Текст книги "Мальтийская звезда"

Автор книги: Дебора Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Но, как вы видите, я пока жива.

– И это маленькое отродье с вами?

– А вот он действительно мертв, – ответила Аликс, стараясь придать своему голосу надменность благородной дамы. – Я сделала это сама и приказала моей служанке бросить его тело в реку. Я не хочу, чтобы его причисляли к роду Мерсье, и не желаю, чтобы его похоронили на нашей земле.

Глаза Гини сузились, хотя ненависть леди де Мерсье к любимому чаду ее мужа была всем хорошо известна, и никто не мог винить ее за это. Если не слушать, болтовни трубадуров, Мерсье был известен как человек слабый и безвольный.

– Но вы не хотите поступить так же с вашим мужем? – улыбнулся Ланселот де Гини, слегка пожав плечами. – Вы дама благородного происхождения и должны знать, что ни один изменник не может быть похоронен на священной земле. С Робером де Мерсье поступят так, как требует обычай; его тело будет четвертовано, и каждая часть будет выставлена напоказ с четырех сторон крепостной стены его замка в назидание тем, кто считает себя слишком могущественным, чтобы противостоять своему законному лорду.

– Мой муж не был изменником, – гордо ответила Аликс. – Он всегда был предан своему лорду.

– Тогда чем вы можете объяснить его измену? – спросил Гини, глядя на нее с интересом.

Аликс отдавала себе отчет в том, что незнакомые люди, окружавшие ее и человека, перед которым она стояла, могут убить ее с такой же легкостью, с какой они убили ее мужа.

После сражения де Гини, по всей вероятности, немного изменился, почувствовал себя более уверенным, особенно когда занял трон графа де Мерсье. Сейчас он сидел на этом троне, но был одет гораздо более пышно, чем это приличествовало настоящему графу.

Камзол Гини был сшит из изысканной темно-красной парчи с вплетенными в нее серебряными и золотыми нитями, а его мантия была расшита серебряными лунами и яркими солнцами. Его темноволосую голову украшал берет алого цвета. Сабля с золотой рукоятью была вложена в серебряные ножны и закреплена на поясе шелковой лентой. Посмотрев на него, Аликс решила, что имеет дело с человеком, который предусмотрел все детали по захвату замка и его удержанию. Он вел себя нагло и непредсказуемо, и Аликс испытывала страх, стоя перед ним. Ее руки были ледяными, колени дрожали.

– Тогда чем вы объясните все это? – повторил Гини, на лице которого был написан явный интерес. – Он открыто хвастался, что в случае войны между Англией и Францией примет сторону Франции, хотя его законным лордом является герцог Бургундский.

– Здесь нет никакого противоречия, – спокойно ответила Аликс. – Карл Французский считается законным королем этих земель. Король Англии Генрих Плантагенет просто выскочка. Даже брат герцога, Филипп Бургундский, присягнул законному королю.

– Я брат герцога! – нахмурился Гини. В голосе его звучала угроза.

Смех в зале сменился мертвой тишиной. Казалось, даже собаки почуяли угрозу и навострили уши.

– Я не хотела вас обидеть, – вздохнула герцогиня де Мерсье. На этот раз она сопроводила свои слова глубоким реверансом. – Я только сказала о младшем брате герцога, так как именно он его наследник. Всем известно, что вы старший брат герцога и что он очень дорожит вашим мнением.

Гини удовлетворенно кивнул, и Аликс продолжила:

– Мой муж не предавал герцога. Он всегда выполнял свой долг перед законным лордом. Но в этом вопросе он расходится – расходился – с герцогом Жаном. Он считал Генриха Английского слабым королем, не имевшим достаточно сил, чтобы объединить два независимых королевства. Народ Франции не допустил бы этого. Мой муж всего лишь хотел избежать гражданской войны.

– И в его действиях не было и намека на собственный интерес… – прервал ее Гини.

Аликс, зная, что последует дальше, молча кивнула.

– …и вовсе не потому, что милорд герцог не позволил изменнику Мерсье жениться на этой проститутке Соланж?

