Текст книги "Однажды в Питере (СИ)"
Автор книги: Дарья Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 16. Сверим часы
Отец Леси преподавал на кафедре археологии в Санкт-Петербургском государственном университете, корпуса которого были разбросаны по всему городу, поэтому то тут, то там в центре Питера можно было наткнуться на вывеску СПбГУ. Институт истории, куда отправились Леся с Денисом, находился на Васильевском острове чуть поодаль от знаменитой Стрелки.
За неимением денег в путь двинулись пешком. Чтобы не толкаться на Невском, да и лишний раз не испытывать судьбу, рискуя попасться подручным Шрама, решено было пойти внутренними улочками. Пройдя по Кузнечному переулку, они вышли на “Пять углов” и дальше побрели по переулку Щербакова под затянутым серыми тучами небом, сквозь которое пыталось пробиться бледное солнце. Правда, безрезультатно. И хотя Леся заранее предупредила, что дорога будет долгой, Денис устал уже минут через пятнадцать. Единственное, что его радовало, так это то, что в поношенной кожаной куртке было намного теплее, чем в его пальто, которое осталось в “каморке”.
– Кушать хочется, – жалобно протянул Денис.
– Думаешь, ты один такой? Я вообще-то тоже голодная, – отозвалась Леся. – Но денег у нас нет, да и выглядим мы как бомжи. В таком виде только милостыню просить.
– А что? Это идея! Может, хоть на пирожок с капустой насобираем?
– Чего? – нахмурилась Леся.
– Да шучу я, шучу. Что ты такая серьезная? – миролюбиво улыбнулся Денис. – Надо проще относится к жизни. Взбодрись! Кстати, может, отвлечемся от темы еды и поговорим о чем-нибудь другом? Например: о чем ты мечтаешь?
Этот вопрос застал Лесю врасплох. Обычно она не задумывалась над этим, считая, что мечты – для тех, кто ничего не делает. Если же ты занят делом, то и на мечтания времени нет.
– Да ни о чем. О мире во всем мире, наверное.
– Нет, так не пойдет, это слишком банально. Ну же, Леся, давай! Ты должна о чем-то мечтать, – подзадоривал ее Денис.
– Сейчас я мечтаю оказаться где-нибудь в тепле, выпить чашку горячего чая и поесть.
– Опять ты про еду! Я же просил не напоминать, а то у меня желудок в узел скрутился. Какая ты жестокая, Леся! Ты знала об этом?
– О да, ты мне постоянно это говоришь, – рассмеялась она.
Перебравшись по мосту через Фонтанку, они прошли по Ломоносова, свернули на Садовую, а оттуда – на Гороховую. Леся специально вела Дениса зигзагами, опасаясь слежки. Осторожно наблюдая за прохожими, она боялась вновь встретиться взглядом со вчерашним мужчиной в капюшоне или, не дай бог, с тем, что со шрамом. Однако никого подозрительного она так и не заметила.
Чем дальше они шли по Гороховой, тем ближе виднелось Адмиралтейство. А значит, уже совсем недалеко Нева, перейдя через которую, они окажутся на Васильевском острове или в простонародье на “Ваське”. Правда, из-за начавшегося мелкого дождя, опрыскивающего горожан из пульверизатора, шпиль Адмиралтейства терялся в непроглядном тумане и будто все отдалялся, отдалялся...
Наконец, они перешли по Дворцовому мосту на Васильевский остров и, обогнув здание Биржи, добрались до Института истории. Увидев его, Денис подумал, что двухэтажное здание желтого цвета в виде замкнутого четырехугольника чем-то напоминало Гостиный двор на Невском. По сравнению с другими домами, которые он видел в Питере, выглядело оно достаточно строго. Но для университета это оправдано, верно?
На вахте Леся сказала, что они пришли к профессору Гринёву, и их пропустили. Влившись в гудящую толпу студентов, они поднялись на второй этаж и остановились возле двери с позолоченной табличкой, где фигурным почерком было выгравировано “Гринёв Александр Никанорович. Заведующий кафедрой археологии”.
