Текст книги "Однажды в Питере (СИ)"

Автор книги: Дарья Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10. Бартер

Как назло первый двор оказался пуст, лишь где-то вдалеке слышался пронзительный крик чаек, пытавшихся найти затяжной питерской осенью что-нибудь съедобное. Денис поднял глаза к беспросветному небу, пытаясь разглядеть надоедливых птиц, но увидел только их смутные очертания, терявшиеся в дымке облаков. Ему стало не по себе. Он не был на сто процентов уверен в своей затее, да и никто не гарантировал, что именно в этом подвале они найдут следующую подсказку. Может, кто-то давным-давно опередил их или при очередном ремонте все уничтожили. Смутное волнение, поселившееся в его душе с самого начала их приключения, снова дало о себе знать.

Они проходили из двора во двор сквозь узкие арки, к счастью, не закрытые воротами, однако признаков жизни вокруг было ничтожно мало. Одинокие скамейки, застывшие возле парадок, терпеливо ждали лета, а мокрые от дождя и снега машины уныло ютились в углах. Дворы окутала глухая тишина, а воздух здесь застоялся до такой степени, что, казалось, его можно “потрогать”. Будто время остановилось.

Правда, Лесю это не пугало. Она с огромным удовольствием наслаждалась тишиной питерских дворов и любила заглядывать в такие уголки родного города, где можно было поймать ту самую атмосферу Петербурга, за которой приезжали туристы.

– Я где-то слышала, что питерские дворы такие закрытые, чтобы не выпустить наружу дух двора, – вдруг вспомнилось ей, но она тут же добавила: – Правда, я совсем не верю в духов и прочую дребедень.

– Дух, говоришь? А что он делает? – спросил Денис, пытаясь обойти сетку луж и спасти ботинки. Однако его старания ни к чему не привели, и он окунулся по щиколотку в холодную воду, отчего нога покрылась мурашками. Леся же, в отличие от него, спокойно ходила по лужам, потому что ее любимые “бойцовские” сапоги были абсолютно непромокаемыми.

– Не знаю. Защищает, наверное, жильцов, помогает им…

– Вот бы и нам помог!

Налетевший как из ниоткуда ветер окутал его безжалостно-холодной волной и унес слова высоко, к самым крышам. Пытаясь закрыться, Денис повернулся к ветру спиной и вдруг заметил ярко-оранжевое пятно, неспешно передвигающееся возле мокрой скамейки. Невысокий сухопарый мужчина в кожаной кепке собирал мусор палкой с острым концом и скидывал в пластмассовый синий бак, стоявший рядом.

– Леся, смотри! – оживился Денис и взглядом указал ей на дворника.

Она тут же поняла, что он имеет в виду, и кивнула в ответ:

– Говорить будешь сам.

– Без проблем, – тихо сказал ей Денис, а затем ускорил шаг и, набрав в легкие воздуха, воскликнул: – Добрый день, многоуважаемый!

В ответ дворник медленно обернулся и, недоуменно сведя густые, как щетка брови, спросил:

– Это я-то многоуважаемый?

– Конечно, вы. Я считаю, что дворник – это самая важная и нужная профессия в нашем обществе, которая, кстати, совершенно незаслуженно принижается.

Леся с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха, слушая эту высокопарную речь, тем более что Денис выглядел абсолютно серьезным.

– Вот и я о том же всем говорю! Не ценит нас никто, а мы вон какую важную работу делаем – очищаем город от мусора, как говорится, позволяем людям дышать свободно! – произнес дворник и многозначительно поднял кверху указательный палец.

– Вы абсолютно правы, многоуважаемый. Ведь наш двадцать первый век – век мусора, я считаю. Повсюду упаковки, обертки…

– Так и я о том же толкую, – перебил его дворник. – От мусора даже эти… как их… дыры озоновые растут!

– Да что вы говорите, – со знанием дела покачал головой Денис.

