Текст книги "Тайна ночных дюжин (СИ)"

Автор книги: Дарья Уэльм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28.

Глава 28.

Слова Римара звучали как леденящий ветер, пронизывающий мою душу. Он стоял передо мной, его лицо было бесстрастным, но я видела в его глазах тень разочарования.

– Я никогда не любил тебя, – произнес он с холодом. – И ты, Лионар, для меня лишь средство. Все эти моменты, которые вы думаете были дружбой, были лишь шагами к одной цели – украсть у тебя цветок. Но выходя на поиски, ты не нашла его, и теперь я не вижу смысла в том, чтобы продолжать нашу игру.

Каждое его слово причиняло мне сильную боль, и я вдруг вспомнила все наши мгновения: смех, которые делили, трудные часы борьбы, когда он ни разу не отступал от моего боку.

Эти воспоминания теперь терзали моё сердце и кричали о том, что вместе мы стали чем-то большим, чем просто союзники.

Я почувствовала, как Лионар начинает закрывать Римару рот, но тот, не колеблясь, отправил потоки своей магии.

Лионар резко отшатнулся, его лицо исказилось от боли, и я закричала, увидев, что наш союзник получает урон от неведомого зла.

Элиас, который наблюдал за всей сценой с ухмылкой, выглядел довольным, будто был зрителем на этом шоу. Я почувствовала, как в меня скапливается ярость – это могло быть последним толчком к тому, чтобы я противостояла тому, кто стал для меня не только другом, но и источником боли.

Моя магия начала бурлить в жилах, и я не могла удержаться. Вспомнив лунные силы, о которых когда-то мечтала, я открыла их и направила на Римара.

Он, увидев, что я готова к борьбе, не нападал, лишь отразил удары, которые я выпустила от всей души. Я не собиралась останавливаться.

Сражение разгорало всюду вокруг нас – было похоже на столкновение света и тьмы. Я могла чувствовать, как магия пронизывает нас, и каждый раз, когда его противодействие шло ко мне, мои силы лишь росли. Я сердилась, я страдала, и это все вселило во мне силу, о которой он не подозревал.

В ходе этой борьбы, на пике моей магии, я, наконец, проткнула его ножом.

Секунды протянулись так долго, как только могли, и, когда лезвие вошло в его плоть, в моем сердце проскользнула искра как подлость: я поймала его в самый уязвимый момент. Он не закричал, не стал убегать. Его глаза встретились с моими, и в них я увидела не злобу, а боль – настоящую, глубокую.

– Ты взяла на себя ношу, о которой даже не догадывалась, – произнес он тихо, прежде чем его силы стали ослабевать, а тьма вокруг него начала сгущаться.

Я в ужасе отступила, когда поняла, что сделала. Выходя за пределы своей ненависти, я пришла к той точке, где доброта сталкивалась с предательством и где началась настоящая борьба за свою судьбу и судьбу всех, кто был вокруг меня. Я не могла сидеть, просто наблюдая, как мир рушится.

На мгновение тишина окутала зал. Элиас перестал улыбаться, и Лионар, стараясь подняться, смотрел на меня с полным недоумением. Я сама не знала, что делать. У меня было пробуждение, выбор – продолжать борьбу или попытаться спасти этого человека, который когда-то был мне ближе всех.

Римар упал на колени, его магическая сила начала угасать, и, несмотря на то, что нож находился в его теле, мои внутренние страдания терзали меня сильнее, чем физическая боль. Я знала, что эта борьба только начинается, и по ту сторону были тьма и выбор, который мне еще предстояло сделать.

Я не могла поверить своим глазам, когда Римар потянулся ко мне рукой. Каждый шаг к нему дался с трудом – будто я боялась подойти слишком близко, зная, что именно я создала эту бездну между нами.

Но что-то внутри меня, сильнее страха, толкнуло меня вперёд. Я подбежала к нему, осознавая, что сделала ужасную ошибку.

Кровь уже пропитала его одежду, красная нить исчерчивала его грудь, словно наши отношения, превратившиеся из дружбы в предательство.