Думая о Лесином отце, Денис представлял его сухопарым мужчиной средних лет со сосредоточенным взглядом и носом, как у Гоголя, но каково же было его удивление, когда их встретил чуть полноватый кудрявый профессор в круглых очках и виноватой улыбкой. Он сидел за столом, заваленным бумагами, но стоило ему завидеть гостей, как он тут же сорвался с места.
– Лесёнок, здравствуй! Я так рад, что ты позвонила!
Лесин папа подлетел к дочери и неуклюже раскрыл ей объятия, на что Леся лишь пробормотала невнятное “привет” и оставила объятия без ответа. Это немного смутило Александра Никаноровича. Он сконфуженно кашлянул, но тут же продолжил:
– Вы проходите, садитесь! Вот здесь как раз есть стул… Ой, простите, сейчас я все уберу!
На стуле, который он собирался предложить гостям, пирамидой высилась стопка документов, поэтому профессор порывисто схватил ее и закрутился в поисках нового убежища для неприкаянных бумаг, приговаривая: "сейчас я все уберу", – однако в кабинете явно наблюдался дефицит свободного места. Лесин отец смущенно оглядывался по сторонам и то и дело поправлял съезжавшие на нос очки, но у него ничего не выходило, поэтому Денис решил ему помочь.
– А может, положим их на подоконник? – предложил он.
– Точно, подоконник! – обрадовался профессор и с облегчением складировал туда груду бумаг, которые обрели новый дом. – Спасибо… эм… Простите, не знаю вашего имени…
– Денис. Денис Высоцкий. – Денис протянул руку.
– Очень приятно! – Лесин папа от души пожал ее. – А вы случайно не родственник тому самому Высоцкому? Как же там начиналось… Сейчас, секунду, дайте-ка вспомнить… Кажется, так: “Средь оплывших свечей и вечерних молитв, средь военных трофеев и мирных костров…”
– Жили книжные дети, не знавшие битв, изнывая от мелких своих катастроф, – закончил строчку Денис. – “Баллада о борьбе”, верно?
– Вы слышали ее?
– Да, конечно! Мне очень нравится эта песня, да и вообще творчество Высоцкого в целом. Про родственные связи со стопроцентной гарантией утверждать не могу, но мне бы этого очень хотелось.
– Это просто невероятно! А я был почти уверен, что сегодняшняя молодежь совершенно позабыла Владимира Семёновича. Вы меня приятно удивили, юноша!
– Спасибо, Александр Никанорович.
Леся молча слушала оживленный разговор между своим отцом и Денисом, и ей казалось, что эти двое совершенно позабыли о ее присутствии. И как только Денису удается находить общий язык со всеми, даже с ее отцом? Почему же у нее так не выходит? Раздражение все нарастало, и чтобы хоть как-то его скрыть, Леся сделала вид, что с интересом рассматривает низкое серое небо за окном.
– Молодые люди, а может, вы хотите чаю? У меня, вроде, где-то завалялась парочка пакетиков зелёного… – Лесин отец захлопал выдвижными ящиками.
– Нет, пап, мы ненадолго, – оборвала его Леся. – Денис, покажи часы.
“А вот я бы от чая не отказался”, – подумал Денис, но не решился высказать свои мысли вслух. Он кожей чувствовал, как от Леси волнами расходится напряжение в тысячи вольт. Достав из внутреннего кармана старинные часы, он протянул их профессору, который смиренно прекратил поиски потерянного чая и лишь украдкой глянул на дочь.
– Ну что, давайте посмотрим… – сказал он и, сев за стол, достал лупу. – На первый взгляд могу сказать, что эта модель конца девятнадцатого века, предположительно, сделана в Швейцарии. Очень красивая дорогая вещь, инкрустированная рубинами... Откуда у вас такие часы, молодой человек?
Лесин отец поднял взгляд от часов и заинтересованно посмотрел на Дениса, но тот не растерялся:
– В нашей семье есть легенда, что один богатый человек подарил их моему прапрадедушке два столетия назад. Но вот кто и за что, никто не знает. Поэтому мне и стало интересно: кто был хозяином этих часов? Как вы думаете, это можно узнать?
