Текст книги "Печать павшего. Лики Судьбы (СИ)"

Автор книги: Дарья Гущина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Только не медли, – с подозрением покосившись на меня, разрешила она. – У нас каждое мгновение на счету.

Конечно же. Судьба Касси давно и прочно завязана на мне, и лишь я могу ею распоряжаться и решать, что делать моей бывшей сущности, а чего – не делать. И, похожи, тени сговорились с Харитой и коллективно решили избавиться от моей невольной помощницы, раз уж от меня – избавиться не получается. Ладно. Посмотрим, кто кого. Встав и отойдя от озера, я едва заметно улыбнулась. Харита наконец-то поверила в то, что я не собираюсь соблюдать условия нашего соглашения и задним числом пытается обставить меня, в то время как я – с помощью Касси собираюсь обставить её. И – всё честно. Кроме того, что сейчас моими руками хотят уничтожить единственный шанс семи миров избежать чистки. Как бы не так.

Побродив вокруг озера и приняв нужное решение, я не спеша вернулась к поджидающей меня Саррите, стараясь по возможности выглядеть рассеянной и одурманенной. Вернулась, опустилась рядом с ней на корточки, взялась за веточку и одним молниеносным движением заключила безликую в тесный круг, края которого мгновенно вспыхнули, излучая яркий солнечный свет. Я встала и, наклонив голову на бок, насмешливо посмотрела на свою пленницу. Попалась?

– Я не понимаю! – жалобно заныла она. – Что ты делаешь?..

– Брось притворяться, Саррита, – поморщилась я, – тебе это не идёт.

По пухлым розовым щёчкам покатились крупные слёзы:

– За что ты так со мной?.. Я тебя обидела?..

Я едва опять не попалась на прежнюю уловку, однако вовремя вспомнила тот единственный взгляд, выдающий безликую с потрохами. Я не могла ошибиться. Я не умею ошибаться. Меня можно обмануть, но не сбить с пути, а уж если я знаю… Несвоевременным приобретением недостающей половинки души я собственноручно вручила своим врагам мощное оружие… и получила возможность стать ещё сильнее. Я спокойно наблюдала за девочкой, которая, громко плача, каталась по земле, привычно жаловалась, что никому она не нужна и никому нет до неё дела, и ждала, когда ей надоест дурачиться. И дождалась своего. Ничего от меня не добившись, безликая села, гордо выпрямилась и, утирая слёзы, пригрозила:

– Ты об этом пожалеешь, вот увидишь!..

– Неужели? – скептично приподняла бровь я.

– Твоя попытка опять провалится, как и предыдущие, – горестно всхлипывая, пообещала она. – Никому не удавалось стать одной из нас, не получив на то согласия Создателя…

– Никому из вас, – уточнила я. – Но я – не вы.

И, получив лишнее подтверждение того, что передо мной действительно Рисующая, я мановением руки велела кругу сжаться. Безликая же, прочитав в моих глазах приговор, попыталась прибегнуть к прежней тактике.

– Не надо, не убивай меня! – заплакала она, размазывая по щекам слёзы. – У тебя тоже никого нет, ты тоже одинока!.. Останься здесь, со мной, ты нужна мне!..

– А ты мне – нет, – и я сжала ладонь в кулак, запоздало вспоминая о Найде и Касси. – К тому же, я не одна.

По моему сигналу круг сомкнулся, дотла сжигая безликую и передавая в моё распоряжение серебристо-зелёную травинку нити Клубка. И едва я успела её поднять, как моё запястье пронзила резкая боль и, издав сдавленное шипение, я неожиданно проснулась, стремительно села и утонула в тёмных, понимающих глазах Найды. Спасибо, хоть разбудила… что бы я без тебя делала.

Глава 13

«Всё, я объявляю голодовку, и теперь никто,

кроме прокурора, сюда – не войдёт!..»

(«Кавказская пленница»).

Кассандра.

