Текст книги "Синяя звезда Аурин (СИ)"
Автор книги: Дарья Быкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ник, – вдруг испуганно позвала я, осознав, что блок Ника слетел вместе с моим, – на мне теперь ведь нет блока, и мы не в храме… Сейчас как натворю каких-нибудь чудес…
Имперец совершенно не проникся. Он долго и сладко зевнул и, переворачиваясь на другой бок, отмахнулся:
– Не натворишь. По крайней мере, неосознанно. Камня из храма для этого хватит.
Утром мы отправились в храм на «выборы». Я волновалась, и ничего не могла с собой поделать. Мы влились в толпу горожан, с песнями идущих к храму, а потом нам пришлось разделиться. И только тут я поняла, насколько успокаивало меня присутствие Ника. Одна, среди девушек, мечтающих стать Избранницей – от фанатичного блеска их глаз мне становилось ещё сильнее не по себе, я чувствовала себя белой вороной. Очень уязвимой вороной. Практически, вороной, с нарисованными мишенями на груди и на спине. Неосознанно искала глазами имперца, не могла найти, и обмирала от накатывающих приступов паники. Я не знала какое оружие «дальнего» поражения есть на этой планете, но мне казалось, что на меня нацелено вообще всё, когда-либо изобретённое и умеющее стрелять – от пращи и арбалета, до бластеров и пушек с космических кораблей – бред, да, но от ощущения было никуда не деться. И мне мучительно хотелось куда-то спрятаться, хоть куда-нибудь, так что в храм я вошла с чувством невероятного облегчения. Хотя, объективно именно в храме опасность была больше.
Девушки всё продолжали петь, и я пыталась открывать рот более менее в такт, чтобы не привлекать ненужного внимания, но, боюсь, выходило не очень-то. И я едва не пропустила момент, когда все дружно преклонили колени, поспешила повторить, чувствуя себя двоечницей в танцевально-песенном коллективе, которая ничего не выучила и теперь срывает выступление.
– Братья и сёстры! Восславим же великий День Выбора, ибо он настал! – заговорил торжественно один из жрецов, как только замолкла песня. Мы всё так же стояли на коленях, опустив глаза, но я по голосу определила – не Марк, и какая-то часть меня возликовала и облегчённо вздохнула, малодушно надеясь избежать роли жертвы-спасительницы. И когда начался сам выбор, я уже почти поверила, что план Марка и Ника – и зачем я только на него согласилась, дурочка безвольная? всё же провалится. Так что, ощутив как на моё плечо легла рука и услышав: «Встань, сестра, ты выбрана!», я чуть не застонала от разочарования.
Встала, держа глаза всё так же опущенными… и ожидая, что вот-вот будет выбрана вторая девушка, Марк же говорил, что я буду второй избранной… но её не было. Избранница, как и полагается, была одна, вот только нынешняя «счастливица» совершенно этого не хотела и не представляла теперь что ей делать. Жрец, придерживающий меня за руку был мне совершенно не знаком, Ника я не видела, Марка тоже, и чувствовала себя в ловушке.
На меня водрузили венок из красных, одуряюще пахнущих цветов, и с песнями, под завистливыми взглядами других претенденток – о, знали бы, глупые, как вам повезло, что на моём месте не вы! проводили в комнату позади алтаря. Маленькую, душную и красную.
На третий час пребывания в комнате я уже была готова убить Марка и Ника собственными руками, дайте только шанс. Здесь всё было красным, вообще всё, и я зажмуривалась или рассматривала собственные руки, чтобы как-то дать глазам отдохнуть, а от запаха цветов голова болела невыносимо. Я даже думала запихнуть венок в удобства, расположенные тут же в комнате, но побоялась, что это слишком явно укажет на отсутствие должного пиетета. Хотя, ещё полчаса, и на пиетет мне будет окончательно плевать – я просто задохнусь тут.
– Рина, тссссс, – раздался вдруг шёпот из-за стены, а затем кусок этой стены сдвинулся вбок, и в комнату вошли Ник и Марк… При этом, последний вёл за руку какую-то девушку, которую, едва она вошла, сразу стала раздевать. Девушка стояла не шевелясь… и была чем-то похожа на меня.
