Текст книги "Опальная герцогиня"
Автор книги: Дебора Майлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава шестая
На следующее утро прибыла целая армия слуг из Ормистона. Слабые протесты Миранды заглушил ее предводитель, статный седовласый мужчина с видом человека, который только что проглотил прокисшую сливу. Что-то в нем было знакомое, и когда он сказал, что его зовут Пендл и что он всю жизнь находится в услужении у членов семейства Фитцгиббон, а теперь собирается вести ее хозяйство, Миранда вспомнила, где его встречала раньше.
В доме герцога на Беркли-Сквер.
Несмотря на ее твердое намерение больше не поддаваться ничьему влиянию, Миранда поняла, что проиграла это сражение. Однако, мысль о том, что кто-то намеревается вырвать у нее из рук бразды правления, вернула девушке смелость.
– Когда герцог пообещал прислать мне слуг, я думала, что их будет двое-трое. Я не….
Пендл даже не пошевелился, но создавалось такое впечатление, что он презрительно оглядывает беспорядок в холле.
– Двоих-троих не хватило бы, мадам.
Это было правдой. Миранда почувствовала, что краснеет, но продолжала отстаивать свою позицию.
– Буду с вами откровенна, Пендл, я не могу позволить себе столько слуг. Мне не из чего платить им жалованье.
Пендл напрягся.
– Вы ошибаетесь, мадам. Мы – слуги его светлости, и предложить нам деньги – значит нанести оскорбление и нам, и ему.
– Нанести оскорбление? – изумленно повторила девушка.
– Как глава семейства Фитцгиббон, герцог должен заботиться о своих родственниках. От вас, мадам, требуется лишь благодарность.
Миранда открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Ситуация сложилась не из приятных. Пендл отвесил ей легкий поклон.
– Прошу прощения, мадам, но если мы хотим привести дом в порядок, то надо приниматься за работу.
Сраженная, Миранда удалилась в гостиную. Она испытывала жгучее желание отправить всех слуг обратно в Ормистон, а самой ворваться в дом герцога и высказать все, что она думает о нем и о его дворецком. Естественно, она этого не сделала.
С того дня, когда Миранда приехала в Грейндж и полюбила его, она приняла решение остаться в нем навсегда. Но она не рассчитывала на постоянную нехватку денег и нечестность слуг. Для человека, привыкшего считать себя благоразумным, она вела себя чересчур наивно.
Если она сейчас отошлет Пендла обратно, то можно продавать дом и собираться в Италию. Этот человек был прав, когда говорил, что ей нужна помощь в восстановлении дома, пока мистер Илинг не прислал наследства Джулиана.
Миранда вздохнула. Со стороны любого другого мужчины, кроме герцога Белфорда, такой поступок выглядел бы, как проявление доброты. Девушка сначала так и подумала, но появление Пендла резко изменило ее мнение.
Миранде доводилось слышать о том, что герцог очень близко к сердцу принимает свои обязанности. Именно это заставило его прийти ей на помощь. Несмотря на то, что они ненавидели друг друга, этот поступок, видимо, доставил ему извращенное удовольствие.
– Миссис Фитцгиббон? – раздался робкий шепот Исме.
Миранда подняла голову и с трудом улыбнулась.
– Я… я все еще нужна вам в доме, а то пришел мистер Маятник[1]1
Игра слов Pendle – имя человека и Pendulum – маятник (Прим. пер.).
[Закрыть] со слугами.
Девушка скрыла улыбку. Вряд ли Пендлу понравится, как переиначили его имя, но все-таки этому заносчивому дворецкому не мешает спуститься с небес на землю.
– Ну, конечно, ты нужна мне, Исме. Все эти люди – слуги герцога. Они помогут нам привести дом в порядок, а потом уйдут, так что мы снова останемся вдвоем.
Во всяком случае, она на это надеялась.
– Мой брат служит в конюшне в Ормистоне, – призналась девочка, поправляя огромный колпак.
– И ему нравится там работать? – с интересом спросила Миранда.
– О, да, – воскликнула Исме. – Он говорит, что здесь даже лучше, чем в Лондоне!
– Ну, что ж, о вкусах не спорят. Спасибо за то, что не бросила меня Исме. Я этого не забуду.