Я нервно вышагивала вдоль кромки озера и мрачно размышляла о свалившейся на нас напасти. Вынужденное бездействие выводило меня из себя и бесило до крайности. Вернее, не бездействие (действий-то как таковых было выше крыши), а – отсутствие смысла в этих самых действиях. Я успела привыкнуть к тому, что зря здесь со мной ничего не происходит, и каждый путь имеет конечную цель, являлась ли она уничтожением мёртвых воинов или же поисками пропавшего племянника. А что мы имеем на данный момент? Ничего! Абсолютно ничего! Я категорически не понимала, зачем мотаюсь по мирам, ежеминутно подвергая свою персону опасностям, и какое именно дело мне поручила Райлит, будь она неладна!

Взъерошив волосы, я потеребила влажную седую прядь и неуверенно посмотрела на Яшку. А не слишком ли сильно я его приголубила?.. Что-то долго он в себя не приходит… Я уже успела дотащить его до расположенного под Тхалла-теем озера, помыться и постираться, довести себя размышлениями до стрессового состояния, а этот недоделанный дейте и не думает вставать. Помявшись, я пощупала у него пульс, покачала головой и скорчила рожицу. Жить-то – будет, но вот когда очухаться изволит – это и Магистр Шалейна не предскажет… Я снова взялась наворачивать у озера круги, пытаясь проанализировать всё случившееся и разгадать запутанный замысел Райлит.

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Более чем странных мужиков с лошадьми – две штуки. Полный беспредел в мирах – три штуки, если брать в расчёт только те места, где мы побывали. Туманные намёки цыганки – бесчисленное количество штук. Стоп! Я замерла, озарённая внезапной догадкой. В Шалейне сложились непредвиденные обстоятельства, срочно требующие присутствия дейте из правящей семьи… Наследник вождя отправился на встречу с Магистром и исчез в неизвестном науке направлении… На Альвион обрушились войны, перессорившие низших магов с дейте, превратившие последних в презренных павших воинов и до основания разрушившие Тхалла-тей… Ёлы-палы. Выводы из догадок получаются крайне неутешительные… Яшка, несмотря на мои старания, скорее всего, успел проклясть Райта, отправив того в преисподнюю, в гости к чертям – вывод номер раз. Разумеется, обвинили в этом Магистра Шалейна, хотя она тут не при чём – вывод номер два. И, наконец, началась война – вывод номер три. Господи, прости…

Я в ужасе зажмурилась, чувствуя, как по моей спине пробежала дрожь липкого страха. Райлит состряпала из нас подставных уток, но – зачем?.. Почему?.. Я судорожно сглотнула и отёрла внезапно вспотевший лоб. Ясен пень, ни я, ни Яшка ничего общего с колдуном не имеем, да и вообще – он не подаёт никаких признаков жизни, но, тем не менее… Тем не менее, мы с приятелем почему-то оказались на его месте и косвенным образом виноваты в запущенном процессе чистки миров. Но… товарищи, это же нечестно! Я из кожи вон лезла, лишь бы их спасти, а в итоге – оказалась виноватой? Как обычно, впрочем, чему я удивляюсь? И всё же – каким боком здесь замешаны вышеупомянутые всадники? К гадалке снова ходить не надо, чтобы понять – они и есть то самое предсказанное Зло из бездны без единого конкретного облика и определённого места жительства…

Остановившись, я подняла голову и посмотрела на дымящийся Тхалла-тей, стыдливо прячущийся за густой пеленой кучевых облаков. Кто же вы такие, таинственные воины, связанные со стихиями мира, кстати, а что это такое? Откуда же вы приходите и зачем сеете вокруг себя зло?.. И почему вы кажитесь мне такими знакомыми, словно где-то прежде мы уже встречались?.. И появится ли ещё кто из вашей банды? Наверняка, появится и окончательно запутает мои дела, хотя, кажется, куда уж их запутывать, и так – непонятно ни черта… Кроме того, что на сей раз мне не спасать народ поручено, а окончательно всё испортить… наверно. А у моей бывшей второй сущности, как назло, спросить – ничего не спросишь в виду её отсутствия. Нда. Засада. Причём, самая крупная на моей памяти.

– Ненавижу, – пробормотала я и вздрогнула, услышав донесшийся со стороны Яшки жалобный стон.

– Касси!.. Это ты?.. – тихо позвал он, пытаясь привстать и старательно фокусируя на мне мутный взгляд.

– Я, я! – я торопливо присела рядом с ним. – Ты как, Яш?

– Паршиво… – приятель болезненно сморщился.