– Обычно на часах делали гравировку с инициалами владельца, – профессор снова склонился над часами, – но здесь ничего подобного нет, если только…
Он замолчал и принялся сосредоточенно ощупывать каркас часов, как вдруг… они открылись! Но не циферблатом со стрелками, а обратной стороной, раскрывающей механизм. Леся с Денисом в нетерпении облепили Александра Никаноровича с двух сторон в надежде увидеть подсказку для решения очередной загадки.
– Acta non verba, – прочел Денис. – Это латынь?
– Дела – не слова, – перевел отец Леси. – Хм… Неужели...
– Что такое? Вы знаете, кто мог оставить эту надпись?
– Эта фраза – девиз рода Демидовых. Ну вы, наверное, знаете, о ком я… – Но поймав растерянный взгляд молодежи, Александр Никанорович с улыбкой покачал головой. – Демидовы – дворянский род, богатейшие российские предприниматели, говоря современным языком. Они владели оружейными заводами и горнодобывающими предприятиями на Урале и даже основали там целые города.
– Получается, это часы кого-то из Демидовых? А они жили в Петербурге?
– И в Петербурге в том числе. На набережной Мойки до сих пор стоит их особняк. Правда, состояние его плачевно...
– Скажите, а в том особняке была...библиотека?
Леся не совсем понимала, к чему клонит Денис, но по тому, как блестят его глаза, она догадалась, что к нему пришла очередная “гениальная” идея, поэтому решила не вмешиваться.
– Молодой человек, в те времена каждый уважающий себя аристократ имел богатую библиотеку. Не то что сейчас… Глядя на своих студентов, я делаю вывод, что книг никто не читает…
– По-моему ты преувеличиваешь, – поморщилась Леся.
– А я вот с вами полностью согласен. В книгах содержатся не только знания, но и послания из прошлого. – Денис подмигнул Лесе, и она все поняла.
– И я о том же всем твержу! Но нет, интернет заполонил мир… – разочарованно вздохнул профессор.
– Как вы думаете, а куда могли пойти книги из библиотеки Демидовых после революции? Если их, конечно, не сожгли… – осторожно поинтересовался Денис.
– Не должны были. Обычно книги распределяли по библиотекам. Скорее всего, их можно найти в библиотеках имени Ленина, в “Маяковке”, либо в “Лермонтовке”. Кстати, я вам настоятельно рекомендую посетить библиотеку имени Лермонтова, если вас интересует история создания часовых механизмов. Не так давно я нашел там просто чудесную книгу…
– Па, прости, но нам с Денисом некогда. Спасибо, что помог, – перебила его Леся.
Она знала, что стоит отцу дать волю, так он перескажет им все последние прочитанные книги от корки до корки. Но только она убрала часы в карман куртки, как профессор спросил:
– Лесёнок, а ты подумала над нашим с Лизой предложением?
Вопрос отца не стал для Леси неожиданностью. Даже более того, она ждала его.
– Тут и думать нечего, я тебе все уже давно сказала, – ответила она.
– Послушай, дочка, у нас в квартире для тебя есть отличная комната, и мы с Лизой считаем…
– Па, я еще раз повторяю, что не буду с вами жить! И передай своей Лизе, что скоро я отдам ей деньги за бабушкину квартиру. Она же этого хочет.
– Что? Какие деньги?
– Обычные, рубли называются. Хотя не удивлюсь, если она захочет получить долларами или еще чем-нибудь. Я выкуплю у вас бабушкину квартиру в самое ближайшее время. Готовьте документы.
Не дожидаясь ответа, Леся вылетела из кабинета, проклиная себя за холодность с отцом. Она ведь так хотела, чтобы все вышло по-другому! Чтобы они поговорили по душам и простили друг друга за всё… Но имя “Лиза” действовало на Лесю, как красная тряпка на быка. “Наше с Лизой предложение”, “мы с Лизой считаем”... Да конечно! Наверное, мачеха каждый день пилит отца, чтобы он напомнил нерадивой дочурке, что пора выметаться из квартиры, которую она уже прикарманила себе! Но не тут-то было!
