Текст книги "Фокус-покус от Василисы Ужасной"

Автор книги: Дарья Донцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Высоко подняв полные руки, из-за кулисы вылетела женщина, одетая в нечто переливающееся, блестящее, короткое. Я первый раз видела певицу Эвелину, песни ее частенько крутят на «Русском радио», и следует признать, что голос у нее есть, но вот внешность!!!

Эвелина походила на молодую, здоровую, мускулистую лошадь. Сильные ноги украшали белые сапоги, попа вываливалась из-под плиссированной набедренной повязки, призванной служить юбкой, выше тонкой талии шел туго зашнурованный корсет, из него норовил выскочить наружу слишком пышный, угрожающе торчащий бюст. Огромные, какие-то надутые ярко-красные губы, слишком блондинистые волосы и наливные щеки довершали картину. Желая казаться невероятно сексуальной, певица явно переборщила и теперь выглядела устрашающе. Я бы на месте мужчины, увидав диву, испытала бы не желание, а оторопь.

– Эвелина, – пьяно завопила Элен, – чудо пластической хирургии! Что у тебя с губами? Рыбка моя, ты слишком сильно разеваешь рот, поосторожней, котя, гель может вытечь наружу. А грудь! Эвелина, ау! Ты меня слышишь? Еще пару месяцев назад, когда мы шили тебе платьишко, у вас, мон ами, сразу под шеей начиналась Марианская впадина. А теперь! Ну и перси! Кстати, подай в суд на своего пластического хирурга, ну с какой стати он тебе вместо нормальных сисек попу пришил? А задница! Дженифер Лопес отдыхает. Эй, Эвелина, сюда глянь, я тут!

По проходу к нам пробирался мужчина, на его шее мотался оранжевый бейдж «Русское радио». Пресс-служба, Родионов Петр».

– Элен, – сладко завел он, – хотите коньяку?

– Да, – икнула модельер, – кто ж откажется?

– Пошли за кулисы, мы там VIP-банкет организовали, туснемся на славу, – улыбнулся Петр, – дорогого коньяка – море разливанное.

Элен кивнула, стала было подниматься, но потом кулем обвалилась назад, в кресло.

– Без нее никуда, – ткнула она в мою сторону.

Петр умоляюще сложил руки.

– Ну, пожалуйста!

– Эй, Эвелина, – снова завопила Элен, – а ножки-то! Ножки! Ты из них куда жир дела? Отсосала и в щеки впихнула? Вот, классно вышло! Хомяк отдыхает!

– Помогите, прошу, мы в долгу не останемся, – наклонился ко мне Петр, – она нам сейчас весь концерт сорвет, а в зале публика. Испортит людям праздник.

Я кивнула и встала.

– Элен, пошли выпьем!

– Ой, спасибо, – обрадовался Петр, – заодно и интервью нашим дадите, мы у всех VIP-гостей берем.

Тут до меня дошло, что приглашение нужно отрабатывать. Наверное, потом «Русское радио» будет давать эти интервью в своем эфире. Естественно, устроителям хочется, чтобы теплые слова о концерте сказали не только певцы, но и люди других творческих профессий: писатели, художники, модельеры.

Элен бодро чапала за мной, кричать она перестала. Петр довел нас до комнаты, где стоял стол с напитками. Элен усадили в кресло, а меня поставили у стены, включили микрофон, и минут десять я отвечала на совершенно идиотские вопросы. Вы любите песни? А какие? Кто из исполнителей, на ваш взгляд, самый лучший?

Я старательно улыбалась и изображала полнейший восторг, наконец корреспондент от меня отвалился, как насытившаяся пиявка.

– Устала? – спросила, икнув, Элен. – Выпей, легче станет.

Я схватила бокал с водой, одним махом осушила его, закашлялась и тут же поняла: это была не минералка без газа, а водка!

ГЛАВА 5

Первое, что я увидела, раскрыв глаза, был потолок, украшенный росписью: амуры, облака, нимфы. Моргнув пару раз, я попыталась сесть, ощутила ужасный приступ тошноты пополам с головной болью, соскочила с огромного ложа и стала судорожно распахивать все попадающиеся на глаза двери. Гардеробная, еще одна… где-то тут должен быть туалет!

Естественно, вход в санузел оказался последним. Покорчившись над унитазом, я выпрямилась и, ощутив головокружение, села на биде. Где я? Отчего так ломит виски?

