Текст книги "Ты и сам все знаешь (СИ)"
Автор книги: Дарья Сорокина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Правило № 4 Несдержанность (часть вторая)
* * *
Новенькое здание лечебницы. Аккуратные квадратики газонов, ровные дорожки, ухоженные живые изгороди. Медперсонал в белоснежных одеждах прогуливался по территории больницы в сопровождении улыбающихся чистеньких больных.
Даррет Хиз вспомнил звонок, который заставил его рвануть сюда. Мужчина ждал его, сидел около своего типового аппарата сутками. Ему хотелось сорваться в больницу раньше и осыпать врачей тысячами вопросов. Почему жену повезли именно в эту больницу? Почему она попросила не навещать её? Почему все смотрели на него с таким неприкрытым сочувствием, когда он подписывал бумаги на стойке регистрации?
Глядя на всю это идиллию, Даррет почувствовал, как к горлу подступает тошнота от осознания, что половина этих улыбающихся больных лишь пустые оболочки. А что если она тоже сейчас будет смотреть на него с таким же нелепым выражением лица? Мужчину затрясло от ужаса, очередной спазм прокатился по всему телу, а беспощадные "почему» иглами вонзались в измученный мозг.
Даже решётки на окнах выглядели приветливо. Всё здесь слишком радужно и чудесно. Только Даррет Хиз знал о кабинетах с электроконвульстаторами, об операционных, о кресле для лоботомии. Почему, чёрт возьми, её повезли рожать в психушку? Почему? Она ведь была здорова и счастлива. Они были счастливы. Почему?!
Дрожащие руки толкнули невесомые стеклянные двери. Мужчина старался избегать своего безумного взгляда и осунувшегося небритого лица в отражении.
Блондинка за стойкой регистрации подняла голову, когда над Дарретом тренькнул звоночек.
– Господин…
Её голос потонул в нечеловеческом шуме, словно раскаты грома раздавались у Хиза прямо в мозгу. Он болезненно зажмурился, и когда всё прекратилось, посмотрел на работницу лечебницы. Она подбежала к нему и встревоженно оглядывала посетителя из-за очков.
– Всё хорошо? – девушка взяла его за руку, но Даррет тут же вырвался.
– Отведите меня к жене, – холодно приказал он.
– Конечно. Но хочу вас предупредить, – осторожно начала блондинка.
– Не надо, я сотни раз бывал в таких местах по работе. Не о чём предупреждать, – он держался из последних сил.
– Вам уже сказали про ребёнка?
Стена дала трещину. Ребёнок. Жалостливый голос врача, бесполезные «мнетакжаль». Даррет едва не достал револьвер из внутреннего кармана и не пристрелил пероксидную суку. Жена была здорова, с малышом всё было хорошо, пока они не попали сюда. Держаться. Тяжёлый шумный вдох и сдавленное:
– Сказали.
– Тогда пойдёмте.
Двери мелькали перед глазами, коридоры убегали вдаль, разветвлялись, ныряли вниз серыми лестницами и взмывали вверх механическими лифтами. Снаружи здание не казалось таким большим, а здесь напоминало бесконечный лабиринт.
– Сюда, – девушка указала на палату. Даррет даже не потрудился запомнить дорогу. На каком они вообще этаже? Он замешкался, подбирая слова. Что сказать? Обнять? Пообещать что-то? Он сглотнул и осторожно толкнул дверь.
Всё вокруг залило ослепляющим солнечным светом, и он, наконец, увидел её.
*.*.*
Она дремала, свернувшись клубочком в кресле в углу. Даррет резко встал, и его пронзила жуткая боль в плече, он поморщился и громко простонал. Эйри заворочалась во сне, но не проснулась. Её длинные ресницы слегка подрагивали, а тонкие пальчики впивались в подлокотник. Мужчина слез с койки, и осторожно подошёл к своей подопечной. На шее внушительный пластырь, а покрасневшая кожа вокруг неестественно стянута. У девушки не было этого, когда он нашёл её… Картинки закружились в памяти дознавателя, выстрелы, погоня, обжигающий вкус крови. Её крови. Крови Эйри Нолад. Даррет вспомнил всё так красочно и ярко, словно не умирал за рулём своего паромобиля от огнестрела.
– Эйри… – он провёл кончиками пальцев по бархатной коже.
Девушка тут же вскочила, встретилась с ним взглядом и залилась румянцем. Хиз покраснел вместе с ней:
– Ты меня прости, я не понял, как это всё случилось.
