355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дебора Макгилливрей » Мятежный рыцарь » Текст книги (страница 10)
Мятежный рыцарь
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 20:17

Текст книги "Мятежный рыцарь"


Автор книги: Дебора Макгилливрей



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

На рассвете Тамлин вместе с другими женщинами покинула Гленроа и направилась в священный фруктовый сад Сильвер-Бау, чтобы совершить обряды Белтейна – Майского дня. Шишковатые яблони сплелись вверху, образуя вход в древнюю рощу. Под их изогнутыми ветками их ждала Эвелинор.

Приглушенные лучи света струились сквозь весенние листья, осеняя золотым нимбом ее седые волосы. Это придавало ей вид спустившегося на землю ангела. Ее назвали в честь богини садов, и никто даже из стариков не помнил время, когда бы она не служила членам клана Огилви. С годами она, казалось, не изменилась. Ее бледно-лавандовые с серым оттенком глаза были так прозрачны, что многие часто принимали ее за слепую. Молочная кожа легко сгорала на солнце, поэтому ее видели только на рассвете или в сумерках. Лучше всего она чувствовала себя в густом морском тумане, как будто ее бледность делала ее частью его.

Убранные душистыми цветами, деревья с серебристыми ветками обещали богатый урожай. Тамлин рассмеялась, когда сверху посыпались лепестки, дождем упав на ее волосы и покрыв землю толстым ковром. Призрачный туман плыл и кружился вокруг серых стволов, обнимая рощу и превращая ее в волшебную страну.

Когда Тамлин вошла в сад, на нее снизошел покой. На ней было простое белое платье, такое же, как у других женщин, созвучное этой туманной сказочной земле.

В утро Белтейна женщины и девушки приходили умыться покрытыми росой яблоневыми цветками. Считалось, что роса и цветы волшебным образом делают их красивыми.

Чтобы обновить жизнь сада, они посадили три ряда яблоневых семян. По тринадцать в каждом. Грядущим летом одному из деревьев суждена смерть, и в Самайн[7]7
  Кельтский Новый год, празднуется 31 октября.


[Закрыть]
это дерево будет сожжено в их священном костре. Символ колеса жизни.

Все время, сколько она помнила, в Белтейн Эвелинор встречала их в роще. Три Мудрые из Рощи в полном смысле были матерями двух кланов. Они давали уроки того, что нужно для жизни, вели кланы путями, предсказанными камнями. На них лежала обязанность хранить устную историю клана, они обладали особым даром давать советы.

После смерти матери каждая из этих женщин играла важную роль в формировании Тамлин. И все же Эвелинор была ей ближе всех. Почти как мать.

Радостные женщины взялись за руки и пошли через яблоневый сад. Они пели гимн Эвелинор, богине яблок, прося ее благословить их щедрым урожаем. Закончив петь, они собрали опавшие лепестки, влажные от утренней росы, и поднесли к своим лицам.

Аромат был пьянящий. Яблоки обладали магией. Они дарили восхитительное угощение в конце лета, сидр осенью, а если сделать все аккуратно, кусочки можно было высушить и сохранить на зиму. Лепестки яблонь были в центре любого привлекающего любовь заклинания, поэтому цветки очень ценили и собирали для саше и поссета.

Опустившись на колени, Тамлин поднесла пригоршни лепестков к лицу. Она вдохнула чувственный аромат и выбросила из головы все мысли.

– О, богиня Эвелинор, пожалуйста, укажи мне верную дорогу и помоги выбрать свою судьбу. – Она прошептала: – Это Шеллон?

Джулиан натянул вожжи и резко остановил Язычника. Мощный жеребец хотел сопротивляться, желая бежать. Вместо того чтобы позволить животному поступить по-своему, он повернул его по кругу, следуя за Тамлин.

Он видел, как она вошла через ветвистую арку под своды древних деревьев. Все женщины были одеты в одинаковые простые белые платья с серебряными поясами на талии. И все же он без труда нашел среди них Тамлин. Она сияла, вокруг нее было золотое свечение.

Джулиан пошел за ней не чтобы шпионить, а чтобы охранять. Вчера вечером, услышав об этом ритуале, он отдал приказ нескольким рыцарям незаметно, следовать за женщинами и охранять их. Они прогнали негодяев, напавших на Деймиана, из долины, но кто-то из них мог остаться. Он не позволит женщинам четырех поместий рисковать.