Глаза быстро обежали сортир. Ну и пейзаж! Повсюду золото, хрусталь и белые лаковые панели. Стены выкрашены в розовый цвет, в тон им подобраны полотенца, халат и даже мыло.

– Эй, – всунулась в ванную Элен, – жрать будешь?

К горлу подкатил липкий, словно жвачка, и упругий, как теннисный мячик, комок.

– Нет, – простонала я, – ни слова о еде. И вообще, как я сюда попала?

– Двигай на кухню, – велела Элен, – что, не шагается? Ну, бедолага.

Ухватив за руку, модельер поволокла меня по тоннелеобразному коридору, я болталась за ней, как консервная банка, которую шкодливый мальчишка привязал на веревке к трамваю.

– Все Петька, козел, – объясняла Элен, запихнув меня за стол, – сукин сын. Я, когда выпью, болтливая делаюсь…

Я попыталась вздохнуть. На мой взгляд, Элен и с трезвых глаз не способна держать рот на замке.

– Ну Крыжовников и велел Петьке меня нейтрализовать, – трещала модельер. – Сергеев-то ему небось приказал меня до усрачки напоить. Только Петяша кретин и скот. Знаешь, чего он удумал?

– Нет, – мотнула я головой и застонала.

– Он снотворное купил и в водку налил, а я хоть и нажратая, но бдительности не теряю. Увидела его махинации и незаметно подменила бокалы. Извини, не думала, что ты его выпьешь, хотела самому Петьке подсунуть, – каялась Элен.

– Я выпила снотворное пополам с водкой?

– Ага, и заснула. И такое пропустила! Такое!

– Что?!!

– Ну, умереть – не встать! Пока Петька нас за кулисами угощал, в коридорчике нашли тело Романа Волкова! Убитого! Прикинь, а? Эх, Архипа жаль, ну зачем он так! Глупо, ей-богу!

– Ничего не понимаю!

– Господи, – закатила глаза Элен, – повторяю для идиотов! На концерте, пока весь народ тусовался, Романа убили в самом неприметном месте! Тихо и быстро. Поняла?

– Кто он такой?

– Волков? Продюсер!

В моей памяти мигом возникла Лариска, причитающая:

– «Dorc» этому Роману Волкову не понравились, а вот с Майей он работать согласен, но я против, и теперь у нас дома натуральный кошмар.

– Впрочем, мне его не жаль, – продолжала Элен, – жутко гадостный тип, хоть о покойных плохо не говорят, но это тот случай, когда хорошего сказать нечего! Вот Архип…

– А он кто? – Я попыталась въехать в ситуацию.

– Сергеев!

– Кем он работает и почему его жалеть надо?

– Архипа?

– Ну да.

– Так он Романа убил, ножиком чик-чирик! Знаешь, таким, с выдвижным лезвием. Кнопочку нажимаешь, а из рукоятки острая железка вылезает. На, выпей, должно помочь.

Я отхлебнула большой глоток крепкого, сладкого кофе, потом быстро допила всю кружку, почувствовала, что головная боль отступает, и ощутила прилив неуемного любопытства.

– Ножиком? Продюсера? За что?

Элен хитро прищурилась.

– Тут тебе просто сюжет для нового романа.

Услыхав эту фразу, я тут же вспомнила Олесю Константиновну и велела:

– А ну, рассказывай!

– Значит, так, – завела Элен, – Архип Сергеев, Серега Крыжовников и Анатолий Богдан создали «Русское радио», такую радиостанцию, которой раньше никогда не было. Дела у них пошли в гору, и теперь они успешно ворочают бизнесом. А Роман Волков – продюсер, «зажигатель» эстрадных звезд, противный – жуть! Нечистоплотный хам, такой ради пиара на все пойдет! Нравы в шоу-бизе еще те, но даже на этом фоне Рома выделялся. У него на данном этапе было несколько проектов: певичка, певец и группа парней. Солистку Рома бил, а мальчишкам копейки платил.

– Зачем же они на него работали? – удивилась я.

– Об этом потом. – отмахнулась Элен. – Так вот! Волков очень хотел, чтобы его подопечная Минна стала лауреаткой «Золотого граммофона», прямо из кожи лез. Только девочка не тянет. Песни у нее не ахти, да и харизмы нет. Ей лишь по провинции чесать, вот там она зал в Доме культуры соберет, впрочем, и то не факт. В общем, она не формат для такой премии, мелковата курочка.

