Текст книги "Весь в моей любви"

Автор книги: Дайана Стингли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21
Женщины, венчавшиеся тайно, живут в среднем на 9,3 года дольше тех, кому довелось пережить кошмар предсвадебных хлопот

Утро пятницы. Десять часов двенадцать минут ноль-ноль секунд. Штаб-квартира союзников. Резиденция Стоунов. Кухонный стол. Кофе налит, сахар, сливки, салфетки, ложки розданы всему наличному составу. Марк не явился. Марк опаздывал уже на пятнадцать минут (из вчерашнего сообщения на автоответчике я узнала, что могу не подвозить его, как обычно: он приедет сам). Марк не перезвонил ни разу, несмотря на все мои звонки вчера вечером и сегодня утром – я порывалась сказать ему нечто важное. Марк, как я начала подозревать, решил увильнуть от расставания, что являлось несомненным новаторством в истории романтических отношений.

Главнокомандующий: мама. Первый заместитель: тетка Марни. Цель операции: десант в матримониальные воды. Я, тянущая время, периодически вылезая с идеей скромной брачной церемонии, и они, хором заставляющие меня закрыть рот. Раздражение нарастает, несмотря на торжественную клятву быть терпимее к близким, особенно к матери, которую теперь, как мне казалось, я стала лучше понимать: жизнь с моим отцом была нелегкой и, несомненно, отразилась на маминой психике. Но на повестке дня моя свадьба, которая, кстати, даже не состоится, так неужели мне нельзя хоть в чем-то настоять на своем?

Началось с предложенной мною даты.

– Так скоро? – запротестовала мать. – Но мы ничего не успеем! Ты еще даже не разослала приглашения.

– Ну, это-то быстро.

– Текст нужно сделать тисненым! К тому же ты еще не заказала торт, не купила туфли и фату. Мы даже не решили, где будем заказывать провизию.

– Обойдемся без тиснений-притеснений, еду закажем самую простую, а за четыре недели я уж как-нибудь подберу пару туфель.

Тетка с матерью обменялись многозначительными взглядами.

– Может, есть особая причина для такой бешеной спешки? – спросила мать с несвойственным ей волнением. – Тебе не кажется, разумнее назначить свадьбу на более позднюю дату, чтобы все было как у людей?

– По-моему, раз уж я решила выйти замуж, нужно так и сделать, не растягивая удовольствие на два года.

Снова обмен взглядами. Куда запропастился чертов Марк? И почему мать всегда такая упрямая?

– Саманта, ты от нас ничего не скрываешь? Дочь всегда может довериться матери. Что бы там ни было, я пойму.

Для меня это стало новостью, но я кивнула:

– Конечно, мама.

Она начала говорить, но сразу остановилась. Плохой признак: мать не уверена, стоит ли озвучивать собственную мысль.

– Ты точно ничего не утаиваешь? Нет ли иной причины, почему ты торопишься со свадьбой?

– Какая еще другая причина – Тут до меня наконец дошло. – Я не беременна, если ты об этом. Просто хочу скромную церемонию – сколько раз объяснять?

– Саманта, – устало сказала тетка, сняв очки и растирая глаза. – Не хочу навязывать свое мнение, но есть правильный способ делать вещи, а есть неправильный, и это – неверный способ праздновать свадьбу. Ты у мамы одна дочь, и свадьба у нее единственная. Вот и все, что я хотела сказать.

Мать ничего не добавила к словам сестры, но молчала как нельзя более красноречиво.

Моя свадьба у нее единственная? А как же другая брачная церемония, состоявшаяся несколько десятков лет назад, вследствие которой я появилась на свет? Это и была ее свадьба. Может, отпраздновали не так, как хотелось матери? Сочувствую, но это не причина присваивать себе главную роль на моей свадьбе.

– Это не плохой способ, это всего лишь не ваш способ. Если в моей жизни есть хоть один день, когда решать буду я, – это день моей свадьбы. Вот как все произойдет: мы обвенчаемся в парке Хиллшир в присутствии близких друзей и родственников и вернемся праздновать сюда.

– В парке? Нелепость какая, – пренебрежительно отмахнулась мать. – А если дождь? Наших друзей вряд ли обрадует перспектива слоняться по парку.

