Текст книги "Некромантка (СИ)"

Автор книги: Дарья Лакман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Глаза заплыли и не хотели раскрываться. Голова гудела так, словно в нее били набат. Голоса… их было так много, они перебивали друг друга, смешивались, сливались в один сплошной поток, слепляясь в ком, бились внутри головы, словно камень о пустой таз. Хотелось закрыть уши, чтобы избавиться от этого потока, хотелось тишины. От кровати тянуло давнишней постельной утехой, казалось, прямо сейчас на ней кто-то лежит и стонет.

Имельда протяжно надрывно застонала, словно побитая собака под мостовой в холодный день. Руки стали слепо шарить по бокам, стягивая покрывало, потом по кровати и тумбе, но искомая вещь все не попадалась. Служанка, что была приставлена к девушке, соскочила с кресла, отложив вязальные спицы. Она, осторожничая, подошла к кровати, убедилась, что больная очнулась, а не ворочается во сне, и выбежала из комнаты.

– Господин, господин, она пришла в себя! – девушка впопыхах встала в проеме открытой двери в кабинет. Господин Вельт посмотрел на служанку поверх очков, одновременно с этим промокнув чернила на каком-то документе.

– Отлично. Помойте ее, сделайте, что рекомендовал лекарь, и накормите, если захочет.

– Да, господин, – девушка умчалась, придерживая чепец на голове.

Но не прошло и десяти минут, как из коридора стали слышны крики. Вельт спокойно снял очки и вышел из кабинета, прекрасно зная, кто стал причиной шума. Служанка пыталась поднять завернутую в покрывало девушку с пола, она уговаривала некромантку о чем-то, боясь коснуться, а Имельда почти кричала, свернувшись на полу и едва раскачиваясь.

– Не трогай меня, не трогай, не надо, – повторяла как мантру.

– Что происходит? – хозяин дома вошел в комнату, осматриваясь.

– Господин, я ничего не могу сделать. Она не дает даже помочь подняться, – прислуга растеряно хлопала глазами, склонившись над некроманткой на полу.

– Сейчас, – мужчина вышел и вернулся спустя короткое время, неся в руках злополучную фляжку. – Отойди в сторону, Алая. – Девушка, молча, отползла подальше. – Пешет, – он присел рядом с девушкой, которая продолжала надрывно, но не громко стонать, держась за уши. – Эй, Маэстро, – он не рискнул трогать некромантку, которая явно была не в себе. – Возьмите, Пешет.

Она заметила его протянутую руку с флягой, услышала, потому что видеть толком она не могла. Все плыло, какие-то разноцветные пятна заменяли окружающую действительность. В дверном проеме показался Мару. Абрахан заметил его вопросительный взгляд.

– Нормально, – успокоил его Абрахан. Имельда забрала фляжку и тут же ее ополовинила, закашлявшись. Мужчина забрал флягу и положил ее на тумбу, он повернулся к девушке-служанке, Алае. – Как придет в себя, делайте, что было сказано.

Служанка с сомнением покосилась на лежащую на полу девушку, но отказать не посмела, опустив глаза.

– Да, господин.

Абрахан вышел из комнаты, потянув за собой своего друга. Они ушли в кабинет.

– Мне нужно уехать, присмотри, пожалуйста, тут за всем. За Ренсоном, и за … – он не решился произносить ее имя, взволновано махнув рукой, – …Работы просто непочатый край, министры уже требуют отчет, а я еще даже прошлый не сдал. Нужно доделать ту программу с починкой крыш малоимущим, и эти чертовы бунты меня начинают уже напрягать… – мужчина злился. – Еще нужно узнать, как идет расследование. Чертовы полисмены ничего не делают, – мужчина яростно смахнул со стола какую-то статуэтку, она отлетела к стене, не разбившись. Абрахан взвился еще больше. – Сучьи политиканы! Они не дают возможности официально нанять магов для поиска моей девочки! Видите ли, обычными силами справятся… а получается, что никакие силы не справляются! Никто не может найти Вею!

Мужчина пнул стул прямым ударом ноги. Тот пролетел кубарем через весь кабинет. Мару смотрел на него внимательно, выслушивая все, что накипело у друга.