– А то! Что ж, я обманывать, что ли, буду? Сам вот недавно по радио передачу слышал, а там прям черным по белому сказали, что озоновые дыры растут от мусора! Вот выкинул человек фантик на землю, а он распускает там какие-то лучи, и все – баста! Озоновая дыра на миллиметр выросла! Эвано как. Казалось бы, мелочь, бумажка, а какой глобальный, как говорится, эффект!

Слушая разговор двух экологов-самоучек, Леся решила не вмешиваться. Ей было интересно, как Денис переведет тему с влияния мусора на озоновые дыры на то, как им получить пару фирменных жилеток и инструменты.

– Да, это очень важная проблема… Каждый день у вас – борьба за здоровье нашей планеты!

Последняя фраза так понравилась дворнику, что он тут же распрямил спину, почувствовав, наверное, впервые в жизни всю важность своей профессии:

– А то! Еще какая борьба!

Поняв, что заслужил расположение, Денис продолжил:

– А вот подскажите мне, как в этой борьбе вам удается выглядеть так опрятно? Как часто вы меняете рабочую одежду?

– Да, работенка у нас достаточно пыльная, сами понимаете, поэтому частенько. Но нам сразу несколько комплектов дают, чтобы надолго хватило, они у меня там, в дворницкой лежат.

Вот оно! Удача была так рядом, что оставалось лишь протянуть руку и схватить ее за хвост. Денис пошел в атаку.

– А у вас случайно не найдется парочки лишних тулупов? Мы тут студенческое кино снимаем, бюджет у нас маленький, поэтому лишних денег на костюмы нет, сами понимаете, кризис в стране…

– Да-да… Кризис… Вот при советской власти мы и слова такого не знали! – Дворник удрученно покачал головой и, отведя взгляд, задумался о своем.

Денис понял, что главный его вопрос так и не услышали, поэтому повторил:

– Так что насчет тулупов или жилеток? Вы сможете одолжить их нам на время?

Вернувшись из ностальгической неги по ушедшим советским временам, дворник резко перевел взгляд на Дениса и хитро сузил глаза.

– А что мне за это будет?

Противник, похоже, не собирался сдаваться без боя, но Дениса это только подзадорило.

– Наше огромное спасибо и возможность увидеть вашу одежду в кино.

– Э нет, милок, так дело не пойдет. Как говорится, “спасибо” в карман не положишь, на хлеб не намажешь, – покачал головой он.

– Хорошо, я вижу, вы человек деловой. Что вы хотите взамен двух часов проката ваших тулупов?

– Тысчонку подкинете, порадуете старика.

Леся прикусила губу, потому что денег у них не было.

– А может, бартер? – предложил Денис.

– Чего? Ты мне тут умными словами не кидайся, киношник. Давай по-русски говори.

– Ну, вы нам тулупы, а мы вам какую-нибудь другую вещь или услугу?

– А может, тысчонку?

Денис отрицательно покачал головой:

– Бюджет маленький, сами понимаете…

– Бартер, говоришь? – задумался дворник. – Тогда давайте так, вы двор уберете, а я пойду посплю часок, а то от этой погоды кости ломит. По рукам?

Сняв перчатку, он протянул свою сухую морщинистую руку, на что Денис пожал ее в знак закрепления сделки.

– Что нам нужно делать?

– Да так, по мелочи. Мусор собрать да двор подмести. Жилетки и метлы я вам дам, заодно и приобщитесь к борьбе за здоровье планеты! – Дворник рассмеялся зычным смехом, который вскоре сменился тяжелым грудным кашлем.

Идея подметать двор в такую “нелетную” погоду не казалась Лесе заманчивой, но делать было нечего, поэтому она молча пошла за дворником. Тот привел их в один из подвалов, где и хранил весь свой инвентарь. На удивление там было уютно и, что главное, тепло. В одном углу у чугунной батареи стояла раскладушка, накрытая одеялом в мелкий красный цветочек, а в другом – стол с клетчатой клеенкой, где примостился электрический чайник, холодильник, микроволновка и кружка с золотой фигурной каёмкой и надписью “Любимому мужу”.