– Снимай платье, – бесцеремонно велел мне имперец.
– Прощальная оргия? – мрачно поинтересовалась я, впрочем, выполняя его распоряжение. Под платьем у меня имелись ещё футболка и штаны, так что пожалуйста, Ник. Бери и носи. Хотя, ты не влезешь.
– Если бы, – вздохнул Ник. И подал мне платье, которое только что сняла девушка, – надевай. Быстро. И венок давай сюда.
– Идут, – сказал вдруг Марк, срывая с моей руки браслет, – давайте под кровать, быстро!
Лёжа под кроватью в чужом платье, бок о бок с имперцем, я чувствовала себя участницей какого-то нелепого фарса. «Тебе нельзя встречаться с теми», – успел шепнуть мне Ник, имея в виду, судя по всему, красноволосых обитателей подземелья. Но зачем девушку ведут к ним? И почему нельзя было её сразу выбрать избранной, а мы бы с Ником просто поехали следом… Вопросы, вопросы…
Когда девушку увели, я собиралась расспросить своего соседа по пряткам под кроватью, но он меня опередил.
– Так тебе, получается, двадцать шесть, – вполголоса и с непонятной мне интонацией, скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он.
– Как-то плохо у вас там в Империи с манерами и воспитанием, – немного язвительно посетовала я, также почти шёпотом. – Я уж молчу о галантности, но спрашивать девушку о возрасте – это вообще никуда не годится!
– Двадцать шесть – это ещё не тот возраст, о котором уже нельзя спрашивать, – фыркнул имперец в ответ, совершенно не смутившись.
– А тебе? – спросила в свою очередь. – И мы можем уже вылезти?
– Вылезти – нет, они скоро вернутся, не будем лишний раз рисковать. А лет… А сколько дашь? – немного вызывающе прищурился он.
Я задумалась. По виду – от двадцати пяти, по поведению – иногда даже двенадцать будет много. По званию… от тридцати, наверное.
– Тридцать два? – предложила наугад.
– Пусть будет тридцать два, – согласился Ник.
Пусть будет?! Опять издевается и наводит тень на плетень?
– А твоей невесте? – совершенно того не желая, спросила я.
– Восемнадцать, – для разнообразия не стал скрытничать Ник. И вернул вопрос. – А твоему другу?
Я чуть было не спросила какому. Всё же ложь создаёт кучу неудобств: единожды солгавши, надо ещё долго помнить что именно наврал. И какими подробностями ещё разукрасил потом эту изначально небольшую, казалось бы, ложь. Признаться Нику, что я соврала и у меня никого нет, было абсолютно невозможно и немыслимо.
– Тридцать три, – сказала я уверенным тоном.
– А как зовут? – как бы невзначай спросил имперец.
– А тебе не кажется, – зашипела я на него, – что ты и так знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе? Взять хотя бы полное имя! Или что я делала последние десять лет.
– Я мог бы использовать своё право на вопрос, – протянул Ник, наблюдая за моей реакцией. – Но пока не буду.
– А не кажется ли Вам, капитан, что своё право на вопрос, – очень вежливо и холодно сказала я ему, – Вы утратили, когда полезли мне в голову своей паршивой телепатией?
И для убедительности врезала ему локтём, куда-то в бок.
– Возможно, – покладисто отозвался он, даже не возразив насчёт паршивости. И повторил. – Возможно… Тссссс, Возвращаются.
Когда жрецы ушли, мы с девушкой обменялись обратно платьями – она выглядела всё такой же безучастной, венок я уже не стала надевать, отложила подальше. И меня опять оставили одну в этом одуряющем красном безумии – завтра утром меня должны отсюда забрать на торжественную церемонию выезда – путешествовала Избранница с пафосом.
– Не ложись спать, пока я не приду, – сказал Ник, уходя. – Это очень важно. Иначе она доберётся до тебя.
Я как-то сразу поняла кто… и поёжилась.
Глава 8
Забавно, – думала я, разглядывая спящего Ника. Мне двадцать шесть, и единственный мужчина, с которым я спала в одной постели, не говоря уже о большем, это мой враг, имперец. Да ещё и несвободный. Значит ли это, что я что-то делаю не так в этой жизни? Определённо значит.