– И эта тоже… – он махнул на дверной проем. – Надеялся, что хоть от нее толк будет! – он сплюнул. – Но стало только хуже, – устало плюхнулся в кресло.

– Arsch nia laoretter[1] – Мару бросил короткую фразу. Абрахан взглянул на него и тут же опустил взгляд.

– Знаю. Не думал, что выйдет все так плохо… Вообще не понимаю, что произошло, и куда она залезла.

– Я была на кладбище, – раздался тихий голос от двери. Девушка стояла, закутанная в покрывало, опираясь на косяк. На ней были какие-то перчатки. Видимо дала служанка.

– Пешет, – Абрахан поднялся с кресла и поморщился. – Зачем вы встали…

– Я была в склепе, – не обращая внимания на его слова, она продолжила. Она была не в лучшей форме, но разум уже прояснился, она была в состоянии стоять сама.

– Подождите. Объясните сначала, что вы здесь делали? Что делали в моем кабинете?

– Хотела найти улики, – она дернула бровью.

– Улики? Какие улики? – усмехнулся мужчина.

– Вы единственные, кто знал, куда я направляюсь, – она обвела обоих мужчин многозначительным взглядом.

– И что? Думаете, я как-то причастен к… Что там случилось? Что произошло?

Он встал перед ней, жажда узнать подробности настолько, что забыл о любых правилах приличия, не предложил сесть. Девушка вяло моргнула и сглотнула горькую вязкую слюну.

– Теперь я уже так не думаю, – она почесала лоб. Все тело зудело и неприятно стягивало кожу. – Вея вызывала свою мать.

– Оливию? Зачем?

– Девочка хотела помощи, – вяло пожала плечом. – Она хотела убить кого-то.

– Что? Вея? Кого она могла хотеть убить? Вея не убийца, она же ребенок, – господин Вельт сдвинул брови, лицо стало серым и неприступным. Он не верил.

– Не знаю. Не успела узнать. Мне помешали.

– Кто?

– Некромант.

Абрахан развернулся к Мару с идиотской улыбкой на лице.

– Некромант, – развел руками, иронизируя. – Я ничего не понимаю, – опять развернулся к Имельде. – Какой некромант? – Имельда снова пожала плечами. Абрахан вернулся к креслу, опустился в него и сильно потер лицо. – Совершенно ничего не понимаю… Ни-че-го… вопросов стало только больше.

Имельда прекрасно его понимала.

– Абрахам, у вас есть еще какой-нибудь дом?

– Что? Какой дом? – он непонимающе нахмурился, глядя на девушку.

– Оливия упоминала про дом. Точнее, это Вея упоминала про какой-то дом. Оливия лишь повторяла ее слова.

Мэр задумался на несколько секунд, потом замотал головой.

– Нет, понятия не имею, что за дом. Наш дом здесь.

– Может старый дом ее родителей?

– Нет, его сожгли тогда… Та лихорадка… Из-за нее.

– Тогда… Либо она ненавидела этот дом, либо есть еще какой-то.

– Не говорите так, – мужчина взвился в воздух, словно отпущенная пружина. – Я люблю Вею, как собственную дочь! Здесь все ее любят, она не может ненавидеть этот дом! Никто не мог причинить ей вред!

Имельда спокойно, даже равнодушно, восприняла этот яростный порыв, глядя на мужчину снизу вверх.

«Но кто-то все же причинил»

Надо же… Еще совсем недавно они вели светские беседы, а сейчас она видела его истинное лицо, без маски уверенного спокойствия, будто все в его руках и ситуация под контролем. Ничего у него не под контролем.

– Я лишь говорю то, что видно со стороны. Мне нужно на кладбище.

– Что? Зачем? – было видно, что мужчина устал. Он устал от скоротечных перескоков в разговоре, проблем и переживаний, новые вопросы только открывались, ответов не находилось; Вея не находилась…

Имельда, слегка стыдясь, поджала губы, но соизволила пояснить.

