Текст книги "Рыбка по имени Зайка"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Можете оскорблять меня сколько угодно, но до приезда Максима Воронова я не произнесу ни слова, – твердо сказал я.

Глава 5

Из отделения Макс забрал меня часа через три.

– Поехали пожрем, – предложил он. – Где твоя машина?

Я молча пошел к «Жигулям», сел за руль, завел мотор и покатил в сторону центра. Макс, устроившись на переднем сиденье, велел:

– А ну рассказывай!

Стараясь не путаться в деталях, я подробно изложил цепь событий.

– Угу, – закивал Макс, – вообще-то, жуткая глупость.

– Объясни, бога ради, что стряслось, – взмолился я.

– Позавчера, довольно поздно поступил звонок в отделение милиции, – начал Макс, – некая Регина Андреевна Коловоротова сообщила, что ее соседей ограбили. В сто первой квартире прописана семья журналиста Семена Приходько, сейчас он с женой и дочерью находится в Латинской Америке. Живут они там несколько лет, квартира поставлена на охрану, над дверью постоянно горит красная лампочка. Ольга Приходько оставила Регине ключи. Ну так, на всякий случай, вдруг кран потечет или, не дай бог, пожар случится. Регина живет в сотой квартире и давно дружит с Ольгой, они знакомы много лет. Коловоротова исправно ходила к Приходько, предварительно позвонив на пульт охраны. Ее голос очень хорошо знают дежурные. Регина проветривала комнаты, проверяла, не подтекает ли газ, не капает ли где вода, и уходила, не забывая включить сигнализацию. Вчера вечером, вернувшись домой из театра, она обнаружила, что не светится лампочка.

Регина насторожилась, подергала дверь Приходько, обнаружила, что та открыта, и поступила очень разумно. Внутрь она входить не стала, вор мог находиться в квартире, Регина тихо пошла к себе и вызвала милицию.

Прибывшие оперативники осмотрели комнаты и обнаружили на полу в ванной тело девушки. Несчастную убили ножом с очень длинным и тонким лезвием, ударили в спину, попали прямо в сердце. Около трупа валялась раскрытая сумочка, содержимое ее разлетелось по плитке. Пудреница, губная помада, несколько упаковок с презервативами, зубная щетка, портмоне, мобильный… Сотовый безостановочно звонил, на дисплее высвечивался номер. Определить его хозяина было делом пяти минут, и очень скоро сутенер Павел отвечал на вопросы Романа.

Да, убитую он хорошо знает. Это массажистка Римма Победоносцева.

– Кто? – перебил я Макса. – Массажистка? Не смеши меня! Девица – проститутка!

Макс прищурился:

– А вот и нет. Салон «Яблочко» – медицинское заведение, специализирующееся на массаже. Остеохондроз, боли в пояснице, в шее, в суставах… Да мало ли какие хворобы можно лечить посредством разминания мышц. Павел работает заведующим регистратурой, оформляет карточки больным.

– Чушь собачья! – заорал я. – Да он прыгал на дороге с б…!

– Ваня! – воскликнул Макс. – Ты материшься! Ну и ну!

– Это не мат, а четкое определение девок, торгующих своим телом. А Роман не додумался спросить у Павла, с какой стати тот выставил «массажисток» у обочины?

Макс засмеялся:

– Додумался. Никогда не догадаешься, что сутенер ответил!

Мне стало интересно:

– Просвети меня.

– Салону «Яблочко» требуются новые клиенты, вот Павел вместе с парой сотрудниц и решил провести рекламную акцию. Поставили у шоссе «раскладушку» с надписью «Массаж для всех» и стали поджидать страждущих.

– Он врет!

– Конечно. Только, если верить документам, Павел чист как слеза. Девицы все имеют регистрацию. Салон открыт на законных основаниях, а то, что среди клиентов одни мужики, никого не волнует. Павлу и его хозяину претензии предъявить трудно, разве только за незаконное размещение рекламы. А вот твое положение намного сложней. Павел заявил, что Римма уехала с клиентом.

– Массажистка! Села в машину к дядьке и отправилась с ним! Куда?

– Ну, Павел сказал, что у него, кроме основного здания, есть и филиал. Победоносцева повезла туда мужчину, потом перезвонила и сообщила: «Ему совсем плохо, скрючило всего, придется прямо в машине помощь оказать».