Джулиан признавал, что, кроме стремления защитить, им двигало и мужское любопытство насчет этого женского начала празднования Белтейна, Он заметил старую женщину ждущую их. Судя по ее седым волосам, он решил, что она такого же возраста, как старая Бесса. Подъехав на Язычнике ближе к роще, он удивился, увидев, что она миловидна. Но несмотря на юное лицо, что-то в ее поведении говорило о мудрости многих лет.

Тамлин кивнула, и женщина поцеловала ее в лоб: Они взялись за руки, неторопливо пошли в рощу и исчезли в тумане. Морской туман был тревожащим, и таким густым, что скрывал все вокруг священного сада. Язычник прянул в сторону. Джулиан резко обернулся – он готов был поклясться, что слышал справа перезвон колокольчиков. Конь покрылся пеной, нервничал, и его беспокойство передалось Джулиану.

Это было странно. Никаких чирикающих птиц. Ни малейшего ветерка. Это место было отмечено сверхъестественными древними тайнами. Эта неподвижность была неестественной. Джулиану показалось тревожным, что Тамлин была дочерью этой первобытной земли. Эта долина владела ее душой, владела какой-то частью ее, которой он никогда не сможет коснуться.

Его кровь закипела при этой мысли. Однако Джулиан прогнал ее.

«Ты принадлежишь Гленроа…» – услышал он неземной шепот.

Слова были произнесены на чужом языке, заверяя его, что он тоже принадлежит этой земле. Он не мог решить, были ли эти тени древними богами Тамлин, которые разговаривали с ним, или, как предполагал Гийом, присутствием его брата Кристиана.

Джулиан был рад этому чувству правильности. Эта богатая темная земля и эта золотая женщина тронули его. Не раз уже у него появлялось чувство, что именно здесь он должен находиться.

Возвращение домой. Бальзам для его измученной души.

– Где наша Эйтин? – спросила Ровена, перестав обрезать веточки с низко свисающих ветвей и бросать их в корзину. – Наша кузина любит этот праздник. Странно, что ее нет с нами.

Все головы повернулись к Эвелинор за ответом. Взгляд бледных переливающихся глаз устремился в направлении холмов далеко за Кинлохом.

– Она не придет. Она занята. Вы не увидите ее до лета.

Рейвен спросила:

– Она больна?

– Ее присутствие нужно там. – Эвелинор отвернулась, давая понять, что это все, что она скажет относительно их кузины, так сильно похожей на Тамлин.

– Идемте, у нас сегодня еще много дел, – позвала Рейвен.

Когда они подошли туда, где древние деревья срослись, образуя арочные своды, туман расступился и открыл воина на вороном жеребце, стоявшего прямо перед ними. В этом мире белого и серого он был одет во все черное. Яблоневые лепестки кружились вокруг него, как метель, ероша его иссиня-черные волосы и покрывая его голову и плечи.

У Тамлин захватило дух. Он был прекрасен, могущественный и волшебный, как эти шотландские холмы. Голос нашептывал, что он принадлежит этой земле. Так же, как она принадлежит ему. Когда их взгляды встретились, она смирилась с тем, что ее судьба связана с его судьбой, что видения Эвелинор о темном лорде были правдой.

Это был он.

Лепестки лились на него дождем, богиня Эвелинор давала Тамлин знак, о котором та просила.

Он медленно протянул руку ладонью вверх, зовя ее к себе.

Как будто все еще нуждаясь в подтверждении, Тамлин взглянула на бледную женщину, словно материализовавшуюся из тумана. Колдовские лавандовые глаза Эвелинор встретились с глазами Тамлин, и она кивнула.

Тамлин подбежала к ней, и они обнялись, как мать и дочь.

– О, девочка, ты особенная. Судьба всего клана зависит от твоего счастья. Самая избранная из дочерей, дитя, зачатое под Сильвер-Бау в Белтейн. Слушайся, своего сердца. Покажи ему путь.

Тамлин кивнула, едва сдерживая слезы. Подняв глаза, она увидела слезы радости, смешанной с печалью, в глазах своей наставницы.

Эвелинор наклонилась к Тамлин и прошептала ей в волосы.

– Иди к нему, моя красивая девочка. Вас обоих ждут беды. Но возьми его, сделай его частью нас, частью этой земли. Помни, ты должна сражаться за то, что дороже всего, Сражайся за него. Лорд Шеллон – твоя родственная душа. Никогда не забывай об этом, дитя мое. Никогда.

Тамлин поцеловала Эвелинор в щеку. В детстве она всегда бежала к Эвелинор в поисках утешения. Теперь ее глаза искали Дракона, ждущего его на черном как ночь жеребце. Лошадь фыркнула и нетерпеливо переступила ногами. Чуть помедлив, Тамлин пошла вперед – женщина, готовая принять перемены, которые он принес в ее мир.

Готовая взять его в мужья, как сказала Эвелинор, сделать его частью своей жизни, частью этой долины. Готовая сражаться за Шеллона.

Джулиан стиснул зубы, когда Тамлин обратилась за поддержкой к колдунье. Он напрягся, но почувствовал облегчение, когда Эвелинор кивнула Тамлин, после чего та направилась к нему. Он посмотрел волшебнице в глаза. Бледные, почти мертвые, эти глаза видели больше, чем другие. Она кивнула ему.

На душе у Джулиана стало тепло от ее согласия, ее благословения. Она явно была счастлива видеть Тамлин вступающей на дорогу своей жизни. Потом ее лицо стало печальным, Джулиан едва не вздрогнул от такой перемены.

Хотя желание вырвать Тамлин у старой женщины было сильным, какая-то невидимая аура остановила Джулиана у самого входа в рощицу. Невидимый барьер предупреждал и мужчину, и животное, что они незваные, и нежеланные гости в этом женском месте. Но даже при этом он был готов пришпорить Язычника, ворваться в это святое место, схватить Тамлин и увезти, если ведьма вдруг позовет ее обратно. Но она этого не сделала.

Кривая полуулыбка колдуньи заставила Джулиана почувствовать, будто она заглянула в его темную душу и решила, что он не слишком-то подходит в мужья девушке, которую она искренне любит, но она также поняла, что его ничто не остановит и он завладеет Тамлин. Ее седая голова слегка наклонилась. Женщина пошла назад, и вскоре ее поглотил туман.

В нетерпении Джулиан смотрел, как Тамлин целует сестер, Рейвен обняла Тамлин за плечи и наклонилась, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Повернувшись, Тамлин подобрала юбку и побежала к нему.

До этого момента Джулиан не понимал, что задержал дыхание, потому что то, что выглядело столь невинным, было очень важным предзнаменованием для Тамлин и для него.

Джулиан коленями управлял конем, танцующим у входа в рощу. Он не заставлял Тамлин идти к нему, но чувствовал, что его черное присутствие нежелательно в этом белом серебристом мире сада.

Он вынул ногу из стремени, чтобы Тамлин могла воспользоваться им, и протянул ей руку.

Лицо Тамлин было таким открытым, когда она положила свою холодную как лед руку в его ладонь. Он поднял ее и посадил поперек седла себе на колени, чувствуя, что она дрожит.

Джулиан укутал ее в тяжелый черный плащ и впервые за все время, что находился в этой роще, почувствовал, что обладает своей леди. Теперь Тамлин была окружена его цветом. Он обнял ее левой рукой, и она прильнула к нему.

Он снова услышал перезвон колокольчиков и отдаленный смех. Лотом вдруг его плечи и волосы стали, белыми от осыпавшихся на них яблоневых лепестков.

Джулиан закрыл глаза и на мгновение откинул голову назад. Мужчина, который не выносил слезу женщин и считал их слабостью у мужчин, чувствовал, что сам готов прослезиться. За всю свою жизнь он плакал, всего несколько раз. Когда его в возрасте семи лет отослали из дома, чтобы стать пажом у принца Эдуарда. Над Кристианом, когда брат лежал, умоляя о смерти.

И сегодня утром, когда он держал Тамлин в объятиях. Джулиан хотел вознести благодарственную молитву, каким-то образом чувствуя в своей темной, пустой душе, что ему даровано это благословение.