– Тот некромант, он натравил на меня кладбище. Пришлось спасаться бегством. Мне нужно увидеть, что сейчас там творится…

– Отлично. У меня под носом поднимают кладбище, а я ничего об этом не знаю, – Абрахан походил по кабинету, собираясь с мыслями. Уже через минуту он был снова собран и уверен в себе, словно и не было этих волнений минуту назад. – Приведите себя в порядок. Я уеду, как и планировал. Когда вернусь, сможете съездить на кладбище.

– Что? Нет. Мне нужно туда сейчас…

– Нет! Вы остаетесь здесь! – рявкнул мэр, ткнув пальцем в пол под собой. – Если до сих пор мне не доложили ни о каких восставших мертвецах, значит, ваше присутствие там не нужно! И посмотрите на себя! Вы едва стоите на ногах! Хотите пополнить кладбище? Я сказал. Вы. Остаетесь. Здесь.

– Не могу, мне нужно в школу…

– Я уже проинформировал господина Ренольда. Вас заменят на ближайшие два дня.

Девушка в шоке смотрела на мужчину, который все решил за нее. И впервые, не найдя, что ответить, она медленно развернулась и тихонько, по стеночке, направилась в комнату, что ей отвели.

Абрахан уехал.

Имельде помогли с ванной, и, хоть она и не давала себя трогать, прислуга оказалась кстати. Спустя долгие два часа мытья и перебинтовок, Имельда чувствовала себя значительно лучше. Ей выделили старое хозяйское платье умершей жены (мэр разрешил), девушка отнекивалась и не хотела его надевать, но так как выбора особого не было, ей пришлось смиренно надевать то, что дали. Светло-серое, с приемлемым декольте и длинным свободным рукавом, на котором тонкими светлыми нитями были вышиты морозные узоры. Но все равно девушка выпросила у служанки какой-нибудь шарф, платок или накидку, чтобы скрыть виднеющиеся шрамы на груди и у шеи. Ее сапоги отнесли почистить, как и плащ, который пострадал от морской воды. Платье решили выбросить. Девушке вернули ее кинжал, она сразу же его повесила на пояс, как и фляжку. Для спокойствия.

Имельда спустилась в гостиную к обеду. Девушку усадили за стол, поставили перед ней овощное рагу, кусок запеченного мяса и листья свежего салата в глубокой миске.

Некромантка, поблагодарив, почти накинулась на угощения. Она не ела примерно сутки и только увидев еду, поняла, как голодна. Обычно на ее работе так и было. Выходя на задание, случалось так, что нормальной еды не попадалось и по двое суток. Редко, конечно, но было. Она всегда брала с собой какие-то запасы, но не много, чтобы не отягощали сумку. Удирать от нечисти с тяжелой ношей не просто.

Перчатки она сняла. К обеду также пришла управляющая дома Аглая и господин Мару. Девушка познакомилась с женщиной, что здесь следила за домом и всем, что в нем происходило. Аглая оказалась очень разговорчивой и в целом приятной женщиной. Она была полной, с пышными формами и ходила, слегка переваливаясь, как утка. В принципе, с удивительно белыми волосами и длинным носом она чем-то и напоминала утку. Имельда с легкой улыбкой наблюдала за ней, когда женщина что-то наставительно говорила Алае и Эли. Юные служанки, опуская глаза в пол, слушали, кивали и продолжали свою работу.

Домоправительница уселась есть за стол на кухне, отчитывая девушек за плохо выстиранные простыни, а Имельда переключила свое внимание на мужчину, который обедал в другом конце обеденного стола. Интересный был индивид. Сколько ему лет? Откуда он? На вид лет тридцать пять, хотя утверждать Имельда бы не решилась. У него было такое лицо, что в равно степени ему могло оказаться как тридцать, так и за сорок лет. Он был другом Абрахана, может он его ровесник? А может и нет… Морщины у него были только вокруг глаз – много щурится, и меж бровей – много хмурится.

– Вас зовут Мару, верно? Я правильно произношу?

Мужчина отнял взгляд от тарелки, жуя. Он не ответил, пока не прожевал.

– Мару, – кивнул он, намеренно ставя удар на первый слог.

– Понятно. Эм, я не совсем хорошо помню, что вчера произошло, но, надеюсь, я не причинила вам вред? – Мужчина вновь внимательно посмотрел на нее, покачал отрицательно головой. – Ладно, хорошо, – девушка выдохнула с облегчением.