Студенты разбрелись по занятиям, поэтому в коридоре было пусто. Шумно выдохнув, Леся присела на скамейку и закрыла пылающее лицо ладонями. Вскоре она почувствовала, как рядом кто-то тихо присел.
– Так вот, почему ты решила искать со мной клад? Хочешь выкупить бабушкину квартиру? – спросил Денис.
– А что, это не такая благородная цель, как создать передвижной планетарий? – огрызнулась Леся.
– Да нет… Просто ты не говорила, почему решила ввязаться со мной в эту авантюру…
– А ты и не спрашивал.
Воцарилось молчание. Лесю терзало чувство смутного недовольства собой за ту недосказанность, что повисла между ними, поэтому она набрала воздуха в грудь и сказала:
– Когда я в очередной раз сбежала из дома, то поняла, что нужно бежать не от чего-то, а к чему-то. С отцом и мачехой мне было просто невыносимо, я не могла видеть на месте мамы другую женщину, которая, к тому же, меня невзлюбила с первого взгляда. Хотя Лиза, наверное, не любит никого, кроме себя. Она постоянно на меня орала, если я делала что-то не по ее желанию, а я, как ты понял, за словом в карман не лезу, поэтому и отвечала ей в ее же манере. Потом она жаловалась на меня отцу, на что он лишь рассеянно качал головой, потому что ему была гораздо интереснее какая-то старая ваза, найденная на Кипре, чем родная дочь… Только бабушка меня по-настоящему любила и понимала, поэтому я, в конце концов, пришла к ней и попросила остаться у нее. Навсегда. Ты не представляешь, как мне было страшно! Я безумно боялась, что бабушка откажется и вернет меня к отцу и мачехе… Но она молча выслушала, а потом сказала, что если я действительно этого хочу, эта квартира станет для меня домом, а разговор с отцом она возьмет на себя. И я сказала, что хочу. Уж не знаю, что она сказала папе, но с тех пор мы с ней стали жить вдвоем. Да, временами нам было туго, но ни разу я не пожалела о том своем решении. Когда бабушки не стало, мне позвонила Лиза и сказала, что так как завещания нет, папа через полгода вступит в права наследования квартирой, и они приняли решение ее сдавать, а я, если захочу, могу жить с ними. Мол, так всем будет лучше, потому что кризис на дворе бла-бла-бла… Правда, мы ведь обе понимаем, что я не буду с ними жить, и она останется в шоколаде: и от падчерицы избавится, и денег заработает. Но если мы найдем клад, я смогу выкупить квартиру и оформить ее на себя, тогда Лиза ничего не сможет мне сделать. Она и так слишком много забрала, я не позволю, чтобы она отобрала еще и мой дом!
Леся говорила, глядя перед собой, и лишь на последних словах повернулась к Денису, который внимательно ее слушал. А ему в это время вспоминалось, как ревностно Леся защищалась от шуточек, которые он отпускал по поводу ее квартиры, и от этого стало немного стыдно. Жизнь Леси раскрылась перед ним в новых страницах, и Денис теперь ярко представлял и ее мачеху, и бабушку, и все то, что ей пришлось пережить.
– Мы найдем деньги, обещаю, – заверил он ее.
– Я почти никому не говорила об этом, только Боря в курсе. Прости, что вывалила это все на тебя…
– Нет, что ты! Я очень рад, что ты рассказала! Вот увидишь, мы отыщем золото Кондратьева, и ты будешь спокойно жить в своей квартире. Она у тебя классная, кстати.
– Помнится, раньше ты называл ее музеем, – улыбнулась Леся.
– А разве не бывает классных музеев? А ванная какая – просто улет! Я считаю, что ты должна за нее бороться до последнего! А я тебе в этом помогу. Тем более, мне кажется, я знаю, где нам искать ответ на загадку.
– И где же?
– В библиотеке.
Глава 17. Как пройти в библиотеку?
На выходе из университета Дениса буквально сбил с ног волшебный запах еды, исходивший откуда-то неподалеку.