– Как он мог налей жениться? – пожала плечами Аликс, повышая голос, чтобы ее было слышно в взрыве хохота окружавших Гини мужчин. – Милорд Мерсье был женат на мне.

– Браки между лицами благородного происхождения легко расторгаются по приказу папы. Это благо – или проклятие – вашего класса. Все помнят, как могущественная Алиенора Аквитанская отделалась от короля Франций Людовика Седьмого, увлекшись молодым Генрихом Анжуйским. Тем самым Генрихом, который стал первым из Плантагенетов королем Англии, предъявившим семейные права как на Париж, так и на Вестминстер. Какой несчастливый поворот истории! Он привел к тому, что наши две стороны до сих пор с подозрением относятся друг к другу.

Аликс не заботило соперничество между Францией и Англией, особенно сейчас, когда Робер был мертв, а его замок захвачен. У нее не было желания вдаваться в причины, что привело к такому печальному повороту событий. Она открыла было рот, чтобы сказать об этом, но ее внимание было отвлечено каким-то едва заметным движением.

Ей показалось, что земля замедлила свое движение. Нельзя сказать, чтобы ее вращение совсем остановилось, но она двигалась так медленно, что каждый предмет словно выкристаллизовался и стал отчетливо виден. Легкий поворот головы, взгляд поверх рыцаря де Гини, и она поймала взгляд человека, стоявшего позади него. Она заметила золото его волос, но больше всего ее поразили глаза незнакомца. «Какие они темные, – подумала она, – и глубокие». Она лишь мельком взглянула на него и снова сосредоточила внимание на Ланселоте де Гини.

Но даже короткого взгляда было достаточно, чтобы пробудить его воспоминания.

Северин Д’Арнонкур, который называл себя рыцарем Бригантом, впервые увидел ее в Париже, при дворе короля Карла, о котором они сейчас говорили. Он был там, чтобы, как обычно, просить милости для своего отца. А она остановилась в Лувре во время своего триумфального путешествия по Франции, чтобы предстать перед королем в качестве жены могущественного человека и просить его благословения на рождение будущих наследников графа де Мерсье.

В тот раз каждый из них достиг своей цели, но сколько воды утекло с тех пор и сколько разочарований их постигло! Сейчас ему было достаточно взглянуть на нее, чтобы понять, как разрушительно подействовало на нее время. Но какой хорошенькой она была, когда он впервые ее увидел!

Графиня де Мерсье запомнилась ему своей свежестью. В распутный двор королевы Изабо, женщины, которую даже ее друзья называли не иначе как «эта немецкая проститутка», вместе с ней вошла весна. Происхождение рыцаря Бриганта не позволяло ему употреблять это выражение, чего он никогда и не делал. Юная леди Аликс была полной ее противоположностью. У нее были длинные золотистые кудри и необычные бирюзовые глаза. Перед его мысленным взором проплыло воспоминание, как она присела в глубоком реверансе под пристальным взглядом бедного, сумасшедшего короля Франции. Он вспомнил, как она держала в руке букет фиалок, как она смеялась и ослепительно-белое платье, которое было на ней, струилось по ее ногам.

И сейчас она была одета в белое – Северин заметил под мужской накидкой белую ночную рубашку, – но этот белый цвет уже не был цветом девственности. Подол рубашки потемнел от крови, кровь запеклась и на ее ногах. Сейчас графиня де Мерсье стояла перед убийцей своего мужа. От ее звонкого смеха ничего не осталось.

И однако…

И однако, было что-то удивительно светлое в этой храброй женщине. Северин и теперь не спускал с нее глаз, как не спускал их и тогда.

Множество военных знамен, захваченных в боях воинами многих поколений Мерсье, свисало с потолочных балок большого зала. Они трепетали на едва ощутимом сквозняке. Аликс почувствовала их зов. Она не должна допустить осквернения этих стен. Робер мертв, но она все еще носит имя Мерсье, и ее долг сохранить эти знамена.

