Текст книги "Рыбка по имени Зайка"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

Николетта и Мэри влетели в салон, чуть не сбив с ног охранника.

– Рита! – заорала маменька. – Ты где?

Хорошенькая стройная рыжеволосая девушка подбежала к ресепшен.

– Здравствуйте, здравствуйте, – радостно защебетала она, – я очень рада. Только вчера думала, вроде вам краситься пора…

Я сел в кресло, стоящее у большого окна-витрины, и вынул сигареты. Тут же подскочила еще одна хорошенькая, на этот раз не рыженькая, а черноволосая девочка и спросила:

– Чай, кофе не желаете?

– Нет, мой ангел, – покачал я головой, пытаясь вспомнить, как зовут симпатягу. Такое необычное, восточное имя… А! Гаянэ!

– Просто здорово, что выбрали время, – тараторила тем временем Рита, вытаскивая из шкафа два безукоризненно белых и идеально отглаженных кимоно, которые тут надевают на клиентов, чтобы те, не дай бог, не испачкали свою одежду.

Я спокойно обозрел зал. Уже почти десять вечера, но, похоже, никто из работников не собирается уходить домой. Маникюрша Ира старательно пилит ногти размалеванной девчонке, стилист Дима бегает с феном в руках вокруг какой-то пожилой особы, стайка девушек с ресепшен разносит кофе и чай. И все цветут улыбками. Интересно, им на самом деле приятно или это профессиональная вежливость вкупе с желанием заработать?

Я тяжело вздохнул и взял из корзинки, стоящей у моих ног, глянцевый журнал. Нет, скорей всего, здесь просто подобрались приятные люди. Лично я бы заплакал при виде клиентки типа Николетты.

Высокий, въедливый голос маменьки летал над залом:

– А здесь следует сделать так! Нет, не берите синий шампунь! Не спорьте, я лучше знаю!

– Может, выпьете чайку? – снова подскочила ко мне Гаянэ. – Ждать долго придется. Могу вам из кафе ужин принести. У них сегодня курица вкусная. Или сгонять за суши? С угрем такие классные и некалорийные!

– Спасибо, душенька, – улыбнулся я.

Девочка, сверкнув белозубой улыбкой, убежала. Я посмотрел ей вслед. Достанется же кому-нибудь такая радость: Гаянэ приветлива, красива, воспитанна и хочет сделать вам приятное не из желания получить чаевые, а от доброты характера.

– Вы льете мне на голову кипяток! – заорала Николетта.

– Ну просто безобразие! – мгновенно раздвоился ее голос.

Я вздрогнул, никак не привыкну, что маменек двое. Правда, Мэри вроде не так избалована и капризна, впрочем, скорей всего, я просто ее не знаю как следует.

– Да что с вами сегодня, – негодовала маменька, – не видите, вода по спине течет!

Я встал, подошел к ресепшен и спросил у хорошенькой блондиночки с сережкой в носу:

– Полина, скажите, Николетта останется тут надолго?

– Ну, как всегда, – кивнула девочка, – два с половиной часа.

– Пойду пока пройдусь. Если что, позвоните на мобильный.

– Конечно, Иван Павлович, ступайте, – закивала Полина, – только, если покушать желаете, идите в наше кафе, жара в городе, не стоит в незнакомом месте ужинать.

– Я просто хотел подышать воздухом.

Полина засмеялась:

– Воздухом! Вот уж чего на Тверской не найти! Птичье молоко есть, а кислорода – ни за какие деньги не сыскать!

Я улыбнулся ей в ответ, у девочки замечательный смех: звонкий, как колокольчик.

– Значит, пойду дышать бензиновыми парами.

Полина засмеялась громче, неожиданно у меня стало легко на душе. Может, и правда существует такая вещь, как энергетика? Пришел я в салон уставшим, а посидел тут чуток, полюбовался на приветливые, улыбчивые лица и получил заряд отличного настроения и бодрости.