– Ты тоже это чувствуешь? – Леся усиленно вдыхала ароматы, надеясь хоть так немного насытить пустой желудок.
– О да! Только вот никак не пойму… Ничего себе! Смотри! – Денис указал на толпу студентов, “хвостом” торчавшую из-за угла арочной галереи. – Мне кажется, нам туда.
Очередь привела их во двор университета, где полукругом были расставлены палатки, под куполами которых уютно расположились столы со здоровенными чанами, набитыми едой, а плакаты на входе призывно гласили: “Дни азиатской кухни”.
– А что, бесплатно еду раздают? – спросил Денис у стоявшего перед ним студента.
– Ага, халява. Только студенческий покажи.
Леся сглотнула подступившую слюну. Еда в чанах выглядела так аппетитно!
– Блин, как же есть хочется! Смотри, там рис с курицей, супчики всякие, лапша… Я сейчас умру от голода! – воскликнула она. – Ну, вот почему такая подстава? Где мы возьмем студенческие?
– Не боись, сейчас что-нибудь придумаем, – успокоил ее Денис, тоже выглядывая, чем можно полакомиться.
Очередь двигалась быстро, и студенты перед ними один за другим показывали корочку с фотографией тучному парню с хмурым, как питерское небо, выражением лица, и тут же налетали на экзотическую еду. Только вот Денису с Лесей показывать было нечего. Пользуясь суматохой, царившей вокруг, Денис, было, попытался проскользнуть мимо проверяющего, но тот достаточно ловко для своей комплекции поймал его за рукав куртки.
– Студенческий, – заученным тоном произнес тот.
– Тебе студенческий показать? Да без проблем, – улыбнулся Денис и пощупал один карман, затем другой. – Блин… Я его походу дома забыл. Но это же не страшно? Я здесь на четвертом курсе учусь на археолога, ты меня видел, наверное.
Денис сделал уверенный шаг вперед, но студент-охранник преградил ему путь.
– Студенческий, – повторил он.
– Слушай, тебе что, жалко? Для своих чашку риса зажал? – вступила Леся.
– Студенческий.
– Это же Бобриков, лучше с ним не связываться, – шепнул кто-то сзади.
А ведь счастье было так близко, подумала Леся. Денис еще пытался добиться разрешения на вход, используя все свои уловки, однако его обаяние наталкивалось на глухую стену в виде безразличного ко всему Бобрикова. Но вдруг неподалеку раздался знакомый голос:
– Дэнис? Эй, Дэнис!
Каково же было удивление Леси с Денисом, когда к ним подошел тот самый Ахмед из ларька с шавермой, которому Денис помогал разгадывать кроссворд. А заодно вместе с ним дымкой налетел аромат жареного мяса, куркумы и лука.
– Дэнис! – воскликнул он и протянул свою смуглую натруженную руку.
– Ахмед! А ты что, теперь тут работаешь? Неужели, шаверму больше никто не берет? Она у тебя такая вкусная!
– Да ты что, Дэнис! Бэрут, еще как бэрут! Благодаря твоей рэкламе я тогда так заработал харашо!
– Моей рекламе? – удивился Денис.
– Ну да! Вы когда уходили, то порэкомендовали мою шаверму большой компании. Так они сами поели, а потом еще и друзей привэли! Так что спасибо тэбе, друг!
– Не за что, Ахмед. Мы только рады, что у тебя много клиентов. А тут ты подрабатываешь что ли?
– Да брат попросил помочь, ну а как брату откажешь, сам понимаешь! – улыбнулся Ахмед, сверкнув золотыми зубами. – А вас что, нэ пускают? Эй, это друзья мои. Все нормально, пропусти их, – обратился он к студенту-охраннику.
– У них студенческих нет, не положено, – отозвался Бобриков.
– Вот что ты за чэловек такой мэлочный, а? Какая-то бумажка тэбе важнее хароших людей! Говорю же тэбе, друзья это мои. – Ахмед сделал эмоциональный жест рукой и, не дожидаясь ответа от охранника-тугодума, обнял Лесю с Денисом за плечи и провел их внутрь.