Волков и так и сяк пытался пропихнуть Минну в ротацию могущественной радиостанции, только ничего не получалось. И тогда он решил пойти старым, испытанным путем. Положил в конверт «барашка» и пришел к Архипу.

Что греха таить, кое-какие теле – и радиодеятели берут деньги за показ артистов. Есть и конкурсы, где на лауреатство существует твердая такса. Первое место – одна сумма, третье – другая, ну а простой диплом зрительских симпатий можно получить по бартеру. Хочет какой-нибудь владелец автозавода, чтобы его Лялечка стала лауреаткой, ну и пригоняет тачки для членов жюри.

Поэтому Волков абсолютно не сомневался, что сумеет приобрести для Минны один из симпатичных золотых граммофончиков. Роман вошел в кабинет к Архипу и вытащил пачку баксов.

Сергеев побагровел, но сдержался, что для него, человека вспыльчивого, импульсивного, было сродни подвигу.

– Убери, – велел он Роману, – наша премия честная.

Волков поднял руки:

– Не надо ля-ля. Кому хочешь голову дури, только не мне. За что Орбакайте ее в прошлом году получила, а?

– Кристина талантливый, невероятно работоспособный человек. Она сумела из не слишком больших природных данных выжать все и по праву стать первой, – ответил Архип.

– Вау, – взвизгнул Роман. – Ты щас для кого стараешься? Да забашляла тебе Пугачева за девку!

– Пошел вон, мерзавец! – завопил Архип.

– Че? Мало я предложил? – скривился Роман. – На новую иномарку тебе не хватит? Могу досыпать бабла.

Архип вскочил и моментально скрутил хама. Волкову в тот день очень не повезло. Странно, но он не знал, что Сергеев давно занимается кудо[4]4
  Кудо – смесь бокса, дзюдо и карате.


[Закрыть] и, имея внешность увальня, на самом деле способен справиться с двумя, а то и с тремя мужиками, и еще: как это ни удивительно, но «Золотой граммофон» – народная премия, и его лауреатов определяют голосованием зрители. Архип считал этот конкурс своим детищем, он его задумывал и организовывал как честное мероприятие. Только разве можно заткнуть рот журналистам? Периодически то в одной, то в другой газете появлялись паскудные статейки на тему: «Как стать звездой „Русского радио“.

Архип, прочитав очередную клевету, начинал злиться, ломал на своем столе карандаши, ручки и орал на несчастную секретаршу, пытавшуюся напоить его коньяком, валокордином и чаем одновременно. Никакие слова типа «Наплюй на идиотов» или «Они же и о других гадости пишут» на Сергеева не действовали.

«Золотой граммофон» – это его любимая игрушка, мечта, воплощенная в жизнь, предприятие, стоившее Архипу много денег и нервов. Никто не имел права хапать и мусолить ее грязными липкими руками. К слову сказать, и Серега Крыжовников, и Анатолий Богдан тоже свирепели, читая пакостные статейки, но они более сдержанные, Архип же напоминает ребенка.

На беду, в тот день, когда Роман решил дать Сергееву взятку, на столе у Архипа валялась очередная желтая газета, опубликовавшая интервью какой-то никому не известной певички, нагло заявившей: «Все лауреатства на всех конкурсах можно купить».

О «Золотом граммофоне» эта дрянь ничего не сказала, но Сергеев все равно обозлился. Может, приди Волков в другую минуту, Архип и сумел бы удержать себя в руках, но в этот день он просто слетел с катушек. Сначала скрутил Романа, а потом вышвырнул его в коридор с воплем:

– Не смей здесь показываться, объезжай улицу Казакова стороной.

И опять скандал удалось бы замять, но таково уж было везение Волкова, что именно в тот момент, когда он шмякнулся мордой о пол, из студии вышла группа людей, во главе которой вышагивала не кто-нибудь, а сама Алла Пугачева.

Брезгливо обойдя поверженного Волкова, примадонна, обладательница острого, язвительного языка, сказала своим хрипловатым, неповторимым, известным всей стране голосом:

– Что-то грязно у них тут! Попросили бы убрать! Приличная радиостанция, а под ногами тряпки валяются!