По Тверской, несмотря на поздний час, текла говорливая, разноцветная толпа. Нынешним летом даже мужчины влезли в голубые, розовые, красные брюки, а уж от футболок и вовсе рябит в глазах. То, что еще пару лет назад считалось кичем, теперь вошло в моду: яркие картинки на майках, обувь и пиджаки, усыпанные стразами, сочетание зеленого и фиолетового вкупе с бордовым…

Я добрался до сквера, сел на скамейку, вынул мобильный и набрал телефон Гриши.

– Да, – ответил раздраженный голос.

– Позовите, пожалуйста, Григория Юрьевича Арапова.

– Я у аппарата.

– Ваш номер дал мне Владилен Семенович Бурмистров.

– Слушаю.

– Уж извините, разговор не телефонный.

– И что?

– Не могли бы мы встретиться?

– На предмет чего?

– Мне надо задать вам один вопрос.

– Вам надо, а мне нет. С какой стати я попрусь болтать неизвестно с кем!

– Могу сам приехать сейчас к вам.

– Еще чего! О чем речь? О повидле?

– Простите?!

– Если вы решили купить джем, то мы…

– Нет, – вздохнул я, – ваш визит к Регине Коловоротовой…

– К кому?

– Регине Андреевне Коловоротовой.

– Это кто?

– Владелица дома свиданий.

– Что?!

– Григорий, очень хорошо понимаю, что никакие серьезные разговоры сейчас вы вести не можете, рядом стоит жена. Но, если не согласитесь… – строго сказал я.

– Что за дурь! – взвыл Арапов. – Вы на мобильник звоните! Вообще-то я еще в офисе парюсь!

Я растерялся:

– Но утром я набирал этот номер и нарвался на женщину, которая сначала сообщила, будто вас нету, а затем, решив, что меня попросила позвонить некая Лена, рассвирепела, аки лев!

Гриша крикнул:

– Во блин! Я в ванной небось брился, а Ритка мобилу схватила, вечно она меня поймать хочет. Так в чем дело? Какая Регина? Что за свидания? Ничего не знаю.

– Ну хоть о Бурмистрове слышали? – с легкой ехидцей спросил я.

– Конечно, – не заметил издевки Григорий. – Владилена Семеновича всякий знает.

– Бурмистров просил оказать мне содействие. Если вас не затруднит, назовите адрес своей конторы, мигом прикачу и много времени не отниму.

– Так, – рявкнул Гриша, – давайте номер телефона и представьтесь.

Узнав мои паспортные данные, Арапов отсоединился, успев буркнуть на прощанье:

– Трубу не занимай.

Держа мобильный в руке, я вновь принялся разглядывать толпу. Завидую ли я сегодняшним молодым? Да, ужасно. У них намного больше возможностей, чем у нас, они более свободны, раскованны, способны смело сказать «нет» тем, кто пытается подмять их. Я же был взращен в жестких ограничениях, моя юность состояла из одних частиц «не». Неприлично курить на улице, нельзя не работать, невозможно поехать за границу отдыхать, не достать любимых книг, хорошей одежды и качественных продуктов, неприлично быть богатым. Люди, перешагнувшие пенсионный рубеж и вспоминающие с глубокой тоской приснопамятные времена, старики и старухи, размахивающие флагами и транспарантами с надписями «Хотим в СССР», не понимают двух простых вещей. Они наивно полагают, что вместе с советским строем к ним вернется здоровье, вырастут потерянные зубы, закудрявятся волосы, нальются силой мышцы. Но этого не случится, никакой коммунистический лидер не сумеет реставрировать молодость. И второе. Заставив всю страну жить на грани нищеты, дав людям грошовые оклады, отняв у них возможность ездить в другие страны, чтобы те не сравнивали свои условия жизни с чужими, усиленно вдалбливая в головы несчастных «совков» постулат: «Бедность лучше богатства, все, кто имеет деньги, – воры и негодяи», сами правители вели совсем иной образ жизни. Я большой любитель мемуарной литературы и с интересом читаю воспоминания жен ближайших соратников Ленина и Сталина. Дамская проза более откровенна, чем мужская. Если политические деятели описывают в своих дневниках встречи, переговоры, протокольные мероприятия, то их супруги дают иную картину жизни. Захлебываясь от восторга, они пишут о Париже, Берлине, Лондоне, о роскошных магазинах, покупках, о том, как их баловали мужья, даря шубы и драгоценности. В СССР десятки, сотни тысяч крестьян попали в лагеря за крынку молока, унесенную домой с колхозной фермы для голодного ребенка, или за десяток колосков, подобранных на общественном поле. А дочка высокопоставленного папочки строчила в дневнике: «28 сентября 1939 года. Мы с мамочкой в Париже. Это роскошный город, жаль, что нельзя тут остаться навсегда. Большие бульвары волшебны, я съела вчера килограмм засахаренных каштанов и сегодня отказалась от завтрака, смогла лишь выпить кофе с булочками. Сейчас поедем в магазин, он закрыт для простых посетителей, в Париже умеют принимать интеллигентных людей, вот у нас пока такого нет, мы вынуждены брать платья в распределителе, а там никакого выбора, ужас! Я так и сказала маме: «Хоть убей меня, а не надену ни одну вещь, привезенную из Москвы, я в них отвратительно выгляжу. Просто стыд».[2]2
  Подлинная цитата из книги воспоминаний.


