Текст книги "Пятнадцатый камень"

Автор книги: Дарья Симонова

Соавторы: Елена Стринадкина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5. Маргарита, или Жена Цезаря

– Послушайте, Маргарита… мне очень понятна ваша реакция, – осторожно начал он врать, в надежде, что от того речь в защиту «их» зазвучит убедительнее. – Но решение о закрытом расследовании прежде всего ограждает вас… от всяческих тягостных процедур и подозрений. Милиция в девяноста подобных случаев из ста только мешает найти истину…

– Вот мне интересно, – Маргарита резко села на кровати, – с чего это вы взяли, что милиция будет меня подозревать?! Чушь! Бред! Меня уже пытались убедить, что так мне будет лучше, но я никак не могу понять, почему?! С какой стати этот урод Юсупов намекал мне и всем, что я могу как-то пострадать… он видимо, хочет внушить, что я могла убить собственного мужа! Как же это всех устроило бы!

– Да о чем вы, опомнитесь! Вы среди друзей, – не сдержал изумления Клим. – Если вы знакомы с Силей столько лет…

– Оставьте, пожалуйста… это бизнес и в нем никто ни с кем не дружит. Тимур с Гариным много лет были партнерами, но без всяких идиллий. И никто до конца не был в курсе их отношений. И уж тем более не знал, что случилось накануне этого кошмара… но я-то чувствовала, что назревает скандал… – Марго вдруг словно подкосили собственные измышления, и она, сиротливо съежившись, снова прилегла на кровать. – Мне Тимур рассказывал такой случай… господи, как накаркал! Двое крупных нефтяных совладельцев чего-то там грохнули третьего и хитро перевели стрелки на его жену. Вот такую же инсценировали бытовуху, чтобы было не похоже на все эти заказные дела… как будто бы из ревности баба мужика огрела чем-то. Вот как теперь… боже!

Наконец-то Клим начал понимать, откуда нитка тянется. Мифы, оставленные Тимуром в назидание, неминуемо окажутся сильней уговоров, придется действовать в обход. Никаких развенчаний и доводов здравого смысла… Марго тем временем продолжала. О том, как обвинят ее, родимую, засадят за решетку, а дети пойдут по миру. О том, как все злонамеренно было подстроено, и не исключено, что даже эту девицу Чеганову ей подсунули с умыслом: чтобы и примелькалась, как подружка семьи, и Тимура спровоцировала. Он должен был клюнуть на эту потаскушку! У нее ж все на лице написано – пришел, увидел, переспал… И тогда подстроенная картинка как нельзя более убедительна: ревнивая жена застукала Тиму с Лизкой, а потом устроила сцену в бильярдной и метнула в него со злости шарик.

– Но тогда Лиза должна была лжесвидетельствовать против вас, – тихо напомнил Буров.

– Она сделает так, как ей велят! – невозмутимо парировала Маргарита, вдруг оживившись и легкомысленно закинув ногу на ногу. – Но скорее всего… версия будет такая: Чеганова ничего не слышала, ничего не видела и вообще валенком прикинется. А мне предложат по-хорошему покаяться и валить из страны. Здесь разведут декоративный розыск какого-нибудь патентованного врага Тимы Ангорского…

– Это кто?

– Да Тимур… его старая кличка. А вы не знали? Ну да, вы же не были с ним знакомы раньше… короче, способы замять дело найдутся. А что это вы, собственно, так внимательно меня слушаете? Хотите, чтобы я вам еще и сама придумала, как себя оговорить! Шустрые какие… Я никогда не доверяла этому Алиму…

"Кто же, интересно, ему доверял!" – усмехнулся про себя Буров. И вообще, обоим «сыщикам» явно недостает харизмы: Юсупову позитивной, а Климу – узнаваемой. Он чужак. Даже для Эльки он – хорошо забытое старое. Воистину пусть сыщика усыпан черствыми крошками неприязни… Но один шаткий плюс у Бурова имеется – эффект попутчика, на который, кстати, уповает Силя. Едва ли Марго продолжит публичное обвинительное шоу. Даже самый эксцентричный характер выдыхается и нуждается в союзниках.

Стоп, не надо забывать, что логика пока бессильна! Только если перед глазами вся картина целиком, можно делать правильные предположения. К тому же Марго уже спела песню протеста перед изумленной публикой и одному богу известно, что еще ей заблагорассудится. Ясно одно: ей определенно требуется жилетка, чтобы пролить слезу… Климу вспомнилось ее вчерашнее лицо в разгар дня рождения – сплин, потерянность… и явное разочарование тем, что Нонна не слишком-то к ней внимательна и отвлекается на малоперспективный флирт. Для справедливости надо заметить, что малоперспективен он лишь с точки зрения тоскующей подруги той же возрастной категории, но справедливость пока не предмет исследования. Вот если бы Марго была лет на десять-двадцать помладше, то ее поведение вполне угадывалось бы… но это, пожалуй, слишком рискованное предположение…

– А почему вы не доверяли Юсупову, можно узнать? – Клим решил пока дать волю обыкновенному любопытству.

– Да не любила и все! Идите к черту, почему именно теперь надо меня мучить?! Я в шоке! – последние слова Маргарита прокричала с таким чрезмерным апломбом, что даже сама заметно смутилась. Климу уже начала надоедать эта игра "Цезарь в сенате", но он вновь предпринял неудачную попытку продемонстрировать, что пришел с белым флагом переговоров и желает по возможности получить от супруги убитого информацию, ценную для раскрытия преступления. Пока он витиевато мямлил, Марагарита, словно решившая во что бы то ни стало саботировать любые мирные переговоры, вновь улеглась и закрыла глаза.

"Отступать некуда, но и наступать тоже", – подумал Клим. Эффектно же будет выглядеть его первый следовательский блин: я-де ее допрашивал, а она заснула! Ах, да, еще она утверждает, что против нее затеян преступный сговор… Мысли метались мерцающими изгибами, как линии в осциллографе, пока Буров не заметил, что Марго из-под вздрагивающих ресниц наблюдает за ним.

– … а вы любили Тимура? – Клим понял, что пришла пора сменить тембр, вжившись в роль идиота, добивающегося несговорчивой – но не слишком – барышни. Спрашивать, не задумываясь, пользуясь методом нахальных ассоциаций.

Маргарита молниеносно активизировалась и, как показалось «идиоту», вроде уже была готова запустить в него приличной по весу вазой из муарового стекла, но почему-то раздумала. Лихорадочный расчет Бурова сработал: недоговоривший хочет договорить. Намедни Нонна недослушала подругу, значит, подруга должна будет довести незавершенное дело до полного удовлетворения при любых обстоятельствах. Невысказанное и невыплаканное, как утверждают исследователи эфирного и прочих нематериальных тел, всегда вредит здоровью. Стало быть, тела стремятся выпустить пар. И тут им как раз в жилу услужливый выпускатель пара.

– Любила! – свирепо отозвалась Марго, но быстро скатилась в издевку. – Лет пятнадцать назад. Он ведь благодетель вообще-то, храмы строит, всяким немощным и попрошайкам отстегивает. Это ведь только я с ним влипла… послушайте, можно я закурю здесь?

Клим удивленно кивнул – и с чего это она спрашивает у него разрешения? Он машинально достал сигареты и зажигалку, но Маргарита достала свои – белые малоформатные дудочки, напоминающие спички-акселератки. Сделала пару затяжек, мучительно поморщилась, отмахнулась от дыма, потушила в какую-то декоративную вазочку отнюдь не пепельного предназначения. И продолжила:

– Я, кстати, на самом деле понятия не имею, что теперь будет… со мной и с детьми. Я вам могу сказать, что произошло в нашей семье незадолго перед… перед всем этим. Тимур написал завещание! Назло мне. Пошлое недвусмысленное совпадение, правда? А я очень далека от имущественных отношений… ну есть и есть, и что мне… я-то все равно сначала троих детей растила, после последних родов чуть на тот свет не отправилась. Тяжело переносила кормление… – а Тимка ведь еще настаивал, чтоб я с детьми сама возилась, хотя мы могли целую армию нянек нанять, вы ж понимаете… Наконец, родила третью дочку и решила отдохнуть. В смысле на работу выйти. Я и до этого попытки делала, но Тимур и слушать не хотел! Место женщины сами знаете где… ну и все прочее. А я ведь журналисткой была когда-то, – усмехнулась Маргарита…

Только сейчас Клим вспомнил о вчерашней болтовне с Элькой. Та поведала со свойственной ей ядовитой иронией о "непотребном глянцевом дерьме", который выпускали на пару Нонна и Маргарита. Две гранд-дамы недавно затеяли свое собственное издание. Финансировал его Тимур, а его супруга предавалась смешению благих порывов и самодурства. Сие довольно распространено у дамочек, пришедших к власти коротким обходным путем. Нонна на правах не менее состоятельной подруги имела право на лень и независимость, скудный мужской компонент коллектива дрейфовал на волнах фавора и опалы, а молодые сотрудницы огребали по первое число.

Зато Иде Дольской удалось втереться в доверие к Нонне и ей даже была выделена колонка "Моя крепость"! А все потому что Ида, по мнению Эльки, без мыла в понятно какое отверстие влезет. И тут Клим, разумеется, не мог не полюбопытствовать, по какому поводу его бывшая загадочная пассия оказалась в доме Гариных. Ответ его одновременно ошарашил и… не удивил. «Крепость» ей предоставили потому, что Идочка переквалифицировалась в менеджера дизайнерской фирмы, которая декорировала гостеприимный дом Гариных. Так что отчасти стараниями Иды пасторальные фантазии Нонны искусно воплотились в жизнь. Более того, Дольская умудрилась сдружиться с клиенткой, что говорит о незаурядном умении налаживать контакты. Подумать только! Неисчерпаемы таланты зеленоглазой особы. Но удивляться тому не приходится: Ида не терпела однообразия ни в личной жизни, ни в призвании. Она была уверена, что только гениям впору заниматься до самой кончины одним и тем же ремеслом. Прочим же, дабы не отравиться стоячими водами, полезно время от времени менять вектор интересов. Жизнь слишком длинна для одной любви и одной стези, – вот, пожалуй, единственный вразумительный принцип Иды, который она неукоснительно соблюдала.

Но довольно об Иде! Нельзя говорить с одной женщиной, а думать о другой, – боком выйдет. Хотя кое в каких деталях тема была животрепещущей: по словам все той же осведомленной Эли, Марго успела подрядить Дольскую для облагораживания очередной семейной резиденции. Точнее – крымского дома родителей Тимура… а это уже ниточка к жертве преступления. Дольская вроде уладила с заказом и должна была вскоре укатить в комнадировку в южные края. А там, глядишь, и на испанскую дачку Мунасиповых позарилась бы… если бы не нынешний кошмар.

Клим, наконец, отвлекся от гипотетических заключений и обратил свое безраздельное внимание на несчастную Марго. Тут же обнаружилось, что обнаружилось, что "тимуровский печатный орган" презирала не только Эля, но и сама тамошняя примадонна. Клим молил бога: только бы его исповедальня не прикрылась раньше времени, а то неровен час его визави опомнится и умолкнет. Но, хвала создателю, пока она была полна решимости разгромить вульгарный медиа-проект, в который покойный вбухал столько средств, а она сама – сил и времени. Словом. Маргарита оказалась не в силах следовать лицемерному этикету насчет покойных. Еще бы: Тимур, вместо того, чтобы поддержать ее реформы – такие эстетские и гуманные – заставлял рожать четвертого отпрыска. Загвоздка в том, что в семье Мунасиповых до сего момента рождались одни девочки. А «благодетелю» требовался непременно наследник.

И тут Маргарита впервые за время своего замужества взбунтовалась. Она была уверена, что свои супружеские и материнские долги – она так и выразилась! – выполнила на все сто пятьдесят процентов. И теперь у нее еще есть возможность реализовать свои амбиции. Именно свои, а не главной и угрожающей "большей половины". Тимур ориентировался на попсовые и продаваемые вкусы. Тем не менее, ощутимой прибыли его издание не приносило, окупалось – и то ладно. Потому Маргарита простодушно сочла возможным резко сменить формат, не меняя названия. Начинить журналишко высокохудожественными фотографиями и альтернативными опусами. Выпустить наружу пыльный и мятежный дух андеграунда. Дать возможность самовыразиться прогрессивному и талантливому меньшинству. А также, закрепляя ветер перемен, истончить страницы до интеллектуальной худобы. – Ну как в «Нью-Йоркере», знаете?

Марго так пылко любовалась своим замыслом, что окончательно отвлеклась от нынешних трагедий. Вот она, сила искусства в действии! Буров всем своим видом выражал горячую эмпатию, хотя прекрасно понимал, почему Тимур счел смену курса едва ли не диверсией и поспешил отвлечь супругу деторождением. Он бы и сам грешным делом так поступил, – если б ему предоставили следующую жизнь в шкуре магната. Хотя… не стоит отвлекаться пока от жизни текущей.

Итак, жена Цезаря перешла в наступление и проиграла. Будучи женщиной импульсивной и не слишком умной она пригрозила мужу разводом, а он написал завещание. Тут-то в разговоре и замерцала угрожающая фигура адвоката, которому Маргарита собиралась позвонить. Однако вдова призналась, что погорячилась, угрожая связаться со стряпчим. Она его боялась. Неисповедим ход мыслей впечатлительной натуры! Ее не нужно запугивать – она сама себя запугает. Маргарита не доверяла юристам, считала их прохиндеями и стяжателями, и была уверена, что адвокат Тимура после любопытства супруги клиента, тут же заподозрит ее в злодеянии. К тому же она полагала, что любое завещание держится втайне даже от ближайших родственников. Здесь Клим был полнейшим профаном, ему не приходилось иметь дела с наследствами. К счастью, осведомленности от него и не требовалось: к вящему облегчению следствия отчаянная Маргарита не знала даже адвокатского телефона…

Буров был более чем уверен, что мифические завещательные козни – блеф. Хитрый Тимур с давних пор держал супругу в напряжении неким добрачным отпрыском, который с готовностью всплывал в разговоре в минуты конфликтов. А конфликты в последние годы участились. Сначала Маргарита попыталась своими тайными тропами вернуться в журналистику. Активизировала старые связи и начала пописывать рецензии под своей девичьей фамилией Огарева. Малюсенький камешек в тимуров огород: Мунасипов знал, что супруга недолюбливает свою замужнюю фамилию. Поначалу она это не афишировала, а потом… одна за другой родились три девчонки. Подозрительный папаша уловил в этом некую мстительную метафизику: мол, баба делает все, чтоб моя фамилия не продолжилась. "Тимка сам один брат среди троих сестер, у него это наследственное слабое место.." – пояснила Марго.

– Так теперь вы сможете реализовать свою затею с журналом, – задумчиво изрек Клим.

– Не факт! – воскликнула Марго с упреком. – Вы ведь не дослушали меня!

– Постойте, перебью еще раз: давайте перейдем на "ты"!

– И на "гражданин начальник" еще скажите! У меня не слишком получается быстро сокращать дистанцию. Простите, но я пока воздержусь, хотя ценю вашу смелость, – съязвила…

– Продолжайте, прошу вас! Мы остановились на том…

– Мы остановились на том, что мои планы, скорее всего, летят коту под хвост. И касательно моих прав – полная безвестность. Ведь Тимур что-то отписал своему внебрачному сыну… может, вообще весь бизнес, кто знает!

– Прямо-таки весь, игнорируя троих законных детей и супругу?!

– Ну это при условии, если я так и не разрожусь мальчиком. Сами понимаете, перспектива зыбкая… Мне и детям может остаться только дом и небольшое содержание. О таком прожорливом детище, как собственное издание, и речи быть не может. Только не подумайте, что я изображаю обделенную наследницу. Я просто думаю о самом худшем варианте. Вы не знали Тимура: сгоряча он мог напороть что угодно… однажды человеку череп раскроил теннисной ракеткой. Тот просто позволил себе ироническое замечание. Тимка любил разрядиться на корте, но очень злился, когда у него не получалось. Прямо зверел. А тут еще шутник под руку подвернулся…между прочим, теперь не последний человек в нашей элите…

– Как его имя – не помните? – мягко вклинился Буров.

– Ой, оставьте ваши глупости! Они друзьями были всегда. А друзья его прощали. Тимур был отходчивый: наварит в бубен – минут через пять чуть не плачет, тискает в объятиях, какой-нибудь заводик дарит, чтоб вину загладить. В общем, он сентиментален, как всякий бандит. Во время застолий, правда, сидит всегда, как чучело мамонта, – мрачный, молчаливый, – пока не напьется. Но напивался редко. Он и без алкоголя мог порубить тут всех в капусту. Его одновременно боялись и… пренебрегали им. Если вам знаком такой типаж…

Может, и знаком, мысленно согласился Буров. Но вчера мамонт определенно напился – как только благоверная соизволила удалиться в покои. А до того момента действительно, придавал обстановке легкую угрожающую торжественность, как бюст диктатора.

И тогда в памяти Клима всплыл еще один вчерашний эпизод: кажется, Маргарита и Тимур заблудились, когда ехали к Гариным, и на пути к силиному патио повернули не в ту сторону. И по неверному пути Мунасипова направила супруга. Но почему "грозный муж" послушался свою угнетенную "женщину востока" и свернул от «Эльдорадо» влево? Так ли уж Тимур главенствовал в семействе или вчера случились особые причины для потакания беспокойной второй половине? Деталь режет глаз, не укладываясь в общую канву, и посему может претендовать на роль той самой мелочи, с которой начинается извилистая тропа к истине. Ведь Маргарита вовсе не похожа на бедную овечку, и может статься, покойный был тайным подкаблучником.

Вспыльчивый, но отходчивый даритель заводиков… однако сюжет достоевского замеса! Тут уже недалеко и до трагической глубины: он – застенчивый и благородный силач, лишенный артистизма и обаяния. Приверженец патриархата. Нежный тиран. Честный фраер. В общем порядочный, насколько это возможно, семейный воротила. Но для слабого пола такие как он – увы, весьма относительное благо. Расплывчатый эфемизм «бандит» мало что объясняет, но репутацию подмачивает. Впрочем, Марго тоже хороша: с трудом можно представить, как она со своей маниловщиной управляла редакцией. Хотя, если поразмыслить, это как раз обычно – Клим на своем веку повидал столько руководящих сумасбродов, психопатов и шизоидов… А что если маргаритины рассказки – от начала до конца легенда? И "мальчика-то и не было"…

Все-таки как женщины умеют все запутать! Он ведь собирался спросить, неизвестны ли часом Маргарите имя и координаты везучего бастарда, но тема юрко ушла в сторону несчастного черепа и теннисной ракетки, а там растеклась по древу, точнее тоже по черепу, только пока сохранившему сравнительную целостность. Его хозяин, "храбрый прожженный следак" (ну и личины на старости лет!), тихо стушевался. Стоит ли сейчас тревожить вспыльчивую вдовицу щекотливыми вопросами? И когда же, если не сейчас… и может, зайти издалека? В результате, мысленно зажмурившись, Клим выпалил:

– Как вы думаете, кто мог убить Тимура?

– Я, по-моему, уже все сказала, – тон Маргариты сразу скатился в глухую оборону. – Прекратите эту комедию. И почему бы вам не обратиться, допустим, к Эльвире? Уж ей-то точно смерть Тимура на руку. Вот пусть она и отбрехивается. В конце концов, иногда даже органы проявляют милосердие к ближайшим родственникам жертв…

– А почему Эльвире эта смерть на руку?

– Так потому что у нее сын от Тимура, и значит они теперь богатенькие буратины! – взвилась Марго. – Что здесь непонятного!

Клим сделал вид, что пережевывает инфу со скоростью аравийского верблюда – тупо и меланхолично. Сам же постарался сопоставить уже известные факты с прорехами в них собственной неосведомленности. Первое: Тимур присутствовал в элькином прошлом. Второе: этот же самый персонаж, с которым Эля сошлась в молодости, впоследствии женился на Маргарите. Третье: в чем же тогда зерно давнего скандала? Ведь причиной стала элькина «левая» беременность от другого. Третье: «Другой», кажется, оказался подлецом, и смылся. Эля пережила черные дни. Если она родила от Мунасипова, то почему же он те дни не скрасил? Если – нет, то с чего бы ее отпрыску унаследовать состояние…

– Мы с вами чужие друг другу люди, и потому вам все равно, что будет со мной, – мстительно рассуждала вдова. – Рому выгородит Нонна. Хотя, убей бог, не верю, что он мог не промазать! Он бы скорее яд подмешал. И мотив неясен. Ему вообще не выгодна смерть боссов. С Тимуром они были как у Христа за пазухой. А надумай Квасницкий грохнуть Силю, так ему бы все равно не светило бы встать у руля. Рома талантливый исполнитель, но руководить – увольте.

– Он женат? – спросил Клим. – Или у него роман с Нонной?

– Ни то, ни другое, – меланхолично отозвалась Марго. – Так, дань вежливости. Должен же за хозяйкой кто-то ухаживать. Рома – не семейный типаж. Предпочитает роль любимчика и ласкового теленка. И как будто все делает не всерьез. У Ромки даже с карьерой получилось случайно. Но он не из тех, кто рубит сук, на котором сидит.

– А как это – случайно сделал карьеру?

– Ему повезло. А Гарин любит везучих. Есть люди – добросовестные, старательные. Но им не фартит. Они добиваются результата долго и с трудом. Такие у Сили не задерживаются. А Квас любит пойти на риск, сделать большие ставки… и выиграть. Неожиданно прежде всего для себя. Он действует смело и агрессивно, точнее действовал, пока ему было нечего терять. Когда он был мелкой сошкой и не мыслил особенно пробраться наверх. А как его заметили и повысили – он семь раз отмерит перед тем, как выстрелить в цель. От того и стреляет не столь часто, как хотелось бы Сильвестру. Зато теперь он наделен аурой надежности! Он – свой, а это звание Гарин выдает на пожизненное пользование. Если уж кто удостоился высочайшего позволения войти в круг приближенных. Теперь уж твори, что вздумается. Если совсем зарвешься, могут отдалить от дел. Но место в ложе навсегда остается за тобой…

– …кстати, вы случайно не выходили ночью или утром из своей комнаты? Я к тому, что в таком случае могли заметить, во сколько уехал Роман, – быстро поинтересовался Клим, словно хотел подчеркнуть что вопрос этот заведомо проходной, но замять его нельзя по "долгу службы".

– Я не выходила из этой комнаты ночью, а проснулась, когда меня разбудили и сообщили про Тиму, – отчеканила Марго, и Клим, в тщетных потугах отвлечь ее от потрясений сегодняшнего дня, увел нити разговора в прошлое:

– А какие отношения были у Романа с вашим мужем?

– Нормальные, – устало отозвалась Маргарита, уже явно выдохшаяся. Клим собрался было оставить ее в покое, мирно закруглиться, но напоследок вдова пустила парфянскую стрелу:

– С Элей-то вы на короткой ноге, дружили с ней видно. Разумеется, ее вы не тронете! А она, между тем, физически сильная женщина…. ведь только сильный человек мог так метнуть шар, что…

Тут Маргарита не выдержала и разрыдалась. Буров из джентльменских побуждений попытался суетиться вокруг нее, одновременно понимая, что лучше бы ему незамедлительно удалиться. В конце концов, он так и сделал, призвав на помощь Нонну. Но та, как только Клим вышел из комнаты и спустился в гостиную, схватила его под руку и потащила на кухню, подальше от лишних ушей.

– Мне не дали тебе сказать самое главное! – зачастила Леди сердитым шепотом. – Марго беременна. С ней вообще надо говорить осторожней. Господи, что она тебе сказала?!

"Вот оно что! А я то быстро обуздал свои подозрения возрастным фактором. Тем не менее все признаки налицо: она не пила, смотрела на кокетничающую товарку обездоленными глазами, курила с отвращением и как будто тайком, а в довершении всего ее рвало", – пронеслось в климовой голове. Вслух он только пробормотал:

– Ты уверена? Откуда знаешь?

– От нее же, господи, откуда же!

– Значит, у нее может родиться мальчик… -

– А может и девочка, – добавила Нонна озадаченно.

– Вчера Маргарита была расстроена. Она не хотела рожать четвертого ребенка? Просто скажи – да или нет.

– Понимаешь, у нее проблемы с вынашиванием, с давлением, – зачастила Нонна, – и с возрастом их только прибавилось…

– Просто «да» или "нет"!

– Да. Но этим так мало сказано! Тимур очень давил на нее и угрожал, что в случае аборта он сделает ребенка на стороне.

– Как я заметил, ты не очень охотно вчера с ней общалась. Почему? Просто ответь, ради бога, не оправдывайся, – взмолился Клим, кляня неуемное чадолюбие покойного. – Может, тебе казалась эта проблема надуманной? Может, никаких угроз не было в действительности? Зачем ему, в конце концов, столько детей?

Нонна величественно нахмурилась, вот-вот собираясь дать отпор вторгавшемуся в ее частные владения, но вовремя одумалась и отчеканила:

– Тимур страшно боялся полового бессилия. Его отец умер от чего-то вроде аденомы. Поэтому он изводил Маргариту. Особенно последний год. Естественно, никаких детей на стороне быть не могло. Все эти его якобы шашни с молодыми – миф. Но, сам понимаешь, такой шантаж – для Маргаритки приятного мало. Тимур старше нас, ему 55 лет… исполнилось. У него начались сбои… сам понимаешь, какие. На этой почве еще и началась истерия с деторождением. И я совершенно не знала, как Рите помочь. Потому и не слушала уже… Тимур ведь из тех мужчин, от которых и уйти трудно, и жить невозможно. Но за друга он и под гильотину ляжет. Как Силя говорил, дружил насмерть.

"Не слишком ли много: то отписать богатство сыну нынешнему, то настрогать новых, и на горизонте еще маячит зловещая аденома. Тиранам обычно не свойственна подобная многоплановость!" – подумал Клим.

– … и слышишь еще что, – потребовала Нонна, – Не воспринимайте всерьез весь ее вздор. Про наши козни против нее. Она и так возбудимая до крайности, а теперь просто не в себе… Силя знает и объяснит тебе.

– А где он, кстати?

– Да где-где! Курят вон на улице, – сумрачно донесла Леди и поспешила к горемычной подруге.

– Эй, погоди. Я понимаю, что идешь с абсолютно другой целью. Но в принципе Маргарита нам еще много ценного может сообщить. Если что, свистни. Сама знаешь, это и в ее интересах.

Нонна с чопорной озабоченностью кивнула. Вряд ли она собиралась «свистеть», что, пожалуй, не имело ключевого значения. Скорбящая вдова больше ничего полезного не сообщит, – в этом Клим был убежден. Она и так сказала много. Важно, о чем она молчала, но на то он и доморощенная ищейка, чтобы это выяснить. Пока можно было лишь предположить, что Марго с недавних пор находится под чьим-то влиянием. Настолько сильным, что осмелилась перечить Тимуру. Иначе откуда все эти ветры перемен в ее журнале… Эта вдовушка упряма, честолюбива, амбициозна, но вместе с тем доверчива и склонна создавать себе кумиров. Хотя пока это предположение никак не приближает к разгадке. Среди гостей Сильвестра явно не присутствовал никто, кого можно было бы записать в маргаритины фавориты, а посему к убийству это отношения не имеет.

Итак, с чисто практической точки зрения госпоже М. категорически не выгодна смерть мужа. С прочих колоколен у госпожи М. просто Юрьев день и праздник непослушания. Что перевешивает?

Маргариту, пожалуй, компрометирует, своеобразное отношение к происшедшему: не проявляет элементарного животного любопытства к деталям. А ведь родная душа, какая бы ни была, отправилась к праотцам… Жаклин Кеннеди между прочим через секунды после выстрела, собирала в кулачек мозги Джона – для экспертизы! Хотя это уж слишком. С другой стороны, несомненный плюс – честность. Исходя из древней юридической формулировки, она выложила все, что может быть использовано против нее. Что ж, Маргаритка, оплакивать деспота нефизиологично, не так ли…