Почему-то мысли мои перешли к невесте Ника. Интересно, какая она? И какой он с ней? Галантно-вежливый? Или такой же слегка насмешливый, и иногда жёсткий, как со мной?
– Спи, – внезапно велел предмет моего изучения и моих размышлений, и, вдруг, повернувшись на бок, обнял меня за талию, притянув к себе.
Это вызвало целый ворох противоречивых мыслей и стремлений в моей и так неспокойной голове. С одной стороны, Ник объяснил, что чем ближе к нему, тем лучше. Особенно в храме. С другой – это было непривычно. И самое противное, что противно мне не было.
Оказывается, вчера ночью красноволосая женщина явилась всем жрецам, и требовала привести ей меня. Живой. Что, с одной стороны, радовало, а с другой – пугало. На моё предложение спуститься вниз, и шандарахнуть её огнём так же, как и мужчину – из-за спины Ника, последний покачал головой и заявил, что пока что не готов лезть туда снова, к тому же женщина сильнее, да и что сталось с мужчиной мы не знаем.
По плану Марка, теперь, когда его собратья убедились, что избранница – это не та, которая нужна живущим в подземелье, поиски сосредоточатся на остальных, а мы спокойно отправимся к месту силы.
Когда я, наконец, заснула, она мне снова приснилась.
– Рина, где же ты, девочка? – грустно спрашивала женщина, вглядываясь куда-то мимо меня своими красными, мерцающими глазами.
Я чувствовала руку Ника на своей талии даже во сне, и молчала. С ним это было как-то легче.
Проснулась я внезапно, сразу открыла глаза и натолкнулась на пристальный взгляд Ника.
– Что? – спросила разом почему-то севшим голосом.
– Что? – мурлыкнул в ответ он, выгибая бровь. И продолжая плотоядно на меня смотреть. Я немного нервно сглотнула и отвела взгляд, почему-то остановившийся на его губах.
– Твой друг – святой, – сказал вдруг Ник, резко отпуская меня и поднимаясь с кровати. – Я бы даже сказал, мученик, – добавил он, направляясь к тайному ходу.
Хмуро глядя на имперца – я ощутила себя сразу осиротевшей и беззащитной, когда он отстранился, пыталась понять, что он имеет в виду, и надо ли обижаться. Что меня так сложно выносить? И что я ему с утра уже сделала-то? Может, храплю?
Я ехала рядом с Марком во главе пышной процессии… и испытывала весьма разнообразные чувства. С одной стороны, мне было стыдно перед всеми этими людьми, которые осыпали наш путь цветами, приветственно кричали и славили меня как спасительницу – я ведь совершенно не собиралась за них умирать, у меня вообще свой корыстный интерес был. С другой стороны, если получится, то я избавлю их от кхамира навсегда… Но это значит, что избавлю не только от его ужасов и неудачных созданий, но и от чудес тоже.
И ещё мне не давал покоя утренний взгляд Ника, стоило его вспомнить, и сердце начинало то биться быстрее, то замирало в каком-то странном предвкушении чего-то волшебного. Самого имперца я видела мельком, когда мы выезжали из храма, он был в платке, повязанном как бандана, чтобы скрыть свои необычные волосы, и до крайности походил на пирата. Теперь же он ехал где-то позади, и я прилагала усилия, чтобы не оборачиваться.
К счастью, пышная процессия проводила нас только до ворот из города, а дальше мы поехали всего впятером, кроме нас с Ником и Марка осталось сопровождать Избранницу всего два жреца.
– Как ночь? – поинтересовался негромко Марк. Почему-то я не стала ему рассказывать, что видела красноволосую, может, не была уверена, что он спрашивал именно о ней, и ответила крайне нейтрально:
– Нормально, спасибо. А Ваша?
Вместо ответа Марк скользнул по мне слегка заинтересованным взглядом и усмехнулся:
– Ты ему нравишься.
Он не уточнил кому, но я как-то сразу поняла, что речь идёт об имперце, а о ком ещё-то? И почему-то сильно смутилась.
– У него невеста есть, – как можно равнодушнее пожала плечами. И, вспомнив о своей легенде – если уж врать, то всем одно и то же, добавила. – А у меня друг.