Бобриков нахмурился, глядя им вслед, но в итоге ничего не сказал. На такой случай инструкций у него не было.
Ахмед же подвел ребят к свободному столику и попросил подождать пару минут.
– Сколько же тут всего! Ты посмотри: и тайская кухня, и узбекская, и вьетнамская! Вот это, я понимаю, изучение традиций! – восхитился Денис.
– Да мне уже все равно, хоть чукотская, есть дико хочется, – ответила Леся, кусая от нетерпения губы.
Вскоре появился Ахмед, и на столе не осталось свободного места. Здесь был и жареный рис с мидиями, осьминогами и креветками, и курица в кисло-сладком соусе с орешками кешью, и горячий лагман – в общем, все, чтобы можно было наесться до отвала.
– Вот, кушайтэ, друзья. Если захотитэ добавки – я за трэтьим столом работаю. Не стесняйтесь!
– Спасибо большое, Ахмед! Второй раз уже нас спасаешь, – улыбнулся Денис.
– У нас на Кавказе принято добром на добро платить, – улыбнулся он. – Приятного аппетита!
За добавкой все-таки сходили, хоть и наелись досыта, а еще набили карманы вьетнамскими булочками бао с мясом. На будущее.
Поблагодарив Ахмеда и попрощавшись с ним, Леся и Денис направились в ближайшую библиотеку из списка – в библиотеку имени Маяковского на Невском. За то время, что они провели в университете, погода полностью сменилась. Видимо, ветер все же разогнал тяжелые тучи, и на небе засветило солнце. Да и после сытного обеда было так тепло, что дорога уже не казалась трудной.
– А можно я угадаю ход твоих мыслей? – спросила Леся.
– Оу, неожиданно. Ты что, хочешь пройти кастинг на “Битву экстрасенсов”? Если честно, немножко страшно, но давай, – улыбнулся Денис.
– Да я по поводу нашей загадки, дуралей. Просто на все загадки обычно ты находишь ответы, а я даже не сразу понимаю, в чем дело. Хочется попробовать.
– Да ладно тебе. Я же болтаю первое, что в голову приходит. Нам просто везло, что все попадает в точку.
– Ну, все равно. Так можно я попробую? – спросила Леся и дождалась, пока Денис кивнет в ответ. – Окей. Значит, так… Сначала в тексте загадки идет цитата из “Фауста”, что-то про философский камень, потом в постскриптуме Кондратьев намекает, мол, ты знаешь, кто подарил мне эти часы. А мы теперь знаем, что часы подарил ему один из Демидовых… Получается, если соединить два этих факта... то следующую подсказку нужно искать в “Фаусте”, который принадлежал Демидову?
– Бинго! – воскликнул Денис и победно вскинул руки. – Но, естественно, это лишь моя теория. Я уверен, что в библиотеке будет далеко не один экземпляр “Фауста”, да и самих библиотек несколько. Придется обойти все, чтобы найти ту самую книгу. Если она вообще сохранилась до наших дней… А у тебя хорошо получается читать чужие мысли, кстати. Училась на факультете телепатии?
– Нет, я самоучка. Пока еще только тренируюсь, – улыбнулась Леся, довольная собой.
На Биржевой площади перед глазами Леси с Денисом во весь рост предстали знаменитые Ростральные колонны, олицетворяющие величие морского флота Российской империи. Они стойко охраняли покой Васильевского острова вот уже более двухсот лет, однако у Дениса с ними были связаны свои воспоминания.
– Давай ненадолго зайдем на Стрелку? – попросил он.
Леся сперва подумала о том, что не время отклоняться от курса на библиотеку, но, заметив странный взгляд Дениса, все же согласилась.
Пройдя по гравийной дорожке, слегка припорошенной талым снегом, они подошли к набережной. Летом здесь обычно яблоку негде упасть: толпятся туристы, чтобы сфотографировать Петропавловскую крепость и Троицкий мост, туда-сюда снуют “ряженые” Пётр и Екатерина и предлагают сделать памятную фотографию, а у самих колонн устраивают концерты классической музыки и танцуют самбу; но зимой Стрелка Васильевского острова будто замирает и погружается в сладостную дрёму.
