Текст книги "Детонатор для секс-бомбы"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Рыженький блондинчик! – схватилась за голову Юлька. – С ума сойти! Где ты, интересно знать, видела рыженьких блондинчиков? Не там ли случайно, где брюнетистых шатенов, а?

– Что ты так распсиховалась? – удивилась Мариша. – В конце концов, в мире полно других мужчин. Если с этими не получилось, найдем других.

– Где ты таких других еще найдешь? – негодовала Юлька. – Они оба крутые бизнесмены. Ты бы знала, сколько я их уговаривала, чтобы они согласились встретиться с нами в интимной обстановке. Они оба уперлись, заразы. Неприлично, дескать. Целый вечер угробила на то, чтобы пойти не в ресторан или клуб, как они предлагали, а заманить их к себе домой. А ты их даже не рассмотрела! Ну, ничего! Я тебе их все равно покажу!

И Юлька метнулась в прихожую.

– У меня есть их фотографии! – вскоре донесся оттуда ее торжествующий голос. – Сейчас ты у меня на них посмотришь!

Вернувшись обратно, она сунула Марише под нос фотографии двух и в самом деле симпатичных молодых людей.

– Сразу видно, что покушать любят, – недовольно пробормотала Мариша.

– Господи, они в состоянии нанять себе кухарку! – воскликнула Юлька.

– Кухарку?! – откликнулась Мариша, в голове которой смутно замаячила идея, как можно при желании вернуть себе мужа. – Слушай, Юлька, ты меня просто спасла! Тетка, которая будет за меня все готовить, – это выход!

– Ну так! – обрадовалась Юлька. – А я тебе что говорила! Стоит только поискать, и выход всегда найдется.

Мариша уже с гораздо большим интересом посмотрела на представленных ей кавалеров.

– Вот этот Саня, – ткнула пальцем в светленького Юлька. – Он мне и самой нравится. Но ради твоего счастья я готова на любую жертву.

Мариша растрогалась. Такую подругу, как у нее, поискать нужно!

– Саня не женат и никогда женат не был, – продолжала рассказывать Юлька. – Он мой клиент, так что уж я-то знаю. Кроме того, у него еще масса достоинств. Во-первых, он не пьет, а если и пьет, то уж до упаду, а потом сразу же валится в постель и засыпает. Это мне о нем наши монтажники, которые у него в загородном доме стеклопакеты устанавливали, рассказывали, – поспешно добавила она.

– Ну дальше, – кивнула Мариша.

– Потом у него куча недвижимости. Большущая квартира в городе, почти двести квадратных метров, – сказала Юля.

– Ну, допустим, жилье есть и у меня, – заметила Мариша.

– Оно лишним никогда не будет! – отмахнулась Юлька. – Свою квартиру можешь и сдать. Потом, в прошлом году Саня закончил наконец отделывать свой загородный дом. Сразу тебе скажу, меньше трехсот тысяч он не стоит. Там один участок только двадцать соток, да еще все эти двадцать соток расположены на берегу огромного озера, а по участку бежит ручей. Да какой там ручей! Речка! В ней даже рыба водится. Это мне опять же наши монтажники рассказывали.

– А сам он как? – поинтересовалась Мариша. – Ты все про недвижимость твердишь. А мне все же не с дачей жить, а с ним, с этим Саней.

– Мне твоя позиция нравится! – заметила Юлька. – И сам он вполне даже. В быту мирный. К тому же за то время, пока строил свое дело и жил один, избаловать его ни одна баба не успела. Просто не было такой возможности. Ни с кем у Сани длительных отношений не было.

– Видишь! – расстроилась Мариша. – Должно быть, в нем какой-то изъян имеется. Или просто он не настроен на серьезные отношения.

– Так сейчас совсем другая ситуация! – воскликнула Юлька. – Я почему его сразу и выцепила, что он мне как-то в прошлом месяце брякнул, что хочет наконец жениться на порядочной, симпатичной и, главное, доброй женщине. А ты как раз то, что ему нужно.

– Жаль, что ты мне это все в прошлый раз не сказала, – заметила ей Мариша.