Если бы Алла Борисовна вдруг, что, конечно, маловероятно, шла по коридору одна, ситуация могла бы и не превратиться в то, во что она превратилась. Примадонна обладает очень редким для женщин качеством: она умеет хранить чужие тайны. Близкие люди хорошо знают, Пугачевой можно совершенно спокойно доверить любой секрет. Алла Борисовна сейф, внутри которого информация сохранится в полнейшей неприкосновенности. Может, сообразив, что Архип не хочет делать скандал с Волковым достоянием общественности, примадонна и промолчала бы. Но, во-первых, Роман был вышвырнут в коридор, по которому туда-сюда сновали сотрудники, а во-вторых, за примадонной стояла толпа клевретов.

Назавтра одна из желтых газет напечатала статью под «пикантным» названием: «Пугачева попросила убрать грязь. При детальном рассмотрении куча дерьма оказалась продюсером В.».

И началась война, да еще какая! Сражение на Чудском озере, Куликовская битва, военные действия на Курской дуге – все меркло перед ней. Дня не проходило, чтобы в газетах и журналах не появлялись материалы, рассказывающие гадости о радиостанции и ее сотрудниках. Очевидно, Волков решил потратить немалые деньги и щедро платил «золотым перьям».

Кульминация наступила на концерте. Ни Минна, ни другие «проекты» Романа участия в шоу не принимали, какого черта Волков приперся за кулисы, осталось непонятно. Ну почему он решил посетить мероприятие, которое организовало «Русское радио», чего хотел добиться? Собирался прилюдно закатить скандал, сорвать праздник устроителям?

Боюсь, ответа на этот вопрос уже получить невозможно. Потому что где-то около одиннадцати вечера уборщица обнаружила в темном закутке тело Романа. А вчера, ближе к обеду, задержали Архипа.

Внезапно у меня по спине побежали мурашки.

– Архипа арестовали вчера ближе к обеду?

– Ну да, – спокойно ответила Элен.

– Но вчера был концерт, – растерянно протянула я, – ты сама сказала: тело нашли в районе одиннадцати. Каким образом Сергеева могла днем замести милиция? Его схватили до преступления? Это сильно похоже на фантастический роман, который я читала в юности, там описано, как людей арестовывают лишь при одной их мысли о противоправных действиях!

Элен издала короткий, похожий на хрюканье звук.

– Ты проспала два дня.

– Сколько?

– Ну, Петька, козел, когда снотворное в воду лил, на мой вес рассчитывал, а бокал тебе попался, – зачастила Элен, – я уж врача вызвала с перепугу. Ты дрыхнешь и дрыхнешь, но меня успокоили, дескать, проснется скоро. Во, блин!

– Два дня! – в полном ужасе воскликнула я. – Меня небось вся милиция ищет! Домашние с ума от беспокойства сошли.

– Да нет, я предупредила их, – успокоила меня Элен.

– Каким образом? Ты не знаешь ни где я живу, ни моего телефона!

Элен вытащила из ящика яркий томик.

– Вот, пришлось проявить дедуктивные способности. Купила на лотке «Гнездо бегемота», кстати, весьма увлекательно, прочитала книжонку, не пропадать же добру, нашла название издательства, потом позвонила в это «Марко», попала на некоего Федора, который пообещал разрулить ситуацию.

Не слушая больше Элен, я абсолютно бесцеремонно схватила лежавшую на столе трубку, потыкала в кнопки и услышала хорошо знакомый голос:

– Кто стучится в дверь моя, видишь, дома нет меня. Говорите после звукового сигнала. Пи-пи-пи.

– Это Виолова. Федор, пожалуйста…

– Цыпа моя, – воскликнул пиарщик, легализуясь, – я весь внимание.

– С какой стати ты прикидываешься автоответчиком? – возмутилась я. – Нельзя было по-нормальному ответить?

– Исключительно из чувства самосохранения, – заржал Федор, – людишки разные случаются. Вот надысь трезвонил фантаст Молькин. Как всегда, пьяный. Стал требовать небывалую по размаху рекламную кампанию: буклеты, стикеры, воблеры, эфиры, публикации… Потом доперло до дурака, что с магнитофоном треплется, и он сразу заткнулся. А доберись он лично до Федечки, схвати его нежное тело своими грязными писательскими лапами – ой, беда, беда! – вовек бы не отстал! Ох уж, эти авторы!

– Я не пью!

– Знаешь, цыпа, – хихикнул Федор, – до недавнего времени я полагал, что среди многочисленных твоих пороков пьянства нет. Но как я ошибался! Едва начал считать тебя почти идеальным человеком, как позвонила некая Элен и попросила, чтобы я связался с твоими родными и сообщил беднягам, что госпожа Тараканова-Виолова, восходящая звезда детективного жанра, спит у нее дома, пьяная в… э… как бы поделикатней высказаться… в лохмотья.

– И ты это сделал!?

– А як же! Успокоил Куприна, объяснил ему: «Наша киса перебрала, прочухается и явится домой!»

Я уронила трубку на стол и застонала.

– Хочешь аспиринчику? – проявила заботливость Элен.

– Ну с какой стати ты сказала Федору о моем опьянении, ведь знала про снотворное!

– Я ни слова не проронила о водке, – принялась клясться Элен, – просто сообщила: «Арина спит, когда проснется, понятия не имею, принятая доза оказалась очень большой, вмиг ее с копыт сшибла!»

Я вцепилась в виски, которые изнутри долбили дятлы. Да уж! Представляю реакцию Олега!

Квартира встретила меня тишиной. Пошарахавшись по комнатам и не найдя там никого, я вошла на кухню и тут же обнаружила две записки. Одну на холодильнике, под симпатичным магнитом в виде собачки. «Вилка, думаю, ты помнишь, что мы второго должны улететь в Тунис. Квартира убрана, продукты есть. Пожалуйста, сдай белье в прачечную, не успела сама это сделать. Тома».

Я в полном отчаянии глянула на календарь. Концерт состоялся первого числа, по словам Элен, я продрыхла двое суток, следовательно, сегодня третье, Томочка, Семен, Кристина и Никитка уже давно купаются в море. Или Тунис находится на берегу океана? У меня с географией проблема.

Второй листок был положен на столе поверх газеты и содержал более неприятный текст: «Виола! Я молча наблюдал, как ты из нормальной, милой женщины превращаешься в малопривлекательную любительницу светских вечеринок. Понимая, что тебе охота добиться славы, я никогда не навязывался к тебе в сопровождающие. Муж-мент – это не тот человек, которым гордятся в светском обществе. Будучи неконфликтным, я принял твои условия игры и особенно не выступал, не хотел отнимать у ребенка игрушку. Но то, что ты отчебучила первого числа, уж слишком. Воспользовавшись накопленными отгулами, я взял отпуск и уехал на рыбалку, Ленинид отправился со мной, Сеня и остальные в Тунисе. Ты остаешься одна. Самое время подумать о смысле жизни и расставить точки над «i». Газета прилагается, настал твой звездный час. Ты уверена, что хотела именно такой славы? Олег».

Я схватила издание. «Желтуха»! Пасквильная, мерзкая газетенка, печатающая дикие выдумки, даже не утки, а индюки лжи. На центральном развороте поместили подборку фотографий. «Концерт закончился скандалом», – гласила шапка. Далее шли снимки. Тело Волкова, скрюченное, лежащее на полу. Группа милиционеров, в центре которой стоит крепкий, кряжистый мужчина. А это кто? О, боже!

Двое парней, один из них уже знакомый мне Петр Родионов, несут пьяную тетку. У дамы совершенно безумный вид, руки и ноги болтаются, черное платье задрано до пояса, сквозь тонкие колготки видны практичные, трикотажные трусики домашней хозяйки. Лицо с полузакрытыми глазами и разинутым ртом повернуто к читателю, волосы торчат дыбом. И эта мадам – я! А под милым фото пара строк, набранных петитом: «Водка – любимый антидепрессант нашей, так сказать, интеллигенции. Бомонд просто теряет голову при виде дармовой ханки. Вот и начинающая писательница Арина Виолова не утерпела и отдохнула по полной программе, да так, что организаторам пришлось волоком тащить красотку до автомобиля. Эх, Арина, вспомни, сколько прозаиков утонуло в бутылке, застрелилось в момент ловли чертей, повесилось, слыша голоса, и немедленно иди кодироваться. И вообще, пьяный литератор – позор издательства».

Налюбовавшись на свое фото, я оцепенела. Из ступора меня вывел телефонный звонок.

– Позовите Виолу Тараканову, – произнес приветливый баритон.

– Слушаю вас.

– Ваша сумка…

– Ой, вы нашли ее! – перебила я мужчину. – Какое счастье! Паспорт цел?

– Абсолютно все в наличии.

– Куда мне приехать? Прямо сейчас примчусь!

– Очень хорошо, диктую адрес.

Я схватила листок бумаги, мгновенно записала название улицы, номер дома и снова нетерпеливо перебила говорившего:

– Квартира какая? Ваше имя?

– Комната двадцать четыре, – спокойно ответил дядька, – майор Рагозин Станислав Иванович.

– Это милиция? – подскочила я

– Ну… в принципе, да, – ответил Рагозин.

ГЛАВА 6

В довольно просторной комнате сидел вполне симпатичный молодой брюнет. Он вынул мою сумку и попросил:

– Проверьте, все ли на месте.

Я вытряхнула содержимое на стол. Косметика, кошелек, ключи, паспорт, телефон. На дисплее виднелась надпись – «Звонков без ответа: 10». Я машинально нажала на клавишу. Так, кто меня искал? Тамара, Семен, Олег, Федор и шесть вызовов от Лариски, последний был сделан лишь пару минут назад.

– Порядок? – осведомился майор.

– Да.

– Отлично, давайте оформим бумаги, и забирайте потерю.

– Как она к вам попала? – полюбопытствовала я.

– Помните, где ее обронили?

Вот уж дурацкий вопрос! Кабы я знала, пошла бы и взяла.

– Нет.

– Ну хоть приблизительно.

– Думаю, в концертном зале.

– Верно, а более точно?

– В коридорчике, за занавеской, там такое укромное местечко!

– Да? Отчего вы так решили?

– Ну, я просто рассуждаю логично. Шла по коридору, сумочка при мне была, потом я упала, кое-как встала и убежала, испугавшись, в буфет. Гляжу, ридикюльчика нет. Хотела пойти его поискать, но не получилось, я думала…

– Чего же вы испугались?

– Драки, – честно призналась я, – там двое мужчин друг друга колошматили.

– И как они выглядели?

– Один в кожаных штанах и такой укороченной куртке или пиджаке, другой в джинсах, – принялась я старательно вспоминать.

– Виола Ленинидовна, – торжественно объявил Рагозин, – ваша сумка была найдена недалеко от тела Волкова Романа Яковлевича.

– Я никого не убивала!!!

– Нет, конечно, мы уже задержали предполагаемого убийцу, но вы бесценный свидетель, на глазах которого разворачивалась драма.

– Нет, нет, – замахала я руками, – я очень перетрусила и поспешила удрать.

– Но драку видели?

– Да.

– До какого момента?

– «Кожаные штаны» сели верхом на «джинсы» и принялись бить мужчину лбом о пол.

– Отлично. Вы должны помочь следствию.

– Да я бы с радостью, но как?

– Сумеете опознать одного из дравшихся?

– Ой, нет!

– Почему?

– Я очень боюсь мертвых!

Станислав Иванович прикусил губу.

– Я не намеревался показывать вам труп. Пойдемте.

Если вы по случайности, не совершив никакого преступления, попали в поле зрения милиции, запаситесь терпением. Больших бюрократов, чем сотрудники МВД, просто нет на свете, даже таможенники и налоговики меркнут перед ними, а нотариусы кажутся очаровашками. Столкнувшись с правоохранительными органами, вам придется подписывать бесконечные протоколы, заполненные неразборчивым почерком, постоянно демонстрировать паспорт и тупо сидеть на обшарпанных стульях под дверями разных кабинетов, ожидая, пока люди в погонах решат всякие формальные и бытовые вопросы типа добывания машины, которая повезет всех на место происшествия.

В конце концов, страшно устав от бесцельного времяпрепровождения, я оказалась в комнате, заполненной людьми.

– Вы видели мужчину в кожаных штанах со спины? – уточнил Станислав.

– Да, – ответила я.

– Хорошо, – кивнул майор, – сейчас начнем, пройдите сюда.

Меня впихнули в следующее помещение. У стены затылками к вошедшим стояло пять типов примерно одинакового телосложения. Все они были облачены в кожаные штаны и курточки.

– Узнаете? – спросил Станислав.

– Кого?

– Того, кто бил Волкова.

– Ну… нет.

– Присмотритесь.

– Они все очень похожи.

– Будьте внимательны, от ваших показаний зависит судьба человека, сосредоточьтесь, не торопитесь.

Я стала медленно осматривать мужчин. Первый не подходит, волосы длинные. У второго короткие ноги. Четвертый тоже ни при чем, он кудрявый. Третий или пятый? Глаз упал на брючные ремни, видневшиеся из-под курток. У пятого он был самый что ни на есть простецкий, черный, а вот третий нацепил пояс, украшенный железными клепками.

Я ткнула пальцем в «заклепанного» мужчину.

– Это он.

– Точно?

– Абсолютно.

– Вы уверены?

– Да.

– По каким приметам опознали данное лицо среди присутствующих?

Ну, я обозревала-то не лицо, а, так сказать, «вид сзади».

– Видите пояс, – принялась я объяснять, – он украшен железками, очень приметный…

– Все свободны, – велел, выслушав меня, Рагозин.

Четверо парней ушли. Один остался.

– Видите, Сергеев, – беззлобно сказал Станислав, – как ни крути, а свидетели найдутся.

Мужчина обернулся, лицо его было злым.

– Ну и где вы откопали эту бабу? – рявкнул он. – Думаете, испугали? Вот сейчас я начну плакать и каяться? Ерунда, хоть сто стукачек притащите, результат будет один: я никого не убивал. Она врет.

– Я никогда не лгу! – подскочила я. – Видела драку, стояла за занавеской.

– Там никого не было!

– Я, по-вашему, «никто»?

– По-моему, тебе лучше помолчать, – взвился Сергеев.

– Но драка была? – уточнил Станислав.

– Я не отрицал этого. Роман сам нарвался, вот я и дал ему пару раз.

– А потом разошелся, схватил нож…

– Нет! Наподдал и бросил его, он был живее всех живых, только лежал на полу.

– Встать не мог?

– Пытался, я его пнул и ушел.

– Пнул ножом.

– Ногой, – заорал Архип, – правой!

– Каким же образом нож, при помощи которого было совершено преступление, оказался в вашем портфеле?

– Не знаю.

– Вы сначала избили Волкова, нанесли ему незначительные телесные повреждения, – не сдавался Станислав. – Потом пнули его ногой, продюсер временно потерял сознание…

– Не знаю, – буркнул Сергеев, – может, он и лишился чувств, трус, слабак!

– У меня в руках данные экспертизы, – продолжил Рагозин, – Волков был без сознания, когда ему нанесли смертельное ранение. Вы воткнули нож в беспомощного человека.

– Нет! Я просто ушел.

– Кто же его убил?

– Не знаю! Это не моя работа, а ваша – искать киллера.

– Вы ненавидели Волкова?

– За что мне его было любить?

– Почти все общие знакомые рассказывают о вашей вражде.

– Ну и что?

– Драка была?

– Да.

– Вы ушли?

– Да.

– Он остался?

– Да.

– Мертвый?

– Да. То есть нет! Конечно, нет!!!

– Вы сначала сказали «да»!

– Хватит на мне свои штучки испробовать, – взвился Архип, – Волкова я не убивал!

– А вот певица Минна утверждает, что 28 мая вы и Волков столкнулись на Центральном телевидении. Она и Роман шли по коридору, вдруг откуда ни возьмись появился гражданин Сергеев. Волков не сдержался и плюнул вам под ноги, а вы прошипели: «Кусок дерьма!» Было такое?

– Ну.

– Да или нет?

– Да.

– А потом вы подрались?

– Не потом, а через несколько дней.

– Так подрались?

– Да.

– Вы ударили Волкова ногой?

– Да.

– Затем убили, нож побоялись бросить, завернули в ярко-розовую бумажную салфетку, положили в свой портфель и ушли?

– Нет! Ничего такого не было! Мой портфель стоял в кабинете на стуле.

– Хорошо, вы схватили нож, вынули розовую салфетку…

– Нет! Какая розовая салфетка!

– Бумажная, трехслойная, яркая, с золотой надписью «Монте-Карло».

– Где я мог ее взять? Надеюсь, вы понимаете, что я не таскаю подобные изделия в кармане!

– Там банкет был, – усмехнулся Станислав, – небось со стола прихватили. Вас смущает качество салфетки? Вы признаете факт убийства, но отрицаете, что нож был завернут в ярко-розовую бумагу? А во что вы его замотали?

– Идиоты! Я никого не убивал! Ножа не видел! Там же должны быть отпечатки!

– Есть, они ваши.

– Нет!!! Этого не может быть!

– Вот документ от эксперта.

– Это подделка! А свидетельница актриса, плохая, тупая, ей никто не поверит.

– Я вовсе не дура, – обозлилась я, – и видела драку.

– А я тебя не заметил! Как ты, интересно знать, мимо прошмыгнула?

– Просто тихо стояла за занавеской, никуда не ходила!

Внезапно Сергеев расхохотался, а я испугалась. Кажется, у него начинается истерика. И тут Архип резко оборвал смех.

– Вот что, – обратился он к Станиславу, – тебе меня не обломать. Сто раз спросишь – тысячу отвечу: да, дрался, не утерпел. Ненавидел Волкова, он мразь, каких мало, а певица Минна… Впрочем, какая она певица. Да, я пнул Романа ногой. Но не убивал! Нет! Отчего в твою тупорылую голову не пришло простое соображение: если эта растрепанная идиотка не твоя подстава и она видела из укрытия драку, то там мог быть еще кто-нибудь, сопел себе тихонько в углу. А потом, приметив, что я ушел, а Волков валяется без сознания, воткнул в говнюка нож. Избавиться от Романа хотели многие, орудие убийства мне просто подсунули!

– Певица Минна утверждает, что преподнесла вам нож с выбросным лезвием на день рождения. Это правда?

– Мама родная! – закатил глаза Архип. – Да меня поздравили больше пятисот человек! И каждый подарок припер. По-вашему, я могу вспомнить, кто что мне вручал?

– Нож ваш?

– Не знаю.

– То есть?

– Может, мой, а может, нет.

– Как же так?

– Очень просто. Мне дарят много всякой ерунды: VIP-наборы, календари, ручки, еженедельники. Полно мелочей, и ножи есть, я им счет потерял.

– Но певица Минна…

– Безголосая коза Минна, – отчеканил Архип, – могла сама спокойно прирезать Романа.

– Своего продюсера?

– Да. Он платил ей копейки, бил, унижал при всех, сколько раз я, дурак, защищал ее, трясогузку! Между прочим, я уже один раз наподдал Волкову, но тому мало показалось! Снова приперся!

Рагозин взял со стола скрепку и принялся разгибать ее. Архип молча смотрел на него, потом вдруг зло спросил у меня:

– Ты одна там стояла?

– Да.

– Уверена? – Ну, – промямлила я, – в моей занавеске – да, но там еще имелась другая, и в ней что-то вдруг зашуршало, потом в щели между полом и тканью мелькнуло нечто, мышь, наверное?

– А если крыса? – очень тихо протянул Архип. – Большая, в человеческий рост, с ножом, а? Ты подстава или нет?

– Помолчите, Сергеев, – крикнул Станислав, – тут вопросы задаю я.

– Еще успеешь удовлетворить свою жажду познаний! – рявкнул Архип.

Станислав на минуту растерялся. Было понятно, что он привык иметь дело в своем кабинете совсем с иными людьми: сломленными, испуганными, боящимися ненароком обозлить милиционера. А сейчас перед ним стоял уверенный в себе мужчина, умный, не потерявший головы, такой, даже если и убил, ни за что не признается, а уж коли считает себя невиновным, то будет отстаивать свою честь до конца. Впрочем, имея другой характер, Архип вряд ли сумел бы достичь в жизни того, чего достиг.

Вдруг Сергеев улыбнулся, на его лице появилась именно улыбка, а не ухмылка. Мне внезапно стало понятно, что в обычных обстоятельствах он, скорей всего, душка, балагур, любитель женщин, вкусной еды и хорошей выпивки, гедонист, душа компании.

– Так ты подстава? – повторил он, глядя мне в лицо.

– Нет! – возмутилась я. – В милиции не работаю. Я пишу детективы под псевдонимом Арина Виолова.

Взгляд Архипа изменился.

– Арина Виолова… видел что-то на столе у Полины, она такое читает.

Дверь в комнату распахнулась, появился конвойный.

– Уведите, – велел Станислав.

Архип встал.

– Разрешите сделать заявление? – спросил он.

– Хорошо, – кивнул Рагозин, – заявляйте!

Сергеев ткнул в меня пальцем:

– Казакова, шестнадцать, найди Сергея Крыжовникова и скажи ему: «Подключай зеленую мартышку».

– Уведите его немедленно, – разозлился Рагозин.