К ним с кухни подошла Эли, принесла две тарелки с выпечкой, посыпанной сахаром. Румяные крендельки еще слегка «дымились» – настолько были свежими, а сахар едва таял на румяной корочке.

Обжигая пальцы, девушка принялась с удовольствием уплетать лакомство.

– Они божественны, спасибо, Эли.

Девушка улыбнулась, забирая пустые тарелки. Имельда подумала, что в этом доме Аглая забрала у всех способность к общению. Поев, она вернулась в комнату, где принялась делать то, что у нее получалось сейчас лучше всего – лежать. Она с нетерпением ждала, пока вернется мэр, чтобы, наконец, отправиться на кладбище. Ей, по-хорошему, уже давно надо было быть там. Но Абрахан отчасти был прав – если до сих пор не поднялась паника из-за целой оравы восставших трупов, то значит… Имельда не знала, что это могло значить. Как можно не заметить целое разрушенное кладбище? Почему до сих пор никаких вестей? О таком, наверняка, уже судачила бы вся прислуга. Имельда видела в окно, как управляющая уходила в город, как по двору ходили стражники, как привозили свежее молоко и документы. Кто-то бы обязательно принес весть.

С каждым часом она волновалась все больше. После первого приема зелья прошло часа четыре. Девушка начала чувствовать слабые эманации, веющие от платья, которое она носила. Перчатки пока спасали. Абрахан все еще не вернулся.

В доме было тихо, что девушка слышала, как внизу ходила прислуга. Один раз из своей комнаты выбрался Ренсон. Он проходил мимо спален некромантки, но дверь была закрыта, поэтому они никак не контактировали.

Имельда выглянула из комнаты. Коридор был пуст. Пройдя мимо лестницы, она прошла в другую часть дома, где, по всей видимости, была комната девочки, хозяйские спальни и ванная комната. Планировка была весьма странной, лично Имельда бы поместила детей в одну часть дома, а спальни разместила бы в непосредственной близости от рабочего кабинета. Но, видимо, у хозяина этого дома был свой взгляд на вещи…

Кстати, о вещах… Имельда вошла в незапертую дверь комнаты. Не такая большая, как у Ренсона, не имеющая гостинки, но имеющая большую ванную комнату и крошечный «карман» под личную библиотеку девочки. Комната была выдержана в приятной красно-синей гамме, с одноместной кроватью с прозрачным воздушным балдахином, на котором были вышиты звезды. Очень уютно.

Имельда прошлась по всем комнатам, не почувствовав ничего, что можно было бы отнести к горю и ненависти. Она действительно любила находиться здесь, любила читать в маленьком креслице под светом, падающим из высокого узкого окна. Там она чувствовала себя защищенной. Именно такие ощущения возникли у девушки, когда она сидела между двумя стеллажами. Девочка видела отсюда всю комнату… Имельда убедилась, что резиденция мэра – это не тот дом, что упоминала Оливия.

Спустя еще какое-то время девушка начала нервничать еще больше. Ей необходимо было попасть на кладбище не только для того, чтобы увидеть, что там произошло. Но хотя бы для того, чтобы почерпнуть сил для себя. Она устала чувствовать себя покалеченной.

В дверь постучали. Имельда разрешила войти, не оборачиваясь к двери. Она лежала на кровати, смотря в окно. Это служанка пришла, принесла восстановленный плащ и сапоги.

– Госпожа, мастер сумел справиться с последствиями воды, – служанка была явно рада, кладя плащ на спинку кресла и ставя сапоги рядом.

– Спасибо, Алая. Господин Вельт еще не вернулся?

– Нет, госпожа. Он вряд ли вернется рано, обычно он приходит к полуночи.

Имельда не ответила, и служанка удалилась. К полуночи?! Девушка поднялась с кровати, возмущенно глядя в окно. Она не собиралась лежать столько времени здесь, как изломанная изнеженная кукла, дожидаясь спасителя, который даст ей разрешение на действие.