– Это как-то меняет то, что ты ему нравишься? – удивлённо поднял брови Марк, глаза его смеялись в противовес крайне серьёзному голосу.
– Не меняет, – согласилась я. – Но обесценивает.
– Я просто поделился наблюдением, – пожал плечами жрец, и я вдруг сильно на него разозлилась.
Во-первых, я совершенно ничего не хочу знать об отношении ко мне имперца, мне и утреннего взгляда хватило, чтобы начать думать о том, о чём думать не следовало, а во-вторых, меня жутко бесила мысль, что этот интриган, Марк, может поделиться и с Ником подобным же наблюдением в отношении меня. Если уже не поделился. Потому что имперец мне нравился. Разумеется, совсем чуть-чуть. И чисто внешне. Исключительно из эстетического чувства. Примерно как породистая лошадь. Или охотничья борзая. Во, точно, как борзая.
А когда мы устроились на привал, Ник принёс мне цветы. Ну, как цветы… цветок. Я сидела, прислонившись к дереву, и грызла сухарь, выданный Марком, пока жрецы суетились с обедом, помогать мне не разрешили – не дело это для Избранницы. Тьфу. И тут ко мне подошёл Ник.
– Я долго думал над твоими словами по поводу манер и воспитания, – серьёзно и даже пафосно начал он. – И понял, что должен реабилитировать образ мужчин Империи в глазах женщин Конфедерации… Вот!
И протянул мне тоненький стебель с крошечным жёлтым цветочком. Я непонимающе посмотрела на «букет» и перевела взгляд обратно на дарителя – глаза его смеялись, хотя на лице сохранилось серьёзное выражение.
– Шут, – сказала я. И мстительно добавила. – И жмот!
– Ну вот, – совершенно не расстроенным голосом сказал Ник, присаживаясь рядом и выбрасывая цветок. – Кажется, образ имперского рыцаря ещё больше потускнел.
– Куда уж больше, – пробормотала я в сторону, но он точно услышал.
– Аурин, – нарушил Ник через некоторое время повисшее между нами молчание. Я вздрогнула, и жёстко, даже слишком, огрызнулась:
– Я – Рина. Рина Вардес.
Он пожал плечами и замолчал. А меня начало мучить любопытство – что он хотел сказать-то? Или спросить? И чего я на него так набросилась? Хотя, я знала «чего» – имя Аурин он из меня выдавил своей телепатией. И никаких прав на него не имел. Видимо, он подумал о том же.
– Ещё не простила? – как-то участливо спросил, как будто бы о самочувствии. Типа «ещё болит?». Болит или нет, но я злая и память у меня хорошая.
– А ты что-то сделал, чтобы простила? – возмущённо уставилась на этого… борзого.
– Ну… цветок принёс, – сказал Ник. – А что надо было сделать-то?
Откуда я знаю, – подумала я, и молча отвернулась.
Следующую попытку наладить диалог, если это можно так назвать, он предпринял вечером. Ночевать мы остановились в городе – встречали нашу небольшую процессию менее пышно, но тоже очень даже празднично, и необходимость опять всем улыбаться забрала у меня последние силы. Я еле отсидела положенные тридцать минут за ужином в доме городского главы, и удрала спать. И с удивлением обнаружила в своей комнате Ника.
– Мы же уже не в храме? И даже в другом городе! – мрачно сообщила я ему, кивая на дверь.
Ник не обиделся и спорить не стал, к моему неявному разочарованию. Но и не ушёл.
– И? – сказала я, начиная раздражаться.
– Я не уверен, что расстояние как-то поможет, – вздохнул Ник. – И, поверь, я бы с удовольствием поменялся с Марком, если бы это было возможно.
На это вот «с удовольствием» я обиделась. И даже переспросила:
– С удовольствием?
– Ну ладно, без удовольствия, – как-то очень легко пошёл на попятный Ник. – Но поменяться я с ним не могу, потому что, во-первых, он…м-м-м… занят, а во-вторых, он не сможет тебя закрыть от взгляда…этой.
Он был прав, расстояние оказалось не помехой, и мне снова снилась эта женщина. Но на этот раз она сменила тактику.
– Ри-и-ина… Мальчик спрятал тебя, – слабо улыбнулась она. – Бедный, глупый мальчик. Эта планета его убьёт, уже убивает, он чувствует это… но не понимает, что процесс не остановить. И то, что он тебя прячет, только ускорит его собственную смерть. Рина… Рина! Ты ведь не желаешь смерти этому глупому мальчику?
Я молчала как партизан, хотя от её слов по спине бежали неприятные мурашки. И даже рука Ника на талии не помогала.
– Но его можно ещё спасти… Скажи где ты, и я скажу тебе как.
Мимо, – мрачно подумала я, но на душе стало как-то неуютно.
Когда я проснулась, Ника уже не было рядом, и, странным образом, это только дополнительно испортило мне настроение.
Парадный завтрак, ещё один пафосный проезд по городу, полчаса спокойной дороги… и нападение, едва мы въехали в лес. Я даже не сразу поняла, что происходит, просто ощутила желание неясное желание броситься в лес куда-то направо, успела понять, что оно навязанное, но тут Марк стегнул мою гварру – местный аналог лошадей, и мы с ней помчались таки в лес, правда не в ту сторону, в которую мне внушали. Я сосредоточилась на том, чтобы удержаться, управлять этим животным у меня и на шагу-то выходило не очень, а уж на галопе и пробовать не стоило. Точно сбросит. Где-то на задворках сознания меня беспокоил вопрос – а что я вообще буду делать одна в чаще леса, как выбираться, и не съест ли меня эта самая гварра, но удержаться было куда более насущной проблемой. А потом вдруг мой скакун споткнулся и стал заваливаться на бок, я ощутила обречённый ужас – сейчас меня придавит этой тушей, в которой никак не меньше пятиста килограмм, но меня выхватили из седла чьи-то руки, и скачка продолжилась, теперь с ещё меньшим комфортом – я сидела не в седле, а перед ним, вцепившись в гриву, и при каждом скачке меня сильно подбрасывало, а потом весьма чувствительно приземляло. Если честно, то в данный момент мне было совершенно всё равно кто едет за мной, кто бы это ни был, на таком галопе я бы вырываться не решилась. Хотя, когда мы сбавили скорость и я, рискнув обернуться, обнаружила Ника, я всё же обрадовалась.
– А где остальные? – спросила, пооглядывавшись ещё пару минут и никого не обнаружив.
– Дальше мы вдвоём, – коротко ответил Ник, и я мысленно ахнула… неужели?
– Они…? – голос мой дрогнул и имперец понял меня правильно. Кажется, пожал плечами, но вслух сказал:
– Живы. По крайней мере, были.
– Рассказывай, – мрачно сказала я, падая прямо на траву, как только Ник сказал «привал».
Мы почти весь день шли по лесу пешком, гварру отпустили часа через два после нападения, когда наткнулись на ручей. Сами же некоторое время брели по ручью, потом, когда ноги я уже совсем не чувствовала от холода, мы всё же выбрались на берег. И ещё долго-долго шли.
– Что рассказывать? – спросил имперец, собирая мелкие веточки, чтобы развести костёр. Теперь я точно была уверена – никакой он не человек. Нормальный хомо сапиенс просто обязан был рухнуть рядом со мной. А этот, такое впечатление, что ещё столько же отмахать может. А ведь он ещё и сумки, снятые с гварры нёс… Может, мне завтра ему на закорки забраться? Этот двужильный и не заметит, наверняка. Картинка меня, путешествующей на Нике, определённо мне нравилась.
– Всё, что ты угрожал поведать трупу врага, я уже почти в нужной кондиции… – простонала, закрывая глаза.
– Не спи без меня! – напомнил отвратительно бодрый голос.
– Слышала бы тебя твоя невеста, – вяло огрызнулась, из последних сил открывая глаза.
Начинало темнеть, и я вдруг поняла, что раз уж спать нельзя, то я с нетерпением жду, когда станут видны звёзды. Полностью незнакомое скопление звёзд, такое нельзя пропустить. Так что, так уж и быть, пободрствую ещё немножечко.
Ник молча разводил костёр, проигнорировав мою последнюю реплику, и мне очень хотелось узнать про его невесту побольше. Какая она? Зачем мне это, я не знала и сама. Наверное, просто женское любопытство одолело.