– Мама…

– Почему не выбрать прелестную церковь в Фуллертоне? Не могу вспомнить, какого толка тамошняя община, но старинный двор в испанском стиле, с фонтаном – ты понимаешь, о чем я говорю, Марни, – как нельзя лучше подходит для свадебных фотографий. И насчет торжественного обеда… – продолжала она. – Гарольды праздновали свадьбу в клубе «Элкс», но мне это кажется несколько безвкусным. Как по-твоему, Марни?

– Крайне безвкусно.

– Мама!

– Ради Бога, Саманта, я не глухая, зачем так кричать?

– Ты меня не слушаешь. Я не хочу пышной церемонии.

– Кто говорит о пышной церемонии? Не более ста человек гостей. В крайнем случае сто пятьдесят.

– Мне не нужна такая свадьба. С ума сойти: полторы сотни едва знакомых людей!..

– Ладно, не будем никого приглашать. Сто человек, и хватит.

– В последний раз предупреждаю – хочу простую свадьбу в парке и присутствии родных и друзей! Хватит со мной спорить! Я и на это иду скрепя сердце, только чтобы вам угодить. По мне, так я согласна съездить в Вегас и пожениться хоть у Элвиса.

– Элвис Пресли вообще-то умер, юная леди, – осадила меня мать. – К тому же он не сочетал людей браком.

– У двойника Элвиса, мама, не у настоящего Пресли.

– Извини, но я не потащусь, как некоторые, в Вегас бросать на ветер деньги, заработанные тяжким трудом. А если тебе заблажило, чтобы фальшивый Элвис обвенчал вас в каком-нибудь шоу-зале, – поступай, как знаешь.

– В Вегасе есть церкви. Там не используют шоу-залы для свадеб. В шоу-залах проводят шоу и выставки, поэтому они и называются шоу-залы. Послушай, намечается моя свадьба, я настаиваю на скромной церемонии, сколько раз вам это повторять! Вы спорите со мной не без задней мысли – что подумают люди? Угадала? Что скажут другие, если мы не позовем толпу гостей и не закатим пир на весь мир? Вот основная проблема нашего мира – людей интересуют исключительно мелочи и мнение окружающих. Не хочу становиться такой! В наши с Алексом намерения не входит поражать чье-то воображение предстоящим событием. Хотим церемонию по нашему вкусу! Я надеялась на понимание, но, вижу, жестоко ошибалась. Мне всего-то и нужна милая скромная свадьба. А вы… Даже не надейтесь. Вот не надейтесь, и все! Будете настаивать на своем, вообще замуж не выйду!

– Саманта, все хорошо, успокойся.

– Я спокойна.

– У тебя истерика. Дыши глубже.

– Да, деточка. Успокойся, пожалуйста. Мама только хотела помочь.

– Хочешь простую свадьбу – прекрасно, устроим скромную церемонию.

Они что – сдаются? Мы померились силами – настоящая война мнений – и они отступили? Победа за мной? Я отстояла свои позиции, и ад не разверзся под ногами и не поглотил меня целиком?

– Вот это другое дело. Я рада, что вопрос решен. Теперь я выйду покурить и заодно попытаюсь дозвониться до Марка по сотовому. Он давно должен был приехать. Простите, я вас оставлю.

Это был мой лучший выход из кухни и лучшая сигарета в жизни.

Снова и снова я безуспешно пыталась связаться с Марком, и тут на дорожке, ведущей к дому, показалась машина. Господи, какое счастье! Я ликовала не только потому, что Марк меня все-таки не бросил, хотя испытала огромное облегчение. Если бы он меня подвел, это послужило бы лишним доказательством того, что моя карма в своем репертуаре.

Я так обрадовалась приезду Марка, что едва сдерживалась, чтобы не побежать навстречу автомобилю и поскорее похвастаться выигранной битвой титанов, которую он только что пропустил, а также сообщить то, чего не успела по телефону. Окруженная теплым золотистым коконом радости, я широко улыбалась, спеша навстречу подъезжавшей машине.

Однако радость потускнела: к дому подъехала очень дорогая машина, гораздо дороже той, которую Марк мог себе позволить. Наш красавец актер сидел на пассажирском месте, а за рулем восседала весьма привлекательная ярко-рыжая девица, на которую Марк смотрел с обожанием, совсем как я минуту назад на подъезжавший автомобиль.

Глава 22
Как важно быть пунктуальным

У нее были пламенно-рыжие волосы и крупные выпуклые губы; верхнюю половину лица скрывали большие солнечные очки, которые девица и не подумала снять. Высокая и худая, но с потрясающей грудью (не сомневаюсь, искусственной), наверное, появлявшейся из-за угла раньше владелицы, девица ухитрялась излучать убийственное презрение в мой адрес, не сводя взгляд с Марка.

Глядя на приближающуюся парочку, я почувствовала себя идиоткой. Кто эта девица и что, черт побери, она здесь делает, если у меня запланировано расставание с псевдо женихом?

– Сэм, это Камерон – через «ка», – с гордостью представил спутницу Марк, остановившись передо мной, – Мой новый агент.

– Здрасьте, – сказала я. Новый агент. Ладно, с этим еще можно жить. По крайней мере, не новая подружка или лучшая подстилка, попадавшаяся ему за последние несколько лет.

– Камерон, это Сэм, я вам о ней говорил.

– Привет, – бросила Камерон, словно сделав огромное одолжение.

«Сэм, о которой я говорил»? И что же он обо мне говорил?

– Камерон, я безмерно благодарен Саманте: она поддержала меня в решении не бросать актерскую карьеру.

– Вот как. – Натянутая улыбка показала – Камерон не впечатлил мой вклад в искусство и общественную жизнь.

Прежде чем я успела придумать колкое замечание, способное заставить окружающих узнать цену девице с ее манерами и заодно поразить Марка остроумием и проницательностью, сумочка Камерон начала трезвонить. Дорогая, крошечная, до тошноты изящная сумочка, в которой физически не могут заваляться старый носовой платок, крошки табака и обертки от жвачки.

– Извините, я отвечу, – сказала девица, доставая сотовый. – Камерон Мид! – рявкнула она в трубку, давая понять, что позвонившему лучше не тратить ее время попусту.

Марк взирал на нее с благоговейным трепетом и уважением, совсем как я на шоколадный мусс.

– Ронни, – выдохнула она в трубку, – подожди, я отойду в сторонку, вокруг слишком людно.

– Это он? – вполголоса спросил Марк. Камерон кивнула.

– Будь добра, – шепнула она мне, – позаботься, чтобы Марк не скучал в мое отсутствие.

Виляя фальшивыми грудями и имплантированной задницей (тоже предположение, но я готова биться об заклад, что не ошиблась), Камерон пошла по дорожке, тараторя по телефону. Марк проводил ее взглядом.

– Великолепная женщина, не правда ли?

– Ага, супермадам. Кто она такая?

– Это же Камерон Мид! – сказал он с интонацией истового католика, упомянувшего имя Девы Марии.

– И что? – поинтересовалась я.

– Вы не знаете, кто такая Камерон Мид? – Марк уставился на меня, словно я только что вышла из джунглей, где несколько лет прожила среди дикарей.

– Нет, – призналась я.

– Камерон Мид – одна из известнейших агентов в городе, и сейчас, стоя на подъездной дорожке, она рассказывает обо мне кастинг-директору, набирающему актеров для крупного кинопроекта.

– Шутите!

– Нет. Недавно она подхватила грипп, представляете? Напряженный рабочий график, переговоры-разъезды, а тут еще и грипп. Камерон пришлось остаться дома, чтобы прийти в себя. Первый раз за двенадцать лет она не пошла на работу. Включает телевизор, – там как раз шел «Фрэнки дьявольски взбешен»– и вдруг замечает качество игры одного из актеров. Меня. У меня там роль в три строчки, но я ей понравился. Короче говоря, она велела помощнику разыскать меня, и вчера раздался звонок, которого я ждал десять лет. Возможно, Камерон Мид станет моим агентом. По ее мнению, я вылитый Джордан Крейн, главный герой нового фильма Джерри Мортона.

– Боже мой, Марк, потрясающе! Очень рада за вас, мои поздравления!

– Спасибо.

– Вы, должно быть, на седьмом небе – годы ожидания оказались не напрасны. Наверное, лучшее ощущение на свете?

– Я еще не разобрался в ощущениях – наверное, никак не отойду от шока.

– Я думаю! Кстати, у меня сегодня тоже особый день. Не такая удача, как у вас, но я только что переспорила собственную мать. Может, кому-то это покажется пустяком, но для меня это огромное достижение, и… долгая история, расскажу потом… в общем, я чувствую себя удивительно свободной. Вчера вечером пыталась вам дозвониться, не знаю, прослушали вы сообщения или нет, так вот, я сделала открытие насчет нас с Грегом и о причинах моих расставаний с парнями, но это, я уже сказала, долгая история… – Понимая, что путаюсь, я отчаянно пыталась втиснуть в несколько минут то, что заслуживало многочасовой беседы. – Вы отличный парень, и очень жаль, что я долго этого не понимала.

– Спасибо, Саманта. Это весьма…

– Я заявила, что вы меня не интересуете, но теперь, кхе, с удовольствием стану вашим другом. Я подумала, может, пообедаем сегодня, отметим вашу удачу? Возьму одну из моих кредиток, и устроим настоящий пир.

– Саманта, это было бы прекрасно, но именно сегодня Камерон ведет меня на торжественный прием – хочет познакомить с важными людьми.

– А, ну ничего. Я понимаю. Большой прорыв и все такое. Сегодня вы все же пришли, и я вам искренне благодарна.

– Я же обещал прийти.

– Жаль, вы приехали напрасно.

– Как это – напрасно?

– Я раздумала. Меня уже тошнит ото лжи. Никогда не думала, что все так запутается. У меня не было ни малейшего намерения обсуждать детали брачной церемонии, но вы опаздывали, тем самым выбив меня из колеи. Я гадала, может, с вами что-то случилось или вы решили меня подвести, и не успела опомниться, как ввязалась в ожесточенный спор по поводу свадьбы, которой не будет… Это просто смешно. Я собираюсь открыть матери правду.

– Но мне казалось, вы говорили о…

– Я помню, о чем говорила, но правда не убьет ни меня, ни мать. Надо же когда-то начинать. Если избавимся ото лжи, у нас с вами появится шанс. Кто знает, может, людям наша история даже покажется забавной.

Против ожидания на лице Марка не отразилась радость, смешанная с облегчением.

– Что не так? – поинтересовалась я после долгих секунд неловкого молчания.

– Камерон хотела увидеть, как я играю романтическую роль, а у меня не было времени что-то подготовить. На следующей неделе заканчиваются пробы. Я посвятил Камерон в наши планы в надежде, что вы позволите ей посмотреть сцену расставания. Я собирался представить ее как консультанта по брачным церемониям.

– Вы ей все рассказали? От начала до конца?

– Ну, в общем, да.

– Посторонней женщине?.. А вам не пришло в голову позвонить и спросить моего согласия, а потом привозить ее сюда?

– Мне казалось, вам все равно… С Камерон вы не знакомы и никогда больше не встретитесь. Мы с вами тоже не собирались видеться, вы очень ясно дали это понять.

– Да, но…

– Сэм! – взмолился Марк. – Вы не понимаете, как много означает согласие Камерон прийти сюда. Она поверила в меня настолько, что даже отменила встречу с врачевателем чакр! В нашем бизнесе второго шанса не дается. Если сейчас я скажу Камерон, что она зря потратила время…

Прежде чем он договорил, по асфальту зацокали высоченные каблуки пятисотдолларовых туфель.

– Чего только не бывает на свете! Может случиться решительно все, что угодно. Посмотрим, как вы сегодня отыграете, и если мне понравится то, что я увижу, телефонный звонок с хорошими новостями вам обеспечен еще до выходных. Ненавижу выходные… Теперь вот что, дорогой, – промурлыкала она, продефилировав мимо меня к Марку. – Надеюсь, вы понимаете – сцена, которую вы собираетесь показать, не имеет отношения к бизнесу. Только к романтическим отношениям. Доверьтесь мне и моим инстинктам.

– Я вам полностью доверяю.

– Вот и хорошо.

– Я уважаю ваше мнение.

– А я постараюсь уважать ваше.

Я сочла поведение этих двоих несколько грубым – клясться в доверии и уважении друг к другу, полностью игнорируя меня. В душе зашевелились неясные подозрения.

– Марк, – сказала я самым ласковым голосом, каким только смогла, учитывая обстоятельства. – Мне нужно сказать тебе два слова наедине.

– У нас остались срочные вопросы? – спросил Марк у Камерон.

– По-моему, нет, мы обо всем договорились.

– Должен признаться, Камерон, мне неловко от мысли, что вы будете смотреть, как я работаю.

– Не думайте об этом. Заставьте меня поверить в разрыв между вами, не оставьте равнодушной, позвольте даже немного влюбиться в вас. У вас все великолепно получится.

– Благодарю, Камерон. Очень приятно услышать такое именно от вас.

– Только без намеков, будто ты не веришь в мою искренность. Готовьтесь, я подожду в машине. Удачи. Тебе, Саманта, тоже. Мы на тебя рассчитываем.

Мерси. И тебе удачно притвориться, якобы у тебя естественные формы.

Камерон резво зацокала к своей Бог-знает-сколько-стоящей машине, на деньги за которую целый месяц могло кормиться небольшое недоразвитое государство. Выждав, когда она отойдет достаточно далеко, я повернулась к Марку.

– Саманта, – поспешно сказал он. – Вам неприятно, но постарайтесь понять… Вы категорически отвергли возможность романа между нами! А это… мой шанс. Я знаю – такая роль по мне. Если бы я успел подготовить что-нибудь другое…

– О, я понимаю. Все понимаю. И вы, конечно, надеетесь, мы станем близкими друзьями?

Я действительно отлично все понимала, видя выражение его лица, зная язык телодвижений, замечая, как Марк упорно отводит взгляд, словно в открытой книге читая сообщение, понятное любому, кто оказывался в подобной ситуации. Мне это было не в новинку. Я сталкивалась с этим так часто, что давно научилась экономить слова и силы.

– Вы не собираетесь встречаться со мной. Притворяетесь неравнодушным, чтобы я согласилась на присутствие Камерон. Когда я объявила, что не готова к романтическим отношениям, я, по крайней мере, поступила честно.

– Саманта, вы все неправильно поняли, – защищался Марк, но даже его актерских способностей оказалось недостаточно.

– Знаете, что я думаю? Если я недостаточно хороша для романа, значит, и для расставания не гожусь.

– Но, вы, же не опуститесь до такой мелочности?

– Я очень мелочная, мистер как-бишь-вас, поэтому, если хотите, чтобы я дала себе труд подумать о разрыве с вами, вам придется, как минимум объясниться начистоту.

Марк начал что-то говорить, но я скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на собеседника. Взгляд невозможно было истолковать неправильно. Я даже подумывала встать, упершись руками в бока, но решила – это будет уже чересчур.

– Ладно, – с пришибленным видом признался он. – Честно говоря, у нас с вами вряд ли что-нибудь получится. По крайней мере, не теперь. Не потому, что вы мне безразличны. Если бы мы теснее общались… Но в моей жизни грядут серьезные изменения, и я не могу позволить себе роскошь тратить силы на новый роман – сто десять процентов внимания потребует карьера. Отвлекаться нельзя. Только не после десяти лет безуспешных попыток прорваться. Мне очень жаль, но обстоятельства сложились так, а не иначе. Это правда.

– В таком случае, почему я должна оказывать вам услугу? Приведите хоть один веский довод, с какой стати мне помогать вашей карьере таким способом.

– Вы знаете, что означает страстно желать. К тому же вы отвергли меня, а я все-таки приехал помочь вам.

– Я сказала – один довод!

– Сэм!

– Ладно, будь по-вашему. Надеюсь, мне зачтется. Кстати, хотела вам сказать…

– Да?

– Камерон через «ка»– просто стерва с огромным… самомнением.

Глава 23
Умение постоять за себя положительно влияет на самооценку, что весьма ценно, если окружающие не слишком обольщаются на ваш счет

Когда я вошла в сопровождении Марка и Камерон, тетка и мать сидели за кухонным столом, как ни в чем не бывало, будто и не отрывали зады от стульев. Значит, они, не отрываясь, подглядывали из окна гостиной, прячась за занавесками. Я отсутствовала больше получаса, и совершенно не в их характере предположить, что я могу заниматься своими делами так долго без их совета и руководства. Не сомневаюсь, мать с теткой помирали от любопытства, кто эта рыжая, поэтому остались неестественно спокойными, ничуть не удившись нашему появлению втроем. Я представила хозяйкам новую гостью:

– Мама, тетя Марни, это Камерон, консультант по брачным церемониям, поможет нам организовать свадьбу.

– Привет, – бросила Камерон, рассматривая кухню с таким видом, будто шокирована уровнем жизни и потрясена отсутствием вкуса у хозяев.

– Камерон, это моя мама, Тереза, и моя тетя Марни.

– Очень приятно познакомиться, Камерон, – сказала мать, приподнимаясь со стула. – Разрешите предложить вам кофе.

– О нет, благодарю. Я избегаю кофеина.

– Может быть, хотите апельсинового сока?

– Я не ем цитрусовых.

Мать опустилась на стул.

– Не хотите ли воды? – осведомилась я. – У нас тут прелестный маленький источник, бьет прямо из кухонного крана тонкой струйкой, упругой в нужных местах.

– Спасибо, не нужно, – ответила Камерон с натянутой улыбкой. Некоторые люди лишены чувства юмора.

– Ну, – сказал Марк, – приступим.

Мы с Марком и Камерон уселись за стол. Я демонстративно налила себе еще кофе, щедро плеснув в чашку сливок и насыпав сахара, и взяла очередную булочку.

Основные детали нашего разрыва мы с Марком обсудили во время достопамятного обеда в ресторане: несколько минут пощебечем о свадьбе, затем я подниму вопрос о ребенке, и Марк разобьет мне сердце, заявив, что не желает иметь детей и никогда не переменит своего решения. Таким образом, наш брак окажется под вопросом из-за неслыханного эгоизма и полной незрелости Марка. А я насмерть удивлю окружающих смелостью и силой духа, заявив о расторжении помолвки.

– Камерон пока послушает наши идеи, – пояснил Марк. – Ей надо понять, какую свадьбу нам хочется.

– Ну, это просто, – сказала я. – Мы хотим очень скромную церемонию.

– Вот как? – удивился Марк. – Мне казалось, тебе захочется традиционного венчания в церкви.

Да что, они сговорились не допустить такую свадьбу, какую мне хочется?

– Тебе неправильно казалось. Терпеть не могу торжественные хлопоты и шумиху вокруг бракосочетания. Получается, устраиваем праздник не для себя, а для гостей, с единственной целью – поразить их воображение!

– Так принято отмечать событие, когда два человека решили соединить свои судьбы.

– Подобные, события надо обставлять очень просто и очень красиво.

– Алекс! – Мать подалась вперед, глядя на Марка с самым искренним видом. – Попробуйте ее уговорить. Она уперлась в какую-то глупую идею пожениться в парке и…

– В парке? – изумился Марк. – Ты хочешь выйти замуж в парке?

– А что такого? В нескольких кварталах отсюда – прекрасный парк. Разобьем шатровую палатку и…

– Я не хочу жениться в парке!

– Ну, тогда боюсь, у нас проблема.

– Позвольте мне сказать, – начала Камерон.

– Заткнитесь, – отрезала я.

– Саманта! – воскликнула шокированная мать.

– Я не желаю, чтобы женщина, которую я вижу впервые и даже не была предупреждена о ее визите, вмешивалась в сугубо личные дела, касающиеся исключительно меня и моего будущего мужа.

– Я собирался сделать тебе сюрприз, – расстроено сказал Марк, умудрившись и здесь убить двух зайцев: приволочь сюда рыжую агентессу и выставить меня капризной стервой.

– Потому что… я очень тебя люблю, – продолжал Марк с интонацией нежного супруга. – Пусть наша свадьба будет сказочно прекрасной! Мне хочется помпы и торжественности, чтобы ты шла к алтарю прелестной старинной церкви в белом платье и фате, самая прелестная женщина на свете, с которой я проведу остаток дней.

Он снова меня обошел. Я чувствовала – взгляды всех женщин в комнате устремлены на меня, причем у одной или двух из них глаза на мокром месте. Я возненавидела Алекса Грэма. Мне не оставили выхода, кроме как покорно уступить жениху и согласиться на свадебную церемонию в его вкусе. Каждый раз победа остается за Алексом. Он всегда, всегда побеждает, черт бы его побрал!

– Ладно, – буркнула я. – Попробуем договориться.

– Я знал, ты выберешь разумное решение, – сказал Марк, покровительственно похлопав меня по руке, как ребенка. Возможно, за мной и водятся проявления нездоровой ребячливости, но я взрослый человек, у меня есть водительские права! Я оплачиваю квартиру, хожу на работу, голосовала за пятерых президентов, один из которых даже победил, – значит, не вчера родилась.

«Не смей похлопывать меня по руке, засранец!»– едва не завизжала я, однако нечего было и думать о подобных выражениях в присутствии столь блистательного партнера. Зря я согласилась участвовать в «представлении»… Я пошла на это ради Марка, но мне уже не хотелось ни Марка, ни Алекса. Единственное, что мне было нужно, – закончить наш роман, и немедленно, так как я уже не могла дольше выносить снисходительно-отеческое отношение к себе.

– Надеюсь, по поводу воспитания детей у нас не возникнет таких разногласий, – сказала я, в свою очередь, похлопав Марка по руке.

– Об этом еще рано беспокоиться, – нервно сказала мать. – Успеете, когда поженитесь.

Клянусь, в эту минуту мать уже знала, что вот-вот произойдет.

– Мы не говорили об этом, – спокойно сказал Марк.

– О чем? – невинно спросила я.

– О детях.

– А что о них говорить? Родим двух, а то и трех.

– Саманта, – сказал Марк, – я должен был сказать тебе раньше…

– О чем?

– Я не хочу детей. Никогда.

– Никогда?

– Никогда.

– Ах!

– Алекс, – вступила тетка, – не ты один сначала так думаешь, но со временем люди меняют мнения…

– Вряд ли я изменю взгляды на этот вопрос, – ответил Марк со спокойной убежденностью. Даже меня восхитила его интонация. – Я бы с ума сходил, как там малыши и что с ними. После того, что я пережил, потеряв родителей, зная, что опасность подстерегает нас всегда и везде, я живу в постоянном страхе. А это плохо скажется на детях: отцу полагается быть смелым, а я не могу пересилить боязнь. Прости меня, Сэм.

– Ты меня тоже извини, – сказала я, – но если ты не хочешь детей, я… не могу стать твоей женой.

Всеобщее «ах». Они видели – тучи сгущаются, но моя реплика все равно произвела эффект разорвавшейся бомбы.

– Благодарю тебя за проявленную честность, пока не стало слишком поздно.

– Полагаю, мы больше не увидимся? – спросил Марк.

Я печально покачала головой.

– Прежде чем я уйду, позволь рассказать, что ты для меня значила.

Господи, только не это! У меня не осталось сил, я выложилась полностью и не в состоянии вытерпеть еще одну публичную декларацию высоких чувств.

– По-моему, – сказала я, не отказав себе в удовольствии еще раз снисходительно похлопать Марка по руке – когда еще представится возможность, – уже сказано достаточно.

– Это же наша последняя встреча! Я не могу вот так расстаться с тобой!

– Еще как можешь.

– Но как же без финала?..

– Алекс, умоляю, мне очень больно. К чему длить агонию?

– Позволь хотя бы…

– Нет, черт бы тебя побрал! Почему все всегда должно быть по-твоему? С какой стати мне выслушивать то, чего я не хочу? Почему ты вечно лезешь руководить? Все кончено, все уже позади, живем дальше, каждый своей жизнью! – Краем глаза я заметила огненные волосы Камерон и окончательно вышла из себя. – Пожалуйста, уходи, пока я не наговорила лишнего, о чем мы оба будем жалеть!

– Саманта, ты слишком торопишься, – безнадежно сказала мать. – По-моему, вам обоим необходимо серьезно подумать, прежде чем принимать столь важное решение. Боюсь, вы совершаете огромную ошибку.

– Вот ты как думаешь? – спросила я, глядя на нее в упор. – И почему же тебе так кажется?

– Потому что вы любите друг друга, и… и…

– И потому, что другого шанса мне может не представиться?

Что-то внутри меня взорвалось. Реальность и выдумка слились в единое целое, и я отвела душу, разразившись финальной речью:

– Послушай, мама. Я решилась выйти за этого человека, только чтобы сделать тебя счастливой. Вот так. Я нисколько не люблю его, не ощущаю радости, находясь рядом с ним, – нам даже поговорить не о чем. Нежелание Алекса иметь детей – лишь удобный предлог для разрыва. Но я действительно собиралась замуж за мужчину, похлопывающего меня по руке, как трехлетнюю, намереваясь провести с ним остаток дней или, по крайней мере, несколько лет жизни лишь для того, чтобы заслужить твое одобрение. С меня хватит! Это моя жизнь, буду жить, как считаю нужным, а принимать меня или нет – твое дело.

Я с вызовом выпрямилась, готовая покинуть кухню и отправиться завоевывать мир. Или как минимум взять напрокат хороший фильм.

– Ты меня не любишь? И никогда не любила? – дрожащим голосом спросил Марк.

Это означало: если я сейчас уйду, то прослыву самой бессердечной тварью всех времен и народов. Искушение оказалось сильным: поступить как злобная стерва – и насмерть перепуганная семья впредь будет беспрекословно выполнять все мои прихоти. Господи, это означало свободу… Но торжественный уход лучше отложить минут на пять, чтобы они увидели меня во всей красе. Прекрасно, дадим Алексу возможность доиграть роль и произвести впечатление на Камерон через «ка». Пусть забирает свою маленькую победу, раз уж это для него так важно. Если нельзя красиво уйти, надо красиво остаться…

– Извини, Алекс, – сказала я, опускаясь на стул. – Вспылив, я выразилась слишком резко. Мы не подходим друг другу, вот и все. У нас разные цели. Если бы мы поженились, рано или поздно возненавидели бы друг друга, – я снова отечески похлопала Марка по руке. – Мы же этого не хотим, верно?

Глубоко вздохнув, Марк выпрямился на стуле, и пораженные зрители увидели, как по его щеке медленно катится слеза.

– Саманта, минуту назад я бы сказал, что умру, если окажется, что ты меня не любишь. Часть меня действительно умерла. Может быть, лучшая часть. Но ты дала мне нечто, что поможет жить дальше. Пробудив душевные силы, поддержавшие меня после гибели родителей. Не важно, что ты сказала сегодня: краткий миг ты все же любила меня. Этого у меня никто не отнимет. Я мечтал, чтобы это длилось вечно… Но знай, каждый день, вспоминая тебя, я улыбнусь при мысли о том, что ты живешь в этом мире, такая, как есть, выкидываешь неповторимые «Самантины» штучки, какие больше никому в голову не придут. Пусть это будет моим счастьем. Я буду счастлив. Я буду любить тебя до последнего дня. Все, что я попрошу взамен…

– Что, Алекс?

– Ты – одно из самых удивительных созданий на нашей маленькой планете. Обещай, что никогда не изменишься. – Наклонившись вперед, он нежно поцеловал меня в губы, и вторая слеза скатилась по его щеке. Нежно приподняв мое лицо ладонями, Марк с печальной улыбкой поцеловал меня в лоб и медленно опустил руки. – Прощай, Саманта. Спасибо за то, что позволила быть частью твоей жизни.

Словно зачарованные, все смотрели, как Марк поднимается со стула…

– Камерон, я подожду вас в машине, – произнес он и медленно вышел из кухни. Все проводили его глазами, кроме меня. Я была не в состоянии куда-либо смотреть, особенно в лицо женщине, подарившей мне жизнь тридцать четыре года назад.

Я слышала, как Марк вышел, слышала стук закрывшейся за ним двери, слышала звук шагов по асфальту, как они, удаляясь, становились все тише и, наконец, замерли вдали. Так закончился мой роман с Алексом Грэмом. Предстояло поднять глаза и что-нибудь сказать, например: «Пойду-ка я, пожалуй». Глубоко вздохнув, я принялась считать до десяти.