– Кретинство! Этот Роман дебил, если поверил сутенеру.

– Роман нормальный, – сердито отозвался Макс, – и с Павлом он разберется. Ты сейчас не о других думай, а о себе. Кошелек у девицы твой нашли?

– Да. Но ведь я объяснил, как обстояло дело.

– Понятно, а теперь посмотри на ситуацию отстраненно. Эта Римма в твою машину садилась?

– Да!

– Кошелек твой?

– Да!!!

– Еще бабки, сидевшие на лавочке, сообщили: «Видели, видели. Вылезли вместе и пошли в дом».

– Этого не было. Я «Жигули» не покидал. Они врут.

– Врет, как свидетель – это о таких сказано, – вздохнул Макс. – Ваня, я тебя еле отбил.

– И что теперь делать прикажешь?

– Пока сиди тихо. На допросы не ходи, но веди себя по-умному. Роман скоро пришлет тебе повестку или позвонит, ты очень вежливо ответишь: «Готов явиться, но, увы, гипертония замучила, давление за двести прыгнуло. Здоровье прийти к вам не позволяет». Ясно? Справку я тебе достану.

– Не могу же я всю жизнь недужным прикидываться!

– Естественно, нет.

– Тогда как быть?

– Пока не активничай, – велел Макс, – а дальше посмотрим!

– Но ремонт!

– Лучше не высовывайся из дома.

– Нора будет недовольна.

– Ерунда.

– Николетта и Мэри сведут меня с ума…

– Ваня! Ты не соображаешь, во что влип, – рявкнул Макс. – Что-то мне есть расхотелось, жарко очень.

– И у меня аппетита нет, – признался я.

– Тогда я вот здесь вылезу, тормози, – приказал Макс.

Я покорно припарковал автомобиль и только тут догадался спросить:

– А с твоей тачкой что случилось?

– Умерла, – отмахнулся Макс, – реанимация не поможет.

– Вот жалость.

– Да уж, – ухмыльнулся приятель, – я не готов к столь масштабным потерям. Лишиться и авто, и лучшего друга практически в один день. Сиди дома!

– И долго мне таиться?

– Не знаю.

– Месяц?

– Может быть.

– Два?

– Вполне вероятно.

– Три?

– Не исключаю и такого поворота событий. Ладно, скоро созвонимся. Не дрейфь, держи нос крючком, а хвост торчком, прорвемся, ребята, штыком и гранатой!

Высказавшись, Макс бодрым шагом направился к метро, потом обернулся, помахал рукой и исчез в толпе. Я остался один и сразу услышал трель мобильного.

– Иван Павлович, – зачирикала Лиза, – нам надо обсудить сантехнику, можете на стройдвор подъехать? Я нашла ванну, очень хорошую.

– Берите.

– Без вас никак. Жду.

– Увы, не могу.

– Да? А когда можете?

Я вспомнил слова Макса и брякнул:

– Месяца через три.

– Не поняла, – воскликнула Лиза, – вы шутите, да? Через девяносто дней Элеонора вернется. Ладно, посмеялись, и хватит, жду вас на «Войковской». Ванна в единичном экземпляре, продается со скидкой, поторопитесь, пожалуйста.

– Увы, не могу.

– Ладно, – протянула Лиза, – перезвоню через час. Пойду договорюсь, чтобы сантехнику пока придержали.

В ухо полетели гудки. Я положил было мобильный в карман, но он снова возмущенно затрезвонил. На этот раз с той стороны провода оказалась Николетта.

– Ты где? – забыв поздороваться, завопила маменька.

– На работе, – уклончиво ответил я.

– Когда вернешься?

– Пока не могу ответить.

– Раньше шести?

– Вполне вероятно, а что?

– Сделай одолжение, – процедила Николетта, – оторвись от увлекательного занятия созерцания унитазов и раковин! Вспомни о том, что к тебе приехала родная тетя! В конце концов, Норы сейчас нет, отчитываться не перед кем. Прояви внимание к матери и ее сестре. Отвези нас погулять в сад Эрмитаж! Там вечером концерт.