Пока Леся и Денис переодевались в выданные им теплые тулупы, жилеты и перчатки, дворник лег на раскладушку у батареи, которая отозвалась протяжным скрипом пружин.

– Вас как хоть звать, киношники?

– Я Денис, а это Леся. – ответил Денис и с радостью спрятал покрасневшие от холода пальцы в теплые перчатки.

– А меня можете звать дядь Васей, меня все так называют, – отозвался дворник. – Метлы вон в углу у входа стоят, берите, не стесняйтесь. В общем, как там закончите, возвращайтесь, а я пока вздремну чуток…

Не успели Леся с Денисом выйти из дворницкой, как она уже наполнилась насыщенным храпом дяди Васи.

– Устал бороться за здоровье планеты, – усмехнулась Леся, глядя на спящего дворника.

В теплом тулупе Денис чувствовал себя намного лучше, чем в своем драповом пальто, а руки, наконец, не чувствовали холода. На выходе он успел заметить еще и шапку, поэтому теперь питерская погода была ему нипочем. Леся же, наоборот, чувствовала себя неуютно, и Денис сразу уловил ее настроение:

– Ну, давай, скажи мне что-нибудь.

– Что тебе сказать?

– Что я втянул тебя в очередную авантюру, и ты не согласна подметать двор и собирать мусор, у тебя же на лбу все это написано, хоть ты и натянула шапку по самые брови.

Не дождавшись ответа, Денис поправил на Лесе шапку, чтобы хоть немного открыть ее лицо, и случайно коснулся ее щеки своим большим пальцем, отчего у Леси захватило дух, а губы внезапно пересохли.

– Так лучше, – улыбнулся он.

– А ты что, думал, я тебя буду благодарить за возможность повозиться в мусоре? Не дождешься. И вообще, что это за идея со студенческим кино?

– Первое, что пришло в голову, нужно же было как-то обосновать нашу просьбу. Ладно, если не хочешь помогать, посиди на скамейке, а я сам все сделаю.

От удивления у Леси округлились глаза, а к горлу подкатил ком возмущения. Он что, думает, она его бросит?

– Ну уж нет! Мы теперь в одной лодке. Хоть я и не в восторге от этой идеи, но в стороне сидеть не буду.

Такого ответа Денис и ждал, поэтому лишь сдержанно улыбнулся:

– Хорошо. Тогда с чего начнем? Лично я прогуливал все школьные субботники.

– Я тоже. Мы обычно с ребятами первые минут пять еще что-то убирали, а потом убегали прыгать по гаражам, – улыбнулась Леся, вспоминая беззаботное детство, – но я думаю, что надо сначала собрать мусор, а потом подмести. Хорошо хоть листьев уже нет…

Леся ошибалась. Стоило им приступить к уборке, как вдруг нашлись и листья, и ветки, и даже шишки (хотя вокруг не было ничего, откуда они могли упасть!), а еще окурки, обертки от шоколадок и цветные флаеры с рекламой. Казавшийся на первый взгляд небольшим двор, на самом деле таил множество скрытых мест, где волшебным образом оказывался мусор или мокрые листья, которые Леся с Денисом усердно выметали. Благодаря веселым разговорам и шуточным боям на метлах, уборка прошла быстро.

Наконец, двор стал абсолютно чистым, и Леся с Денисом счастливо переглянулись. Обоих морило от усталости, а щеки огнем горели от ветра, но они все равно улыбались.

– Да мы отличная команда! – Денис шутливо толкнул Лесю в бок.

– Ну все, теперь с чистой совестью можем записываться в дворники, – рассмеялась она и выставила руку вперед ладонью: – Дай пятюню!

– Пятюню? Что за жаргон, – рассмеялся Денис и ответил на ее жест.

– А ты что, изнеженная барышня? – усмехнулась Леся.

– Да нет, просто немного непривычно это слышать от девушки.

Леся хотела, было, ответить что-нибудь язвительное, но прикусила язык. Наверное, те девушки, которые ему нравятся, не говорят “пятюня” или “бро”. Хотя с какой стати ее должно интересовать, какие девушки ему нравятся, а какие нет?

Вернувшись в дворницкую, они застали дядю Васю прихлебывающим чай и хрустящего печеньем.

– О, работникам культуры наш горячий привет! – обрадовался он. – Ну, как все прошло?

– Отлично. Можете принимать работу, – улыбнулся Денис и стукнул метлой по полу.

– Ну-ка, ну-ка, интересно, что вы там мне намели. – Дядя Вася нахлобучил на голову кепку и вышел на улицу.

Оставшись довольным увиденным, он вернулся в дворницкую:

– Ну, ребятки, ну, молодцы! Двор-то наш сверкает, как яйца… кхм… ну вы поняли! Спасибо вам, дорогие! Я-то грешным делом думал, что вы аферисты какие, а вы вон честно все сделали, двор вычистили! Ну что ж вы стоите, а? Раздевайтесь, садитесь за стол чай пить!

Леся с Денисом не ожидали такой резкой перемены в настроении дворника, но желание выпить горячего чая, конечно же, победило.

Глава 11. Ремонтников вызывали?

Дядя Вася усадил Лесю и Дениса за стол, а сам засуетился вокруг них. Из укромных уголков дворницкой он достал еще пару кружек, пузатую красную сахарницу в белый горошек и плетеную корзиночку с конфетами. Денис сглотнул слюну, очень уж он любил сладкое. Да и после физически активного утра было неплохо подкрепиться.

– Ой, у меня же еще запеканка и суп есть, жена с собой дала! Будете? – опомнился дворник и достал из холодильника пару больших контейнеров.

– Будем! – в один голос ответили Леся с Денисом.

Когда на столе все было готово, они жадно принялись за еду. Все-таки работа на свежем воздухе провоцирует здоровый аппетит. Дядя Вася это прекрасно знал, поэтому лишь с улыбкой наблюдал, как Леся с Денисом уплетают за обе щеки суп и заедают его запеканкой.

– Ваша жена просто волшебница! Нереально вкусно! – воскликнул Денис.

– Да, Лариса у меня такая, как говорится, от природы дано. Даже если в холодильнике шаром покати, она вам такой пир устроит! Люблю ее за это, – ласково улыбнулся дядя Вася, разглаживая на столе клеенку, а потом обратился к Лесе: – А ты готовить-то умеешь?

Застыв с ложкой на полпути ко рту, Леся виновато улыбнулась:

– Не особо. Ну, яичницу приготовлю, конечно, но так, как ваша жена, точно нет.

– Зато у нее черный пояс по айкидо, боевое искусство такое, – вставил слово Денис.

– Да ты что! Вот это я уважаю, в наше время надо уметь дать отпор. – Дядя Вася показал кулак и погрозил им невидимому врагу.

– Кстати, про время, – оживился Денис. – Этот дом очень старый, верно? Что вы про него можете рассказать интересного?

– Интересного? Я вам что, энциклопедия? – усмехнулся дворник. – Хотя… кое-что об этом доме я знаю. Построили его еще при царе по проекту архитектора Тацки. Смешная фамилия такая была у мужичка, я ее сразу запомнил. Похоже на цацки. Тацки-цацки!

Тут дядя Вася громко рассмеялся своей шутке, а Леся с Денисом лишь вежливо улыбнулись, чтобы не обидеть старика.

– Сначала это был доходный дом, как и все дома здесь на улице, тут даже известные люди жили, да… Вот например, актриса Стрепетова и даже сам Шаляпин! Эвано как.