Покраснев, девочка сделала неуклюжий реверанс и вышла из комнаты. Миранда взяла в руки список неотложных дел, который начала составлять вчера, но теперь он казался абсолютно бесполезным. Из-за дверей доносился шум, который производила армия герцога.
Ей придется поблагодарить его.
Вспоминая их вчерашний разговор, она не знала, как сможет произнести, глядя ему в глаза, слова благодарности. Герцог превзошел сам себя! Он был непозволительно груб и…
Но его поведение не оправдывало ее. Настоящая леди вела бы себя с холодной вежливостью, хотя Белфорд и не считал ее леди. Он принял ее за порочную и кокетливую Аделу, а Миранда позволила ему и дальше заблуждаться в отместку за то, как он повел себя при их первой встрече.
Миранда попыталась представить себе, что было бы, если бы она действительно начала кокетничать с герцогом. Эта мысль неожиданно оказалась безумно притягательной. Сумеет ли он сдержаться или, наоборот, отбросит сомнения и развлечется немного с Падшей Герцогиней? Скорее, второе, с улыбкой подумала Миранда, вспомнив тот поцелуй в отеле «Армстронг».
Но девушка недолго предавалась мечтам. Можно подумать, что Лео Фитцгиббон захочет иметь дело с такой женщиной, как Адела! Для этого он слишком холодный и чопорный. Да, и помешанный на своих герцогских обязанностях.
Да уж, такие чудеса происходят только в романах миссис Рэдклифф.
Лео мчался по полю верхом на жеребце, наслаждаясь его силой и изяществом. В последнее время ему редко выдавалась свободная минутка. У него накопилось много дел, связанных с поместьем, да к тому же несколько дней назад Пендл отправился наводить порядок в Грейндже.
Герцог ощутил незнакомое чувство вины. Не надо было отсылать туда именно Пендла. Он стремился к совершенству всегда и во всем, но многим людям это не нравилось. С другой стороны, герцог был уверен, что под руководством Пендла особняк очень скоро засияет, как новый. Герцогине больше не о чем будет беспокоиться, и тот грустный взгляд, на который он натолкнулся в библиотеке, исчезнет.
Ради этого он и послал в Грейндж Пендла.
Интересно, как герцогиня восприняла появление в доме такого человека? Лео не раз пытался представить себе эту сцену: появление в дверях Пендла, ярость герцогини… должно быть, это было восхитительное зрелище. Лео не удивился бы, если бы слуги на другой же день возвратились в Ормистон.
Нет, он недооценил способности Пендла.
Слуги не вернулись, и герцог даже получил письмо с изъявлениями благодарности, подписанное Мирандой Фитцгиббон. Оно было таким напыщенным и так не соответствовало характеру герцогини, что Лео с отвращением отбросил его в сторону.
Лео не нуждался в ее благодарности. Он сам не понимал, зачем послал к ней слуг. Видимо, дело в том, что ей каким-то непостижимым образом удалось затронуть его чувства.
Раньше у Лео никогда не возникало мысли вытащить Джулиана из финансовых трудностей, хотя ему было прекрасно известно, что Грейндж разваливается, а слуги воруют. Джулиан и сам-то не обращал на это внимания. Кроме того, он был бы смертельно оскорблен, предложи Лео помощь.
Что заставило его изменить свое мнение? Отчасти чувство долга, но что еще?
Неужели его тронуло печальное выражение прекрасных глаз герцогини? Легкое подрагивание ее мягких розовых губ? Лео никогда не был жестоким, но и вызвать в нем сострадание было непросто.
Откуда это внезапное желание изобразить из себя доброго самаритянина? Он мог притвориться, что не хотел навлекать на себя хулу со стороны окружающих за то, что оставил родственницу в беде, но на самом деле в тот момент он об этом не думал.
Кроме того, тетушке Эллен от своих подруг-сплетниц стало известно о широком жесте племянника. От ее письма прямо-таки несло нюхательными солями. В ответ герцог написал, что просто ведет с герцогиней тонкую игру. Он сам себя пытался убедить в этом: если герцогиня будет испытывать к нему чувство благодарности, то может согласиться продать дом и уехать из страны.