– Так я же тебя буквально в последнюю минуту нашла, – возмутилась Юлька. – Я же пока с Саней и Сережей договаривалась о нашем ужине у меня дома, совершенно забыла тебя о нем предупредить. Так что, когда я с мужиками договорилась, выяснилось, что тебя нигде нет.

– Ага, я с мамой у ее подруги в Токсове была, – сказала Мариша.

– А телефон у тебя был отключен! – подхватила Юлька. – Ты же помнишь, что, когда я до тебя дозвонилась, эти двое уже на пороге стояли. Так что я тебе, конечно, про них ничего рассказать не смогла. Я во время ужина пыталась тебя на кухню выманить и там с тобой посекретничать, так этот Саня за тобой как приклеенный ходил. Совсем как собака, скоро с рук еду брать будет.

– Не надо о больном! – поморщилась Мариша, представив себе, как бедный Саня мужественно пытается прожевать недожаренный и пересоленный кусок курицы, который Мариша любовно приготовила и теперь запихивает ему в рот.

Но тут же Мариша вспомнила про повариху, которую Саня, конечно, наймет, и ее настроение снова улучшилось. Так что подруги расстались очень довольные друг другом. И лишь после того, как Юлька уехала и Мариша помахала ей с балкона ручкой, она вспомнила, что за целый вечер так и не рассказала подруге про очередное убийство, в которое ее угораздило вляпаться.

Мариша уже отправилась спать, как вдруг в дверь позвонили снова.

– Юлька! – вскочила с кровати Мариша. – Вернулась!

И обругав на чем свет стоит рассеянность подруги, которая наверняка забыла у нее дома какую-нибудь важную вещь, например свою собственную сумку, Мариша отправилась открывать дверь.

– Ой! – воскликнула она. – Миша! Что вы тут делаете?

– Весь день пытался до вас дозвониться, – пояснил ей несостоявшийся Танькин кавалер, с трудом удерживая равновесие на своих костылях. – Ни у Дуни, ни у вас к телефону никто не подходил. А я беспокоился. Вот и решил доковылять до вас.

– Ну, заходите, – осторожно предложила ему Мариша. – Чай будете?

Миша с видимым трудом проковылял на своих костылях через порог и с облегчением опустился на стул, который заботливо придвинула ему Мариша.

– Как переломы? – поинтересовалась у него Мариша.

Вместо ответа Миша досадливо скривился. Было видно, что тема сломанных костей ее гостю явно неприятна. Он смотрел на Маришу с каким-то странным чувством в своих глубоких темных глазах. При этом он улыбался и с каждой минутой нравился Марише все больше и больше. Даже когда он похвалил заваренный ею чай, она ему поверила. Хотя Мариша налила в чай молоко, потом расщедрилась и плюхнула лимон, и молоко, естественно, тут же свернулось и превратилось в малоаппетитные катышки.

– Ну как там? Нашли убийцу? – спросил Миша с удовольствием отхлебывая странноватый чай.

– Пока точно доказать ничего невозможно, – ответила Мариша. – Милиция в растерянности. Арестовали двух подозреваемых, но… Но возможно, что эти двое совсем и ни при чем. Так что пока реального убийцы с признанием и всем таким прочим у милиции нет.

– Как жаль, – расстроился Миша. – Я слышал, что если убийство не раскрывается по горячим следам, то остается вообще крохотная доля вероятности, что оно вообще когда-либо будет раскрыто.

– Мы надежды не теряем! – заверила его Мариша. – У нас есть на подозрении пара так называемых родственников Таньки.

– И кто они? – полюбопытствовал Миша.

– Невеста Танькиного мужа и ее мать, – ответила Мариша. – Завтра к ней едем. Правда, далеко, за один день не управимся. Так что вы, Миша, не волнуйтесь, если нас пару дней не услышите. Зато потом, когда вернемся, обязательно расскажу все новости.

– А это не опасно? – явно испугался за девушек Миша. – Я имею в виду, не опасно ли ехать к этой женщине? Вдруг она вооружена? Можно я поеду с вами?

– Зачем? – искренне удивилась Мариша.

– Чтобы защищать! – заявил парень, и Мариша едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

– Нет, боюсь для вас эта дорога будет слишком тяжелой, – сказала Мариша.

– Но вы должны мне пообещать, что не будете рисковать собой! – воскликнул Миша. – Обещаете?

И он устремил на Маришу такой пронизывающий и исполненный искреннего волнения взгляд, что девушка даже расчувствовалась.

– Хорошо, обещаю, – проворковала она. – Только поговорим.

– Да, и желательно в присутствии свидетелей, и в светлое время суток, и в людном месте, – сказал Миша.

– Сначала нужно найти эту женщину, – заметила Мариша. – А до ее деревни еще порядочный крюк от Костромы.

– Тогда я пойду! – спохватился Миша. – Если вам завтра рано вставать, то уже давно пора быть в постели.

Мариша хотела ему сказать, что знает это и сама, но как тут уснешь, если в дверь постоянно ломятся гости, но не стала. К чему? Миша героически приковылял к ней на своих сломанных ногах лишь для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Ну и что с того, что мужик приперся среди ночи? Значит, заснуть не мог от беспокойства за нее. И преисполнившись уверенности в собственной неотразимости, Мариша захлопнула за симпатичным и заботливым Мишей дверь и совершенно счастливая отправилась наконец спать.

Глава 7

На следующий день рано утром Мариша с Дуней отправились в Кострому. Так как поезд туда отправлялся только во второй половине дня, а столько ждать девушки были не намерены, то подруги мужественно решили двинуться в путь на Маришиной машине.

– Это будет даже и лучше, – произнесла Дуня. – Ведь от Костромы нам еще нужно ехать до Сусанина, а потом еще в окрестностях искать это Славино, где домов раз, два и обчелся. Неизвестно, сумели бы мы там найти попутку до этой деревни.

– Уверена, что от Костромы туда в это Славино можно было бы найти такси, – мрачно ответила Мариша, которой вовсе не улыбалось провести за рулем больше восьми часов, разыскивая с помощью завалявшейся у нее дома среди книг старой и порядком потертой на сгибах карты европейской части Советского Союза и подсказок местного населения эту самую деревню Славино.

Но одно она знала совершенно точно: никакой деревни Славино на самой карте не было. Либо деревушка была слишком мала, чтобы попасть на карту, либо в те времена, когда была издана эта карта, называлась как-то иначе. Впрочем, Сусанино на карте было, так что совсем уж отчаиваться не стоило. Всю дорогу Дуня сладко продремала на заднем сиденье.

Сев в машину, Дуня сразу же заявила, что у нее жуткое похмелье, так как весь вечер ее мучило видение восставшей из холодильника Таньки. Да еще Браслет, то ли предчувствуя новую разлуку, то ли скучая по прежней хозяйке, начал плакать и никак не хотел утешиться, даже когда Дуня взяла его к себе в постель. И Дуня мужественно пыталась залить это видение оставшимся у нее коньяком. В результате к трем утра ей удалось немного забыться. А очнувшись, прочувствовать на собственной шкуре все последствия неумеренного возлияния. Так что еще до выезда из города Дуня умудрилась выпить пару баночек пива и умиротворенно уснуть. Видимо, в компании с Маришей призрак Татьяны к ней соваться не рисковал.

– Эй, а кому ты оставила Браслета? – спросила у подруги Мариша, пока та еще не вырубилась.

В ответ Дуня что-то пробормотала о своей старушке соседке, обожающей кошек, которых у нее пять штук.

– Так что Браслету там понравилось, – ответила Дуня и снова заснула, на этот раз окончательно.

Мариша, у которой к концу пути от усталости просто стало крючить спину и сводить руки, то и дело завистливо на нее косилась. Должно быть, именно поэтому она и пропустила нужный поворот на Сусанино и проскочила по дороге дальше. Свою ошибку она обнаружила, лишь проехав добрых полтора часа. Наконец, встревожившись, Мариша остановилась и переговорила с селянином, тащившимся домой с лопатой наперевес и с бутылкой портвейна, торчащей у него из кармана.

– В Сусанино вам, девоньки, в обратную сторону, – охотно просветил он Маришу и проснувшуюся наконец Дуню. – Если подвезете, то расскажу, как его не пропустить.

Мариша с сомнением покосилась на его облепленную сырыми комьями земли лопату и не менее живописные брюки. Кажется, селянин в этих самых брюках пытался прокопаться к самому центру Земли.

– Садитесь! – радостно брякнула тем временем Дуня. – Будем только рады.

Марише только и оставалось, как проявить великодушие и утешить себя тем, что земля все же не навоз, отчистится потом, да и запаха не оставит. А если и навоз, подумала Мариша, подозрительно принюхавшись, тоже ведь не гадость какая-нибудь химическая. Вот если бы у нее в машине рассыпали мешок с селитрой, это было бы хуже. А навоз! Это же даже приятно. Селянин оказался жизнерадостным мужиком. Он тут же устроился рядом с Дуней на заднем сиденье и извлек свой портвейн, которым и принялся потчевать подруг, причем весьма настойчиво.

– Да не могу я! – потеряв всякое терпение, когда ей то ли в пятый, то ли в шестой раз сунули под нос пластиковый стаканчик с мутной коричневой жидкостью, заорала Мариша. – Не буду я пить! Я за рулем!

– Так и что с того? – искренне удивился мужик. – Тут на всю округу ни одного гаишника нету. Пей, не бойся.

– Нет, я уж лучше подожду более подходящего случая, – отказалась Мариша.

Из деликатности она пока что не стала упоминать, что и напитка такого качества не стала бы пить даже под угрозой смерти. Отхлебнув этого пойла, на взгляд Мариши, недолго было и в самом деле окочуриться. Так что она с тревогой смотрела на Дуню, которая все же из вежливости сделала один глоток.

– Отличное вино! – обиделся селянин на Маришу. – Зря ты так! Я, например, сам его всю жизнь пью.

В ответ Мариша ехидно заметила, что его внешность никак не может служить рекламой данному напитку.

– Напрасно вы моей компанией брезговали. Впрочем, вы, городские, все с прибабахом! – заявил подругам на прощание обиженный в лучших чувствах мужик. – К вам со всей душой, а вы нос воротите. Вижу, что вы бабы холостые. Так по доброте души хотел вас со своим братом Васькой познакомить, тоже холостой мужик и хозяин исправный, а теперь не буду. Зачем вы ему сдались?

– Придурок! – прошипела ему в спину Мариша, когда мужик, забрав свой инвентарь, вылез из ее машины. – Зачем ты его только пригласила?

– А что? – пробормотала Дуня. – Вино, кстати говоря, совсем было неплохое. Я даже удивилась.

– Дуня, мне за тебя страшно, – призналась ей Мариша. – Такими темпами и употребляя такое спиртное ты скоро совсем подорвешь свое здоровье.

– Мне самой страшно, – призналась Дуня. – А только поделать ничего с собой не могу. Как вспомню про Таньку, так прямо внутри все переворачивается. А еще мне не дает покоя мысль, а вдруг ее и в самом деле Витек убил?

– Да зачем ему? – равнодушно спросила Мариша.

– Ну, боялся, что Танька мне расскажет, что он с ней спал, – смущенно отведя глаза, пробормотала Дуня.

– Что? – вытаращила на нее глаза Мариша, ударив ногой по тормозу. – Ты что такое говоришь?

– Ну да, спал он с ней! – неохотно подтвердила Дуня. – Только мне Танька об этом сразу же сказала.

– Когда? – прошептала Мариша.

– Да еще в самом начале, когда мы с Витьком только познакомились, – сказала Дуня. – Он Таньке сразу не понравился. Она мне и сказала, что парень нестоящий и она мне это докажет. И доказала. Теперь-то я понимаю, что Танька права была. Раз Витек не смог против нее устоять, так нечего было с ним и связываться. А тогда я его простила.

– А Таньку?

– Конечно, она же из лучших побуждений с ним переспала, – пожала плечами Дуня. – Хотела меня от этого поганца уберечь. И потом, она меня честно предупредила, что Витек собой представляет.

– Бред какой-то, – пробормотала Мариша. – Я бы такую подругу и на порог больше не пустила.

– Так я ей сама и предложила это сделать, – ответила Дуня. – Так и сказала, проверь его на вшивость, если нетрудно. А Таньке чего? Проверила, как я и просила.

– Так чего же ты тогда Витька не выгнала?

– А где ты видела мужика, который не изменяет своей жене или подруге? – усмехнулась Дуня. – Лично мне с таким реликтом столкнуться не пришлось. Так что я решила, что лучше пусть уж я про Витька знаю, что он способен мне изменить и приму меры предосторожности, чем вляпаюсь в любовную историю с каким-нибудь более ловким типом, который мне лапши на уши навешает и заставит поверить, что я для него и в самом деле единственная и неповторимая.

– Какие еще меры предосторожности? – пролепетала Мариша, у которой в голове все перемешалось.

– Ну, не влюблюсь в него, например, – пояснила ей Дуня. – И вообще. Знаешь, СПИД вокруг. И другие заболевания разные. Ну ты понимаешь, что я хочу сказать?

После некоторого раздумья Мариша все же кивнула. Если подумать и отбросить чувства, то в позиции Дуни была определенная житейская мудрость. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен.

– Но Витьку я, само собой разумеется, ничего не сказала о том, что знаю о его проделках с Танькой, – продолжала тем временем Дуня. – А теперь думаю, а вдруг он все это время боялся, что она его выдаст? И в конце концов взял и прикончил ее, чтобы не создавать угрозы для нашего, так сказать, зарождающегося семейного счастья?

– Но почему именно теперь? – недоумевала Мариша. – Почему не месяц назад?

– Ой! Я же тебе главное не рассказала! – всплеснула руками Дуня. – Витька в тот вечер, когда убили Таньку, как раз сделал мне предложение выйти за него замуж.

– Да ты что?! – ахнула Мариша.

– Да, так все и было. Он мне балкон предложил застеклить за собственные деньги, – с гордостью кивнула Дуня.

– А как это связано между собой? – опешила Мариша.

– Очень даже связано! – объяснила ей Дуня. – Витек ни за что на свете не стал бы тратить деньги на обустройство квартиры, в которой не собирался остаться навсегда.

– Боже мой! – вздохнула Мариша. – Ну и жлоб этот твой Витек.

– Жлоб, – охотно согласилась с ней Дуня. – А где ты других видела?

– Дуня, ну нельзя же так себя не любить! – прямо расстроилась за подругу Мариша. – Ты красивая девушка. Свободная и без детей. У тебя все дороги открыты. А ты предпочла трусливо спрятать голову в песок и жить с этим расчетливым гадом, который к тому же тебе еще и изменял и которого ты совсем, как я теперь понимаю, не любила.

– Глупо, конечно, – кивнула Дуня. – Теперь-то я это осознала. Права была Танька. А я ее зря не послушалась. Но дело-то сейчас не в этом. Вот ты как думаешь, мог Витек, решившись вить со мной семейное гнездо, избавиться от Таньки?

– Чтобы она не явилась и не рассказала тебе о его давнишней измене? – переспросила Мариша. – Конечно, такой человек, как твой Витек, прежде чем стеклить твой балкон, должен был принять меры безопасности.

– Как? – не поняла Дуня.

– Ну, чтобы застекленный им балкон остался бы в его пользовании, – объяснила ей Мариша. – А то что бы получилось? Он бы его застеклил, а тут Танька со своими откровениями. Вдруг бы ты его после этого выперла? Плакали тогда его денежки.

– Я тебя серьезно спрашиваю, а ты издеваешься! – обиделась Дуня.

– И не издеваюсь вовсе, – попыталась оправдаться Мариша. – Говорю, что от мужиков всего можно ожидать. Никогда не угадаешь, до какой степени они расчетливы. Вполне возможно, что если Витьку вдруг ударило в голову, что жить он будет только с тобой и ни с кем другим, то он мог и устранить Татьяну.

– Жуть, – поежилась Дуня. – Слушай, а ты не видишь, где бы тут купить выпить?

– Не вижу, – буркнула Мариша, снова трогая машину с места. – И вообще, имей совесть. Я за рулем целый день, а ты вместо того, чтобы меня подбодрить, только о себе и думаешь. Возьми себя в руки. Мне тоже хочется расслабиться, но я не могу.

Наконец подруги добрались до Сусанина. Это оказался небольшой поселок, в котором, впрочем, было несколько каменных домов, пара магазинов и даже салон красоты и аптека. Но так как время было уже позднее, то из всех этих благ цивилизации функционировал только ларек, демонстрировавший широкий ассортимент пива и дешевого портвейна. Соки, шоколад и прочие продукты были представлены гораздо более умеренно.

Возле ларька толпилось около десятка парней и девчонок. Похоже, это был цвет местной молодежи. Все они отлично знали ответ на вопрос подруг, где находится Славино. Но при этом почему-то дружно противоречили друг другу и показывали руками в противоположные стороны.

– Поехали отсюда, – опасливо пробормотала Дуня, косясь на парней, которые прямо-таки облизывали взглядами Маришин «Форд». – Такое впечатление, что они никогда в жизни не видели такой машины и сейчас с трудом сдерживаются, чтобы не разобрать ее по винтику. Просто на память. И вообще у них всякое соображение при виде такой роскоши отбило напрочь.

– Угу, – угрюмо кивнула Мариша, которой сейчас меньше всего на свете хотелось куда-то ехать, а хотелось просто загнать свою машину в безопасный сарай и до утра лечь спать, хотя бы просто на сене. – Поехали, может быть, найдем ночлег.

Проехав дальше по улице, подруги увидели одинокую девичью фигурку, энергично вышагивающую вперед. Девушка была с огромной сумищей на плече.

– Девушка, вы не знаете, до Славина далеко? – высунулась из окна Дуня.

– Вот повезло-то! – вместо ответа обрадовалась девушка. – Вам в Славино ехать?

– Ага, – кивнули подруги.

– И мне в ту сторону! – расцвела девушка. – Подбросите меня? Я вам дорогу покажу. Вы меня высадите в Ивановке, а сами еще через две деревни проедете и окажетесь в Славине. Вы не беспокойтесь, дорога там одна. Не заблудитесь. Да и недалеко уже оттуда, километра три всего и будет.

– Садись, – обрадовалась Мариша. – Тебя как зовут?

За то время, пока девушки ехали до Ивановки, где жила Света, они успели хорошо познакомиться. Света оказалась просто незаменимым источником информации.

– Катьку я знаю, – кивнула она, когда выяснила, к кому едут подруги. – Только она уже давно в Питер подалась.

– А ее мать? Катька говорила, что у нее гуси.

– Ага, – кивнула Света. – Хозяйство у нее большое. И гуси, и свиньи, и даже корова есть. Можно сказать, что у нее одной в округе столько скота и есть. Остальные-то хорошо если поросенка возьмут на откорм. Или курей с десяток держат. Да и кому там? Одни старики да пьяницы и остались. А Катькина мать, она здоровущая, как мужик. Да еще батраков в сезон иногда нанимает.

– А ты ее давно видела?

– Давно, – призналась Света. – Еще в прошлом году. Я сама-то в городе живу. А в деревне моя бабка осталась. Так вот моя бабка с Катькиной матерью дружит. Так она мне писала, что в этом году Катькина мать гусей совсем на развод не оставила. Как у нее с зимы два десятка оставались, так и все.

– Со здоровьем чего случилось? – участливо поинтересовалась Мариша.

– Моя бабка про это не писала, – помотала головой Света. – Значит, ничего серьезного. Наверное, просто надоело такое огромное хозяйство на себе одной тянуть. Катька-то как в Питер подалась, так с нее какая помощь? Приедет на месяц летом в отпуск, так разве за месяц много чего успеешь сделать? Ведь и отдохнуть тоже хочется. Где уж тут матери по хозяйству помогать.

Так за разговором дорога промелькнула быстро. Высадив Свету у крайней к дороге избы, подруги договорились, что в случае чего она пустит их переночевать к себе, а машину можно будет загнать в крайнем случае на огород.

– Хотя у нас тут спокойно, – прощаясь, сказала Света. – Приезжайте, ставьте машину у окна. Никто ее не тронет. Все свои, друг друга знают и возле своего дома не гадят. Тут не то что в городе.

Попрощавшись со Светой, подруги поехали дальше. К этому времени совсем уже стемнело. Дорога извивалась среди елового леса, Мариша включила дальний свет фар, но все равно девушкам было жутковато. Они проехали одну спящую деревушку и наконец увидели указатель с надписью «Славино». Поздравив друг друга с прибытием в конечную цель путешествия, девушки поднялись на пригорок.

– Справа на отшибе должен стоять дом Катькиной матери, – произнесла Мариша. – Света сказала, что мы его сразу узнаем, он красный и вообще во всей деревне он один только и покрашен. И к тому же возле него должен быть фонарный столб.

Подруги старательно осмотрели всю деревню, но столба не увидели.

– Что за черт? – удивилась Мариша. – Может быть, лампочка перегорела?

– Там на отшибе что-то чернеет, – указала пальцем Дуня. – Словно выгорело.

– Выгорело! – ахнула Мариша. – А ну-ка поехали живо!

«Форд» недовольно рыча, спустился с пригорка, и подруги очутились в деревушке. Они проехали ее из конца в конец, но так и не нашли ни одного покрашенного дома. Наконец они доехали до пепелища, которое углядела глазастая Дуня из машины. Возле него и в самом деле одиноко торчал остов обгоревшего деревянного столба с оборванными электрическими проводами.

– Горело совсем недавно, – пробормотала Мариша. – Еще на земле даже трава не проросла.

– Ты думаешь, что это и был дом Катькиной матери? – прошептала Дуня.

– Вполне возможно, он стоял на отшибе, как нам и говорила Света, – ответила Мариша и почувствовала, как по ее спине прошла холодная дрожь.

– Пошли-ка отсюда, – дрожащим голосом произнесла Дуня. – Мало ли кто тут может по пепелищу в ночи бродить. Пошли лучше у соседей спросим, что случилось.

И подруги, не сговариваясь, кинулись в машину, подняли стекла и даже заблокировали дверцы. Только после этого они почувствовали себя в некоторой безопасности, но все же поторопились уехать подальше от пепелища. Лишь оказавшись среди мирно спящих домов, где во дворах лениво гавкали собаки, подруги почувствовали, как холод отпускает их.

– Зайдем? – предложила Мариша, кивая на дом, носивший все признаки обитаемости.

Во-первых, во дворе метался небольшой лохматый песик, во-вторых, на веревке висели простыни, мирно раскачивающиеся на легком ночном ветерке, а в-третьих, из открытого окна дома слышался чей-то мощный храп.

– А удобно? – усомнилась Дуня. – Люди обычно не любят, когда их будят среди ночи.

– Но не убьют же они нас за то, что мы их разбудили, – пожала плечами Мариша. – В конце концов, нам еще хуже. Притащились в такую даль, чтобы наткнуться на кучу обгоревших бревен.

И, почувствовав прилив страшной жалости к самим себе, таким усталым, голодным и бесприютным, подруги бросились к дому. Песик, опешив от их наглости, быстро ретировался под крыльцо, ограничившись бранью и не решаясь вступить в схватку с явно превосходящими силами противника. Подруги же бесцеремонно принялись барабанить в дверь кулаками. Довольно долго на их стук никто не реагировал. Но наконец раздался со сна слегка хриплый женский голос.

– Кто там? – спросила женщина.

– Простите, мы приехали из Питера, – заволновалась Дуня. – К Катькиной матери, которая гусей держит. Вы не скажете, как ее найти?

За дверью наступила тишина, видимо, хозяйка дома прикидывала, под каким предлогом ей поудобней избавиться от непрошеных гостей. Но то ли предлога подходящего не нашлось, то ли хозяйка решила, что выспаться она всегда успеет, а вот новые слушательницы в их глухомани не так часто встречаются, так что грех упускать такой удобный случай почесать языком, но дверь открылась. На пороге стояла одетая в цветастый халат средних лет женщина с короткой стрижкой. Сейчас со сна ее волосы стояли дыбом и больше всего напоминали рыжего дикобраза, прикорнувшего на голове у молодки.

– Заходите! – почему-то шепотом пригласила подруг женщина. – Только тихо. Мужа мне не разбудите. Меня Клавой звать. Проходите сюда, только, умоляю, тихо!

На взгляд подруг, если мужик не проснулся от лая собаки и их стука в дверь, то можно было особенно и не стараться соблюдать тишину, но спорить с хозяйкой не стали и послушно понизили голос до полушепота.

– Вы что, ничего не знаете? – усадив гостий на веранде, спросила у них хозяйка. – Сгорела наша Глафира Матвеевна. И дом сгорел, и хозяйство. Да бог с ними. Хозяйство, дом – дело наживное. Тем более что Глафира все застраховала. А вот жизнь человеческую не вернешь.

И женщина тихо заплакала, утирая слезы краем халата. Подруги ошеломленно молчали.

– А вы что же, ничего не знали, выходит? – отдав дань скорби по погибшей соседке, спросила у них женщина. – Мы же Катьке еще вчера телеграмму в Питер послали. Неужели, не дошла?

– А на какой адрес? – спросила Мариша. – Она у своего молодого человека живет. Вы туда посылали?

– Сейчас посмотрю, – засуетилась Клава и вытащила из-за сахарницы кучу разнообразных бумажек.

Тут были и старые квитанции за оплату электроэнергии, и чеки из магазинов, и какие-то рваные клочки бумаги с записанными на них телефонами, адресами и фамилиями. На одном таком клочке и был записан адрес Катьки.

– Вот, – произнесла Клава. – Смотрите.

Подруги уставились на бумажку, на которой неровными буквами был записан адрес: улица Апрельская, 5 – 39.

– На этот адрес и телеграмму послали, – вздохнула Клава. – Что, не там Катька живет?

– Не там, – вздохнули подруги.

– Тогда ясно, чего не приезжает, – понурившись, произнесла Клава. – А мы-то ругаем ее весь вечер. Какая, говорим, у Глафиры дочь черствая. Мать вместе с домом сгорела, а она даже не позвонит никому из нас. Телефон-то небось ей Глафира оставила.

– Она телеграммы не получала, – вздохнув, произнесла Мариша. – Но мы завтра в Питер вернемся, так передадим ей.

– Уж передайте, пожалуйста! – воскликнула Клава. – А то, может быть, позвоните ей прямо от меня? Вы телефон ее молодого человека знаете?

Дуня молча кивнула и вытащила из кармана трубку. Набрав номер квартиры Вадьки, она молча ждала ответа. Наконец к телефону подошли.

– Наталья Дормидонтовна, позовите Катю, – попросила Дуня. – Уехала? Когда? А, спасибо.

И Дуня положила трубку.

– Катька уехала вечерним поездом, – сказала она. – Наталья Дормидонтовна сказала, что она получила известие о гибели ее матери и сразу же собралась и выехала.

– Значит, если вечерним выехала, то завтра часикам к одиннадцати утра уже точно будет здесь, – вздохнула Клава. – Вот и славно. А то мы уже беспокоились. Нужно же что-то с останками делать. Мы бы и сами похоронили, но не знали, тут Катька захочет похороны или затеет в город мать везти. Но теперь приедет и пусть уж сама решает, как быть. Как решит, так и ладно.

– А как же это несчастье случилось? – спросила Мариша. – И когда? Вы не знаете?

– Да уж как не знать? – снова вздохнула Клава. – Почитай, на глазах дом и сгорел.

– Так весь и сгорел? – ахнула Дуня. – И не потушить было? И не пытались?

– Пытались, но без толку. Да и что было делать-то? Как тушить? – скорбно спросила Клава. – Ночь на дворе была, все по домам разошлись спать. Не сразу и заметили, что пожар. Как заметили, тушить кинулись и пожарных, конечно, вызвали, но, пока они доехали, от дома одни головешки остались. А самим соседям тушить, так и нечем. Во всей деревне ни одного насоса нет. Воду на огород по старинке из колодца ведрами таскаем. А много там этой воды в ведре, чтобы огонь потушить? Только брызги одни. Хорошо еще, что дом Глафиры на отшибе стоял, да и погода тихая была, а то бы вся деревня могла выгореть.

– Это, конечно, хорошо, – кивнула Мариша. – Но все же, как же загорелось-то?

– Да кто же знает? – пожала плечами Клава. – Нас там не было. А пожарные говорят, что вроде бы проводку замкнуло. Да так неудачно, что спирт вспыхнул.