– Всё нормально, адреналин и кровь псионика, вот и ты не сдержался. Бывает.
– Да уж. Болит? – Даррет невесомо коснулся пластыря.
– Нет.
– Эйри, слушай…
Ему не дали договорить, в плату влетела целая толпа детей во главе с крупной недовольной женщиной. Несколько работников персонала пытались её сдержать, но безуспешно. Малышня толкалась и пихалась, кто-то даже забрался с ногами на койку.
Эйри удивлённо смотрела на разверзшийся в палате хаос, а затем испуганно отдёрнулась от Даррета.
– Твоя жена? – упавшим голос спросила девушка.
Даррет и Минс переглянулись и разразились громким нервным смехом.
Последним в палату прошмыгнул светловолосый мальчик с огромными синим глазами. Он шёл, минуя взрослых, прямо к Эйри, не обращая внимания на других детей, а затем резко вцепился ей в руки.
– Аэр, стой! – испуганно крикнул Хиз и рванул к ребёнку. Но было поздно, перед глазами девушки уже пестрили разноцветные картинки, заполняя разум до краёв. Сознание не успевало различать их и отделять одну от другой. Детская площадка, качели, радостный Даррет Хиз и бесформенная каша в тарелке с кружкой дымящегося какао. Эйри обхватила тонкие ручки мальчика, чтобы видения не прекращались, а мальчуган с радостью показывал новые, которые с каждым мигом становились всё мрачнее.
*.*.*
Это было похоже на калейдоскоп, крошечные яркие кусочки собирались в картинку, а затем рассыпались на части, уступая место для новой. Мне нравилось то, что я видела, со мной делились сокровенным, со мной общались. Я видела Даррета Хиза глазами его маленького сына. А вот матери не было ни в одном из воспоминаний. Понемногу стал понятен печальный взгляд дознавателя и его странная улыбка.
Красивые изображения стали распадаться, вместо них появились другие. В них ребёнок заставал отца в те редкие моменты, когда тот не мог больше носить маску. Злость, тоска, ярость, печаль, упаковка жёлтых таблеток… Даррет Хиз что-то принимает. Паршиво, неужели ещё один наркоман? А я сама напоила его своей кровью…
Новая картинка, теперь малыш показывает её почти через раз. Дверь. Самая обычная. Тяну к ней руку, а она не поддаётся. Пытаюсь вскрыть замок найденными дома ключами. Щелчок. Механизм поддался. Меня трясёт от волнения и предвкушения. Ещё шажок и?.. Сильные руки подхватывают меня и утаскивают прочь, не дав рассмотреть вожделенную комнату. Знакомый мужской голос в бешенстве. Он сажает меня на край кровати и ругает до тех пор, пока мой взгляд не туманится слезами. Потом мужчина садится рядом, прижимает к своей груди и тоже начинает плакать. От этого плача становится жутко. Ему больно… с его дрожащих губ срываются звуки, которые складывают в имя. Моё имя? Эйри? Он сказал Эйри?
– Аэр! – Даррет, наконец, оттащил ребёнка, оглядывая меня со смешанным чувством стыда и страха.
В палату на шум сбежались работники больницы. Кто-то ругался с Минс, другие ловили разбушевавшихся детей.
– Даррет, твоё плечо! – воскликнула я, глядя на расползающееся красное пятно.
Дознаватель скривился от боли, словно только что вспомнил о тяжёлом ранении. Он поставил малыша на ноги, но продолжал цепко держать за руку. Это было лишним, Аэр больше не рвался. Просто пристально смотрел на меня огромными неестественно синими глазами. Уголки губ малыша несколько раз дрогнули, а затем сложились в застенчивую улыбку. Я не смогла не улыбнуться в ответ, а все вокруг, включая Хиза, ошарашено уставились на ребёнка.
– Даррет, он что пси…
Я не закончила, дознаватель ошалело посмотрел на меня и замотал головой. Быстро прикусила язык. В каком же положении находятся псионики в этой стране? Вот же угораздило приехать в эту чёртову Тимернику.
