Текст книги "Чепуха и сбоку бантик"

Автор книги: Дарья Калинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Насчет физиономии было хуже. Честно говоря, красавцем он совсем не был. Слегка опухшие глаза, слишком густые брови и нос, который утолщался на конце и выглядел словно маленькая груша-дичок, не красили его. Огладив Катю – так он сразу же назвал ее – по заднице, так что ни у кого, а тем более у Инны не осталось никаких сомнений насчет того, какие отношения связывают этих двоих, мужчина взял свою подругу под руку и повел по улице.

– А ведь Вова гораздо привлекательней этого типа, – произнесла Инна. – Но Катя предпочитает проводить время с ним, а не с мужем. Видно, верно говорят, с лица воду не пить.

И, вспомнив эту народную мудрость, Инна продолжала следить за парочкой. Оригинальностью по части развлечений любовники, прямо сказать, не блистали. Инна даже слегка расстроилась, когда мужчина всего-навсего повел Катю к себе домой. По дороге они купили ананас, курицу-гриль и пакет томатного сока. Причем платила за все Катя. Инна, уверяя себя, что долг превыше всего, проводила их до места. И обнаружила, что мужчина живет тоже в блочном доме, от вида которых Инна уже даже слегка устала. Проходя в подъезд, он поздоровался с бабками, которые, сидя на лавочке, грели на солнышке свои собственные косточки и с азартом перемывали чужие.

Дождавшись, когда Катя и ее любовник скроются в доме, Инна вышла из машины и подобралась поближе к старухам. Там как раз освободилось местечко, и Инна удобно устроилась на лавочке. Бабки с интересом на нее покосились и мирно продолжили сплетничать. И очень скоро Инна уже влилась в их беседу. Обрадовавшись новой слушательнице, бабки охотно посвятили Инну в подробности жизни своих соседей. Так что перевести разговор в нужное русло оказалось очень легко. Дождавшись удобного момента, Инна произнесла:

– Вот вы жалуетесь, что батарея на лестнице лопнула и никому дела до нее нет, а ведь есть же у вас в доме мужчины. Взяли бы, сложились, купили бы батарею и заменили ее.

Бабки сначала онемели. Предложение купить что-то общее на личные деньги показалось им просто диким. Они его даже обсуждать не стали. А сразу же переключились на другое, мол, как мало надежды на мужчин. На это, собственно говоря, и рассчитывала Инна.

– Какие тут мужчины! – воскликнула худая бабка, сидевшая напротив Инны. – Это же не мужчины, а горе! Сплошные пьяницы! Они не то что купить, а смотрят, как бы сами чего из дома урвать.

– Ну не скажи, – возразила ей очень полная старуха, сидевшая рядом с Инной. – Некоторые и не пьют вовсе. Вот сосед из четырнадцатой квартиры. Бывший военный. И не пьет.

– А что толку? – возмутилась первая бабка. – Его как контузило, сразу же на пенсию отправили.

– Не на пенсию, а в отставку, – поправила ее упитанная Иннина соседка.

– Какая разница? – сварливо спросила у нее худая бабка. – Все равно не работает.

– А баб, между прочим, к себе водит, – сказала третья бабка в повязанном по-деревенски платочке. – Вот только что со своей кралей прошел.

– Так эта у него уже давно! – сказала худая бабка. – Она, между прочим, его и кормит. Я сама в магазине видела, как она в кассе расплачивалась. А Шурик рядом стоял и только смотрел. Так что денег он на нее не тратит.

– А чего ему с пенсии тратить-то? – встряла в разговор четвертая бабка.

– Это вы про кого? – спросила у своей соседки Инна.

– Да про Шурика из четырнадцатой, – пояснила ей бабка. – Сосед у нас есть. Почитай, единственный из мужиков, кто у нас в доме не пьет.

Инна вспомнила купленный Катей томатный сок и смекнула, что разговор, похоже, движется в нужном ей направлении.

– А кто он, это Шурик? – спросила она у словоохотливой бабки.

– Военный он, в отставке, – пояснила та. – Контузило его, слышит плохо. Вот и отправили в отставку. Пенсию назначили. Да что с той пенсии? Работать ему идти надо, а он что-то цельными днями дома сидит.