Я притих. Макс приказал сидеть дома. Его нужно слушаться, потому что я оказался в незавидном положении. Но каким же образом мне выполнить приказ друга? С одной стороны, меня атакует Лиза, и правильно делает. Дни бегут, словно гончие собаки, сорвавшиеся с поводков, оглянуться не успеешь, как три месяца промелькнут молнией и вернется Нора. Представляю, какую головомойку устроит она мне, когда увидит разоренную квартиру.

С другой стороны, если я все же попытаюсь последовать совету Макса и запрусь в спальне, мне предстоят баталии с Николеттой. Маменька, обнаружив сына дома, моментально потребует возить ее и Мэри по разным местам, заставит шляться с ними по магазинам, сопровождать их на вечеринки и на концерты. И никакие заявления о тяжелой болезни, справки, охи и ахи не помогут. С Николеттой спорить бесполезно.

Да уж, положение хуже губернаторского, со всех сторон обложили. Не поеду с Лизой – получу от Норы, останусь дома – паду жертвой в сражении с Николеттой и Мэри. Буду по-прежнему вести активный образ жизни – могу попасть в поле зрения милиции. Роман настроился во что бы то ни стало доказать мою вину, с него станется устроить слежку за Иваном Павловичем. Я вооружусь справкой, сообщу о тяжелой болезни, выйду на улицу – и цап-царап, проследуйте, гражданин Подушкин, в кутузку, вы не настолько недужны.

– Ну так ты приедешь в шесть? – заорала Николетта.

– Нет, – ляпнул я, – возьмите такси.

Сейчас маменька начнет громко возмущаться: «Фу! В такси воняет бензином, там некомфортно, от водителя несет дешевым одеколоном». Но неожиданно она легко согласилась:

– Ладно.

Я перевел дух. Ну и ну! Может, Николетта заболела? С чего это она столь любезна и почти дружелюбна? Но теперь, ясное дело, мне домой ехать никак нельзя.

Мобильный вновь задергался, я посмотрел на ни в чем не повинный кусок пластмассы с раздражением. Может, выбросить его вон? Но разве подобный жест – решение проблемы? Кому я понадобился на этот раз?

– Ванечка Павлович, – запела Лиза, – ванночка ждет! Такая пусенька-дусенька, любо-дорого поглядеть. Ну, зайчик мой, подгребайте на стройдвор, котеночек, медвежоночек, тигреночек. Дела всего на десять минут.

Я вздохнул:

– Уже бегу со всех колес.

– Вот и умничка! – воскликнула Лиза, отсоединяясь.

На этот раз на прорабе был нежно-розовый комбинезон из полупрозрачной ткани. Под ним зазывно просвечивали черный бюстгальтер и трусики.

– Пошли, – ухватила меня крепкой рукой Лиза. – Вы способны забраться на пятый этаж?

– На лифте?

– Пешком.

– Тут нет подъемника?

– Он не работает, ну же, котик, поскакали.

Грациозно перебирая стройными ногами в туфлях на головокружительных каблуках, Лиза рысью полетела по ступенькам. Я постарался не отстать от нее. Куда там! Через пять секунд у меня закололо в боку, колени перестали сгибаться, а лодыжку свело судорогой. Дыша со свистом, я остановился на площадке между пролетами. На стене чернела намалеванная краской цифра 2.

– Ванечка Павлович, – спросила Лиза, спускаясь вниз, – что вы тут поделываете? Я поднялась на пятый, гляжу, вас нет! Что случилось?

Я мрачно посмотрел в ее безмятежное лицо. Похоже, Лиза даже не вспотела, и дышит ровно, словно не носилась вверх-вниз.

– Почему стоите? – недоумевала она.

Сказать молодой женщине правду? Признаться в собственной слабости? Сообщить, что Ванечка Павлович превратился в старый трухлявый пень, не способный к минимальной физической нагрузке? Не знаю, как остальные, но я не способен на подобный поступок.

– Да вот, – вытянул я ногу, – штиблеты новые купил и мозоль, наверное, натер.

– Хорошие туфли, – одобрила Лиза. – Баксов триста?

– Верно.

– И набили мозоль?

– Ну, всякое случается, – промямлил я.

Однако Лиза ушлая девица, похоже, она разбирается не только в ваннах, вон как быстро определила стоимость мокасин.

– Ладушки, вы потихонечку, топ-топ, – посоветовала прораб и вновь поскакала, аки газель, по лестнице.