– Она сказала, что эта планета тебя убивает, – негромко сообщила я имперцу, наблюдая за отблесками разгорающегося костра на его лице. Лицо осталось совершенно спокойным, чуть шевельнулись плечи.
– Она ошиблась.
– И что ты этого не понимаешь, тоже сказала. И что закрывая меня от неё, ты ускоряешь свою смерть.
Я даже села, и теперь пытливо всматривалась в своего спутника, пытаясь понять сколько в словах той женщины правды.
– Рина, она ищет чем тебя зацепить. И для этого скажет что угодно. Не верь, – очень убедительно сказал Ник. Так, что не поверить было невозможно. И я бы поверила. Я бы обязательно поверила, если бы не видела, как его ломает после применения телепатии.
– А что ты хотел вчера спросить?
Не то, чтобы мне было так уж интересно, спросила просто, чтобы не заснуть… хотя, кому я вру? Очень даже интересно было. Хотя чувствовала я, что вопрос мне не понравится.
– Иди сюда, – позвал устроивший себе… нам? лежбище имперец.
– Нет, – сказала я, снова вытягиваясь на траве. – Я не могу идти. Я даже ползти не могу. Может, разве что, перекатиться… – с сомнением оценила расположение лежанки и сокрушённо качнула головой. – Не, не выйдет перекатиться. Костёр-с…
Только-только начавшие появляться на небе звёзды вдруг качнулись, и я с удивлением обнаружила себя на руках у имперца. И такое впечатление, что ему вообще нисколечко не тяжело. Опять замаячила заманчивая картинка путешествия на закорках… Вот ведь привязалось-то.
Аккуратно пристроил меня на лежбище, привычно приобнял за талию, улёгшись рядом, и неожиданно – я уже успела забыть, что сама подтолкнула его повторить вопрос, шепнул:
– Почему ты десять лет назад ушла?
– Дура была, – честно ответила я. Про себя добавила: «И, кажется, дурой и осталась!».
– А теперь поумнела? – словно прочитал мои мысли Ник. Хотя, его вопрос относился, скорее, к тому, что я опять как-то затесалась в Защитные силы.
Я вздохнула. Мы лежали очень близко, и я почти упиралась носом ему в грудь, а его дыхание слегка шевелило выбившиеся из причёски волосы. На месте невесты Ника я бы себе, лежащей вот так вот с чужим женихом, лицо-то расцарапала бы. Раньше так точно.
– Нет, не поумнела, – призналась я. Но развивать тему не стала.
– А почему вторым пилотом-то? – недоумевал тёплый и волнующий, чёрт возьми, мужчина рядом со мной.
– Я всё сделала тогда весьма… странно, – пощадила я своё самолюбие, – когда уходила. И была уверена, что дара у меня больше нет. Соответственно, когда проявились ноль пять мага, я твёрдо знала, что это всё, что мне доступно.
Ник присвистнул.
– А твой… друг тоже пилот? – спросил он вдруг.
Опять врать?… Эх. Я задумалась – в какую бы профессию определить своего вымышленного друга, и не заметила, как заснула.
– Он – такой же, как мы! – говорила красная женщина. – Он даже хуже, опаснее нас. Слишком молодой, слишком глупый… Он погубит и тебя и себя, Рина. Я научу тебя, как спастись… Просто поговори со мной, девочка. Ну, что может случиться от простого разговора? Мы же очень далеко друг от друга, ведь так? Так чего же ты боишься?.. Это он, да? Он запретил тебе со мной говорить? А кто он тебе, Рина? Кто он тебе такой, чтобы что-то запрещать? – Её голос изменился, став более вкрадчивым. – И знаешь ли ты, какие у него мотивы? Чего он хочет на самом деле?
Она талдычила это всю ночь, и, вероятно, вбила мне в подсознание, потому что ещё толком не проснувшись, и не открыв глаза, я уже спросила Ника.
– Чего ты хочешь?..
– М-м-м… какой заманчивый вопрос… – чуть ли не замурлыкал Ник, прижимая меня к себе крепче. – Показать?
– Нет! – поспешно буркнула я, моментально теряя остатки сна и отодвигаясь как можно дальше. Отчего-то сомнений в том, что именно он хочет в данный момент, у меня не возникло.
– Женщины… Сами не знают, чего хотят! – пожаловался имперец кому-то невидимому и отправился умываться.
Я села, вернее, попыталась сесть… и тут же со стоном откинулась обратно. После этого безумного галопа и акробатических номеров на ходу всё болело. И не хотелось даже шевелиться, не то что вставать, а уж идти куда-то… Закопайте меня где-то тут лучше.
Вернувшийся имперец понимания не проявил.
– Подъём, солдат! – бодро объявил он, извлекая из потухшего костра какой-то запечённый овощ… и помахал извлечённым объектом. – Завтрак!
– Ты вчера совсем не устал? – спросила я, не торопясь выполнять команду. Ник как-то неопределённо пожал плечами, и я нарочито восхищённо протянула. – Какой ты сильный! А сколько килограмм ты смог бы нести?
Не то чтобы я всерьёз рассчитывала прокатится на имперце, скорее, тянула время. Ещё в голову лезли ассоциации с лисой и волком, не помню уже из какой сказки. Надо сказать, что хитрая лиса, обманом оседлавшая волка, мне никогда не нравилась. Но теперь я, кажется, её понимаю.
Ник после моего вопроса смерил меня таким взглядом, что я ожидала ответа в духе «вот ногу или голову убрать, и смогу нести». Или вопроса «живых килограмм?». Но он лишь спросил:
– Неужели всё так плохо?
– Меня пожевал огромный динозавр, – пожаловалась я ему. – И выплюнул, хотя доесть было бы милосердней.
– Давай разомну, – предложил вдруг Ник, немного удивлённым голосом. Сам от себя не ожидал? Я-то точно не ожидала. – Двадцать минут мучений, и сможешь нормально идти.
И я зачем-то согласилась. Впрочем, отозвать своё решение я попыталась уже через минуту, которая без преувеличений показалась мне вечностью. Но имперец был неумолим. Напрасно у меня, когда я соглашалась, мелькали какие-то неясные, вызывающие волнение, мысли о его прикосновениях. Мне было абсолютно всё равно кто именно меня трогает, лишь бы прекратил.
– Признайся, – сказала я, на удивление легко садясь, а затем и вставая, когда он прекратил этот зверский массаж, – это у вас пытки в Империи такие?
Ник только чуть улыбнулся. Действительно пытки?
– Лучше?
– Намного. Спасибо, – признала я, убегая умываться и размышляя, что не всем так везёт с друзьями, как мне повезло с врагом. И враг ли он мне ещё.
Плеснув себе в лицо холодной водой из небольшого озера, я попыталась представить, что мне всё же каким-то чудом удалось захватить в плен Ника и его корабль. И вот я триумфально возвращаюсь… и сдаю Ника на опыты. Меня опять печатают на всех плакатах, Каринка мной гордится, Астэр ползает на коленях, как мне когда-то и мечталось, и клянётся, что я и только я – любовь всей его жизни… а Ника в это время пичкают всякими психотропными средствами и лезут к нему в голову, как в прямом, так и переносном смысле. Я очень даже хорошо представила, как Ник лежит прикованный на хирургическом столе, а вокруг него стервятники… эм… то есть, виднейшие учёные-исследователи в белых халатах спорят с чего начать.
– Давайте начнём с правого глаза, – говорит один, и скальпель в его руке подрагивает от нетерпения. – Крайне любопытно, как достигается эффект свечения и мерцания.
– Нет-нет, коллега, начать надо прямо с мозга, – говорит другой срывающимся от предвкушения голосом, прицеливаясь бритвой к роскошным волосам имперца. – Эффект телепатии это сенсация!
– А я бы начал с изучения реакций на препараты, – вмешивается третий…
От такой картины меня затошнило, и как-то уже даже домой расхотелось. Может, правда политического убежища в Империи просить?
Обратно к месту ночлега я вернулась немного в растрёпанных чувствах, ощущая себя предательницей, хоть и не приняла ещё окончательного решения. Но всё равно – я сочувствую врагу. И вместо того, чтобы выведывать его тайны и строить планы пленения на благо Конфедерации, наоборот, мечтаю, чтобы он никогда этой самой Конфедерации не попался… Предательница и есть.
– Так что там с твоим другом? – вдруг спросил Ник, и я закашлялась. Сначала от того, что подавилась завтраком, а потом, потому что биографию, и даже имя! так и не придумала.
– А что с ним? Надеюсь, что всё в порядке, – просипела я, откашлявшись.
– Он в Защитных силах? Ты из-за него так стремишься вернуться? – спросил имперец, сворачивая постель. Свою часть завтрака он съел, пока я умывалась. Как назло, ничего не придумывалось. Вернее, я ни на что не могла решиться, потому что не могла просчитать какой вариант мне меньше аукнется.
– Я не хочу с тобой о нём говорить, – наконец, выдала, когда молчание стало уже совсем странным, а решиться на какую-либо версию я так и не смогла.
– Почему? – оторопел Ник.
Потому что не хочу тебе врать, – подумала я. Но вслух сказала совсем другое:
– Ну, ты же про невесту не говоришь со мной.
– А тебе интересно? – лукаво спросил Ник.
Он что, правда собрался мне о ней рассказывать? И что спросить? Не молода ли она для тебя? Или – не думал ли ты о том, чтобы её бросить?
– Мне неинтересно, – буркнула я, не понимая саму себя.
И вообще, не наглость ли – он про себя-то ничего не рассказывает, а у меня выпытывает про друга. Мы молча пустились в путь.
– Женщина в моём сне сказала, что ты такой же как они, – прищурилась я на Ника, чтобы унять заворочавшуюся совесть.
Имперец молчал. Обиделся? Да вроде это не в его характере…
– Соглашайся остаться в Империи, и я отвечу на все твои вопросы, – сказал он вдруг. – Ну, почти на все.
– Почему почти? – уцепилась я за окончание фразы… потому что саму фразу осознать не получалось. Это вот что такое и с чего вдруг было?
– Потому что всего я не знаю, – усмехнулся Ник.
– И что я буду делать… в Империи? – осторожно спросила я. Вдруг он подразумевает «сдавайся в плен»?
– Что захочешь, – пожал плечами имперец. – Хочешь – детей учи, а хочешь – корабль пилотируй…
Вот оно, – проснулась во мне гнусная и недоверчивая особа. Это потому, что ты снова Синяя звезда, со своим уникальным огнём. А Рину Вардес он бы просто взял в плен. Она не настолько ценна, чтобы что-то ей вот так вот предлагать.
– Это ты Рине Вардес предлагаешь? Или Аурин Эрдес? – всё же не удержалась от вопроса. На который, к слову, сама не знала правильный ответ – что должен ответить Ник, чтобы я успокоилась. Это и называется скандалом на пустом месте?
– Тебе, – сказал этот хитрый тип. – А как называться решай сама.
Дальше мы шли молча. По плану Ника, мы должны были прибыть на место за два дня до праздника Всепрощения, и никаких поселений нам встретиться не должно было. По крайней мере, мы планировали тщательно их избегать. Но как-то не задалось.
Крики мы услышали издалека. Мы припустили бегом, и, конечно же, я от Ника безнадёжно отстала. Кричала девушка.
– Нет, пожалуйста, Гвил, пожалуйста! Я ничего не делала… Пожалуйста, пусти!
– Ах ты дрянь! Бесово отродье! – взвился в ответ мужской голос. – Приворожила меня и издеваешься?! На посмешище меня выставить решила?! Не выйдет! Я тебя…
Тут, похоже, Ник добежал – тональность мужского голоса резко поменялась, он как-то обижено взвизгнул, потом взревел, а потом и вовсе умолк.
Когда я выбежала на полянку, на плече у Ника уже рыдала хрупкая светловолосая девушка, а её обидчик медленно уползал с места действия, неожиданно пополнившегося действующими лицами. Ник явно повредил ему нос и правую руку. Может, и ещё что.
– Я ничего не делала, – всхлипывая шептала девушка, цепляясь за имперца. – Он сам…сошёл вдруг с ума… Я ничего… У меня даже дара нет! – Она подняла на Ника заплаканные глаза.
Девушка была очень молода, даже, скорее, юна. Лет шестнадцать, – подумала я. У неё были такие же как у имперца, светлые, почти белые волосы… и несколько красных волосинок от висков. Почти незаметных, но… кого-то это мне напоминает.