– Так этот ваш сосед, он и на войне был? – спросила у нее Инна.

– Почему это? – удивилась бабка.

– Но контузило-то его на войне?

– Нет, – покачала головой бабка. – Сапером работал. Напарник его на бомбе подорвался, а Шурика только контузило чуток. Ему еще повезло, считай.

– Сапером, – прошептала Инна, чувствуя, как по спине ползет холодок, верный признак того, что она напала на след. – Это со взрывчаткой, что ли?

– Вот-вот! – закивала соседка. – Опасное это дело. Чуть не доглядишь, и уже либо тебя по кусочкам собирают, либо инвалид.

– И сосед ваш нигде не работает? – спросила Инна.

– Нет, дома все сидит, – сказала бабка. – Да и то сказать, человек уже здоровье свое родине отдал. Долг исполнил. Может теперь и отдохнуть.

– Это вы про кого? – спросила у нее худая бабка.

Иннина соседка объяснила, но старухи уже утратили интерес к Шурику и к мужчинам вообще и переключились на обсуждение болезни какой-то своей соседки, которая, по общему мнению бабок, до лета дотянуть никак не сможет.

– До Пасхи бы дожила, – сказала худая бабка. – Я уж ей обещала в церковь сходить и кулича освященного принести.

Слушать про постороннюю старуху, которая помирала уже второй год, но все никак не могла закончить это невеселое занятие, Инне было не интересно. И она уже хотела уйти, но прозвучавшая фраза заставила ее задержаться.

– И что Шурик-то смотрит, как бабка загибается, – сказала одна из старух. – Хоть бы к врачам ее свозил.

– А деньги откуда? – спросила вторая бабка. – На врачей деньги нужны. А откуда у Шурика, который и сам контуженый, и на пенсии сидит, деньги возьмутся. И любовница его, чай, на старуху-то денег пожалеет дать. Что ей чужая старуха? Еще и порадуется, когда бабка помрет. Жилплощадь освободится.

Инна слушала в оба уха, и когда разговор свернул в сторону, снова обратилась за комментариями к своей соседке.

– Да все про того же Шурика и говорят, – пояснила Инне старуха. – Бабка у него дома больная второй год лежит.

– Мать? – спросила Инна.

– Не мать, а бабка, – поправила ее старуха. – Вырастила она его. Матери у Шурика не было. Сгинула сразу же после рождения ребенка. Беспутная. Да и отца у Шурки тоже толком не было. Он военный был. Где-то на границе погиб. Так бабка Шурика одна и вырастила. Никто ей не помогал. А теперь Шурику не грех бы о бабке позаботиться, да какая от мужиков забота? Одни проблемы.

И старуха махнула рукой, показывая, что и говорить на эту тему нечего. Инна не настаивала. Она и так выяснила больше, чем рассчитывала. И теперь с легким сердцем могла снова забраться в свою машину и подождать, когда Катя и ее сапер выйдут из дома.

Глава 5

А Мариша тем временем бодро скакала с одной пересадки в метро на другую. Честно говоря, в восторг от этого она не приходила. В метро было душно и очень много народу. А люди сильно мешали Марише следить за брюнеткой с роскошными волосами. Они толпились возле Мариши, они толкали ее, наконец, они просто отвлекали разными глупыми вопросами. Всем вдруг дружно понадобилось узнать именно у Мариши, как им доехать до центра города. В результате из-за неуемного любопытства окружающих Мариша уже два раза теряла брюнетистую даму, но потом, к счастью, натыкалась на нее вновь.

– И как она умудрилась примчаться к Вове всего за полчаса? – поражалась Мариша. – Видимо, ехала из другого места, например, с работы. А теперь решила туда не возвращаться. Вместо этого едет домой, чтобы принять ванну и отдохнуть после бурных занятий любовью.

Во всяком случае, Мариша на месте брюнетки поступила бы именно так. Она и без всяких занятий любовью чувствовала себя взмыленной лошадью. А что уж говорить про брюнетку?.. Мариша только диву давалась ее неутомимости. Наконец брюнетка, устав нервно метаться по метро, села в вагон поезда, позволив Марише сделать то же самое.

