобою случилось то же, что с Си Джей, – неожиданно для себя добавила она. – Потерять тебя я не могу.
– Никуда я не денусь. Все будет хорошо.
Келли посмотрела на младшую сестру, и она вдруг показалась ей похожей на маленькую птичку, горлинку, совершенно неуместную в окружающем ее мире ястребов.
– Ну да, конечно! Пара приемов карате – и все плохие парни лежат на полу лицом вниз и проклинают день, когда родились на свет.
– Карате я оставляю моей крутой старшей сестре, – дрожащими губами улыбнулась Рейчел. – И ее бульдогу-майору.
– Вот это меня и тревожит! Ты готова рисковать, потому что тебе втемяшилось, будто мы с Годшо в любой момент пройдем сквозь стену и спасем тебя.
– Давненько ты не говорила, что мне втемяшилось, – помолчав, заметила Рейчел. – С самого детства.
Келли поморщилась.
– Господи, Рейчел, я вовсе не хотела сказать… Извини. Я просто не могла слышать, как тебя бьют.
– Да кто меня теперь ударит? Я только попытаюсь побеседовать с глазу на глаз с Пеннеллом. Вдруг он поделится со мною своими секретами? Я умею это делать, ты сама видела.
– Нет, погоди, – заспорила Келли, поворачивая к подъезду дома, где их ждал майор Годшо. – Ты ведь говорила, что они должны ощутить вину в содеянном, прежде чем сознаются?
– Д-да, но…
– Ну, так вот что. Насколько я успела понять, Уоллес Пеннелл не из тех, кто чувствует себя виноватым, что бы он ни натворил. Почему ты думаешь, что он захочет облегчить душу покаянием?
С этими словами Келли выключила мотор и резко повернулась лицом к сестре.
Рейчел пожала плечами.
– Вина – чувство подсознательное. Это не грязь под ногтями, которую можно вычистить. Даже Уоллес Пеннелл не может быть свободен от чувства вины. И если я буду каждый день понемногу работать с ним, то, вполне возможно, в конце концов что-нибудь услышу.
Келли окинула взглядом мятую блузку и легкую пышную юбку сестры. Да, она всегда думала, что Рейчел не от мира сего, а теперь узнала это наверняка. Будто прочтя ее мысли, Рейчел нахмурилась.
– Ладно, пусть даже ты права и мне впервые в жизни попался абсолютно бессовестный человек, я найду еще кого-нибудь, кто раскроет мне их секреты. – Она исподлобья посмотрела на Келли. – Послушай, до сегодняшнего дня ты считала мое участие в этом деле удачным ходом. Что случилось?
– Когда я услышала, как эта сволочь колотит тебя об стенку, я чуть с ума не сошла. Только тогда до меня дошло, какие мы с тобой идиотки! – Она уже почти кричала. – Я уже думала обо всем этом вчера вечером. После папиного звонка.
Рейчел замерла, подняла глаза на старшую сестру.
– Папа звонил?
– Он беспокоится, – вздохнула Келли, – говорит, все думает, как мы тут одни. Пришлось что-то наврать ему. После того, что случилось на Пасху… – Она помолчала, вспомнив ссору между отцом и Си Джей за месяц до ее отъезда в Новый Орлеан. – Боюсь, он чувствует себя в ответе за то, что произошло с Си Джей. И если что-нибудь стрясется с тобою, он просто не переживет. А меня никогда не простит.
Рейчел с решительным видом повернулась к Келли, расправила плечи и сжала руку сестры тонкими бледными пальцами.
– Кел, ты за меня не отвечаешь. Я все решаю сама, и папа это знает. Давай посмотрим, что можно выяснить методом убеждения. При первом же намеке на опасность ты успеешь выдернуть меня оттуда.
Келли окинула тихую улицу профессионально цепким и напряженным взглядом.
– Рейчел, тебе предстоит работать в подполье. Ты хоть понимаешь, что это значит? Никаких звонков старшей сестре, никаких контактов с кем-либо из твоей настоящей жизни. – Она сделала глубокий вдох. – Какое-то время придется врать папе. Ты придешь на собеседование – и будешь совсем другой Рейчел Брэдли. Моли бога, чтобы Пеннелл удовлетворился твоей легендой и рекомендациями, которые изготовил для тебя Годшо. Стоит ему позвонить в Квантико…
– Связывать мое появление с Си Джей он не станет. Мало того, что она поменяла фамилию в браке, мы с нею совершенно не похожи – только глаза у обеих голубые. Ты только посмотри на меня: тощая, незаметная, рыжая… Кому придет в голову сравнивать меня с роскошной красавицей брюнеткой Си Джей?
Келли покачала головой. Все-таки Рейчел неисправима! Неужели сама не понимает, как она прелестна, как ласково сияют ее огромные глаза? Нет, не понимает… И никогда не понимала – еще бы, она ведь никогда не подходила к мужчинам достаточно близко, чтобы увидеть, как они смотрят на нее. Но в одном Рейчел права: на Си Джей она совершенно не похожа. Да и Келли, если уж на то пошло: ведь двойняшками они с Си Джей не были.