[Закрыть]

Что же касается лозунга: «Богатство – порочно», то я очень хорошо знаю, отчего коммунисты усиленно внедряли его в массы. Социалистические лидеры хорошо понимали: народ следует стричь под одну гребенку, иначе еще, не дай бог, думать начнут.

Когда человек беспрестанно размышляет о том, как бы прокормить семью, он не способен ни к какой другой умственной деятельности. Тот, кто сумел своим трудом, подчеркиваю, трудом, а не воровством, скопить капитал, достоин уважения, он…

Сотовый завибрировал. Я поднес его к уху. Эк тебя занесло, Иван Павлович, думай не о мировых проблемах, а о том, как побыстрей найти убийцу Риммы Победоносцевой.

– Сретенский бульвар, – сухо сказал Григорий, – за полчаса доберетесь? Если нет, то завтра!

Я встал со скамейки.

– Нахожусь возле кинотеатра «Пушкинский», мне тут две минуты ходу.

Кабинет у Григория был обставлен с купеческой помпезностью, повсюду деревянные панели, позолота, кожа и мозаика из перламутра. Но самое шокирующее впечатление производил письменный прибор: огромные куски мрамора, украшенные бронзовыми фигурками античных богов и богинь. Скорей всего, сия поделка стоила бешеных денег, но посетителю, впервые перешагнувшему порог кабинета Арапова, могло показаться, что на столешнице устроено кладбище, этакий старинный погост, нечто типа Новодевичьего или Ваганьковского мемориального комплекса.

– Что за чушь! – забыв поздороваться, воскликнул хозяин, поднимаясь из рабочего кресла. – Дурь полная! Бурмистров попросил отдать вам мобильный! У меня его нет! Бредятина какая-то!

Не дожидаясь приглашения, я опустился в одно из помпезных кресел, подлокотники которого были выполнены в виде бронзовых орлов с распростертыми крыльями, и вежливо сказал:

– Григорий Юрьевич, разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, частный детектив. У меня к вам есть пара вопросов.

– С какой стати вы приперлись сюда? – начал краснеть Арапов. – Не желаю иметь дело с мусорами!

– Я представляю не государственную структуру, а частную.

– Хрен редьки не слаще.

– Вы приходили к Регине Андреевне Коловоротовой?

– Первый раз про такую слышу, – взвился Григорий.

Я решил не обращать внимания на его хамство и спокойно задудел в свою дуду.

– Вы пригласили к Коловоротовой Римму Победоносцеву, проститутку.

Гриша крякнул.:

– Слышь, ты, наверное, того… Мне и в голову не придет подбирать на дороге сопливок. Нет никакой необходимости, я женатый человек.

– А откуда вы знаете, что Римма стояла на шоссе?

– Ничего я не знаю!!