Имельда поднялась и подошла к своим вещам. Мастер справился не очень хорошо. Кожа на плечах была слегка растрескавшейся. От плаща и лотов веяло сложной бытовой магией, которая защищала теперь вещи от вредных воздействий непогоды. Все же, это было лучше, чем выкинуть хорошие вещи и воспоминания. Плащ был матери. После ее смерти это почти единственная вещь, что осталась у Имельды, как памятная. На нем все еще можно было почувствовать ее запах, ее эмоции и воспоминания. Иногда, когда девушка очень сильно тосковала, она намеренно не принимала зелье и укутывалась в этот плащ, чтобы окунуться с головой в воспоминания о матери, почувствовать ее присутствие, прикосновения…

Сейчас постепенно все это таяло, исчезало, Имельде было от этого не по себе. Она не хотела отпускать ни мать, ни отца. Она сжала слегка огрубевшую кожу плаща и стала одеваться. Спустилась по лестнице она уже легче; организм с помощью мазей лекаря, что лечил ее, восстанавливался быстро. Хоть синяки еще и не сошли, а левый бок все еще был в сине-красных подтеках, боль почти не чувствовалась.

– Госпожа, куда вы? Все в порядке? – из гостиной выглянула служанка.

– Все хорошо. Я ухожу, спасибо за гостеприимство. Передайте господину Вельту, что я еще зайду.

– Но как же…он ведь сказал, чтобы вас…

– Что? Не выпускать? – девушка направилась по коридору к выходу, служанка семенила следом. Эли знала, что хозяин дома будет гневаться, но не могла же она препятствовать магу?

Из гостиной также выглянул господин Мару. Он помрачнел, увидев, что их гостья уходит, и тут же направился вслед за некроманткой и служанкой. Догнать их не составило труда. Он что-то произнес уверенным голосом, не предполагающим ослушаний.

– Я вас не понимаю, господин Мару, – девушка не смотрела ни на служанку, ни на мужчину. Она разглядывала стойку с зонтиками. К сожалению, она потеряла свою трость в море, и ходить без нее было очень не просто. Нужна была альтернатива до тех пор, пока она не обзаведется новой тростью.

Выбрав зонт, что выглядел скромнее всех, девушка попробовала опереться на него, постучала о пол. Мару обошел служанку и встал перед дверью, сложив руки на груди.

– Что, не выпустите? Хотите остановить? – она встала перед ним, прищурившись. – Давайте, попробуйте, – она смотрела ему в глаза. Они играли в гляделки несколько секунд, но мужчина не предпринял никаких попыток вернуть некромантку в гостевую спальню, поэтому Имельда взялась за ручку двери и открыла ее, подтолкнув мужчину в спину, чтобы ушел с пути.

Мару, с досадой поджал губы, встал рядом со служанкой, и они вместе смогли увидеть, как входная дверь с хлопком закрылась. Мару выругался. Служанка поняла это по злой интонации и, заливаясь румянцем, удалилась покорно в столовую. Мару ругался потому, как не мог оставить этот дом без присмотра, ведь его попросил об этом Абрахан, и некромантку одну оставить не мог. Но выхода у него не было.

Стражникам не отдавался приказ удерживать домочадцев и гостей хозяина, поэтому некромантку выпустили спокойно. У Имельды не было денег, их все она отдала тем людям, что помогли ей. Поэтому ей предстояло пройти не малое расстояние, а, значит, первым делом ей нужно было на кладбище.

[1]прим. перевод «она пострадала за тебя»

Глава 13

Стоя перед центральным входом на кладбище, девушка как идиотка пялилась на раскинувшееся перед ней спокойствие. Она ничего не понимала.

Даже сквозь кованый забор она могла легко видеть, что надгробия все были целы и невредимы, могилы словно и не трогал никто. Аккуратные, ухоженные, прополотые, опавшей листвы нет…

Девушка все же вошла на территорию. Прохаживаясь по чистым каменным тропинкам, девушка придирчиво разглядывала надгробия и кресты, статуи различных видов и оградки. В голове не укладывалось. Сейчас она чувствовала себя максимально глупо. Не могло же ей это привидеться? Нет, она не сумасшедшая, чтобы такое выдумать. Это не могла быть галлюцинация. Галлюцинация не пахнет, верно?

Имельда остановилась у знакомой оградки. Две свежих могилы с обычными надгробиями. На них были выбиты даты и портреты. Матильда и Тимор… Сейчас они там, внизу, лежат в гробах и разлагаются. И нет смысла по праздникам поминать их, ухаживать за могилой, взывать о помощи или благодарить. Они не услышат, не отзовутся, не придут даже на зов некроманта. Потому что приходить некому… Их не просто убили, их уничтожили. Забрали их у нее окончательно и бесповоротно.

Имельда смахнула предательские слезы и пошла дальше, вглядываясь почти в каждую могилу. Она искала; искала хоть что-то, что могло бы подтвердить ее вменяемость, что она не сошла с ума и вчера действительно видела толпу мертвецов.

И она нашла. Некромантка присела на лавку, рядом с тропкой. Таких лавочек было много по всей территории кладбища. Она присела на нее и стала разглядывать почву вокруг себя. Она улыбалась.

– Попался, – она была довольна.

Удостоверившись в том, что все вчерашние события действительно были, девушка расслабилась и закрыла глаза, сосредоточившись на потоках силы вокруг себя.

Никакой другой маг не сможет использовать ту силу, что Имельда потихоньку вбирала в себя, сидя на скамейке, словно в будний день в саду. Не зная, как, не зная, с чем имеешь дело, эта сила может убить. Если у ребенка нет природной предрасположенности к некромантии, если он не в состоянии взаимодействовать с силами Смерти, то ему не стать некромантом. Никогда.

Изначально рождаются те, кто может созидать и те, кто этого никогда не смогут сделать. И не стоит противостоять этому закону. Принять такую судьбу не сложно. Обычно ребенок к четырнадцатому году уже знает, кем будет, к чему лежит душа. Ни у кого не было с этим проблем. Как, собственно, и у Имельды. Рядом с ней всегда была Смерть, она с ней жила с самого детства. Так что, когда пришло время выбирать, кем идти по этой жизни, вопросов не возникло.

Через полчаса она поднялась со скамьи, ее вид стал более здоровым. Губы перестали быть синюшными, на лице, хоть и худом, но появился румянец. Морщин у девушки никогда не было. Ей на вид от силы можно было дать лет двадцать, отчего она постоянно страдала. Ведь ее никто не воспринимал всерьез. Объяснять такую ее особенность с каждым годом становилось все сложнее. Пока, по официальным документам, она была молодой, все можно было списать на хорошую генетику и на то, что она маг, но позже… что делать позже, когда ей исполнится пятьдесят, восемьдесят лет? Да, маги стареют не так, как обычные люди, но тоже стареют.

Тоже касалось и веса. Как бы ни старалась, девушка не могла набрать вес. Она всегда была стройной. Отчасти сказывалась работа. Некроманты редко были полными, но Имельда знала, что она не может набрать вес вовсе не из-за своей работы. Она полагала, что это влияние второй души. Она всегда была голодна и тоже потребляла энергию. Поэтому Имельда, сколько бы не ела, не могла набрать лишний вес. Ей всегда приходилось терпеть насмешки еще в учебные годы. Мало того, что она была худой, так и грудь у нее была маленькой, да и бедра особой пышностью не отличались.

Пока Имельда не задумывалась над вопросом своей внешности так уж сильно. Сейчас у нее были более насущные проблемы. Значительно улучшив свое состояние, девушка направилась туда, где был шанс найти ответы на вопросы.

В школе шли занятия. Было тихо в коридорах. Ее приход никого не удивил, потому что она никого не встретила. Сначала она зашла в свои комнаты, сменила белье и платье, надела под юбку брюки из тонкой шерсти. Носить чужую одежду ей опостылело.

Девушка очень жалела, что потеряла сумку со своими рабочими снастями и главное – с записной книжкой. У каждого некроманта есть такая – в ней он хранит те заклинания, в которых считает себя слабее всех. Которые очень сложные или просто новые. Девушка не один год собирала свой сборничек, и вот – он утерян.

Поменяв так же и перчатки, девушка покинула свою комнату, направившись к тому, кто мог помочь. Она постучала в двери аудитории, заглядывать не стала. Ученикам не стоило знать, что она здесь. Ведь Имельда не знает, что за некромант напал на нее, а дети очень быстро смогут разнести весть, что некромантка в хорошем здравии и снова в школе.