Денис остановился у парапета и, оперевшись на него локтями, с улыбкой вздохнул:
– Знаешь, когда я первый раз приехал в Питер? В десятом классе. Помню, перед летними каникулами к нам пришла учительница по истории и сказала, что собирает группу для поездки в Петербург. Тогда Питер для меня казался чем-то очень далеким, но безумно заманчивым! Мы приехали сюда в июне, самый разгар белых ночей, и я понял, что влюбился в этот город раз и навсегда.
– Наверное, вам тогда с погодой повезло, – пошутила Леся и встала рядом. До его локтя оставалось всего пара сантиметров, но она не решилась придвинуться ближе, хотя так хотелось ощутить тепло его руки…
– Да, погода была отличная. Солнышко светило, ветерок теплый дул… Хорошо тогда было, – улыбнулся Денис. – Тебе, возможно, меня трудно понять, ты ведь здесь всю жизнь живешь, но этот город действительно особенный. Дома невероятной красоты, гранитные набережные, дворцы, где жили императоры, огромные парки… У нас в Воронеже ничего такого нет. Да и я с детства знал, что там не останусь. Меня всегда тянуло куда-то, а куда именно, я понял, только приехав сюда. В этом самом месте. – Он топнул ногой по промерзлой земле. – Я стоял здесь, смотрел вокруг, и мне стало так… хорошо. Комфортно, знаешь. Тогда я решил, что рано или поздно приеду в Питер насовсем.
– И когда ты сделал это?
– Не так давно, сразу после института. Наверное, мог бы и раньше, но учился я средненько, поэтому вряд ли бы поступил тут на бюджет, а платить за меня было некому… Родители помогали сестре и ее мужу с ипотекой, да и у них самих несколько кредитов. Поэтому я получил в Воронеже диплом, собрал чемодан и приехал покорять Петербург. У меня был небольшой первоначальный капитал, и я занимался то одним бизнесом, то другим…
– Пока не встрял в историю с теми бандитами, – закончила за него Леся.
– Ну да… Но я по жизни оптимист, поэтому считаю, что ни происходит – все к лучшему! Иначе мы бы не нашли с тобой первую подсказку к кладу Кондратьева, который мы, я уверен, скоро отыщем.
Слушая его, Леся поняла, что и сама уже относится к идее с кладом не так скептично, как в начале. Может, ей это передалось от него?
– Было бы неплохо, бизнесмен, – улыбнулась она. – Кстати, а ты действительно родственник Высоцкому?
Денис звонко рассмеялся, и Леся поняла, что задала глупый вопрос.
– Навряд ли. Почти вся моя семья из Воронежа и окрестных деревень, так что едва ли мы с Владимиром Семеновичем родственники. Просто у меня дедушка так любил его слушать, что я знаю многие песни наизусть.
– Тот, который тебя в сарае запер?
– Нет, другой. Муж той самой бабушки, которая рассказала про сокровища. По папиной линии. Он вообще был очень музыкальный, на баяне любил играть. Особенно, как родственники все съедутся, так у нас в квартире целые концерты прям проходили! Шумно так было… – Денис дернулся от холодного ветра, подувшего с Невы. – Ладно, что-то холодно уже, давай попозже продолжим передачу “По волнам моей памяти”.
– Давай. Хоть узнаю, что ты за человек, Денис Высоцкий.
– Самый обыкновенный, – улыбнулся он.
– Что значит, вы потеряли их? – бушевал Шрам, расхаживая из угла в угол по заброшенному складу, где собрал своих лучших агентов.
– Там темно было, да и девчонка шустрая такая, я…
Но договорить тот, что преследовал Лесю, не успел, потому что Шрам схватил его за ворот куртки и одним толчком прижал к стенке.
– Шустрая, говоришь? Да ты у меня каждый день марафоны будешь бегать, пока чемпионом мира не станешь, понял?!