– Секунду назад обронили фразу: «Мне нет необходимости подбирать на дороге сопливок». Отчего вы решили, что речь идет о дороге?

– А где их еще находят? Где? А? – вскипел Арапов. – Ясное дело, в подворотне. Какого черта вы вообще явились?

– Победоносцеву убили, – сообщил я, – на квартире Коловоротовой. Она, проститутка, ехала на свидание к вам. И, несмотря на то что вы загримировались, приклеили бороду, усы, натянули парик и нацепили очки, доказать вашу вину будет легко. Нож, которым вы убили ее, остался на месте, и еще там, в апартаментах, куча улик.

Григорий начал судорожно моргать.

– Вы сумасшедший, – выдавил он наконец, – я слыхом не слыхивал ни о какой Коловоротовой.

– Полноте, – улыбнулся я, – Григорий Юрьевич, вас же к Регине Андреевне Бурмистров отправил.

– Нет!

– Вы ему звонили!

– Нет!!!

– Ей-богу, глупо отпираться.

Арапов внезапно перестал злиться.

– Дурацкая ситуация, – вполне нормальным тоном сказал он, – идиотская, кретинская. Ни о чем таком я не просил Владилена Семеновича.

– Кто же звонил ему?

– Понятия не имею. Просто кто-то воспользовался моим именем.

– Зачем?

– Спросите у него.

– И Владилен Семенович не понял обмана? Голос-то был не ваш.

– Мы тесно не общаемся, – объяснил Арапов, – очень редко беседуем по телефону, Бурмистров, скорей всего, и не помнит, как звучит мой голос. Мужик сказал: я Арапов. Владилен Семенович и не усомнился.

– Да? – протянул я. – Интересно.

Григорий покрутил в руках скрепку, сломал ее, швырнул остатки на пол и вздохнул:

– Ну ладно, вижу, от вас так просто не отделаться! Всю прошлую неделю я был в Питере, на конкурсе красоты. Грешен, люблю женщин, здесь мы с Бурмистровым два сапога пара. Я спонсор мероприятия под названием «Мисс обаяние». Жена у меня ревнивая сверх меры, вот и солгал ей, будто улетел в Надым по делам бизнеса, а сам в Питер. Имею я, в конце концов, право на отдых?

– Безусловно.

– Прибыл лишь сегодня утром.

– Вас в Северной столице кто-нибудь видел?

Арапов засмеялся:

– Да полно народа, человек сто, могу многих назвать. Более того, в тот день, о котором вы ведете речь, мы катались на пароходе, ночевали там. У меня стопроцентное алиби, в каюте находилась девушка. Честно говоря, мне не слишком приятно трепать ее имя, но уж если речь идет об обвинении в убийстве… Ищите виноватого в другом месте.

– И где? – растерянно спросил я.

Арапов пожал плечами:

– Вам видней, я не специалист в таких вопросах. В окружении Бурмистрова кто-то знает, где проводит досуг Владилен Семенович, и тоже решил воспользоваться квартиркой.

– Но эта личность должна знать и вас, – протянул я, – быть в курсе ваших хороших отношений и иметь уверенность в том, что Владилен Семенович станет с ним разговаривать, если он представится Араповым.

– Действительно, – протянул Григорий.

– И кто бы это мог быть?

– Понятия не имею.

– Подумайте!

– С какой стати терять время на дурь? Это не моя проблема.

Я хотел было сообщить Арапову о том, что милиция тоже ведет поиски убийцы, и вполне вероятно, следователь Роман Андреевич доберется до Григория Юрьевича, и тогда жди беды. Жена Арапова узнает о конкурсе красоты и покажет муженьку небо в алмазах. Но только я приготовился к длительному монологу, как дверь без стука распахнулась, и в кабинет, окруженная облаком дорогих духов, влетела девушка необыкновенной красоты, одетая в мини-юбочку и обтягивающую кофточку, очень короткую, открывающую всем пупок с пирсингом.

Глава 10

– Гри-гри, – капризно протянула она, – ну сколько можно? Я кушать хочу!