Услышав фамилию знакомой актрисы Леся и Денис многозначительно переглянулись и улыбнулись, а дядя Вася продолжал:

– Ну а после революции дом на коммуналки отдали. Правда, ближе к “перестройке” тут начали художники ошиваться, все время забываю, как их там называют. Ангре… андгре…

– Андеграунд, – подсказала Леся.

– Вот они, да. Сюда много народу приезжает, чтобы посмотреть на их, Господи прости, творчество, но я вам, ребятки, так скажу, – дядя Вася подвинулся к ним ближе, – смотреть там нечего: каракули одни и все. Была б моя воля, я б там все почистил и покрасил! Вышло бы на-а-амного лучше, а то срамота какая-то, ей-богу. Да вы кушайте, кушайте…

Заметив, что его работники подчистили свои тарелки, дворник положил им добавки, а Леся с Денисом отказываться не стали. Их пустые желудки соскучились по вкусной горячей пище, которая приятным теплом разлилась по телу, расслабляя после уборки двора.

– Дядь Вась, а ремонт дома у вас тут часто делают? Ну, там в парадке, на крыше… в подвале, например, – будто невзначай спросил Денис.

– Бывает, конечно, ремонтируют. Но это так, капля в море, что называется. Капитального ремонта здесь, наверное, лет сто не было, – рассмеялся дворник. – Да и не верю я в современные ремонты! Сделаю как попало, а потом вон стены рушатся. Раньше на века строили, а сейчас...

“То, что не было ремонта – это очень хорошо”, – подумал про себя Денис и продолжил вслух:

– А во что вы верите, дядь Вась?

Старый дворник улыбнулся уголком губ, отчего по лицу расползлась сетка тонких морщинок.

– Я-то? Я в Бога верю. Нас хоть и учили, что его нет, а я вот верю, что есть. Причем в каждом из нас – в тебе, во мне, в Леське вон тоже живет. Он слышит нас и помогает, когда трудно, хоть иногда и кажется, что он глухой на оба уха…

Тут он затих и отвел взгляд, а Лесе показалось, что в его глазах блеснула прозрачная капелька.

– Дядь Вась? – позвала его она. – С вами все в порядке?

Морщинистые пальцы сжали переносицу, будто вдавливая слезу обратно, и дворник снова посмотрел на ребят:

– Все вот вроде в жизни моей складывалось – всегда при деле был, жена у меня умница и красавица, а вот деток у нас не получилось… Не знаю, то ли замысел такой, то ли я что-то не так сделал, не разберусь никак. Сложно для меня это все…У всех уже внуки пошли, а мы с Лариской одни. Были бы детки, они бы к нам в гости приезжали, за столом сидели, Ларискины пельмени ели, разговаривали, а летом бы на дачку ездили, там баня, речка. А так страшно иногда становится мне, ребятки. Жизнь пролетела, как одно мгновение, а так что случись с нами – никто и не поможет…

Леся почувствовала, как у нее пересохло в горле. Вспомнила отца. Когда она ему последний раз звонила? Наверное, пару месяцев назад на его день рождения. Но тут же в сердце отдало глухой болью: а почему он сам ей никогда не звонит?

Денис же думал совсем о другом. Ему было не по себе, что дурацкий вопрос, который слетел у него с языка, надавил на больное доброму дворнику.

– Простите меня, пожалуйста, я не хотел вам напоминать о… – начал было Денис, но дворник его перебил.

– Не извиняйся, дело житейское. Будете еще чаю?

Допив еще по одной кружке, Леся и Денис стали собираться. Как ни хорошо было в теплой дворницкой, но им уже было пора на поиски новой подсказки.

Еще во время еды Денис заметил возле раскладушки небольшой ящик с резиновой ручкой, который очень бы подошел к их новым курткам, поэтому решил проявить немного наглости и спросил:

– Дядь Вась, а можно взять вот этот ящик с инструментами? Он нам пригодится как реквизит. Мы все вернем, обещаю! И еще… – он замялся, – можно мне эту шапку оставить?