«Ванна и отдых – вот что нужно этой брюнетке», – рассуждала Мариша про себя, забираясь в соседний вагон, усаживаясь на очень кстати подвернувшееся свободное место и с облегчением прислушиваясь, как утихает боль в натертых новыми туфлями ногах.

Эти туфли Мариша купила всего неделю назад. Стоили они бешеных денег и выглядели просто потрясающе. Маришина нога казалась в них изящной, почти как у Золушки. Но помимо достоинств у туфель были и свои недостатки, которые вначале Мариша сочла пустяками, но по мере того, как шло время, недостатки угрожающе выросли и теперь представляли собой настоящую проблему. Только за вчерашний день эти туфли уже немилосердно стерли Марише мизинцы на обеих ногах. А сегодня проклятые туфли, почувствовав аппетит, принялись и за остальные пальцы на ногах, угрожая превратить ноги в сплошную кровавую рану.

– Но я вас все равно доконаю, – злобно прошипела Мариша, наклонившись к туфлям и потирая натруженные ноги. – Вы у меня разноситесь, даже если мне для этого придется истечь кровью, – и Мариша стянула с ноги левую туфлю, которая жала сильней. – Пусть я умру, но вы торжествовать не будете!

– Девушка, с вами все в порядке? – раздался над ухом Мариши мужской голос.

Мариша подняла голову и онемела. Над ней возвышался настоящий «древнегреческий бог». Не важно какой. Все они отличались потрясающими фигурами. И этот невесть каким образом затесавшийся в питерское метро в час пик тоже имел атлетическое телосложение. Да еще какое! Мариша мысленно ахнула, почти забыв про свои проклятые туфли.

– Все в порядке! – нашла она в себе силы пробормотать.

– А почему вы держите в руках свою обувь? – поинтересовался у нее «древнегреческий бог».

Мариша опустила глаза и покраснела. Действительно, она так увлеклась созерцанием мужчины, что совершенно забыла про туфлю у себя в руках, которую она пыталась размять.

– Не беспокойтесь, они совсем новые! – произнесла она и прикусила язык.

Надо же быть такой болтливой. Теперь этот потрясающе красивый парень может подумать, что у нее еще и ноги вдобавок дурно пахнут. Мариша даже застонала от злости на саму себя.

– Натерли ногу? – проявил понимание «бог».

Мариша удрученно кивнула. Она наконец напялила туфлю на ногу, содрогнувшись одновременно от острой боли. За то короткое время, пока нога была без туфли, она, похоже, здорово увеличилась в размерах. Мариша попыталась наступить на ногу, и у нее потемнело в глазах.

– Вы что-то совсем побледнели! – встревожился «бог». – Вы до какой остановки едете?

– Если бы я знала! – пробормотала Мариша.

Мужчина удивился.

– Я слежу за одним человеком, – пояснила ему Мариша.

– Понятно, – отчего-то расстроился ее собеседник, – за мужем.

– Вовсе нет! – воскликнула Мариша и хотела даже добавить, что мужа-то у нее никакого нет, но тут же почти с ужасом вспомнила, что как раз муж у нее имеется.

Как эта подробность могла выскользнуть из ее памяти, Мариша не понимала. Но факт оставался фактом.

– Ничего, – утешила себя Мариша, – перекинуться парой фраз с незнакомым «богом» в метро – это еще не измена.

– Что вы шепчете? – поинтересовался он у нее и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, произнес: – Кстати, давайте познакомимся. Меня зовут Миша.

Мариша представилась. В это время рядом с ней освободилось место.

– Так за кем вы следите? – усаживаясь рядом, спросил Миша.

– За женщиной, – ответила Мариша. – Только не подумайте, что тут любовная интрига. До сегодняшнего дня я вообще знать не знала про эту женщину.

– Так чаще всего и бывает, – сочувственно заметил Миша.

– Да что вы! Если бы не моя подруга, я никогда бы и не узнала про эту женщину! – воскликнула Мариша. – Мне-то она никто.

– Ах, так ваша подруга попросила вас проследить за женщиной, в которой подозревает соперницу? – догадался Михаил.