В палате постепенно начали восстанавливать порядок. Пациента усадили обратно в койку, и врач занялся его плечом, ругая мужчину за неосмотрительность. Швы разошлись, когда он поднял Аэра. Сам малыш прижался спиной к отцу, всё ещё не сводя с меня немигающего взгляда. Зато теперь внезапный интерес Даррета становился более прозрачен. Я уже чувствовала витающую в воздухе просьбу помочь наладить контакт с необычным ребёнком. Что же я отвечу? Перед глазами вновь замаячила загадочная дверь, но на этот раз к ней тянулась не детская ручка, а моя. Отлично, я соглашусь и окажусь в квартире этой парочки. Хотя куда мне ещё податься в незнакомом городе, враждебном к псионикам.
– Госпожа Хиз, вы уж проследите за своим мужем. Никаких тяжестей и нагрузки на руку, – попросил врач, обращаясь ко мне.
Даррет и Минс синхронно повернулись ко мне. В глазах женщины читалось такое неприкрытое любопытство, что, когда несколько санитаров попытались протолкнуть её к выходу из палаты, она едва не вцепилась обеими руками в дверной проём.
– Госпожа Хиз? – хмыкнул дознаватель, когда мы остались втроём в палате, и я почувствовала себя ужасно неловко. Даже хуже, чем когда он увидел меня без одежды, с засохшей спермой на бёдрах.
– Извини, было сложно объяснить, почему я должна остаться в твоей палате. Мне было страшно одной…
– Сообразительная, только чем бы я тебе помог? Я и сейчас не лучший защитник, в той безумной погоне это ты нас спасла.
– А вдруг если бы не я, то и погони не было? – парировала я.
– Разумно. Слышала что-то про тех ребят? – спросил Даррет.
– Они в ожоговом отделении, к палатам приставили охрану. Ждут, когда придут в себя. Их очень сильно обварило, – в ушах снова раздался нечеловеческий крик. – Надеюсь, выживут. Не хочу быть убийцей, даже спасающей свою жизнь.
– Тебя уже допросили?
– Да, но как-то вскользь. Есть ли у меня враги, знаю ли я этих людей. Взяли с меня расписку не покидать город до конца расследования.
– Ты её тоже подписала фамилией Хиз? – нервно рассмеялся дознаватель.
– Нет, в отличие от врачей, законники притащили из твоей машины мои вещи и выписали данные моего паспорта.
– Они поняли, что это ты повредила автомобиль?
– Нет, и не узнают. Посчитают это неисправностью газораспределительной системы. Никто не будет разбираться. Эти ребята сами палили из автомата, как сумасшедшие.
– Хорошо, где револьвер? – строго спросил Даррет.
– Его забрали твои коллеги, – я быстро отвела взгляд.
– Эйри, не ври мне.
– Спрятала у тебя в салоне. Даррет, пожалуйста, он дорог мне. Это подарок.
– Получишь разрешение на ношение оружия, верну. Его нужно для начала зарегистрировать. Ты ведь понимаешь, что протащила огнестрельное оружие через границу? За одно это тебя можно привлечь к ответственности. Я уже молчу про два загадочных трупа в соседней каюте, и трёх полуживых преследователей. Кто ты такая Эйри?
– Жертва обстоятельств? – предположила я.
– Да уж. Тогда ты сказочная неудачница. Ладно, госпожа Хиз, вас покормили? – Даррет слегка смягчился.
– Заставили. Сказали, после такой кровопотери мне просто необходимо поесть.
– Врачи уже осмотрели тебя?
– Нет. И я не хочу.
– Эйри над тобой серьёзно надругались. Напичкали наркотиками, я уже молчу про возможную нежелательную беременность, – тихо добавил дознаватель.
– Я не беременна и не буду. Поверь на слово, такой вероятности я не вижу. Действие препаратов тоже уже прошло.
– Ты не можешь знать наверняка. Сдашь анализы, и поедем домой.
– Домой это куда?
– Ко мне. Посмотри там своим волшебным зрением, не попадём ли мы в очередную перестрелку?
Я слабо улыбнулась и просчитала новые вероятности. Всё на удивление спокойно. От приглашения Даррета по телу разливалось тепло. Дом, каша с комочками и кружка какао. Я замотала головой:
– Всё тихо, никто не нападёт на нас.
– Ну, вот и отлично. Аэр, пойдём.
Мальчик ткнул отца пальцем, и перед глазами мужчины закрутилось видение:
– Я просил тебя говорить словами, – устало попросил Даррет, но ребёнок вновь коснулся родителя.
– Да, она едет с нами, доволен?
Аэр улыбнулся, спрыгнул с кровати и взял меня за руку. Тёплая бледная ладошка светловолосого мальчугана приятно сжимала мою. Почему мне кажется, что попала в какую-то ловушку, умело расставленную для меня. Даррет, ты явно что-то не договариваешь. Но не хочу думать об этом, по крайней мере, сегодня. А завтра у меня будет возможность изучить ту самую дверь.
Правило № 4 Несдержанность (часть третья)
* * *
Я поморщилась, когда игла коснулась сгиба локтя, и лаборант снисходительно посмотрел на меня, машинально поправляя очки с необычными линзами.
– Взрослая девочка, а боишься, – насмешливо сказал молодой человек. Меня немало веселила его заколка сбоку, удерживающая длинную челку. Да и в целом у него были мягкие нежные черты лица, и тонкие пальцы, как у девушки.
– Не боюсь я, – не рассказывать же ему в самом деле, что я висела за бортом дирижабля, а потом без страха залезла на крышу мчащегося с огромной скоростью паромобиля.
– Да, да все вы так говорите, – лаборант уже успел набрать полный шприц и теперь разливал кровь по пробиркам.
– А ты уже работал с кровью псиоников? – осторожно спросила я.
Парень повернулся ко мне и убрал очки на лоб. Один глаз был самым обычным карим, а второй в насыщенности не уступал глазами Аэра. Линзы хорошо скрывали эту особенность, маскируя гетерохромию.
– Довелось, – улыбнулся юноша, – что хочешь узнать?
– Вызывает ли кровь псионика привыкание?
– Всё вызывает привыкание. Довелось общаться с одним слабоумным, он такое употреблял, ты знать не захочешь, – лаборант подавил мнимый приступ тошноты.
– Значит, могут найтись те, кто захотят пить такую кровь, я кивнула на пробирки?
– А почему нет? Больных на голову предостаточно. В некоторых племенах диких земель до сих пор поедают сердца своих врагов. А ты говоришь кровь, – махнул рукой лаборант. – Так, мне на токсины тебя проверить или ещё что?
Я задумалась, вспоминая реакцию Даррета в машине.
– Я не знаю, как это сказать… Можешь проверить на то влияние, которое моя кровь способна оказать на человека или другого псионика.
– Ну и задачка! Такой результат не будет чистым, – разноглазый задумчиво покусывал дужку очков.
– Почему?
– Кровь меняется. Вот представь, ты участвуешь в перестрелке, – лаборант еле заметно подмигнул. – У тебя бешено выделяется адреналин, и если кто-то попробует в этот момент твоей крови, то хлебнёт вместе с ней и коктейль из гормонов. Ну это в теории, конечно. Там такое ничтожное количество, что никакого воздействия не получится.
Вспоминая обезумевшего Даррета, хотела поспорить с заключением доктора, но его объяснений мне вполне хватило.
– И вот ещё…Что насчёт галлюцинаций? Можно ли испытать видения, выпив такой крови?
– Ты о ком-то конкретном хочешь спросить? – внимательно посмотрел на меня лаборант, и я рассказала, о сцене в машине. Даррет сам попросил узнать у врача, возможны ли странные игры разума, но не вдавался в подробности. Мне и самой стало интересно, что же увидел дознаватель.
– Не думаю, что твоя кровь виновата в галюцинациях. Даррет едва не умер, вот его мозг и начал сыпать странными картинками. Плюс ребёнок его частенько ковыряется у папаши в голове. Но я не отрицаю, что гормоны псионика тоже могли повлиять в той или иной степени. В любом случае, я позвоню дознавателю Хизу, когда получу результаты, и передавай от меня привет малышу Аэру, – лаборант сверкнул синим глазом и помахал мне на прощание.
Немногочисленное семейство Хизов поджидало меня в коридоре, и маленький псионик вновь вцепился в мою руку. Было тяжело катить свой чемодан и тащить Аэра. Даррет лишь бросил на меня извиняющийся взгляд. Да, я и не против такой компании. Хотя с детьми за свою жизнь общалась катастрофически мало, даже когда сама была ребёнком.
На улице дознаватель критически осмотрел свой паромобиль и провел пальцами по россыпи следов от выстрелов.
– Эйри, как думаешь, мы доедем? Или стоит поймать кэб? А то после такого фокуса с газораспределителем, мне боязно садиться за руль, – Даррет открыл капот и принялся проверять целостность системы.
– Не вижу никаких проблем. Доедем без приключений, – заверила мужчину.
Аэр уже забрался на заднее сидение и пристегнулся. Я хотела сесть рядом с ним, но Даррет усадил меня вперёд и строго посмотрев, протянул руку:
– Револьвер, Эйри, я не забыл.
Пришлось нащупать под креслом своё оружие и передать его дознавателю. Хиз задумчиво провел пальцами по царапинкам на рукоятке и стволе:
– Откуда у тебя это, вообще?
– Друг подарил, а что?
– Это табельное оружие из Тимерники. Если покопаться можно узнать о его бывшем владельце. Твой друг законник?
Представила Дэнли и его образ жизни. Слуга закона? Мне даже стало смешно от этого. Но с другой стороны, я вообще ничего не знаю о нём.
– Понятия не имею. Он давно подарил его мне, чтобы защищаться.
– Это всё очень серьёзно Эйри. Тебе точно нечего мне сказать?
Перед глазами всплыл газетный разворот с двумя убитыми девушками. Мог ли Дэнли убить офицера и забрать его револьвер? Я сглотнула и помотала головой.
– Хорошо, но учти, я обязательно пробью этот револьвер, и тогда тебе придётся ответить на мои вопросы и рассказать больше про этого Дэнли Ароя.
Даррет захлопнул дверь с моей стороны и обошёл машину. Когда он завёл мотор, меня не покидало неприятное чувство. Я была уверена на все сто, что не называла фамилию своего любовника.
Правило № 5 Честность
Некоторое время ехали, не разговаривая. Молчание казалось таким гнетущим, что даже громкой работы двигателя было не достаточно, чтобы заглушить бешеный стук моего сердца. Я добровольно еду домой к незнакомцу, который усыпил мою бдительность заботой и наличием милого ребёнка. Как же легко я поддалась и размякла.
Даррет не сводил напряжённого взгляда с дороги, и когда по ветровому стеклу забарабанил косой дождь, дознаватель щелкнул одним из многочисленных рычажков. Щётки лениво заскрипели, размазывая мутную воду. Не представляю, как Хиз умудрялся ориентироваться в этих потёмках, но вероятности не врали, мы должны добраться до его квартиры без происшествий.
Меня слегка убаюкала непогода и мерные махи дворников, и чтобы отвлечься от мыслей и усталости, обернулась на Аэра. Он уснул и чему-то улыбался во сне. Я потянулась к пледу на заднем сидении и набросила его на малыша.
– Спасибо, Эйри, – мягко поблагодарил Даррет. Когда он улыбнулся мне, все страхи отошли на второй план, и я сразу же посчитала все свои подозрения надуманными. Моё чутьё не видит ничего плохого в принятии его помощи. Он не раскрытая книга, но и не злодей.
– Не за что, – я всё равно старалась не смотреть на дознавателя, и провожала взглядом тусклые газовые фонари за окном. Чувствовала, что мужчина ведёт с собой внутреннюю борьбу, чтобы заговорить, но не решается. Захотелось предугадать его действия, но я не стала, лишь наслаждаясь приятной непредсказуемостью, витающей вокруг Даррета.
Вероятности сами заискрили перед глазами. Вот мужчина перехватывает руль левой рукой. Слегка морщится от боли, правую кладёт мне на колено и, не отрывая от дороги, нежно ласкает меня. Даже предвидя это, я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение его ладони. Даррет следил за мной боковым зрением, а я не знала, как реагировать на эту внезапную близость.
– Больно? – тихо спросил дознаватель.
– Ты серьёзно? Сколько твоё плечо поймало пуль? Две?
– Три, – не без гордости ответил Даррет. – Я про твои синяки. Тебе больно?
– Не напоминай… – перед глазами замельтешили Мунн и Коул, и я машинально сдвинула ноги.
– Извини, – мужчина не убрал руку, а поглаживания стали откровеннее. – Что сказал Найло?
– Найло?
– Лаборант-псионик. Твоя кровь могла вызвать у меня галлюцинации?
– Он сказал… – я подавила лёгкий стон, когда Даррет запустил руку между стиснутых бёдер и провёл пальцами совсем близко. Он дразнил меня, и я с трудом сдерживалась, что бы самой не направить его ладонь туда, где всё пульсировала от жгучего желания.
– Эйри, ты в порядке? – Хиз наконец-то повернулся ко мне, пока паромобиль встал на светофоре. Он продолжал мою пытку, глядя на меня невинными голубыми глазами. Словно не его рука сводила меня с ума в этот самый момент.
– В порядке, – хочет поиграть? Поиграем! Я выдохнула, возвращая себе самообладание. – Сказал, что это не исключено, но нужно дождаться результатов анализа. Может, расскажешь, что видел?
Мужчина убрал руку и положил её обратно на руль:
– Кое-что, что совершенно не укладывается в мою привычную картину мира, Эйри. Но знаешь, что самое странное? Эта галлюцинация была реальнее, чем все мои воспоминания вместе взятые, только…
– Что?
– Позже… Я не готов говорить об этом пока что, – мягко ушёл от разговора Даррет.
– Тогда давай поговорим о том, что случилось сейчас, – я кивнула на его правую руку.
– Тебе не понравилось?
– Не в этом дело, с чего вдруг такие нежности к незнакомке? Из-за крови?
– Хотел бы я ответить что да, но это не так Эйри. Твоя кровь ни при чём. Я хочу тебя, ты нравишься мне. Но безумнее всего то что, это началось ещё до нашей встречи, задолго до твоего приезда сюда. Ты ведь веришь в вещие сны?
– Интересный вопрос для ясновидца, – ухмыльнулась я.
– Ты приснилась мне Эйри Нолад.
Вновь пристально посмотрела на него. Даррет обычный человек, у него нет способностей к предсказаниям, или каких-либо других талантов. Даже у простых людей есть что-то вроде шестого чувства, интуиции или проницательности. Но надзиратель Хиз, был настолько незауряден в своей заурядности, что это уже делало его уникальным. Прячется? Это бы объяснило рождение у него сына с таким мощным даром внушения. Но почему он не скрыл и его дар, от посторонних глаз.
– И что тебе приснилось?
– Расскажу дома, мы приехали, – я пропустила момент, как закончился дождь, и мы нырнули в подземную парковку. Паромобиль остановился напротив таблички 13-7.
– Аэр, подъём, – мужчина постучал по сиденью, рядом с ребёнком, и малыш открыл глаза. Он совершенно не казался сонным, словно и не спал вовсе. Надеюсь, он не будет показывать мне с упрёком изображение, как его отец довольно откровенно ласкает меня.
– Заклинило, – Даррет дёрнул багажник и развел руками. – Завтра спущусь с инструментами и принесу твои вещи. Подберу тебе что-нибудь из своего на вечер, ты не против?
– Хорошо, – хотелось самой попробовать открыть дверцу. Слишком уж откровенно дознаватель начал брать меня в оборот.
– Ну, вот и славно. Лифты там, – Хиз повёл нас по тускло освещённой парковке и очень хитро улыбался. Наконец-то на его лице появилось, что-то похожее на гармонию: лукавый взгляд и ямочки на щеках. Во сне, значит, увидел? Не очень оригинальный приём соблазнения, но одинокому отцу можно простить.
Квартира оказалось на тринадцатом этаже, и я с нескрываемым облегчением высочила из кабины. В Иттании не найти домов выше пяти этажей, и поэтому лифты для меня всегда в диковинку.
Квартира Хизов была в точности как в видении. Лёгкий беспорядок в вещах, но полы и полки идеально чистые. Массивный телефонный аппарат в прихожей. Небольшая кухня и коридор с четырьмя дверьми, среди которых была и загадочная комната, в которую пытался пробраться Аэр, а потом и я в его видении.
Отец с сыном молча уставились друг на друга. Мальчик держал Даррета за руку и недовольно дул нижнюю губу. Старший Хиз выглядел непреклонным, и ребёнок отдёрнул ладошку и скрылся за одной из дверей. Вскоре оттуда послышался звук текущей воды.
– Не хотел идти умываться и спать, – пояснил Даррет.
– А я бы не отказалась принять душ. Так и не смогла оставить тебя одного в палате. Мне кажется, если бы не я, то и перестрелки бы не было.
– Примешь, сейчас Аэр ляжет спать, и пойдём, – прошептал дознаватель.
– Вместе? – это предложение одновременно и пугало и вызывало сильное желание.
– Прости Эйри, у меня чёткие инструкции: не оставлять жертв насилия наедине.
– Ты меня пугаешь, – честно призналась я.
– Я тоже сейчас себя побаиваюсь Эйри, – дознаватель смаковал моё имя, а у меня голове крутилось другое. Что бы сказал Дэнли, если бы узнал, что прямо сейчас весь мой мир переворачивается с ног на голову, и впервые я испытываю чудовищную потребность в ком-то другом.