– Сейчас, – ласково сказал Григорий, – погоди минутку.

– Больше часа сижу! – ныла красотка. – Сначала один клиент пришел, потом второй, теперь третий. Гри! Я устала.

– Уже освобождаюсь.

– Гри! Ты меня не любишь.

Арапов усмехнулся:

– Просто обожаю, видишь, Иван Павлович уже уходит.

Незнакомка уставилась на меня бездонно голубыми глазами, и я вдруг понял: она старше, чем мне показалось сначала.

– Гри! Он сидит! – возмутилась красавица.

– Уже встает.

– Гри! Он не двигается.

– Все, милая!

– Гри! Он молчит!

Что мне оставалось делать? Опершись о чудовищные подлокотники, я стал медленно подниматься, и тут дверь снова распахнулась. В кабинет влетела женщина, нет, простите, бабенка, баба, бабища, целый центнер живого веса, впихнутый в чудовищный ярко-красный сарафан с люрексом. Тонкая ткань туго обтягивала кусок мяса, тут и там под тканью бугрились валики жира. Толстые коленки торчали из-под подола. Ей-богу, некоторые прелестницы специально покупают уродующую их одежду. Если натянуть на эту водонапорную башню свободную тунику длиной почти до щиколоток, то она, может, приобретет более приличный вид. Хотя вряд ли, сначала ей надо посидеть на диете, сходить в парикмахерскую и научиться пользоваться косметикой.

– А-а-а, – завопила нежданная гостья, – сука, дрянь, скотина!

– Рита, – воскликнул Григорий, – ты зачем приехала?

– А-а-а! Зачем? Затем! Поглядеть!

– Сядь и успокойся, – велел муж.

– Я? Я? Я? – заталдычило чудище, надвигаясь на испуганно вжавшуюся в стену девушку. – Ты тут со шлюхами трахаешься!

– Рита! – взвыл Гриша. – Ты с ума сошла.

– Потаскун! А она б…!…!…!

Девчоночка пискнула и стала в панике озираться.

Маргарита схватила со стола мраморную подставку для карандашей, размахнулась… Гриша и девушка отреагировали одинаково, они моментально присели, прикрыв голову руками. Я же подлетел к буянке, крепко ухватил ее за локти и спросил:

– Маргарита, кто дал вам право оскорблять мою жену?

Туша замерла, потом, слегка снизив тон, спросила:

– Жену?

– Ну да, – кивнул я, – просто безобразие! Я пришел к Григорию Юрьевичу с разговором о вагоне повидла, прихватил с собой Машеньку, тут налетаете вы, сыплете оскорблениями…

Рита растерянно глянула на девушку, потом, ткнув в нее толстым пальцем с перстнем, рявкнула:

– Это кто?

– Ж… ж… ж… – затряслась красавица, – ж… ж… ж…

Ее по-детски пухлые щечки покраснели, красиво изогнутые губки искривились, у крошки начиналась истерика.

Я подошел к ней, обнял и, подталкивая к двери, с чувством сказал:

– Мы покидаем сей негостеприимный кабинет.

– Ага, – выдавил из себя Гриша.

– Навсегда.

– Угу.

– Никаких сделок с вами более иметь не хотим!

– Понятно.

– Нас оскорбили.

– Да, да.

Рита растерянно молчала, а девушка вдруг решила выступить, она разинула ротик:

– Гри! Не…

Но я сильным толчком выпихнул дурочку за дверь и поволок по коридору.

На улице красавица обрела дар речи.

– Ты с ума сошел! – взвизгнула она.

– Тебя как зовут?

– Маша.

Надо же, я случайно угадал.

– Я тебе не жена! – воскликнула идиотка.

– Конечно.

– И не собираюсь никуда ехать!

– Естественно!

– Гри!

– Хочешь вернуться? – прищурился я. – Ступай, там как раз сидит жена твоего Гри. Можешь сообщить ей, что я ее обманул. Только если думаешь, что Гри после этого позовет тебя под венец, то жестоко ошибаешься!

– Больно надо, – фыркнула Маша, – я есть хочу! Покорми меня ужином. Только, имей в виду, по забегаловкам я не хожу.

В моем кармане затренькал мобильный.

– Иван Павлович, – устало сказал Гриша, – ступайте в казино через дорогу, там сбоку, с правой стороны, есть VIP-вход, скажете, Арапов кабинет заказывал. Уведите, пожалуйста, от входа в офис Машку. Рита пошла умыться, отправлю ее домой с шофером и к вам присоединюсь.

Я взял Машу за костлявый локоток.

– Пошли.

– Куда? – закапризничала красотка.

– Ужинать.

– Место приличное? Соответствует моему статусу?

– Стопроцентно, – заверил я, – элитное казино.

– Ладно, – смилостивилась Маша, – где машина?

– Заведение в двух шагах, пешком дойдем.

– Где?

– Вон, через улицу.

– Офигеть! Только на авто, – уперлась Маша.

Вот противное создание! Но годы жизни при Николетте научили меня справляться с подобными ситуациями.

– Как хочешь, дорогая! – воскликнул я и указал на одну чужую машину, припаркованную чуть поодаль. – Вон мой кабриолет, доставлю в лучшем виде.

Маша проследила за моим пальцем.

– «Ока», – взвизгнула она, – ты смеешься?

– Нет, – стараясь сохранить серьезность, ответил я, – на другую пока не заработал.

– «Ока»?!

– Ну да.

– Мне на ней ехать?!

– Ты не хочешь ведь прогуляться. Я не спорю с дамами, занимай место в «Оке».

– Лучше пешком, – заявила дурочка.

– Как пожелаешь, просьба красавицы для меня закон.

Покачиваясь на высоких каблуках, Маша поковыляла к подземному переходу.

– Офигеть, – бубнила она себе под нос, – надеюсь, никого из знакомых не встречу! «Ока»! Отвратительно.

Я спокойно шел рядом, заботливо поддерживая под локоток тщедушное тельце. Ну почему некоторым мужчинам нравятся кости, обтянутые кожей? Грудь, правда, у Маши красивая, пышная, ее хорошо видно в слишком низком вырезе кофтенки, но внутренний голос мне подсказывает: шикарный бюст дело пластического хирурга, Машеньке вставили силиконовые протезы. Лично мне не доставляет никакого удовольствия нежно гладить две резиновые клизмы. Может, я становлюсь брюзгой? Другие-то мужчины в восторге и даже посылают своих дам на операцию по увеличению груди. Я же пребываю в старомодной уверенности, что не с лица воду пить. Конечно, лестно иметь около себя молодую красавицу, ну так – день, месяц, полгода… Потом она надоест, придется либо менять ее на новую, такую же силиконовую, либо подыскивать нормальную спутницу, женщину не модельной внешности, без накладных прелестей, обычную, которая не предаст, не продаст, родит детей и станет тебе лучшим другом и опорой.

Оказавшись в небольшом уютном помещении, где стоял накрытый на четверых столик, Маша плюхнулась на длинный диван и принялась листать меню.

– Фу! У них одну гадость подают, – заныла она, – хочу спаржу на пару! Закажи!

– Ее нет в карте.

– Ну и что? Пусть сгоняют в магазин, купят и приготовят, другое есть не стану, – куксилась красотка, – ой, Гри! Зачем мы сюда пришли! Гри!

Только что вошедший Григорий упал на стул, потом схватил минералку, одним махом выдул воду прямо из бутылки и с чувством сказал:

– Спасибо тебе, спас меня.

Я улыбнулся:

– Всякое бывает, сам один раз в форс-мажорную ситуацию попал.

– Гри! Хочу спаржи, – не успокаивалась Маша.

– Сейчас принесут.

– Ее нет в меню!

– Тогда возьми морские гребешки.

– Не-е-е, – надула губки Маша.

– Дорадо на пару.

– Гри!

– Или улитки.

– Блевотина!

– Тогда черную треску, маринованную в шампанском.

– Га-адость.

– Десерт закажи.