Его лицо было бледным, но на губах играла горькая улыбка, и в его глазах сверкало тепло, несмотря на то, что мгновения жизни ускользали от него.

– Я всегда знал, что ты сможешь это сделать, – прошептал он, его голос был полон усталости, но в нём всё ещё оставалась сила. – Рад, что ты получишь цветок и спасешь отца.

Слёзы обрушились на мои щёки. Я не могла сдержаться, и горькие всхлипы срывались с моей груди. Каждое слово Римара отражало всю ту надежду и боль, которые переплетались в моём сердце.

– Ты не должен уходить! – закричала я, полная ужаса. Я не могла вынести мысли о том, что потеряю его, даже если он был тем, кто предал свободу нашей дружбе. – Пожалуйста, не закрывай глаза!

Он закрыл глаза, и это было словно звуковая волна, исходящая из глубины самого сердца, срывалась с уст, сметающая всё на своем пути.

Я не могла сдерживать свой крик, он разносился по залу, как гром, мощный и не поддающийся контролю. Этот крик был слышен повсюду; он воспроизводил всё, что я чувствовала.

– Римар! – мой голос звучал, словно зова из подземного царства, полон страха и потери. Я стояла рядом с ним, не желая видеть, как его жизнь уходит, и как тепло уходит из его тела.

Каждый из нас был связан невидимой нитью, но эта связь в моем сердце становилась невыносимо болезненной. Я не могла поверить, что из-за этой борьбы, которую никто из нас не выбирал, я могла потерять самого дорого человека.

В этот момент я поняла, что любовь и дружба нередко берут на себя самые тёмные стороны, иногда ведя нас к выбору, который прекращает всё. Но я не могла просто стоять, полная отчаяния, непримиримого крушения мечт.

– Я найду цветок, – произнесла я, моя решимость пробивалась сквозь слёзы, и я клялась, что не позволю его жертве стать напрасной. – Я сделаю всё, что требует этого, чтобы спасти тебя и моего отца!

Его губы едва шевелились, когда он просто улыбнулся мне с легким провалом внутри его боли. Но это была не прощальная улыбка – это был последний акт драмы, которая, несмотря на свою жизнеотнимающую природу, все ещё таила надежду.

Состояние спокойствия завоевывало пространство. Я чувствовала, как магия начала наполнять меня, и в этот момент я осознала, что пришло время избавиться от своей тени. Я не позволю этому быть концом. Я найду способ, чтобы вернуть необходимое, чтобы спасти его, даже если это потребует невероятных усилий.

Я закричала во все горло, прося космос и силы тьмы о помощи, о том, чтобы они направили меня к цветку, который вернет к жизни все, что я когда-либо теряла. В тот момент я почувствовала, как моя магия окутывает меня, словно невидимые руки, и это было только начало моего пути.

Глава 29.

Глава 29.

Со слезами на глазах, я сделала несколько шагов к Элиасу, и сердце моё сжималось от гнева. Этот мрак, который он сеял, хотел теперь предложить мне ещё одну сделку? Я была готова отдать всё, лишь бы спасти Римара, и я знала, что время поджимает.

– Отдай мне цветок! – произнесла я с несдерживаемой решимостью, мой голос дрожал от тревоги и боли.

Элиас медленно поднял руку, и на ее ладони засиял цветок Наян. Я никогда не видела нечто подобного. Он собрал в себе всю палитру цветовой гармонии: лепестки яркого синего оттенка, словно восходящие звезды на безоблачном небе, и золотистые жилки, которые начинали светиться изнутри, как солнечные лучи, пробивающиеся через облака.

Это был цветок, который мог вернуть жизнь и исцелить, и в этом момент, когда он еще оставался за пределами моего досягаемости, я ощущала, как моя надежда прирастает к его каждому движению.

– Это то, что ты искала, – проговорил он, его взгляд оставался насмешливым. – Но неужели ты не думаешь о будущем? Не хочешь ли ты стать моей женой?

Его предложение было как острие ножа – мгновенно отразив мое ранее очищение, но моя ярость неожиданно взорвалась.

