Текст книги "Преторианец. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Даурен Баймышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 71 страниц)

Сразу вытащил всю мелочевку из своей нательной одежды и положил в отдел для таких вещей на моем новом скафандре. Надеть обновку мне помогли, а затем поставили мой модифицированный блок ИИ в гнездо на шлеме, потом была недолгая диагностика систем, и синхронизация некоторых параметров, как и проверка отклика. Думаю, даже привыкать не придется, мой боевой скафандр был похож на старую модель, только сильно модифицированную. Настроение после такого у меня было просто замечательное, вот в таком виде направился к своим боевым товарищам. Ко мне пришло письмо, в котором говорилось, что они меня будут ждать в столовой.

Пара минут неспешной ходьбы и передо мной отворяются двери столовой, а следом на меня набрасываются два безумных преторианца в лице Киры и Ирвина. Если бы на мне не было боевого скафандра, они бы меня просто повалили на пол, а так просто висели на мне с довольными лицами.

– Мы очень рады тебя видеть, а то мы думали, что наш командир уже сдулся или решил променять своих старых друзей на какие-нибудь новые игрушки. У нас тоже есть новости, которые тебе надо узнать. Ладно, давай присядем за стол.

– Как скажешь Ирвин, только сними с меня Киру, а то она вцепилась в меня как клещ и не хочет отпускать.

Кира перестала душить меня своей стальной хваткой, и пошла к столу, мы последовали за ней. На столе стояли уже кое-какая еда из синтезатора, так что перебить первый голод у нас было чем. Минут пять мы молча ели, а потом у нас началась переписка, в которой мы хотели рассказать много новостей друг другу. Меня ввели в курс дела, что в нашем отряде пополнение в виде боевого дроида, а также они рассказали про боевые скафандры, у Ирвина оказалась тяжелая модификация, а вот Кира использовала облегченную. Это дало мне понять, что я правильно сделал выбор, у каждой модели есть свои недостатки и достоинства.

Мы проболтали часа три, пока делились своими воспоминаниями, впечатлениями и новостями, может быть мы бы так, и просидели до самого отбытия, но у меня еще остались планы на этот свободный день. Я объяснил это моим боевым товарищам, и они начали ухмыляться мне в ответ, после недолгой напутственной речи с их стороны, они меня отпустили. Мы сердечно попрощались, после чего мои ноги понесли меня в сторону взлетно-посадочной палубы.

Тут как всегда было много народа, который постоянно сновал от челноков к переходам на другие уровни, а вот второй поток шел от переходов к десантным челнокам. Договориться с пилотом одного из челноков, не составило труда. Он легко согласился меня подкинуть до космопорта на поверхности планеты. Всё равно ему лететь в ту же сторону, так что лишний попутчик не доставит особых хлопот. Зашел в салон челнока и сразу примостился на свободное место, легкие щелчки оповестили меня, что теперь я надежно зафиксирован. Потекли томительные минуты, перед тем, как будет произведен взлет этой птички. Погрузился в раздумья и не заметил, как легкий гул двигателей начал меня убаюкивать, пока моё сознание не уплыло в страну снов.

Проснулся одним рывком и даже не заметил, как моя рука уже была готова сломать руку пилота, который решил разбудить преторианца, хорошо, что успел остановить себя до того, как моя рука бы сжала руку пилота в железные тиски. Мне бы очень не хотелось сломать руку пилоту, который решил помочь мне добраться до поверхности планеты. Парень потирал руку, наверно у него останутся синяки после такого рукопожатия. Попросил прощение за своё поведение, на что он просто махнул рукой. Из его уст вылетело напутствие: «что мы не в ответе за свои рефлексы, которые делаем на автомате, но всё же нужно быть аккуратным». Мы аккуратно пожали друг другу руки, и после этого я направился на выход, заказав по дороге флаер.

Заказанный флаер пришлось немного подождать. Наконец, он приземлился рядом со мной и его двери начали отворяться. Расположился в салоне, флаер начал взлетать и с каждой секундой всё сильнее удалялся от космопорта. Пока летел, я любовался видами города, который проплывал за обзорными панелями, он жил своей жизнью и ему было всё равно, что вдалеке идет война. Моё созерцание прекрасными видами было прервано, флаер начал снижаться пока не сел на парковочной зоне перед зданием детского дома. Написал Анне Павловне, попросив её сказать Эшли спуститься в холл. В этот раз меня узнали и не стали чинить препятствий на моем пути, а сразу пропустили внутрь детского дома. С прошлого раза ситуация разительно изменилась, глаза зацепились за новое покрытие стен и такую же новую одежду воспитанников детского дома.

Через минуту увидел Эшли, за время моего отсутствия она сильно вытянулась и уже не смотрелась мелкой пигалицей. С момента посадки на планету мое забрало было открыто и поэтому наши взгляды сразу встретились, секунда замешательства в её глазах сменилась радостью от того, что мы увиделись. Начал идти в её сторону, по комнате раздался радостный визг, наверно, его было слышно во всём здании, а потом она побежала в мою сторону. В какой-то миг она забыла, что бегать по лестницам не рекомендуется, она оступилась и начала заваливаться, чтоб в следующий момент упасть и пересчитать ступени лестницы. Время для меня начало течь медленнее, хорошо, что я был не очень далеко от лестницы. Резко ускоряюсь и в несколько прыжков оказываюсь у лестницы, чтоб поймать эту непоседу.

Ловлю Эшли и продолжаю руками гасить инерцию её падения, небольшой полукруг и она оказывается в моих объятиях. Видно, что ей больно, как-никак мой скафандр покрыт металлом, но гашение инерции помогло ей не отбить себе сильно бока, в следующий момент она уже меня обнимала, а в её глазах было просто море радости, оно выплескивалось из бездонных озер её глаз слезами радости и счастья. Я почувствовал те же чувства, которые испытывал в тот момент, когда мы прощались с Эшли на этом же месте. Как будто мы вернулись во времени, и вся вселенная решила мне напомнить, о том моменте, который навсегда застыл в моей памяти, и отпечатался навечно. Парень, которого позвали за собой далекие холодные звезды и его маленькая Эшли.

– Соскучилась родная? Можешь не говорить, я и так всё вижу, без лишних слов. Меня отпустили ненадолго, вот и вернулся, чтоб сдержать свое обещание. Может быть, ты уже перестала в меня верить? – Постарался аккуратно стереть её слёзы.

– Н-е-е-т… не перестала… хнык-хнык… я зна-а-ала… что ты придешь. – Она посильней ко мне прижалась, как будто злой мир может меня отнять у неё в любой момент или всё это окажется миражом в пустыне, который растает под напором реальности.

– Я прошел тропою тёмною, проложенной меж холодных звезд, чтобы прилететь к тебе, поэтому давай не будем омрачать минуты счастья горькими слезами. Как ты смотришь на то, что бы нам прогуляться? – Посмотрел в её заплаканные глаза, в которых видел своё отражение.

Она не знала, что сказать, а потом в уголках её глаз появились озорные бесенята, которых она так долго прятала от всех.

– Только если ты пообещаешь меня накормить, тогда соглашусь с тобой прогуляться. И учти: я согласна только на посещения того ресторанчика, где готовят из натуральных продуктов. – Она вздернула свой носик, но эффект оказался не тот, на который Эшли рассчитывала, всему виной был мой рост.

Честно я очень старался не засмеяться, у меня даже начал дёргаться левый глаз, а потом всё-таки меня прорвало, через секунду Эшли тоже присоединилась к моему смеху. Прошло немного времени, я успокоился и отдышался.

– Наверно мне не стоило ожидать ничего другого от моей маленькой обжорки.

– Я не обжорка! И вообще у меня растущий организм! Я выросла! И вообще я взрослая! Вот! – Она в этот момент смешно надулась, а потом постаралась сделать серьезное выражение лица. – А ты гад! Знаешь, сколько я тебя ждала?! А ты непонятно чем занят! Вот!

– Всё, всё бедный преторианец капитулирует под боевой эскадрой твоих аргументов. Мы можем тогда идти, а то на нас уже странно смотрят? – Посмотрел по сторонам, на нас было направлено множество глаз, наверно, многих позабавила такая картина.

Эшли мне кивнула и взяла меня за руку, а потом пихнула в бок, типа она готова к променаду. Мне не оставалось ничего, как поддаться такому яростному натиску. Когда мы проходили рядом с местом вахтера, то только тут я заметил, что этот старик утирает слезы смеха. Когда за нами уже закрывались двери детского дома, то я услышал голос старого вахтера: «Молодец девка, видали какого прЫнца отхватила». Думаю, после того, как я полечу на задание, то кое-кому будет очень весело тут.

Вызвал флаер и после недолгого ожидания мы уже летели в ресторанчик, в котором кушали блюда из натуральных продуктов. Перелет не занял много времени и через полчаса мы уже сидели за столиком в ресторанчике, просматривали меню и делали заказ. Как закончили, Эшли начала сверлить меня глазами, притворялся бревном некоторое время, пока она не выдержала.

– Я требую рассказ! Не притворяйся, что ты меня не видишь или не понимаешь! – Старался, как мог делать вид, что меня тут нет. – Ну, Арти, миленький, расскажи, пожа-а-алу-у-уйста.

Пока она не начала канючить, я еще мог держаться, но вот потом это заставило меня улыбнуться, и сжалиться над Эшли. Эхх… женщины, «коварство» – ваше имя.

– Ладно, тогда слушай внимательно, и не перебивай. Может быть давно, аль недавно, произошел «Антересный» случай. В тот момент воин Артурос был в боевом походе, и цари поставили перед ним и его дружиной сложное задание, он должен был отобрать кристаллы у чудища окаянного и победить вражеское войско. Эти кристаллы были не простые, а «магЫческие» и их можно было сделать много полезных вещей. Только вот чудище не любило делиться. Воин Артурос поплыл на фантомных кораблях через моря и океаны, чтоб добраться до чудища.

В этот момент принесли наш заказ, и мы прервались на некоторое время, чтоб уделить должное внимание блюдам, которые издавали просто одуряющий запах и заставляли танцевать мой желудок джигу в предвкушении. После того, как мы облопались, Эшли опять требовательно на меня начала смотреть.

– На чем я остановился?

– Там был момент, когда Артурос поплыл через моря и океаны, чтоб забрать кристаллы для своей возлюбленной.

– Так вот он поплыл, чтоб купить кристаллы у заморского продавца Чундо Юдоса, потому что в этом сезоне на них были скидки. – В этот момент она начала протестовать.

– Не было там продавца, герой должен был отпинать чудище и забрать кристаллы. Вот! – Эшли указала пальцем в потолок, чтоб придать значимости её словам.

– Хмм… хорошо, тогда дело было так. Они приплыли на остров и долго на нем искали кого надо отпинать, но остров был пуст. Поэтому войско решило сыграть в игру «Пендаль гомам», а тот, кто выиграет, тот получит кристалл, который оказался случайно у капитана. Потому что капитан был пиратом, поэтому войны решили отпинать капитана за то, что у него есть темное прошлое, может быть, с него еще бы пару кристаллов выпало.

– Эээ… как пиратом? А где чудовище? А где кристаллы для возлюбленной? А как же задание царей? Арт, ты все перепутал. Ты говорил, что воины поплыли сразиться с чудовищем, по заданию царей, чтоб достать кристаллы.

– Ну, тогда это ты меня запутала. – Я улыбнулся, чтоб она поняла, что делал такой рассказ специально, чтобы посмотреть, как она возмущается. – Хорошо, они приплыли на остров, чтоб найти чудище с кристаллами… (прошёл час увлекательного рассказа)… и тут этот псион схватил главного героя, но тот не растерялся, у него была граната в руке. Он кидает гранату в чудовище, а потом из своего штурмового комплекса дает длинную очередь на полмагазина и прячется за обломком подбитого меха. В этот момент с орбиты на чудовище падает звездолет, а Артурос успевает включить телепорт эвакуатор. Происходит термоядерный взрыв и чудовище подыхает, а Артурос становится героем, потому что притащил чудовище под падающий звездолет.

У Эшли были квадратные глаза, не круглые, а именно квадратные, она думала, что услышит рассказ о древнем герое, а получила экшен-триллер с элементами стимпанка. В какой-то момент на её лице появилась улыбка.

– Ты как всегда рассказал странный рассказ, но он мне понравился. Может быть, мы тогда просто прогуляемся? – Состроила хитрую мордочку.

– Можно и прогуляться, тут недалеко должен быть парк, вот в его сторону и пойдем, а там уже и решим, что дальше делать.

Оплатил счет, а затем мы выбрались наружу и медленно начали идти в сторону парка. На улице начал падать снег, это очень редкий гость на Фобосе. В принципе было не холодно, на мне был боевой скафандр, а на Эшли комбинезон в котором есть функция терморегуляции. Снег приятно хрустел под моими ногами, по улицам сновали дроиды уборщики, они загодя начали расчищать снег, хоть его нападало мало и он должен скоро растаять. Мы шли по тротуару в сторону парка и просто наслаждались таким времяпровождением.

Снег хрустел под ногами и мир потихоньку преображался, было ощущение, что в этом белоснежном мире не бывает зла и других печалей. В данный момент я этого не замел, перед самим парком был небольшой крытый блошиный рынок, на котором продавали всякую всячину. Предложил Эшли посмотреть, может там есть что-то интересное, она согласилась и мы вошли под купол, который отделял внешний мир от мира блошиного рынка. Тут было много людей, и они продавали всякую всячину, начиная от домашней утвари, и заканчивая подержанными дроидами различного назначения. Мы шли меж рядов и смотрели на товар, которым торговали люди, Эшли интересовало абсолютно всё, даже при том, что она не будет тут ничего покупать. В одном месте она даже немного поторговалась с продавцом за пару комплектов комбинезонов, но мы не стали их покупать.

Наш променад по рядам продолжался только до определенного момента, мой взгляд зацепился за одну странность, я пригляделся и только потом понял, что же меня заинтересовало. В том месте сидел мужчина, на котором была частичная военная форма старого образца, перед его ногами были расставлены футляры, в которых что-то поблескивало в неясном свете блошиного рынка. Пошел в его сторону и только тут понял, что же казалось мне не правильным, трудно сказать о возрасте этого человека, так как большая часть его лица была обезображена шрамами от ожогов. Он внимательно рассматривал мой боевой скафандр, а потом его единственный зрячий глаз уставился в мое лицо. Его уста разомкнулись, и я услышал его хриплый голос, ему было тяжело говорить, но он старался.

– Что солдат заинтересовался медалями? – Перевел взгляд на футляры, которые лежали перед его ногами. Там было три медалей, среди которых мой взгляд вычленил медали, точные копии которых были и у меня. – Не думал, что уже такие красивые боевые скафандры начали применять. Наверно ты служишь с адскими ныряльщиками? Можешь не гадать и строить предположения, медали настоящие, это мои медали за боевые заслуги.

Я не знал, что сказать человеку, который решился продавать медали, за которые он платил кровью и потом.

– Можешь так на меня не смотреть, к сожалению, я вынужден их продать, а то средств к существованию у меня просто не будет. Бывает так солдат, что хозяин выгоняет верного пса, который служил ему верой и правдой многие годы, просто из-за того, что он стал не нужен. По твоему лицу видно, что ты уже успел хлебнуть лиха на войне с ксаргами. – Он облокотился на свои колени, и через ожоги на руке было видно татуировку, обычно такие делали адские ныряльщики. – Может, купишь медаль, потом перед девушками будешь красоваться, прошу не дорого тысяча кредитов за одну или две с половиной тысячи за все три, если берешь разом.

Во мне вспыхнула злость, но я придавил её, и сразу постарался успокоиться. Нет вины в том, чтоб продать последнее, раз другого способа этот человек не видит, ведь он не стал убивать и грабить, а плюнул на свою гордость и пошел продавать медали.

– Ты мне лучше скажи, я могу тебе, чем нибудь помочь? Как так получилось, что ветеран был вынужден продавать медали? – Мой голос скрипел, как несмазанные шарниры от волнения.

– Эхх… не все так просто, как кажется и виновных в этом, не стоит искать. У меня было сильное ранение, при сражении за систему Цегинус, то, что ты видишь, это только верхушка айсберга. – В его единственном глазе полыхнул огонь застарелой злости. – Эти уроды, которые себя называли – «сопротивлением режиму» или ГОМО-либералы использовали химическое оружие, многие в тот день умерли, а вот я выжил. У меня внутри не органы, а так, сплошная труха осталась, в то время министром вооруженных сил был прижимистый ублюдок, а лечение тех, кто пострадал от той пакости было слишком дорого, нас просто выперли из ВС КС задним числом.

Его взгляд опустился на медали, а по лицу прокатилась волна злости, но он справился с собой и продолжил говорить.

– Только эти кусочки металла до сих пор напоминают мне, каким я был идеалистом, их нам вручили перед тем, как вышвырнули из ВС КС. Нас с такими травмами осталось немного, мы просто доживаем свой век. Пришел новый министр вооруженных сил, но в тот момент мы уже были не в армии и не попали под новые реформы. Страховые компании выиграли суд и аргументировали тем, что это было предумышленное нанесение вреда своему здоровью, скорее всего они подмаслили пару потных ладошек, и суд вынес решение, что мы сами виноваты, и никто не будет нам платить.

– Я не знаю, кто Вы по званию, но как такой же солдат я хочу помочь. Могу я вам, чем нибудь помочь? – В этот момент у меня сильно чесались руки, чтоб придушить несколько бюрократов или тех, кто виноват в таком положении вещей.

– Для нас уже слишком поздно, но ты можешь просто постараться помочь нашему обществу ветеранов, может быть, когда нибудь и для тебя будет последний шанс, это обратится к таким же бывшим солдатам. Сам понимаешь, средств не будет хватать в любые времена, мы собираем кредиты на операцию нескольким ветеранам, кому еще рано на тот свет, вот поэтому я решился продать медали. Да и бывшее командование нас лишило льгот, это те, кто идет на службу при нынешнем министре вооруженных сил более менее могут быть спокойны за свое будущее.

Он замолчал, наверное, что-то вспомнил, я воспользовался паузой в его речи.

– Вы не продавайте медали, я поговорю с ребятами, думаю, мы сможем скинуться в кубышку общества ветеранов. По крайней мере, могу сказать за себя, что я так сделаю. Может мне непосредственно Вам как нибудь помочь?

– Я мзду не беру, мне за державу обидно! – Его лицо дернулось, а потом разгладилось, когда я предложил помощь непосредственно этому человеку, видно, что он не сдался и продолжает бороться. – Спасибо за сопереживание, если поможешь обществу ветеранов, то этого будет достаточно, а остальное будет излишним. Как нибудь справлюсь не в первой, так что не стоит. Ты главное запомни одну вещь, которую я тебе скажу, и не совершай моих ошибок. Запиши эти слова себе в подкорку головного мозга: «Герой нужны только в час нужды народа, а когда беда проходит стороной, людская память их быстро забывает и выкидывает на помойку. Не гонись за титулом „Герой“, ими обычно становятся будущие трупы, которые об этом не знают, просто постарайся выжить в бойне, чьё имя „война“».

– Обязательно запомню ваши слова, спасибо за мудрость. Мы поможем обществу ветеранов, это не правильно, когда продают боевые ордена и медали, чтоб ветеран мог свести концы с концами. А сейчас, мне нужно идти.

Он не стал ничего говорить, а просто с кряхтением встал, видно, что любые телодвижения доставляют ему муки, которые он терпит по принципу «не могу, но надо», у этого человека поистине мифриловый стержень внутри. Он протянул мне руку, я аккуратно её пожал, а после этого пошел на выход, хватит с меня на сегодня блошиных рынков. Мои глаза стали смотреть на людей по-другому, они тащат последнее из дома на продажу, чтоб можно было купить простой синтетический хлеб или пищевой картридж. Поэтому и появляются такие блошиные рынки.

Мы гуляли с Эшли до самого вечера, после чего пошли в детский дом, в котором ей осталось пробыть еще два года, а потом она должна будет сама решать, что ей делать. Пока мы гуляли, я написал много писем преторианцам, с которыми мы общались, после пересказа истории, которую мне пришлось услышать, они там чуть ли не бучу подняли. Обычно на военную службу идут в достаточно зрелом возрасте, когда человек смотрит на вещи как прожженный циник, а его сердце очерствело, проблемы и несчастья такими людьми воспринимается с точки зрения: «Это произошло не со мной и значит это не мои проблемы». Касательно преторианцев, тут дела обстоят по-другому – это бывшие подростки, которые потеряли абсолютно всё, и им пришлось испить чашу боли и отчаяния до дна, поэтому их сердце не очерствело до конца и многие из них, когда видят такого человека, то примеряют его беды на себя.

Многие решили помочь и настроили постоянные отчисления в общество ветеранов, но сначала мы проверили эту некоммерческую организацию, те ли это люди за кого они себя выдают. В наше время нельзя верить на слово никому, даже себе. Все эти дела решались попутно, пока мы гуляли с Эшли, а потом шли в сторону детского дома. Я привел Эшли перед самым комендантским часом, мы в этот момент стояли в холле детского дома.

– Ты главное возвращайся, хорошо? Даже если тебя сильно ранят, как того человека на блошином рынке ты мне все равно нужен, я всё равно буду тебя ждать.

– Эшли, ты сама понимаешь, что говорить что-то конкретное, в данный момент будет тяжело, но всё равно я пообещаю тебе вернуться. Ты тогда беги к себе, меня тоже завтра ждет тяжелый день. Просто считай, что ты меня отпустила, чтоб я к тебе вернулся.

Она стояла и смотрела в мои глаза, и я чувствовал, что Эш не хочет меня отпускать, но не мы диктуем правила, а этот дикий мир, в котором мы живем. Поэтому нам приходится прощаться с дорогими нашему сердцу людьми и только остается надежда, что мы еще встретимся.

– Ты только береги себя, а я буду ждать. – Она подпрыгнула и ожгла поцелуем меня в щеку.

После чего развернулась и побежала наверх, чтоб я не видел, что она плачет от того, что опять мне нужно уходить. Пошел к выходу из детского дома и попрощался с вахтером, после чего отправил часть моих накоплений на счет детского дома, думаю, Анна Павловна сможет найти им лучшее применение, чем я на линии фронта. Только зеленые глаза провожали одинокую фигуру преторианца, которая растаяла в ночном воздухе города как дымка.