– Да че ты, Шрам, не кипишуй, мы их найдем, зуб даю.
Остыв, Шрам отпустил его, отчего агент рухнул в пустые картонные коробки, стоявшие рядом. Все остальные замерли от страха, делая вид, будто их тут и нет.
– Сегодня где они? – прохрипел Шрам, окинув взглядом своих агентов.
– Их еще никто не засёк…
– Так засеките! – рявкнул он. – Или что, мне все самому делать?! Даю вам час! И не дай бог не будет никаких новостей…
Все знали, что злить Шрама не стоит, поэтому тут же испарились, выполняя его поручение. Остался только тот, что упустил Лесю. Потирая ушибленные места, он с трудом поднялся на ноги.
– Ну, чего тебе еще? Или я неясно выражаюсь? – заметил Шрам его вопросительный взгляд.
– Может, расскажешь, нафига тебе эта парочка сдалась? Они что, Шефу денег должны?
– Не твоего ума дело, идиота кусок. Ты задание понял? – крикнул Шрам, закатывая рукава.
Агент выставил вперед руки в защитном жесте.
– Понял. Всё, не лезу.
Оставшись один, Шрам подошел к мутному окну старого склада и достал из кармана связку ключей. “Вот же хитрые сопляки. Ну ничего, вы от меня не скроетесь”, – подумал он, перебирая в руках ключи. Может, Высоцкий с девчонкой уже нашли золото? Тогда надо подтянуть связи в ломбардах. Нет, они точно от него не уйдут! Еще никто не уходил от Шрама живым.
Вдруг в кармане завибрировал телефон. Шрам достал его и недовольно скривился, увидев на экране: “Зеня”, но все же ответил:
– Алло. Здорово, Зеня. Да, конечно, я помню, все в силе. Понял. Скоро буду.
Благодаря сытному обеду и разгулявшейся погоде дорога до библиотеки прошла гораздо проще и веселее. Перейдя по мосту через реку Мойку, Леся и Денис оказались у величественного светло-серого здания, которое, как оказалось, принадлежало не только библиотеке, но и магазину сувениров, спортивных товаров и кафе быстрого питания. Правда, пальма первенства была все же отдана храму книг, и вход в библиотеку в виде массивных дубовых дверей находился в самом центре здания.
Сдав куртки в гардероб, Леся и Денис подошли к стойке, за которой сидела женщина средних лет, задумчиво склонившая голову.
– Здравствуйте, нам нужен “Фауст” Гёте, – сходу заявил Денис.
Библиотекарь медленно подняла на него взгляд и хмуро сдвинула брови.
– Молодой человек, вы читать умеете? – спросила она.
– Конечно. Иначе бы я не пришел в библиотеку, – пошутил Денис, но по каменному выражению лица своей собеседницы понял, что шутка не удалась.
– Тогда внимательнее надо быть. Здесь находится центр по искусству и музыке. За Гёте вам на Фонтанку 44 надо, – отчеканила она и снова склонилась то ли над книгой, то ли над телефоном.
– Э-э-э… – протянул Денис и перевел взгляд на Лесю, которая лишь виновато пожала плечами. – Хорошо, на Фонтанку так на Фонтанку. Спасибо большое!
Правда, в ответ Денис так ничего и не услышал. Видимо, он отвлекал своими вопросами от чего-то очень важного.
Выйдя из библиотеки, Леся сразу указала налево:
– Нам туда.
– Далеко идти?
– Если быстрым шагом, то минут пятнадцать, если поползем как черепахи, то все двадцать-тридцать.
– Вот не могли другой корпус сделать поближе, – обиженно вздохнул Денис.
– Да ладно тебе жаловаться, у нас, если что, еще булочки есть, – подмигнула ему Леся.
– О, а вот это ты удачно напомнила! Прям силы появились!
– Тогда вперед.
Посмеявшись, они дальше пошли по Невскому, не обратив внимания на стоявшую в пробке черную тонированную машину, водитель которой заинтересованно смотрел им вслед.
– Вот вы и попались, ребятки, – хищно улыбнулся Шрам и поехал за ними.