Лошадь убыстрила бег, и прямо перед собой Лео увидел стену, сложенную из камней. У него было время отъехать в сторону, и при нормальных обстоятельствах он бы так и поступил.
Но сегодня ему не хотелось быть осторожным, он устал вечно во всем себя сдерживать. Низко пригнувшись в седле, он пустил лошадь вперед. Конь совершил прыжок… и благополучно приземлился по другую сторону стены.
Сердце Лео учащенно билось. Когда он в последний раз вот так прыгал, послав обстоятельства к дьяволу? Когда он в последний раз рисковал ради того, чтобы рискнуть? Он слишком часто думал об обязанностях пятого герцога Белфорда.
Когда он в последний раз по-настоящему жил?
В детстве Лео мечтал совершать отважные и сумасбродные поступки: направить корабль навстречу шторму, прыгнуть с самого высокого дерева в Ормистоне, поставить все поместье на кон в карточной игре. Поступки, от которых сердце замирало в груди и кровь стучала в висках, поступки, от которых хотелось бы хохотать во все горло.
Что же случилось с этим мальчиком?
Лео остановил лошадь и сделал глубокий вдох. Неужели его жизнь стала настолько безрадостной? Судьба представлялась ему в виде ровного полотна, и герцог неожиданно задался вопросом, как долго он сможет выдерживать такое существование? Тем не менее, общественное положение диктовало особый образ жизни, и изменить что-либо было не в его силах. Нельзя изменить жизнь только потому, что тебе вдруг стало скучно.
Он герцог Белфорд, и с этим придется смириться.
Издали доносились какие-то голоса. Подняв голову, Лео обнаружил, что заехал гораздо дальше, чем рассчитывал: прямо перед ним в синее небо поднимались печные трубы Грейнджа.
Она, скорее всего там, стоит у окна и бросает на него гневные взгляды. Герцог не понимал, что в этих взглядах было нечто, к чему он всей душой стремился.
На какое-то мгновение его охватило столь сильное желание поехать к Миранде, что он направил лошадь к особняку, но сомнения и смущение остановили его. Он не мог встречаться с герцогиней в тот момент, когда сам не владел собой.
Нет, надо подождать. Здравый смысл твердил ему, что надо повернуть назад, вспомнить о своем положении, поступить разумно.
Лео развернулся. Теперь он ехал с предельной осторожностью. Он больше не перепрыгивал через изгороди. Он повторял себе, что поступил правильно. Он герцог Белфорд, а она… она никто да еще с дурной репутацией.
Тогда почему правильный поступок не принес ему радости?
Через два дня Лео вернулся в дом Миранды. Он просто не мог дольше находиться вдали от нее, хотя убеждал себя, что хочет всего лишь возобновить разговор о продаже дома.
Встреча прошла не так, как он предполагал.
Когда Пендл распахнул пред ним двери, выяснилось, что викарий тоже решил нанести девушке визит, и Миранда была занята тем, что разливала чай и подавала бутерброды. Предостерегающий взгляд, брошенный на него девушкой, дал герцогу понять, что стоит на время забыть об их разногласиях.
Викарий в принципе нравился Лео, хотя и казался ему излишне раболепным.
– Как поживает ваша светлость? А ваша сестра? А ваша дражайшая тетушка?
Лео пробормотал что-то в ответ на вежливые вопросы викария, но внимание его было приковано к Мирадне. Интересно, почему простая церемония чаепития вдруг превратилась в столь захватывающее зрелище?
Солнечный свет, струившийся сквозь высокие окна, запутался в ее волосах, вспыхивая время от времени то золотыми, то медными искрами. Она держалась прямо, но в линии ее подбородка чувствовалась какая-то уязвимость, странная для женщины с такой репутацией. Аристократические скулы были покрыты легким румянцем, а губы были такими полными и нежными… и, Боже милостивый, они так и напрашивались на поцелуй.
Это видение привлекало его как пение сирен в «Одиссее» Гомера. Неожиданно Лео представил ее сидящей в гостиной в Ормистоне за чашкой чая, искусительный взгляд темных глаз под густыми ресницами, ее сверкающие волосы на фоне окон, из которых открывается знаменитый вид на парк. Это было великолепное зрелище, пугающе великолепное. Сердце герцога тяжело забилось в груди, словно желая освободиться, сбросить оковы последних восемнадцати лет. Как будто его фантазии смогут когда-нибудь стать реальностью!
