Текст книги "Навеки южанка (ЛП)"

Автор книги: Дайан Чик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Дайан Чик
Навеки южанка
(Невесты вампиров – 2)

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ – ЗАПРЕЩЕНЫ!

Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!

Переведено для группы WonderlandBooK

Переводчик, редактор и оформитель: inventia

Глава 1

Милли

Дом моей бабушки выглядит так же, как и тогда, когда я уехала. А я ждала чего-то другого? Меня не было всего пять лет, но, казалось, дольше, хотя не достаточно. Огромный передний двор разделён длинной дорожкой, по обеим сторонам которой тянулись ряды дубов, и на каждой их ветке висел испанский мох. Возникало ощущение, что идёшь по туннелю к ярко-красной входной двери – единственному цветному пятну на традиционном белом двухэтажном доме, который был старым и передавался из поколения в поколение. Род, который я надеялась прервать. Уезжая из маленького городка Харт, население его составляло двенадцать человек… ладно, здесь могло жить три тысячи, я поклялась никогда не возвращаться.

– Помочь с сумками? – спросил Дейл, мой таксист и бывший одноклассник.

– Нет, всё нормально, – возразила я.

– Приятно снова видеть тебя в городе, Милли, мы скучали. – Это одна из главных причин, по которой я уехала. В таком маленьком городке все знали друг друга. Я мысленно приготовилась к приёму. – Жаль слышать, что тебя бросили, – сказал он. – Эти городские парни не знают, как обращаться с женщиной.

А вот и оно – подтверждение того, что бабушка уже всем рассказала, как я потеряла работу, парня и вернулась домой с поджатым хвостом. Я как плохая песня кантри. Только не так весело, когда дело в твоей жизни. И когда ты приходишь в себя.

Дейл захлопнул багажник машины и повернулся ко мне.

– Если нужно дружеское плечо, знаешь, где меня найти.

– Всё ещё в баре работаешь? – спросила я.

– Да. – Он засунул руки в передние карманы джинсов, просунув большие пальцы в петли. – В прошлом году меня назначили помощником управляющего.

– Ого, поздравляю, – сказала я, надеясь, что слова прозвучали для него не так снисходительно, как для меня.

Он улыбнулся ещё шире, даже не уловив ни малейшего оскорбления в моём тоне. Он по праву гордился тем, что работал в том же баре, где начинал помощником официанта в школе. Тогда эта работа считалась довольно крутой. Он зарабатывал приличные деньги и всегда приносил выпивку на вечеринки. Дейл говорил, что утаскивал бутылки, но я почти уверена, что снисходительные владельцы оставили их ему.

Харт – странный городишка. Я всегда чувствовала себя здесь чужой, но никогда не понимала почему, и надеялась, что смена обстановки всё исправит.

Честно говоря, в Чикаго я чувствовала больше опустошения, но никогда никому в этом не признаюсь. Можно подумать, что отношения с одним из самых молодых генеральных директоров в стране помогли бы чувствовать себя удовлетворённой. Спойлер: нет.

– Ты надолго? – спросил Дейл.

– Не знаю. – Я взяла чемоданы, надеясь закончить разговор. Дейл схватил второй чемодан, опередив меня.

– Каким бы я был джентльменом, если бы заставил тебя нести их самому?

– Джентльмен в двадцать первом веке, – заметила я. – Не стоит поступать так старомодно, Дейл.

– Нет, – ответил он, направляясь к входной двери. – Я уже один чемодан дал тебе нести самой.

– Точно, – пробормотала я. – Очень современно с твоей стороны.

– Знаешь, люди говорят, что большой город, вероятно, изменил тебя, но могу сказать, что ты та же Милли Хант, девушка, которая отказала мне на выпускном балу.

Я поморщилась. Я уже и забыла про это, но тогда Дейл не был джек-потом, да и мне нравился кое-кто другой.

– Извини.

– Не переживай, мисс Милли, – возразил он. – Если бы мы с тобой куда-то уехали, вряд ли бы в следующем месяце я играл свадьбу.

– Ух ты, – я остановилась у двери, – поздравляю, Дейл.

– Я бы тебя пригласил, но Патриции ты никогда не нравилась, – заметил он.

Точно. Да и Патриция сумасшедшая. Эта свадьба под дулом пистолета, даже не учитывая беременность невесты.

– Ты умный, Дейл. Осчастливь свою девушку, и вы долго будете жить вместе.

– Знаешь, я могу спросить её, если хочешь. Я имею в виду, там же будет весь город. Тебе в тот день даже поговорить будет не с кем.

– Уверена, что переживу, – возразила я, не скрывая сарказма. В глубине души я надеялась, что к тому времени меня здесь уже не будет.

Дейл поставил чемодан, который нёс, на пол и позвонил в звонок. Я стояла рядом и неловко молчала, ожидая, когда бабушка откроет дверь. Переложив чемодан из одной руки в другую, я нахмурилась. Какого чёрта она так долго возится? Наконец, дверь распахнулась, и моя бабушка, с идеальными кудрями вокруг полного лица с толстым слоем косметики, и безупречно одетая, посмотрела на меня сверху вниз. Именно это у неё получалось лучше всего. Я для неё стала разочарованием с момента, как двенадцатилетняя переехала после смерти родителей.

– Милли Мэй, почему ты так долго? – спросила она, уперев руки в бока, затем перевела взгляд на Дейла, и выражение её лица смягчилось. – Дейл Хоторн, ну разве ты не джентльмен?

– Ничего страшного, миссис Хант. Я просто подвёз Милли из аэропорта. – Дейл поднял чемодан. – Можно?

Бабушка отступила, чтобы Дейл мог поставить чемодан в прихожую.

– Знаешь, Дейл чертовски жаль, что ты занят. Уверена, что такой хороший человек, с южными ценностями именно то, что нужно моей Милли.

– Я сама могу позаботиться о своей личной жизни, спасибо, – сказала я. – И спасибо, Дейл, что подвёз.

– Всегда, пожалуйста, Милли. – Дейл махнул. – Хорошего вечера, миссис Хант.

Мы с бабушкой какое-то время молча провожали Дейла взглядом. Уровень моего беспокойства уже подскочил. Опять придётся тайком проносить алкоголь в комнату. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мне двадцать шесть лет, и я не должна тайком протаскивать алкоголь. И всё же, я здесь, в штаб-квартире проклятого запрета.

Дейл завёл машину, и я махнула ему, заставляя себя радостно улыбнуться.

– Что же, Милли Мэй, возможно, ты не смогла устроить личную жизнь, но, слава Богу, не связалась с таким неудачником.

Я округлила глаза и посмотрела на бабушку.

– Ещё раз?

– О, ты меня слышала, – ответила она, отмахнувшись. – Пошли, мы опаздываем на ужин в клуб.

Я никогда раньше не слышала, чтобы бабушка говорила о ком-то плохо.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Она закрыла дверь и повернулась ко мне, выгнув бровь.

– Милли Мэй, я, может, и не всегда довольна твоими решениями, но уж точно не собираюсь передавать наследство этой семьи какому-то официанту.

Я нахмурилась. Она принялась рассказывать, что я могу и чего не могу сделать, ссылаясь на семейное наследие как на решающий факт. Неважно, сколько раз я говорила, что мне всё равно, унаследую ли я чудовищный дом площадью в пять тысяч квадратных футов или нет. Я знала, что должна хотеть богатств и статуса, которыми так гордилась бабушка, но нет. Мне всё это не нужно.

Мама ушла от роскоши и вырастила меня в доме на берегу реки с двумя спальнями и огромным крыльцом. У нас была одна ванная, и единственная столовая находилась в кухне, залитой солнечным светом. Дом был маленький, но забитый книгами, настольными играми и любовью. У меня сдавило горло при воспоминании о доме детства. Моих родителей не было уже тринадцать лет, а всё скучаю по ним.

– Быстро приведи себя в порядок, Милли Мэй, – сказала бабушка. – Мне нужно снова представить тебя обществу.

– Бабушка, я сейчас не очень хочу с кем-нибудь встречаться, – возразила я.

– Думаю, что нет, дорогая, – сказала она. – Ты ещё в трауре.

– Спасибо.

Она фыркнула.

– Конечно! Что они подумают, если ты снова начнёшь с кем-то встречаться так скоро? Достаточно уже того, что ты жила с тем мужчиной. Мне пришлось сказать всем, что вы помолвлены.

Я тряхнула головой, сожалея о решении вернуться. У меня не было сил спорить с бабушкой. Я начала подниматься по лестнице в свою старую комнату, волоча чемодан. Я ожидала чего-то подобного, поэтому упаковала необходимую одежду.

– Дай мне десять минут.

– С косметикой не переборщи, – крикнула она внизу лестницы.

Дверь в мою старую комнату была закрыта, и я стояла перед ней целую минуту, тупо таращась, прежде чем, наконец, заставила себя открыть её. Глубоко вдохнув, я вошла внутрь. Всё было точно так же. Ничего не тронуто, будто комната знала, что в итоге я вернусь. Ну, это не совсем так. Всё безупречно. Словно экономка каждый день вытирала пыль.

Жалость к себе сдавила грудь, пробуждая чувство опустошённости. Как так получилось, что за такое короткое время моя жизнь разрушилась? Пять лет назад, когда я уехала, у меня была степень в бизнесе и целый вагон желаний.

Я поставила чемодан рядом с белым комодом и начала снимать дорожную одежду, направляясь в ванную комнату. В доме моей богатой бабушки были свои привилегии. Хотя я и жаловалась на отсутствие простоты в детстве, знала, что мои подростковые годы были бы гораздо менее приятными, приходись мне делить одну ванную с обоими родителями. Я плеснула в лицо водой и вытерлась мягким розовым полотенцем с рисунком морских раковин. Затем порылась в ящике и нашла серебряную расчёску, которую оставила там. Это подарок на шестнадцатый день рождения, и хотя она красивая, совсем не справлялась с моими густыми, светлыми волосами.

Наконец, я вернулась в спальню и натянула стильный – на мой взгляд – синий сарафан. Это одно из трёх платьев, которые я сохранила из прошлой жизни здесь. Всё остальное заменила, но ни одна из новых вещей не приемлема или нужна здесь.

– Милли, – позвала бабушка. – Мы уже не задерживаемся, а сильно опаздываем.

– Иду. – Я достала сумочку из чемодана и направилась к двери.

Я устроилась на пассажирском сиденье бабушкиного Бентли. Пробыв в городе меньше часа, мне уже нужно продумать план побега. Я очень, очень надеялась, что у них в клубе хватит водки, чтобы забыться на остаток вечера.

Глава 2

Бью

В доме пахло нафталином и Шанель № 5. Запах напоминал о 40-х годах, десятилетии, которое я провёл вдали от войны, выпивая со всеми подряд в Нью-Йорке. Не нравилось мне вспоминать о тех временах. Но опять же, у всех были тёмные стороны в жизни. Особенно когда ты живёшь так долго, как я. Двести двадцать шесть лет. Вот как долго стоял этот Богом забытый дом. И прошло, по меньшей мере, столетие с тех пор, как я в последний раз сюда приезжал. Меня так и подмывало уйти и не требовать это место. Вместо того чтобы передать его наследникам, он исчезнет в небытие, проданный тому, кто больше заплатит. Возможно, покупатель снесёт дом и построит гостиницу.

Какой-то частью сознания, я считал, что и сам должен был так сделать. Земля – двенадцать акров ландшафта меньше чем в миле от одного из лучших рыбных мет в мире – очень дорога. Если бы не охотничьи угодья, весь район, вероятно, был бы сейчас наводнён туристами.

Вместо этого два напоминания о давно минувших временах стояли как часовые, охраняя часть последней нетронутой земли вдоль реки.

За свою жизнь я видел достаточно жадности, и точно знаю, что ничего хорошего из продажи собственности не выйдет. Лучше всего покопаться в генеалогическом древе и выяснить, кто мог пустить наследство. У семьи Миллеров всегда было полно скандалов, и уверен, что смогу найти того, кто вычеркнут из завещания или отослан жить с неизвестной семьёй. В прошлый раз, когда мне пришлось копаться в прошлом, чтобы найти нового владельца, Интернета ещё не существовало. На этот раз будет проще. Именно этого я и хотел. Чем меньше времени мне придётся здесь проводить, тем лучше.

Я закрыл папку, которую просматривал, встал и потянулся. Может, мне и не нужно дышать, но когда долго сижу, мышцы затекают.

Подойдя к плотно задрапированному окну, я посмотрел на полоску солнечного света, пробившуюся сквозь шторы. Луч создавал золотое пятно на полированном деревянном полу, и я видел, как пылинки плавают на свету. Нахмурившись, я повернулся и отошёл от окна. Прошёл час, как я встал, но солнце ещё не село. Я тосковал по зиме, когда дни совсем короткие. С беспокойным чувством на душе, я вернулся в комнату для гостей, где устроился на ночь. Уже два дня я не охотился, а сегодня нужно выглядеть как можно лучше. Пора поесть.

***

Я ещё чувствовал вкус крови на языке, когда шёл через кладбище по дороге из города. Нетрудно найти того, кто согласился бы дать несколько глотков крови, особенно, когда ты легко используешь убеждение, и, если не считать десятилетия, когда я решил испытывать острые ощущения от погони, это мой любимый способ перекусить.

От полумесяца разрушенное кладбище не особо освещалось, но я заметил, что иду к семейному участку. Родители были уже мертвы, когда меня обратили, и из-за войны я так и не женился. Кроме эго, меня здесь ничего не удерживало. Сколько бы я ни твердил, что готов оставить всё и уйти от прошлого, что-то тянуло меня обратно.

Надгробия в этой части кладбища были наполовину погребены в землю, а некоторые опрокинуты. Надписи на большинстве сложно прочитать, особенно в тусклом свете, но я всё же точно знал, где нахожусь.

Я провёл рукой по волосам и попытался стряхнуть с себя ощущения этого места. Почему я всё время возвращаюсь в Харт? На этот раз я умудрился не быть здесь почти столетие, но кажется, что этого недостаточно.

– Чёрт, – женский голос прорезал неподвижный ночной воздух. На мгновение сверчки затихли, затем вновь затрещали. Я обернулся и заметил движение за особенно странной гробницей, которую венчал ангел со слегка заострёнными рогами на голове. Это новое дополнение к кладбищу заставляло думать, что его либо заказали в Уолмарте, либо тот, кто его задумал, обладал чёрным чувством юмора.

– Вот как так-то? – произнесла женщина.

Я подошёл ближе и увидел женщину в летнем сарафане. У неё все ноги были в грязи, и, кажется, она застряла.

– Вам помочь?

Она вскрикнула и прижала руку к сердцу.

– Боже, вы меня до смерти напугали.

– Извините. – Я поднял руки. – Никоим образом не хотел вас испугать.

– Сказал жуткий парень, ходящий в одиночку по кладбищу, – возразила она.

Я выгнул бровь и ошеломлённо уставился на неё.

– Похоже, не только я выбрал короткий путь через кладбище.

Она нахмурилась.

– Ну, на каблуках этого делать не стоило.

И тут я заметил, что она изо всех сил пытается вытащить ногу из грязи. Каблук туфли, должно быть, глубоко в ней застрял. Я подошёл ближе.

– Позвольте помочь?

Она выпрямилась и разочарованно выдохнула. После попыток вытащить туфлю, которая глубоко погрузилась в мягкую землю, у неё и руки были в грязи.

– Пожалуйста.

– Держитесь за меня, – произнёс я. Она мешкала, словно, разрываясь между желанием принять помощь от незнакомца или остаться в тупике. – Я не кусаюсь, – пошутил я.

Она едва заметно кивнула, затем положила руки мне на плечи. Прикосновение было нежным и тёплым, и его сопровождало лёгкое покалывание, которого я никогда раньше не чувствовал. Ощущение растекалось по спине и рукам. Нахмурившись, я посмотрел на неё.

Она затаила дыхание.

Если бы мне ещё нужно было дышать, я бы тоже затаил.

В её прикосновении было что-то необычное, и когда я посмотрел прямо в её глаза, замер. Напряжённым взглядом карих глаз она пронизывала меня до глубины души. В моей жизни было много женщин, как людей, так и вампиров, но никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. Словно мы были связаны на каком-то уровне.

– Я тебя знаю?

– Не думаю. – Она покачала головой, затем посмотрела на землю, освобождая меня от своего пристального взгляда. Наклонившись, я осторожно схватил её за тонкую лодыжку.

– Держись.

Я потянул её ногу. Женщина крепче ухватилась за меня, и я едва сдержался, чтобы опять не поднять взгляд на неё. Её нога оставалась в грязи. Пора менять тактику. Я обнял женщину за талию.

– Что ты делаешь? – спросила она, явно возражая словами против такой близости, хотя телом прижималась ко мне. Эти противоречия дали мне понять, что она испытывает то же странное влечение, что и я. Не дав ей опомниться, я потянул её к себе, поднимая из грязи. Я услышал звук, характерный для отлепляющейся присоски, и мы упали. Женщина свалилась на меня, но мы не разжали объятий.

– Всё прошло удачно, – сказал я.

Она рассмеялась, и этот мелодичный звук заставил меня улыбнуться. Самым настоящим образом, до боли в щеках улыбнуться. Я понял, что буду делать всё ради этого смеха, хотя даже имени женщины не знал.

Глава 3

Милли

Сердце бешено колотилось, и меня бросило в жар… Бессмысленно. Сейчас два часа ночи, и, хотя было тепло для сарафана, жары для такого не было. Сам воздух, казалось, замер. Окружение было, словно, тяжёлым и двигалось в замедленном темпе.

Накаченное тело подо мной напряглось и зашевелилось, когда красивый мужчина, на которого я упала, улыбнулся.

– Всё прошло удачно, – проговорил он.

Можно и так сказать. Я улыбнулась и поняла, что лежу на совершенно незнакомом мужчине, и мы оба в грязи. Что ещё хуже – мы на кладбище посреди ночи. Я начала смеяться. В этой ситуации не было ничего типичного, и оставалось лишь хохотать.

Отдышавшись, я обнаружила, что меня тянет к незнакомцу. Вероятно, он примерно моего возраста. Может, на несколько лет старше. Его чёрные волосы были растрёпаны, а тёмные глаза сверкали в лунном свете. Линия его волевого подбородка была начисто выбрита, привлекая внимание к мягким губам, манящим для поцелуя.

Я моргнула и перевела взгляд. О чём, чёрт возьми, я думала? Откашлявшись, я вытащила руки из-под его спины и подвинулась, чтобы перекатиться. Когда я приземлилась на задницу в грязь, покраснела, накрыла лицо руками, а затем провела ими по волосам и замерла, потому что вспомнила – я же вся в грязи. Опустив руки, я себя похвалила, молодец какая, встретила привлекательного мужчину, но вся выпачкалась и вела себя по-дурацки.

– Меня зовут Бью. – Он протянул мне руку, которая тоже была в грязи.

Я попыталась стряхнуть хоть немного грязи, но она прилипла, и сжала его руку.

– Милли.

Он встал, и помог мне подняться.

– Ты в порядке, Милли?

– Задета лишь моя гордость, – ответила я.

– Не переживай, я никому не расскажу.

– Спасибо, – сказала я, – но уверена, что следы грязи, ведущие в комнату, выдадут с потрохами.

Я посмотрела туда, где застряла. Туфля так и лежала в грязи. Считая это безнадёжным делом, я сняла вторую и на мгновение задумалась, не засунуть ли и её в грязь. От одной туфли проку мало.

– Мой дом прямо там. – Бью указал в сторону. – Можешь зайти и привести себя в порядок. Думаю, и одежду тебе найти сможем. Ну, вся она принадлежала девяностолетней женщине, Поэтому я не уверен в каком стиле наряды.

– Ты живёшь в доме Миллеров? – спросила я. – Почему я тебя раньше не встречала?

– Я приезжал только летом, – ответил я.

Я нахмурилась. Как возможно, что этот мужчина был так близко, но мы ни разу не встретились? Харт не такой уж большой городок.

– А ты внучка Сюзан? – спросил он.

Я вздрогнула, услышав имя бабушки.

– Да. Ты знаешь мою бабушку?

– Тётя Эстер постоянно про неё говорила, – ответил он. Вероятно, твоя бабушка и моя тётка в молодости отлично веселились.

Да, бабушка была близка с Эстер. На самом деле, когда она позвонила, сообщить о смерти подруги, едва ли не плакала. Впервые за всё время, что я знаю эту женщину, она готова была расплакаться.

– Можно я хотя бы тебя до дома провожу, раз не хочешь принять моё предложение? – спросил Бью

Я обдумала его слова. Он очень хорош собой и пробуждает желание принять парочку плохих решений. Кроме того, бабушка закатила бы глаза, узнай, что я всю ночь гуляла с мужчиной. А на то, что я испачкаю пол – прицыкнет языком. Я лучше приму предложение Бью и вернусь домой чистой, чтобы не иметь дело с гневом по чистоплотности бабушки.

– Давай, пойдём к тебе.

Я закинула туфлю на плечо и пошла босиком по грязи. Вероятно, недавно прошедший дождь развёл её, но я была так сосредоточена на цели, что даже не подумала, прежде чем сюда соваться.

Я посмотрела на красивого мужчину, который только что потерял члена семьи. Навещал ли он раньше свою покойную тётку?

– Ты часто сюда приходишь? – спросил Бью, обернувшись на меня через плечо.

Я мешкала. Мне не нравилось приходить днём, когда здесь много скорбящих. Это навевало грусть. Но ночью на кладбище тихо и спокойно. Однажды я сказала своему бывшему, что люблю навещать могилы родителей по ночам. Он засмеялся и назвал меня больной. Я нахмурилась. Стоило тогда обратить на это внимание и понять, что он не так заинтересован в отношениях, как я. Лживый ублюдок.

Я думала, как объяснить, почему оказалась здесь, и не хотела, чтобы снова осудили. Но потом поняла – мне нечего доказывать этому незнакомцу. Я не пыталась начать отношения.

– Мне больше нравится здесь по ночам.

– И мне, – сказал он. – Ночью здесь спокойно. Никаких псевдо скорбящих.

– Ты первый человек, который это понял, – сказал я. – Когда мои родители умерли, я пришла сюда, проходя фазу гнева на мир, и кричала на надгробия. То, как на меня смотрели…

– Могу представить, – проговорил он. – Но ведь становится легче, правда?

– То есть? – спросила я.

– Справляться со смертью.

– Наверное. – Я больше не злилась на родителей. Они же не виноваты, что не разглядели другую машину под проливным дождём. Иногда жизнь просто подкидывает тебе дерьма.

– А я остался один, – сказал Бью. – И приехал найти какого-то родственника, кому могу отдать дом.

– Не хочешь здесь оставаться? – спросила я. – Можешь просто продать дом.

– Знаю, но он многое значит для других.

– Для мёртвых других, – добавила я.

Он рассмеялся.

– Вообще не представляю, почему всё это тебе рассказываю.

Я пожала плечами.

– Может ночное кладбище приводит человека к честности.

– Или к сумасшествию, – возразил он.

– Ну, или к нему. – Я обратила внимание на то, что флиртую. Не нарочно, но Бью заметил, учитывая, что он споткнулся. Я не должна флиртовать с незнакомцем, которого встретила на кладбище – он чудак, повёрнутый на мёртвых людях, а я добровольно иду в его дом одна. Знаю, что мне следовало бы развернуться и уйти, но не могла заставить работать инстинкт самосохранения. В конце концов, это же Харт. Сонный маленький городок, который каждое воскресное утро замирал, потому что все ходили в одну из двенадцати церквей. Двенадцать. Для крошечного городка. И каждая забита до отказа.

Бью остановился и обернулся, окинув меня взглядом с головы до ног. Он точно уловил то, что я флиртую с ним. Расправив плечи, я продолжила идти, поравнявшись с ним.

– Всё в порядке? – Без предупреждения он подхватил меня на руки. Я взвизгнула и напряглась. – Какого чёрта?!

– Камни.

– Чего? – спросила я.

– Посмотри вниз.

Я посмотрела. Граница кладбища – массивное каменное ложе, и пройти по нему было бы чертовски больно, а ещё я бы целый час перебиралась, рискуя сломать лодыжку.

– Спасибо.

Я немного расслабилась, наслаждаясь тем, как мышцы Бью перекатываются подо мной. По привычке или из-за сумасшествия, я глубоко вдохнула, пытаясь уловить его аромат. Странно, но я чувствовала только запах магнолии и жимолости, смешивающийся с влажным воздухом, и нахмурилась. Бью отличался от парней, с которыми я встречалась в подростковом возрасте, когда жила здесь. И он определённо отличался от мужчин, с которыми я встречалась в Чикаго. И дело не в отсутствии запаха. Было что-то ещё. Нечто большее. Я просто не могла понять, что именно.

Бью аккуратно поставил меня на траву.

– Мы официально ступили на собственность Миллеров. Если ты предпочитаешь вернуться домой, тебе туда. – Он указал в темноту.

Хотя Миллеры наши ближайшие соседи, до дома добрых пятнадцать минут ходьбы. А я вся в грязи.

Я выгнула бровь, наполовину надеясь, что он снова подхватит меня на руки и понесёт в свой дом, пока я брыкалась бы и кричала. Я покачала головой, гадая, откуда такая мысль.

– Пожалуй, я рискну остаться здесь.