Текст книги "Незакрытые счета (СИ)"

Автор книги: Дарья Катина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 24. Чемпионский заплыв…

Попав на корабль, Майя неожиданно упокоилась. Вода, это была её стихия, ведь плаванием она начала заниматься ещё в шестилетнем возрасте. Долгое время судно неспешно двигалось по Москве-реке, а затем этот страшный мужчина, которого его друг называл Коноплей, схватил её за руку и утащил в носовую каюту, чем-то конкретно заблокировав дверь.

Они провели на воде не менее часа, прежде чем двигатели затихли. Наступила тишина, лишь еле слышное плескание прогретой солнцем воды о борта нарушало её покой. Майя осторожно приоткрыла бортовой иллюминатор, вслушиваясь в окружающие звуки. Вскоре совсем рядом зазвучал подвесной лодочный мотор, и в поле зрения появилась резиновая лодка, стремительно удаляющаяся к лесистому берегу, тонкой полоской, видневшемуся на горизонте.

«Километров пять, не меньше, – прикинула Майя, – Интересно, где это я?»

Полчаса она просидела в полной неподвижности, вслушиваясь в малейшие шорохи. Затем, собравшись с духом, изо всех сил забарабанила в дверь:

– Откройте, пожалуйста, я в туалет хочу! – кричала она, но в ответ – лишь звенящая тишина.

Пошумев на публику ещё немного и осознав, что её оставили на корабле совершенно одну, Майя со всей силы принялась колотить в дверь ногами, пытаясь её выломать. Тщетно. Итальянские кораблестроители, построившие эту яхту, определенно знали толк в своём деле, все было исполнено на совесть, даже двери!

Ещё через полчаса стало очевидно: корабль начал медленно, но неуклонно крениться назад и влево.

– Они что, решили меня утопить? – Майю мгновенно охватила паника, но уроки, полученные от отца, не прошли даром. Взяв себя в руки, она с любопытством огляделась: «Нужно осмотреть каюту».

Заметив люк в потолке, Майя попыталась его открыть, но он также был заблокирован снаружи. Поразмыслив, она скинула на пол постельные принадлежности и поролоновые подушки с треугольной койки, расположенной в самом носу корабля и радостно вскрикнула. Под ними обнаружились рундуки, набитые всякой всячиной. Её пытливый взгляд выхватил темно-зелёный пластиковый кейс, размером со стандартный дипломат. Внутри оказался набор ключей, головок и отвёрток. С кровожадным блеском в глазах она огляделась, ища, что бы открутить, и снова принялась за потолочный люк, державшийся на болтах и саморезах.

Через сорок минут, ободрав руки до крови и витиевато кастеря на чём стоит свет инженеров-конструкторов, Майя наконец выбралась на свежий воздух. Ура! Проморгавшись от ослепившего её солнца, она бысто поднялась на вторй пост и осмотрелась. В видимой близости никого не наблюдалось. На горизонте виднелось несколько кораблей, но расстояние до них было примерно таким же, как и до берега. Но главное – корабль неумолимо погружался в воду. Отсюда нужно было убираться как можно скорее. Она пошарилась по пустым каютам, нашла целую кучу спасательных кругов и жилетов, которые её особо не обрадовали, но когда ей на глаза попались пластиковые ласты, восторгу не было предела. Теперь надо было определить направление, в какую сторону плыть.

– Тут должен быть бинокль или подзорная труба! – воодушевила она сама себя, и уже через десять минут внимательно разглядывала берег в шестнадцатикратные окуляры.

– Туда! – она вытянула руку в сторону предполагаемого пляжа и без страха прыгнула в воду.

Минут через двадцать Майя неожиданно для себя стала уставать. Приостановив спринтерский заплыв, девушка перевернулась на спину и глянула в сторону берега. Создавалось впечатление, что она не приблизилась к финишу ни на один метр. Покрутив головой, Майя с удивлением увидела, что накренившийся кораблик стоит не там, где по идее должен находиться. Блин, она просто плыла по дуге и сбилась с курса! Получается, что ласты гребут неравномерно, к ним тоже надо привыкать? Майя злобно фыркнула и уверенно стянула с себя этих предателей, которые завели её неизвестно куда. Она снова перевернулась на спину и посмотрела в голубые, бездонные небеса.

– Папочка, помоги! – непроизвольно прошептали её губы, а в голове зазвучал спокойный голос её отца, напоминая прошедшие занятия и тренировки.