Я ощутила мимолетный укол совести и потому – постаралась окружить своего спутника теплом и заботой, дабы хоть отчасти загладить свою вину перед ним.

– Ты не вставай пока, – я подложила под его голову куртку и сбегала к озеру, чтобы соорудить компресс из намоченного в прохладной воде носового платка. – Лежи, оно само пройдёт…

Яшка, охая, прижал ко лбу мокрый платок и внезапно спросил:

– Твоя работа?

– Моя, – не увиливая, честно призналась я. – Но исключительно для твоего же блага! Знаешь, во что бы ты сейчас превратился, не удери мы вовремя из города, ась? Лучше тебе не знать…

– Ну, может быть, потом я и скажу тебе «спасибо», – сварливо отозвался он. – А лучше – отблагодарю тем же макаром…

Совесть, на сей раз, кольнула меня больнее. Я виновато вздохнула и пожала плечами:

– Ну и ладно… Сильно болит?

– Да как тебе сказать, чтобы не обидеть…

– Скажи, как есть.

– Болеть-то – не болит, но чувствую себя – отвратительно…

Я воспрянула духом. Если не болит – то можно в скором времени двигать дальше… правда, куда – понятия не имею. Любопытства ради и эксперимента для, можно опять воспользоваться чёрным сектором и посмотреть, что из этого выйдет.

– Пить охота, – прервал затянувшееся молчание Яшка. – И есть. И курить.

Отлично. Если он хочет есть и курить – то вскоре совсем оклемается. Кстати, я бы и сама с удовольствием перекусила. Сумасшедший день, который тянется, кажется, уже целую жизнь, давно перевалил за полдень, близится к своему логическому завершению и вот-вот синеву неба разбавят пёстрые полосы заката, а я ничего не ела аж с момента перемещения. Чай в гостях у Магистра, естественно, не в счёт.

– Ничем не могу помочь, – я тоскливо потёрла ноющий от голода живот. – Только если порыскать по округе, поискать ближайшую деревню…

Яшку при упоминании деревни заметно перекосило, видимо, вспомнилось «гостеприимство» Шалейна:

– Нет уж, лучше я потреплю…

– И надолго ли тебя хватит? – приподняв бровь, уточнила я. – Полчаса – и пропади оно всё пропадом и бегом на поиски?

Приятель гордо промолчал, глядя в небо. А кроме разрушенного Тхалла-тея пойти-то, собственно, некуда… Не знаю, насколько велика разница между Альвионом прошлого и Альвионом будущего, но во время моего первого путешествия от озера до ближайшей деревни топать было – день-другой. Если верхом на виале. Маги всегда недолюбливали дейте и предпочитали селиться как можно дальше от их обители, даже с учётом небесного местоположения облачного города. И посему – нас окружали исключительно несъедобные цветы, буйные заросли сорняков и бескрайнее поле. Правда, видневшиеся вдали стога сена внушали мне известный оптимизм, но – до них дойти нужно. А из Яшки сейчас – ходок… да и из меня тоже. До сих пор не отпускала усталость, заработанная на пустынных подвигах, а ведь ещё и своего немаленького спутника из Тхалла-тея пришлось извлекать…

– Между прочим, – тяжко вздохнув, изрёк Яшка, – нам надо подумать о том, что теперь делать и как домой возвращаться…

Больная мозоль…

– Подумай, – вяло посоветовала я. – Потому как я…

– Не знаю, – ехидно продолжил он.

– Вот именно.

Мы вновь замолчали. Приятель безуспешно пытался не то сесть, не то встать, а я напряжённо вспоминала все известные мне факты из истории местных войн и размышляла о том, чего нам ждать дальше. К вящему сожалению, о прошлом семи миров я знала унизительно мало, потому как здешние летописцы то ли постеснялись его пересказывать, то ли им запретил кто… Словом, мои аналитические попытки с треском провалились. Я тяжко вздохнула. Грядущая неизвестность угнетала и убивала своей непредсказуемостью, и никто не поручится, что в следующий раз нам опять повезёт…

Пока я предавалась унынию, Яшка всё-таки добился своего и, встав, пошатываясь, побрёл в ближайшие колючие кусты, откуда с ругательствами выскочил буквально через пару минут, по пятам преследуемый растревоженным роем здоровенных оводов. Странно, но созерцание банды злых насекомых никоим образом не повлияло на моё душевное равновесие и не захотелось, как прежде, с воплем от них скрыться, испугаться и от страха обо всём забыть… Опять проделки Райлит, понятно. Или же – её собственный страх, зачем-то приписанный мне. И это я тоже ей однажды припомню… Яшка, проскочив мимо меня, споткнулся и с разбегу брякнулся в озеро, спрятавшись от назойливых насекомых под водой. Балда. Интересно, догадается их проклясть или подождёт подсказки?

– Чтоб вы сдохли, гады!.. – словно прочитав мои мысли, рявкнул он и быстро нырнул в озеро.

– Молодец, Яш, ты делаешь успехи! – похвалила я.

– Да? – мой спутник боязливо высунул из воды нос. – Уф-ф-ф… кажись, пронесло…

– Ты так думаешь? – хмыкнула я, красноречиво покосившись на окружавшие озеро заросли травы.

– Между прочим, могла бы и помочь, – проворчал Яшка.

– Ничего, тебе полезно потренироваться, – фыркнула я. – Помнишь пустыню? Я не всегда буду рядом, а ты должен уметь постоять за себя.

– Мм?..

Я вовремя сообразила, что копирую менторскую манеру речи с Яти, которая обожала читать мне нотации по поводу, и прикусила язык, прежде настоятельно рекомендовав приятелю помыться. Раз уж залез в озеро – чем сидеть без дела, смыл бы себя тонны пустынной грязи и жизнь бы показалась приятнее, по себе сужу…

– А тут никого не водится? – с опаской полюбопытствовал он.

– Странно, и почему ты об этом раньше не подумал? – ухмыльнулась я и, заметив на его лице тень обиды, успокоила: – Думаю, там даже рыбы нет. Мойся смело.

Яшка с удовольствием продолжил купание, а я, в свою очередь, продолжила предаваться малоприятным размышлениям, с головой погрузившись в невесёлые думы. Стратегия Райлит понятна мне в том, что касалось её и неясна в том, что касалось непосредственно нас с Яшкой. Да, и Яшка здесь неслучайно оказался, ему тоже отведена определённая роль в этом безумном спектакле, иначе и быть не может. Итак, Райлит нуждалась во мне до тех пор, пока набиралась сил, пока вынашивала и отшлифовывала свои глобальные планы и пока, дабы не рисковать собой, подставляла меня, «помогая» под разными предлогами делать одно, второе, пятое, десятое… Заодно и часть моего тела под шумок умыкнула, поскольку своего лишилась давным-давно и, возможно, по собственной вине. Стоп!

Вскочив на ноги, я нервно заходила из стороны в сторону. Кажется, Харита упомнила о каком-то договоре… Чёрт, не помню дословно. Но – на существование некого договора между ней и Райлит она точно намекала, другое дело, я о нём ничего не знаю, а моя бывшая вторая сущность, разумеется, от объяснений увильнула. Я хмуро посмотрела на заходящее солнце. А если предположить – пока только предположить! – что Райлит как-то связана с чисткой миров? Если предположить, что она принимала в процессе самое непосредственное участие? Как и небезызвестный колдун, Райлит – лик Судьбы, и посему – вполне могла составить ему пару, взамен стребовав с Хариты за помощь или услугу, или награду. Но! Но есть одно «но», а именно – зачем моя бывшая сущность с упорством, достойным лучшего применения, вдалбливала в меня мысли о необходимости срочного спасения миров?

Я плюхнулась на траву и забарабанила пальцами по земле. Нет, не состыковывается… Подставлять миры только для того, чтобы потом с дикими глазами метаться и спасать их? Ну, подобная версия имеет право на существование и не лишена здравого смысла, только если… Только если человеку, который в жизни ничего не имеет и занимает незначительное место в мире, вдруг приспичит стать «кем-то», и «кем-то» – с большой буквы. Получается, что он сначала добросовестно всё портит, потом – не менее добросовестно исправляет, и – из никого превращается в героя. А об его непосредственном участии в первом этапе «спасения», понятно, никто не догадывается. Легко и просто. Но, опять же, есть второе «но». Райлит – не никто, она – единственная и, несомненно, любимая дочь вождя дейте, куратор Альвиона, персона значимая и, насколько я знаю, в принципе лишённая злокачественных амбиций. И отсюда – возникает резонный вопрос. Настолько ли хорошо я её знаю, за себя ли она, извинюсь за повтор, себя выдавала?

Задумчиво почесав затылок, я невидяще посмотрела в одну точку перед собой. Пора честно признаться самой себе, что Райлит как была тёмной лошадкой, так и осталась. Она ловко заставила меня поверить в свои принципы, в наше «родство», в мою принадлежность к цивилизации дейте… и, наверняка, я также поверила и в её социальное положение. Однако в сне-воспоминании я собственными глазами видела на вратах Тхалла-тея символы принадлежности нас, то бишь, Райлит к семье вождя! Значит, она действительно состояла в родстве и с вождём, и с Райтом. Да и без сна, стоит только поставить этих двоих рядом, легко догадаться, кем они друг другу приходятся: лишь слепой не увидит феноменального фамильного сходства. Нет, не то, катастрофически не хватает зацепок, а на сей раз задачку мне подкинули не из лёгких, куда сложнее прежних… Впрочем, и опыта разгадывания ребусов методом тыка у меня немало, справиться смогу… при благоприятных обстоятельствах.

Я расстроено покачала головой. Ну и сволочь ты, Райлит… Пусть бы лучше всё казалось просто непонятным и странным, чем таким, как сейчас – донельзя запутанным и нелогичным. Я же пока не разберусь – не успокоюсь! И прости-прощай, сон, аппетит и иже с ними… Хотя, есть-то хочется а, по мнению не помню кого – долгие размышления способствуют пробуждению хорошего аппетита. И то ли это античный философ говорил, то ли кто-то из классиков… точно не знаю, а врать не буду. В подтверждение чужих слов, мой желудок неприлично и громко забурчал, отвлекая от дальнейших рассуждений. Конечно, художник должен быть голодным, но не до такой же степени!

Меж тем и Яшка вспомнил о пропущенном обеде и ускользающем ужине. Наплескавшись, он споро выбрался на берег в одних трусах, разложил мокрую одежду сушиться и, нимало не смущаясь, плюхнулся на траву рядом со мной, обдав мою персону прохладными брызгами.

– Ну что? – и приятель с жизнерадостной ухмылкой легко подтолкнул меня плечом. – Надумала чего-нибудь?

– Да чего я надумаю? – я кисло улыбнулась в ответ. – Только если ты попробуешь наколдовать нам поесть…

– А почему не ты? – резонно вопросил Яшка, тряся головой в попытках избавиться от застрявшей в ушах воды.

– У меня силы кончились… – и не соврала, и не сказала всей правды я. – Маги, знаешь ли, тоже иногда устают.

– А-а-а! – глубокомысленно протянул он. – А что говорить, если колдовать?

– Ну… – я призадумалась. – Попроси, например, чёрта притащить тебе из преисподней булку свежеиспечённого хлеба…

– Касси! – обиженно возопил мой собеседник. – Я же серьёзно!

– Я тоже, – весело заверила его я. – Или, думаешь, он перепутает хлеб с обугленной частью тела какого-нибудь грешника?

– Всё, я не с тобой, – надулся Яшка. – Я тут, понимаете ли, помощь предлагаю, устать рискую…

– Ладно, я же шучу, – сдалась я.

– Поздно, доктор, я уже умер! – он гордо отвернулся и отодвинулся от меня.

– Яш, ну извини, не удержалась, – я придвинулась ближе. – Честное слово, больше не буду!

Приятель снова отодвинулся:

– И всё равно…

Я опять придвинулась:

– Ну, не будь занудой, Яш!

– Буду, раз ты постоянно надо мной издеваешься!

– Я? – искренне удивилась я. – На себя посмотри! Вечно то замуж выдать грозишься, то ещё какую пакость замышляешь!.. Должна же в этом мире быть хоть какая-то справедливость!

Мой спутник ухмыльнулся и сменил-таки гнев на милость:

– В последний раз прощаю, ясно? Что говорить?

Я едва удержалась от напрашивающейся шутки. Наверно, подобная наивность вкупе с обострённой до паранойи недоверчивостью – специфическая черта дейте, поскольку раньше я сама не раз попадалась на похожие шутки, то со стороны Свята, то стороны Райта и Райлит… Очень надеюсь, что именно «попадалась», а в ближайшем будущем и от этой болячки благополучно излечусь. Итак, мы остановились на нужных Словах… Я сосредоточенно закусила губу. А, чёрт с ними. Скажу, что первое в голову взбредёт, раз голод так мешает думать… И на полном серьёзе посоветовала ему попросить-таки явиться чёрта и исполнить требуемое. Яшка с подозрением покосился на меня, подумал и решил рискнуть. Видимо, чувство голода оказалось в нём сильнее боязни быть высмеянным. Но – стоило ему только открыть рот, когда воздух в шаге от нас пошёл странными волнами и приятель вместо заклятья издал невнятный хриплый кашель.

Я удивлённо выпучила глаза. Это что ещё за восьмое чудо света?! Воздух помутнел, потяжелел, продолжая испускать неизвестные науке круги, и, пока мы тупо на них таращились, задымил, превращаясь в туман. Мы, переглянувшись, коллективно ахнули. Туман же, сгруппировавшись в облако, кокетливо проплыл пару раз взад-вперёд и, под конец, соткался в небезызвестную цыганку. И хорошо, что мы не стояли, а сидели…

– Ох, и на силу я отыскала вас, касатики мои ненаглядные, – не поздоровавшись, сходу затарахтела изрядно помолодевшая гадалка. – Далече забрались-то, путь неблизкий проделали…

– Вы… вы что тут делаете? – с запинкой осведомилась я, в то время как Яшка продолжал хранить изумлённое молчание.

Магистр Шалейна хитро прищурилась, улыбнулась и принялась вытаскивать из кругов воздуха дымящиеся пирожки, печенье, кувшины с непонятно чем типа чая или молока… И всё это богатство она с деловитым видом выставляла пред наши голодные очи, не забывая объяснять:

– Знаю ведь я, с чем встретиться вам придётся, и как несладко, ой, несладко будет дальше, – и, напоследок выудив из «портала» белую в голубой цветочек скатерть, расстелила её на траве. – И никому вы, сиротинушки, не нужны-то здесь, никто о вас не позаботится… Не серчайте уж на старуху шибко… и кушайте, родимые, кушайте.

Яшка, так и не сказав ни слова, ринулся поглощать всё, до чего дотягивался, а я, чуть помедлив и заметив, с какой скоростью исчезают со скатерти пирожки, последовала его примеру. А о случайности произошедшего я подумаю… позже. И в считанные минуты мы дружно смолотили съестное, чуть не подравшись из-за последней печенюшки.

– А больше пожрать ничего нету? – протянул мой спутник, тоскливо подбирая крошки.

Я вопросительно посмотрела на гадалку, которая, сложив на коленях тонкие загорелые руки, сидела напротив нас, умильно улыбалась и зачем-то кивала. Услышав Яшкин вопрос, она встрепенулась и с загадочным видом извлекла на свет божий огромный пирог с мясом, а нам, чтобы моментально его слопать, даже нож не понадобился. Я решительно не понимала, какого чёрта с нами обоими творится. Да в меня в самые голодные студенческие времена не влезало столько, столько сейчас… а я по-прежнему хотела есть. Безумно. Словно и не было ни пирожков, ни печенья… и повсюду мерещилась еда. Заходящее солнце напоминало вкусный, румяный блин, озеро и отражающиеся в нём облака – жидкий творог, трава – почему-то горы свежеиспечённого хлеба, Яшка… почему-то кусок жареного мяса… Прям как в мультике «Мадагаскар», когда оголодавший лев Алекс смотрел на живое мясо. Мамочки, жуть-то какая! Я испуганно тряхнула головой, прогоняя наваждение, а оно и не думало убираться восвояси, скорее, стало ещё реальнее.

И Яшку, судя по всему, мучили те же самые отвратительные галлюцинации. Он долго не сводил с меня голодного взгляда, после чего свистящим шёпотом признался:

– Знаешь, Аська, это, конечно… ненормально… но я зверски тебя хочу… съесть…

Я отодвинулась от греха подальше и дрожащим голосом промямлила:

– Я… это… тоже…

– Но… так… давай не дадим друг другу умереть, что ли? – неуклюже сострил он.

– Яш, ты же шутишь, да? – ужаснулась я.

Приятель пристыжёно отвёл глаза:

– Ну… не знаю, не знаю…

Господя-я-я, да что ж такое здесь творится?! Ещё немного – и начнётся «ой, ты меня укусил!» или «я стесняюсь спросить, но что твои зубы делают на моей шее»… Бред сивой кобылы… но жрать-то как хочется! Извиняюсь за употребление столь грубого слова, но по-другому, более мягко, наш разыгравшийся аппетит окрестить трудно. Бесконечный, волчий голод разгорался подобно неукротимому степному пожару, властно подчиняя своей воле, лишая разума и порождая внутри звенящую, сосущую пустоту, от которой просто так не избавишься и никуда не сбежишь…

Мы, не сговариваясь, молча уставились на Магистра, поедая её глазами.

– Сейчас-сейчас, бриллиантовые мои! – засуетилась гадалка, заметно нервничая и шаря в «портале». – Сейчас найти вам что-нибудь попробую, цыпляточки вы мои!

Зря она цыплят приплела… Моё воспалённое воображение немедленно подвесило её на вертел над костром на манер жарящейся индейки, и какой от этого блюда шёл аромат жареного мяса!.. Под его тлетворным влиянием я почти забыла, что передо мной сидит живой человек и уже собиралась накинуться на вожделенное блюдо, потянувшись за клинками, когда мой порыв остановил Яшка.

– Стой! – ухватив меня за полу куртки, он не сводил с жертвы горящего взгляда. – Давай пополам?

– Чур, мне обе ножки!..

– По рукам!..

И раскалённая докрасна шаровая молния больно обожгла наши протянутые руки. Дружно заорав, мы отлетели в сторону и плашмя брякнулись на траву, немного придя в себя. Нда, иногда боль отрезвляет лучше любого антипохмелина… Я оторопело заморгала, невольно прижимая к себе левую руку (не могла по правой шарахнуть, я бы ничего не почувствовала… ой, о чём это я, и хорошо, что левой досталось…). Оберег, как обычно, от ожога меня спас, зато Яшке досталось весьма основательно. Кожа на правой руке от кисти до локтя почернела от сажи и начинала покрываться волдырями, а он сам – едва дышал от боли. Магистр же – и бровью не повела.

– Вот, касатики мои, ешьте на здоровье да добром старуху поминайте, – трещала она, выгружая перед нами и чёрствые булочки, и запечатанные банки с соленьями, и пучки каких-то убийственно воняющих сушеных трав. – И раны заодно полечите – вот этим вот зельем, хорошо оно больно заживляет, сама делала, в чёрное полнолуние травы собирала нужные… Кушайте, золотые мои, кушайте, а я пойду, раз не нужна вам более…

– Подождите! – мы с Яшкой одновременно кинулись на неё, дабы извиниться, но гадалки уже и след простыл.

Оперативно превратившись в облако, несостоявшаяся жертва умудрилась ускользнуть в портал прямо перед нашим носом, и посему – мы с Яшкой лишь схватили воздух, врезались друг в друга и вверх тормашками пролетели сквозь затягивающийся провал. Перелетели, шмякнувшись, я – на спину, а он – на бок и издали коллективный стон.

– Ушла!.. – разочарованно пробормотал мой спутник. – И даже не сказала, чем её художества лечить!..

Я, кряхтя, села, вдумчиво изучила груду еды и на карачках подползла к скатерти, на ощупь отыскав в траве скользкую стеклянную баночку, до полвины наполненную вязкой, мутно-зелёной жижей. Зубами вытащив пробку, я понюхала содержимое, сморщилась и заметила:

– Рыбий жир, жабьи внутренности и рыбья кожа.

– Жуть какая! – Яшка передёрнул плечами. – А ты не врёшь?

– Неа, – к своему вящему удивлению, я поняла, что действительно не вру, и как прежде определяла по запаху тип волшебства, так теперь чувствовала магию неживых предметов. Даёт о себе знать моя настоящая сила или же непомерный аппетит шалить изволит?..

– Нет уж, не надо меня всякой мерзостью мазать, я только что помылся, – скривился приятель, подбираясь к пирожкам.

– Ну, как хочешь, – я плотно закрыла баночку и положила её в карман куртки. – Эй, мне-то пирожков оставь!

В общем, и эту гору еды мы смолотили в мгновение ока, не успев толком даже облизнуться и не чувствуя её вкуса. Сладкие пирожки вперемешку с солёными грибами, заплесневелым и явно неделикатесным сыром, чёрствыми сахарными кренделями и гнилым луком исчезали, не успев оказаться в наших руках. Исчезали – словно таяли во рту и испарялись, не принося долгожданного ощущения спокойной сытости, скорее, наоборот – распаляя и с новой силой разжигая затаившийся внутри голод. И – только лишь голод, ни о какой жажде и речи не шло, хотя, стрескать энное количество мучных изделий, ничем их не запивая – это извращение…

– Аська-а-а?..

– Мм?..

– Я опять жрать хочу!

– Я тоже, хоть стреляйся!..

– А стреляйся, а то живьём тебя есть как-то не оно…

– Иди ты знаешь куда, каннибал недоделанный!

– Нет, Ась, но это ненормально… – мой спутник от нечего делать принялся одеваться. – Как думаешь, может, нас кто-нибудь проклял?

Я промолчала, потирая ноющий от голода живот. Сама не знаю. Но сильно подозреваю, что очередная аномалия как-то связана с всадниками, другое дело, их пока даже на горизонте не видать.

– О-о, вижу мясо!..

– Где?

Резко обернувшись, я посмотрела в указанную Яшкой сторону и похолодела. Упс. Опять накаркала. Прямо к нам, озарённый лучами заходящего солнца, неспешно ехал очередной всадник. Я приподнялась, напряжённо вглядываясь в его очертания. Старый или новый? Не знаю, почему мне так важно убедиться в том, что с этим гражданином мы раньше дел не имели?.. И, судя по всему, не имели. Я встала и подалась вперёд, дабы лучше видеть. Нет, точно новенький. Прежние были солидными мужчинами на солидных же лошадках, а новоприбывший – какой-то дохлый, хилый, да и живность его – на редкость костлявая доходяга. Не кормили их обоих давно, что ли?.. Ой-ей…

Мне стало не по себе. Аналогии прослеживались слишком уж очевидно, но и – слишком уж невероятно подобное совпадение… Зло из бездны, не имеющее облика, угу. Или очередной представитель сего таинственного явления. Непрезентабельного виду мужик, бледный, аки тень отца Гамлета, одетый в потёртый, поношенный серый плащ и какие-то грязные обноски. И лошадка, прямо скажем, под стать владельцу: серая, как мглистые вечерние сумерки на болоте, жалкая и худющая до скелетообразности, с жидкими, увитыми репейником гривой и хвостом. Несчастное создание заметно прогибалось под тяжестью всадника, еле-еле переставляло ноги, а у мужика, видимо, сил не находилось её подгонять. Едва удерживаясь в вертикальном положении, он болтался в старом седле подобно мешку с костями, лишь изредка вскидывая седую голову и окидывая окрестности мутным, остекленевшим взглядом.

Я на время даже забыла о мучительном голоде. Настороженно присматривалась к приближающемуся товарищу, вертела в руках мигающий ключ от портала, подготавливаясь к внезапному перемещению, и ждала неизвестно чего. Наверно, пресловутой гадости, странно, что я до сих пор её не почувствовала… Зато почувствовал Яшка.

Подойдя ко мне, он осторожно дотронулся до моего плеча:

– Касси, я думаю, нам пора делать ноги, – и зябко поёжился. – Здесь становится… мерзко.

И чрезвычайно опасно. Земля под нашими ногами неожиданно подала первые признаки жизни, приподнимаясь в такт шагам лошади. Землетрясение? Это ещё не хватало…

– Касси, хватит думать, дёргаем отсюда, пока не поздно! – разнервничался приятель. – Ты разве не замечаешь?..

– Нет, – тихо отозвалась я. – Уже – нет…

Вот и последняя связь с Райлит прервалась… Сначала – часть души, затем – Слово и теперь вот – предчувствие беды… Так кем же я становлюсь?.. И становлюсь ли я кем-то?..