Текст книги "Весь в моей любви"

Автор книги: Дайана Стингли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15
Опытный психотерапевт может убедить супружескую пару в том, что они понимают друг друга

Одно дело – решить позвонить Марку, и совсем другое – принудить себя сделать это. Это означало проглотить собственную гордость, остатки которой еще сохранились. Несмотря ни на что, гордость у меня оставалась.

В запальчивости я высказала Марку весьма нелицеприятные факты, которые мне самой неловко признавать, не то, что выложить постороннему, страдающему излишней прямолинейностью и обожающему осуждать других.

Но предстоящий торжественный прием по случаю Греговой свадьбы казался самым болезненным предприятием в моей жизни, и у меня не хватало духа отправиться туда одной. После я привыкну к тому, что Грег женат, ведь ничего иного не остается: это реальность, время грез миновало. Иллюзия, что мы с ним одной крови и идти нам по жизни рядом, о чем Грег когда-нибудь догадается, исчезла навсегда.

Надо как-то выдержать праздник. Собрать все силы. Увидеть их вдвоем в качестве законных супругов. Вечеринка по случаю свадьбы – неподходящее место для поведения а-ля умирающий лебедь: это приводит гостей в уныние и раздражает невесту. Надо притвориться счастливой, причем за новобрачных, хотя мысль о Греге и Дебби как о супружеской паре вызывала отвращение. Что ж, придется, наступив на горло собственной гордости, рассыпаться перед Марком в извинениях и сделать решительно все, что потребуется, дабы убедить его еще раз выступить в роли моего бойфренда.

Позвонив Марку, я оставила очень милое сообщение, упомянув, как мне неловко за случившееся, и попросила перезвонить для обсуждения создавшегося положения. Реакции не последовало. Может, не сработал автоответчик? Так бывает. Я оставила второе сообщение. В ответ – ничего. Ладно, может, Марка нет в городе, или он заболел, или еще что-нибудь. На всякий случай я позвонила в третий раз и подождала сутки. Ничего. Время работало против меня, и я в отчаянии позвонила Аманде узнать, как там наш актер.

– Он рассказал, что у вас произошло. По крайней мере, свою версию случившегося.

– Что же он сказал?

– Якобы ты не уважаешь его как актера и человека.

– Аманда, это недоразумение. Случившееся – всего лишь результат недопонимания. Вот бы мне поговорить с Марком и все объяснить! Терпеть не могу оставлять отношения невыясненными.

– Он о тебе и слышать не хочет.

– Сейчас он просто рассержен, но я не сомневаюсь – все можно уладить. К тому же я должна ему сто долларов.

– Сэм, боюсь, придется смириться с тем, что между вами все кончено. Чек можно послать почтой.

– Но я уверена – если бы мы могли сесть и поговорить лично, я бы все объяснила…

– Марк больше не желает тебя видеть.

– Аманда, умоляю…

– Но почему это так важно для тебя?

– Потому что… Аманда, Грег женился.

– Боже мой, Сэм… Мне очень жаль. Как ты это перенесла?

– Мне сейчас паршиво, как никогда. Грег устраивает прием по случаю свадьбы, и мысль о том, чтобы прийти одной… Мне необходим Алекс. Я заплачу столько, сколько он попросит.

– Не знаю, не знаю, Сэм. Ненавижу выступать посредником в ситуациях такого рода. К тому же, прости за прямоту, это уже смахивает на болезнь.

– По-твоему, я не понимаю? Конечно, это сумасшествие.

– Так зачем же так поступать? Не лучше ли сейчас собраться с силами и выдержать боль, а потом…

– Я не могу. Только не сейчас. Именно в настоящее время моя жизнь идет вразнос. Мне необходимо просто выдержать вечеринку! Не стану я тратить оставшиеся четыре дня на укрепление морального духа! Все, о чем я прошу, – позволь зайти к тебе после ближайшего урока и поговорить с Марком. Пожалуйста!

– Ну, хорошо. У вас будет возможность объясниться, но дальше – твоя забота. И, Сэм…

– Да?

– Подумай хорошенько. Ты уверена, что поступаешь правильно?

– Господи, Аманда, если бы я знала, как правильно поступать, не оказалась бы в таком кошмаре…

На следующее утро я сидела на веранде позади дома Аманды, пока та заканчивала урок. Во рту пересохло, желудок сжимался, как бывает, когда пытаешься наладить отношения с парнем, которого неделю назад видеть не могла, и мучительно четко осознаешь, насколько важно это сделать. Марк должен дать мне еще один шанс. Я попросту не оставлю ему другого выхода.

В начале двенадцатого из кухни послышался голос Аманды:

– Пойдем-ка на веранду. Погода отличная.

Застекленная дверь отъехала в сторону, и на веранде показались Аманда и Марк. Последний заметил меня лишь когда Аманда закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Я нервно улыбнулась Марку. Не похоже, что он счастлив меня видеть, что неудивительно, но неужели трудно ответить дежурной улыбкой, когда доведенный неприятностями до отчаяния человек тебе улыбается?

– Что она здесь делает? – спросил Марк у Аманды, демонстративно отвернувшись от меня.

– Саманта просила о разговоре с тобой.

– Я же сказал – не желаю больше ее видеть.

– Знаю, – отозвалась Аманда. – Но я подумала, вам обоим имеет смысл объясниться.

– Марк, мне кажется, нужно прояснить ситуацию, – вступила я, одарив собеседника новой улыбкой. – Полагаю, разговор будет полезен нам обоим. Прежде всего, приношу свои извинения за то, что тогда наговорила. И еще – мне крайне неловко, что я забыла о бренди.

– Значит, она пришла с извинениями и думает этим поправить дело? – спросил Марк, по-прежнему глядя на Аманду, будто я не стояла рядом, только что извинившись самым изящным образом.

– По-моему, если я искренне прошу прощения за случившееся, вы могли бы, по крайней мере, с уважением к этому отнестись.

– С какой стати? – язвительно поинтересовался Марк, бросив на меня убийственный взгляд. Наконец-то удалось привлечь его внимание. – Вы не проявляли уважения ни ко мне лично, ни к моей профессии.

– Согласна, я не всегда относилась к вашей работе достаточно серьезно. Но должна сказать вам, Марк, последняя ссора произошла у меня не с вами. Я накричала на Алекса, как на реально существующего человека. Вот сила подлинного искусства! Вы – отличный актер, признаю от всего сердца.

– Марк, что ты чувствуешь при этих словах Сэм? – заинтересовалась Аманда.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, именно здесь у вас некий камень преткновения, и без тщательного анализа собственных ощущений вы рискуете никогда не разрешить проблему общения.

– Проблему общения, вот как, Аманда? По мне, так это выходит далеко за рамки проблем общения. А вы, – снова обратился он ко мне, – все еще должны мне сто долларов.

– Я принесла, – поспешила заверить я, указывая на сумочку. – Лежат рядом с ключами от машины. – Он даже не улыбнулся. – Марк, я признаю свою вину за все случившееся. Не могли бы вы хоть немного пойти мне навстречу?

– Какой в этом смысл?

– Давайте начнем все сначала.

– Вы, конечно, шутите. Черт побери, да ни за какие блага в мире я не стану с вами встречаться!

– Марк, попробуй начать предложение со слов «мне кажется», – мягко подсказала Аманда.

– Хорошо. Мне кажется, я не желаю встречаться с ней именно по этой причине: сначала заявляет, будто пришла извиниться, а затем выясняется – она намерена снова меня использовать.

– По-моему, «использовать»– не совсем подходящее слово, – не выдержала я. – Я же вам плачу!

– Марк говорит о своих чувствах, Саманта. Мы здесь не затем, чтобы судить, а для того, чтобы слушать. Так ты говоришь, Марк, у тебя ощущение, словно Саманта тебя использует?

– Именно так.

– Как тебе кажется, не будь этого ощущения, вы смогли бы уладить сложившуюся ситуацию?

– Я не хочу ничего улаживать. Я ей не доверяю. С самого начала просил правды, но мне предлагали одну ложь за другой.

– Может, я и не распахивала перед вами душу, но…

– Преуспевающая деловая леди, у которой не хватает времени наличную жизнь? Грег и вы – лишь добрые друзья?

– Ладно, Марк. Признаю, я виновата, – сдалась я. Предчувствия подсказывали: в конце концов, наступит ужасная минута, когда все возможные средства испробованы, пути назад тоже нет и остается одно – сказать правду. – Я не была с вами откровенна, правда, но вовсе не желала задеть ваши чувства. Видите ли, мы были едва знакомы, а возникшие у меня проблемы – штука чрезвычайно болезненная и очень личная. Говоря откровенно, я начала встречаться с вами потому, что Грег влюбился в другую. Я-то думала, мы с ним… в общем, это сложно, но мне всегда казалось: рано или поздно мы с Грегом будем вместе. Их с Дебби роман меня просто убил. Приближались праздники… Знаю, игра нечестная, но, прошу вас, попытайтесь понять! Для меня праздники – худшее время года! Оставаться одной казалось невыносимым, и я решила кого-нибудь найти, дабы пережить самый трудный период. Я поступила с вами не совсем порядочно.

– Да, пожалуйста…

– Пожалуйста? Я тут надрываю сердце, обнажаю душу, а вы только это и можете сказать? Пусть вы злитесь на меня, но неужели трудно проявить хоть гран сочувствия?

– Сочувствия? Вы что считаете, прекрасная реальная жизнь непоправимо испорчена, если вас бросил мужчина? – Покачав головой, Марк присел на плетеный стул. – Я посвятил жизнь единственной цели – актерскому ремеслу. Мне тридцать шесть лет, живу в бывшем гараже, ящики из-под апельсинов в качестве мебели, на текущем счете – пятьдесят восемь долларов. У меня нет семьи – немногих женщин привлекают отношения с тридцатишестилетним безработным актером. Ради актерской карьеры я жертвую тем, что многие зовут жизнью, но, похоже, мечта так и останется мечтой. Поэтому уж простите, что я не рыдаю над вашей печальной историей.

– Однажды ты прославишься, Марк, – сказала Аманда. – Я знаю.

– Десять лет, Аманда! Торчу в этом паршивом городишке десять лет, пытаясь пробиться. Саманта, все, о чем я вас просил, – дать мне возможность отточить актерское мастерство. Но вы не дали мне ничего. Я терпеливо повторял вам, что именно мне нужно для работы, но вы не дали себе труда прислушаться. Вам не приходило в голову: для меня ваша затея не пикник на взморье и вовсе не о такой работе я мечтал?

Аманда сочувственно покивала.

– Сэм, – спросила она через секунду, – а что ты чувствуешь при этих словах Марка?

– Мне кажется, – заученно начала я, – на душе у меня скверно. – Так оно и было. С самого начала я искала односторонних отношений, но проблема с односторонними романами в том, что другая сторона тоже человек. Даже если его наняли за плату. У него своя жизнь, свои проблемы. Будучи совершенно выбитой из колеи, я как-то не подумала взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Признаю, я недостаточно помогала партнеру и мало слушала. Но это поправимо. Если он даст мне еще шанс, гарантирую, у нас все получится.

Мы с Амандой с надеждой уставились на Марка. Тот отрицательно покачал головой. Да, некоторых людей ничем не проймешь.

– Что ж, мы сделали все, что могли, – печально сказала Аманда, – но порой…

– Подожди, – перебила я. – Марк, возможно, все, сказанное вами, правда и мы просто не в состоянии находиться рядом. Но не могли бы вы один раз оказать мне услугу?

– С какой стати мне оказывать вам услуги?

– Полагаю, особых причин для этого нет, но… В общем, в канун Нового года Грег женился на Дебби. Они собираются отмечать событие, и я не хочу появляться там в одиночку. Идти придется, иначе нельзя, но я чрезвычайно высоко оценю, если вы пойдете со мной.

– Зачем? Весь вечер наблюдать, как вы не сводите с него глаз?

– Я не стану этого делать, обещаю. На этот раз все иначе, я и не взгляну на Грега, напротив, со всеми поделюсь новостью о нашей с вами помолвке.

– О чем? – переспросил Марк.

– Ах да. Вы со мной вроде как обручились.

Мы никогда ни до чего не договоримся, если он не прекратит цепляться к деталям, вместо того чтобы увидеть картину в целом.

– Ты мне этого не сказала, – произнесла Аманда, глядя на меня как на ненормальную. – Как тебя угораздило с ним обручиться?

– Ну, Грег позвонил с сообщением, что женился, я и… – Но прежде чем я успела закончить логическое обоснование этого вполне объяснимого факта, в разговор влез Марк:

– Нелепейший поворот сюжета. Вы с Алексом никогда не поженились бы.

– Ну и что? Люди каждый день обручаются с теми, с кем у них нет ни шанса создать настоящую семью…

Я вдруг остановилась. Не умею одновременно говорить и озаряться светом истинного вдохновения: с самого начала истина лежала рядом, а я и не догадывалась. Мы оба были слепы.

– Марк, я, кажется, поняла, в чем проблема. Вы рассматриваете наш роман как нормальные отношения, но ведь они никогда не были нормальными. У нас с вами невротическое, болезненное влечение.

Марк вскинул голову; брови поползли вверх, морща лоб.

– Невротическое, болезненное влечение, – медленно повторил он, словно пробуя фразу на вкус.

– Невротическое и болезненное, – эхом откликнулась Аманда. – А ведь неплохой поворот.

– Конечно! – воскликнул просиявший Марк. – Конечно же. Теперь все приобретает смысл. На Алекса тяжело повлияли трагические события детства, и он не осознает, как разрушительна ваша связь.

– Да, – подхватила Аманда. – Снова и снова пытается восстановить непоправимо нарушенное, также как десятилетним часто подбегал к окну, высматривая, не идут ли мама и папа.

– В точности так, – с энтузиазмом согласился Марк. – На публике мы разыгрываем великую любовь, но, оставшись одни, все время ссоримся, причем я воспринимаю это как должное, с детства привыкнув притворяться, будто все хорошо. Я не могу позволить себе показать окружающим, через какой ад я прошел.

– Я не иду вам навстречу, – напомнила я. – Вы объясняете, что вам нужно, но я пропускаю просьбы мимо ушей.

– А я снова и снова повторяю одно и то же, но ничто не меняется. Я обманываю себя надеждой, что однажды вы меня услышите.

– Я пытаюсь слушать. Делаю попытки дать вам то, что вам нужно…

– Но не можете.

– Да, ничего не выходит. Во мне этого просто нет.

– Самое разумное для нас – держаться подальше друг от друга.

– Но для этого мы слишком слабы.

– Запутались.

– Ослеплены.

– Нам кажется, мы влюблены друг в друга.

– Но это нелюбовь. Это болезненная, невротическая, неполноценная связь.

– Именно, – согласился Марк. – Болезненная, невротическая и неполноценная.

Здесь мы с Марком ошарашенно уставились друг на друга. Первый раз поговорив начистоту, мы ощутили несказанное удивление.

– Смотрите, что получается, – сказала сияющая Аманда, улыбаясь нам обоим, – когда двое рискнули открыться друг другу.

Я тоже улыбалась. Сыграть болезненную, невротическую и неполноценную связь? Да это мне раз плюнуть…

Глава 16
Чем дольше знакомы мужчина и женщина, тем легче им выставить друг друга на посмешище

Иногда чужие привычки могут довести нас до белого каления. Невыносимыми могут оказаться манера крутить ложкой в чашке утреннего кофе, оглушительное чиханье, визгливый смех. Меня выводили из равновесия дыхательные упражнения Марка. Я едва могла вести машину под аккомпанемент шумных вдохов-выдохов.

Однако по дороге в «Богартс», где Грег собирался отметить свадьбу, нос Марка звуков не издавал. Мне бы сидеть и радоваться, но чем дольше мы ехали, тем больше беспокоило то, что Марк не занимается дыхательной гимнастикой.

– Почему вы не дышите? – не выдержала я.

– Если бы я не дышал, я бы умер.

– Я имею в виду – не вдыхаете по системе, как обычно.

– Сегодня нет настроения.

– Ничего не случилось?

– Все прекрасно.

– Я вас ничем не обидела?

– Нет.

– Обязательно скажите, если я ненароком задену ваши чувства. Сегодня вечером я изо всех сил буду вам подыгрывать.

– Отлично. Сейчас я как раз хочу помолчать.

– О'кей. Но если что, скажите, ладно? Я имею в виду – если я вас чем-нибудь обижу.

– Мы только что это обсудили.

– У вас точно все в порядке?

– Абсолютно точно.

– Не хочу показаться назойливой, но, судя по голосу, у вас что-то случилось. Мне казалось, недавний опыт научил нас объясняться начистоту.

– Вам когда-нибудь приходило в голову, что в моей жизни может происходить нечто, совершенно вас не касающееся?

– Значит, вас все-таки что-то беспокоит?

– Что-то, что я не желаю обсуждать, потому что к вам оно отношения не имеет.

– Ладно, умолкаю. Но это очень хорошо, верно? Я имею в виду, мы открываемся друг другу, а не держим проблему в себе?

– Расчудесно.

В восемь пятнадцать я въехала на стоянку у «Богартса». При виде любимой забегаловки я ощутила грусть. С «Богартсом» связана немалая часть моей жизни – не роскошные официальные приемы, но минуты, сопровождавшиеся мясом с картошкой, составляющие соль нашего существования. С невольной боязнью я переступила порог ресторанчика: сегодня все изменится, и неизвестно, хватит ли у меня мужества по-прежнему сюда наведываться.

Зал оказался переполнен: здесь находились большинство завсегдатаев бара и приятели Грега из автомастерской. Особняком держалась незнакомая компания: должно быть, друзья Дебби. Счастливые новобрачные восседали на одном из бильярдных столов под огромным транспарантом, исписанным поздравлениями. Я почувствовала, что еще не готова подойти к героям вечера.

– Пойдем в бар, – сказала я Марку. – Хочу кое с кем поздороваться.

Рик сосредоточенно наполнял пивом кружки и не сразу меня заметил. Я исподтишка наблюдала за ним, упиваясь сладкой грустью. Наконец Рик меня увидел. Мне удалось выдавить улыбку.

– Привет, Сэм! Отлично выглядишь.

– Привет, Рик. Хочу представить тебе этого парня. Его зовут Алекс Грэм.

– Привет, Алекс, – бросил Рик, коротко кивнув. Вряд ли отсутствие энтузиазма относилось персонально к моему жениху: принципиально не улыбаясь клиенту при первой встрече, Рик сделал бы исключение разве что для Мохаммеда Али, Би Би Кинга или настоящих космонавтов.

– Привет, Рик, – сказал Марк. – Рад встрече.

– Рик, хочу сказать тебе первому… В смысле – первому после моей матери и Грега… Мы с Алексом помолвлены.

– Да ну? Что ж, мои поздравления. Похоже, в последнее время город захлестнула эпидемия свадеб-помолвок.

– Наверное, так оно и есть. Мне – как обычно, а тебе, Алекс? Содовой?

– Кхе, нет, вообще-то хорошо бы пива.

– Пива?

– Ну да, пива.

– Но…

– Налейте мне что-нибудь выпить!

– Уже наливаю, – отозвался Рик.

– Вы же не пьете, – прошипела я на ухо Марку, когда Рик отвернулся к полкам с напитками.

– Нельзя ли поменьше руководить мной? – шепотом огрызнулся Марк.

После помолвки любовь и внимание жениха явно пошли на убыль.

– Одно пиво и один «Амаретто», – сказал Рик, ставя кружку и бокал. – За счет заведения.

– Спасибо, – сказал Марк, забирая у Рика заказ. – Это тебе, душенька.

– Спасибо, – проворковала я тоном, как мне казалось, законной невесты.

– Не пропадай, Сэм, – сказал Рик. – И это, будь как дома.

Я кивнула, и Рик снова принялся наполнять кружки пивом. Это обычная манера разговора нашего бармена: только что он дал понять, что соскучился. Такое признание в устах Рика равнялось торжественной клятве в вечной дружбе и верности и тронуло меня едва не до слез, но тут я с удивлением услышала, как Марк досасывает остатки пива из кружки.

– Быстро управились.

– Всего-то одно паршивое пиво.

– Значит, после всего дерьма, которое вы на меня вылили по поводу бренди, теперь… О Боже, только не начинайте дыхательную гимнастику, лучше пейте пиво. Вы не рассердились?

– Почти рассердился.

– Почти?

– Вряд ли кто-нибудь уловит разницу, здесь не интеллектуальный конкурс.

– Поверить не могу, что вы так себя ведете после всего, о чем мы говорили.

– Не делайте из мухи слона.

– Из мухи? Но мы условились, что…

– Знаете что? Я больше не актер, ясно?

– Как это – больше не актер?

– А вот так – бросил я это все.

– Но почему?

– Ну, тогда скажем – актерская карьера меня бросила.

– Что случилось?

– Ну, раз ты не отстаешь, ладно, слушай: каким-то чудом мой агент добился для меня прослушивания на хорошую роль. Всего несколько строчек, и позвонили мне лишь потому, что какого-то актера угораздило проспать, но это эпизод для сериала на Эйч-би-о,[16]16
  Телевизионный канал, показывающий только фильмы и сериалы.


[Закрыть] а снимает его режиссер, с которым мне всегда хотелось работать.

В общем, я надеялся, мне действительно выпал шанс. И знаешь, что сказал мне режиссер после прослушивания? Моя игра, видишь ли, недостаточно высокого качества для этой роли. Заметь, он не смог вразумительно объяснить, какого качества им нужно, но у меня его все равно нет. Это было мое последнее выступление. Все, хватит, устал биться головой о стену. Вернусь в Бостон, стану продавать обувь или жарить гамбургеры, а там, глядишь, какой-нибудь общественный театр дозволит мне раскрасить декорации для пятьдесят-лохматого римейка «Нашего городка». Все, хватит об этом болтать.

– Марк, я понимаю, это обидная неудача, но вы слишком хороши, чтобы сдаваться просто так. Каждый год в Голливуд приезжают тысячи людей…

– Оставь эти слюнявые утешения! У меня ничего не осталось. Мне уже все равно.

– Сэм! – Голос Грега покрыл шум в зале. – Ты сделала это!

Обернувшись, я увидела Грега, направляющегося в нашу сторону. Растянув губы в улыбке, я слегка помахала в знак приветствия. Когда Грег подошел к столику, Марк приканчивал пиво.

– Привет, – сказал счастливый новобрачный.

– Здравствуй, – отозвалась я. – Отличная вечеринка.

– Благодарю вас, мэм. Ну что, по мне уже заметно? Похож я на старого женатика?

– О да, – согласилась я. – Типичный подкаблучник.

Грег буквально светился от счастья, однако многие известные философы доказали – счастье суть иллюзия, поэтому широкая глупая улыбка Грега доказывала лишь его невежество.

– Не поверишь, Сэм, знаешь, что я сегодня сделал? Застраховал жизнь – теперь у меня есть наследники.

– Ну, это, э-э-э, здорово, по-моему. Неотъемлемая часть семейной жизни.

– В самую точку. Алекс, как твои дела?

Свет моей жизни громко икнул и ответил:

– Дела идут отлично, парень. Лучше некуда.

– Сэм поделилась новостью о вашей помолвке. Ты знаешь, что заполучил потрясающую девушку?

– Что правда, то правда, потрясти она в состоянии, – согласился Марк, снова икнув. – Эй, там, у меня кончилось пиво, а мне охота поднять тост за всех счастливых влюбленных. Бармен! Эй, бармен! Постоянные посетители начали посматривать в нашу сторону.

– Дорогой, – мягко сказала я, – бармен подойдет через минуту. У него много клиентов.

– Я не хочу ждать минуту! Желаю тост за мою душеньку! Эй, бармен!

– Алекс, опомнись, здесь так себя не ведут…

– Нет, ты видишь, Грег? Мы еще не женаты, а она уже ворчит, зудит, капает на мозги. Это бар или не бар? Я хочу еще выпить. Имею право?

– Да, да, конечно, я лишь хотела…

– Давай-ка отложим тост, – сказал Грег, хлопнув Марка по спине. – Я уведу твою женщину на минуту, ладно, приятель?

– Валяй. Не сомневаюсь, с Сэм тебе будет классно. Я прав, дорогая? Эй, бармен!

– Грег, я лучше останусь с Алексом. Он здесь никого не знает и…

– Буквально на пару минут! Дебби хочет поздороваться.

– Нет проблем, старик, – сказал Марк со странным блеском в глазах, которого я прежде не замечала. – Не волнуйся за меня, кисуля. Идите, развлекайтесь, – подмигнул он, когда Грег потащил меня за локоть прочь из бара.

Я оглянулась, когда Марк снова заорал, требуя бармена. Обычно Рик не терпел буйных во хмелю, но я виновато улыбнулась и сказала одними губами: «Извини». Он едва заметно кивнул в ответ, но я понимала – я не могу позволить себе роскошь уйти надолго: Рик терпением не отличается. Я собралась с духом, намереваясь достойно поздравить Дебби, но, не дойдя до бильярдных столов, Грег резко свернул влево, к заднему выходу.

– Куда ты меня ведешь?

– Мне надо с тобой поговорить.

– О чем? – спросила я, когда он открыл дверь.

Грег вышел на улицу. Секунду поколебавшись, я вышла за ним.

– Ты что, с ума сошла? – спросил он, захлопнув дверь за моей спиной.

– Давным-давно. Прежде это тебя не волновало.

– Ты действительно собираешься замуж за этого парня?

– Что, прости?

– Сэм, понимаю, все произошло скоро и неожиданно, но – не выходи за него.

– Что произошло неожиданно?

– Наша с Дебби свадьба.

– Погоди, уж не хочешь ли ты сказать, что я выхожу замуж за Алекса, так как ты женился на Дебби?

И как людям в головы приходят подобные фантастические идеи?

– Ну, может быть, отчасти.

– Ты и впрямь обезумел от счастья.

– Не сомневаюсь, ты взовьешься, но говорю как друг: он тебе не пара.

– Он подходит мне идеально. И ваша свадьба здесь совершенно ни при чем.

– Перестань, Сэм. Надо признать, весь прошлый год мы использовали друг друга для обоюдной поддержки. Мне надо было проявлять больше…

– Это самая большая нелепость, которую я слышала в жизни. – Пришло время высказать этому человеку кое-что начистоту. – Я встретила прекрасного парня, какого еще никогда не встречала. Он влюблен в меня и хочет жениться, а ты в своем эгоизме и высокомерии возомнил, будто все это устроено исключительно в честь твоей свадьбы.

– Он – фальшивка, Сэм. Мне неприятно это говорить, и я предпочел бы ошибиться, но в его истории многое не стыкуется.

Некоторые люди полностью лишены проницательности в отношении других.

– Фальшивка? – Это Алекс-то? Ну, Грег, сильнее промахнуться ты не мог. Алекс – самый искренний и чистый человек среди моих знакомых.

– Да? Тогда почему в ресторане он был мистер Совершенство, а сейчас ведет себя как последний засранец?

Грег смотрел на меня, ожидая ответа. Из бара доносились музыка и голоса. Еще совсем недавно я ни за что не поверила бы в столь драматическое развитие событий и теперь всей душой желала вернуться в зал, к звукам музыки и пьяному засранцу, а не стоять здесь с Грегом, которому полагалось бешено ревновать меня к Алексу из-за явного превосходства последнего решительно во всем. Как прикажете осуществлять гениальный план, если действующие лица отказываются сотрудничать?

– Во-первых, если мне не изменяет память, во время нашего последнего свидания ты напился сверх всякой меры. Во-вторых, у Алекса есть на то причина, и выпил он одну-единственную кружку пива, вряд ли его можно назвать пьяным. Он вообще не пьет. Просто у него на работе серьезные неприятности. На неделе был очень трудный случай.

– Подумаешь, зубы лечит…

– Зубы кажутся тебе мелочью, да? Попробуй поесть без них, а потом скажешь: «Подумаешь, зубы!»

– Ну и что это за трудный случай?

– У него лечится пациент, в смысле – пациентка, она носила скобки на зубах, и Алекс уже думал, что прикус выправился. А она пришла снимать скобки, и выяснилось – зубы загнулись внутрь. Науке подобное вообще неизвестно! Алекс расстроился, ведь ему не все равно. Может быть, принял неудачу слишком близко к сердцу, но у него сердце кровью обливается при мысли, что придется снова надевать девочке скобки.

– Сэм, с ним что-то неладно, попомни мои слова. По-моему, тебе нужно поговорить с Дебби. Она через такое прошла: ее первый муж был очень похож на Алекса – красиво болтал и мягко стелил, пока они не поженились. Она тебе первая скажет, что все понимала и видела, но притворялась, будто ничего не происходит, оправдывала мужа, в точности как ты сейчас, и в результате осталась с ребенком на руках, без денег и с едва не сломанной жизнью.

История Дебби – как раз то, что мне не терпится услышать.

– Знаешь, я как-нибудь проживу без советов Дебби.

– Ну-ну, Сэм, продолжай в том же духе.

– Что?

– Какой особенный тон у тебя появился – словно ты лучше Дебби.

Конечно, я лучше. Пусть не с точки зрения морали, но для тебя я всегда буду лучше ее: я же вижу, с ней ты никогда не смеешься, как смеялся со мной. Ты никогда не сможешь быть самим собой, каким бывал рядом со мной. Разве ты не видишь, Грег, что я лучше?

– Я не говорила, что лучше ее.

– Ты даже не даешь ей шанса, не правда ли? Кстати, Дебби тебя очень любит. Она первая указала мне, что я слишком легко отношусь к твоим чувствам.

Да, вечер явно удается.

– Может, Дебби и не может соперничать с прославленными топ-моделями, – продолжал Грег, – но она прекрасный человек. Если бы ты видела ее с сыном… Даже смертельно устав, она старается быть нежнейшей мамашей. Дебби может служить нам примером.

– Не сомневаюсь, она прекрасная мать.

– Прекрасная мать, потому что прекрасный человек с добрым сердцем. Я надеялся, что вы станете подругами…

– Да никаких проблем. Не знаю, откуда ты выкопал этот бред – лупишь мимо, куда ни целишься. Сейчас я вернусь в зал, поздороваюсь с Дебби и отдам ей подарок. Потом найду своего жениха и, может быть, немного с ним потанцую. А затем мы уйдем. Кстати, я собираюсь сделать вид, что не слышала от тебя гадостей о человеке, которого люблю.

И с достоинством ушла обратно в ресторан. Так как я выше мелочей и великодушнее некоторых – не будем называть кого, я сразу направилась к Дебби, решив держаться как можно любезнее.

– Какая прелесть, Сэм! – восхитилась Дебби при виде моего подарка. – Я боялась, ты на нас в обиде – тайком сбежали и поженились. Вы же с Грегом дружите целую вечность.

– О нет, я так рада за вас… Так ужасно рада – словами не выразить…

– Красота какая. Я уже знаю, где его поставлю. Спасибо тебе огромное. – Искренне обрадовавшись грошовому подносу для посуды, новобрачная, прибавляя к ране оскорбление, заключила меня в дружеские объятия – самое противное, что можно сделать человеку, ненавидящему ее без малейшего рационального повода.

– Еще раз мои поздравления, – сказала я.

– Спасибо, Сэм. Очень хочу пригласить тебя на ужин, как только придем в себя после праздничных хлопот.

– С удовольствием приду, – солгала я. – Ну, мне, пожалуй, пора найти Алекса.

– Хорошо, но мы скоро увидимся?

– Очень скоро.

Заметив Марка в конце барной стойки, я начала к нему пробиваться. Он выглядел увлеченным беседой, но нас разделяло множество гостей, и я не могла рассмотреть его собеседника. Останемся для приличия еще на час, а потом с извинениями удалимся. Час я как-нибудь продержусь.

– Сэм, подожди!

Это оказался Грег. Не повернув головы, я прошла мимо.

– Извини меня!

Остановившись, я обернулась. Полагаю, я перед Грегом в долгу: если посмотреть на ситуацию под определенным углом, не так уж он и ошибается.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил он. – Выйти замуж за Алекса?

– Всем сердцем.

– Уверена?

– Я знаю, что делаю.

Как ни смешно, при этих словах меня не поразило громом.

– Что ж, тогда… мои поздравления. От всей души. Надеюсь, вы будете счастливы так же, как мы с Дебби.

Если бы все могли быть счастливы, как Грег с Дебби, на Земле воцарился бы рай.

– Можешь не сомневаться.

– Хорошо. Это…

Окончания фразы я не услышала.

– Эту кучу отбросов мы называем жизнью! – во весь голос выкрикнул какой-то пьяный, заглушив Грега и сидевших рядом гостей. – Сказка, рассказанная идиотом, бессмыслица, полная шума и ярости. Хочу еще пива!

Это разорялся мой возлюбленный, в очередной раз доказывая, что в моей карме не предусмотрен предел для личных оскорблений.

В баре стало тихо, головы собравшихся повернулись к Марку. Давние знакомые, многие – мои друзья, один из них – любовь моей жизни… Я всем рассказала, что собираюсь замуж за этого человека, а он обвел меня вокруг пальца, заставив поверить, будто справится с ролью трезвенника-ортодонта. Будь прокляты лживые мужские уловки! Хуже Грега в качестве свидетеля Алексовских безобразий могло быть только одно: рядом моментально материализовалась Дебби.