Она постучала еще раз более требовательно, оглядываясь по сторонам. Вроде никого не было. Дверь раскрылась широко, Маэстро Вельт удивленно воззрился на девушку.

– Мне срочно нужно поговорить с вами, – не дала она ему ничего сказать, прячась от взглядов студиозов. Мужчина справился с удивлением и закрыл дверь, кивнув. Через пару минут он вышел к девушке.

– Пешет, что случилось? Утром мне вдруг сам директор говорит, что тебя нужно заменить. Он был так зол. Не найдя тебя в школе, все очень переполошились…

– Знаю, простите. Мне нужна ваша помощь. Дело в том, что мне нужна записная книга матери. Прямо сейчас.

Мужчина обескуражено смотрел на девушку, видимо совсем не понимая, что происходит.

– Иди к моей комнате, Пешет, – он вытащил ключ из кармана брюк. – Сейчас я все равно не могу покинуть аудиторию. Скоро урок закончится. Это последнее занятие. И мы с тобой поговорим. Хорошо?

Девушка, недовольная тем, что нужно будет ждать, кивнула и взяла ключ. Ждать пришлось не долго, Имельда стояла у окна, наблюдая, как на пустующие тропки из корпусов начинают выбегать дети. Прозвучал колокол и все с радостью ринусь отдыхать к себе в комнаты, а кто и по другим делам.

Дверь открылась. Имельда развернулась, глядя, как Маэстро Вельт входит в комнату с какими-то документами.

– Сейчас, Пешет, найду, – он положил свои документы на рабочий обычный стол и принялся искать записную книжку. – Расскажешь, что случилось? Зачем тебе вдруг понадобились наработки Матильды?

– Потеряла свои. Восстанавливать некогда.

– Потеряла? Как? Ох, дорогая, во что ты опять ввязалась?

Он рылся в ящиках стола, попутно кидая заинтересованные взгляды на девушку. Имельда колебалась. Он это видел, но не давил. Наконец она решилась.

– Я ищу Вею, мэстр.

Мужчина остановился и удивленно вскинул брови.

– Ты? С чего бы это? Тебя наняли? Но ведь службы Ваалаярви запретили пользоваться услугами магов…

– Как запретили? Почему?

– Ну… – мужчина замялся, потер шею, поправил очки. – Не знаю. Абрахан говорил, что это связано как-то с теми митингами. Что, мол, он обычный человек и является представителем власти. И если народ сейчас не очень хорошо воспринимает магов и магию, то и ему не стоит ей так открыто пользоваться. Сейчас все очень не просто. Ты не слышала про восстания?

Имельда не слышала. Она была слишком погружена в свое горе и проблемы, что совсем не замечала проблем вокруг. Ей стало стыдно. Но зато стало ясно, почему мэр обратился к ней. Никакой магической поддержки, а сил полиции не хватает…, и он решил воспользоваться тем, что действительно, по его мнению, может помочь. Конечно, такой маг, как она, с таким даром, действительно был хорошим подспорьем в его глазах. Теперь Имельда стала понимать мужчину лучше. Но кто ему рассказал? Кто ее сдал? Неужели Васлид? Но ведь он сам не хотел, чтобы она ввязывалась в авантюры.

– Меня никто не нанимал, мэстр. Я сама решила… Мне стало очень… Не знаю, как объяснить. С Ренсоном получилось очень нехорошо. Эти его слова о матери… ведь я действительно виновата… – девушка сочиняла на ходу.

– Ты не виновата…

– Нет, виновата! И я подумала, что, если я найду девочку, то хоть так смогу загладить вину перед вашей семьей…

– О, Пешет, – мужчина устало сел на стул, потом встал и подошел к высокому узкому стеллажу, стал рыться в бумагах. – Даже не знаю, что сказать, – он нашел, наконец, зеленый блокнот с золотым корешком. – Я могу как-то помочь? Я чувствую себя таким беспомощным. Меня таскали на допросы, но никакого толку от них нет. Я не могу ничего рассказать, что помогло бы. Вея была довольно закрытым ребенком. Смерть родителей сказалась…

– Да, понимаю, – Имельда кивнула, принимая блокнот. – Но вообще-то можете помочь.

– Да? Скажи только, как, и я…

– Вы знаете что-нибудь о доме? Может, Вея как-то упоминала о нем?

– О доме? – мужчина не понял, – Каком доме?

Имельда задумчиво потерла лоб.

– Если бы я знала.

– Хм… – мужчина прошелся по комнате, он был в замешательстве.

– Я вызывала мать девочки, и она упоминала какой-то дом.

– Ты вызывала Оливию?! – еще больше удивился мужчина.

– Когда ты успела?

– Да, вчера.

– О, всевышний… – мужчина усмехнулся, – И когда ты все успеваешь. Честно не понимаю, о каком доме идет речь. Может дом Абрахана? – Имельда покачала головой. Она почти была уверена, что резиденция мера здесь не причем. Но комментировать это не стала. – Тогда не знаю… – он уставился в стену. – Хотя, подожди, – он поправил очки и помахал указательным пальцем. – Да, Вея, она же как-то рассказывала… Ренсон только поступил в школу. Ему не терпелось попробовать вызвать духа. И они с Веей бегали в какой-то заброшенный дом, он показывал ей, как вызывать духов. Дети баловались…за что, конечно, потом получили нагоняй от родителей. Да, вспомнил… надо же. Может этот дом?

– С Ренсоном? – с сомнением протянула девушка. – Я думала, они с Веей не очень ладили.

– Кто вам такое сказал?

– Ваш брат. Господин Вельт.

– Вот как? – мэстр усмехнулся, – Ты и с ним уже успела поговорить… Мой брат не видит дальше собственно носа. Все, что касается семьи, он удивительным образом пропускает мимо ушей. Все в работе. Он не заразился лихорадкой от Ребекки, его жены только потому, что в этот момент был в командировке. А Ренсон в школе. Вот так и вышло, что пострадала только она… – он грустно смотрел в пол.

– Вернемся к дому, мэстр. Вы знаете, что это за дом? – скупо отреагировала девушка, возвращая мужчину в реальность.

– Нет, дети бегали в него тайком от всех взрослых. Ребекка знала, она проводила разъяснительную беседу с Ренсоном тогда. Абрахана, опять же, не было. А с Веей говорил Марк. В то время они еще были живы. Лихорадка только набирала оборот. Вея просто говорила, что дом заброшенный, и они никому не причинили вреда.

– Черт… – девушка смотрела в окно, вцепившись в книжку. Как найти дом в городе, когда даже не знаешь, как он выглядит. – Это было давно… – протянула она. Оставалось только идти к подростку и выяснять у него, что за дом. Но захочет ли он иметь с ней дело? Может, упрется и не скажет ни слова. – Спасибо, Маэстро. Вы очень помогли, – девушка решительно направилась на выход.

– Подожди, Пешет, что ты планируешь? Я могу помочь, хочешь, пойду с тобой?

– Нет, лучше останьтесь здесь. Не говорите никому, что я приходила. Наблюдайте, может, кто-то из преподавателей или учеников будет вести себя подозрительно. Потому что к похищению Веи причастен некромант.

– Некромант? – нахмурился Теддор.

– Да, всего доброго, Маэстро, – девушка не дала возможности мужчине начать задавать вопросы, выйдя и закрыв за собой дверь.

Выйти с территории школы незамеченной оказалось не сложно. Достаточно было накинуть на себя простецкое заклинание отвода глаз, и Имельда легко достигла выхода, где ее уже ждал тот, кого она не ожила увидеть.

– Как вы узнали, что я здесь? – искренне недоумевая, задала насущный вопрос. Мару что-то буркнул на своем непереводимом языке. – Вы удивитесь, но я по-прежнему, вас не понимаю, – также не доброжелательно парировала Имельда. Мару протянул ей записку. Она, молча, взяла ее. – Зато вы, похоже, прекрасно понимаете, что я говорю… – пробубнила она, вглядываясь в строчки.

«Немедленно вернитесь в резиденцию!

А.В.»

– О, вот и начались приказы, – ухмыльнулась девушка, вручая записку обратно посыльному. – Не беспокойтесь, я и сама собиралась туда. У вас мелочи не найдется?