– Гри! От них толстеют! Фу! Хочу спаржу-у. Гри! Вели достать!

Я с интересом наблюдал за Араповым. Интересно, сколь велико терпение парня? Когда он треснет Машу по кумполу пустой бутылкой из-под воды?

– Гри! Спаржу-у! С трюфелями-и-и!

Арапов вытащил бумажник.

– На, иди в общий зал, поиграй!

– Вау! – оживилась Маша. – В покер!

– Лучше в автоматы.

– Гри-и!

– Ладно, ступай куда хочешь, – сдался любовник, – покер так покер. Три раза продуешь и возвращайся.

– Противный Гри! Кто ж такое под руку говорит!

– Иди, иди, оттянись.

Маша выскользнула за дверь, Григорий схватил вторую бутылку.

– Как только вы их выносите, – вырвалось у меня.

Арапов улыбнулся:

– Машку и Риту? Сам не понимаю.

– Но зачем живете с ними?

Григорий потянулся к корзиночке с хлебом.

– Рита ревнива до умопомрачения. Просто взрыв гранаты. Бабах – и все в ошметки. Но мой бизнес начинался на деньги тестя. Кстати, в молодости Ритуля была красавицей, располнела она после операции, детей родить из-за нее не смогла и превратилась в жирный окорок. Конечно, она покушать любит, но в основном виновата гормонотерапия. Вся надежда на один препарат, называется ксеникал. Один мой приятель, боров, купил пару упаковок и в кипарис превратился. И что самое интересное, мы посоветовались с врачом, и он нам тоже ксеникал посоветовал. Говорит, это новое эффективное средство – и действует очень просто: съел ксеникал вместе с сытным обедом или ужином, и весь жир из тебя вышел. Может, оно и Ритке поможет? Бросить супругу мне совесть не позволяет, хотя жить с ней тяжело. Но Рита очень умна, она дает крайне дельные советы и, по сути, давно является моим компаньоном. Официально приводить ее на фирму не хочу, мигом лишусь мелких радостей вроде Маши, понятно?

– В отношении жены да, но эта Маша?

– Она дура, и с ней отлично отдыхать, у самого в мозгах ни одной мыслишки не остается, – засмеялся Гриша, – ума мне и дома хватает, а с такой, как Машка, просто и забавно. Она манекенщица, при агентстве состоит, «Стиль жизни» называется. Надеется во вторую Водянову превратиться. Но, думаю, ничего у нее не получится, в результате выскочит замуж, обабится. Девочек в «Стиле жизни» много, надоест Маша, поменяю. Ладно, фиг с ними, с бабами, ты мне еще раз расскажи: в чем дело?

Я открыл было рот, но тут появилась страшно расстроенная Маша:

– Гри! Я проиграла!

– Эка печаль, не в первый раз, – утешил дурочку любовник, – садись и ешь.

Маша, всхлипнув, устроилась за столом и принялась методично ощипывать гроздь винограда, глаза ее уставились на экран телевизора, где носился патлатый парень с гитарой.

Я захлопнул рот.

– Говори, – махнул рукой Гриша, – при ней можно, уж поверь, у Маши в голове вакуум, пустота, она ни хрена не понимает, а когда в телик уставится, и вовсе последние крохи ума теряет.

Пока он давал оценку своей спутнице, та начала тихонько подпевать:

– Та-та-ля-яля-ля…

Я улыбнулся, похоже, Григорий прав, Маша нечто вроде мебели, вы же не боитесь, что кресло разболтает ваши секреты?

Некоторое время мы с Гришей обсуждали создавшуюся ситуацию. На этот раз Арапов проявил полнейшую доброжелательность и искренне пытался помочь мне. Но как он ни старался, так и не сообразил, кто мог воспользоваться его именем. Маша нам, как ни странно, не мешала, она была занята сначала телевизором, а потом ужином. Забыв про спаржу, красавица слопала дораду и принялась за ананас.

Я же, устав от бесконечно повторяемого Гришей вопроса: «Ну что за падла мою фамилию назвала?», подвел итог беседы:

– Значит, ничего путного в голову не приходит?

Гриша развел руками:

– Нет. Одно обещаю точно: если додумаюсь, сразу тебе позвоню.

Я кивнул, попрощался с бизнесменом и двинулся к выходу. Но в тесном коридоре мне неожиданно стало нехорошо. Пол в помещении устилал темно-красный ковер, стены были обтянуты бордовой тканью, на потолке мерцали маленькие галогеновые лампочки, а еще здесь странно пахло, то ли духами, то ли свежей выпечкой. Аромат казался приятным, но у меня жутко закружилась голова. Чтобы не упасть, я схватился за стену. Вот незадача! С чего бы мне валиться в обморок?

В конце коридора показался мужчина, одетый в черный костюм и белую рубашку. Почти бегом он кинулся ко мне.

– Вам плохо?

Наверное, в VIP-зоне было установлено видеонаблюдение, и секьюрити заметил на мониторе перекошенное лицо гостя.

– Уже ничего, – пробормотал я, ощущая, как отступает липкая дурнота, – первый раз со мной такое.

– Вызвать врача?

– Нет, спасибо, лучше покажите дорогу в туалет.

– А вот он тут, за дверкой.

Я оглядел две одинаковые створки.

– Мужской где?

– Без разницы, занимайте свободную кабинку, – улыбнулся охранник.

Я толкнул тяжелую, сделанную из натурального дуба дверь и вошел в клозет. Белый с золотом кафель, роскошный умывальник, дозатор с жидким мылом, коробка с бумажными полотенцами, ящик с одноразовыми кругами для унитаза и какое-то дамское барахло…

– Ты меня слышишь? – раздался за спиной мелодичный, очень знакомый девичий голос.

Я вздрогнул и обернулся. Никого.

– Я в казино, – снова прозвенело сопрано, – да, с идиотом. Луис, у нас проблема. Большая. К Григорию сейчас приходил какой-то странный мужик, представился частным детективом.

Мое тело окаменело, а мозг моментально оценил ситуацию. Я вошел в одну кабину, а во вторую чуть позже влетела Маша. Это был ее голос, только сейчас из него самым волшебным образом исчезли капризные нотки.

– Я не волнуюсь, – продолжала Маша, – такой тихий дядечка, по виду недотепа. А говорил он о… Ой, погоди! Кто там стучится?

– Долго еще сидеть будете? – послышался полупьяный голос.

– Слышь, Луис, – понизила тон Маша, – тут какая-то кретинка лезет. Я тебе попозже позвоню.

– Выходи! – заорала подвыпившая особа.

– В соседнюю кабинку зайдите! – крикнула Маша.

– А я сюда хочу, – заявила накачавшаяся коктейлями дама.

– Во дура, – в сердцах воскликнула Маша, – ладно, около полуночи подробности изложу! Есть же идиотки на свете!

Дверь хлопнула, из соседней кабинки донеслись булькающие звуки, пьянчужку тошнило.

Я метнулся к двери, чуть приоткрыл ее и увидел Машу. Девица стояла в коридоре, лицо ее кардинально изменилось – налет идиотизма исчез. Мне вдруг стало понятно: Маша умная женщина! А через секунду пришла уверенность: сия особа талантливая актриса. В этот момент Маша потрясла головой, ее рот растянула кретинская улыбка, голубые глаза стали пустыми, как у куклы Барби. Выпятив нижнюю губу, Маша пошла вперед, изредка капризно вскрикивая:

– Гри, я проиграла-ась! Гри-и-и! У них автоматы дубовые! Гри!

Я подождал пока она исчезнет, быстро выбрался из туалета, достиг выхода и смешался с толпой, текущей по Тверской.

Ай да Маша! Зря Григорий Арапов считает любовницу равной по интеллекту табуретке. Если кто и дурак в создавшейся ситуации, так это он сам. Завтра же отправлюсь в агентство «Стиль жизни», узнаю адрес красавицы и поговорю с ней совсем в ином ключе и в более подходящей обстановке, чем казино.