– Думаю, в лучшем случае Пеннелл проверит мои рекомендации, – добавила Рейчел.
– Надеюсь… И запомни: нельзя говорить Годшо, почему ты так заинтересована в этом задании, не то мы обе пулей вылетим из расследования.
Рейчел обеими руками сжала руку Келли и улыбнулась уголком рта.
– Увидишь, все будет хорошо. Неужели ты совсем не доверяешь своему напарнику? Мне кажется, этому твоему Годшо как никому другому подходит определение «рыцарь». Если что-нибудь пойдет не так, он тут же примчится на помощь.
Келли поморщилась.
– Терпеть не могу эту твою манеру сортировать живых людей, как книжки в библиотеке. Пойми, Рейчел, не все и не всех можно расставить по полочкам.
Рейчел заметно помрачнела.
– Да. Кому, как не мне, это понимать… Не забывай, с моей помощью милейшие люди делились с тобою своими гадкими секретами.
– Прости. Я понимаю: так ты пытаешься справиться с грузом эмоций, который они все взваливают на твою психику. Но Годшо, будь он хоть сто раз рыцарь, может просто не успеть спасти тебя.
– Но ведь ты говорила, у Годшо есть там еще один информант, которому я и буду помогать?
При мысли о грубияне Дрейке Хантере Келли почувствовала себя не в своей тарелке. Она почти ничего о нем не знала, но всякий раз, как на нее падал взгляд его жутковато-черных глаз, ей безотчетно хотелось спрятаться.
– Да, Дрейк Хантер. Он работает мастером на стройплощадке «Хисторик хоумз».
Рейчел уловила ее неуверенность.
– Он тебе не нравится?
– Нет, не то… просто… Понимаешь, он меня заводит.
– Ты не шутишь?! – задохнулась от изумления Рейчел.
– Я не так выразилась, – поспешно поправилась Келли. – Точнее, беспокоит. От него исходит какое-то нервное напряжение. Я его боюсь.
– Но он заслуживает доверия?
– Кажется, раньше он служил в морской разведке, так что, думаю, да.
– Думаешь?
Келли внимательно смотрела на младшую сестру. Вот, пожалуй, удобный случай припугнуть ее. Один взгляд на Дрейка Хантера – и Рейчел наверняка струхнет… Келли озабоченно нахмурилась. Нет, какая она все-таки упрямая! Что ж, если не испугается, то хотя бы задумается лишний раз.
– Ты все сама увидишь, – загадочно улыбнулась она. – Идем, они уже ждут нас.
Сестры вылезли из машины и направились к двери подъезда. Келли немного успокоилась и расслабилась, еще надеясь отговорить Рейчел от участия в расследовании, зато сама Рейчел нервничала все больше. Впрочем, она уже все для себя решила четыре месяца назад, когда тупо смотрела на Си Джей в гробу. Она вдруг поняла тогда, что совсем не знала свою сестру, никогда не представляла, чем жила Си Джей Брэдли Нельсон. Как странно: сотни совершенно незнакомых, чужих людей были ей ближе. Во время кратких, случайных бесед Рейчел, часто против своей воли, узнавала этих людей лучше, чем их родные за всю жизнь; чувствовала то, что чувствовали они, только намного острее.
Но Си Джей она не знала… И сколько ни твердила себе, что Си Джей не могла, просто не могла покончить с собой, у нее не было твердой уверенности в этом. Потому что она действительно не знала, потому что всегда слишком рьяно защищала себя от других – будь то даже Си Джей, родная сестра. Боялась, что снова начнет жить чужими чувствами…
Впервые это случилось, когда Рейчел было девять лет. Подружка призналась ей, что к ней пристает старший брат. Рейчел охватил такой стыд, такое унижение, будто все, что рассказывала подруга, произошло с нею самой. Ужасное признание и вторгшиеся в душу чужие чувства перепугали ее до смерти, но она, как девочка послушная, пошла к маме и поведала ей слово в слово все, что услышала. Ну, а мама Рейчел отправилась к маме той девочки… Увы, в результате Рейчел лишилась подруги, потому что родители бедняжки запретили ей разговаривать с Рейчел, а потом уехали из города и увезли с собою ужасную тайну.
Тогда Рейчел и решила, что лучше не узнавать чужих секретов. Только так можно было защитить себя от черной бездны, открывающейся внутри при каждом откровенном разговоре. Теперь она старалась не смотреть людям в глаза, избегала близко сходиться с кем бы то ни было. Всего несколько раз она воспользовалась своим даром сознательно – чтобы помочь Келли. Но там подобные признания были средством для достижения достойной цели: зло должно быть наказано, преступники – осуждены.