– Я знаю, что вы собирались убить меня вместе с моим мужем, – проговорила она. – Но мы не спали в одной постели. Между нами не было любви; он любил другую, о чем вы, несомненно, знаете.

Среди мужчин, хорошо осведомленных об этом факте, раздался громкий взрыв смеха, но у Аликс не было времени ждать, пока он закончится. Если она позволит Гини слишком долго задержаться на мысли о Соланж, он может вспомнить об их ребенке: Он может захотеть увидеть его тело и приказать поискать его в реке. Он может спросить, кто из его людей видел убитого мальчика. Аликс не могла допустить этого и решительно продолжила:

– Поэтому вы должны понять, что не просто долг жены привел меня сюда. – Она сопроводила свои слова глубоким реверансом. – Скорее это мой долг как дочери Франции и подданной герцога Бургундского заставляет просить вас отдать мне тело моего мужа, чтобы он был предан земле по христианскому обычаю.

И снова в зале наступила гробовая тишина. Все взоры обратились на рыцаря де Гини.

– Вы, миледи Аликс, дочь одного рыцаря и жена другого. Вы хорошо знаете, как поступают в таких случаях. Робер де Мерсье изменил своему законному лорду. Поэтому его имущество конфисковано, а с телом, графа поступят так, как требуют обычай и закон. Я повторяю: он будет четвертован и, каждая часть его тела будет развешана на четырех сторонах крепостной стены.

В зале раздался взрыв аплодисментов и громкие звуки ударов рукоятками мечей по стенам и деревянным балкам. Четвертование было обычным наказанием за измену, и мужчины не выражали ни сочувствия, ни неудовольствия, узнав, что подобная судьба постигнет даже такого могущественного лорда, каким был Робер де Мерсье.

Аликс знала, что бесполезно оспаривать факт измены, выдвинутый против ее мужа. Ланселот де Гини нашел бы способ ее переубедить, но, захватив замок, он одновременно становился и собственником захваченных им земель графа де Мерсье. Ему нужен был только документ от герцога, подтверждающий, что он теперь законный сенешаль этих огромных владений. Он был в этом весьма заинтересован, и Аликс понимала, что не стоит даже и пытаться взывать к его чувствам.

Она открыла рот, чтобы продолжить свою речь, но ее опередил спокойный голос.

– Возможно, достаточно кровопролития за одну ночь? – проговорил рыцарь, которого она заметила прежде. У него был сочный голос, хотя, по ее мнению, слишком низкий. Но в нем чувствовались командные потки, и Аликс замолчала, прислушиваясь к его словам. – Мерсье лежит в соседней комнате, и его судьба снова в руках герцога. Может, нам не стоит предпринимать столь поспешное решение, находясь в соседстве с мертвым телом?

Все взоры устремились на рыцаря, включая и взор Ланселота де Гини, хотя его улыбку нельзя было назвать приятной.

– Мне кажется, леди еще не знакома со своим защитником, – хмыкнул он, и его черные глаза сверкнули. – Леди Аликс, позвольте вам представить рыцаря Бриганта. Он прискакал со своим войском после захвата замка, но мне кажется, он не прочь принять участие в разделе добычи.

– У меня нет никакого интереса делить эту крепость, – последовал невозмутимый ответ. – Жан Бургундский хорошо платит мне и моим людям за службу. Герцог приказал нам охранять эту собственность, пока он сам не приедет и не распорядится ею. То, что я говорю, я говорю, исходя из собственного опыта – опыта, который вам как рыцарю должен быть хорошо известен. Эта крепость сейчас находится во владении герцога, поэтому мы должны защищать интересы нашего законного лорда. Слишком много крови может настроить людей против нас и заставит их оплакивать потерю Мерсье.

– Вы разделяете взгляды Жакерии? – спросил Ланселот де Гини, в голосе которого слышалась насмешка. – Собираетесь учить нас законам людей низкого происхождения? Судя по всему, так и есть.

– Я беспокоюсь за собственность герцога, и я связан обещанием, – все так же невозмутимо ответил Северин. – Его интересы здесь не должны вызвать крестьянского бунта. Вы знаете, какие волнения произошли всего несколько лет назад.

– Это были всего-навсего крестьяне, и их бунт был быстро подавлен.

И снова люди Гини захохотали и застучали мечами.

– Дело не в крестьянском восстании. Я только напоминаю вам, сэр Ланселот, что при Мерсье эти земли жили в мире и процветании. Граф Робер допустил ошибку и за это расплатился жизнью. Вы не можете отрицать этого факта, но наверняка священник и его паства с одобрением отнесутся к своему вновь назначенному графу, если он будет милосерден и позволит леди по-христиански похоронить своего мужа на освященной земле.

Аликс молчала, пока мужчины отстаивали свои точки зрения. Она не могла понять, почему этот незнакомый рыцарь так энергично защищает ее мужа от гнева Ланселота. Во всем зале он был единственным, кто замолвил за нее словечко. Она не знала, откуда он приехал. Она не знала, почему сэр Ланселот, который мало кого слушал, позволяет ему вмешиваться. Гини назвал его ее защитником. Возможно, он таковым и был по неизвестной ей причине.

– Боже милостивый, помоги ему, – прошептала Аликс. – Помоги мне.

Но Бог не хотел слушать Мерсье в эту дьявольскую ночь.

– Мое решение законно! И не надо мне говорить, что я должен умилостивить крестьян! – закричал брат герцога. – Я заключаю Аликс Мерсье в темницу!

От неожиданности Аликс подпрыгнула, и мантия, прикрывавшая ее, упала на пол. Она с удивлением увидела, как кровь отхлынула от лица Гини и оно стало совершенно белым. Ей показалось, что он испугался. Он не мог оторвать взгляда от ее лица, но потом она поняла, что он смотрит на ее шею, где висел амулет. Когда он снова заговорил, его голос напоминал мурлыканье кота:

– Думаю, нам стоит поговорить об этом завтра. Уже звонят колокола, и приближается рассвет. Сегодня я не предприму никаких действий по отношению к телу предателя Мерсье, разве что прикажу перенести его в подземелье. Там холодно, и оно лучше сохранится до принятия решения. Мы обсудим этот вопрос, когда наши собственные тела оправятся от усталости.

Аликс, потрясенная, склонилась в глубоком реверансе. Когда ее колени коснулись каменных плит пола, она машинально дотронулась до мальтийской звезды.

Гини бросился ее поднимать:

– Мы обязательно снова поговорим, миледи. Уверен, мы найдем справедливое решение. А пока рыцарь Бригант проводит вас в ваши покои. Пожалуйста, окажите честь моим людям и отобедайте с нами.

– Но я только сегодня овдовела! Я бы предпочла остаться у себя и молиться за упокой души моего мужа.

– Я пришлю к вам монахинь. Здесь неподалеку есть монастырь бенедиктинок. Не сомневаюсь, что они с удовольствием скрасят ваше одиночество. У них больше опыта в этих делах. Но завтра я хотел бы видеть вас у себя за столом. За обедом многое решится.

– Как пожелаете, милорд, – покорно вздохнула Аликс.

Рыцарь Бригант предложил ей свою руку. Он и его люди были одеты в черные костюмы с золотом. Аликс были хорошо известны эти цвета, так как ее отец с гордостью носил их, когда командовал «Золотой армией» – итальянской армией наемников. Она удивилась, что такой молодой человек смог дослужиться до звания генерала. Она взяла предложенную ей руку, и они последовали за двумя его рыцарями, державшими факелы. Они шли по темным коридорам замка, который она совсем недавно называла своим домом.

– Спасибо, сэр Северин, – сказала она человеку, идущему рядом. – Я ценю вашу доброту.

– К сожалению, это не повлияло на то, что случилось. Этим вы обязаны только себе или, возможно, амулету, который вы носите.

– Мальтийской звезде? Но как она может мне помочь?

Северин неожиданно остановился и внимательно посмотрел на нее.

– Вы не знаете? – удивился он. – Леди Аликс, это единственная вещь, которая может вам помочь.

– Я ничего не знаю об этом амулете. Я только знаю, что его носила моя мать, а до нее ее мать. Никто никогда не говорил мне, что он означает. – Немного поколебавшись, она спросила: – Не могли бы вы рассказать мне о нем?

Он молчал, тщательно обдумывая свой ответ.

– Я кое-что знаю об этом. Много лет назад мой отец носил такой же амулет, но, правда, очень недолго. Однако амулет успел изменить его жизнь.

– Он больше его не носит?

– Нет, – кратко ответил рыцарь Бригант.

– Пожалуйста, расскажите мне, что вы о нем знаете? – Голос Аликс звучал умоляюще. – Я ведь совсем ничего не знаю, а мне хочется узнать.

Сопровождавшие их охранники ушли далеко вперед и сейчас терпеливо их ждали. Северин снова протянул Аликс руку. Она потянулась к ней, но вдруг ее начала бить дрожь. Ее руки сжались в кулаки с такой силой, что на ладонях выступила кровь. Потом ее прошиб холодный пот. К своему ужасу, она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она попыталась сдержать их, пыталась взять себя в руки, но чем больше она прилагала усилий, чтобы успокоиться, тем сильнее дрожала.

– Помогите мне, – простонала она. Но он уже крепко обхватил ее.

– Это пройдет, – произнес он. – Это всего лишь реакция тела. Мне приходилось наблюдать это и у более сильных людей – у воинов после сражения. Давайте подойдем к окну и сделаем вид, что смотрим на рассвет. Дышите глубже, а я попробую вас согреть. Это пройдет. Это всегда проходит.

Он оказался прав. В конце концов дрожь прекратилась, зубы перестали стучать, а слезы высохли. До нее стал доходить успокаивающий голос рыцаря Бриганта. Она ощутила его руку, на своей талии и его крепкое объятие.

Впервые в жизни, находясь в объятиях совершенно незнакомого мужчины, Аликс Дуччи Монтальдо де Мерсье, одна из знатнейших дам Франции, почувствовала себя в безопасности.

Глава 3

Никогда в своей жизни леди Аликс не одевалась сама. Сейчас, после смерти мужа, она была вынуждена сделать это. И это было только одно из первых изменений в ее жизни.

Пробуждение не сулило ей ничего хорошего, и Аликс знала об этом. Она быстро вскочила с постели, так же быстро умылась холодной водой и с трудом натянула на себя простое шерстяное платье черного цвета. Платье, правда, было украшено белыми кружевами, потому что де Гини пока не дал ответа насчет похорон Робера. Ей снова придется обратиться к нему с этой просьбой, поэтому лучше его не злить. Если и в самом деле ее мужа сочтут виновным, то белым цветом она выразит свое сожаление. Для того, что она задумала, даже изменение цвета ее одежды несло в себе определенный смысл и указывало на происшедшие в ее жизни перемены. Но сейчас она не будет думать об этом, у нее есть задачи и поважнее. Прежде всего, она должна осуществить очень опасный план – воспользоваться голубиной почтой, и второй, не менее опасный – найти убежище для Иврена.

Она оделась с особой тщательностью. За короткие годы своего замужества Аликс не многих могла удивить тем, как она одевается или как укладывает волосы. Робер не проявлял, к ней никакого интереса, и сто визиты были очень-редкими. Очень часто, извинившись, она вставала из-за стола и отправлялась читать рукописные книги, которые были ее единственным развлечением. Она бросила взгляд на аккуратную стопку книг, лежавшую на полированном столе, стоявшем у окна.

Но сейчас у нее не было времени предаваться досугу. Ее судьба пока не была определена. Если рыцарь де Гини пока еще ее не убил, то он может сделать это в любой момент. Это подсказывал ей здравый смысл. Ей надо спрятаться в отдаленном монастыре и не ждать, пока он решит ее судьбу. Она пока жива, а вот ее муж мертв, поэтому, прежде чем бежать, ей надо увидеть его тело преданным земле с соответствующими почестями. Только после этого она откажется от титула графини де Мерсье и позволит себе предаться печали. Она не предстанет перед Ланселотом де Гини в таком виде, в каком она предстала вчера перед Севериной Бригантом. Новый владелец замка Мерсье не должен видеть ее слабости.

Поэтому она высоко заколола волосы и накинула на них черный кружевной платок вместо полагающегося в подобных случаях вдовьего плата. Северин Бригант сказал ей, что ее мальтийская звезда заинтересовала рыцаря де Гини, поэтому она вынула ее из-за ворота платья и расположила на груди так, чтобы ее было видно.

Неожиданно она вспомнила свое детство и жизнь в Бельведере. До того как приехал отец и забрал их, она жила со своей красивой темноволосой матерью. Джулиан Мадригал была деревенской знахаркой, но все же у нее оставалось время, чтобы поиграть со своей маленькой золотоволосой дочерью, которая очень любила свою бабушку, мать Джулиан, – колдунью Алейн де Лион. Джулиан играла с Аликс, пела ей, рассказывала сказки, но никогда не говорила о шестиконечном амулете, который однажды заботливо повесила на шею своей дочери.

Аликс часто расспрашивала о нем мать. – Он называется мальтийской звездой, – наконец неохотно ответила Джулиан. – Он передается в нашей семье из поколения в поколение по женской линии. Больше я ничего не могу тебе сказать. Ты должна сама узнать его тайну.

Аликс, тогда еще ребенок, не стала настаивать. Она интуитивно почувствовала, что Джулиан Мадригал что-то скрывает.

Мрачно улыбаясь, Аликс рассматривала мальтийскую звезду в зеркале своей увешанной гобеленами спальни. Амулет был странной маленькой вещицей, которую легко можно было и не заметить. Но Ланселот де Гини не пропустил ее так же, как не пропустил рыцарь Бригант, который обещал рассказать ей историю этого амулета. Она очень надеялась, что он выполнит свое обещание, – но когда? Сначала она должна пойти к голубям, а затем навестить ребенка.

Аликс уже дошла до двери, но вдруг вернулась, решив помолиться. Молча и страстно просила она Господа принять душу Робера и, если Господу будет угодно, позволить графу де Мерсье взглянуть с небес на землю, на женщину, которую он сделал своей женой. Может, хоть теперь он одобрит ее?

В наследство от своей матери, благородной дамы, находившейся в родстве с легендарной Алиенорой Аквитанской, Робер де Мерсье получил много культурных ценностей с юга Франции. Несмотря на свою длительную связь с крестьянкой Соланж, он жил как обязывал его титул, и его замок был всегда наполнен странствующими жонглерами и трубадурами. Он привез с Востока кусты роз и разных экзотических растений и сам разбил сложные шпалерные сады. Он читал книги по искусству и накрывал богатые столы с изысканными блюдами. Его шеф-повар считался самым искусным во всей Бургундии, и его постоянно сманивал к себе герцог.

Фактически единственной вещью, какой Робер пренебрегал, кроме своей жены, была защита замка. Это фатальное упущение привело к трагедии.

По пути к продуваемой ветром лестнице, ведущей на главную башню, где содержались голуби, Аликс остановилась, чтобы посмотреть через узкую бойницу во двор. Никогда за все годы ее жизни в замке она не видела такой кипучей деятельности. День только разгорался, а мертвые уже были убраны и люди занялись восстановлением разрушенных стен.

Северин Бригант работал наравне со всеми. Он был обнажен до пояса. Сейчас, при свете дня, она заметила, что он был гораздо мощнее, чем ей показалось накануне вечером, хотя и тогда он выглядел огромным. Он оказался гораздо выше ее мужа, который был невысокого роста, тонкокостным и элегантным. Правда, Робер Мерсье был благородного происхождения. Он бы никогда не стал носить огромные камни и что-то строить, как сейчас это делал рыцарь Бригант. Аликс не могла даже вообразить, чтобы Робер опустился до такой работы.

Однако люди рыцаря, казалось, не придавали этому никакого значения. Они смеялись и подшучивали над своим молодым светловолосым генералом с панибратством, которого Робер никогда бы не допустил. Она слышала, как он смеется над их шутками. Аликс непроизвольно наклонила голову, чтобы услышать, о чем они говорят.

Ей показалось, что рыцарь Бригант ее заметил. Во всяком случае, он прекратил работу и посмотрел на башню, слегка нахмурившись. Аликс почувствовала на себе холодный взгляд его угольно-черных глаз и, вздрогнув, отшатнулась.

– О, если бы только не он убил моего мужа! – проговорила она вслух.

Эти слова повергли ее в ужас. Осенив себя крестом, она повернулась и направилась к лестнице. Никогда за все годы ее одинокой жизни в браке она и мысли не допускала о другом мужчине. Надо быть распутницей, чтобы смотреть на полуодетого мужчину, когда ее собственный муж еще не похоронен должным образом. Когда даже и суток не прошло после его смерти.

Отправление посланий голубиной почтой было одной из многих вещей, которым крестоносцы научились, у армии Саладина на Востоке. Услышав об этом, Робер де Мерсье, всегда стремившийся к новизне и знанию, немедленно соорудил на главной башне огромную клетку, куда поселил хорошо обученных птиц. Но вскоре это занятие ему наскучило, и он перестал заниматься голубями. Аликс же, читавшая те же самые рукописные книги, что и он, и большую часть времени остававшаяся одна, проявила к голубям большой интерес. Она решила использовать птиц, чтобы связаться с падре Гаской в монастыре От-Флер, расположенном в одном дне пути от ее дома, близ города Вецели. Падре Гаска был хорошо знаком с матерью Аликс. Уж если кто и мог ей сейчас помочь, то это был именно он.

Захватчики, к счастью, еще не добрались до главной башни. Аликс с облегчением обнаружила это, когда открыла тяжелую дубовую дверь. Ее голуби, спрятанные за каменной колонной, нежно заворковали и замахали крылья ми, когда она приблизилась к ним. Выбрав одну из самых крупных птиц, она поцеловала ее гладкие перья, а затем осторожно привязала свое послание суровой ниткой к лапке. Подбросив голубя в воздух, она выпустила его в небо. Затем, взяв второго, она повторила ту же процедуру. День был ясным и солнечным. Ее голуби не ориентировались в пространстве, когда небо было затянуто облаками. Аликс много читала о голубях, но так и не поняла причину этого. На всякий случай решила послать с важным сообщением сразу двух голубей. Ей нужен был кто-то, кому она могла доверять и кто смог бы прийти ей на помощь.

Выпустив птиц, Аликс вернулась в свои покои, ожидая, что сэр Ланселот пришлет за ней, как обещал. Она размышляла, что ему скажет, стараясь найти слова, которые могли бы убедить его не осквернять тело мужа, а отдать его ей. Но ее планам не суждено было сбыться. Сэр Ланселот так и не призвал ее к себе.

Вместо этого он прислал двух монахинь, которых, судя по всему, оторвали от более важных дел в монастыре. Старые и безобразные – что правда, то правда, хотя Аликс знала, что берет грех на душу, думая о них так, – они не проявили никакого интереса к тому, что случилось в замке Мерсье. Их прислали помолиться вместе с леди Аликс, а не выяснять, чью сторону она принимает в сложившейся ситуации. Они обе нахмурились, увидев кинжал Робера и его окровавленную мантию, лежащие на столике. Они обменялись сердитыми замечаниями по поводу этого языческого обряда, упомянув при этом «заграничное воспитание». Но в конце концов они сели рядом с Аликс и стали молиться за упокой души, графа. При этом ни разу не упомянули о его грешном теле.