Не желая больше ничем ему поддаваться, я на полную мощность выпустила свою магию – поток света и теней, который заполнил пространство между нами. Это было как помощь бури, всё очищающее и разящее, высвобождая мою силу в ответ на его манипуляции.

– Я не стану частью твоего плана! – закричала я, и из рук со свистом вырвался поток магии, который сшиб её, отбросив в сторону. В тот же момент я схватила цветок, и, несмотря на слёзы, что катились по моим щекам, я чувствовала одновременно и мощь, и облегчение.

Лионар, наблюдая за этой сцены, был наготове. Его магия искрилась вокруг, готовая защитить меня от любой угрозы, которая могла бы возникнуть. Его мужественное выражение отражало всю готовность защитить меня от зла в любой форме.

Сдерживая сердечные переживания, я опустилась на колени рядом с Римаром, его тело всё ещё истекало кровью. Я нежно положила цветок к его сердцу, и в тот же миг свет начал разливаться вокруг него.

Цветок Наян, прикоснувшись к его груди, начал рассеиваться в пространстве, создавая завораживающее свечение из лепестков, словно облака розового света.

Освободившиеся энергии шли вверх, переплетаясь с темнотой, и над Римаром произошла настоящая битва: свет и тьма сражались за его душу.

Я наблюдала, как тьма нависала над его телом, пытаясь поглотить его, но свет цветка с каждой секундой становился всё ярче, как надежда, которая не могла угаснуть. Каждая капля света билась о тьму, создавая искры, которые сияли на фоне угасания, как мгновения, полные жизни и надежды. Я слышала его сердце, расплывающееся в ритме, едва поднимающееся под тяжестью нашей борьбы.

– Римар! – шептала я, и горькие слёзы текли, каплями на его грудь. – Пожалуйста, вернись! Мы не закончили…

Свет и тьма боролись в танце, и в этой схватке растения и магии я чувствовала, как мои слезы смешивались с магией, образуя невидимые нити, связывающие меня с ним. Я не собиралась отступать – этот цветок стал символом того, что я была готова сделать для него и для своего отца.

И в этот момент, когда мрак достигал своего пика, свет Наян, словно лунный луч, нашел его уязвимое место, и силы начали сливаться, достигая гармонии. Я содрогнулась, почувствовав, как волна энергии охватила меня, как такую жажду жизни, и в ту секунду, когда свет победил, тьма развеялась, открывая путь к спасению.

Свет окутал Римара, словно одеяло, и я же без сил наблюдала, как его тело начинает искриться. Надежда, которую я лелеяла, заполнила каждую клетку, каждую частичку, и затем он начал шевелиться, грудь в его поднялась.

«Пожалуйста, пусть это будет началом», – пронеслось в моем сознании, и я понимала, что, несмотря на тёмные преграды, впереди все ещё светит будущее.

В тот момент, когда свет Наян начал окутывать тело Римара, неожиданно в зал вбежали стражники. Но это были не солдаты Флоренсии.

На них были доспехи государства Соластрии, и среди них выделялся высокий молодец с уверенной походкой – принц Харсан, мой друг детства, которого я не видела много лет.

Как только он заметил меня, его глаза расширились от шока. Его взгляд тут же переключился на Элиаса, и с силой, которая исходила от него, он поднял в воздух нашего недруга.

Мощная струя водяной магии из руки принца опустила Элиаса на колени, заставив его истекать кровью.

– Не стоило так поступать с ней, – закричал он, проявляя всю свою ярость.

Я не могла отрывать глаз от этого сражения – принц Харсан был великолепен, как всегда. Но тогда он подошел ко мне, и я увидела, как его выражение стало серьезным, когда он заметил цветок Наян, мерцающий на груди Римара.

– Что здесь происходит? – холодно спросил он, внимательно смотря на меня, затем на Римара, – Знаешь ли ты, кто это?

– Я знаю, кто он такой, – ответила я, стараясь скрыть тяжесть в голосе. Внутри меня бился страх и надежда; знание о том, что все, что я любила, зависело от решений, которые сейчас принимались.

Харсан оценил ситуацию – и я могла почувствовать его мощь, его магия искрилась вокруг, готовая прийти на помощь в любую секунду. Его взгляд был полон решимости, когда за ним начали выстраиваться его солдаты.

