Текст книги "Обвенчанная с незнакомцем (СИ)"
Автор книги: Дарья Ратникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Ратникова Дарья
Обвенчанная с незнакомцем
Пролог
Серое вечернее небо хмурилось, чтобы пролиться дождём. Вот уже несколько капель упали на дорогое тёмно-синее платье богатой женщины, которая почти бежала по улице небольшой деревушки, таща за руку девушку, лет пятнадцати-шестнадцати.
– Мия, давай быстрее, умоляю тебя! – Голос женщины звучал испуганно. Она постоянно оглядывалась, словно опасаясь удара в спину. Когда сзади послышались громкие голоса и ругань, женщина побежала.
– Ты все дома осмотрел? А то Барт будет недоволен. Это – последняя дань по договору и он рассчитывал уж здесь то поживиться на славу.
– Ещё парочка и спать.
Грубые голоса послышались совсем рядом. Женщина свернула в какой – то незаметный проулок, потом прошла ещё немного и, остановившись возле высокого здания с длинным шпилем, упиравшимся, казалось в самое небо, толкнула тяжёлую резную дверь.
Захлопнув её за собой, женщина перевела дух и отпустила руку девушки. Но тут же снова вздрогнула и испуганно осмотрелась.
– Они не могут сюда зайти, не могут! – Прошептала она как молитву. Руки её дрожали, когда она сняла плащ, призванный защитить её от непогоды. Рядом девушка сделала то же самое. – Нам нужно найти священника.
Женщина уверенно направилась вперёд, внутрь церкви.
Девушка покорно шла следом, не задавая лишних вопросов. Они уже прошли ряд длинных скамей, когда с одной из них поднялся и поспешил к ним священник. Пожилой, с седыми волосами и морщинистым лицом.
– Чем могу помочь? – Спросил он.
– Отец, – женщина кинулась к нему, словно ища защиты, – вы ведь знаете об этой дани.
Мы ничего не знали, когда ехали сюда. Иначе, Всевышний видит, никогда бы нашей ноги здесь не было. Мой муж отправил нас с дочкой отдохнуть и поправить здоровье. И вот… Кто же знал. Помогите, отец, пожалуйста!
Женщина схватила священника за руку.
– Я попробую помочь, – вздохнул он и морщины на усталом лице проступили ещё явственнее. – Но что я могу? Церковь у нас маленькая, помещений лишних нет. Только комната с облачениями, да ведь в ней то в первую очередь будут искать.
– Ну может быть они не осмелятся зайти в храм, – женщина ответила уже спокойнее.
– Может быть. Но запретить я им не смогу, увы, – печально ответил священник. – Давайте присядем. Вы можете остаться здесь до завтра или вообще сколько хотите. Правда, я не уверен, что вам здесь будет удобно, лирра…
– Саманта Де Раст. Мне будет удобно.
– Вот и замечательно, – священник улыбнулся. – К тому же кроме меня и моего друга здесь никого больше нет. – И он указал на тёмную мужскую фигуру, почти невидимую в вечернем сумраке. – И вы тоже располагайтесь, – священник жестом указал дочери лирры Де Раст на ближайшую скамью. Она покорно присела.
Матушка делала всё, чтобы спасти её жизнь, но от страха нет спасения. И вот сейчас он своими липкими щупальцами расползался по телу. Кто же знал, что данью для победителей в войне должны были стать молодые незамужние девушки от четырнадцати до двадцати лет. А когда тебе пятнадцать так хочется жить!
Они почти успокоились, тихо переговариваясь о чём-то своём, ведомом только матери с дочерью, когда на улице послышались громкие голоса и топот шагов.
– Боже! – Женщина вскочила со скамьи. – Они идут. Они сейчас будут здесь. Что делать? Что нам делать, отец?
– Только не надо бояться! Может быть, они ещё не осмелятся войти сюда. Давайте лучше помолимся! Пойдёмте за мной.
Лирра Де Раст с дочерью послушно направились вслед за священником к центру храма, где одиноко стояла статуя Всевышнего. Они преклонили колени и начали усердно что – то шептать. Вдруг громкий стук в дверь прервал их молитву.
– Открывай, – раздался грубый голос, – Иначе мы не посмотрим, что это – церковь.
– Вы закрыли дверь? – Лирра Де Раст благодарно посмотрела на священника.
– Да. Этим мы выиграем немного времени. Но совсем мало, увы.
– Но неужели совсем нет спасения?
– Есть у меня одна мысль, но не знаю, понравится она вам или нет. Забирают ведь только незамужних девушек.
– Не хотите ли вы сказать, отец.? – Женщина удивлённо подняла голову.
– Нет, мне нельзя по статусу, – он мягко улыбнулся. – Но здесь есть мой друг, я думаю он не откажется.
– Но моя дочь ещё слишком молода.
– Мой друг благороден. Я почти уверен, что он согласится спасти девушку, не требуя никаких обязательств. И хоть мне стыдно это говорить, как священнику, но в день её совершеннолетия просто подадите прошение Его Величеству с объяснением и просьбой расторгнуть брак и всё.
– Ну если ваш друг согласится, то я тоже согласна, а Мия – тем более. Только, ради Бога, быстрее!
За дверью стало подозрительно тихо. Священник подошёл к своему другу, что – то сказал ему. Тот кивнул, соглашаясь.
– Мой друг согласен. Идите сюда. В случаях, угрожающих жизни и здоровью венчающихся, чин может быть сокращён. Лирия Ремия Де Раст встаньте вот сюда. – Девушка послушно сделала несколько шагов и встала рядом со священником. – А теперь ты, Дерек. – Мужчина тоже сделал несколько неуверенных шагов. Было видно, что он сильно хромал. И по-прежнему тень падала ему на лицо, скрывая черты и возраст. – Соедините ваши руки. Итак, венчаются Лирра Ремия Де Раст и лорд Дерек Гастон.
Через несколько минут венчание окончилось. Священник обернул руки новобрачных красной тканью.
– Ну вот теперь осталось сделать только запись в церковной книге.
И тут раздался сокрушительный грохот. Клубы дыма заволокли вход в церковь. Когда дым немного рассеялся, было видно, что на месте двери зияет провал и в него входит отряд вооружённых людей.
– Ну что, святой отец, давай, показывай, каких птичек ты тут прячешь, – насмешливо сказал человек во главе отряда, а потом сплюнул себе под ноги.
– Вы оскверняете церковь, – кротко, но жёстко ответил ему священник.
– Мы тут ещё и не то учиним, если ты укрываешь положенную нам дань. Быстро обыскать здесь всё!
Воины бросились обыскивать храм, священник стоял, скрестив руки на груди, рядом с лиррой Де Раст. А чуть поодаль виднелись новобрачные.
– Это кто там у нас? – Воевода прищурился, разглядывая фигуры позади священника.
– Это мой друг лорд Дерек Гастон и его юная жена.
– Значит вот как! – Воевода шагнул вперёд, едва не сбив священника. – А где доказательства венчания? Где свидетели? Где нотариус и брачный договор? А? Нету? Значит я не поверю, что эта пигалица – замужняя дама. И она тогда пойдёт с нами.
Лирра Де Раст задрожала и схватилась за священника, чтобы не упасть, молодая новобрачная тоже была недалека от обморока, когда вперёд выступил лорд Гастон.
– Эта девушка – моя жена по закону. И кто осмелится покушаться на неё, будет иметь дело с одним из самых могущественных родов в Виридии. А этого бы вам не хотелось, верно? -
Его хриплый голос звучал сурово. – Но чтобы вы поверили, я предоставлю вам доказательство, так и быть. – И уже тише жене. – Протяни руку.
Она послушно протянула вперёд руку. На её указательном пальце красовалось массивное, явно мужское кольцо-печатка с парящим орлом на гербе. Лорд Гастон повернул кольцо, так чтобы печатка смотрела внутрь, в ладонь девушки, а её заставил повернуть руку открытой ладонью вверх, и что-то произнёс. Через мгновенье на запястье девушки словно приземлился орёл, расправил крылья, обвил запястье и исчез. Только сама девушка и лирра Де Раст изумлённо смотрели на кольцо.
– Это брачный браслет. – Пояснил лорд Гастон. И чуть тише пояснил для лирры Де Раст. – Он так выглядит, потому что у нашего рода есть свой герб. Для всех прочих – просто красная нить, которую видно, если знать, как смотреть.
Воевода зло выругался и отвернулся.
– Там никого! – Вернулись воины.
– Уходим, – бросил он. – Только встреться мне на поле боя! – Процедил он сквозь зубы и вышел из церкви.
Глава 1
Юная девушка, достаточно красивая, для того, чтобы не знать недостатка в женихах сидела в своей комнате на кровати, поджав ноги, и мечтательно смотрела в окно. В дверь постучали, и молоденькая служанка возникла на пороге.
– Лирия Ремия пройдите пожалуйста в гостиную.
– Что такое, Дафна? – Девушка откинула прядь волос назад и вскочила с кровати.
– Вас сама госпожа зовёт. Ух и злющая же она.
– Что-то случилось?
– Не знаю, – пожала плечами служанка. – Но слухами всякими земля полнится. Говорят у папеньки вашего какие-то проблемы.
– Проблемы? Я сейчас иду.
Мия поправила причёску, глянула на себя в зеркало и улыбнулась. Она только два дня назад вернулась из пансиона домой. Отец обещал дать бал в честь её совершеннолетия, которое как раз должно было наступить завтра. Уже разослали приглашения. Конечно приедут подружки из пансиона, куда же без них. Хотя она была бы рада обойтись без проныры Софи или рыжей хитрюги Алии, но это было бы слишком неправильно. Все обиды должны быть забыты. И конечно на балу будут кавалеры. Отец и так слишком переживает, что из-за той старой истории, четырёхлетней давности, она до сих пор не помолвлена. Никто, конечно, не знает, что на руке у неё появляется брачная вязь, если знать, как смотреть – она всегда носит платья с длинным рукавом. А кольцо печатка убрано в дальний ящик. За эти годы ни она ни отец ни разу не получили писем от таинственного супруга. Может, он вообще погиб, кто его знает. Война знатно прошлась по окраинам Виридии. И в этот раз они победили. Вот только тех девушек, что забрали, как дань, это не вернёт, как и матушку. После той поездки она слегла и вскоре умерла. Отец горевал недолго. Выдержал необходимый срок траура и снова женился. Она, право же не винила его. Каждый забывается как может.
Мия качнула головой. К чему грустные мысли. Даже мачеха не сможет испортить ей праздник. Она спустилась по лестнице в гостиную. В кресле сидел отец, полубоком. И сердце сразу нехорошо защемило. Она почувствовала, что случилось что – то страшное, непоправимое, как в тот день, когда умерла мама. Мачеха стояла прямо, в своём ослепительном платье, усыпанном драгоценными камнями. И она была в ярости.
– Ну что, явилась, наконец!
– Мари, не надо так! – Слабо возразил отец.
– Что не надо? Думаешь, я теперь буду устраивать этот нелепый бал?!
– Да в чём дело то? – Не выдержав, спросила Мия. Она не любила мачеху и взаимно, но до сего дня та держала себя в руках по крайней мере.
– Ты меня спрашиваешь? Спроси лучше отца. Этот бездарь неумело вложил деньги и теперь он банкрот. А мне оплачивать его долги. Этот дом заложен, а твой папенька ещё требует чтобы я оплатила твой бал. Он хочет меня пустить по миру! – Взвизгнула мачеха. У неё начиналась истерика. Руки тряслись, а губы зло искривились.
– Мою девочку не должны касаться наши проблемы, – твёрдо ответил отец.
– У твоей девочки, между прочим, есть муж, – Сказала мачеха и в комнате повисла зловещая тишина.
Мия вздрогнула. Они же это несерьёзно? Отец ведь обещал ей, что в день её совершеннолетия отправит письмо с прошением на Имя Его Величества о разводе. А пока на балу она сможет спокойно присмотреться к женихам. Ей ещё ни один не нравится, о всё ведь впереди, верно? И вот сейчас… Словно холодом повеяло. Вспомнился тот кошмар, произошедший четыре года назад. Ведь ей тогда просто повезло. Даже то, что муж больше никак не напоминал о себе, было с одной стороны странно, а с другой – замечательно. Значит, проблем с разводом с его стороны не будет. Конечно, от своего будущего жениха она не будет скрывать такую историю. Ей нечего стыдиться. А прочим – и знать не нужно. Отец приложил немало усилий, чтобы эта информация не вышла за пределы семьи. Вот только мачехе, кажется, он сказал зря.
– Что ты имеешь в виду? – Отец поднял голову. Он выглядел бледным, бледнее обычного. Несчастье подкосило его. Мии хотелось подойти, обнять его, положить голову на плечо, как в старые добрые времена, пока ещё жива была мама, но она только вздохнула. Мари не оценит её усилий.
– То, что и говорю, – мачеха злобно посмотрела на неё. – Или ты ещё не понял – ты полный банкрот, понимаешь? И этот дом выкупила я, он теперь мой и я могу выгнать твоих детей и тебя самого на улицу, понимаешь?
– Вы так не поступите! – Потрясенно вздохнула Мия. С мачехой у отца общих детей не получились, но кроме неё была ещё Алана десяти лет и Джейми – семи – поздние дети. Отец говорят уже смирился с тем, что не оставит наследников, когда мама подарила ему
дочку, а потом и сына. И вот теперь мачеха хочет выгнать их на улицу. Да она в своём уме?
– Почему это? – Она прищурила глаза. – Какой мне смысл кормить вас, троих нахлебников?
– Тогда и я уйду с ними, Мари, – отец встал, опираясь на поручень кресла.
– Ну и куда вы пойдёте? У вас нет никаких родственников, готовых принять всю твою ораву.
Отец только вздохнул, признавая правоту мачехи и жалко улыбнулся. А Мия поняла, что бой проигран. И сразу стало неотвратимо тяжело, как будто какая-то каменная плита навалилась на плечи и придавила к земле. Не будет никакого бала и никакого праздника. Все её мечты и надежды бессмысленны.
– Чего стоишь? – Грубо спросила мачеха. – Собирай вещи. Завтра же отправишься к своему мужу. Буду я тебя ещё кормить… И скажи спасибо, что даю тебе экипаж добраться до места.
– Но… Я не знаю, где живёт мой муж и вообще жив ли он, – Мия едва не задохнулась от такой наглости.
– Вот и узнаешь заодно. Отправишься в ту деревню и спросишь у священника. И я скажу кучеру, чтобы присматривал за тобой, пока ты либо не узнаешь, что твой муж мёртв, либо не отправишься к нему. А он тебя проводит.
Это было верхом абсурда. Она даже не нашлась с ответом, только умоляюще посмотрела на отца, ожидая чуда. Но чуда не произошло.
Мия вышла из гостиной, кусая губы. Собираться! Конечно, она соберётся, чтобы исчезнуть из этого дома раз и навсегда. Найдёт своего супруга, потребует развода и отправится в какой-нибудь частный пансион. Возможно, получится устроиться учительницей. По крайней мере она должна попытаться.
В конце коридора её догнал отец:
– Ремия!
– Да, папа, – она комкала в руках подол платья, даже не замечая, что делает.
– Прости меня девочка. Я не могу по другому. Нам с Джейми и Аланой некуда идти. Ради нас, дорогая, пожалуйста, не перечь мачехе! А когда ты уедешь через пару дней, я попытаюсь отправить письмо королю. Возможно, когда ты доберёшься до места, Его Величество уже одобрит развод.
– Хорошо папа, я это сделаю, ради вас. – Мия попыталась улыбнуться, но вышла только жалкая полуулыбка сквозь слёзы. Она обнял отца, потом отвернулась и бросилась вверх по лестнице в свою комнату, чтобы упасть на кровать и разрыдаться.
Успокоившись, она вытерла слёзы и принялась разбирать вещи. В конце концов ничего страшного не произошло. Ну приедет она к этому мужу, получит от него разводное письмо,
или как там оно делается и вернётся домой. Вот только ощущение какой-то надвигающейся беды не оставляло её. Ничего уже не будет по-прежнему. Даже если она вернётся, вряд ли мачеха даст ей спокойно жить, а если уйдёт, что-ж, тогда жизнь придётся начинать с чистого лица. В пансионе много чему учат, только вот самым важным вещам – что делать и куда обращаться в затруднительных ситуациях, не объясняют.
А больше всего давило то, что никогда теперь у неё не будет праздника. Она ни разу в жизни не была на балу. Летние и зимние балы в пансионе и выпускной бал не считаются. Там были все свои. А вот настоящий бал как-то прошёл мимо неё. И теперь кажется уже навсегда.
А ещё, как и тогда, после смерти матери осознание неотвратимой беды, несчастья пришло не сразу, словно сознание пыталось спрятаться, цепляясь за мысли про бал и замужество. Отец и брат с сестрой – им так тяжело теперь. И хотя она почти не виделась с Аланой и Джейми – она только на два летних месяца и короткие зимние каникулы приезжала домой, а ими всё время занимались гувернёры, гувернантки и частные учителя, она всё равно любила их и меньше всего на свете хотела, чтобы брат с сестрой из-за неё остались на улице. А ещё отец. Он так постарел с последней встречи в пансионе. Видимо, дела и банкротство окончательно подкосили его здоровье. И если с ним что – то случится, мачеха не стесняясь выкинет Алану и Джейми на улицу. А это значит, что она должна не просто разобраться с этим странным замужеством, но ещё и попытаться позаботиться о них. Не слишком ли это много для девушки, которой ещё не исполнилось девятнадцати?
Мия вздохнула, потом подошла к шкафу и достала платье. В нём она была на выпускном балу в пансионе и его хотела надеть на завтрашний бал. Золотисто – зелёное, расшитое бабочками по подолу. В нём она казалась самой себе принцессой. Нет! Это платье, как и все её вещи не достанутся мачехе. Она может оставить отцу все драгоценности, что он подарил ей. Но этого вряд ли хватит ему, чтобы снять дом. Да и ему виднее, в любом случае. Она не знала, сколько что стоит и на какие деньги можно прожить, снимая небольшой домик. Ей слишком не хватало знаний как вести хозяйство, а этих знаний, увы, не получишь в пансионе. А матушка считала её слишком маленькой ещё, чтобы рассказать все тонкости. Она слишком рано умерла. Мия сморгнула слёзы, появлявшиеся на её глазах всегда, когда она вспоминала о матери.
Ничего. Всё будет хорошо. Она обязательно вернётся и поможет отцу. Теперь главное – отыскать этого мужа.
Так и получилось, что в тот заветный день, когда она должна была встречать гостей как хозяйка бала, Мия отправлялась в экипаже на поиски таинственного мужа.
Прощание вышло совсем тусклым и каким-то некрасивым. Мачеха пристально следила за ней, наверное боялась, что она сбежит. Только что в чемодан с вещами не лезла. Драгоценности передать отцу она так и не смогла, пришлось забрать с собой. Но во избежание скандала они покоились глубоко на дне чемодана.
Алана и Джейми крепко обняли её всё так же на глазах мачехи (хорошо, что она успела заглянуть к брату с сестрой ночью). А отец пожелал счастливого пути. Они едва выкроили минутку перед отъездом, чтобы побыть вдвоём. Отец пообещал отправить письмо и поберечь себя. Он верил, что она скоро вернётся. Мия тоже верила. Ну или почти верила.
Наверное, перед случайными зеваками, что видели, как они прощались, они казались образцовой семьёй. Мачеха даже, скрепя сердце, выдала ей немного денег на дорогу. Никто не должен знать, что они обанкротились, по крайней мере пока. Потом-то это всё равно выйдет наружу. Но пока Ремия для всех отправлялась к тёте на границу Виридии, в дальнее имение. И хотя отец после того случая, спешно продал его, мало кому было это известно. А раз она дочь знатного рода, она не имеет права путешествовать без денег. Придётся ведь снимать комнаты в гостиницах. Мия помнила, как они с мамой добирались в тот прошлый раз, как снимали номера в гостиницах. Но тогда всё было иначе.
А сейчас ей предстоит ехать одной. Мачеха не разрешила даже взять камеристку. Сказала, что теперь все слуги наперечёт. С ней ехал только кучер, который пообещал мачехе доставить её до места и вернуться, гаденько ухмыляясь при этом. От такого сочувствия не жди. Но у неё есть драгоценности. На то чтобы нанять извозчика обратно должно же, наверное, хватить. Мия вздохнула. Она слишком мало знала жизнь, увы.
Наконец, все вещи были уложены. Они с отцом обнялись. Мачеха даже пустила слезу, и экипаж тронулся, увозя её прочь из прежней жизни. Навсегда.
Глава 2
Она ехала уже второй день. Пейзаж сменился. Впереди появились горы. Так и должно быть. Значит они близко к цели. Мия с трудом сдержала зевок. Не с кем поговорить, нечего делать, только спать, да смотреть в окно. Двое суток почти в экипаже. Поначалу она пробовала писать дневник. Но в тряском экипаже это было невозможно, даже новомодным в столице изобретением, которое не требовало сосуда с чернилами. Они в пансионе иногда баловались такими штучками. Но в экипаже (мачеха, разумеется, выделила самый неудобный и даже не положила подушек) было неудобно, от долгого сидения затекала спина. А с кучером не хотелось разговаривать лишний раз и просить его остановиться тоже. Потом она попыталась заняться вышиванием, но и с этим не заладилось. Попыталась читать, но книгу в дорогу она взяла только одну и та слишком быстро закончилась.
Погода стояла прекрасная – ещё не лето, но уже и не весна, когда вокруг зарождается новая жизнь, зеленеет трава, расцветают яблони, поют птицы. В детстве она до вечера не заходила домой, жадно впитывая запахи и звуки, радуясь вместе с весной. И потом, в пансионе, всегда старалась выйти за забор, хотя бы на чуть-чуть, пробежаться по саду, вдохнуть запах цветущей черёмухи. И вот сейчас в такую прекрасную погоду она сидит в экипаже. Мия вздохнула, но тут же заставила себя думать о том, что совсем скоро всё решится и у неё ещё останется время насладиться природой.
Первую ночь она провела в той же гостинице, где четыре года назад они останавливались с матерью. Она старалась не вспоминать, но всё равно сердце странно щемило от тоски. Они не были особо близки с матушкой, но тот случай изменил всё. Если бы она осталась жива, наверное, они были бы сейчас друзьями. Если бы…
На третий день пути, наконец показались трубы деревушки. Наверное, той самой. Она не помнила толком, но какое-то странное чувство охватило Мию, когда кучер остановил её у ворот церкви, той самой и, нагло ухмыльнувшись, сказал:
– Лирра изволит идти, а я подожду у ворот. Если решишь сбежать – найду и в два счёта домой доставлю.
Ну разумеется она не сбежит, хотя очень хотелось.
Она подошла к двери церкви, открыла её и вошла внутрь, как когда-то давно её мать. И направилась вдоль рядов скамей, невольно посматривая по сторонам. Может быть, её супруг здесь, как и тогда. Но в церкви никого, кроме священника не было.
– Вы что-то ищете? – Священник приветливо улыбнулся ей. Он не изменился, вот только морщин стало больше. И в церкви ничего не поменялось. Те же затёртые до дыр старые ковры, те же старые скамьи и витражи на окнах.
– Да, отец, ищу. – Вот как? Как набраться смелости и сказать ему? – Я ищу лорда Дерека Гастона.
– А зачем вам лорд Гастон? – Священник неожиданно пристально посмотрел на неё.
Мия почувствовала, что краснеет под этим взглядом. Да что такое! Она не совершила ничего предосудительного. Это мачеха должна краснеть.
– Я… Я его жена, – она не придумала ничего лучшего, чем сказать это.
– Жена? – Священник присмотрелся к ней повнимательней. – Это ведь вы с матушкой приходили тогда, четыре года назад.
– Да, это была я.
Священник вздохнул.
– Я знаю, где живёт лорд Гастон, но больше никаких утешительных известий сообщить вам не могу.
– Он умер? – Ахнула Мия.
– Нет. Хуже. Он едва выжил в последней войне. Искалеченным принесли его домой. Он выжил, но с тех пор никуда не выходит. В его замке всем заведует его кузен. Попробуйте обратиться к нему. Если у вас есть дела к Дереку.
– Хорошо, спасибо, – Мия не знала теперь что делать. Но мачеха не примет её домой, а значит ничего не изменилось. – А как доехать до его дома?
– Давайте я объясню это вашему кучеру.
– Я буду очень рада, – Мия улыбнулась.
– И вот что ещё, – тихо сказал священник, – Лорд Дерек не хочет видеть даже меня, но может быть вы уговорите его.
– Каким образом?
– То что может женщина, не всегда удаётся мужчине.
– Я попробую, – тихо сказала она.
Они вышли из церкви, и священник остановился, изумлённо рассматривая экипаж.
– Что-то не так, отец? – Спросила Мия, краснея. Только сейчас она подумала, как, должно быть, странно и, чего уж там, бедно выглядит её экипаж. Без герба, с облупившейся обшивкой, с унылым одиноким чемоданом наверху.
– Вы путешествуете одна? – Голос священника звучал устало, и Мие почудилась в нём жалость.
– Да.
– Даже без компаньонки?
– Да, – ещё тише ответила Мия, опустив глаза.
– А где ваша матушка?
– Она умерла. – Мия почувствовала дикое желание довериться этому человеку. Он священник, он поймёт и, может быть, даже утешит, и в нескольких словах она попыталась рассказать ему, что произошло.
Священник долго молчал, прежде чем ответить, а потом всё-таки сказал:
– Если вам некуда будет возвращаться, Лирра, я всегда могу предложить вам эту церковь. Это, конечно, не Бог весть что, но всё же… А ещё, когда все дела будут улажены, скажите мне и я смогу поспрашивать знакомых о работе.
– Спасибо, отец, – Мия улыбнулась, и на сердце сразу стало теплее. Может быть, ещё не всё так плохо, как ей кажется?
А священник (имени которого она даже не спросила) тем временем объяснил кучеру дорогу до имения лорда Гастона. Они тепло распрощались, Мия села обратно в ненавистный мачехин экипаж, чтобы отправиться к мужу, теперь то уж, наверное, без приключений.
Как только экипаж тронулся, Мия выдохнула. Что бы там впереди её ни ждало, а конец пути близок. Ей было и страшно и интересно одновременно. Они скоро покинули небольшой городок, с которым её связывали не очень приятные воспоминания, и направились вперёд по дороге, убегавшей к горам, лентой видневшимся вдалеке.
Экипаж ехал медленно. Дорога была не очень хорошей, и к тому же медленно, но уверенно, поднималась в гору. В распутицу, здесь, наверное, и вовсе нельзя было проехать. После часа такого пути, Мия уже не знала, чем себя занять. Волнение нарастало. Ну где же живёт её муж? Сколько ещё ехать? Она тысячу раз пожалела, что не спросила у священника сколько времени займёт путь. Теперь вот остаётся только нервничать и гадать.
Поёрзав на сидении, она выглянула в окно и ахнула. Впереди, чуть левее, загораживая собой видневшийся вдалеке скальный пик, вставал мрачной громадой замок. В него упиралась дорога, по которой они ехали, и там, у его ворот, заканчивалась. Неужели всё. Неужели она приехала?!
Когда экипаж подъехал к большим кованым закрытым воротам и остановился, ей стало по-настоящему страшно. Не бросит же кучер её прямо здесь? Это же несерьёзно! Вечером, в
темноте, рядом с огромным тёмным замком, где не видно ни одной живой души. А с другой стороны горные пики и тёмный густой лес. Но кучер преспокойно выгрузил чемодан на дорогу, рядом с воротами и забрался обратно на козлы.
– А как же я? – Ахнула Мия. От вопиющей несправедливости стало нехорошо. А может быть, мачеха дала кучеру какие-то указания на её счёт? Подумаешь, избавится от неё, а отцу скажет, что, допустим, сама упала в пропасть и разбилась. В наступающей темноте собственные домыслы приобретали причудливую власть, а кучер казался чуть ли не чудовищем из древних легенд.
– А что вы? Я вас довёз до места? Довёз. Так и скажу её светлости. – И кучер усмехнулся и развернул лошадей. Экипаж тронулся. Удерживать его было бессмысленно. И Мия стояла и, беспомощно сжимая кулаки, смотрела, как исчезает из вида её последняя связь с миром.
Когда свет от фонаря на облучке в последний раз мигнул и исчез за поворотом, Мия отвернулась и заставила себя сделать несколько шагов по направлению к воротам. Интересно, сколько надо стучать в них, чтобы кто-то услышал и отворил? Ни одного звука, ни шороха ни доносилось из-за них. И нигде не было света. Может быть, священник не знает, что её супруг уже почил праведным сном в какой-нибудь усыпальнице. Должны же в этом замке быть усыпальницы. Сама испугавшись, какой оборот принимают её мысли, Мия покачала головой. Не думать. Только не думать ни о чём плохом. Она, конечно, может попробовать и перелезть через забор. Но вдруг там её встретит голодная свора собак? Самым безопасным вариантом будет переждать ночь здесь, у ворот, а с утра попытаться вернуться в город. Если, конечно, ей никто не откроет. В это верилось с трудом, но Мия всё-таки подошла к воротам и постучала. Сначала один раз, потом ещё и ещё. Густой гулкий звук, казалось, заполнил собой весь воздух вокруг, эхом отозвавшись в горах. Стало необъяснимо жутко. Солнце уже почти село. Скоро в этой кромешной темноте она перестанет видеть дальше своих рук. А ещё ощутимо знобило.
Мия поплотнее закуталась в плащ и присела на чемодан. Главное не унывать. Чтобы не дать страху завладеть собой, она начала мурлыкать под нос какую-то весёлую детскую песенку из тех, что, дурачась они пели в пансионе. Интересно, где теперь Стания? Её добрая неунывающая подруга. Она обещала написать и пригласить на бал. Вот только не успела. Интересно, она обижается на неё? Мысли о подруге хотя бы немного отвлекали от того, что она сейчас сидит в темноте посреди пустынной дороги рядом с мрачной неприветливой громадой замка.
Когда уже начали затекать ноги от неудобного сидения, Мие послышался какой-то шаркающий звук. Она вскочила и с ужасом огляделась. Ничего. Хотя нет. Вдалеке, за воротами, как будто появился какой-то огонёк. И он приближался. Неужели её услышали и эти ворота наконец откроются?
Через несколько минут, показавшихся ей вечностью, огонёк наконец приблизился настолько, что Мия смогла разглядеть в дрожащем свете фонаря фигуру старика, который неторопливо, шаркающей походкой, приближался к воротам. В одной руке у него был фонарь, а в другой…. Она едва не вскрикнула от ужаса. Другой рукой он держал ружьё.
Она попятилась. Старик с ружьём в такую ночь вызывал почти суеверный ужас. Встреть его днём, она бы наверное, не испугалась. Но ночью.
– Вы кто? Чего надо? – Голос старика звучал грубо, почти сердито, – Шляются тут всякие.
– Я… – Мия осмелилась и шагнула вперёд. – Я к лорду Гастону.
– Хм. Девица, да прехорошенькая, – Старик поднял фонарь к глазам, освещая её фигуру. Мия смутилась и поплотнее завернулась в плащ. Ночи в горах были ещё слишком холодными для лета. – К лорду, говоришь? А что тебе от него надо? Он никаких девиц не ждёт и слыхом небось про вас не слыхивал.
Что же делать? Посвящать слугу в то, что она жена лорда, Мия не горела желанием. Это было слишком глупо.
– Мне нужно к лорду, по личному делу, – Мия покраснела, но ответила твёрдо, глядя старику в глаза. Он сначала смешался, а потом внезапно насупился, грозно нахмурил брови и ответил.
– Это какое такое дело, а? Может ты вообще воровка?
– Как вам не стыдно – называть честную девушку – воровкой! Впустите меня, сейчас же! – Мия вспомнила как мачеха говорила со слугами. Как ни странно, но её тон подействовал.
– Ладно, – проворчал старик, возясь с засовом, – моё дело впустить. А воровка ты, или нет, это пусть уж хозяин разбирается. Моё дело маленькое. Проходи!
Старик отодвинул засов и огромные ворота со скрипом распахнулись. Мия взялась было за ручку чемодана, но тут же, охнув, поставила. Слишком тяжёлый. Она не донесёт. А старик уже снова закрыл ворота и побрёл вперёд, к мрачной громаде замка, не оглядываясь, рискуя оставить её в полной темноте. Мия бросила чемодан и поспешила за стариком.
В темноте она не могла разглядеть ничего, кроме неясных очертаний деревьев, да каких-то строений впереди и по бокам. Несколько раз она чуть не споткнулась. И почему здесь нет фонарей? Неужели её муж слишком беден, чтобы позволить их себе? В их доме всегда были фонари. Да даже возле многих бедных домов они стояли, иначе можно было сломать себе шею, не дойдя до ворот. Но здесь всем словно было всё равно. Да и жил ли здесь хоть кто – то кроме этого грубого старика и его негостеприимного хозяина?