Я тихо поплелся следом. Знаете, пока я добирался до нужного этажа, неугомонная девушка носилась взад-вперед по ступенькам. Она взлетала вверх, потом спускалась ко мне и, протараторив: «Ну как? Ножка сильно болит? Ах, бедняжечка, идите осторожненько», снова, перескакивая через две ступеньки, исчезала из поля зрения.

Лет двадцать тому назад один мой приятель, Миша Кондаков, праздновал свой день рождения на даче. Погода стояла превосходная, мы решили искупаться и отправились на речку. У Мишки жил карликовый пудель, молодой, задорный, юркий пес. Так вот, пока компания плелась, проклиная жаркое солнце и отсутствие тени, к воде, собака носилась как бешеная. Она успела десять раз домчаться до реки и вернуться к нам, ее черное лохматое тело, вытянувшись ниткой, летело над ярко-зеленым лугом, длинные уши развевались в воздухе. Подскакивая в очередной раз к нам, псинка коротко лаяла и бешено работала хвостом. Ее темные глаза с укором глядели на хозяина и его никчемных приятелей. В какой-то момент мне показалось, что я читаю мысли пуделька: «Ну вы и даете! Тащитесь еле-еле, я уже сколько раз на берегу побывал!»

Лиза сейчас напомнила мне ту собачку, небось тоже недовольна, но виду не подает, потому что клиент, даже если он старый трухлявый гриб, всегда прав.

Наконец я оказался в зале, забитом сантехникой. Лиза подскочила к одной ванне и постучала по ней кулачком.

– Чугунина, – сказала она, – ясно?

На всякий случай я кивнул.

– Надеюсь, вы не хотели акрил? – продолжала девица.

Я, совершенно не понимая, о чем идет речь, сделал умное лицо и быстро сказал:

– Нет, конечно.

– Борта видите?

– Ну…

– Класс, да?

– О да, да!

– Нравится?

– Чрезвычайно.

– Краны какие будем брать?

– Круглые, – ляпнул я.

Лиза вскинула брови.

– Стоячие?

– Э…

– Или смеситель?

– Ну…

– Из стены?

– О…

– Можно прямо из чаши сделать.

– Да… хорошо.

– А душ?

– Обязательно.

– Тропический дождь, игольчатый, водопад, нежная пыль или вообще лофт?

Я заморгал:

– Этот, как его… весь такой… хороший, со струей… чтобы сразу мокрым стать.

– Ясно, – протянула Лизавета, – аквафит хотите?

Следовало задать резонный вопрос: а это что еще за птица? Но мне страшно не хотелось выглядеть глупее Лизы.

– Можно и аквафит, – кивнул я.

– Но тогда душ будет кополло!

Час от часу не легче.

– Кополло так кополло!

– Зато к нему аэросиг бесплатно дают! – возбужденно воскликнула Лиза. – Правда, установка в стоимость не входит. Но мы сами его приклепаем. Я умею, делала на днях в коттедже у людей. Аэросиг – это класс, но к нему еще пунт нужен. Согласны?

– Конечно, – ощущая себя полнейшим кретином, кивнул я.

– Вот и аюшки, – подпрыгнула Лиза, – говорила же – быстро решим проблему. Теперь раковина, сюда, Ванечка Павлович, ага, стойте. Ножка не болит? Отлично. Глядите. Супер-Мойдодыр. Во. С пультом управления. Он, кстати, действует на расстоянии полкилометра от умывальника.

– Пульт?

– Да. Правда здорово? Торопитесь домой, прямо в подъезде нажимаете кнопочку, вбегаете в квартиру, а раковина вас уже ждет, подсветка включена, водичка течет. А еще цветомузыка!

– Цветомузыка? Зачем?

– Просто стебно! Представляете, вошли, умываетесь, расслабляетесь, а вам любимую мелодию играют, фонариками светят. Сейчас продемонстрирую!

Быстрее лани Лиза метнулась в глубь зала, заставленного шеренгами сантехнических хреновин. Я уставился на помесь раковины с комодом. Интересно, существуют ли на свете люди, покупающие эту модель?

Внезапно чья-то рука опустилась мне на плечо, и грубый хриплый голос произнес:

– Слышь, парень, пройдем быстро!