– Бери, мне не жалко. Казенное же.

Довольный как слон, Денис схватил ящик и пожал руку дворнику:

– Спасибо вам большое за одежду и вкусный обед. Передайте жене, что у нее кулинарный талант!

– Хорошо, передам! А кино-то ваше по телевизору хоть покажут?

Денис, было, собрался ответить, но Леся перехватила инициативу:

– Навряд ли, но если что – мы вам обязательно скажем! А как нам вам все вернуть потом?

– Я обычно тут каждый день бываю, но, если что – оставляйте прям у двери. Ну и вообще… заходите, если что. Хотя бы просто чаю попить, уважьте старика! Я буду очень рад.

Дядя Вася улыбнулся своими тонкими обветренными губами, и Денис понял, что он на них надеется.

На улице пошел дождь со снегом, чьи колючие холодные капли нещадно били по лицу, застилая глаза. Денису с Лесей пришлось идти буквально наощупь, чтобы хоть как-то защититься от непогоды. Добравшись до одной из дверей, ведущих в парадную, Денис нажал на кнопку вызова консьержа.

– Слушаю, – раздался хрипящий женский голос.

– Добрый день, аварийная служба. К нам жалоба поступила, что батареи в доме холодные, мы их приехали чинить. Откройте, пожалуйста, – сказал Денис.

– Какая еще жалоба? Все жалобы через меня проходят, никаких жалоб не было, – отрезал голос.

– Ты слишком вежливо говоришь. Дай лучше я, – шепнула ему Леся.

Негромко откашлявшись в кулак, она придвинулась ближе к динамику и заговорила мужским басом:

– Звоночек с вашего дома был, и заявочка сформирована уже, сами понимаете. Мы подвал быстренько глянем и заявочку закроем.

На том конце воцарилось молчание, Леся с Денисом замерли в ожидании. Наконец, консьержка ответила:

– Заходите.

Раздался одобрительный писк двери, и они зашли внутрь.

– Я и не знал, что ты прирожденная актриса, – улыбнулся Денис.

– У тебя научилась, – усмехнулась в ответ Леся.

В темном холле парадной их встретила грузная женщина с короткими седыми волосами и узкими темными глазами, которые за пару секунд отсканировали их с ног до головы.

– Это вы, что ли, ремонтники? Больно молодые, – скептично заметила она.

Леся сильнее натянула шапку на лицо, чтобы скрыть светлые волосы и женские черты лица, и ответила тем же басом:

– Показывайте подвал.

Ее тон, видимо, убедил консьержку, что лучше с ними не спорить, поэтому она махнула рукой, не забыв при этом недовольно цокнуть языком. По дороге в подвал она спросила:

– А с какой квартиры вам звонили?

– С тринадцатой, – наобум ответила Леся.

– Вечно у этих Порфирьевых какие-то проблемы, поди детишки их вредные игрались и перекрыли батареи, а они сразу в аварийную звонят… Вот что за люди… – негромко ворчала консьержка, пыхтя как маленький теплоход.

Остановившись возле двери в подвал, она достала из кармана массивную связку ключей. И пока она искала нужный, Денис ради интереса решил посчитать, сколько там всего ключей, но сбился на втором десятке. Наконец нужный ключ был найден, и консьержка открыла дверь в подвал, откуда отчетливо повеяло сыростью.

Вниз вела лестница, из которой были видны лишь первые три ступени – все остальное было покрыто плотным одеялом темноты. Денис почувствовал, как к горлу подступает ком. Борясь с нахлынувшими эмоциями, он спросил:

– А где включается свет?

– Нигде, – отрезала консьержка. – Лампочки еще полгода назад перегорели, так никто и не подумал их менять. Вашего электрика не дождешься! Или вы думаете, я сама туда полезу лампочку вкручивать? Уже и писала, и звонила, столько заявок отправила…

Недовольное бурчание продолжалось нескончаемым потоком, что Лесе очень быстро надоело.

– У нас фонарик есть, разберемся. Оставьте нам ключи, мы их вам занесем.

– Только недолго, а то скоро приедут мусор вывозить, я должна проследить, иначе опять все баки свалят.

Она передала Лесе связку ключей и ушла, хотя шарканье ее ног еще долго было слышно в пустынном коридоре. Леся и Денис подошли к открытой двери и осторожно заглянули в темноту.

– У нас же есть фонарик? – спросил Денис.

– Не знаю, надо в ящике посмотреть, должен быть. Да ладно, не боись, Лара Крофт, прорвемся! Идем.

– Погоди, сначала фонарик.

В ящике дяди Васи, казалось, было все от гвоздей до плоскогубцев, но вот фонарик Денис никак не мог найти, что начало его пугать. Ну вот почему нет самого нужного?

– Давай с моего телефона посветим? – предложила Леся.

– Точно, я и забыл про телефон! Только дай его мне? Так спокойнее будет.

– Спокойнее? Ты что, боишься темноты?

– Я? С чего ты взяла?

Но наигранная бравада в его голосе ничуть не убедила Лесю.

– Ты боишься темноты? Серьезно?

– Ничего я не боюсь, глупости какие! Просто не хочется сломать шею на этой дурацкой лестнице, лучше видеть, что у тебя под ногами.

– Ну-ну. Хочешь, я могу одна сходить вниз, а ты тут постоишь? Ну, чтоб спокойнее было. А то мало ли, какие барабашки вылезут из темноты. Бу-у-у-у!

– Да ну тебя, – отмахнулся Денис. – Ничего я не боюсь!

– Боишься!

– Не боюсь!

– Боишься, я же по глазам вижу.

– Ничего ты не видишь.

Денис отобрал у Леси телефон и решительно направился вглубь своего худшего ночного кошмара. Каждый раз, когда он окунался в эту липкую, окутывающую с ног до головы, темноту, его сердце билось в ритме африканских барабанов, а внизу живота закручивался тугой узел. Ему уже давно не приходилось заходить так далеко только при свете от фонаря, но обратного пути уже не было. Осторожно ступая на одну за другой ступени, Денис пытался смотреть только на кружочек света, расплывавшийся под ногами. “Не смотри в сторону, не смотри в сторону”, – твердил он про себя, но волей-неволей оглянулся, и на секунду ему показалось, что темнота движется. Денис застыл на месте.

– Все в порядке? – из-за спины спросила его Леся.

– Лучше всех.

Да, наверное, ему просто показалось. В темноте никого нет и не может быть. Это лишь страх, который заставляет воображение придумывать то, чего нет.

Наконец они оказались внизу. Денис склонился над последней ступенькой в поисках отверстия, куда можно было вставить найденную недавно балерину, но как бы тщательно он ни ощупывал камень и ни рассматривал его под светом фонаря, ничего не получалось.

– Наверное, со времен Кондратьева тут все переделали, либо нам надо искать другую лестницу, – предположила Леся.

– Нет, я уверен, что следующая подсказка здесь, – стоял на своем Денис, продолжая ползать вблизи последней ступени.

Но Леся знала, что это не так. Интуиция подсказывала ей: нужно искать в другом месте, в другой лестнице. Только где?

После пятнадцати минут бесполезных поисков было решено двигаться дальше. Правда, Денис наотрез отказался отдавать телефон и решил сам прокладывать путь, борясь с самим собой. Леся видела, что с ним творится что-то не то, но на все вопросы она получала довольно резкие ответы.

Миллион звуков раздавалось вокруг, и Денису казалось, что он слышит каждый из них – журчание воды в трубах, шелест бегающих крыс, свист ветра. После получасового блуждания по подвалу и безрезультатного осмотра нескольких лестниц, Леся с Денисом увидели пять ступенек, одиноко примостившиеся у стены.

– Мне кажется, это оно, – сказала Леся и села у последней ступеньки.

Денис последовал ее примеру, но вдруг он услышал шорох где-то поблизости. Сердце замерло, а глаза, как сканеры, судорожно впивались в темноту, пытаясь найти источник шума, но даже фонарик не помог.

– Что там? – Леся заметила его беспокойство.

– Ничего. Наверное, показалось.

И в этой ступеньке для балерины нашлось место. В боковой плоскости было отверстие, над которой была выведена уже знакомая буква “К”.

– Не может быть… – прошептала Леся, пораженная тем, что они снова правильно отгадали загадку.

На мгновение Денис забыл, что их окружает темнота, и его сердце запело. Он ловко вставил штырь в ногах игрушечной балерины и повернул ее. Ступенька открылась. Несколько секунд Леся и Денис как завороженные смотрели внутрь. Осторожно, чтобы не повредить драгоценную находку Денис вытащил оттуда небольшой круглый предмет на цепочке.

– Это что, часы? – догадалась Леся, разглядывая их в свете фонарика.

Денис нащупал сбоку рифленую кнопку и нажал ее. Лесина догадка подтвердилась.

– Ух ты! Смотри, они до сих пор идут! – обрадовался он.

– А вот и следующая подсказка.

Леся достала из ступеньки очередное послание Кондратьева и прочитала его вслух:

– “Им не понять, как детям малым, что счастье не влетает в рот. Я б философский камень дал им – философа не достает. P.S. Ты знаешь, кто подарил мне эти часы”. Ох, ничего себе… Загадки становятся все сложнее!

“Им не понять, как детям малым… Я б философский камень дал им… Что-то знакомое, где-то я это уже слышал”, – подумал Денис, но давящая со всех сторон темнота мешала памяти работать, да и снова где-то поблизости раздался подозрительный шорох.

– Надеюсь, Кондратьев сочинил своих загадок не сто штук, а то мы до конца жизни будем искать его золото, – продолжила Леся, перечитывая подсказку.

– Ничего, вот увидишь, что мы скоро доберемся до его сокровища, я уверен. А сейчас, – он спрятал часы во внутренний карман куртки, – нам пора выбираться отсюда, а то еще консьержка спустится и придется чинить трубы.

Стоило только Лесе и Денису закрыть дверь в подвал, как там загорелся тонкий луч света. В десяти шагах от лестницы возле переплетения ржавых труб стоял Шрам, который слышал все от начала и до конца. Осторожно переступая через лужи и хлам бывших и нынешних жильцов, Шрам выбрался на улицу через запасной выход и остановился у угла дома, откуда было очень хорошо видно вышедших на улицу Лесю и Дениса. Они о чем-то весело переговаривались и даже не подозревали, что за ними давно наблюдают. Продолжая держать их в поле зрения, Шрам достал телефон и набрал знакомый номер.

– Алло, Шеф, все готово. Я разобрался с Высоцким.

– Он отдал деньги?

– Нет, денег у него не было, пришлось пойти на крайние меры.

– А девчонка?

– С девчонкой тоже.

– Что, немножко поднатаскался в боевых искусствах? – рассмеялся Шеф.

Шрам от недовольства поджал губы:

– Поднатаскался. В общем, про Высоцкого можете забыть.

– Конечно, это не совсем то, чего я от тебя хотел, но раз у него не было денег… Значит, так тому и быть.гхяжфю Хорошо сработал, Шрам. Будь на связи, я позвоню, если понадобятся твои услуги.

Разговор был закончен, и Шрам понимал, что теперь у него развязаны руки. Осталось только дождаться, когда эти двое приведут его к золоту какого-то Кондратьева, а уж он точно найдет ему применение.