– Мы пришли, чтобы освобождать Флоренсию, – произнес он, и в его словах ощущалась не только угроза, но и надежда. – Элиас оказался жалким предателем, и его угнетение народа не останется безнаказанным.

Я взглянула на Элиаса: его злобное лицо исказилось от боли, и в ответ на это я почувствовала в себе неутолимый гнев. Он всегда был манипулятором, и его судьба теперь зависела от силы тех, кого он использовал.

«Они должны быть свободными», – думала я, осознавая, что это была наша возможность разорвать цепи невежества и тирании.

Собравшись с силами, я снова опустилась рядом с Римаром, уже слабым, но все еще борющимся. Цветок Наян продолжал источать свои силы, прояляя какой-то чудодейственный свет.

– Пожалуйста, Римар… – прошептала я, сжимая цветок. – Ты должен выстоять.

Тем временем Харсан смотрел на меня с беспокойством и оценивал ситуацию. Он не собирался оставаться в стороне, и я знала, когда он ушёл, как ему нужно было принимать решение.

– Я отводил армию, чтобы обрести силу, – начал он. – Мы можем объединить силы, чтобы свергнуть Элиаса и его мать с трона Флоренсии.

Я кивнула, осознав, что должным образом функционируя вместе, мы сможем дать отпор. С неимоверной решимостью внутри меня возник завет, что это предложение войдет в оптимистичный мир без тени предательства.

Внезапно иссякшая непривилегированная армия Флоренсии поверяла надежды на завтрашний день, когда принц Харсан и его стражи начали действовать. Элиас уже не владел силой, и момент его падения утвердил нас всех, как одержимых узниками своей судьбы.

Вскоре после этого было объявлено, что территория Флоренсии оккупирована силами Соластрии.

Элиас и его мать были свергнуты с трона, а я стояла на пороге новой эры, что, возможно, окончательно сложит дни гнева и терзания.

Но между тем, судьба Римара оставалась неопределенной. Все еще на коленях, я держала цветок Наян, надеясь на чудо, надеясь на свет, который мог бы спасти его и вернуть к нам. В этот важный момент жизни я поняла: несмотря на тьму вокруг, моя любовь к Римару и его жертва будут самой яркой звездой на нашем пути к победе.

Глава 30.

Глава 30.

Прошло два долгих дня, и я не могла оторваться от Римара. Мы были в отдельной комнате замка Флоренсии, который теперь находился под контролем принца Харсана.

Каждая минута тянулась как вечность, и, хотя я знала, что свет цветка Наян продолжает освещать Римара, я все равно чувствовала, как за его состоянием тянется нечто темное и угрожающее.

С каждой минутой надежда и страх переплетались в моем сердце. Я сидела рядом с его постелью, прижимая руку к его ледяной щеке, шептала ему тихие молитвы и просила вернуть его.

Когда вечер опустился на замок, я решила, что мне необходимо поговорить с Харсаном. Я знала, что он был за пределами своих обязанностей как принц, и мне было важно прочувствовать его поддержку.

Я встала и пошла к его комнатам, входя в хорошо знакомое мне пространство, которое теперь выглядело так иначе под гнетом недавних событий.

Харсан сидел за столом, просматривая документы и карты. Когда он заметил меня, поднял взгляд и кивнул, предоставляя мне возможность говорить.

– Я осталась с Римаром, – начала я, собираясь с мыслями. – Я расскажу тебе обо всем, что произошло, о нашей борьбе и том, что он сделал для меня.

Словно какое-то непривычное молчание окутало нас, пока я говорила. Я делилась своей болью о том, как он был предан, и как его жертва отозвалась в моем сердце. Я рассказывала о своих чувствах и о том, как крепко держалась за надежду, что он вернётся.

Харсан слушал, его лицо оставалось сдержанным, и в его глазах не было жалости, только глубокое понимание тяжести всего происходящего.

– Ты сильная, – произнес он, когда я закончила. – Ты преодолела так много, и я верю, что Римар придет в себя. Он не тот, кто сдаётся легко.

Но затем его взгляд стал более серьезным, и меня охватила тревога, когда он задал вопрос, который я и сама себе не хотела задавать.

– Но что ты будешь делать дальше? – спросил он тихо. – Цветок Наян может спасти только одну жизнь, а эта жизнь – Римара. А что насчет твоего отца?

Словно гром ударил в тишине, его вопрос оглушил меня. Я знала, что в этом было лишь правдивое объявление реальности, но мне трудно было смотреть правде в глаза.

Как я могла выбрать между двумя людьми, которых я любила? Мой отец, который был моим руководством и опорой, и Римар, который стал частью моей души и моего сердца.

– Я не знаю, – произнесла я, чувствуя, как слезы вновь накатывают на глаза. – Я не могу выбирать. Я не могу страдать о судьбах людей, которых потеряла, когда у меня есть шанс спасти хотя бы одного.

Харсан кивнул, но в его глазах я заметила обеспокоенность. Он подошел ближе и, положив руку мне на плечо, произнес:

– Я понимаю, что за это время ты приобрела невероятную силу. Но, возможно, в какой-то момент тебе нужно будет сделать выбор. Не забудь о своем отце – он тоже нуждается в тебе.

Его слова заставили меня замереть. Я знала, что не могу позволить себе сломаться, оставаясь в этом замке, а Харсан был прав. В будущем мне, возможно, придется столкнуться с самой тяжелой дилеммой в своей жизни.

Я покинула его кабинет, охваченная страхом и тревогой. Каждый шаг казался тяжёлым, и мысли о неизбежном выборе не оставляли меня. Я опустилась рядом с постелью Римара, как будто искала утешение в том, что он сможет проснуться и избавить меня от дальнейших страданий.

Я сидела всю ночь рядом с Римаром , с ним и уснула.

Утро пришло почти незаметно. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, заливая комнату мягким светом. Я проснулась, ощущая пустоту рядом.

Глубокое беспокойство охватило меня, когда я обернулась и заметила, что Римара больше нет на постели. Сердце заныло, и страх проникающим холодом наполнил меня.

«Куда он мог пойти?» – подумала я, вскакивая на ноги. Я сразу же бросилась к двери, проверяя каждую комнату, каждый угол замка, отчаянно надеясь найти его. «Он не мог просто исчезнуть!» – пронеслось у меня в голове, когда шаги становились всё более неуверенными.

Я бегала по коридорам замка, но Римара нигде не было. Внутри росло ощущение ужаса, каждая мысль о том, что его снова забрали, угнетала меня. Я не могла это вынести.

Глубокая печаль охватила меня, и, наконец, я опустилась на колени в одном из пустых коридоров, слезы обрели свободу, струясь по моим щекам.

– Я не могу больше это терпеть! – всхлипывала я, чувствуя, как надежда покидает меня. – Я никогда не увижу его снова...

В этот момент, когда я чувствовала себя полностью потерянной, я почувствовала лёгкое прикосновение на своем плече.

Обернувшись, я встретила его взгляд – глаза Римара светились, как будто он сам был частью света, пробивающегося сквозь тьму. Не веря своим глазам, я не могла сдержать ни радость, ни слезы.

– Римар! – зарыдала я, вскакивая на ноги. Я бросилась в его объятия, и он увидел меня такой, пустой и измученной. Но его рука обняла меня, и я поняла: он здесь. Он жив!

– Я здесь, – произнес он тихим голосом, который был полон тепла и нежности. – Я вернулся. Все будет хорошо.

Моё сердце наполнилось радостью, как будто все страхи растворились в воздухе. Я отстранилась, чтобы взглянуть на него, внимательно изучая каждую черточку его лица.

Моя душа заполнилась светом, когда он начал приближаться ко мне, его глаза полны любви и уверенности.

Неожиданно, словно против воли, я притянула его к себе, притягиваясь, как магнит.

Усталая от страха и обречённости, я сильнее прижалась к нему, сжимая его окровавленную руку, и в этот момент всё остальное потеряло значение.

Наши губы встретились в нежном, трепетном поцелуе, который говорил о всех страданиях и о том, что теперь, наконец, всё наладится. Я ощущала, как его тепло окутывает меня, словно спасительный свет в темноте.

Этот поцелуй был полон надежд и сбывшихся мечтаний, он обещал нам непрекращающуюся поддержку друг друга. В нём были все наши переживания, все слёзы, и всё счастье, которое позади.

Когда мы отстранились, я глядела в его глаза, полные жизни, и почувствовала, как сердце моё вновь наполнилось светом. Я знала: теперь, когда он вернулся, мы с ним противостоим всем испытанием, что будут впереди. У нас будет время, чтобы восстановить то, что потеряли, и вместе найти путь к яркому будущему.

Глава 31.

Глава 31

Тёплый свет утреннего солнца заполнил столовую, когда я, Римар и принц Харсан собрались за обеденным столом. На столе красовались свежие фрукты, ломтики сыра и свежеиспечённый хлеб.

Я чувствовала, как радость, что он вернулся, всё ещё наполняет мою душу, но меня также терзали мысли о будущем. Что ждет нас впереди? Как мы будем двигаться дальше в этом новом свете?

– Ты действительно готов вернуться и взять на себя управление Флоренсией? – спросил Харсан, осторожно наблюдая за Римаром.

Римар, опершись руками о стол, задумался, его выражение лица было серьёзным. Я могла видеть, как он обдумывает всё. Для него это было больше, чем просто трон – это была его наследие, его семья и его судьба.

– Я не знаю, – ответил он, наконец. – Хочется ли мне снова быть правителем ? Только сейчас я осознал, насколько всё это может быть тяжелым. Мои родители погибли, и их потеря до сих пор слишком свежа.

Но затем он откинулся назад в кресле, смотря на нас с сильным выражением решимости.

– Но я понял, что я должен стать новым королём. Это единственный способ почтить память моих родителей и восстановить мир в Флоренсии, – добавил он, и в его голосе звучала решимость, которая пробуждала во мне гордость.

В этот момент в комнату вошли Лионар и Мелинда. Я приветствовала их с улыбкой, но мгновение радости мгновенно пропало, когда на лицах обоих людей отразилась озабоченность.

Мелинда, как всегда, была открытой и прямолинейной.

– Что здесь происходит? Вы говорите о королевстве? – нахмурилась она, подходя ближе к столу.

Я почувствовала, как напряжение в комнате возросло, пытаясь понять, что она от нас ждёт. Лионар стоял рядом, задумчиво глядя на Римара.

– Это имеет значение для всех нас, – произнес он, его голос был тихим, но полным уважения. – Римар, ты, вероятно, твой народ нуждается в тебе больше, чем когда-либо. Ты стал символом воплощения надежды, и теперь тебе нужно показать им, что ты готов.

– Мой народ? – Римар переспросил, и я видела, как он колебался между страхом и смелостью. – Но я всё ещё отстранён, я только что вернулся...

– Зато твоя благодать и сила стали известны после всех испытаний, через которые ты прошёл, – сказала Мелинда, подходя ближе. – Они увидят в тебе лидера, если ты сам этого захочешь.

В этот момент мы все замерли в ожидании. Обсуждение его роли как нового короля начинало обретать новую значимость. Я чувствовала, как всё это связано со мной, взаимодействуя друг с другом, наши чувства и цели понимали.

– Мне нужно время, – произнёс Римар, глядя на нас. – Я всё еще переживаю весь этот ужас и неуверенность.

– Не бойся, – сказал Харсан, искренне поддерживая его. – Ты не один. Мы все с тобой, и вместе мы сможем восстановить Флоренсию.

В этот момент, разрывая атмосферу напряженной неопределенности, Мелинда бросилась к Римару и крепко обняла его.

– Римар! – радостно вскрикнула она, её голос был полон эмоций.

Я на мгновение остановилась, недоумевая, и спросила:

– Что ты здесь делаешь, Мелинда?

Она отстранилась от Римара и, с улыбкой на лице, ответила:

– Я пришла к своему любимому братику!

Слова её застали меня врасплох, и я внимательно смотрела на неё, пока она продолжала, её тон стал более серьезным:

– Да, я принцесса и сестра Римара.

Тишина наполнила комнату, пока это заявление переваривалось нами. Я могла видеть, как Римар смотрел на неё с абсолютным удивлением, а затем радостью. Это объясняло многое: их связь, преданность и борьбу. Мелинда, принцесса, вернулась, чтобы помочь своему брату, и это придавалось новое значение тому, что нас ждет впереди.

– Так вот почему ты к нему так близка! – воскликнул Лионар,улыбаясь.

И в этот момент я поняла: вместе с Мелиндой у нас теперь есть не только друзья и верные соратники, но и родственные узы, которые укрепят нашу решимость и единство. Мы все стали частью чего-то большего, и это дало надежду всему королевству.

Вечер окутал комнату нежным полумраком, и я сидела у окна, наблюдая, как солнце медленно исчезает за горизонтом.

Мои мысли были полны воспоминаний о моем отце – о его мудрости, о его поддержке, о том, как он всегда знал, что сказать, чтобы успокоить меня. Скорбь сжимала моё сердце, и я чувствовала, как волнение накатывает волной.

Я не могла отделаться от чувства, что сделала неправильный выбор, когда потратила цветок Наян ради Римара. Я всегда знала, что это очень мощный дар, способный восстановить жизнь, но теперь его использование стало источником мучительных сомнений.

Я не могла не думать о том, что могла бы осуществить для своего отца, могла бы спасти его, если бы только не приняла эту жертву.

Но теперь, когда Римар вернулся к жизни и готовился занять трон, предстояла новая реальность, полная противоречий. С каждым мгновением становилось всё яснее, что если Римар станет королем Флоренсии, нашей любви, возможно, не суждено сбыться.

Мой отец, который всегда требовал от меня следовать своему сердцу, вряд ли примет его как моего избранника. Он был королем, а значит, мой выбор должен был быть соответствующим его статусу. И Флоренсию до сих пор не считаю государством..

Чувства тревоги и страха охватывали меня, когда я представила, как бы он отреагировал на наши с Римаром чувства. Я не могла представить себе, как он будет смотреть на своего единственного любимца, когда он закончит свои обязанности в качестве короля.

Римар всегда будет находиться под давлением – требуя от него соблюдать традиции, следовать протоколу, что, безусловно, включает в себя раннюю женитьбу на принцессе, которой он, как мне казалось, не станет.

– Как я могу выбрать между отцом и Римаром? – прошептала я, слезы наполнили мои глаза. Я чувствовала, как неуверенность раздвигает границы моего разума, терзая меня снова и снова.

Я вспомнила все счастливые моменты, которые я провела с Римаром, его смеющуюся улыбку, взгляд, полный уверенности, и все те мечты, которые начали расцветать между нами. И всё же, я знала, что мир вокруг нас – это не просто два сердца, соединенных особой уздечкой, это цепь обязательств, ответственности и традиций.

Но если Римар станет королём, чем это обернётся для нас? Мой выбор мог изменить его судьбу, и, возможно, я должна была подумать о жертве – о том, что мне придётся расстаться с ним ради его будущего.

Задумавшись, я опустила голову и попыталась представить, каково это – видеть его на троне, рядом с другими женщинами, которые могли бы занять моё место, и в этом образе всё обременяло меня, как тяжёлый камень на душе.

Никакие мечты о будущем не могли бы сравниться с той болью, которую я могла бы почувствовать, если бы вдруг потеряла Римара ради долга.

Я подняла глаза к небу, полному мерцающих звёзд, и шепнула:

– Отец, помоги мне найти путь. Я не могу сделать это одна.

Эхо моих слов унесло мои мысли в неизвестность, и я знала, что решение не сможет родиться само по себе. Но я должна была найти способ быть с Римаром, даже если это казалось невозможным. моей душе предстояло отправиться на путь, полный испытаний, но, несмотря на все страхи, я была готова бороться за любовь, которая, казалось, была предназначена мне.

– Дарфина? – твои мысли прервал Римар, который вошел к тебе в комнату.