Текст книги "Трудный выбор"

Автор книги: Дайана Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

2

Пару часов назад Ралф подготовил проект документации и передал его курьеру.

Добрачное соглашение. Умело составленное, юридически обоснованное, оно содержало достаточно пунктов, чтобы предотвратить любую нежелательную случайность, учитывая, по возможности, их все.

Ралф бегло пролистал страницы копии. Соглашение заключалось на пятнадцать месяцев. Срок, по его понятиям, вполне достаточный для подобного рода затеи. Он даже особо выделил пункт, призванный строго наблюдать за исполнением этого срока.

Был составлен и отдельный документ, где Ралф, в случае выполнения второй стороной, то есть Вероникой Хеймиш, всех обязательств, отказывался от намерения взыскивать долг с ее отца, Матью Хеймиша.

Еще один документ касался некоторых аспектов частного порядка, которые необходимо было прояснить до подписания Ралфом Спенсером и Вероникой Хеймиш основного соглашения.

Был, правда, еще один вопрос: сумеет ли он сам выполнить все условия этого соглашения? Ралф взвесил все «за» и «против» и решил прислушаться к собственной интуиции. Верный способ, с помощью которого он всегда решал любые сложные жизненные проблемы. В данном случае интуиция подсказывала ему, что стоит попробовать.

Возможность обзавестись любовницей, чьи права заранее ограничены юридическим документом, можно было счесть за преимущество. В этом было что-то от деловой сделки, подтвержденной контрактом, по условиям которого вы почти ничем не рискуете.

Он взял со стола шариковую ручку и какое-то время задумчиво крутил ее между пальцев. И вдруг отшвырнул ее в сторону, посмотрел на часы, позвонил секретарю и сообщил, что отбывает. Оставалось только накинуть пиджак и взять ключи.

Вероника услышала звонок, завершающий учебный день, и у нее невольно вырвался вздох облегчения. Учить английской литературе шестнадцатилетних балбесов, подростков из неспокойных и не очень благополучных пригородов, было делом нелегким. Дети думали о чем угодно, но только не об английской литературе, и ей с трудом удавалось заставить их услышать хоть что-то из того, что она говорила. Обычно она относилась к этому легко, ее это даже слегка забавляло. Сегодня все было иначе. Она чувствовала страшную усталость, ибо, хотя и успела немного поспать, но была изнурена мыслями о больном отце. А тут еще беспокойство о том, что решит Ралф Спенсер и каким образом он свяжется с ней.

Три дня миновало с тех пор, как она пила с ним кофе. И что же? Ни телефонного звонка, ничего...

Нервное перенапряжение порождало чувство огромной усталости. А ведь до ухода на вторую работу надо хоть немного позаниматься, подготовиться к завтрашнему уроку, тоскливо думала она, поглядывая во время уроков на дверь.

И вот долгожданный звонок прозвенел.

Вероника собрала тетрадки с сегодняшними сочинениями, запихнула их вместе с учебниками в объемистую сумку и перекинула ее ремешок через плечо. После чего собрала книги, принесенные из дому, сложила их в стопку и, прижав к боку, вышла из опустевшего класса.

– Привет, мисс Хеймиш.

Она обернулась и улыбнулась своему ученику, который остановился, чтобы лишний раз поприветствовать ее.

– Привет, Тони.

– Может, я помогу вам дотащить книжки?

– Будь любезен, дружок.

Она передала ему стопку книг и сунула руку в карман своего пиджака. Этот вечный жест освобождения от груза.

– Не кажется ли вам, что Шекспир работал по найму?

– Да уж...

Они вышли на аллею, проходящую через школьный сад. Высокие деревья шелестели над ними своими кронами, и лучи послеполуденного солнца, пробиваясь сквозь листву, ажурным орнаментом ложились на землю.

– Некоторые его пьесы действительно были написаны по заказу, – сказала она, а про себя подумала: и написаны в диком порыве энергии, порожденном отчаянием.

– Так я и думал.

Ее престарелая малютка была припаркована неподалеку от ворот, но и это расстояние показалось ей сейчас слишком большим. Она брела, понурившись и не глядя по сторонам.

– Мисс Хеймиш, кажется, у вас проблемы.

Слова мальчика заставили ее остановиться.

– Нет, с чего ты взял?

– Вам перегородили дорогу.

Она подняла глаза и увидела Ралфа Спенсера. Сердце ее ушло, как говорится, в пятки.

– Хотите, мы дадим ему отпор?

Предложение Тони дать отпор Ралфу Спенсеру было весьма забавно. Но Вероника даже не улыбнулась.

– Все будет хорошо.

Тони взглянул на нее, затем на человека, в ленивой позе стоявшего возле малолитражки Вероники и ожидавшего ее с таким видом, будто все время этого мира находится в полном его распоряжении.

– Вы уверены? – с сомнением спросил мальчик, узнав этот неповторимый взгляд своей учительницы, которым она обычно пронзала провинившегося ученика. – А то я могу помочь.

– Не беспокойся, Тони, это мой приятель, – спокойно проговорила Вероника, хотя стоявшего возле ее машины человека к кругу своих приятелей причислить никак не могла. Внешность его ей хорошо была знакома, но эта внешность принадлежала неприятелю, от которого надо спасать отца. Любой ценой. – Спасибо, Тони, что помог дотащить книги. Ты меня здорово выручил.

Вероника обошла «приятеля», села в машину, открыла пассажирскую дверцу, чтобы Тони мог положить на переднее сиденье книги, и включила зажигание. Мальчик, которому она махнула рукой, все не уходил, а ждал, когда она отъедет.

– Спасибо, Тони. До завтра.

Паренек, отпущенный любимой учительницей, бросил на нее прощальный взгляд, повернулся и умчался по своим делам.

– Вас, я вижу, защищает преданный рыцарь, мисс Хеймиш, – растягивая слова, проговорил Ралф, когда она, захлопнув дверцу, взглянула на него.

Попытка понять, каким образом этот человек оказался здесь, казалась ей бессмысленной. Нет сомнения, что Ралфу Спенсеру стоит лишь распорядиться, и подручные вмиг предоставят ему любой адрес. Но разве сам факт его появления ничего не значит?

– Да уж, я под надежной охраной, – ответила она.

Как в баскетболе. Ей оставалось только ждать, когда он отразит удар.

– Здесь отыщется местечко, где можно поговорить? – спросил он, слегка приподняв брови.

В животе у нее что-то свернулось в болезненный узел, но она умудрилась довольно спокойно ответить:

– Разве что парк неподалеку отсюда.

– Может, лучше у вас дома?

Несомненно, он выяснил, где она живет. Деловые люди, вроде него, разыщут и не такое.

– Моей хозяйке не очень нравятся визиты гостей.

Считаться с подобной глупостью он не пожелал.

– Езжайте, Вероника. Я поеду за вами.

Пять минут спустя Вероника отперла входную дверь двухэтажного кирпичного строения, и Ралф следом за ней вошел в замызганный подъезд. Стены и потолки давно требовали ремонта, краска облупилась даже с блока почтовых ящиков, находившегося на первом этаже, а тусклые стекла подъездных окон давно не пропускали света из-за скопившейся на них грязи.

– Второй этаж.

Бросив эти слова, Вероника прошла вперед, не оглядываясь и явно не сомневаясь, что гость следует за ней. Было что-то жестокое в том, как легко она согласилась привести его в этот убогий дом, пародию на человеческое жилье. У нее не было ни сил, ни желания что-либо скрывать от этого самодовольного богача.

Запах стряпни и кошек пропитал, казалось, все стены, крашенные в последний раз не менее двадцати лет назад и сплошь испещренные пещерными рисунками.

На ее комнате лежал тот же налет нищеты. Альков, вмещавший в себя дешевый раскладной диван, небольшой столик, стул. Все только самое необходимое. Единственная дверь вела в миниатюрную ванную, содержавшую раковину и душевую, занавешенную пластиковой пленкой.

Ралфа Спенсера все это не смутило. Бывали в его жизни времена, когда это жилье показалось бы ему роскошным.

– Присаживайтесь.

– Спасибо, я постою.

Неужели он не чувствовал, насколько загромоздил собою эту комнатенку? Его было слишком много.

Ралф понимал истоки ее почти демонстративного нежелания смущаться и стыдиться своего жилья. И восхищался тем, насколько хорошо она умеет владеть собой.

– Вероника, мне нужно оговорить с вами время вашей встречи с моим адвокатом.

Ее ногти вдавились в мякоть ладони.

– Это надо понимать как ваше согласие, мистер Спенсер?

– Я письменно изложил все свои условия, – сказал он без всякого выражения. – Требуется, чтобы вы ознакомились с ними и, если у вас не возникнет возражений, приняли их.

Итак, он согласен принять ее предложение, но согласие свое хочет оформить юридически. Что ж...

– Свободное время у меня будет лишь между половиной четвертого и пятью.

– Вас будут ждать завтра, в четыре часа дня. – Он вытащил визитку и подчеркнул пару строк. – Здесь имя моего поверенного и адрес, по которому вам следует прибыть.

– Спасибо, – сказала Вероника, кивнув. – Что-нибудь еще?

– На данный момент больше ничего.

– В таком случае, вы должны извинить меня...

Она подошла к двери, открыла ее и стояла, ожидая, когда он покинет ее бедное жилище. Проходя мимо нее, он слегка ухмыльнулся, и она, конечно, не могла этого не заметить.

Видно, он намеренно напросился к ней в дом, решил посмотреть, как она живет. Весь их разговор не занял и пяти минут, и его действительно можно было провести в любом парке, под любым деревом.

Оставшись одна, Вероника вынула из сумки тетради и учебники, решив уделить хоть немного времени завтрашним урокам. А спустя час она уже вновь выходила из дома.

Состояние отца не менялось, и Вероника ежедневно навещала его, просиживая возле его кровати минут по сорок пять. Вот и сегодня ненадолго заехала к нему, и лишь после этого отправилась на работу в ресторан.

Публики в зале было предостаточно, так что ей пришлось задержаться, чтобы помочь хозяину, итальянцу, который сегодня суетился, нервничал и жестикулировал гораздо больше обычного. И все это на фоне звона посуды, ругани и шума голосов, становившегося все громче. Даже завсегдатаи были, казалось, говорливее и требовательнее, чем всегда.

Вероника испытала облегчение, лишь выйдя на улицу и направившись к своей маленькой машине.

Она была уже около стоянки, когда услышала за спиной шаги, которые заставили ее насторожиться. Она быстро повернулась и увидела двух подступивших к ней парней. Один резко выхватил у нее сумку, другой держал что-то в руке.

Оборонительную позу она приняла автоматически, удар ногой удался на славу, и один из нападавших согнулся от боли. Но второй парень взмахнул ножом, и она почувствовала острую боль в руке. Свет от фар подъезжающего автомобиля спас ее от повторной атаки, и юнцы бежали, перемахнув через стену.

Сумку мерзавцы в спешке бросили, Вероника подняла ее и быстро пошла к машине. Сев за руль, она тотчас заперла дверцу и уехала. В горячке она не останавливалась даже для того, чтобы осмотреть раненую руку, просто мчалась, пока не оказалась у своего дома. И только здесь, при свете лампочки, увидела и осознала, что большая потеря крови и глубина резаной раны требуют немедленного наложения швов.

Неподалеку от ее дома была одна из общественных городских больниц. Там наверняка есть пункт скорой помощи, где ей обязательно помогут.

И они помогли ей, правда, после двухчасового ожидания. Там было немало таких, кто пострадал гораздо серьезнее, чем она, к тому же полицейские вели дотошный протокольный учет всех обратившихся.

Домой Вероника вернулась уже после трех часов, приняла болеутоляющее, рекомендованное врачом, затем раздвинула диван-кровать, разобрала постель и заползла под одеяло.

Болеутоляющее помогло ей продержаться в школе. Она была в пиджаке, и никто даже не заподозрил, что на рану в ее предплечье наложено шестнадцать швов и что она испытывает адскую боль.

Адвокаты Ралфа Спенсера размещались на верхнем этаже одной из застекленных башен в центре города. Припарковаться ей пришлось довольно далеко, и до центра она ехала на автобусе.

Вероника попала на прием ровно в четыре часа, ни минутой раньше и не прежде, чем была расспрошена в приемной и препровождена элегантной молодой женщиной сначала в фойе, а затем в роскошно обставленный кабинет, где безукоризненно одетый мужчина лет сорока поднялся ей навстречу.

– Мисс Хеймиш? Присаживайтесь. – Он указал на одно из комфортабельных кресел, затем вернулся на свое место за рабочим столом. – Мистер Спенсер немного задерживается. – Придвинув к себе три документа, он раскрыл первый. – Но мы можем начать без него. – Он передал ей копии. – Когда вы ознакомитесь с добрачным соглашением, мы с вами продолжим беседу.

Да, это соглашение идеально составлено, подумала Вероника, пункт за пунктом исследуя документ. Все понятно. Каждый возможный поворот событий учтен и оговорен.

И тут она с ужасом прочитала пункт, в котором указывалось, что проживать она должна будет в доме Ралфа Спенсера. Кроме того, Ралф Спенсер переменил срок действия соглашения с двенадцати месяцев, предложенных ею, на пятнадцать.

Интересно, считал ли он, что и она может оговаривать сроки и условия?

Он также имел право разорвать отношения в любое время до конца срока действия соглашения. В том случае, если он разорвет отношения раньше условленного срока, оставшиеся месяцы могут быть выражены в процентах и такой же процент суммы погашаемого долга останется не учтенным. Эту сумму она будет обязана доплатить в точно определенные сроки.

Торговаться было смешно. Да уж, он крепко взял ее за горло, и, главное, все согласно правовым документам.

Ралф Спенсер вошел в кабинет, когда Вероника, изучив добрачное соглашение, отложила его в сторону и принялась за чтение второго документа.

Частное соглашение воистину было частным, ибо содержало требования медицинского обследования, анализов крови и прочего. Здесь был параграф, касающийся ее, который просто потрясал. Щеки Вероники вспыхнули и зарделись. Но в какой-то мере она была утешена, обнаружив, что Ралф Спенсер сам прошел все исследования.

– Необходимая предосторожность, мисс Хеймиш, – глуховато пояснил адвокат, заметив ее смятение и подавленное негодование.

Последовал документ об отказе от некоторых прав, и она читала его внимательно, не пропуская ни слова, относя сказанные законником слова к записанным пунктам.

– Вы, мисс Хеймиш, вольны, естественно, пренебречь этими документами и не подписывать их.

Ну да, конечно, вольна выйти из этого кабинета и не иметь с Ралфом Спенсером никаких дел. Но если она поступит подобным образом, то унаследует от своего батюшки долг в полмиллиона долларов, который, властью судебного решения, ввергнет ее в жалкое существование несостоятельного должника. Тогда ее шансы удержаться на плаву будут не просто ничтожны, их не останется вовсе.

Как бы там ни было, а пятнадцать месяцев – это не вся жизнь. Срок иссякнет, и она будет свободна, у нее останется достаточно времени, чтобы наладить свою жизнь.

– У вас есть какие-либо вопросы?

Вероника прилагала все усилия, чтобы выглядеть деловой женщиной.

– Нет, – твердо проговорила она.

– Медицинский осмотр, мисс Хеймиш, вы можете пройти сразу же после нашей встречи. Обо всем уже договорено. Я также организовал конкурентную консультацию с независимым коллегой, дабы он проконсультировал вас по всем юридическим вопросам данных документов. Исследование результатов медосмотра не должно продолжаться долее сорока восьми часов. Копии этих документов будут предоставлены вам.

Да, все четко и юридически обоснованно. Но почему же Вероника чувствовала себя так, будто ступила на борт хлипкого, терзаемого волнами суденышка?

Разве, в конце концов, это не то, чего она хотела, чего добивалась? Потерпеть немного, но зато все обвинения, выдвигаемые против отца, будут сняты. Она не должна будет обслуживать по вечерам столики хмельных клиентов, бегая на каблуках и выслушивая реплики вечно всем недовольного хозяина. И переберется, наконец, из той комнатенки, которую снимает, в нормальную квартиру.

– Благодарю вас, господин адвокат.

Она встала и, взяв копии документов, стиснула их в руке.

– Врачебный кабинет находится на третьем этаже, – проинформировал ее правовед. – Кабинет моего коллеги юриста – на десятом этаже.

Направляясь к дверям, Вероника кивнула в сторону Ралфа. Адвокат подоспел открыть перед ней двери, а его секретарь проводил ее до площадки лифта.

Закрыв за ней дверь, адвокат повернулся к человеку, удобно расположившемуся в кресле слева от стола.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Ты блестяще составил документы, дружище, они точны и ни в одном пункте не допускают двойного толкования, – лениво растягивая слова, проговорил клиент.

Когда адвокат, его давнишний приятель, вопросительно глянув на него, направился к бару, Ралф в знак согласия махнул рукой, и тот извлек графин виски и два высоких стакана.

Лед, всплеск виски, доливаемого содовой, затем адвокат повернулся к человеку, которого знал с тех давних времен, когда тот еще только начинал восхождение к успеху.

– На сей раз ты будешь иметь дело с человеческим существом, а не с акциями и облигациями.

– Меня это заинтриговало, – лениво проговорил Ралф. – То, как поступает эта женщина.

– Ты списываешь со счетов огромную сумму денег.

– Зато можно надеяться, что награда будет адекватной.

Юрист отпил большой глоток виски.

– Желаю удачи, мой друг.

– Gracias, amigo [4]4
  Спасибо, друг (исп.).


[Закрыть].

Вероника вошла в ресторан около шести и, надев фартук, приступила к работе.

Времени для раздумий по поводу дневных событий не было, хотя из-за всей этой нервотрепки и недостатка нормального сна она перепутала два заказа, чем вызвала неудовольствие хозяина. После нескольких часов таскания подносов рана в руке ныла и пульсировала.

Перед началом работы ей посчастливилось припарковаться почти напротив ресторана, и в одиннадцать, переобувшись, взяв сумку и заработанные деньги, она, довольная, что не придется далеко идти, вышла на улицу.

– Мисс Хеймиш.

Неожиданное обращение испугало ее. Человек, который ее окликнул, испугал ее еще больше.

Ралф Спенсер вдруг представился ей страшной фигурой, черты его лица в свете многоцветных рекламных всполохов казалось резче и грубее, чем днем.

– Что вы здесь делаете?

Он взглянул на нее, и взгляд его был жестким.

– Развязался с вашим нанимателем.

Его слова совершенно выбили ее из колеи.

– Да как вы... как вы смеете, мистер?..

– Будьте со мной осмотрительны, Вероника, и не вздумайте дерзить.

Он решительно направился к машине, а когда оглянулся, выражение его лица заставило ее окаменеть.

– Садитесь в свою машину. Я провожу вас домой.

Вероника вскинула подбородок, в глазах ее вспыхнуло зеленое пламя.

– Через два-три дня, мистер, если документы будут нами подписаны, вы сможете указывать мне, что и как делать. Ну а пока у вас нет никакого права командовать мною.

– Бравые слова, pequena [5]5
  Здесь: малышка (исп.).


[Закрыть]. – Голос его звучал спокойно. – Надеюсь, вы так же храбро вели себя вчера, когда на вас напали?

Врач, подумала она, который расспрашивал ее насчет забинтованной руки.

– Новости разлетаются быстро.

– Ночью вы были в больнице, где провели часа три, если не больше.

Ба! Да он вездесущ! Ведь про три часа, проведенные в приемном покое больницы, она его врачу не говорила.

– Ваши источники информации достойны восхищения.

– И вы еще будете говорить, что способны сами о себе позаботиться.

– До сих пор я с этим справлялась. Так с какой стати с вашим появлением что-то в моей жизни должно измениться?

Она не имела намерения дерзить, но так уж получилось.

– Садитесь в машину, Вероника.

Доехав до дома, она припарковала машину и, когда вышла из нее, увидела, как его автомобиль, подъехав, остановился у обочины. Он тотчас направился к ней.

– Я слишком устала для продолжения нашей дискуссии.

Если она сейчас же не войдет в дом и не сядет, то упадет прямо тут, на тротуаре.

– Примите болеутоляющее и проведите выходные дома, не ходите ни на какую работу.

– Там видно будет, – буркнула она и, уже от порога, бросила ему через плечо: – Спокойной ночи, мистер Спенсер.

Довольно долго он стоял и ждал, когда зажжется свет в ее комнате, после чего сел за руль и завел мотор.

Предстояли выходные. В понедельник результаты медицинского обследования будут готовы и соглашение подписано, в этом он не сомневался.

Интересно, когда эта женщина начнет называть его по имени?

Выехав с узкой улочки на магистраль, он все еще удивлялся, почему его так волнует все, что связано с этим зеленоглазым созданием.

Она ничего для него не значит. У него масса причин не любить ее и не доверять ей. Черт побери, его юрист наверняка думает, что он просто свихнулся, раз позволил втянуть себя в эту авантюру. И не исключено, что законник прав.

Так почему же он не просто стремится к этому, но и торопит ход событий, полностью доверившись своим инстинктам, которые вполне могут его обмануть?

Приехав в свое поместье, он поставил машину в гараж, вошел в дом и приготовил себе кофе. Но, отпив пару глотков, выплеснул остальное в раковину и отправился в кабинет, где работал до тех пор, пока усталость не погнала его в постель.

Вероника провела беспокойную ночь, то и дело просыпаясь от боли, пульсирующей в руке. Часа в три она встала и приняла еще две таблетки болеутоляющего, после чего погрузилась в тяжелый сон, который был прерван звонком будильника лишь в восемь часов.

Натянув джинсы и просторную рубашку, она повязала волосы пурпурного цвета шарфиком, вторым, таким же, укрыла повязку, закрепив его тонкими серебряными браслетами. В таком виде она села за руль и поехала к Патти, в магазинчик, где ее подруга торговала ароматизированными свечками, бижутерией и хрустальной посудой.

– Дорогая, ты потрясающе модно выглядишь, – восхитилась Патти. – Исключительно эффектно.

Вероника улыбнулась, подумав, что маскировкой повязки она, возможно, ненароком создала новое направление в моде.

Рука ее все еще болела, но не так сильно, и в воскресенье боль наверняка станет еще легче. Следующий день она тоже провела, помогая Патти в ее магазинчике.

Вечером не было нужды торопиться домой, чтобы переодеться и мчаться на работу в клятый ресторан, и она задержалась у Патти. Закончив работу, подруги решили подзаправиться прямо у кухонной стойки. Салат и сок – здоровая и легкая пища.

У Вероники было сильное желание поделиться с подругой своими новостями. Но что она скажет? Знаешь, Патти, я переезжаю. Из маленькой комнаты в особняк. Нечто вроде этого она сообщила, когда шесть месяцев назад переезжала из комфортабельной квартиры в арендованную комнатенку. Смысл, конечно, обратный, но все равно... Нет, лучше пока помолчать. Дело до конца не доведено, поскольку ей только еще предстоит подписать все необходимые правовые документы.

Захочет ли еще Ралф Спенсер закрепить их отношения подписью? Возможно, он передумает. А если нет, то как скоро...

Спроси уж лучше, как часто, тихо прозвучал ехидный внутренний голос. И правда, скоро ли он потребует от нее сексуального удовлетворения? И как часто он будет этого требовать? Каждую ночь, Вероника, пропищал голосок, каждую ночь!

При мысли о том, что большое мужское тело овладевает ею, у нее перехватило дыхание. За свои деньги он вправе ждать от нее хорошего обслуживания. Черт, еще не известно, каких трюков он от нее потребует.

Вероника поковырялась немного в салате, а морковный сок и вообще отставила.

– Что, совсем не хочешь есть?

Она перевела взгляд с Патти на салат и отрицательно покачала головой.

Однако, пора. Надо еще заехать в больницу.

– Дорогая, послушай меня. Поешь. Ты не можешь позволить себе худеть!

– Да не беспокойся, Патти, я перекушу чем-нибудь позже.

Вероника подъехала прямо к дверям больницы, миновала длинный коридор, поднялась на лифте и вошла в палату, где, кроме отца, находилось еще трое пациентов.

И тут ее ждало потрясение, ибо у Матью Хеймиша был посетитель. Не друг, не приятель, а Ралф Спенсер – собственной персоной.

Лицо Вероники вспыхнуло негодованием, но она тотчас заставила себя успокоиться, поскольку отец в этот момент повернулся и встретился с ней взглядом.

Ралф из-под полуопущенных век наблюдал, как она быстро подошла к отцу с другой стороны кровати, взяла его за руки и, склонившись, поцеловала в обе щеки.

– Ты ездила помогать Патти? – немного невнятно спросил Матью Хеймиш. Улыбка его была слабой, кривоватой, и ее сердце дрогнуло при виде того, что сделала болезнь с этим, некогда гордым и крепким, человеком. – Посмотри, кто к нам пришел.

Она метнула в Ралфа взгляд, полный напряженного неприятия. Еще бы! Вторжение чужака на ее частную территорию.

– Да, вижу.

Ну, Ралф Спенсер, если ты скажешь хоть что-нибудь, что потревожит покой отца... Это мысленное предостережение он, как видно, почувствовал, и его молчание было почти осязаемо, как нечто реально существующее.

Сущая львица, готовая защищать своего беспомощного детеныша, подумал Ралф. Когти уже расчехлены, выглядывая из-под мягких подушечек, и вся изготовилась к смертоносному прыжку.

– Уверен, что вы предпочли бы остаться одни, – проговорил он, слегка поклонился Матью Хеймишу, затем – Веронике и, направляясь к дверям, пожелал всем спокойной ночи.

После ухода незваного гостя ей оставалось только гадать, какие побуждения привели его сюда.

Вероника провела в палате час, радуясь тому, что отец выглядел сегодня вполне сносно, и ушла чуть не последней, когда время приема посетителей уже истекло.