Текст книги "Десятая планета (сборник)"

Автор книги: Давид Пекарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Значит, существует кто-то, кто владеет информацией, недоступной нам, и это дает ему возможность простую информацию сливать нам как чудо.

– «Сливать» – это нехорошее слово, – заметила Яна – Информация бывает непростая. Часто она охватывает процессы, протекающие веками или тысячелетиями. Такие предсказания особо ценны.

– Информация хранится веками?

– Да. Информация, записанная на материальных носителях, материальна и может храниться очень долго.

– Вы сказали записана? Значит, существуют и записывающие устройства? Это что-то вроде компьютера?

– Компьютер – это примитив. Все живые существа на земле, которые имеют мозг, глаза и другие органы чувств, это записывающе-воспроизводящие устройства. Причем мозг – это процессор; глаза – камеры наблюдения; органы осязания, обоняния – другие датчики. Ежесекундно в мире происходят сотни миллиардов записей и столько же считываний.

– И куда эта масса информации девается?

– Существует биоинформационная сеть со сложной структурой, непонятной даже нам. Одно я знаю, что часть ее систематизируется, как по значимости, так и по источникам и качеству. Значительная часть ее находится в беспорядке. Иногда люди с необычными способностями (они, естественно, есть на Земле) натыкаются на потоки информации, и не знают, что с ней делать, потому что она неудобоварима для них. Информацию мало обнаружить, ее надо уметь воспринять, потому что, как я уже сказала, она многообразна.

– Понять прошлое и заглянуть в будущее – это значит порыться в информационных массивах, как в библиотеке? – удивленно спросил Сергей.

– Это несколько упрощенная форма аналога. Скорее всего, информация – это не книги, а файлы, но не на дисках и флешках, а на очень тонких биоэнергетических носителях типа… типа… мыслей.

– Что? Мысли тоже материальны?

– Естественно, это одна из форм материализации информационных файлов. Постойте, а почему вы заулыбались? Я сказала что-то неправдоподобное или смешное?

– Прошу вас, не обижайтесь, просто я мысленно представил себе несколько таких очаровательных девушек, как вы, сортирующих информацию и обнаруживающих мою глупую мысль, – пошутил Флеров.

– Сортировка информации так же естественна, как обмен веществ в вашем теле, насыщение крови кислородом и отдача его потребителям – клеткам. Вам же это не смешно, – серьезно ответила Яна.

– Ну все! На сегодня с меня хватит просвещения. Давайте поговорим о нас с вами, – перевел разговор на другую тему Сергей.

Флеров проводил Яну до гостиницы. Она по-дружески попрощалась, пожав ему руку.

– И это всё? – разочарованно спросил Сергей.

– Конечно нет, – ответила она. – Надеюсь, вы мне дадите свой номер телефона, чтобы я могла позвонить, если вы не возражаете.

Флеров утвердительно кивнул и дал свою визитку.

Глава 2. Этого не может быть!

В ресторане почти не было людей. В глубине зала был занят один столик. Там сидела семья: муж с женой и девочка девяти-десяти лет. Взрослые уже покончили со вторыми блюдами и приступили к десерту. Девочка доедала отбивную котлету. Мать все время поправляла нож и вилку в руках дочери и приговаривала:

– Резать нужно одним махом. Отрезала и отправляй кусочек в рот.

– Ма, не получается за один раз.

– Нужно с силой, попробуй еще.

За вторым (и последним на этот час) занятым столиком сидели Флеров и Вулеев. Столик располагался у самой сцены возле музыкантов. Правда, музыкантов еще не было, но инструменты их лежали на стульчиках и ждали своих хозяев.

– Боже, и неужели ты во всё это веришь?! У наших астрономов вот такие головы. – Он показал руками круг размером с арбуз. – Неужели они бы не вычислили планету на нашей орбите? Прикинь, целую планету! – горячился Вулеев.

– Астрономия – джентльменская наука. Астрономам неастрономы верят на слово. А в среде астрономов диспут – это слово против слова, кипа расчетов против кипы расчетов. Сказано, что ничего там нет, – значит, нет! – пытался рассуждать Сергей.

– Хорошо, как же законы Ньютона и Эйнштейна? Законы взаимодействия масс?

– По сравнению с Солнцем наши планеты песчинки. Их влияние на динамику системы ничтожно, и этим параметром можно пренебречь.

– Ты всегда всех оправдываешь, за всех всегда придумываешь оправдание как адвокат, лучше не глупи и подумай о себе, о том, что этой «инопланетянке» от тебя надо.

– Но согласись, она ничего!

– Да, сначала прикинулась замухрышкой, а потом повставляла в трусики силиконовые накладки – и вот те и помидорчик, нате вам сети из красоты и обаяния, плывите сюда Вулеевы и Флеровы.

– А как же она сделала вытянутым лицо?

– Здесь все наоборот. При первой встрече у нее за щеками были орехи. Потом она их выплюнула – и нате красавицу, берите голыми руками.

– Надо бы ее ущипнуть за попку, – предложил Флеров.

– Меня не проси. Я ее щипать ни за что не буду.

– А за… будешь?

– Даже не проси. Даже если она прицепится и попросит: «Пощипай меня везде, везде, даже там…», я скажу «нет»!

– Ладно, хватит дурачиться, лучше пойди и пощипай свою Ленку, – предложил Сергей.

– О… моя Ленка! Я ее так люблю!!!

– Я знаю, ты мне об этом всегда говоришь после загулов со шлюшками. И тебе не стыдно ей изменять, и с кем? С проститутками!

– Любая проститутка порядочнее твоей Яны, потому что она с тобой откровенна, она дарит тебе любовь, а ты ей – ресторан или деньги. А твоя…

– Дарит любовь? Простые фрикции ты называешь любовью? Ты хоть помнишь всех своих любовниц по именам? – спросил Флеров.

– Зачем мне помнить имена? Просто люблю я это дело, особенно когда выпью. Меня они любят или мои деньги, мне не важно, но делают они это не от хорошей жизни…

– Ну всё, хватит, разошелся, защитник всех обиженных и обездоленных… шлюх!

– Не обиженных, а обнаженных, людей с обнаженной душой. Слушай, у меня идея. Моя Ленка работает в милиции и как раз имеет доступ к информации о людях. Ты запомнил, как фамилия Яны?

– Да, Велицкая Яна Владимировна.

– Я сейчас позвоню и попрошу, чтобы Ленка посмотрела по данным МВД, есть ли что-нибудь на Яну. Для меня она сделает.

Он взял мобильный телефон и начал звонить.

Вдруг неожиданно грянули звуки музыки. В то время когда друзья увлеченно беседовали, музыканты заняли свои места и «порадовали» своих немногочисленных слушателей динамичной песней. Флеров и Вулеев сидели возле сцены и на себе испытали всю мощь усилительной аппаратуры.

– Это же надо, так громко, так не вовремя и рядом с нами, – сказал Вулеев.

– Это их работа, им за это платят, – ответил Флеров.

– Ты опять всех защищаешь?

Флеров окинул взглядом всех присутствующих в зале. Мать, обучавшая свою дочку этикету, была так же недовольна. Чтобы сделать замечание ребенку, ей приходилось наклоняться к уху и кричать, чтобы донести слова через громкую музыку. Сергей встал и подошел к музыкантам. После непродолжительной беседы музыканты встали, положили свои инструменты и ушли.

– Сергей, ты меня заинтриговал. Что ты им сказал? – удивленно спросил Вулеев.

– Я дал им денег, чтобы они не играли.

Олег усмехнулся и стал набирать телефонный номер.

«Откуда в милиции данные на простую девушку, тем более из города Клина? – думал Сергей, пока Вулеев разговаривал по телефону. – Не думаю, что на такую милую девушку уже есть отметка в милиции, но пусть он попробует, чтобы успокоиться».

– Она сейчас перезвонит, – не дожидаясь вопроса, сообщил Вулеев, закончив разговор. – Я же тебе всегда говорил, что ради меня она всё сделает…

– Даже продаст государственную тайну?

– Во-первых, она это делает абсолютно безвозмездно, и не только для меня, но и для тебя. А во-вторых, ну какая это государственная тайна – информация про обычную Клин-бл…? Ладно, ладно, не буду.

Зазвонил телефон. Вулеев ответил и молча выслушал.

– Ну что? – не вытерпел Флеров, когда он, любезничая, прощался с невестой.

– Довольно странная ситуация. Нигде ни по каким делам она не проходит.

– Я же тебе говорил!

– Не тарапи-ися, мой друг. Есть одно очень странное событие, которое произошло три дня назад возле метро «Кропоткинская». Яна попала под машину.

– Ну и что? Легкий ушиб, без увечий, такое часто бывает.

– Вот именно, что не часто после сильного сотрясения мозга и клинической смерти люди гуляют по улице, останавливают машины, рассказывают о космосе.

– Не понял, объяснись.

– Дело в том, что Яна была доставлена в реанимацию института «Скорой помощи имени Склифосовского» в еле живом состоянии. И вот тут-то и самое интересное. Через час она пришла в себя, а через день ее выписали как здоровую. Так написано в уголовном деле, которое завели по факту автомобильного происшествия.

– А как же отреагировали врачи? Это же было чудо.

– Наезд совершил состоятельный человек. По-видимому, он заплатил, и чудо превратилось в обычную, повседневную отличную работу медиков.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Сергей.

– Когда отключаются мозги, здоровье утраивается.

– Ты хочешь сказать, что она после аварии того…

– Именно это я и хочу сказать, даже могу уточнить: с мозгами у нее не все в порядке, и нам надо держаться от нее подальше.

– Если это все так, то становится понятно, откуда у нее деньги на гостиницу и рестораны, – рассуждал вслух Флеров.

– Да, водитель ей заплатил, и, по всей видимости, уголовное дело скоро закроют. Кстати, а кто платил в ресторане?

– Понимаешь, там так получилось. Я как джентльмен, естественно, заплатил, и она особо не сопротивлялась. Но уже дома я обнаружил в кармане две сотни баксов. По видимому, она подсунула мне их в ресторане, – озабоченно произнес Сергей.

– Ну и правильно, она же тебя потащила туда, пусть и платит!

– Что я, альфонс? Что я, не могу себе позволить удовольствие покормить девушку и друга?

– Да, друга ты покормил! Я ушел сытым по горло. Кстати, что вы сделали с моим жюльенчиком, я даже к нему не притронулся… – спросил Вулеев.

– Это было замечательно, что ты к нему не притронулся, мы его просто съели! Надо было быть сдержаннее, и все жюльенчики от тебя никуда бы не делись.

– Итак, я могу тебе постоянно доставлять удовольствие, – радостно произнес Олег.

– Ты о чем?

– Я могу тебе разрешить покормить друга, то есть меня, еще раз, допустим, завтра, тем более, двести долларов нам хватит, конечно, если заказывать без выпендрежа.

– Ты лучше заходи к нам на ужин в четверг вечерком, папа тебя давно не видел и о тебе спрашивал. Приходи, ему будет приятно.

В зал начали подтягиваться люди. Вот уже более половины столиков было занято.

– Посмотри, там, слева, за столиком сидит барышня в кофточке 5021, – произнес Сергей.

– Вижу, но ты ошибаешься, эта кофточка явная 5018, – ответил Вулеев.

– При чем здесь цвет, посмотри, какая грудь! Кстати, а откуда ты знаешь цвета по шкале RAL?

– Ты наверное забыл, что я работаю интерьер-дизайнером и по долгу службы по пять раз на дню листаю подшивку образцов с номерными цветами, выбирая нужный колер для отделочных работ, – ответил Олег.

– Хорошо, что ты листаешь подшивку цветов, а не подшивку эротических журналов, выбирая лучшую задницу.

– Почему?

– Это может отвлекать от проектов, и ты с такой работой никогда не купишь себе новую машину.

– Не смешно. А ты откуда знаешь номер этого бирюзового цвета? – спросил Вулеев.

– Этот цвет я запомнил надолго. В него я красил свои металлоконструкции на последнем, успешно сданном объекте.

– Почему так грустно? Как будто последний, успешно сданный объект есть последний перед следующими, неуспешно сданными. Что, есть основание для беспокойства?

– Есть, – печально произнес Флеров.

– Поговорили! Телка уже с кем-то слиняла. Давай выпьем! – предложил Вулеев.

Они молча выпили водки и немного закусили. Алкоголь начал брать свое.

– А у тебя бывало такое, что ни с того ни с сего ты вспоминаешь старого заказчика, который не проявлял себя несколько лет? И вдруг на следующий день он звонит и делает заказ… – Флеров выпил очередную рюмку водки.

– Нет, мои заказчики обращаются ко мне раз в жизни.

– Твои услуги так дорого стоят, что они не в состоянии сделать повторный заказ?

– Нет, я же дизайнер интерьеров, а интерьеры меняют не так часто, – ответил Вулеев заплетающимся от выпитого языком.

– Ладно, пусть не заказчик. Иногда у меня бывает и так. Я вспоминаю старую, редко исполняемую песню, а затем через некоторое время слышу ее по радио.

– Нет, лично я слышу голоса. А когда напьюсь, начинаю их иденфити… идентифицировать. А к чему ты это вспомнил?

– На днях мне почему-то вспомнилась книга Герберта Уэллса «Война миров», – сказал Сергей.

– Нет, друг, насколько я помню, там рассказано про планету Марс, вернее, про мерзких и агрессивных марсиан, так что не связывай это с Яной.

– Начали с Яны и закончили Яной, – подвел итог беседы Флеров.

– Ну всё, уже пора заканчивать, – сказал Олег.

Он встал из-за стола и подошел к Сергею. Тот к тому времени не без значительных усилий тоже встал. Вулеев по-отцовски бережно поправил другу воротник, пригладил взлохмаченные волосы и попытался заправить вылезшую из брюк тонкую рубашку обратно за пояс. Но это ему оказалось не по силам. Подвела координация движений, вернее, ее отсутствие.

– Олег, ты так трогательно со мною возишься, – заплетающимся языком произнес Флеров, – иногда мне кажется, что ты даже нежнее со мной, чем со своей Ленкой.

– Ленку я люблю как женщину. А к тебе привязан как к другу. Мне стыдно признаться, но я еще не определил, какое из чувств для меня дороже.

– Ты просто стал старым, и тебе говорить о бабах в дружеской беседе приятнее, чем заниматься собственно самими бабами.

– Может, ты и прав. Само действо занимает десять минут, а дальше? О чем можно с ними говорить?

– Естественно, с бабами о бабах не поговоришь.

– Флеров, ты такой замечательный!

Флеров вместо ответа полез обниматься, так как это обычно делают растроганные пьяные люди.

Глава 3. Звезды

Флеров ходил по своему кабинету взад и вперед, благо места для ходьбы было предостаточно. Его туфли, несмотря на то что были летними, имели модельный вид, с узкими носками и небольшими каблучками. Легкости летней обуви способствовала тонкая мягкая кожа с дырочками для проветривания. Пол, покрытый светлым, цвета ясеня, ламинатом, тонко потрескивал под ударами его каблуков.

– И чего я так беспокоюсь? Зачем мне она? Похоже, Вулеев был прав, она что-то затеяла. Если нет, то почему она покинула гостиницу? Да она слишком странная. Эти рассказы о десятой планете просто фантазии больного человека, – рассуждал он про себя.

Вдруг зазвонил телефон. Флеров подскочил к столу и снял трубку.

– Я звоню по рекламе. Это агентство или фирма? – прозвучал в трубке бодрый мужской голос.

– Да, это фирма. Перезвоните, пожалуйста, по второму телефону, указанному в рекламе, там вам ответят, – разочарованно ответил Флеров.

– Я снабженец-профессионал! – продолжал звонивший, как бы не поняв, что его послали… по другому телефону.

– Профессионал? – раздраженно переспросил Сергей.

– Да! А что вас так удивляет?

– На Земле из одного миллиона снабженцев ровно один миллион профессионалов, потому что человек, работающий в какой-нибудь профессии за вознаграждение, являющееся средством к его существованию, автоматически становится профессионалом. Другой вопрос – каким? Хорошим? Плохим? Употреблять слово «профессионал» без аналогичного прилагательного имеет смысл только в тех случаях, когда имеют в виду деятельность типа: спортсмен, любовник. Например, фраза алкоголик-профессионал самодостаточна без уточнений.

– Вы всё вывернули наизнанку. Я отличный профессионал, снабженец-профессионал! Хороший…

– И тем не менее у меня больше нет времени с вами общаться, перезвоните туда, куда я вам сказал, – закончил разговор Сергей и бросил трубку.

Телефон зазвонил снова.

«Наверное, еще не всё сказал», – подумал про себя Флеров и резко снял трубку.

– Добрый день! Вы меня не узнаёте, это я, Яна.

– Какая Яна? – слукавил Флеров, хотя узнал ее с первого слова.

Его сердце от волнения стучало так, что казалось, биение его можно было услышать на другом конце провода.

– Уже забыли растеряшу паспортов?

– Ах да, это вы, как поживаете? – подавив волнение, ответил Сергей.

– В общем, неплохо, а вы?

– Вашими молитвами. Как сервис в гостинице, не утомил своей ненавязчивостью?

– К сожалению, я покинула гостиницу и переехала на квартиру. Вы оказались правы. Гостиница «Россия» не по карману девушке с периферии. Мне подвернулась очень симпатичная квартирка, недорогая, и я уже несколько дней живу в ней.

– Мне нужно с вами встретиться, – сказал Флеров. – Не переживайте, это не отнимет у вас много времени.

– Напротив, у меня сейчас уйма свободного времени, приезжайте ко мне, вот адрес…

Флеров поймал такси и отправился по названному адресу.

– Дешевенькая квартирка на Тверской? За кого она меня принимает? Я зайду, молча кину деньги на стол и молча уйду. И ни слова! – думал он, заезжая во двор старого дома. Дом-то старый, а начинка, видать, новая. Внутренне «оевроремонченный» дом, сказал бы Вулеев, если бы увидел эти консольные веранды из пластика и стекла, нависающие над головой.

Он поднялся на четвертый этаж на лифте и позвонил в квартиру номер восемь. Красивая железная дверь, покрытая декоративной молотковой краской, открылась, и на пороге показалась Яна. Она отлично выглядела, была свежа и приветливо улыбалась.

– Вы точны, а мне нравятся пунктуальные люди. Почему вы молчите? Вы обиделись за деньги, которые я, негодница, подсунула вам в карман? Пожалуйста, не обижайтесь! А давайте их пропьем! Нет, опять проедим. Только дайте слово, что не заплатите свои деньги. А то мы, пытаясь потратить эти злополучные бумажки, будем есть за ваш счет до бесконечности, станем толстыми и непривлекательными, – сказала она с порога, не дав вставить Сергею ни единого слова.

Квартира действительно была не из дешевых. Все, начиная от дубового паркета до обоев, стилизованных под классические вензеля позапрошлого века, выглядело добротно и не вызывало сомнения в качестве. Итальянская мебель была внешне подобрана со вкусом, но поражала своей нерациональностью. Этот сервант в виде горок, в которые можно поставить всего лишь по несколько предметов сервиза на каждую полку. Стол, казалось бы, простой элемент, но и здесь Флеров заметил недостаток. Он был настолько широк, что дотянуться до середины, по крайней мере ребенку, было бы трудно. «Надеюсь, здесь нет детей», – усмехнулся сам себе Флеров.

Он нерешительно подошел к столу и вынул руку из кармана пустой. Деньги, которые он все время зажимал в ладони, остались в кармане.

– Мы опять пойдем в ресторан? – смущенно спросил он.

– Нет, мы закажем на дом пиццу и еще что-нибудь, – добродушно ответила Яна.

– Красное вино, если оно у них есть.

– Идет.

– Вы сказали, мы станем непривлекательными. Значит, сейчас мы, стало быть, привлекательны? – спросил Флеров.

– Про себя не знаю, а вы даже очень, особенно когда дуетесь.

– Я сегодня дулся? Вы просто не видели меня по-настоящему надутым. Иногда до того надуюсь, что секретарша, чтобы войти, стучаться в дверь начинает.

– А что, секретаршам можно не стучаться?

– Естественно! Секретаршам можно все!

– Все, решено, буду искать работу секретарши.

– Мне, кажется, вы ее уже нашли.

– Вы выкидываете на улицу свою опробованную, обученную, так сказать, боевую подругу и берете меня, первую встречную?

– Во-первых, вы уже не первая встречная, а третий раз встречная. Во-вторых, я предлагаю вам работу не секретарши.

– А кого?

– Не сейчас, давайте о другом.

– Если вы помните наш предыдущий разговор, то можете сами догадаться, что работа мне не нужна, – сказала Яна.

– Вы настаиваете на том, что все, о чем мы говорили, это правда?

– Вы мне не поверили?

– Не совсем, желательно какие-нибудь ощутимые доказательства.

– Земляне мечтают о чудесах, но, столкнувшись с ними, в них не верят. И почему вас так Службы любят?

– Какие такие Службы?

– Ты просто замечателен. Ты первый из десятка людей, с которыми я общалась, можешь выслушать собеседника не для приличия, а чтобы понять, что тебе хотят сказать, – сказала она, перейдя на «ты».

– Ты сказала «десяток людей». Не маловато ли для общения взрослого человека? Или, может, ты просидела всю жизнь в подполье? Так сказать, ребенок подземелья. И вообще, ты очень странная. Даже если взять недавний случай с автомобильной аварией: через день после клинической смерти бегать по Москве – это не странно ли? – эмоционально выпалил Сергей мучавшие его вопросы.

– Что ты заладил «странная, странная»… то, что для вас странно, для нас в порядке вещей.

– Если ты сейчас же, немедленно, не предоставишь ощутимые доказательства своих слов, не разговоры, а доказательства, я уйду, не прощаясь, – раздраженно произнес Сергей.

Яна изучающе посмотрела на Сергея. Затем она подошла к пианино, стоящему в углу комнаты, села на вертящийся стульчик и открыла крышку. Она медленно провела правой рукой над клавишами. Казалось, что она медлит с прикосновением к инструменту.

– Назови чувство, которое в данную минуту ты хотел бы испытать.

– Спокойствие.

– Ты уверен?

– Нет, лучше страх.

– Я прошу, чтобы ты назвал приятное чувство. Хорошо подумай.

– Тогда тревога – ожидание страха.

– Тревога – приятное чувство? Хорошо, пусть будет тревога.

Через минуту зазвучала музыка. Обволакивающая, медленная тема, сменяющаяся настораживающими переливами, в чередовании с резкими, угрожающими нотками звучала очень оригинально. Ярко проявленная мелодия была замечательной и легла на душу Флерову с первого прослушивания. Это была редкость, ибо Сергей был так устроен, что незнакомую музыку он мог воспринять только с третьего или четвертого прогона. Он действительно испытывал чувство тревоги, которая была призвана мобилизовать его к отражению угрозы. Однако мысленно Сергей понимал, что он в безопасности и ему в данный момент – ни физическим, ни иным способом – никто не угрожает. Как ни странно, тревога в искусстве оказалась очень приятным, пафосным чувством. Исполняла произведение Яна виртуозно, с вдохновением. Закончив, она вопросительно посмотрела на Сергея. Тот некоторое время молчал, осмысливая происходящее, затем встрепенулся, как бы очнувшись ото сна, отрицательно покачал головой и сказал:

– Ты, верно, была послушным, одаренным ребенком. Сначала клинская музыкальная школа, затем репетиторы, потом консерватория. Двадцать лет репетиций дают о себе знать.

– Это произведение я сочинила при тебе, сейчас!

– Прости, но я не эксперт по плагиатам.

– Но здесь была не только музыка, неужели ты это не понял?

Флеров растерянно пожал плечами. Она вздохнула, поправила волосы, а затем стала посреди комнаты лицом к окну. Флеров смотрел на нее как раз в профиль. Яна качнула головой вперед, как будто сбросила с головы что-то плоское. Затем, через несколько секунд, она чуть-чуть приподняла голову и дернула ею, как бы кивая.

– Ты видел? – спросила она.

– Что я должен видеть? – удивленно произнес Сергей.

– Ничего! – раздраженно произнесла она. – В таком случае, не пугайся!

Она легла на диван, повернулась на правый бок и сгруппировалась. Тело ее обмякло. Лицо начало бледнеть. Флеров стоял молча и наблюдал. Он наклонился над ней и провел рукой по бедру и выше, ущипнул за зад. Никаких накладок не было, но и реакции Яны на хамство тоже не последовало. Он нежно убрал волосы с лица на затылок и вздрогнул. Она не дышала. Флеров перевернул ее на спину. Тело выглядело мертвым.

Он послушал сердцебиение, его было не слышно. Он испугался.

– Всё, всё, я верю, сделай что-нибудь! Прекрати! – завопил он. – Вот дурак! Зачем я это всё затеял? Ну же, ну же, оживи, пожалуйста!…

Несколько минут Яна лежала без признаков жизни. Затем она моргнула и начала едва заметно дышать. Постепенно дыхание ее пришло в норму. Щеки немного порозовели. Она медленно приподнялась с дивана, но не встала с него, а осталась сидеть.

– Еще нужны доказательства? – резко спросила она, после того как окончательно пришла в себя.

Приходить в себя понадобилось и Флерову. Его ноги тряслись, и он грузно осел на антикварный диван рядом с Яной.

– Доказательств достаточно, не помешали бы сейчас пояснения увиденного, – подавленно сказал Сергей.

– Наше энергетическое тело намного совершеннее, чем у вас. Я на твоих глазах покинула тело и вернулась обратно, – спокойно произнесла Яна.

– Что за энергетическое тело?

– Проще – душа. Я могу вселяться в другие свободные биологические тела, пригодные для этого. Подлинная Яна погибла. Я освоила ее тело. Проще сказать, вылечила. Вот ответ на вопрос о странной аварии.

– Твои фокусы с внешними атрибутами тела?

– Да, забыла спросить: а зачем ты меня щипал за зад? Эротические фантазии?

– Нет, не подумай, что я извращенец, мне просто… – смущенно бормотал Сергей.

– Ладно, можешь не объяснять. Мне кажется, я начинаю тебя понимать без слов. А что касается тела, то мы действительно можем при определенных условиях изменять его.

– Зачем ты это делала после первых наших встреч?

– Чтобы привлечь твое внимание.

– Значит, все же тебе от меня что-то надо?

– Мы ничего никогда не делаем просто так. В любом действии есть смысл и рациональность.

– Как же скучно вы живете!

– Не вам нас судить! Вы так самодовольны и ленивы, что даже не в состоянии оценить наше превосходство. Ваши мысли блуждают, вы не можете сосредоточиться на главном. Перед тобой стоит человек, знающий о мире в сотни раз больше, чем ты, – и что? Вместо того чтобы задать волнующие тысячи лет землян вопросы, ты думаешь о том, можем ли мы сделать так, чтобы во время полового акта можно было вертеть пенисом во все стороны, как умел герой Джека Николсона в кино, – взволнованно выпалила она.

– Ты все-таки умеешь читать мысли?!

– Не всегда, только при определенных условиях.

– А все же, вы можете вертеть пенисом?

– Хорошо я сегодня отвечу на один из твоих вопросов, выбирай: или вопрос о пенисе, или вопрос о том, что мне от тебя нужно.

– Я же пошутил. Ты что, юмора не понимаешь?

– Юмор я понимаю получше, чем ты, но есть время, когда юмор неуместен.

– Что тебе нужно от меня? – официально спросил Флеров.

– Мне нужно твое тело.

Флеров поперхнулся. Он встал с дивана и заходил по комнате из угла в угол. Он подошел к Яне и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Что? Ты хочешь меня убить, и так спокойно мне об этом заявляешь? – настороженно спросил он.

– Ты так примитивен, что даже не видишь разницу между предоставлением тела во временное пользование и смертью.

– Зачем же тебе мое примитивное тело в пользование? Найди себе тело более продвинутое – сними головастого парня из МГУ.

– Беда в том, что на Земле выбор невелик, приходится довольствоваться тем, чем приходится довольствоваться.

– Ну ты завернула.

– Пытаюсь шутить.

– Я думаю, сейчас не время. Зачем тебе мое тело?

– У меня есть партнер. Мы по поручению жителей Эдо выполняем исследования землян.

– Исследования Земли?

– Что на вашей планете можно изучать? Она изучена досконально. Нас интересуют люди. Ему нужно попасть на Землю, чтобы работать, а для этого ему нужно тело с возможностями выше средних, иначе он ничего не сможет сделать.

– Значит, мои возможности, прости, возможности моего тела все же выше средних?

– Для землян они неплохи, а для Фиона – так зовут моего партнера – они на нижнем пределе. Таким образом, мы подобрали для него тело.

– И это тело мое!!! А меня ты спросила? Я свою машину никому не доверяю, а здесь тело! И речи быть не может, даже не мечтай! – возмутился Сергей.

– Это не всё. На время его присутствия на Земле тебе представится возможность побывать в его теле на планете Эдо.

– Побывать в его шкуре?

– Не остри. Дело серьезное.

– Ну неужели! Зачем мне это надо? Мне, собственно, и здесь хорошо. Тысячи людей на Земле с детства мечтают стать космонавтами. Обратись к ним, они махнутся телом с кем угодно, даже с гиппопотамом, за мечту своего детства…

– Я уже тебе говорила, что мы выбрали тебя.

– По каким критериям вы выбирали? По мозгам? Так я не кандидат наук, никаких законов не открывал, не олигарх, в бизнесе не лучший!

– Да и по моим критериям ты не лучший, у тебя всего три звезды, правда, они самые древние.

– Интересно, что за звезды и как ты их определяешь?

– Это энергетические образования, и я их вижу.

– Это обычные пятиконечные звезды?

– Конечно нет. Я вижу цветные пятна, и называю их «звездами».

– Сколько звезд у Вулеева?

– Две.

– А сколько бывает вообще звезд у самого лучшего и у самого худшего?

– От одной до пяти. Но количество звезд – это только потенциал. Можно с меньшими звездами быть успешнее.

– Сколько звезд у Фиона?

– Четыре, столько же, сколько и у меня.

– Таким образом, ты мне предлагаешь пересесть с запорожца на «мерседес»?

– Вот видишь, наш выбор точен – ты хватаешь суть на лету.

– Попробую удивить тебя и дальше. Меня там будут изучать?

– Да.

– Что такого интересного есть у нас, что вы, такие замечательные, должны изучать?

– У вас есть одно свойство, которого нет у нас.

– Какое такое свойство?

– Это секрет.

– Для меня или для вас?

– Я тебе и так уже много поведала, на сегодня хватит.

– «Поведала». Где ты нахваталась этих слов?

– Яна была филологом. Ее способности я переняла по наследству.