– Примерно так, – пробормотала Мариша.

– Так я вам помогу! Можно?

Мариша с сомнением посмотрела на него. По ее мнению, такой красоты мужчина никак не годился для слежки за дамой. Все женщины неизбежно обращали бы на него внимание.

– Обожаю приключения! – заявил Миша.

Этот довод показался Марише достаточно убедительным, чтобы согласиться на помощь Михаила. К тому же ее проклятые туфли, стоило ей пошевелить ногой, яростно напоминали о своем существовании и о том, что война продолжается.

«В конце концов, если я окончательно выйду из строя, то можно будет поручить дальнейшую слежку за брюнеткой этому Мише», – подумала про себя Мариша и согласилась принять помощь, которую настойчиво предлагал ей, можно сказать, втюхивал новый знакомый.

– Видите в соседнем вагоне вон ту брюнетку с длинными ногами в красной кожаной куртке? – спросила у него Мариша.

– Вижу, – кивнул Миша.

– Вот про нее нам и нужно узнать как можно больше, – сказала Мариша.

– А что именно? – заговорщицки прошептал в ответ Миша.

– Кто она такая, где живет, с кем живет, где работает, как зовут, есть ли у нее муж или любовник, – терпеливо перечисляла Мариша. – Ну и так далее. В общем, все. Любая информация сгодится.

– Так вы что, про нее совсем ничего не знаете? – удивился Миша.

– Угу, – кивнула Мариша, с тревогой замечая, что брюнетка, похоже, пробирается к выходу.

Так и было. Брюнетка в соседнем вагоне растолкала группу подростков, которые столпились у дверей, и заняла прочную позицию на выходе.

– Скорей! – заторопилась Мариша, вскакивая с сиденья и чувствуя, как тысячи иголок впиваются в пальцы ее ног. – Ой!

Выдохнув, Мариша плюхнулась обратно на сиденье.

– Что? – встревожился Миша.

– Ничего, – ответила Мариша, собираясь с духом для повторного рывка. – Пошли! Наша брюнетка собирается выходить. Только помогите мне сделать первые шаги.

Миша заботливо взял Маришу под локоток и провел до выхода. Понемногу боль в ногах стала чуть глуше. Мариша даже нашла два или три положения ступни, когда боль почти совсем не чувствовалась или, во всяком случае, становилась терпимой. Тем временем брюнетка выскочила из своего вагона и резво устремилась по платформе к выходу.

– Где мы? – спросила Мариша, ковыляя следом за брюнеткой.

– Кировский завод, – сказал Миша. – Послушайте, а вы не могли бы идти побыстрей? А то наша брюнетка уже умчалась так далеко вперед, что, боюсь, мы можем ее потерять.

«Наша брюнетка! – фыркнула про себя Мариша. – Уже «наша»! Была бы она «нашей», если бы я тебе не рассказала о ней! Тоже мне мужчины! Не успеют появиться в вашей жизни, глазом даже не успеешь моргнуть, как они уже искренне считают все ваше имущество, да и вас самих в первую очередь, своей собственностью!»

Но в словах Миши был резон, и Мариша ускорила шаги, мечтая стать совсем невесомой или хотя бы иметь крылья.

– Еще часик такой пытки, и я точно кончусь и воспарю на небо, – простонала она.

– Брюнетка куда-то очень торопится, – произнес Миша. – Вы не знаете, куда?

– Откуда мне знать? – простонала Мариша. – Наверное, у нее дела.

Брюнетка и в самом деле торопилась. При этом лицо у нее время от времени перекашивало, руки делали резкие взмахи, а губы беззвучно шевелились, словно она мысленно вела с кем-то бурный диалог.

– Похоже, она чем-то сильно взволнована, – заметил Миша.

– Вижу, – признала Мариша.

Брюнетка мчалась по тротуару, не обращая внимания на призывно-медленно ползущие рядом с ней маршрутные такси. Вскоре она свернула во двор, прошла под арку и набрала код на металлической двери, наглухо перекрывающей вход в жилой дом.

– Нам нужно за ней! – произнесла Мариша. – Наверное, она идет домой.

– Скорее в гости, – не согласился Миша. – Вы заметили, перед кодовым замком она ненадолго замешкалась, словно не очень хорошо помнила цифры.

Ничего такого поглощенная мыслями о своих стертых до крови ногах Мариша не заметила. И сейчас мысленно попеняла себе за это. Тоже мне детектив! Забыла о своих обязанностях. Позор!

– Пойдем за ней? – спросил у Мариши ее спутник.

– Да, – очнулась Мариша. – Конечно!

Они подбежали к подъезду, за дверью которого скрылась брюнетка. Кодовый замок был относительно новым, и нужные кнопочки на нем еще не успели стереться. Но зато рядом на стене дома заботливой рукой было написано три ряда по три цифры. Миша попробовал каждую из комбинаций. Третья из них подошла, и дверь открылась.

– Люблю предусмотрительных людей, – ухмыльнулся Миша. – Запомнить и оповестить всех своих знакомых о новом шифре им лень. Проще написать его на стене на самом виду, а потом удивляться, почему это, несмотря на железную дверь, в подъезде по-прежнему болтаются какие-то подозрительные типы.

– Интересно, на какой нам этаж? – задумчиво произнесла Мариша.

– На шестой! – решительно ответил Миша. – Тут два лифта. Один стоит на первом этаже, а на втором горит цифра шесть. Так что наша брюнетка на шестом этаже.

Они быстро поднялись в лифте на шестой этаж.

– И куда теперь? – спросила Мариша, оглядев семь дверных проемов.

Три из них были отгорожены металлической решеткой. А четыре других скрывались за металлическими дверями, так полюбившимися в последнее время нашим согражданам за иллюзию неприступности, которую они создавали.

– Послушайте, – насторожился Миша. – Какие-то крики!

Мариша прислушалась, и в самом деле – из угловой квартиры доносились женские вопли, звон бьющегося стекла и грохот падающей мебели.

– Что там такое? – спросила она, устремляясь к двери.

К ее удивлению, стоило ей толкнуть дверь, как та приоткрылась. Крики стали громче, и теперь можно было разобрать почти все. То, что не удавалось расслышать из-за звона бьющейся посуды, легко можно было дополнить и понять в контексте.

– Грязная шлюха! – визжал один женский голос. – Как ты могла так со мной поступить?

– Убирайся из моего дома! – вопил другой женский голос. – Ты сама мне сто раз твердила, что не можешь отбить его у жены! Так какие теперь у тебя претензии?

– Одно дело жена, а другое – ты, мерзавка! – верещал первый голос. – Чем ты лучше меня? Чем?

– Значит, лучше! – запальчиво возразила вторая женщина. – Раз он предпочел меня тебе, значит, я действительно лучше! И отстань от моего Вовы! Он тебе сказал, что бросает тебя? Ну так это правда. Он бросает тебя и свою дуру жену и будет жить со мной. Слава богу, у нас теперь достаточно для этого средств!

После этого диалог на время иссяк. Похоже, соперницы вцепились друг другу в волосы и самозабвенно их рвали. При этом они вопили – каждая свое.

– Ты вонючая дешевка! – вопила первая женщина. – Поверить не могу, что я сама познакомила тебя с ним! Стерва!

– Он тебя никогда не любил! – орала хозяйка квартиры. – Он любит меня! А тебя он просто трахал!

– Не далее как два часа назад! – заорала первая женщина.

– О-о! – взвыла вторая и уронила что-то тяжелое из мебели. – Похоже, он сказал, что больше в тебе не нуждается!

После этого снова раздались вопли и треск рвущейся материи.

– Кажется, наша брюнетка обнаружила измену своего любовника, – проницательно заметил Миша. – И ей это очень не понравилось.

– А изменил он ей с ее же подругой, – добавила Мариша.

– И не просто изменил, а дал брюнетке окончательную отставку! – произнес Миша.

– Мне ее даже жаль, – задумчиво сказала Мариша, в голове которой начинал зарождаться смутный план того, в каком направлении ей следует дальше двигаться. – Так и хочется выразить ей свое сочувствие.

– Стоит ли? – усомнился Миша.

Но Мариша его уже не слушала. Она впитывала в себя каждое слово брюнетки. А та определенно выросла не в высшем свете. Во всяком случае, выражения, которые она использовала для того, чтобы охарактеризовать поступок своей подруги, могли заинтересовать специалиста по бранной лексике.

– Кажется, они утихают, – произнес Миша.

– Обессилели, – предположила Мариша.

– Шаги! – воскликнул ее спутник.

И они дружно метнулись с лестничной клетки вниз. И очень вовремя. Потому что через минуту следом за ними во двор вылетела уже знакомая им брюнетка. Но только теперь ее щеку украшали три борозды, оставленные ногтями соперницы и стремительно набухающие кровью. Кроме того, количество волос на голове вроде бы уменьшилось. Под ее правым глазом стремительно разрастался синяк, и вообще она была помятой и растерзанной.

Брюнетка стремительно обогнула детскую площадку и оказалась в соседнем дворе. Тут, скрытая от глаз своей удачливой соперницы, она рухнула на пустую лавочку в тени кустов и принялась рыться в сумочке в поисках сигарет. Время от времени из ее груди рвались сдавленные рыдания вперемешку со звериным рыком. Сигареты в конце концов нашлись, а вот зажигалка – никак. Мариша, которая наблюдала за всеми действиями брюнетки, верно поняла ситуацию. Брюнетку переполняли эмоции. И ей просто необходимо было выговориться. И Мариша с радостью приняла на себя миссию громоотвода.

– Почему ты? – попытался остановить ее Миша. – Мне как мужчине она доверится быстрей.

– Только не в ее теперешнем состоянии, – с жалостью глядя на человека, которому приходится разжевывать прописные истины, сказала Мариша. – Сейчас она может заняться с тобой сексом, но никогда не откроет тебе душу. В которую только что наплевал один из представителей сильного пола.

И, отцепившись от своего спутника, Мариша обогнула кусты и вышла на сцену. Ее появление осталось незамеченным. Брюнетка комкала в руках сигарету и не реагировала на внешние раздражители, поглощенная своими мыслями.

– Огоньку? – с максимальной теплотой в голосе спросила Мариша, присаживаясь на лавочку рядом с брюнеткой.

Та обожгла девушку пронзительным взглядом своих черных глаз, но появившаяся в руке Мариши зажигалка несколько примирила брюнетку с появлением ее владелицы. Она прикурила и молча вернула зажигалку.

– Какие мужики все же скоты! – задумчиво устремив взгляд куда-то вдаль, произнесла Мариша.

Эта реплика вызвала в брюнетке самый бурный отклик. Она вышла из своего ступора и заинтересованно уставилась на Маришу. Та ответила ей понимающим взглядом.

– Не то слово! Какие скоты! – с жаром воскликнула брюнетка. – Просто грязные животные!

О! Мариша сразу почувствовала прилив симпатии к брюнетке. На тему черной неблагодарности мужской половины человечества у Мариши имелось много чего сказать! И упрашивать не нужно. Все, что Мариша имела поставить в счет противоположному полу, она тут же выложила своей новой знакомой. Ну не все, конечно. Ясное дело, что на все у Мариши просто времени бы не хватило – тут всю жизнь сиди на лавочке и рассказывай. Но и того, что Мариша сообщила своей новой подруге, оказалось достаточно. Брюнетка только ахала. Когда Мариша решила, что брюнетка достаточно созрела для откровений, она замолчала. И брюнетка ее не разочаровала.

– Вот и я сегодня рассталась со своим мужчиной, – заявила она. – Сначала меня это известие словно оглушило. И я помчалась к этой мерзавке, к которой он переметнулся. Отлупила ее, все-таки лучшая подруга была. А теперь вот сижу и думаю: бедная она, бедная. Не знает ведь, какое сокровище ей досталось. Мне бы ее пожалеть и поблагодарить нужно, что избавила меня от Вовки. А я на нее вместо этого наорала. А ведь мы с ней чуть ли не с первого класса дружим.

– И во всем мужчины виноваты, – проронила Мариша.

– Да, да! – снова оживилась брюнетка. – Именно они! Ведь этот мой Вова, он женат. Все это время твердил мне, что в семье его удерживает только ребенок. Что из-за сына он и остается с нелюбимой женщиной. А оказалось, он просто не любил меня настолько, чтобы уйти ради меня от жены. А вот из-за Тамарки ушел. Или, во всяком случае, собирается уйти, как только ремонт в своей квартире доделает.

– Тамара – это ваша подруга? – спросила Мариша.

– Ну да, – кивнула брюнетка. – Ей с мужиками всегда везло. Все ей что-то оставляли. Один машину, другой квартиру, третий дачу, четвертый деньги, пятый драгоценности. Вот и Вова, как разбогател, так сразу к Тамарке переметнулся. А как нищим шофером был, так небось и я годилась.

И брюнетка тяжело вздохнула и продолжила:

– Но ведь как странно в жизни получается, живешь с человеком, думаешь, что он тебя любит, а он на самом деле ничего такого не испытывает.

– А вы уверены, что ваш друг вас бросил из-за подруги? – поинтересовалась Мариша.

– Конечно! – фыркнула брюнетка. – Он мне сам сегодня сказал. У меня прямо в глазах помутилось. Сама не знаю, как я до Тамарки добралась. Как пьяная была. Удивительно, что еще под поезд в метро не свалилась. Кстати, меня Лиля зовут.

Мариша тоже представилась.

– А вы знаете, как получилось, что ваш любовник разбогател? – спросила она.

– Так тетка у него умерла, – ответила Лиля. – Она богатая была. Квартиру Вовке оставила. Но квартира – это так.

– Как так? – удивилась Мариша. – А что же еще тетка ему оставила?

Лиля поманила пальцем Маришу к себе поближе. И, когда та нагнулась, прошептала:

– Золото и брильянты.

– О! – поразилась Мариша, чего, видимо, от нее и ждали.

– Да! – кивнула Лиля. – И знаете, где она их запрятала?

– Кто? Тетка?

– Тетка, – снова кивнула Лиля. – Ни за что не догадаетесь. Она под старость совсем из ума выжила. Банкам она после августовского кризиса уже не доверяла. Дело в том, что она тогда была последним человеком в банке, кто успел свои сбережения изъять. Ее без очереди пропустили. Представляете? Если бы не ее старость и не клюка, с которой она приковыляла, так бы ее денежки и сгорели все без остатка.

Как выяснилось, Вова Юльку не обманул. Его тетка и в самом деле была женщиной оборотистой, и к тому же ей попросту везло. Замуж она вышла совсем молоденькой. Муж был ее много старше и души в своей женушке не чаял. А так как человек он был с положением, генерал, то и на жену свою денег не жалел. И после его смерти молодой вдове осталась не только квартира, в которую она немедленно прописала свою сестру, но и золото, драгоценности и деньги. Годы шли, но Вовина тетка привлекательности не теряла. Однако в память о своем муже, который обеспечил ее на всю жизнь, замуж во второй раз не пошла.

– И видимо, он ее очень хорошо обеспечил, если и Вовке целое состояние осталось, – сказала Лиля.

Однако за последние три года состояние здоровья Вовиной тетки резко ухудшилось. Стала сдавать память. Тетка жила среди теней давно умерших людей. И часто принимала своего племянника за покойного мужа, удивляясь, как это генералу Советской Армии позволяют носить неуставную стрижку. И стоило ее племяннику завести разговор о деньгах, тетка хитро улыбалась и заверяла его, что все надежно спрятано. Где именно, Вова так и не сумел добиться от упрямой старухи.

Посторонних людей тетка в дом к себе не пускала. Сама никуда не выходила, опасаясь неизвестно чего. Вова навещал тетку, привозил ей продукты, впускал в квартиру врача. Но около трех месяцев назад тетка скончалась. Годы все же взяли свое. После смерти тетки Вова первым делом ринулся искать деньги и ценности. Но ничего, кроме банок с продуктами с истекшим сроком годности, старых тряпок и разного хлама, не нашел.

Тогда племянник рассудил, что и квартира, которая, безусловно, доставалась ему, тоже стоит денег. Этим он утешился, продал один антикварный столик, и на эти деньги нанял мастеров, чтобы начать приводить запущенную квартиру в божеский вид. Попутно Вова выносил на свалку просроченные консервы, коробки с побелевшими и ставшими каменными шоколадными конфетами, купленными еще в середине шестидесятых годов. А также вздувшиеся банки с черной и красной икрой, крабами и даже устрицами. Он забил весь мусоропровод этими консервами, но конца-краю запасам не предвиделось. Вова стервенел и таскал на помойку коробку за коробкой.

Так продолжалось до тех пор, пока из обессилевших рук Вовы не выпала одна из коробок, которую он приготовил на выброс. Больше в тот день Вова на помойку ничего не носил – в разбившихся банках с прогорклым топленым маслом он обнаружил двадцать золотых николаевских десяток. А между тем банки стояли у его тетки аккуратно закупоренными. Ужаснувшись тому, сколько ценностей он уже выбросил на помойку, Вова стал осмотрительней.

Крупу и сахар он просеивал через сито. И нашел в них несколько колец. Одно было с крупным сапфиром в окружении брильянтов по четверти карата каждый. Два колечка были поизящней. В каждом из брильянтов, их украшавших, было лишь по полтора карата. В коробке с мармеладом, запаянной в целлофан, Вова нашел серьги с сапфирами и колье, получался гарнитур к ранее найденному кольцу.

В жестяных коробках с сухим молоком и яичным порошком Вова обнаружил по тысяче долларов, стянутых в тугой рулончик. Обезумев от охватившей его золотой лихорадки, Вова прекратил ремонт и выставил из квартиры всех мастеров. Теперь он мог совершенно спокойно входить в права наследования ценностей, оставленных ему теткой. Это потребовало от Вовы массу сил и времени. Он, словно хомяк, рылся в крупах, соли, муке и находил кольца, серьги, броши с драгоценными камнями. Один раз он даже нашел маленькую диадему, усыпанную жемчугом, брильянтами и турмалинами.

Содрогаясь от брезгливости, но все же разбирая огромный мешок со старыми теткиными панталонами, которые она упрямо не выбрасывала, он обнаружил там кузнецовский чайный сервиз на шесть персон. Каждая хрупкая почти прозрачная чашечка с изумительно нежными незабудками и васильками была заботливо завернута – ни один из предметов не пострадал. Под половицей Вова нашел еще три тысячи долларов и пять золотых монет неизвестной чеканки. За батареей центрального отопления нашелся золотой слиток, примотанный к ней. Пасхальное яйцо работы Фаберже было найдено среди клубков с шерстью. Оно было обмотано нитками цвета яичного желтка, и клубок с драгоценностью внутри отличался от остальных лишь весом.

Среди старых газет, которые Вова заботливо просматривал перед тем, как вынести на помойку, нашел серию марок, которые, по оценке экспертов, стоили самое малое девятьсот долларов. Там же в газетах Вова обнаружил еще полторы тысячи долларов. Причем эта кипа газет была последней из тех, которые валялись в квартире тетки, ими побрезговали даже мастера, застилая пол в комнатах. Прочие же газеты Вова давно вынес из дома.

В углу кухни, за помойным ведром, где у тетки были сложены пустые консервные банки, Вова нашел связку золотых колечек с драгоценными и полудрагоценными камешками. На самом дне банки с томатной пастой, покрывшейся густым слоем плесени, Вова нашел несколько золотых цепочек, смотанных в плотный клубок. И наконец за плинтусами в холле, которые не успели оторвать мастера, Вова нашел ровно пять тысяч долларов, которые были заботливо приклеены изолентой, прилегающей к стене поверхности.

– Вот так Вовка и стал богатым человеком, – вздохнула Лиля. – И все перечисленное – это лишь то, что я сама лично видела или о чем слышала от Вовки. А сколько всего он нашел без меня и не рассказал! Мне даже подумать страшно. Во всяком случае, продав некоторые из найденных им теткиных колечек, Вовка купил себе в салоне трехлетний «Ауди». Как он давно мечтал. Он и мне подарил одно колечко. Думаю, самое дешевенькое. Но я носила его к ювелиру, и мне сказали, что могут дать за него на руки тысяч пятнадцать.