Она расслабилась и стала делать дыхательную гимнастику. Вдох-выдох, вдох-выдох... Почувствовав себя намного лучше, Майя перевернулась на живот и, делая неторопливые, но сильные гребки, поплыла классическим кролем в сторону берега, крутя в голове детские считалочки.

– Вышел ... немец ... из ...тумана ... вынул ... ножик ... из ... кармана ... буду ... резать ... буду ... бить ... все ... равно ... тебе ... голить ...

В такт этим нехитрым словам, равномерно и мощно, водную гладь вспарывали тренированные руки профессиональной пловчихи. Хлюп ... Хлюп ... Хлюп...

Через полчаса, ровно по запланированному ей же времени, она перевернулась на спину и замерла, считая до ста и давая организму небольшую передышку.

Когда Майя досчитала до семидесяти, то услышала отдаленный рокот вертолета. А потом грохнул взрыв, передавая через воду инерцию мгновенно расширяющейся взрывчатки. Майя повернула голову в сторону звука и с удивлением и ужасом поняла, что взорвалась именно её яхта! Вокруг дымного гриба, образовавшегося в результате взрыва, кружил небольшой вертолет, постепенно снижаясь к воде. Девушка, подавив эмоции, уверенно досчитала до ста и перевернувшись на живот, продолжила свой чемпионский заплыв.

Хлюп ... Хлюп ... Хлюп ... Слышались негромкие всплески воды, а губы еле слышно произносили выбранную ей, следующую мантру:

– Аты ... баты ... шли ... солдаты ... аты ... баты ... на ... базар ... аты ... баты ... что ... купили ... аты ... баты ... самовар ...

Хлюп ... Хлюп ... Хлюп ...

Сирота просто не поверил своим глазам, когда увидел, как белоснежная яхта превращается в кучу дымящихся обломков! Этого просто не могло произойти! Там не могло быть его дочери!

Спецназовец заставил себя успокоиться и повернулся к бледному и напуганному пилоту:

– Давай вниз и зависни над местом взрыва, – жестко скомандовал он.

Дым, поднявшись грибом, постепенно растворялся в воздухе.

Сирота досконально осмотрел обломки кораблекрушения и не найдя никаких признаков присутствия людей, опять повернулся к пилоту.

– Её на корабле не было, – уверенно произнес он, – Значит, она покинула его до взрыва. Она занимается плаванием, скорее всего, плывет в сторону берега. Надо только понять, в каком направлении. Предлагаю летать кругами, постепенно их расширяя.

Когда они отдалились от обломком примерно на километр, пилот неожиданно предложил:

– Давай, я поднимусь выше, а ты возьми бинокль, он двадцатикратный, с отличной оптикой.

– Хорошо, – согласился спецназовец, и принялся рассматривать водную гладь.

Время летело, как болид на Формуле-1, а результата все не было.

– Давай, ещё покружим, – обреченно произнес Сирота через полчаса, протирая уставшие от бликов глаза.

Пилот молча кивнул головой, но глянув на запас топлива, виновато произнес:

– У нас есть ещё минут пятнадцать, не больше, потом придется лететь заправляться.

– Хорошо, – мотнул головой Сирота, – Возьми чуть ниже, буду так смотреть, глаза устали от оптики.

Через пятнадцать минут пилот показал спецназовцу на датчик топлива, и они начали набирать высоту. В этот самый момент Сирота её увидел! Майя была примерно в километре от берега. Он долбанул летуна по плечу, указывая рукой в нужное место. Тот через некоторое время тоже увидел пловчиху и согласно кивнул головой.

– Куда летим, к ней? – спросил он у спецназовца.

Сирота на мгновение задумался и показал рукой в сторону берега.

– Давай туда, видишь, где стоят лодки?

– Все понял, – кивнул тот, и уже через пару минут они зависли над водой, совсем рядом с брегом.

– Тут рядом негде сесть, – произнес пилот, крутя головой.

– И не надо, успокоил его Сирота, – Ты спустись ниже, я прыгну в воду.

– Хорошо, я найду площадку, а потом прибегу сюда, – кивнул пилот.

Через некоторое время, под удивленные взгляды немногочисленных зевак из зависшего над водой вертолета выпрыгнул человек в необычной экипировке. После чего винтокрылая машина сразу ушла в сторону, а прыгун через несколько секунд оказался на берегу.

– Это чьи лодки? – спросил он у удивленных зрителей.

– Сейчас позову, – неожиданно вскочила маленькая девчушка, и сверкая пятками, резво рванула в сторону небольших, временных построек.

Пока Сирота придирчиво рассматривал убогие плавсредства, девочка привела усатого мужика.

– Что случилось? – спроси тот, удивленно разглядывая одеяния спецназовца.

– Вон там, – Сирота указал рукой в сторону воды, – Примерно в километре от берега сюда плывет девушка. Она плывет уже давно, может не доплыть, надо её спасти.

Мужик прищурился, глянул в сторону воды и неожиданно побежал обратно за постройки. Пока Сирота удивленно хлопал глазами, из-за угла показался пятящийся в сторону водоема Поджеро-Спорт, с небольшим прицепом, на котором стоял ярко-красный гидроцикл…

Майка в очередной раз перевернулась на спину, чтобы досчитать да ста и непонятно чему улыбаясь, смотрела в небо. Где-то на сорока пяти до нее донесся характерный для водника звук, и вскоре она легонько закачалась на потревоженной поверхности озера, а пря мо над голой увидела озабоченную физиономию Сироты.

– Папка! – звонко и радостно заверещала она, с таким видом, будто они расстались пять минут назад, – Все работает, прикинь! Я совсем даже не устала! Я могу плыть вечно!

На душе у матерого вояки плясали такие эмоции, о которых он даже не догадывался.

Когда они лихо заскочили на берег, сгрудившийся народ начал им восторженно аплодировать.

– Чего это они? – тихонечко спросила у своего отца совершенно счастливая девушка, глупо улыбаясь любопытствующей публике.

– Тебя приветствуют, – не задумываясь, ответил Сирота, – Привыкай, ты же будущая чемпионка.

Внезапно, активно расталкивая зевак, на импровизированной сцене появился запыхавшийся пилот.

– Вижу все в сборе! – радостно резюмировал он, с любопытством разглядывая улыбающуюся девушку, а затем махнул рукой себе за спину, – Тут рядом футбольное поле, минут пять ходу.

– Мы что, в футбол будем играть? – удивленно спросила девушка…

Через пятнадцать минут, совершенно офигевшая Майка, разинув от удивления рот, с интересом разглядывала с высоты птичьего полета Московские пригороды, а затем и саму Москву, растянувшуюся до самого горизонта.

– Ничего себе, какая она огромная! – еле слышно прошептала девушка, усиленно крутя любопытной головой.

В это время Сирота слушал Алексея Ветрова, который сообщил ему безрадостную новость, что Конопля в очередной раз ускользнул от преследователей и скрылся в неизвестном направлении, так что пока ничего не закончилось. Пока этот упырь в Москве, расславляться было нельзя. Только безумно радовало обстоятельство, что его родные теперь вне опасности, а остальное уже было делом техники...

Глава 25. Параллельная реальность ...

Чайки? Море? Откуда в Москве море? Или я каким-то образом оказался у побережья? Да и где я вообще?

Макс приоткрыл глаза и тут же с силой зажмурился от яркого света, резанувшего по зрачкам.

– Твою ж дивизию! Где я, чёрт возьми?

Неподалеку снова истошно закричали чайки, удаляясь куда-то вдаль. Их крики, вечно голодных попрошаек, трудно спутать с чем-либо другим. Не открывая глаз, Макс напряженно прислушался, но вокруг стояла удивительная тишина – какая-то нереальная, словно он попал во временной вакуум. Вспомнилось далекое детство, когда они с соседским пацаном Колькой прятались на чердаке заброшенной бани, осторожно раздвигая паутину и пучки засохших трав. Это был их межпланетный корабль, бороздивший просторы вселенной и захватывающий враждебные миры. Туда не было хода даже его любимой сестренке Танюшке – настолько это было секретное место. Потом возник образ мамы, вечно уставшей, но всегда находившей минутку погладить его по голове, поправить вывалившуюся из штанов майку и задать пару вечных вопросов: "Ты не голоден? Все ли у тебя хорошо?" Горячая слезинка скатилась из правого глаза. "Блин, что за ностальгия?" Мама всегда снилась к хорошему, а значит, пора открывать глаза.

Постепенно Макс проморгался, привыкая к свету, и с удивлением оглядел комнату. Он лежал на широком разложенном диване в углу просторного помещения. Стены и потолок были деревянные, из струганного бруса и вагонки, а высокие окна, сквозь прозрачную тюль, открывали сказочный вид, которого не могло быть ни в Москве, ни у какого известного ему моря. Вопрос о местонахождении оставался открытым. Что же произошло? Макс прикрыл глаза, пытаясь вспомнить хоть что-то, но безуспешно. Он вообще не помнил событий, предшествовавших пробуждению. Солнечный луч снова скользнул по лицу, заставляя поднять руку, чтобы прикрыться. Опс... Не получилось. Что-то мешало этому простому движению. Максим скосил глаза и с удивлением увидел медицинские приспособления, включая капельницу и громоздкую стойку с аппаратурой, которая не пиликала и не мигала, а просто стояла как предмет мебели.

– Что, блядь, происходит? – попытался рявкнуть он.

Но из горла вырвался лишь еле слышный хрип, больше похожий на писк. Максим удивленно замер, не веря своим ушам, и попробовал снова... примерно с тем же результатом. Он еще раз внимательно оглядел комнату и непроизвольно задержал взгляд на слегка приоткрытом окне, которое почему-то начало его беспокоить, предвещая что-то опасное и нехорошее. И когда фрамуга, то ли от ветерка, то ли от чего-то еще, начала медленно открываться, его накрыла волна жутких воспоминаний...

Офис "Миража", распахнутое из-за духоты витражное окно, противное жужжание влетающего квадрокоптера и... хохочущая физиономия Семки Рыкова.

"Меня же взорвали, твою мать! Я, наверное, в раю? Хотя кто меня туда пустит? Со мной же был Тихий? И Тонька? Дурочка, надо же припереться именно в момент взрыва. Надеюсь, они живы..." Потом перед его взором всплыли распахнутые от ужаса глаза дочери Сироты и глумливая речь Конопли про её ливер.

"Блядь! Что я за человек? Вокруг меня сплошные смерти, причем совершенно невинных людей! А вдруг они узнали про Таисию? Надо срочно вставать и выправлять ситуацию, мать её!"

Максим сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая разволновавшееся сердце, после чего резко распахнул глаза. На него немигающим взором с явным любопытством смотрела отдаленно знакомая девушка ... Это же... Точно! Это дочь Сироты! Она жива? Это просто замечательно! Но вот плохо то, что, скорее всего, я сейчас нахожусь в гостях у Конопли. А это не просто плохо – это очень скверно!

Девушка, между тем, максимально округлив глаза, тихонько взвизгнула и стрелой выбежала из комнаты. Ну всё, сейчас появится мой дружок Семка, и здравствуй, боль!

Макс прикрыл веки, но почему-то снова увидел улыбающуюся маму, которая с любовью смотрела ему в глаза, словно пытаясь что-то подсказать. Он попытался её обнять, но резкая боль пронзила руку. Он дернулся и снова открыл глаза. В комнате по-прежнему было пусто. Интересно, что с моими руками? Он попытался перевернуться на бок, но ступни словно обожгло раскалённым железом. Чёрт возьми! У меня повреждены все конечности? Я по углям бегал? На четвереньках?

В поле зрения появился большой полосатый пушистый кот. Он неторопливо прошёл до середины комнаты и, попав на прогретый солнцем участок ковра, как подкошенный рухнул на правый бок, затем, потянувшись, перевернулся на левый, зевнул и замер.

– Кис-кис-кис, – попытался позвать его Макс, издав еле слышное шипение, на которое полосатый никак не отреагировал.

– Скотина, – снова прошипел Макс, предпринимая вторую попытку повернуться на бок.

Откуда-то сбоку послышался приближающийся цокот когтей по деревянным доскам, который вскоре затих на мягком покрытии пола, застилавшем его комнату. Перед глазами показалась довольная, можно сказать улыбающаяся, физиономия самой настоящей сибирской лайки, с завернутым в большую баранку пушистым хвостом. Собака, мимоходом ткнувшись своим мокрым и блестящим носом в пушистый бок кота, сделала контрольный круг по комнате, словно проверяя сохранность доверенного ей объекта, и исчезла из поля зрения, вновь зацокав когтями где-то за углом. Кот, не проявивший никакой реакции на вторжение в своё личное пространство, продолжал неподвижно валяться на ярком солнечном пятне в центре комнаты.

– Что это за, мать вашу, зоопарк? Где люди? Аууу!

Внезапно на него напала дрема – видимо, остаточное действие медикаментов, и он снова уснул, теперь уже без сновидений, дыша спокойно и равномерно, как обычный здоровый человек. Уставший организм усиленно восстанавливался, не тревожа его во сне безумными картинками из прошлой жизни. Когда он опять проснулся, то почувствовал себя бодрым и довольным, в отличном настроении.

Заново осмотрев место своей дислокации, Макс понял, что пока он спал, с ним проводили какие-то манипуляции. Капельница, некогда просто предмет мебели, теперь превратилась в медицинский прибор, исправно перекачивающий желтую жидкость из перевернутой бутылочки в его вену. Стойка с приборами стояла в другом месте, а ещё… его переодели! Твою мать! Он что, совсем беспомощный? Хорошее настроение мгновенно улетучилось, как дым, а вместо него в душу медленно заползло раздражение и злость, заставляя адреналин буквально бурлить внутри организма, наполняя дремавшие мышцы привычной силой. На эмоциях он мощно дернулся, пытаясь повернуться на бок, но не рассчитал силы и с грохотом завалился на пол. Следом послушно упала капельница… Болевой шок, на некоторое время, отключил все органы чувств, а когда они вновь подключились к его нервной системе, его от жуткой боли буквально свернуло в тугую спираль, заставляя вместо дикого крика издать злобное шипение.

Почти сразу к нему подбежала знакомая развесёлая лайка, быстро лизнула в лицо и громко залаяла, повернув острую морду к двери. Мол, где вы там?

– Ты ж моя умница! – просвистел Макс, от души поблагодарив мохнатого санитара, и замотал головой, скидывая навернувшиеся от боли слёзы, из-за которых почти ничего не было видно. В комнату кто-то заскочил и сразу вышел обратно, но вскоре раздались приближающиеся голоса, и наконец, его одинокое лежбище заполнилось совершенно незнакомыми людьми, за исключением дочки Сироты, кажется Майи, которая выпучив глаза, просто стояла рядом, не участвуя в его транспортировке обратно на диван. В комнате стоял такой гомон, что у Макса начало закладывать уши, но потом внезапно стало тихо. Ему даже показалось, что люди, вернувшие его обратно в койку, встали по стойке смирно, одновременно повернув головы к двери.

– Привет, Таечка, – обрадовалась дочка Сироты, и в отличие от других, широко и облегченно разулыбалась, – Представляешь, он свалился с дивана! Значит выздоравливает.

Вошедшая девушка веселое настроение Майи не поддержала, она молча оглядела комнату, подняла домиком правую бровь и раздраженно уставившись именно на лежащего Макса, строго спросила:

– Мне кто-нибудь внятно объяснит, что здесь произошло?

Все опять заговорили одновременно, очень громко и эмоционально.

Таисия сморщилась, как будто разжевала лимон, а потом топнула ногой, прямо как учительница на уроке младших классов и звонко крикнула:

– А ну-ка всем тихо! Отвечать по одному!

Макс с удивлением смотрел на развертывающийся перед его взором спектакль и совсем запутался в своих предположениях.

Таисия? Она здесь откуда? Я все-таки где? Или это бред больного и воспаленного воображения? Какая-то параллельная реальность?

Вскоре народ, препираясь и споря, покинул комнату, опять оставив его одного. Макс про себя хмыкнул, прикидывая, что теперь он знает стопроцентный вариант, как привлечь к себе внимание. Вариант стопроцентный, но уж сильно болючий. Надо поработать над альтернативой. Пока он прикидывал, как ему поступить, в комнату вернулась Таисия, которая сходу принялась наводить порядок, совершенно не обращая на него никакого внимания.

– Таисия, будьте добры поясните, пожалуйста, что произошло и где мы сейчас находимся? – просвистел он, вопросительно уставившись в лицо девушки, при этом отчетливо сознавая, что она ничего не поймет.

Таисия на секунду замерла, повернув к нему озабоченное лицо, а потом, отмахнувшись, как от назойливой мухи, продолжила свои дела, тихонечко проворчав себе под нос обидные для Макса слова:

– Вы то хоть помолчите! Вам вообще, между прочим, напрягать голосовые связки категорически противопоказано. Вот как хорошо было, когда вы спали, тихо, спокойно...

Шахов вообще охренел от такого к себе отношения! Ещё никогда, никто, ни разу в жизни, не позволял себе разговаривать с ним таким пренебрежительным тоном. Ну, зараза! Я тебе... Он резко напрягся, собираясь, во что бы то ни стало, вскочить на ноги, и ... от болевого шока потерял сознание.

Когда Максим в очередной раз открыл глаза, то увидел, что вся имеющаяся в комнате медицинская аппаратура используется по своему прямому назначению, исправно моргая, пиликая, и поблескивая многочисленными стрелочками и экранами. В голове уютно обосновался плотный, тягучий туман, что говорило о присутствии в крови сильных успокоительных препаратов. Ну, суки, я до вас доберусь!

– Привет, братишка, – неожиданно раздался знакомый, чуть хриплый низкий голос, – Ты уже не спишь? Это очень хорошо...