«Ну, они хотя бы помогут мне зашнуровать корсет», – подумала Аликс. Но и здесь она просчиталась. Обе женщины были одеты в домотканые грубые платья коричневого цвета французских монахинь. Было совершенно очевидно, что они никогда не затягивались, к тому же они недвусмысленно дали ей понять, что не одобряют одежду молодой вдовы с присутствием любого другого цвета, кроме черного. Весь их вид говорил о том, что с такой женой, да еще и с такой любовницей, как Соланж, граф де Мерсье получил по заслугам.

Аликс устала от тщетных попыток разговорить монахинь, а еще она устала, хотя и не без чувства вины, от самих молитв. Она понимала, что должна молиться за Робера, что ее обязанность как настоящей христианской жены замолить перед Господом его грехи. У нее долг перед мужем, и она должна его исполнить. Она должна подготовить себя к тому, чтобы просить Гини, а если понадобится, то и самого герцога отдать ей тело мужа; она должна позаботиться о безопасности малыша. Она должна продумать все до мелочей, что касается Робера, но не должна думать о нем самом, во всяком случае, пока.

Служанка принесла круг сыра, хлеб и большую кружку чудесного красного вина Мерсье. Монахини ели с отменным аппетитом; еда и вино, казалось, смягчили их отношение к Аликс. Одна из них даже убрала прядь волос с ее лба. Но это продолжалось недолго. Вскоре они расположились у камина и захрапели. Аликс взяла одну из рукописных книг – прекрасно оформленный научный труд, выпущенный в свет известной медицинской школой в Салерно, – и села читать его, размышляя над изложенными в нем идеями. Может ли в действительности кровь течь через ее сосуды с такой же леностью или скоростью, с какой течет ручей? Она в этом сомневалась. Люди иногда делают невероятные выводы, и тогда их идеи лишены здравого смысла. И все же…

В конце концов, она, должно быть, задремала, так как стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Книга с громким стуком упала на каменный пол.

– Войдите, – отозвалась она и, встав, расправила юбки, ожидая увидеть рыцаря де Гини.

Но это был Северин Бригант, и, впустив его в свои покои, она небрежно поклонилась.

– О! – удивилась она. – Я ожидала увидеть Ланселота де Гини.

Посмотрев на монахинь, он улыбнулся. Их руки были скрещены под наплечниками, а на лицах было одинаковое выражение подозрения. При его появлении они испуганно вскочили.

– Вы поступили правильно, пригласив к себе компаньонок, – прошептал он. – Рыцарь де Гини ваш враг.

– Рыцарь де Гини мне не враг. Он захватил замок Мерсье, но не причинил мне вреда, – нахмурилась Аликс, отчетливо произнося каждое слово, чтобы ее могли слышать монахини.

Она была разочарована, увидев, что улыбка больше не играет на губах рыцаря. Его взгляд блуждал по ее покоям. Она заметила, как его глаза засветились, когда он разглядывал богатые портьеры, гобелены и кровать на помосте. Потом он нахмурился, увидев импровизированный алтарь. Затем взгляд его задержался на стопке рукописных книг.

– Они ваши? – спросил он.

– Некоторые. Многие из них принадлежали моему мужу. Он позволял мне брать их из его библиотеки.

– Но вы их читаете?

– Конечно, читаю, – рассмеялась. Аликс. – Для чего же они еще предназначены? Вам кажется, что я могла бы что-то узнать из них, лишь просматривая иллюстрации?

Рыцарь густо покраснел и покосился на монахинь.

– С вашего позволения я хотел бы перемолвиться словом с графиней де Мерсье, – сказал он им. Они дружно кивнули и начали перебирать свои четки. – Наедине, – добавил он.

Этого оказалось достаточно. Вид у них был возмущенный, рты непроизвольно открылись, но как и подобает большинству женщин, будь они религиозные или светские, они давали клятву повиновения мужчинам и сейчас не могли ослушаться. Они позже пойдут к рыцарю де Гини и пожалуются ему, но сейчас покорно подчинились приказу Бриганта.

– Как вам будет угодно, милорд, – ответила старшая из них.

– Нам не дали сопровождающего, чтобы отвести нас к сэру Ланселоту? – спросила Аликс, идя рядом с Северином.