– Герцог, держите чашку. Вы, кажется, замечтались.
Мягкий упрек вернул его к действительности. Он обнаружил, что разговор в комнате стих. Лео действительно замечтался. От того, как он смотрел на герцогиню, она порозовела и у нее заблестели глаза.
– Герцог, – более резким тоном произнесла она, – почему вы так пристально смотрите на меня?
Викарий прочистил горло. Лео со вздохом поставил чашку на стол.
– Примите мои извинения, герцогиня, я не хотел вас обидеть. Если я пристально смотрел на вас, то это потому, что я любовался игрой солнечного света в ваших волосах. Это было так… так…
– Завораживающе, – подсказал викарий. Лео улыбнулся.
– Вот именно.
Миранда отвернулась, очаровательно покраснев.
– Все это очень хорошо, герцог, но нехорошо так смотреть на женщин. Осмелюсь предположить, что ваша матушка учила вас этому, а если нет, то ей следовало бы этим заняться. Он рассмеялся.
– Да, она учила меня и этому, и другим хорошим манерам. Гм-м, дайте-ка вспомнить. Она учила меня не жевать с открытым ртом, не класть локти на стол, не пить из чаши для мытья рук…
Теперь уже Мирадна залилась смехом. Она не предполагала, что герцог Белфорд может быть столь очаровательным и остроумным. Если честно, подумал Лео, ему в последнее время нечасто приходилось пользоваться этими своими качествами.
Викарий просиял.
– Как приятно видеть вас в столь добрых отношениях, герцог, миссис Фитцгиббон.
От его замечания искра между ними погасла, сменившись напряженностью и неловким молчанием. Лео почти сразу же извинился и уехал. Когда он впоследствии размышлял над тем, что произошло, он пришел к выводу, что все было не так мило, как ему показалось. И все же на какое-то мгновение, предаваясь веселью за чашкой чая, он почувствовал себя удивительно легко в компании Падшей Герцогини.
Оук-Хаус оказался очаровательным домом, выстроенным из местного кирпича. Конечно, ему было далеко до величия Греинджа, но его хозяева могли им гордиться.
Софи Летбридж прислала за Мирандой карету, когда узнала, что у той нет собственного экипажа.
Девушки рассчитывали провести время за беседой, а также Софи должна была представить подругу своему отцу, сэру Маркусу Летбриджу.
Миранда нервно разгладила юбку голубого ситцевого платья с высоким воротом, облегающими рукавами и оторочкой из испанского кружева. Оно было сшито по моде, красиво, но не вызывающе. Это платье выбрала Адела, которая отличалась отличным вкусом в одежде. Странно, что в остальном вкус у нее был отвратительный!
Софи ждала ее у дверей и сразу же сделала комплимент по поводу ее внешности.
– Мне кажется, сегодня вы веселее, чем во время нашей первой встречи, – затараторила она. – У вас улучшился цвет лица, и исчезли круги под глазами. Это все потому, что Лео занялся Грейнджем? Я слышала, что он прислал вам своих слуг.
Миранда молча опустилась на стул, обитый желтой парчой, с трудом удерживаясь от того, чтобы не разнести герцога в пух и прах.
– Наверное, – выдавила она. Софи, похоже, ничего не заметила.
– На Лео всегда можно положиться.
В этот момент слуга принес поднос с чаем и пирожными, и Софи занялась чашками, блюдцами и кувшинами с водой и молоком. Когда она, наконец, уселась, то спросила, не случалось ли Миранде теряться.
– Прошу прощения? Софи рассмеялась.
Я имею в виду, в Грейндже. Там легко заблудиться. В детстве мы часто играли там в прятки. Джулиан знал много таких мест, где его просто невозможно было найти.
– Могу себе представить!
– Я получила еще одно письмо от Джека. Он приедет на этой неделе.
Миранда улыбнулась и сделала глоток чая.
– Уверена, вам будет очень весело.
– Ну, что вы. Он приезжает только потому, что Лео здесь. Братец хочет, чтобы я как можно чаще попадалась ему на глаза. Бедняга, он никак не расстанется со своими мечтами.
Миранде нечего было ответить на это.
– Когда он приедет, мы устроим небольшой вечер с ужином и танцами. Вы обязательно должны прийти и познакомиться с соседями. Они все очень простые и милые люди.
– Вы и герцога относите к их числу?
– Лео совсем не такой высокомерный, каким кажется. Когда я начинаю нервничать в его присутствии, то вспоминаю, как он в детстве заболел корью. Он был весь покрыт сыпью, с ног до головы!
– Софи, ты когда-нибудь научишься вести себя как следует!
Прозвучавший голос отличался глубиной, и в нем явно слышался сдерживаемый смех. Обернувшись, Миранда увидела седого джентльмена в дверях комнаты. Судя по сходству, это явно был отец Софи: невысокого роста человек с морщинистым лицом и искоркой смеха в выцветших зеленых глазах.
Миранда, которая представляла его властным и бесчувственным человеком, лишившим дочь возможности попытать счастья в любви, изменила свое мнение. Если сэр Маркус держит дочь дома, значит он хочет защитить ее.
– Как поживаете, миссис Фитцгиббон? Софи много о вас рассказывала.
– Ее визит доставил мне огромное удовольствие, единственное яркое впечатление в череде хмурых дней.
– Слышал, что вы уволили Беннетов. Но было ли это разумно с вашей стороны, миссис Фитцгиббон? Это большая семья, и никогда не знаешь, где можешь с ними столкнуться.
– Ох, отец, они не опасны. Нэнси, конечно, себе на уме, но вряд ли она на что-то способна, а уж ее отец…
– …мерзкий старый сплетник, – закончил сэр Маркус. – В конечном итоге, вы правильно сделали, что избавились от них.
– Я тоже так думала до появления Пендла.
– Пендл всю жизнь служит у Фитцгиббонов, – сказал сэр Маркус, – его даже Лео боится.
– Да ты что, папа, – воскликнула Софи, – Лео не боится ничего. Кстати, я сообщила Миранде о том, что скоро приедет Джек и у нас будет вечер.
– Вы придете, миссис Фитцгиббон? Я представлю вам своего сына и наследника Джека.
– Да, вы обязательно должны познакомиться с Джеком! – вмешалась Софи.
– Только не ждите от него разумных мыслей, – добавил сэр Маркус, – они у него редко возникают.
– Ты не прав, отец, – с улыбкой возразила Софи, – он очень много знает о картах, лошадях и высшем обществе.
– Согласен, милая, Джек знает все, что нужно молодому человеку из хорошей семьи и с хорошим общественным положением.
Миранда решила, что дом Летбриджей – самый счастливый из всех, что она видела. От этого ее собственное положение казалось еще более мрачным.
Проезжая через деревню, она отпустила кучера, собираясь прогуляться оставшиеся три мили до Грейнджа. Погода стояла прекрасная, и у нее были кое-какие дела в деревне.
Девушка собиралась нанести визит Торну, управляющему поместья. К ней снова приходили арендаторы с жалобами на протекающие крыши и мокрые полы.
Дом управляющего стоял отдельно от всех на окраине деревушки Сент-Мэри Миир. Он был окружен садом и защищен высокой стеной. Ворота были закрыты, и сколько Миранда ни стучала и ни заглядывала через калитку во двор, никто не вышел.
В конце концов, ей пришлось отказаться от своих намерений. Обернувшись, она столкнулась лицом к лицу с Нэнси Беннет.
Миранда не испугалась, но ей показалось странным, что эта женщина подкралась к ней сзади.
– Вы смелая женщина, Нэнси, раз посмели показаться мне на глаза, – произнесла она вслух.
Нэнси обнажила зубы в фальшивой улыбке.
– Совсем наоборот, мадам. Это вы посмели показаться мне на глаза. Вы должны нам деньги. Мы не получали жалованья несколько месяцев, а потом нас вышвырнули вон без единого фартинга.
– Вышвырнули вас? – удивленно повторила Миранда. – Но вы воровали мои вещи.
– Это вещи мистера Джулиана, он сам разрешил нам их взять. Он, в отличие от вас, уважал нас.
В голосе Нэнси прозвучала такая неподдельная печаль, что Миранде показалось, будто Нэнси сама верит в то, что говорит. Лучше обратить разговор в шутку, нежели возражать ей.
– Я подумаю над этим, – сказала она, как ей показалось, хозяйским тоном.
– Вы выгнали нас без гроша в кармане, и теперь в доме полно чужих людей.
– Это слуги герцога Белфорда!
– Это был наш дом.
На лице Нэнси появилось выражение глубокого презрения. Почувствовав себя неловко, Миранда бросила взгляд на поле, но увидела там лишь одинокого всадника.
Проследив за ее взглядом, Нэнси фыркнула.
– Вам здесь не место, вы чужестранка.
– Я жена мистера Джулиана.
– Мы не привыкли к чужестранцам.
– У меня столько же прав быть здесь, сколько и у вас, Нэнси.
– Я всю жизнь провела в Грейндже, а моя семья служила в нем со времен короля Генриха. Этот дом в большей степени принадлежит Беннетам, нежели Фитцгиббонам.
– Пожалуйста, пропустите, мне надо идти.
– Вы никуда не пойдете, пока не заплатите мне.
Нэнси уже протянула руку, как будто хотела схватить Мирадну за локоть, но ее остановил знакомый глубокий голос.
– Иди домой, Нэнси, миссис Фитцгиббон не причинила тебе никакого вреда. Ты сама виновата в своих бедах.
С искаженным от гнева лицом и побелевшими губами, Нэнси оглянулась и посмотрела на Белфорда. Она как будто собиралась продолжить спор, но одумалась и зашагала прочь.
Миранда сделала глубокий вдох. Она вся дрожала, то ли от стычки с Нэнси, то ли от неожиданной встречи с герцогом.
– Благодарю вас, сэр. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
– Вам не следовало приезжать в деревню одной, герцогиня.
– Я не думала, что она вот так накинется на меня. Страшная женщина!
Дрожь в ее голосе тронула Лео. Он спешился и взял девушку за руку.
– Вы дрожите, мадам. Позвольте мне проводить вас в деревню.
– О, нет-нет, – Миранда деланно рассмеялась, – со мной все в порядке. Меня просто немного смутила ее вера в собственные слова. Она в самом деле считает себя правой, а меня виноватой.
Лео следил за переменой красок на лице девушки, за тем, как быстро поднималась и опадала ее грудь. Когда он заговорил, его голос прозвучал мягко и разумно. Он ничем не выдал волнения, охватившего его при виде двух женщин. Он сразу узнал Миранду Фитцгиббон и разъяренную Нэнси Беннет, и думал только о том, как бы спасти девушку. Если бы Нэнси подняла на нее руку…
– Вы поедете на одной лошади со мной. Я не могу отпустить вас одну в таком состоянии.
– Нет-нет, сэр, я вполне могу дойти пешком.
Герцог бросил на нее тяжелый недоверчивый взгляд, но сегодня Миранду не злило его чувство превосходства. Все в нем казалось знакомым и приятным.
– Как вы себя ведете, миссис Фитцгиббон? Я встретил кучера Софи Летбридж, который возвращался в Оук-Хаус, и он сказал, что оставил вас в деревне. Он не стал бы мне этого рассказывать, но слишком уж он беспокоился. Оказывается, он слышал, что Нэнси затаила на вас обиду.
Вот как, – девушка уже начала приходить в себя. Первым делом она заправила под шляпку выбившийся каштановый локон. – Я только раз со времени моего приезда была в деревне, и мне хотелось хорошенько все рассмотреть.
Герцог посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
– Хорошенько все рассмотреть? А что здесь интересного?
– Ну, здесь очень красиво. Вы когда-нибудь обращали на это внимание? Проведя столько лет в Италии, я не привыкла к английским деревням. Мне кажется, что здесь очень мило. Я, знаете ли, очень люблю сельскую местность.
Герцог снова взглянул на нее и неожиданно расхохотался. Миранда холодно взирала на него, пока он не успокоился.
– Вы приехали к этому негодяю Торну. Сознайтесь, Миранда.
Девушка открыла рот.
– Я не собираюсь ни в чем признаваться и не давала вам разрешения называть меня по имени.
– Миранда, – парировал он, – Миранда, Миранда. Это очень красивое имя, гораздо красивее, чем эта деревушка. А что касается Торна, то он собирает вещи.
Миранда лишилась дара речи. Он послал Торна собирать вещи! Что за своеволие! И какое облегчение!
– Вы все знали?
– О том, что вы лжете, или о том, что Торн вас избегает?
– О моих трениях с мистером Торном.
Да, я догадывался. Сам Джулиан встречался с ним не чаще одного раза в год, причем ему каждый раз приходилось караулить его у «Розы». Вряд ли вы пошли бы на это, Миранда.
«Роза» не остановила бы Аделу, подумала девушка и уже собиралась произнести это вслух, как ей в голову пришла другая мысль.
– Но, сэр, если Торн уехал, то что станет с моими бедными арендаторами?
Во взгляде, который он бросил на девушку, была смесь нетерпения и снисходительности.
– Вам надо было всего лишь прийти ко мне, и я бы все уладил.
Девушка напряглась.
– Вы очень своевольны, сэр! Это мои арендаторы, а Торн был моим управляющим. Я сама должна разобраться с ними.
– Миранда…
Я просила вас не называть меня так, сэр. Герцог раздраженно посмотрел на девушку и, не успела она и слова сказать, легко посадил ее на лошадь. Оказавшись в таком положении, Миранде оставалось только вздохнуть, пока Лео устраивался сзади.
– Ничего не говорите, – посоветовал герцог, стараясь усадить ее как можно удобнее. Когда он взял поводья, его руки оказались по обе стороны от девушки. Я в ловушке, подумала Миранда. – Не спорьте со мной, не требуйте, чтобы я отпустил вас, и не награждайте меня никакими именами. Уверен, вы их знаете немало. Я собираюсь отвезти вас в Грейндж, и меня ничто не остановит.
Миранда сидела прямо, негодуя на подобное своеволие со стороны герцога. Кровь кипела у нее в жилах. Она смотрела прямо перед собой и не заметила, как уголки красивых губ герцога изогнулись в улыбке и как потеплели его глаза при взгляде на нее. Примерно милю они проехали в молчании.
– Похоже, вы забыли о том, что мы враги, – проговорила, наконец, Миранда беззаботным тоном, который уже не мог обмануть Лео.
– Может быть, я сознательно решил об этом забыть.
Голос Лео прозвучал совсем близко, от его теплого дыхания пошевелились волосы у нее на затылке. Голос герцога вызвал в ней и другие ощущения, о которых девушка даже думать боялась. Прекратив размышлять о тембре его голоса, Миранда вникла в смысл слов Белфорда и удивленно обернулась. Лучше бы она этого не делала. Он был слишком близко. Его глаза казались такими синими, что невозможно было разглядеть зрачок.
– Зато я не могу об этом забыть, – холодно проговорила Миранда, заставив себя вспомнить нанесенные герцогом обиды, попытки дать ей взятку, не говоря уже о его недопустимом поведении.
– Я вижу. Значит, герцогиня, вы готовы принять мое предложение?
Его голос резко изменился, утратив все человеческие интонации. Он снова стал герцогом, далеким и недоступным. Миранда убеждала себя, что рада этой перемене. Именно таким она предпочитала видеть герцога Белфорда.
– Нет, не готова.
– Может быть, вы хотите поблагодарить меня за помощь? Обратите внимание, я помог вам дважды.
. – А я думала, сэр, что послала вам письмо соответствующего содержания.
– Пендл считает, что вы недостойны его стараний, герцогиня.
Глаза девушки сузились, а все тело задрожало от сдерживаемого гнева.
– Значит, Пендл – ваш шпион, герцог? Он отсылает вам ежечасные отчеты? Ну, что ж, в конце концов, мы с вами находимся в состоянии войны.
– Войны? Если бы дела обстояли так, я бы давно выиграл. Но я джентльмен, Миранда, и буду вести себя по отношении к вам, как к леди.
Миранде было очень больно, но внешне она сохранила полное спокойствие.
– Я понимаю, что вы родились такой, какая вы есть, поэтому могу лишь пожалеть вас.
Миранда забыла о том, что должна играть свою роль. Ее гнев был так силен, что вытеснил все мысли об актерстве. Как смеет этот человек так говорить о ее мачехе? Как он смеет судить ее?
– Если кого и стоит пожалеть, так это вас. Я слышала, что у вас нет сердца, а теперь сама убедилась в этом.
Герцог промолчал, хотя ему явно стало трудно дышать.
– Я действую во благо моей семьи.
– И, я полагаю, самолично решаете, что для нее хорошо, а что плохо.
Миранда и не подозревала, насколько сильно разозлила герцога, не знала, что разбудила в нем безрассудство, заставила выйти наружу те эмоции, которые он отчаянно пытался подавить с момента их встречи.
– Я прекрасно знаю, что обо мне говорят. Говорят, что во мне нет страсти, свойственной другим мужчинам. Я не стыжусь своего хладнокровия, но я не настолько бесчувственен, как вы думаете. Может быть, вас это удивит, герцогиня, но с того момента, как мы встретились, мне ничего так не хотелось, как поцеловать вас.
Миранда вскинула голову. Заглянув в его прекрасные глаза, она поняла, что герцог говорит правду. Он хотел поцеловать ее, но в то же время принимал ее за Аделу и ждал, что она благосклонно отнесется к этой идее.
– Нет, – прошептала она.
– О, да, Миранда, конечно, да.
Герцог наклонился быстрее, чем она успела отвернуться, и коснулся губами ее губ. Он застонал, как от боли, и его руки обняли девушку так крепко, что она не могла шевельнуться.
Странно, но несмотря на то, что между ними только что произошло, Миранде вовсе не хотелось отодвигаться.
Его теплые губы требовали от нее ответа, которого в силу своей невинности девушка не могла дать, хотя и очень старалась. Больше всего Миранду поразило то, какие чувства вызвал в ней этот поцелуй. Ей показалось, что мир вокруг рушится, что все вокруг отдается во власть горячего безумства.
Более того, ей почему-то казалось, что все так и должно быть.
Герцогиня, – прошептал Лео.
Его губы касались ее подбородка, нежной кожи за ушком. Это было очень приятно и возбуждающе, но радость Миранды улетучилась. Голос герцога вернул ее к суровой реальности.
Лео принимал ее за Аделу, он думал, что целует Падшую Герцогиню, а не благовоспитанную и невинную Миранду.
Герцог, видимо, почувствовал ее отчуждение. Он отстранился и смущенно рассмеялся.
– Боже милостивый, похоже, я опять забылся! Мне опасно находиться в вашем обществе, мэм.
В его голосе прозвучала неуверенность, которой девушка, однако, не расслышала. Она сама готова была вот-вот расплакаться.
– Еще раз приношу свои извинения, я не устоял перед искушением.
– Пожалуйста… опустите меня, сэр.
Лео хотел было поспорить, но понял, что это бесполезно. Он спешился и помог Миранде сойти с лошади.
Я провожу вас, – мягко проговорил он.
– Нет, сэр, – резко возразила она, – я прошу вас уйти. Мне не нужна ваша помощь.
– Минуту назад вы в ней нуждались, – заметил герцог, задетый ее словами.
– Да, – Миранда, наконец, посмотрела на него, и Лео увидел, как она побледнела, как расширились зрачки ее огромных глаз. Она казалась такой юной и беззащитной, что герцогу стало стыдно за свой поступок. – До свидания, герцог.
Лео смотрел, как она удалялась, высоко подняв голову и расправив плечи. В эту минуту он ненавидел сам себя. Джек Летбридж сулил ему всяческие беды, но даже он был бы потрясен, узнав о том, что сталось с его другом после встречи с Падшей Герцогиней.
Лео вздрогнул.
По дороге в Ормистон вместо того, чтобы ругать себя, он принялся размышлять над характером Миранды. Его мучили несоответствия образу Падшей Герцогини, которые он постоянно находил в ней. Когда он увидел ее у ворот дома Торна, она была напугана, но была какой-то… другой. В ней не было той надменности, которую она всегда обнаруживала в его присутствии. Напротив, он вела себя естественно и сказочно мило. Потом, когда они ехали в Грейндж, она смеялась уже по-другому, говорила, как светская дама…