Я обернулся и мгновенно почувствовал, как много– много ледяных, мелких лап забегало по спине. Прямо передо мной стоял милиционер в полной форме.

– Я никого не убивал, – вырвалось из груди.

Сержант вытаращил глаза.

– Ты больной?

– Нет! То есть да! Очень давление высокое, гипертония в жуткой стадии, меня нельзя арестовывать, это бесчеловечно. И вообще, я даже пальцем не тронул Римму.

Милиционер крякнул:

– Тут нет еще какого-нибудь продавца? Нормального? Вон ту раковину купить хочу. Если ты один, тогда пройдем со мной, чек выпишешь, – рявкнул мент.

Ноги подломились в коленях, я плюхнулся на стоящий рядом унитаз и оценил идиотизм ситуации. Никто не собирался меня арестовывать, просто мент удрал с работы, чтобы сделать необходимые покупки.

– Извините, но я не продавец.

– А, ясно, – протянул сержант. – Ну и народ, одни психи.

Бормоча что-то себе под нос, он ушел, я остался сидеть на унитазе. Внезапно в душе появилась решимость. Нечего трястись и прятать голову в песок. Дома сидеть не получится, а вздрагивать при виде любого мужика в форме невозможно. Остается одно…

– Ля-ля-ля, – загремело сбоку.

Я вскочил на ноги. Раковина засветилась, заморгала, запела…

– Классно? – заорала Лиза, появляясь в зоне видимости и размахивая пультом. – Берем? Чего нам бояться! Сами все сделаем, установим…

– Да, – машинально ответил я.

Чего нам бояться? Сам все сделаю, найду убийцу Риммы, установлю истину, защищу свое доброе имя. Я не могу жить, трясясь, как кролик.

Глава 6

Домой я заявился поздно, Николетты и Мэри еще не было, а домработница Тася уже видела третий сон. Быстро приняв душ, я шмыгнул в свою спальню, на всякий случай запер дверь изнутри, взял блокнот, ручку и опустился в кресло. Итак, с чего начать? Кто может пролить свет на тайну гибели Риммы? Кто, кто! Да Регина Андреевна Коловоротова, та, что вызвала милицию. Отчего мне в голову пришла сия мысль? Извольте, объясню, все очень просто. Семья Приходько живет за границей, их апартаменты на охране, Регина регулярно ходит проверять обстановку. Пока ничего необычного. А теперь внимание! Почему Коловоротова вдруг подняла тревогу? Лампочка не горела! У Норы жилье тоже на сигнализации, и я очень хорошо знаю, когда огонек перестает мерцать. Происходит это лишь в двух случаях. Первый – вы сняли квартиру с охраны. Второй – дверь открылась без вашего звонка. Собственно говоря, второй случай и есть знак тревоги для вневедомственной охраны. Уж не знаю, чего у них там происходит: ревет сирена, орет гудок, трещит звонок, но, как только дежурный видит: цепь разомкнулась, а хозяин не спешит позвонить и сообщить пароль, по нужному адресу немедленно высылается машина с вооруженными парнями. Но в день убийства Риммы пульт никак не отреагировал на вход в жилище чужого человека. Вопрос: почему? Ответ: вор знал пароль и имел ключи. Но Приходько нет в столице, следовательно, это Регина впустила Римму или ее негодяя мужа. А может, Коловоротова сообщила пароль своему знакомому? Зачем? Кому? Надо срочно поговорить с Региной. Как хорошо, что Роман не словил мышей и забыл задать себе вопрос про неприехавшую вневедомственную охрану!

Регина Андреевна оказалась женщиной неопределенных лет, похожей на кошку. На круглом лице дамы сидела приветливая улыбка, крупные глаза лучились добротой, не хватало только треугольных мохнатых ушек, торчащих на голове, и длинного хвоста.

– Я уже все рассказала в милиции, – недоуменно воскликнула Коловоротова, бросив беглый взгляд на показанное ей удостоверение, – причем то ли три, то ли четыре раза. Очень непонятливый ваш сотрудник оказался. Только повествование закончу, а он опять просит: «Давайте сначала», просто измучил.