Он мог бы силой заставить Тамлин выйти за него замуж, заставить людей в этой долине подчиниться ему. Так делали все в мире меча, и все же он чувствовал, хотя и не мог объяснить, что, идя по этой дороге, он убьет себя. Тамлин нужна ему как воздух. Такой ненасытной жажды он никогда не испытывал. Он был не в силах контролировать ее, так же как не мог обозначить ее. Это пугало era больше, чем встреча с неверными в Святой земле, больше, чем кошмары Берика. Ужасало. Если эта всепоглощающая жажда не будет удовлетворена, она погубит его.

Тамлин зарылась лицом в плечо Шеллона, прижимаясь к его сердцу. Она вдыхала густой мужской запах его тела. «Это так правильно», – нашептывал внутренний голос. Она озябла и никак не могла согреться. Потом вложила руку в его ладонь, он привлек ее к себе и завернул их обоих в свой толстый плащ. Впитывая жар его тела, Тамлин чувствовала себя в безопасности.

Из тумана материализовались другие рыцари – сэр Гийом, Сент-Джайлз и сэр Саймон. Остальные вооруженные: всадники двигались вперед. Все это время они охраняли женщин, хотя те даже не подозревали об этом.

Тамлин подумала, что следует стряхнуть лепестки с черных волос Шеллона. Ее пугала перспектива быть женой этого могучего, сложного человека. Но это судьба, которую она готова принять. Судьба, за которую она будет бороться.

Мягкое покачивание скачущего жеребца в сочетании с исходящей от Шеллона успокаивающей энергией едва не убаюкало ее. Она сопротивлялась, хлопая глазами. Ей не хотелось терять ни одного драгоценного момента этого магического дня.

Она прижалась к нему и поцеловала в подбородок.

Джулиан удивился, но не мог скрыть своей радости:

– За что это, миледи?

– Поцелуй Белтейна, милорд Шеллон, – прошептала она, снова зарывшись носом в его шею, чтобы упиваться исходившим от него чудесным ароматом. Она могла вечно сидеть вот так, впитывая его драконий огонь и магический аромат.

Да, она принадлежала Шеллону. И сегодня она сделает его своим.

Глава 16

В сумерках Шеллон присоединился к братьям и кузену, чтобы наблюдать за разжиганием костра Белтейна. Он уже знал, что шотландцы считают его священным огнем. В Гленроа каждая свеча, каждый очаг были погашены, и на рассвете их снова зажгут от его пламени.

Мужчины и женщины сформировали семь колец. Каждый круг двигался в противоположном направлении вокруг костра, его смоляное пламя поднималось высоко в сумеречное небо. Их языческая мольба к богу Белу, повелителю света.

– Трудно отличить женщин от мужчин. – Деймиан рассмеялся, намекая на шотландских мужчин, носивших feile-beag – килты.

Джулиан, который стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за праздничным действом, повернулся, чтобы осудить кузена. Джулиан боялся, что проблема произрастает из всевозрастающего увлечения Деймиана Тамлин.

Он попытался прояснить ситуацию:

– Жаль слышать, что ты так жестоко страдаешь, кузен. К счастью, у меня нет подобной проблемы.

Гийом рассмеялся:

– Вообще-то Деймиану трудно различать мужчин и женщин. Может быть, ты слишком увлекся элем, кузен?

– Норманны, – фыркнула Тамлин, подходя, чтобы встать рядом с Джулианом. Ее янтарные глаза сияли в свете костра, когда она улыбнулась ему. – В горах говорят, что в брюках любой может выглядеть мужчиной. Но только настоящий мужчина может носить плед. Девушки считают его мужественным.

– Тогда, может быть, я надену его для тебя. – Джулиан выдохнул эти слова в волосы Тамлин, предназначая их только для ее ушей.

Ее кровь закипела, заметно пульсируя на шее. Она прижалась плечом к его руке.

– Он тебе очень пойдет, Шеллон.

– Зимой везде сквозняки, – проворчал Деймиан. Мед ослабил его самоконтроль, его глаза горели ревностью. – Мужчина может умереть. – Он разразился пьяным хохотом.

Все знали, что подобное поведение несвойственно Сент-Джайлзу.

Джулиан пожал плечами, игнорируя выходки Деймиана.

Напомнив кузену о положении дел, он обнял Тамлин.

Заметив тяжелое крученое ожерелье на ее шее, Джулиан провел пальцем по искусно выполненному украшению. Искусство сделавшего его мастера граничило с волшебством. Плоское ожерелье на любом рынке стоило бы королевских денег. Видно было, что оно старинное, хотя сияло так же, как сама Тамлин.

– Римляне писали о пиктах и об их искусстве в обработке золота и серебра. И все же о вашей жизни известно очень мало. Что случилось с твоими предками, Тамлин? Куда ушли пикты?

– Ушли? Никуда. Они остались здесь, в крови своих детей. – Ее глаза светились гордостью. – Что случается, когда приходят захватчики? В данном случае ирландцы – так называемые скотты – пришли и основали королевство на южных берегах Альбы. Оно называлось Далриада. Потом Кеннет из Алпина использовал пиктскую кровь своей матери, чтобы заявить свои права на двойную корону. Он поднялся и истребил все королевские дома пиктов, объединив Альбу под одной шотландской короной.

– Тогда почему владения в Глен-Шейне все еще передаются по женской линии?

Тамлин судорожно сглотнула, потому что Джулиан отвлекал ее, продолжая водить пальцем по дикой кошке, выгравированной на тяжелом металле.

– Особая хартия, выданная Малькольмом Кэнмором за то, что однажды леди Гленроа спасла его жизнь, оставляет три владения в матриархальной линии, пока на земле есть хоть одна женщина с кровью Огилви.

– Прошу прощения, милорд. – Маленькая девочка неловко поклонилась Дракону Шеллону. Она улыбнулась, протягивая корзину пирожков. – Для вас. Майский пирог.

Джулиан посмотрел на овсяную лепешку и перевел взгляд на Тамлин.

– Есть какой-то обычай на этот счет?

– Каждый получает майский пирог. Раньше мы пекли один большой пирог и раздавали кусочки, а теперь людей прибавилось, так что проще печь маленькие.

Когда он протянул руку за пирогом, девочка взвизгнула:

– Не этот!

Он вскинул брови:

– Нет?

– Я… я трогала этот. Берите справа, милорд. Это большой пирог. – Девочка изо всех сил старалась не хихикать.

Джулиан взял тот пирог, который предложила девочка. Он был еще теплый, с восхитительным запахом меда и специй. Когда он откусил, его зубы наткнулись на что-то твердое.

– Кровь Христова! Что это за оскорбление? В этом пироге кусок металла. – Гнев и, как ни странно, обида закипели в нем. – Кто-то заплатит за такое оскорбление.

Он хотел выбросить пирог, но Тамлин схватила его за руку.

– Подожди, Джулиан.

Она назвала его по имени, и это поумерило его гнев. Он не мог сказать, почему случившееся так его расстроило. Он усмотрел в этом что-то вроде предательства.

– Кто-то намеренно положил это в пирог?

– Думаю, что да. – Она взяла у него пирог и разломила. На разломе появилось маленькое золотое кольцо с таким же витым узором, как на ее ожерелье. – Пироги Белтейна все одинаковые, кроме двух – один особый пирог для мужчины и один для женщины. Внутри каждого лежит кольцо. Так каждый год выбираются Майская Королева и Повелитель Долины. В данном случае тебе немного помогла пикси.[8]8
  Доброе маленькое существо в английском фольклоре.


[Закрыть]
– Она подмигнула, показывая взглядом на девочку.

– И что происходит с выбранным Повелителем? Клан Огилви бросает его в костер как жертву вашим древним богам? – спросил он с сарказмом.

– Может быть, очень давно, в темные времена, когда случался неурожай, такое бывало, – ответила Тамлин. – На следующие четыре сезона Майская Королева и ее Повелитель Долины обладают королевскими привилегиями. Если зимой нужен торф для очага, все мужчины нарезают, приносят и складывают его для него… Если нужно покрыть соломой крышу, он работает не один. Женщины шьют для него, пекут хлеб и варят вересковый эль. Сапожник шьет ему отличные сапоги. Кузнец подковывает его лошадей, и они получают больше овса и яблок из Священной рощи. Его поля пашут и собирают урожай при помощи всего клана, и он получает вторую часть от урожая каждого. Весной они стригут его овец и отгоняют его скот на пастбище – на выгоны высоко в горах, а осенью пригоняют обратно. Уголок его рта дернулся.

– А-а, понимаю. Один год и один день с этим человеком будут обращаться, как с королем. А что случается после того, как телец жирел четыре сезона? Вы бросаете его в костер на следующий Белтейн?

Тамлин рассмеялась. Это был первый раз, когда Джулиан видел ее смеющейся, и его заворожила пульсирующая вибрация, поднимающаяся в этой прекрасной женщине. Его женщине. Никакая обида, гнев или боль не омрачали ее сердце, потому что только растущее обожание отражалось в ее колдовских глазах. Она искрилась от радости быть рядом с ним.

Подчиняясь порыву, его рука коснулась ее лица, лаская нежную выпуклость щеки.

Взяв его руку, Тамлин надела золотое кольцо на его мизинец, ее глаза робко встретились с его взглядом.

– Вот, Шеллон, ты на один год и один день Повелитель Долины.

– Ответь мне, Тамлин, что случается, когда проходит один год и один день? – Его голос был хриплым.

– Обычай идет из темных далеких времен. Они заботились о человеческом короле-боге, полагая, что если он процветает, то же самое происходит и с кланом. Если урожай был богатым, он оставался цел и невредим. В случае неурожая и голода несчастного приносили в жертву. Но те дни давно миновали. Мои люди тревожатся о грядущем годе, Шеллон. Майская Королева, выбранная в прошлом году, сбежала с парнем из клана, который находится в трех долинах отсюда. Это посчитали плохим предзнаменованием. Приход Дракона многое изменяет. Мои люди дают тебе год и один день, чтобы доказать, что ты хороший господин для Глен-Шейна.

– А что их госпожа? – спросил Джулиан. – Она дает мне год и один день, чтобы доказать, что я могу быть хорошим господином и мужем?

Тамлин мягко улыбнулась:

– Ты знаешь, что я попросила взамен.

– Я признаю, что ты вправе выйти замуж по традициям твоего народа. Что касается лэрда, я сделаю все, что в моих силах, Тамлин. – Джулиан хорошо знал, что не сможет выполнить этого обещания, и ему стало не по себе. – Что же до третьего условия, я сказал тебе, что ты должна делать, чтобы я его выполнял.

Даже в свете костра он увидел, что она покраснела, вспомнив о том, как они встретили рассвет в соседней комнате. Жар взорвался в его крови, и он наклонился к ней, собираясь поцеловать, но в этот момент появилась Рейвен.

Безумная пляска вдруг остановилась, дав всем время перевести дух.

Более смуглая сестра взяла объяснения на себя:

– Лорд Шеллон, Майская Королева почитается так же, как Повелитель Долины. За нее ткут и прядут. Это очень волнует Тамлин. Вы узнаете, что Тамлин ненавидит эти занятия. Сегодня она правит как Майская Королева, потому что эта дурочка Дженна сбежала с Йеном Кэмпбеллом. У ее двери оставляют подарки – сладости и яблоки. Конечно, для клана особое благословение, если Повелитель Долины произведет наследника с Майской Королевой. Считается, что такой ребенок пользуется благосклонностью древних богов. Наша Тамлин такая.

Тамлин еще гуще покраснела и выразительно посмотрела на сестру.

– Наша Рейвен самая тихая из дочерей Шейна. Может быть, ей стоит вспомнить об этом?

Джулиан нежно обнял Тамлин, наслаждаясь ее близостью.

– Не сомневаюсь, что в некоторых ваших языческих обычаях есть смысл.

Перед ними появилась другая маленькая девочка с корзиной. Серые глаза Рейвен вспыхнули озорством, когда она взяла верхний пирог.

– Твоя очередь, сестра, – настояла она, прежде чем откусить.

Тамлин выбрала пирог сбоку. Адди подскочила, и пирог, который Тамлин собиралась взять, оказался вне досягаемости. Нахмурившись, Тамлин снова потянулась за ним.

– О, Тамлин из Гленроа, только не этот! Его трогала старая Моди. Ты же знаешь, какие у нее грязные пальцы. – Адди захихикала.

– Похоже, уже восемьдесят лет кожу Моди никто не видел под толстым слоем грязи. Это вечная шутка среди наших мужчин. Каждый год они угрожают, что на праздник Купания овцы бросят в воду старую Моди вместе с овцой, потому что это единственный шанс увидеть ее чистой, – объяснила Тамлин. Она протянула руку за другим пирогом, наблюдая за реакцией веснушчатой девчонки. Когда ребенок покачал головой, она спросила: – Этот она тоже трогала?

– Наверняка. – Девочка хихикнула.

Вздохнув, Тамлин обратилась к другой стороне корзины.

– Этот, малышка Адди? Старая Моди его не трогала?

– Этот не трогала. – Адди улыбнулась.

Тамлин осторожно откусила и прожевала, явно разочарованная, что не нашла там кольца. К третьему куску Джулиан стал бояться, что Адди ошиблась в своей игре с подменой пирогов.

Она снова откусила.

– О, какой сюрприз, – сухо объявила Тамлин. – Думаю, я нашла кольцо королевы.

Рейвен рассмеялась, схватила другой пирог и бросила его сэру Саймону, который сидел в кресле из-за раны, полученной при осаде Кинлоха.

– Разве может кто-то сомневаться в деяниях древних богов?

– Ты, конечно, стареешь, дорогая сестра, – скорчила Тамлин гримасу Рейвен, – только я вряд ли назвала бы тебя древней.

Джулиан взял кольцо у Тамлин, с нетерпением ожидая, когда наденет его ей на палец – очевидный признак ее связи с ним. К этому времени ему уже следовало бы подарить ей кольцо и осыпать ее королевскими драгоценностями.

Она подняла на него взгляд, потом снова посмотрела на свои дрожащие пальцы, когда он надел кольцо на мизинец ее левой руки. Витое кольцо было такое же, как у него, только более женственное. Чувство собственности и желание расцвели в его груди, там, где он хотел прижать ее руку к своему сердцу. Вместо этого он почтительно поднес ее к своим губам и запечатлел поцелуй-обещание на нежной коже тыльной стороны ее ладони. Их взгляды встретились, они понимали друг друга без слов.

Подбежала Ровена и что-то прошептала на ухо Рейвен. Они вместе схватили Тамлин за руки и потащили куда-то.

– Простите, лорд Шеллон. Мы должны забрать Тамлин, но обещаем не задерживать ее дольше, чем это необходимо, – бросила ему через плечо Ровена.

Джулиан смотрел вслед женщинам, вертя на пальце кольцо пиктов. Золотое кольцо двигалось легко, но снять его было трудно! Казалось, оно сделано специально для него.

Ветерок обвевал его, подбрасывая снопы искр от костра в ночное небо. Этот игривый ветерок нашептывал Джулиану, что сама судьба привела его в Гленроа.

– Кто-нибудь видел, куда исчезли наши дамы? – Джулиан разглядывал толпу, пытаясь найти трех женщин. Он и минуты не мог находиться без Тамлин, желая разделить с ней эту магическую ночь.

Малькольм, священник, соединил их. Красивый мужчина улыбался, его глаза загадочно блестели, как будто он прочел мысли Джулиана.

– Вы скоро увидите Тамлин, лорд Шеллон. А пока наслаждайтесь зрелищем.

Музыка была странно завораживающей, от звука волынок у Джулиана мурашки побежали но спине. Это была не привычная мелодия войны, а низкий, медленный напев. Все вдруг затихли, ожидая чего-то.

Музыка окутывала Джулиана и не отпускала. Его глаза следили за священником, который подошел к костру.

Из мешочка, висевшего у него на поясе, Малькольм достал какой-то предмет и зажал в кулаке. Он поднял руку на уровень плеча, произнося нараспев какие-то слова, которых не было слышно. Потом заговорил так, чтобы слышали все.

– Вот смотрите, как это продолжается от рассвета времен, с тех пор, как дочь Анны основала наш клан.

Закончив говорить, он бросил в костер какой-то порошок. Пламя взлетело вверх и зашипело, на мгновение раскалившись добела, прежде чем превратиться в синее пламя. Из огня поднялось облако густого дыма. Вместо того чтобы улететь вверх, дым стал завиваться спиралью, огибая костер.

Джулиан забеспокоился, вдруг почувствовав себя одиноким в этом странном дыму. Гийом, то ли почувствовав беспокойство Джулиана, то ли разделяя его, подошел ближе и положил руку на его плечо. Оглянувшись, чтобы проверить, как там Саймон в своем кресле, Джулиан скользнул взглядом дальше.

Деймиан разговаривал с незнакомцами. Приняв присягу от каждого вассала и крепостного в этой долине, Джулиан знал, что они не из его владений, и долго смотрел на них.

Один, судя по светлым волосам, из викингов, был на голову, выше любого из присутствующих. Такого не скоро забудешь. Воин, он стоял как покровитель позади троих мужчин помоложе.

Во время серьезного разговора с его кузеном средний из мужчин предложил ему рог с элем. Одетые слишком хорошо, чтобы быть простолюдинами, все трое были похожи друг на друга, как близнецы. У всех были светло-рыжие волосы и узкие лица. Неужели тройняшки?

Джулиан знал, что не пил ничего, что могло бы повлиять на его чувства, из страха потерять контроль рядом с Тамлин сегодня ночью. Может быть, травы, которые священник бросил в огонь, повлияли на него?..

Вдруг дикий боевой клич привлек внимание Джулиана к костру.

Мужчина практически парил над низкими языками пламени, как будто рассекая дым. Он был одет только в штаны из оленьей кожи, перевязанные кожаными шнурками, на голове маска с огромными оленьими рогами. Он совершил несколько высоких прыжков, потом с грацией кошки приземлился перед Джулианом и остановился, чтобы посмотреть ему в глаза. Живые лавандовые глаза пристально посмотрели на него из-за маски животного. Жестом волшебника мужчина протянул руку. Между его большим и указательным пальцами была зажата свежесорванная фиалка.

Джулиан посмотрел на фиолетовый цветок, такого же оттенка, как глаза человека в маске. Не зная точно, что это означает, Джулиан чувствовал, что цветок нужно взять.

– Первый дар вам, как Повелителю Долины. – Малькольм появился за спиной Джулиана. – На первых весенних фиалках можно загадать желание, и оно обязательно исполнится. Что вы загадаете, лорд Шеллон?

Джулиан поднес фиалку к носу. Запаха не было. Нежность цветка противоречила выносливости растения.

Чего же ему пожелать? Он подумал о прикосновении к Тамлин, ее запахе, ее жаре. Он хотел заронить семя в ее лоно, чтобы у них родился сын.

– Желайте, и это сбудется, лорд Шеллон, – сказал шотландец в маске. Потом озорно улыбнулся, сделал колесо и прыжками удалился.

Он продолжал прыгать вокруг костра с головокружительной скоростью, прыжки становились все выше и выше. Казалось, он впитывал силу из синеватого дыма, пока его грудь не заблестела от пота.

Джулиан, поглощенный зрелищем, не заметил четырех мужчин, вышедших из тени, одетых в зеленый наряд охотников.

Началась пантомима – четыре охотника гнались за оленем, кружась и подпрыгивая в дыму, и, приблизившись к нему, поразили оленя «стрелой из лука». Завороженная игрой актеров, толпа застонала. Четыре охотника наклонились и, взяв его за руки и за ноги, подняли на плечи. В знак уважения они торжественно обошли костер под траурную музыку волынок. Дым стал сгущаться, пока в конце концов не поглотил и охотников, и их жертву.

Резкий крик заглушил убаюкивающий напев волынок, когда, к ликованию людей обоих кланов, из пламени выскочил человек. Олень родился заново как юный горец – Повелитель Долины. Теперь он был одет в черно-зеленый плед и держал в руках богато украшенный клеймор.[9]9
  Шотландский обоюдоострый двуручный меч.


[Закрыть]

Вместо того чтобы выделывать высокие прыжки и повороты, он двигался плавно, демонстрируя умение мужчины и горца владеть мечом. Он рассекал воздух и парировал с мощью, силой и самообладанием, превращая оружие в продолжение своего тела.

Раньше Джулиан смеялся над шотландским клеймором, считая его слишком длинным и неуклюжим. Но, глядя на быстрые и плавные движения, выпады и парирования, пригодные для нападения и защиты, изменил свое мнение. Внушительный меч, длиной почти в рост человека, казался частью воина. Джулиан с восхищением смотрел на него, запоминая волнообразные изящные движения шотландца. Утром он непременно найдет этого человека, чтобы научиться его мастерству.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю