Текст книги "Любовь в фокусе (СИ)"

Автор книги: Дарья Вознесенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

7

Ольга

– Нет-нет, пожалуйста, не обращайте на меня внимания.

Я нажала на «пуск», убрала камеру от лица, и, как только сотрудники решили, что их уже не фотографируют, и расслабили свои натужно-серьезные лица, сделала еще несколько снимков, не глядя в объектив и делая вид, что просто так тут стою.

Наверняка, те будут гораздо лучше и интереснее, чем постановочные. На которых все "активно работают".

Я же трудилась в помещениях компании уже третий день. Последний из отведенных мне. И была более чем довольна результатом своей работы, который ретушировала по ночам, тут же оформляла и пересылала ребятам, организовывающим праздничный корпоратив.

Да, мне дали критично мало времени, а люди, которых я должна была снимать в «рабочем процессе», оказались совсем не готовы к моему подходу.

Но я привыкла не спать, а они довольно быстро привыкли ко мне. К тому, что я могу неожиданно рассмешить их. Или попросить сделать что-то странное -например, встать на подставку и. балансируя на одной ноге, тянуться к верхней полке с папками. Или поливать цветы, вместо того, чтобы перебирать бумажки.

Людские жизни, они ведь сотканы из таких странных секунд. Как и компания – из мелочей и отношений.

Двое спорят о новом проекте возле ксерокса, забыв о том, что им нужны копии. Пять недопитых чашек кофе на столе у младшего юриста.

Сисадмин, закуклившийся в провода с отверткой в руках – лицо у него как у сапера, которому поручили обезвредить бомбу и спасти автобус, полный людей.

Идеальный секретарь, тихонько снимающая под столом свои невозможные шпильки.

Уборщик, танцующий в наушниках со шваброй, пока его никто не видит.

Парень и девушка, пришедшие на собеседование в отдел кадров и умудрившиеся закадрить друг друга.

Курьер с горой пакетов с новогодними поздравлениями – и елка, наряженная тысячей разноцветных канцелярских скрепок.

Немолодая бухгалтер за горой папок, чье лицо прекрасно и светится в тот момент, потому что ей позвонили и сказали, что у нее родилась внучка.

Насупленный сотрудник отдела продаж возле графиков лучших продажников – его фамилии там нет, зато в его глазах – требовательная уверенность, что в следующем месяце он там окажется.

Совсем молодые стажеры, выбегающие из лифта с мороза и отряхивающие снег со своих вязаных шапок.

Артем Зимин, глава компании и Мистер Совершенство... номер два. Улыбающийся, взлохмаченный после нескольких часов в конференц-зале, в окружении довольных переговорщиков, пожимающих ему руки...

И один, в кабинете, сосредоточенный и собранный в каждой детали, даже в том, как он дышит. И смотрит в окно в намерении завоевать наш город.

Я не была волшебницей или злой колдуньей. Не приукрашала и не пыталась показать неприглядную правду жизни.

Но я могла показать человека так, как я его воображала. И даже лучше.

Как проявляло его зафиксированное на картинке мгновение. И немного глубже.

Как требовала того корпоративная этика и тема мероприятия. И чуть-чуть ярче.

– Принес тебе кофе.

Миша.

Повернулась к нему с улыбкой и обхватила картонный стаканчик, за которым он не поленился сходить в кофейню снизу. И не смогла сдержать изумленного смешка, когда попробовала то, что он принес. Каждый раз Михаил старался удивить -вместе с бариста-экспериментатором. И каждый раз им это удавалось.

– Крепкая арабика, молоко... имбирный порошок. И... – я сделала еще один глоток, но так и не поняла ингредиента и вопросительно посмотрела на мужчину.

– Куркума, – тот аж засветился от удовольствия.

– Чудесно, – а я растерялась... от неловкости.

Потому что я видела, как он радуется нашим встречам. Как с гордостью представляет своим коллегам – как-будто мной и правда можно гордиться и вообще я его... пусть будет друг. Как смотрит. И кофе этот...

И не могла отделаться от мысли, что поступаю как-то недостойно, не отвечая ему с тем же энтузиазмом. Просто не могла – ведь кроме приязни и желания «остаться друзьями», которыми мы даже не были, не испытывала ничего.

– Я собираюсь домой... – Миша помедлил, но предложил, – тебя подвезти?

– Еще хочу поснимать, – покачала головой с некоторым облегчением. Потому что не пришлось врать – я действительно еще не закончила.

– А завтра у нас корпоратив... ну, ты знаешь.

– Да уж, – хмыкнула.

– Если бы не правила, я бы с удовольствием тебя пригласил...

– Правила?

– Ну, кроме руководства никто не берет с собой свои половины. – развел мужчина руками, и я снова почувствовала смущение и неловкость. Потому что по его словам выходило, что я и есть его половина... или мечтаю попасть туда. Хоть мы даже ни разу не целовались.

– Я... не в обиде, – выдавила из себя, на что получила благодарную улыбку и заверения,что он позвонит

Блин, вот почему меня это не делает счастливой, а?

Отсалютовала на прощание на самом деле вкусным напитком, отправилась в свой последний «рейд».

В кабинетах и опен-спейсах уже никого не было – чего я и дожидалась. И теперь щелкала как заведенная.

Идеальный порядок на одном столе. И хаотичный завал на втором. Забытый кем-то шарф, сиротливо приткнувшийся на крутящемся кресле. Миллион стикеров с напоминалками на одной из стен. Последствия мозгового штурма проектной команды – строения из лего, разноцветные мандалы и ватманы, исчерканные непонятными надписями.

Я ходила по этажам, достраивая в голове замысловатую конструкцию под названием «наша любимая работа» и сама не заметила, как оказалась в приемной Савелия... Витальевича.

Из-за неплотно прикрытой двери был виден слабый свет

Чувствуя себя маньячкой, тихонько заглянула сначала сама... а потом навела объектив.

Мистер Совершенство сидел за столом, сняв пиджак и галстук и закатав рукава. Он хмурился, изучая какие-то документы.

Щелк.

Четко вылепленные губы беззвучно двигались, проговаривая, как заклинания, неведомые мне слова.

Щелк.

Тонкие и подвижные пальцы перебирали листы и с определенным изяществом заносили над ними ручку, словно стараясь поразить врага в сердце.

Щелк.

Глаза, чей цвет сейчас было не распознать, смотрели прямо в душу и...Что? Глаза? Какие глаза?!

Бли-и-ин...

Чувствуя, как заполыхали мои щеки, я виновато опустила камеру и пробормотала:

– Простите. Не хотела вас отвлекать, но... не удержалась.

Савелий моргнул, как будто не узнал меня, а потом быстро опустил взгляд и устало потер рукой лоб. И посмотрел на меня уже почти весело.

– Проходите. Или вам интересно фотографировать только... вот так?

– Вот как? – я сделала шаг вперед и облизала внезапно пересохшие губы.

– Не привлекая внимания.

– Ваше же привлекла, – буркнула, неожиданно для себя раздражаясь. Он намекает, что я серая мышка? Ой не надо...

– Я имел в виду, пока вас никто не видит, – в голосе Савелия появились смешинки, а уголки рта дернулись.

Уставилась на него как завороженная. Но потом сморгнула и ответила таки на вопрос:

– В какой-то мере да. Люди тогда более естественны, а значит – красивее.

– Интересно, – он на мгновение задумался, а потом встал и повел плечами, будто сбрасывая напряжение. И принялся разворачивать собранные манжеты.

Я снова залипла на его пальцах и сильных руках – Савелий Зимин не был качком, но и худощавым не выглядел – но спохватилась и отступила.

– Еще раз извините, что помешала. Я пойду.

– Куда?

– Э-м... домой.

– Уже поздно. Как вы планируете добираться?

– На такси? – получилось вопросительно.

– Я отвезу вас.

– Нет! – а это получилось испуганно. Но стоило мне представить, как я окажусь в одной машине с этими руками, губами, глазами...

Тьфу, ну о чем я опять думаю?

– Спасибо, не надо. И вашего водителя гонять и вам куда-то ехать... Такси прекрасно решит все вопросы.

– У меня нет водителя, – он улыбнулся, – Люблю быть за рулем. И мне не сложно... даже если вы живете на противоположном конце Москвы.

– Да вроде нет...не на противоположном, в смысле.

Засмеялся мягко. А потом надел пиджак, пальто и замотал шею длинным кашемировм шарфом, чтобы снова стать похожим на мужчину с обложки.

– Ваши вещи?

– Возле ресепшн.

Я поспешила вперед, чтобы упаковать оборудование. И вздрогнула, когда мужчина перехватил мой пуховик и помог мне одеться.

В лифте на подземный паркинг мы ехали молча. Не то что бы мне хотелось молчать... напротив, я бы с удовольствием расспросила его о компании. О его братьях. Об увлечениях.

Но я ведь не имела на это права, не так ли?

– Где вы живете?

Савелий... Витальевич вежливо открыл дверь, усадил меня и разве что не пристегнул.

Я назвала адрес и спросила таки наиболее уместное:

– Часто работаете допоздна?

– Да. Я трудоголик.

– Говорите об этом даже с удовольствием...

– Никогда не стеснялся этого качества. Как и тяги к перфекционизму, например. Кто придумал, что это плохо и надо жить проще?

– Не такие совершенные люди как вы?

Он посмотрел на меня с откровенным изумлением, а я резко отвернулась, кляня себя за несдержанность.

– Считаете меня совершенством?

– Это я так... не подумав, – буркнула.

– Не смущайтесь – мне приятно. Моя семья, например, так не считает, – и снова нотки веселья в его голосе. А я спрашиваю жадно:

– Большая семья?

– Два брата и сестра. Мы многое пережили вместе и продолжаем оставаться самыми близкими людьми.

– Это здорово. Я даже завидую немного... Расти вместе, знать недостатки друг друга и не обижаться, что кто-то не считает совершенством совершенного тебя.

Смеется. Негромко и как-то веско.

А я расслабляюсь наконец.

Весь ужасно короткий путь до дома – когда он стал таким? – мы болтаем на самые разные темы. Тепло и легко, будто тоже... близкие люди. Во дворе Савелий тщательно паркуется и выходит из машины. Недоумение смешивается с иррациональной радостью и тут же перетекает в понимание...

– Провожу вас.

Да, да, проводи меня по моему хорошо освещенному и светлому подъезду – вдруг там между кадок с цветами и колясок прячется маньяк?

Ох.

Неужели ему. также как и мне, не хочется расставаться? Глупости.

Он подает мне руку, помогая выбраться из машины, и я чуть вздрагиваю от острого ощущения, прошедшегося по пальцам.

– С-спасибо.

Когда мы подходим к моей двери сердце колотится как сумасшедшее. И вовсе не потому, что пришлось идти пешком на четвертый этаж. Я достаю ключи, пытаюсь засунуть их в замок, роняю, наклоняюсь, чтобы поднять, и сталкиваюсь с Савелием... Витальевичем, который тоже наклонился.

Мы оба резко и смущенно распрямляемся.

Глядя друг другу в глаза.

Не дыша.

Страшно дышать... и страшно отвести взгляд. Потому что вдруг он в этот момент исчезнет? Такой вот... совершенный? С пристальным взглядом из-за стекол очков и плотно сжатыми губами?

– Всего хорошего. – хрипло пробормотал блондин, но... не ушел. И я тоже не двинулась.

Подалась чуть вперед... Шаги сверху нас отрезвили.

Мы вздрогнули. И тут же засуетились, прощаясь и расходясь в разные стороны.

Савелий Зимин вышел из подъезда, какое-то время постоял, будто силясь вспомнить, что он тут делает, потер лоб... а потом решительно направился к машине.

Я же опустилась на пол, и уткнулась в ладони.

Вот что это было, а?

8

Ольга

Настойчивая вибрация прорвалась даже сквозь мое состояние дохлой лошади.

Я легла спать в половину шестого, после того как внесла последние правки и отретушировала полностью заказ. И с чистой совестью отключила звук на телефоне, планируя провести в кровати всю субботу.

Вибрация прекратилась и возобновилась снова. Не открывая глаз, нащупала на прикроватной тумбочке телефон и приложила его к уху выдав хриплое:

–Алло?

– Оля-ля! Ты что. дрыхнешь?

Жизнерадостный голос начальства настолько контрастировал с моим состоянием, что я даже проснулась.

– А который час?

– Полдень!

– Субботы?

–Да!

– Тогда сплю. И вообще не понимаю, по каким причинам до сих пор не положила трубку.

– Может по тем, что для тебя сегодня есть работа? Я потянулась и протерла глаза:

– Ты прекрасно знаешь, что нет. Мое расписание в твоем доступе. А если вдруг появилась подруга подруги на горизонте, которой ну о-о-очень срочно нужны волшебные снимки, то это не ко мне.

– А если появилась Левицкая, которой о-о-очень нужна ты в качестве репортажника на сегодняшнем корпоративе. то это как раз к тебе.

– Стоп-стоп. Кто такая Левицкая? Какой корпоратив? Смешок.

– Потому я и позвонил тебе заранее – чтобы ты пришла в себя. Вот скажи, ты где работала всю эту неделю?

– В компании «Форс»...

– А глава маркетингового отдела там кто?

– Антонина... хм, Левицкая. Черт, дошло. Но погоди-ка, почему я? Я давно уже не занимаюсь вечеринками.

– Вспомнишь молодость, – смеется, – Ты со всеми познакомилась, всех узнала и всем понравилась. И отказа я не приемлю – нам обещали контракт на весь следующий год, как многопрофильному агенству. Это и фото продукции, и использование моделей, и оформление носителей... это большие деньги.

Очень большие.

И желание Левицкой логично.

Но почему-то мне не хотелось прыгать до потолка от радости... Может потому что я мечтала оказаться на этом мероприятии не в качестве персонала?

Черт, вот к чему такие мысли? Игорь знает, что у меня сегодня нет съемок, и не поймет моего отказа. А я знаю, что у меня сегодня никаких планов – и сама себя не пойму, если откажусь.

– Во сколько? – выдохнула.

– В шесть начало – но ты подъезжай чуть заранее и...

– Не учи меня работать, – повредничала.

– Конечно, – с легкостью согласился Игорь, – Адрес тебе скину.

Я не позволила глупостям и дальше лезть мне в голову. Зато позволила себе долгий завтрак, расслабляющую ванну и получасовую репетицию отстраненно-вежливого выражения лица у зеркала.

Проверила все зарядки, протерла нужные объективы, а потом долго тупила перед своим гардеробом, полным довольно нейтральных тряпочек.

На подобные мероприятия даже фотографы не приходят в джинсах...

Я вытянула комбинезон из тонкого джерси песочно-розового цвета и покрутила его в руках. Декольте в нем, конечно, глубокое, но плотно прилегает к груди, а сам наряд достаточно удобен. И не будет бросаться в глаза среди вечерних платьев гостей. К тому же, к этому комбинезону у меня есть подходящие удобные туфли на низкой танкетке, в которых я могу хоть кросс в джунглях преодолеть – не то что выдержать корпоратив.

А еще я выгляжу в нем очень привлекательно... Но ведь это не имеет значения?

Скрутила волосы в две забавных рожки, подкрасилась немного и вызвала такси.

Гостей в огромном зале ресторана встречали не только хостесс, но и я. И, что радостно, многие со мной здоровались и улыбались. Игорь был прав – людей не раздражало мое присутствие и нацеленный на них объектив, тем более, что сегодня все блистали в прямом и переносном смысле. Ну а я старалась снять всех в максимально презентабельном и довольном виде... пока не началось. Да и сама прониклась праздничной атмосферой и почувствовала себя довольной. Ровно до того момента, как в зал зашел Савелий Зимин... и его очаровательная, блин, спутница.

Та самая тонкая и стильная брюнетка, с которой я уже видела его в ресторане.

Рука дрогнула, когда я нажимала на кнопку Пришлось сделать еще несколько кадров... а потом и несколько шагов назад, отворачиваясь и пытаясь взять себя в руки.

«Только руководство приходит со своими половинами». Черт.

Ну а на что я рассчитывала?

Мне сразу стоило влюбиться в кого-нибудь посвободнее и пострашнее. Или в того, кому я сама понравилась... в Михаила, например. Он, вот, не против. Стоит напротив...

Ошарашенная собственными мыслями, я застыла. Влюбилась? Я это правда произнесла? В Зимина?!!

Внезапное прозрение пришпилило меня к полу и заставило покачнуться... – Девушка, сфотографируйте нас, – мягкое контральто заставило обернуться. Ну что за... она еще и разговаривает идеально.

Я сделала судорожный вздох и лишь на мгновение встретилась взглядом с чуть напряженным Савелием... Витальевичем. А потом спряталась за камерой, надеясь, что за ней не видны мои слезы и стиснутые зубы.

Щелк. Щелк. Щелк.

Пр-рекрасная па-рра.

–Давайте еще вот здесь... на санях... отлично, поверните голову.

В голове прояснялось. И мир через объектив делался почти... сносным.

Зимин позировал совершенно деревянно. А вот его... половина явно была знакома с работой на камеру.

– Благодарю, – улыбнулась прохладно и даже вежливо. Пусть внутри скопилась горечь, а пальцы подрагивали...

... как все не вовремя... как не вовремя все!

...и прошла к следующим гостям.

Наконец, приглашенные собрались и расселись за столами. Я пробежалась по ресторану, снимая полные радостного возбуждения лица, а затем встала в уголке, чтобы не пропустить ни единую часть новогодней программы.

Не единую, бл...ь, часть.

Офигенной. Веселой. Программы.

А об остальном я подумаю потом... когда останусь наедине со своими глупыми мыслями.

Надо сказать, что ведущие – дородная тетка в костюме снежинки и долговязый парень в костюме зайца – оказались хороши. Их конкурсы – действительно веселыми, комментарии, в том числе по поводу сделанных мной фотографий, которые были выведены на несколько больших экранов – остроумными, а выступления артистов, дававшие возможность присутствующим выдохнуть и поесть

– очень даже интересными.

Я сменила уже вторую карту памяти и аккумулятор. Избавилась от лишнего груза, оставив на себе только небольшой фотоаппарат – освещение сделалось неярким, а музыка набирала обороты – и принялась бродить по залу, где гости тоже уже перемещались группками и танцевали.

Все хорошо. А будет еще лучше.

– Bay! – громкий голос заставил меня отвлечься, – Савелий, да ты тут почти как живой!

Рыжая и очень беременная девушка тыкала пальчиком в экран, на котором слегка растрепанный блондин просматривал документы. Это вчерашние снимки.

Вчера...когда я все еще...

Дернулась и отвернулась – и от фото, и от тесной компании, что теперь обсуждала Савелия. Вместе с ним и его... женщиной.

Мне нужно закурить это мерзкое чувство ревности и злости, на которые я не имею никакого права. Затем снять появление Деда Мороза и раздачу подарков. И... исчезнуть.

Я взяла свою сумку, достала почти полную пачку – кажется, последний раз я курила неделю назад – и после разъяснений одного из официантов, направилась к выходу из зала в курилку.

– Оля?

Вздохнула и со всем возможным терпением повернулась к Мише. Мы уже здоровались сегодня – и надо сказать мужчина даже обрадовался нашей встрече.

– Ты... куришь?

Он уставился на пачку в моих руках так, будто я держала бомбу. А я напряглась. Да, не самая лучшая привычка, от которой я все еще безуспешно пытаюсь избавиться, но мне, на минуточку уже много лет, и я, на секундочку, могу сама принимать решение, как гробить свое здоровье.

– Иногда, – пожала плечами.

– Я не знал! – прозвучало обвинением.

Пришлось подавить раздражение. Черт, я не такой страстный курильщик, что начинает мечтать о сигарете, даже когда ещё не докурил предыдущую. И если для Миши это проблема, следовало указать в своей анкете ВОТ ТАКИМИ БУКВАМИ, что он не выносит курящих женщин.

Потерла внезапно занывшие виски и, ничего не ответив, протиснулась мимо хихикающих девиц и приударяющих за ними парней. Еще больше подобных парочек обнаружилось в курилке. А мне категорически нужно было свободное пространство.

Я шагнула на лестницу, пробралась через холл, снова по лестнице... и забрела в кусок живой природы, в котором, как ни странно, стояла пепельница. Правда, оказался еще и огромный мужик в костюме. Но все лучше, чем радостная толпа.

Он обернулся на мое появление, а потом уставился на мои... рожки.

– Что-то не так? – спросила устало, закуривая.

Помедлил. И вдруг выдал дрогнувшим от скрытого веселья голосом: -Жена сделала такие же штуковины... нашей трехлетней дочери. Я вскинула брови:

– Намекаете, что я еще не вышла из детского возраста или предлагаете меня усыновить?

Посмотрел удивленно. А потом хмыкнул:

– Однако. А вы бы ей понравились...

– Рожками? – улыбнулась.

– Тем, что меня не боитесь.

Коротко кивнул, затушил сигарету и ушел, оставив меня в сомнениях – не оскорбила ли я кого-то из сильных мира сего?

9

Савелий

Это было необычно, это было глупо, но всю неделю, что девушка-фотограф работала в нашем офисе, я выискивал её взглядом.

Походило на придуманную для себя же игру.

Мне вдруг стало интересно – так ли она действует на окружающих, как на меня? Ошеломляет какой-нибудь странностью, доводит до крайности и подлавливает на мелочах, выдавая по итогу целостную картину?

Может благодаря схожей реакции я убедился бы в своей нормальности. Не знаю. Как и то, зачем я потребовал у маркетингового отдела пересылать мне получаемые обработанные снимки – аргументируя, что сам её привел.

Она сумела раскрыть сотрудников и рабочие процессы с совершенно неожиданной стороны...И даже такой далекий от искусства человек как я не мог не признать в ней большой талант

И живость.

И то очарование, что было присуще веселым и искренним людям.

Она сумела меня развеселить вчерашним вечером и тоже вызвать на откровенность. Конечно, я предложил её подвезти... А что, было поздно. Не мог же я отпустить её на метро или с маньяком-таксистом? Столько случаев в последнее время...

Оля жила во вполне приличной пятиэтажке даже не на окраине города и очень смутилась от моего внимания и желания проводить до дверей. И это её смущение, неловкость от моего присутствия, загоревшиеся глаза и прикушенная губа... Черт, я даже не знаю, что произошло бы, если бы нам не помешали.

Глупо и странно.

Такое поведение характерно для подростков – а уж точно не для взрослых людей.

Потому я растерялся. В мире цифр было гораздо понятнее, чем в этих неожиданных чувствах. Когда хочешь сказать так много, что не говоришь ничего. Когда приятно просто находиться рядом. А желание возникает просто от того, как она дышит и смущенно вспыхивает...

Но ведь так не может быть? Не в моем мире большого бизнеса и серьезных людей... и четко оговоренных встреч и отношений. Которые у меня, кстати, уже были. О чем я забыл напрочь... и удивился этому.

Я никогда ничего не забывал.

И уж точно не сбегал трусливо из союза, даже если он казался мне теперь пресным.

«Пришлешь за мной машину?» – спокойный вопрос Ксении без всяких смайлов и приветствий заставил меня недоуменно нахмуриться, но я быстро напечатал: «Да».

Несмотря на то, что сегодня была суббота и корпоратив, я приехал на работу – дел было невпроворот Как и всегда в конце года. Потому костюм на вечер висел у меня в кабинете, чтобы я мог отправиться сразу на вечеринку и не отвлекаться на заезд в мою холостяцкую квартиру.

Не отвлекаться.

Похоже, это стало лозунгом моих последних лет Я не любил отвлекаться на ненужные встречи, на ухаживания, на развлечения... Только моя семья могла вытащить меня куда-нибудь, в том числе в путешествия.

На них у меня всегда было время. И может это значило, что у меня просто мало причин для того, чтобы отвлечься от любимой работы?

Ксения была, как всегда, шикарна. Я отметил и дорогое платье, и идеальный макияж и прическу...И застыл, увидев Ольгу. В чем-то длинном цвета кожи. С двумя рожками на голове. И с настолько ошарашенным лицом, что это было невозможно не заметить...

Она здесь? Работает?

Черт, почему я это не предусмотрел?

И даже если бы подумал... ведь так правильно? И мне нечего стыдиться?

– Девушка, сфотографируйте нас. – громко заявила Ксения и подхватила меня за руку.

Ольга обернулась и уставилась на нас... в глазах ее мелькнуло непонятное, напряженное выражение, а потом она надела маску любезности – я точно знал, что это маска, потому что знал, каким бывает её лицо – и принялась щелкать нас едва ли не уничтожая нажатиями кнопку «пуск».

И снова я за ней наблюдаю весь вечер. Чувствуя себя маньяком немного. Вижу то мелькнувшие рожки, то спину, то вскинутые руки с камерой... И сам не могу понять, что за странные ощущения мной владеют? Почему мне хочется подойти и поговорить с ней? Объясниться даже?

Мы ведь никто друг-другу... две случайности, которые даже не пересеклись -просто бежали мимо.

А вдруг – и эта мысль меня ошарашивает – именно такие случайности и приводят к счастливому исходу? Как у Яськи с её Броневым? Всего-то надо кому-то настоять?

– Савелий, пора переодеваться!

Антоха, прилетевший по поводу Нового года из Лондона – вместе со своей слегка ошеломленной происходящим девушкой – тащит меня в подсобное помещение, где мы облачаемся в костюмы Деда Мороза и Снегурочки. Белокурой девицей становится, конечно, он. Даже корпоративный дух, ноющий по ночам под моей кроватью, не заставил бы меня нацепить платье и косу.

Мы выходим на сцену:

– Так, я не понял, почему праздник без меня начался? – говорю я слова по заготовленному сценарию.

– И без меня, дедушка, – тоненьким голосом «обижается» Тоха, старательно поправляя чулочки и декольте, что вызывает сдавленный смех, – А я ведь так старалась! Снегом город укрывала, ветром дула, елочки выращивала.

– Надо же, – притворно восхищаюсь, – И как ты одна справилась?

– Так не одна я... Помощники у меня были.

Дальнейшее идет своим чередом.

Чествование отличившихся сотрудников, совместные конкурсы.

Я снова вижу Ольгу – какую-то мрачную, как мне кажется – а потом с облегчением передаю бразды правления ведущему. Стягиваю костюм, в котором оказывается весьма жарко – Антон, паяц, даже не пытается переодеться, намереваясь эпатировать публику и дальше – и направляюсь к фотографу.

Ну... нам же есть что обсудить? По работе, например...

– Савелий, – останавливает Ксения и прижимается к моей руке. Она, похоже, выпила – глаза блестят и щеки раскраснелись. Я спокойно отношусь к алкоголю, но эта ситуация меня почему-то раздражает, – Замечательный праздник. И ты органичен в роли Деда Мороза...

– Такой же старый? Или холодный? – пытаюсь пошутить я, но моей шутки не понимают.

Может я совсем разучился это делать?

– Потанцуем?

– Я... да, – вздыхаю немного обреченно. Наверное не время и не место разбираться сейчас в себе и своих желаниях. У меня есть спутница, которую я лично пригласил, и которую не имею права обделить своим вниманием.

Я веду в танце, а Ольга фотографирует нас... и других присутствующих.

Пытаюсь поймать её взгляд, но мне это не удается.

Мы продолжаем танцевать, подходим снова к моей семье, даже выпиваем... Но я весь настроен на совсем другого человека. Будто антенны на голове не у нее, а у меня. Потому замечаю, как она собирает свое оборудование и покидает зал. И зачем-то тоже выхожу. Подхватываю свое пальто у любезного гардеробщика и выскакиваю на крыльцо.

Ольга там. В огромной смешной шапке и длинном пуховике. Пытается подкурить сигарету...

– Курите?

Вздрагивает и оборачивается. А потом смотрит на меня едва ли не с вызовом и затягивается глубоко:

–Да.

– А я бросил, – зачем-то сообщаю. И добавляю, – не ожидал вас сегодня увидеть здесь.

– Для меня тоже многое стало неожиданностью, – говорит чуть нервно и прикусывает губу. Я уже знаю, что это значит – она сдерживает рвущиеся слова.

Но те ведь не касаются меня? Или касаются?

Возникает ощущение, что если я немедленно не сделаю чего-то, то будет поздно...

Поздно для чего? Я не знаю. Все происходящее было слишком мне незнакомо. Не просчитывалось ни в одной программе, не было прописано ни в одном регламенте. А спонтанностью и безосновательно принятыми решениями Зимины не славились.

Сглатываю.

И выдаю единственное более-менее знакомое:

– Вас проводить?

Смотрит как на идиота. А потом медленно качает головой: -У вас... корпоратив. Семья. И... половинка.

– Какая половинка? – чувствую себя и правда идиотом. Она будто говорит знакомые слова, но я их не слышу. Смотрю на печальные почему-то глаза, на искусанные губы, на которых не осталось ни следа помады...

– Единственная, – выдают губы с кривой усмешкой ответ на вопрос, – А мой удел -метро.

– Вы же не собираетесь...

– Или такси.

К крыльцу и правда подъезжает машина со знакомыми буквами на буку, а Оля встряхивает головой, отчего её шапка чуть кренится, быстро спускается вниз и поворачивается ко мне с прощальным жестом:

– До свидания...Савелий Зимин. С наступающим.

И уезжает.

С наступающим? Почему она так сказала? До Нового Года три дня, так говорят... Если больше не увидятся.

Я вздрагиваю, понимая, насколько промерз, и возвращаюсь в ресторан. Принимаю поздравления, общаюсь с нашими клиентами, обсуждаю с Ясей Новый Год, который мы все планируем праздновать в нашем огромном загородном доме, оккупированном в основном Артемом.

И даже танцую с Ксенией.

А потом отвожу её в сторону и говорю:

– Мне нужно... уехать. Если хочешь, я отправлю тебя домой на машине или побудь еще здесь – вроде бы никто не расходится.

Сотрудники «Форса» и правда не расходились – домой, и разошлись – в принципе. Так что скоро нас вполне могли ждать типичные русские забавы вроде выяснения отношений.

– По работе? – Ксения обнимает меня одной рукой и тянется к губам. А я... выдыхаю и решаю быть честным.

– Нет. И... я понимаю, что на празднике такие слова выглядят неуместными, но...я бы не хотел продолжать наши отношения. Мы можем встретиться завтра, обсудить все, если хочешь...

Замерла.

Глаза полыхнули бешенством и я понял, что она не столь уж спокойна и сдержана, как мне всегда казалось.

– С-сволочь... накануне Нового Года.... – шипит.

– Но... мне казалось мы обо всем договорились изначально, – хмурюсь. Терпеть не могу, когда люди нарушают договоренности – даже устные, – Нам было хорошо вместе, но ни один из нас не планировал...

– Откуда ты знаеш-шь, что я планировала? – её лицо некрасиво кривится, но тут Ксения выдыхает и берет себя в руки. И бросает холодно, как перчатку, – Вали.

– Я дам тебе телефон водителя...

– Я разберусь, – она отворачивается.

– Прости меня, – вздыхаю и тру переносицу Беспомощно смотрю на спину уходящей женщины и понимаю, что ни хрена я не умею делать это все... правильно. Но знаю одно – от того, что Ксения повернулась ко мне спиной, мне сделалось стыдно и грустно.

А вот когда уезжала Ольга, внутри все скрутило от страха, что я могу больше её не увидеть.