Я убрал в карман бордовую книжечку. Детективное агентство «Ниро» открыто с соблюдением всех формальностей, Нора платит налоги и спит спокойно. «Ксива» у меня самая настоящая, выглядит она стандартно: фотография, круглая печать, фамилия, имя, отчество. Люди, которые видят удостоверение, в девяноста случаях из ста считают меня сотрудником милиции, мало кто читает под личными данными строчку: «Частное детективное агентство «Ниро». Регина Андреевна не стала исключением. Обычно я сразу указываю людям на их ошибку, но сейчас промолчал.

– Ну сколько можно об одном и том же толковать, – бубнила Коловоротова.

– Уж извините, – развел я руками, – Роман Андреевич и впрямь не слишком сообразителен, забыл задать вам пару вопросов. Уделите мне несколько минут?!

– Что делать, входите, – разрешила Коловоротова, – только, извините, у меня не убрано, я недавно встала и не ждала гостей в столь ранний час.

– Если опаздываете, могу подвезти на службу, – предложил я, – по дороге поговорим.

Регина Андреевна покачала головой:

– Увы, здоровье не позволяет мне работать, инвалидность имею, давлением маюсь, гипертонией господь наградил, тяжело, конечно, материально. О пенсионерах никто не думает, дает нам государство копейки, разве это справедливо? Депутаты миллионы на сигареты тратят, а простым людям хлебушка не на что купить.

Я молча шел за хозяйкой по коридору, устланному дорогим ковром. Продолжая безостановочно жаловаться на ужасные условия жизни, Регина провела меня в уютную гостиную. Не похоже, что дама умирает от голода. Тяжелая хрустальная люстра свисала с потолка, роскошная кожаная мебель стояла у стен, здесь же сверкал дорогой посудой сервант, а на журнальном столике со стеклянной столешницей громоздились ваза, полная роз, и коробка шоколадных конфет производства Швейцарии. Я пару раз покупал это лакомство по требованию Николетты и знаю, что оно стоит неприлично большую сумму.

– Можете курить, – радушно предложила Регина, пододвигая ко мне тяжелую пепельницу.

– Спасибо, – кивнул я. – Давайте еще раз вспомним то неприятное событие…

Регина вздохнула и принялась рассказывать. Ничего нового она не сообщила, я сочувственно кивал головой и, когда она замолчала, спросил:

– Сколько же сейчас вневедомственная охрана за ложный выезд берет? У меня квартира тоже на сигнализации стоит, год назад я заявился домой и забыл им сообщить. Через десять минут патруль примчался. Мне невнимательность тогда в тридцать рублей обошлась. В вашем районе такие же расценки?

– Понятия не имею, – улыбнулась Коловоротова, – я очень аккуратна. Вхожу – снимаю с охраны, ухожу – ставлю. Ни разу не забыла.

– Наверное, они вам сейчас вызов не засчитают, – кивнул я.

– Какой? Никто не приезжал.

– Да ну? Вообще странно, отчего вы, а не патруль обнаружили труп. Разве в день убийства девушки группа захвата не прибывала?

– Нет, конечно. С какой стати? – удивилась Регина.

– Вы в тот день не ходили к Приходько?

– Утром нет, глянула, лампочка горит, и отправилась по делам.

– А вечером огонек погас, и вы, испугавшись, вызвали милицию?

– Ну да!

Я широко улыбнулся:

– Почему не позвонили на пульт? Лампочка же их забота?

– И… не знаю… в квартире были воры! Я сразу поняла.

– Да?

– Конечно! Вскрыли замок, вошли, вот лампочка и погасла.

– Регина, – я погасил улыбку, – прекратите врать!

Коловоротова вытаращила глаза.

– Как вы со мной разговариваете! – с негодованием воскликнула она. – Сейчас пожалуюсь куда следует.

– Прекрасно, – кивнул я, – хоть самому господу богу и президенту. Ну-ка подумайте сами. Патруль не приезжал?

– Нет!!!

– А лампочка не горела?

– Да!

– Регина Андреевна! О чем это говорит?

– О боже! О ворах у Приходько!

– Еще и о том, что кто-то, знавший пароль, отключил сигнализацию, вот почему на пульте, даже не вздрогнув, сняли наблюдение.

Регина замерла. Я же решил добить тетку и начал лихо врать:

– Мы провели экспертизу и узнали, что замок был открыт не отмычкой, а родным ключом.

Коловоротова стала сереть, ее руки сцепились в кулаки, костяшки пальцев побелели.

– Знаете, как на самом деле разворачивались события? – поинтересовался я. – Могу реконструировать их! Вечером вы вошли в квартиру Приходько, чтобы встретиться с Риммой Победоносцевой. Вы задумали убить девушку и свалить вину на несуществующих грабителей. Глупая затея, но я сейчас не обсуждаю ее. Нанеся удар в спину проститутке, гражданка Коловоротова ушла к себе, а потом…

– Нет! – закричала в полнейшем ужасе Регина. – Не так дело было!

– А как? – мгновенно спросил я.

Регина еще сильнее стиснула пальцы:

– Ужасно! Это бедность виновата. Поймите, я никогда бы не решилась, но совсем обнищала! Оле хорошо, она за спиной у Сени живет, а мне кто копеечку даст?

Речь дамы стала бессвязной, глаза лихорадочно заблестели, губы затряслись, потом она внезапно уронила голову на грудь и визгливо зарыдала.

Я встал и отправился искать кухню, чтобы добыть стакан воды и валокордин. Очень надеюсь, что лекарство хранится в холодильнике.

В рефрижераторе у госпожи Коловоротовой обнаружился дивный набор продуктов: баночка черной икры, французский сыр, спаржа, сырокопченая колбаса, экзотические фрукты вкупе с немецкими йогуртами и слабосоленой семгой. Навряд ли Регине Андреевне грозила смерть от голода, скорей уж у нее заболит поджелудочная железа от неумеренного употребления деликатесов. Мне всегда казалось, что после сорока лет человеку следует питаться попроще, особо не увлекаясь жирной, калорийной пищей.

Прихватив необходимое, я вернулся в гостиную, протянул хныкающей Регине стакан и велел:

– Выпейте, успокойтесь, а потом попытайтесь спокойно объяснить ситуацию.

Дама, наверное решив, что спектакль под названием «Оскорбленная невинность» у меня успеха иметь не будет, приступила к связному изложению событий. Некрасивая история постоянно прерывалась стонами и жалобами на тяжелую долю инвалида, вынужденного существовать на грошовую подачку от государства.

Регина и Оля познакомились в детстве, они жили в соседних квартирах, потом вместе учились и одновременно пришли на работу в школу. Первая преподавала английский язык, вторая математику. Непонятно почему две столь разные девушки сблизились. Регина не задумывалась о семье, ей хотелось нагуляться вволю. А Оля мечтала о браке, детях и кастрюлях. Но в одном подруги сходились: обеим страшно не хотелось вдалбливать знания в детские головы. В педагогический вуз они подали документы, провалившись на вступительных экзаменах в МГУ, и вот теперь вынуждены были отрабатывать два тоскливых года, стоя у доски. Регина, ненавидя учеников, засыпала их двойками, задавала несметное количество упражнений на дом и с удовольствием говорила гадости родителям.

Оля же поступала наоборот, она щедро ставила пятерки с четверками, лишь бы ее не трогали матери двоечников. Потом математичка вышла замуж за Семена Приходько, а Регина продолжала гулять. Встречались по-прежнему часто, потому что продолжали жить с родителями. Регине активно не нравился муж подруги, но, в конце концов, это был не ее супруг, и девушка, делая над собой определенное усилие, мило общалась с Приходько. Отношения были дружеские, ходили друг к другу в халатах.

Потом случился очень тяжелый год, когда у девушек разом умерли родители. Впрочем, Оля испытывала только моральные страдания, Семен давно ворочал собственным бизнесом и содержал жену. А вот Регине стало очень тяжело материально. Зарплаты едва хватало на оплату огромной, оставшейся после папы-генерала квартиры. Оля старательно помогала подруге детства, чувствуя по непонятной причине вину перед ней. Но потом Семен решил отправиться за рубеж. Приходько уехали, поручив Регине приглядывать за своими апартаментами.

Вот когда Коловоротова поняла, что такое бедность. Раньше она не задумывалась о покупке еды и тряпок для себя. Сначала холодильник и гардероб пополняла мама, потом можно было спокойно пообедать у Оли, взять у нее кофточку, юбку. Но сейчас Регина осталась одна. И лишь теперь ей, взрослой женщине, пришла в голову мысль: на что жить? Выйти замуж? Сесть на шею супругу? Но любой мужчина потребует от жены исполнения хозяйственных обязанностей. Придется варить суп, гладить рубашки. Лучше всего познакомиться с холостым олигархом, но такие личности на пути Регины не попадались. Еще можно было зарабатывать частными уроками, как делают тысячи преподавателей. Но подобный ужасный вариант Регина даже не рассматривала, потому что ей в голову пришла гениальная идея, как, совершенно не напрягаясь, можно огрести немалые денежки.

Вы уже, наверное, догадались, о чем речь? Коловоротова стала сдавать квартиру Приходько. Естественно, ни Олю, ни Семена она в известность не поставила, друзья-соседи пребывали в блаженном неведении.

Действовала Регина хитро. Зная, что у подъезда постоянно дежурит «патруль» из наблюдательных старушек, она распустила слух о том, что занимается с учениками на дому, обучает языку взрослых людей, тех, кому предстоит ехать за границу. На самом деле Коловоротова предоставляла жилплощадь богатым чиновным людям, которые, боясь папарацци, скандалов и неприятностей, не отваживались снимать номера в гостиницах для любовных свиданий.

Круг клиентов был узок, платили они более чем хорошо, и Регина воспрянула духом. Она наняла домработницу, которая убирала квартиру Приходько, и зажила в свое удовольствие.

Ольга посещала Москву раз в году. Естественно, на эту неделю дом свиданий прикрывался. Приходько ничего не заподозрила. Более того, она, оглядывая чисто убранную квартиру, укоряла Регину:

– Это уже слишком! Ты и окна протерла, и занавески постирала, и ковры вычистила. Ей-богу, не стоит так ломаться, проветрила комнаты, и ладно.

– Мне же не трудно, – скромно опускала глаза долу подруга, – ерунда, не о чем говорить!

Оля заваливала Регину подарками, использовала любой случай, чтобы прислать той косметику, одежду, парфюмерию. И в каждый свой приезд в столицу обязательно привозила огромный кофр, набитый «сувенирчиками» для Регины.

Сами понимаете, что жизнь госпожи Коловоротовой текла без особых потрясений, но потом случилась огромная неприятность.

Примерно неделю назад ей позвонил старинный и самый лучший клиент, банкир Владилен Бурмистров, и попросил:

– Регина, душечка, выручи меня.

– С радостью, – воскликнула Коловоротова, – записываю. На какое число, во сколько?

Бурмистров быстро сообщил всю информацию и добавил:

– Только не я приду.

– А кто? – изумилась Регина.

Владилен пользовался квартирой Приходько несколько лет, приходил часто, всегда с новыми девушками. Его спутницы выглядели до смешного одинаково: длинноногие блондиночки в коротких юбках. Но Регине было наплевать на моральный облик Бурмистрова, Владилен платил, не торгуясь, вел себя прилично, и после его визитов на столе оставалась куча нетронутых деликатесов, нераспечатанные коробки конфет, неоткупоренные бутылки с дорогим коньяком и вином, элитный чай, кофе. Собственно говоря, Регина могла и не ходить в супермаркет, продуктов, брошенных банкиром, хватило бы среднестатистической российской семье на неделю.

– Есть у меня один приятель, – уклончиво ответил Владилен, – хороший мужик, спокойно его рекомендую, ему квартира требуется одноразово.

Регина вздохнула. Она никогда не пускала в апартаменты Приходько случайных людей. Коловоротова правильно полагала, что от постоянных съемщиков меньше проблем. Но отказать Бурмистрову было невозможно, он ее лучший клиент, негоже обижать такого.

– Хорошо, – ответила она, – пусть приезжает.

– Его Гриша зовут, – повеселел Владилен.

В урочный час раздался звонок в дверь. Регина открыла и увидела крепко сбитого парня, одетого в джинсы и рубашку с длинными рукавами. Волосы его были спрятаны под большой бейсболкой, козырек прикрывал лицо. Впрочем, разглядеть протеже Владилена было бы трудно и без нависающей кепки. На носу у гостя сидели огромные черные очки, а подбородок и щеки закрывала густая борода.

– Я Гриша, – хрипло сказал он, – от Бурмистрова.

Регина кивнула и принялась привычно действовать. Вошла в квартиру, сняла ее с пульта. Затем, показав, где лежит постельное белье и полотенца, спокойно спросила: