Текст книги "Князь вампиров"

Автор книги: Даррен Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 18

Спустя несколько часов после того, как стало известно о смерти Арры, я вернулся в пещеру, чтобы привести в порядок свои мысли. Вампиры ушли. Тела унесли отвратительные Хранители крови. Даже растоптанных пауков куда-то убрали. Осталась только кровь – огромные лужи. Она просачивалась в трещины пола, высыхала на стенах, капала с потолка.

Я потер щеки, покрытые пылью, высохшей кровью и слезами, посмотрел на багровые пятна на полу и стенах и вспомнил битву и сколько вампирцев я убил. С потолка капала кровь: кап, кап. Я вновь услышал крики сражавшихся, стоны умирающих, вновь увидел, как Себа уводит ослепшего Вейниса; горящие ненавистью глаза вампиров, опьяневших от битвы; выражение, застывшее на лице Глальды, убитого мной; Арру и как она мне подмигнула.

– Можно к тебе присоединиться? – раздался чей-то голос.

Подняв голову, я увидел, что ко мне, прихрамывая из-за полученной в битве раны, подходит престарелый интендант Горы вампиров Себа Нил.

– Чувствуйте себя как дома, – глухо сказал я, и он присел рядом.

Несколько минут мы молча оглядывали багровую от крови пещеру. Наконец я спросил Себу, знает ли он о том, что Арра умерла.

– Да, – тихо ответил он и положил мне руку на колено. – Не надо так переживать, Даррен. Она умерла славной смертью, как того и хотела.

– Она умерла глупо! – резко возразил я.

– Не говори так, – мягко упрекнул меня Себа.

– Почему? – спросил я. – Ведь это правда! Это была глупая битва, в которой участвовали глупые создания.

– Арра так не думала, – заметил Себа. – Она, как и многие другие, отдала свою жизнь за то, чтобы мы победили в этой «глупой битве».

– Именно поэтому это глупая битва, – простонал я. – Можно было сделать так, чтобы вампирцы добровольно убрались отсюда. Не стоило устраивать бойню.

– Если я не ошибаюсь, – сказал Себа, – именно тыпридумал план с пауками и помог нам перейти в наступление.

– Спасибо, что напомнил, – с горечью отозвался я и снова замолчал.

– Не надо принимать все так близко к сердцу, – повторил Себа. – Мы привыкли к схваткам. Так мы зарабатываем себе славу и почет. Кому-нибудь со стороны может показаться, что мы просто варвары, но на самом деле мы хотим одного: справедливости. Вампирцы готовились напасть на нас. Либо они убили бы нас, либо мы их. И тебе это известно не хуже других – ты ведь видел, как они прикончили Гэвнера Перла.

– Да, знаю, – вздохнул я. – И не говорю, что они этого не заслужили. Но зачемони устроили здесь засаду? Зачемпришли сюда?

Себа пожал плечами:

– Наверняка ответы на эти вопросы появятся после того, как допросят пленных.

– Ты хотел сказать: после пыткипленных, – фыркнул я.

– Называй это как хочешь, – сурово отозвался он.

– Ладно, – сказал я. – Под пытками они, может быть, и скажут, что напали на нас для того, чтобы стереть наш клан с лица земли и завладеть Горой. И тогда все будет в порядке. Мы будем безумно гордиться тем, что выиграли битву, и радостно похлопывать друг друга по спине. Но что, если они не поэтомухотели напасть на нас? Что, если у них была какая-то другая причина?

– Например? – спросил Себа.

– Понятия не имею. Я не знаю, о чем думают вампирцы и почему они поступают так, а не иначе. Но все дело в том, что и ты, и другие вампиры тоже не знают. Ведь все ужасно удивились, узнав о вампирцах, скрывающихся в Горе, разве не так?

– Да, мы этого не ожидали, – согласился Себа. – Вампирцы еще никогда не нападали на нас так открыто. Даже отколовшись от нас, они думали только о том, как бы устроить собственную жизнь, а не отравить нашу.

– Тогда почему они пришли сюда? – снова спросил я. – Ты знаешь ответ?

– Нет, – сказал Себа.

– Вот видишь! – воскликнул я. – Не знаешь, сам я тоже не знаю, и даже Князья не знают. – Я сел на колени и встретился с ним взглядом. – А тебе не кажется, что надо было спросить у них? Мы набросились и уничтожили их, и за все время битвы ни один из нас не остановился и не подумал о том, почему они здесь. Мы вели себя как дикие звери.

– У нас не было времени спрашивать, – возразил Себа, но я заметил, что от моих слов ему стало не по себе.

– Да, тогда не было, – согласился я. – Но сейчас-тоесть. А полгода назад? А год? А десять лет? Курда был единственным, кто общался с вампирцами и пытался их понять. Почему ему никто не помог? Почему никто не предпринял попыток подружиться с ними и предотвратить эту бойню?

– Ты поешь похвалы Курде Смульту? – зло спросил Себа.

– Нет. Курда предал нас. Тому, что он сделал, нет оправдания. Я хочу сказать лишь, что, если бы мывсе попытались узнать получше вампирцев, емуне надо было бы нас предавать. Может, мы сами толкнули его на это.

– Ты меня удивляешь, Даррен, – сказал Себа. – Наверное, ты скорее человек, чем вампир. Со временем ты научишься смотреть на мир так же, как мы, и…

– Нет! – воскликнул я, вскакивая на ноги. – Я не хочу смотреть на мир так же, как вы. Вы смотрите неправильно. Я восхищаюсь силой, доблестью и благородством вампиров и тоже хочу стать одним из них. Но я не хочу того, чтобы глупость застила мне глаза, не хочу забывать о разуме, не хочу руководствоваться порывом, а не рассудком, не хочу участвовать в таких кровавых бойнях, как эта, только потому, что мои вожди из-за своей глупой спеси не желают сесть за один стол с вампирцами и наплевать на наши различия.

– А может, нельзя наплевать на наши различия, – заметил Себа.

– Но можно было попытаться. Князья должны были постаратьсяэто сделать.

Себа устало покачал головой:

– Может, ты и прав. Я стар и цепляюсь за прошлое. Я помню те времена, когда у вампиров не было выбора, когда действовало негласное правило: либо ты убьешь – либо тебя убьют; борись – или сдавайся. С моей точки зрения, сегодняшняя битва была кровавой и жестокой, но она ничем не отличается от многих других, в которых я принимал участие за долгие века. Однако, говоря так, я признаю, что мир изменился. Может, и нам пора измениться. – Он улыбнулся. – Но кто выведет нас из мрака прошлого? Курда был нашей единственной надеждой. Возможно, ему бы удалось поменять наши взгляды и образ жизни. А теперь, когда он опозорил себя, кто осмелится выступить за новый мир и новые порядки?

– Не знаю, – сказал я. – Но кто-то должен. Если этого не будет, то мы снова и снова будем повторять сегодняшнюю ошибку, пока вампиры не уничтожат всех вампирцев, и наоборот.

– Да, грустно все это, – вздохнул Себа, встал и принялся растирать левое бедро. – Однако я пришел сюда не для того, чтобы поговорить о нашем будущем. Нам с тобой нужно кое-что решить, причем как можно быстрее.

– Что именно? – удивленно спросил я.

Он указал на пол, и я заметил, что позади нас пристроились мадам Окта и паук со светло-серыми пятнами на спинке.

– В битве погибло много наших восьминогих друзей, – сказал Себа. – Эти вот одни из тех, кто остался жив. Они могли бы убежать вместе с остальными, но решили остаться как будто в ожидании дальнейших приказов.

– Думаешь, этот парень влюбился в нее? – спросил я, тут же откинув в сторону свои мрачные мысли, и показал на паука с серыми пятнами.

– Судя по всему, да, – улыбнулся Себа. – Не уверен, что пауки способны на любовь. Но он не отходил от нее ни на шаг во время битвы и не убежал со своими, когда она решила остаться. Кажется, они собрались создать пару.

Я тоже улыбнулся, представив себе, как мадам Окта идет по проходу в подвенечном платье, а мистер Джутинг ожидает у алтаря, чтобы отдать ее жениху.

– Думаешь, надо устроить их в одной клетке? – спросил я.

– Вообще-то я думал, что лучше выпустить ее на свободу, чтобы она могла вместе с ним устроить себе уютное гнездышко. Я против того, чтобы без необходимости держать пауков, птиц или животных в клетках.

– Хочешь, чтобы я ее отпустил? – Я покусал нижнюю губу и задумался. – А вдруг она кого-нибудь ужалит?

– Вряд ли, – сказал Себа. – В этой Горе столько туннелей. Не думаю, что она решит устроиться там, где часто ходят вампиры.

– А как же потомство? Она ведь может наплодить целую армию ядовитых пауков.

– Сомневаюсь, – улыбнулся Себа. – Даже если ей удастся завести детишек от пауков Ба-Халена, скорее всего, они будут не более ядовитыми, чем их папаши.

Я еще немного подумал. Себа уже один раз предлагал мне отпустить мадам Окту, но я не согласился. Однако теперь, после всего случившегося, мне показалось, что ее пора отпустить на свободу.

– Хорошо, – сказал я. – Ты меня убедил.

– Ты не хочешь посоветоваться с Лартеном? – спросил Себа.

– Думаю, его сейчас волнует совсем другое, – ответил я, вспомнив про Арру.

– Что ж, отлично, – согласился Себа. – Ты сам сообщишь мадам Окте радостные новости, или мне это сделать?

– Я сам, – сказал я. – Погоди, сейчас найду флейту.

Подобрав флейту там, где бросил, я быстро вернулся, сунул ее в рот, дунул и послал свою мысль мадам Окте: «Ты свободна. Иди куда хочешь».

Паучиха немного помедлила, а потом засеменила прочь. Паук с серыми пятнами последовал за ней. Мы с Себой смотрели им вслед, пока они не исчезли из виду, скользнув в щель в стене. Я связался с мистером Джутингом из-за мадам Окты. Она решила мою судьбу. И хотя я уже давно не испытывал особой любви к паучихе – с тех пор, как она ужалила моего лучшего друга Стива Леопарда, – все же теперь, когда она ушла из моей жизни навсегда, мне стало одиноко, как будто я потерял хорошего товарища.

Отбросив в сторону мысли о паучихе, я положил флейту на пол – она мне больше никогда не понадобится – и сказал Себе, что хотел бы вернуться в Залы. Не проронив ни слова, как пара призраков, мы встали и вышли из пещеры, оставив за спиной поле битвы с лужами крови, которая уже начала высыхать.

ГЛАВА 19

Добравшись до своей комнаты, я прямо в окровавленной одежде рухнул на койку. Уже очень давно я спал где придется, и теперь настоящая постель показалась мне раем. Заснул мгновенно.

Проспал всю ночь и проснулся рано утром. В коридорах было тихо. Хоркат не спал. Заметив, что я открыл глаза, он сказал:

– Я слышал… ты убил… двух вампирцев. Карлик подал мне ведро воды, полотенце и чистую одежду. Я что-то буркнул в ответ, разделся и стал смывать с себя запекшуюся кровь.

– Вампиры… не разрешили… мне драться. Но я… даже рад. Не люблю… убийства;

– Конечно. Любить там нечего, – согласился я.

– Там было… ужасно?

– Давай не будем об этом.

– Хорошо… Тогда молчу.

Я благодарно улыбнулся, сунул голову в ведро с водой, потер за ушами. Когда вынырнул, спросил про мистера Джутинга. Зеленые огоньки в глазах Хорката чуть потускнели.

– Он… с Аррой. Не хочет… от нее… отходить. С ним Себа… утешает его…

– Как думаешь, стоит пойти к нему?

Хоркат покачал головой:

– Не надо… Сейчас ты ему не поможешь. Оставь его… наедине с его горем.

Вытираясь, я спросил про Вейниса и других вампиров, но Хоркат про них ничего не мог сказать. Он знал только, что умерли десять вампиров и еще несколько серьезно ранены, но кто именно – неизвестно.

Затем я оделся, и мы с Хоркатом пошли поесть в Зал Хледона Лурта. А потом сразу же вернулись в комнату и никуда больше не выходили весь день. Конечно, мы могли бы остаться пировать с другими вампирами (завидев меня, они приветственно закричали), но мне не хотелось слушать их хвастливые слова, не было сил радоваться вместе с ними тому, сколько вампирцев мы уничтожили.

Ближе к вечеру ко мне пришел мистер Джутинг. Лицо у него было еще бледнее, чем обычно. Он тяжело опустился на мою койку, закрыл лицо руками и тихо застонал.

– Знаешь уже? – еле слышно спросил он.

– Да, – ответил я. Подумал и как-то глупо добавил: – Мне очень жаль.

– Думал, она выкарабкается. Было понятно, что рана смертельная, но ведь она так долго не сдавалась, хотя давно должна была… что я уже начал надеяться: она выживет.

– Ее… – У меня перехватило голос, и я кашлянул. – Ее уже кремировали?

Он покачал головой:

– Еще никого не кремировали. Хранители крови забирают тела на два дня и две ночи – так принято. А вот вампирцев… – Он опустил руки, и я увидел выражение его лица: оно было просто страшным. – Их гнусные тела в эту самую минуту пожирают языки пламени. Мы забрали их у Хранителей и расчленили, так что их души никогда не попадут в рай! Чтоб они вечно гнили на земле, от которой не смогут оторваться!

Пожалуй, сейчас не самое время рассказывать ему об отвращении, испытанном мной в пещере, и делиться мыслью о том, что вампиры должны научиться состраданию. Я решил пока держать язык за зубами и поспешно кивнул.

– А что с… Курдой и… другими? – спросил Хоркат.

– С ними потом разберутся, – ответил мистер Джутинг, недобро прищуриваясь. – Их сперва допросят, потом казнят. Я этого зрелища не пропущу. А вы пойдете смотреть?

– На суд – да, – ответил я. – А на казнь – вряд ли.

– Я… не пойду… ни туда, ни туда… Думаю… мне там не место… Это дела… вампиров.

– Как хотите. А на похороны? Пойдете попрощаться с Аррой?

– Конечно, – прошептал я.

– Я тоже… пойду.

При упоминании об Арре лицо мистера Джутинга смягчилось.

– С тех пор как ее перенесли из пещеры, она почти ничего не говорила, – прошептал он скорее самому себе, чем нам с Хоркатом. – Ей было трудно говорить. Нужно было беречь силы. Она боролась до самого конца. Она так цеплялась за жизнь! Лекари не сомневались, что она умрет. Каждый раз, едва ее дыхание приостанавливалось, они кидались к ней, торопясь освободить койку для других раненых. Но она держалась. А лекари так привыкли к ложным тревогам, что не сразу заметили, когда она действительно умерла. Целых двадцать минут она лежала в моих объятиях, такая тихая, и печально улыбалась. – В глазах у него стояли слезы. Я протянул ему тряпочку, но он не стал их вытирать. – Я не разобрал ее последних слов, – хрипло продолжал он. – Она говорила слишком тихо. Но, кажется, она говорила что-то про состязания.

– Вы спали? – помолчав, спросил я, тоже начиная плакать.

– Когда мне спать? – со вздохом ответил он. – Впереди суд, а я ни за что не пропущу тот момент, когда Курде вынесут приговор, даже если ради этого придется не спать десять суток.

– Ну что вы говорите! – мягко упрекнул его я. – Когда начинается суд?

– В полночь, – сказал он и шмыгнул носом.

– Вот видите! У вас масса времени. Поспите немного. Я вас разбужу, и мы вместе пойдем смотреть.

– Обещаешь?

– Неужели вы думаете, я не понимаю, как это для вас важно?

Он кивнул, встал и пошел из комнаты. В дверях он обернулся:

– Ты отлично держался, Даррен. Ты храбрый боец. Я горжусь тобой.

– Спасибо, – ответил я, глотая слезы, которые теперь хлынули в три ручья.

– Очень горжусь, – пробормотал он и вышел, сгорбившись, как смертельно усталый, старый, сломленный жизнью человек.

Ночью начался суд над Курдой.

В Тронном зале и в пещере перед ним собрались разъяренные вампиры. Не было внутри Горы никого, кто не хотел освистать предателя, оплевать его и ликующими воплями приветствовать приговор. Я пришел с мистером Джутингом и Себой Нилом. Мы оказались в первом ряду. Вообще-то мы не думали, что окажемся так близко, потому что пришли довольно поздно. Но, как выяснилось, я стал пользоваться у вампиров бешеной популярностью. Они считали, что победа не была бы такой легкой, если бы не мой хитрый план, а потому, как только меня увидели, стали проталкивать вперед – а вместе со мной и мистера Джутинга с Себой, – решив, что мое место должно быть в первом ряду. Я бы предпочел посмотреть на суд с задних рядов, но мистер Джутинг мечтал оказаться как можно ближе к помосту, и я решил его не расстраивать – все-таки он только что пережил смерть Арры.

Было известно, что заговорщиков станут выводить по одному: допрашивать и выносить приговор. Если предатели будут честно отвечать на все вопросы, их сразу после объявления приговора отведут в Зал смерти и казнят. Если же они будут запираться и молчать, их ждут ужасные пытки, после которых они уж точно заговорят. (Только у вампирцев, как и у вампиров, очень высокий болевой порог, и практически никакими пытками их сломить невозможно.)

Первым предстал перед судом Курда. Закованного в цепи Генерала-предателя провели между рядами беснующихся вампиров. Они вопили, плевали в него, отталкивали стражу, лишь бы достать до Курды. Кое-кому удалось вцепиться в его светлые волосы и выдрать целые пряди. Когда он дошел до помоста, то был весь в синяках и ссадинах. Его белое одеяние теперь больше походило на лохмотья. Но он не обращал внимания на толпу и вышел вперед с высоко поднятой головой.

Князья сидели на тронах на помосте, по краям стояли четыре стражника с острыми копьями. Курду подвели к Князьям, и каждый из них с отвращением плюнул в него. Затем предателя отвели чуть в сторону и велели повернуться лицом к собравшимся вампирам. Я не решался посмотреть ему в глаза, но, когда, набравшись смелости, глянул на него, оказалось, что он смотрит прямо на меня и грустно улыбается.

– Тишина! – закричал Мика Вер Лет, призывая к порядку расшумевшихся вампиров. – Сегодня многое предстоит сделать. Мы надеемся закончить каждый из процессов как можно быстрее и безболезненнее. Я понимаю ваши чувства, но предупреждаю: если хоть кто-нибудь помешает суду, он будет немедленно удален из зала. Все поняли?

Вампиры недовольно загудели, но все же уселись на свои места. Когда в зале воцарилась тишина, Парис Скайл встал и заговорил:

– Мы все знаем, зачем здесь собрались. Нас предали и привели врагов на нашу Гору. Я не меньше, чем вы, хочу, чтобы эти негодяи получили по заслугам, но сначала надо выяснить, почему они на нас напали и планировались ли дальнейшие нападения. – Он повернулся к Курде, и лицо его помрачнело. – Был ли ты заодно с вампирцами, которых мы вчера убили? – спросил он.

Повисла пауза.

Наконец Курда кивнул и ответил:

– Да.

Кое-кто из вампиров заорал: «Мерзавец!» – и их тут же выставили из зала. Остальные, побледнев и дрожа от ненависти, молча глядели на Курду.

– На кого ты работал? – спросил Парис.

– Ни на кого.

– Лжец! – рявкнул Лук. – Сейчас же отвечай, кто тебя подговорил, не то…

– Сам знаю, – перебил его Курда. – Не волнуйся, у меня нет никакого желания быть подвергнутым вашим изуверским пыткам. Я и так буду говорить правду.

– Ну-ну, давай, – пробурчал Лук, опускаясь на трон.

– На кого ты работал? – повторил свой вопрос Парис.

– Ни на кого, – снова ответил Курда. – Я сам придумал этот план. И сам пригласил сюда вампирцев. Можете пытать меня сколько угодно, ответ будет тот же. Я не могу ответить по-другому, потому что это правда.

– Так это ты сампридумал? – потрясенно воскликнул Мика.

– Да, – Курда кивнул. – Это я уговорил вампирцев сюда прийти. Я сделал копии своих карт и дал им, чтобы они смогли пробраться незамеченными. Я…

– Предатель! – взревел один из вампиров и бросился к помосту.

Двое стражников преградили ему путь и вывели из зала, несмотря на его возмущенные крики.

– Я мог бы успеть до него добраться, – прошептал мне мистер Джутинг, не сводя глаз с Курды. – Я мог бы прямо сейчас зарезать его, и никто бы меня не остановил.

– Остынь, Лартен, – прошептал Себа, обнимая его за плечи. – Курда никуда не денется. Его и так скоро казнят. Но надо сначала узнать, что он может нам рассказать.

Как только вопли взбешенного вампира затихли за дверями, Парис продолжил допрос:

– Правда ли, что ты собирался впустить вампирцев в Тронный зал, как только тебя сделали бы Князем, и захватить Кровавый камень?

– Правда, – прямо признался Курда. – Мы бы подождали до Церемонии прощания. И в то время как вы бы напивались до бесчувствия, вспоминая этот Совет и строя планы на следующий, мы по только мне известным туннелям пробрались бы сюда, убили стражу и захватили бы Зал.

– Но только ненадолго, – возразил Парис. – Ты ведь догадывался, что мы с Микой и Луком открыли бы двери и выбили бы вас отсюда.

– Этого бы не случилось, – не согласился Курда. – Вас бы к тому времени уже не было в живых. Я собирался вас отравить. У меня были заготовлены шесть бутылок редкого вина с подмешанным в него ядом. Перед началом Церемонии прощания они должны были быть вам подарены, после чего, выпив за мое здоровье, вы умерли бы через пару часов. Так что Тронный зал оказался бы в моем распоряжении.

– А потом ты убил бы всех вампиров, одного за другим? – взревел Лук.

– Нет. Я бы их спас.

– Как это? – удивился Парис.

– Никому не приходило в голову, почему я выбрал такой неподходящий момент, чтобы привести вампирцев в Гору? – обратился Курда к сидящим в зале. – Вам не показалось странным, что я решил привести сюда отряд во время Совета, когда тут полным-полно вампиров? Почему я не подождал пару месяцев – ведь тогда было бы меньше шансов, что отряд обнаружат?

Парис задумался.

– Я полагал, что ты хотел нанести удар как раз тогда, когда нас тут больше всего, – пробормотал он.

– Но почему? – настаивал Курда. – Я ведь хотел захватить Тронный зал и Кровавый камень. Но драться с вампирами не собирался. А значит, чем больше тут вампиров – тем хуже.

– Тщеславный глупец! – фыркнул Лук. – Наверняка собирался потом хвастаться, что захватил Тронный зал прямо во время Совета.

– Обвиняешь меня в тщеславии? – рассмеялся Курда. – Думаешь, я стал бы рисковать жизнью, только чтобы показаться героем? Ты забыл, что Курда Смульт непохож на прочих вампиров. Меня всегда интересовал результат. Я трезвомыслящий заговорщик, а не сумасшедший хвастун. Показуха – не для меня.

– Так почему же ты решил захватить Зал во время Совета? – не выдержал Мика.

– Потому что мы не могли ждать, – со вздохом признался Курда. – Я понял: сейчас или никогда. Как уже было сказано, я собирался спасти вампиров, а не уничтожать их. Нашей единственной надеждой был резкий упреждающий удар. И теперь, когда ничего не вышло, боюсь, мы все обречены.

– Какой еще «упреждающий удар»? – рявкнул Лук. – Мы не собирались нападать на вампирцев.

– Я говорил не о вашем нападении на вампирцев, – объяснил Курда. – Я хотел предотвратить нападение вампирцев на вас.

– Он что, с нами в загадки играет? – взорвался Лук. – Он напал вместес вампирцами, чтобы предотвратить нападение вампирцев на нас? Что за чушь!

– Может быть, он сошел с ума, – предположил Мика.

– Если бы! – мрачно усмехнулся Курда.

– Все это бесполезно, – объявил Лук. – Предлагаю отвести его в камеру и по капле выжать из него правду. Он из нас дураков делает! Давайте…

– Мистер Карлиус приезжал к вампирцам, – тихим голосом проговорил Курда, но его слова оглушили собравшихся. Все замерли в ожидании, что он скажет дальше. – Три года назад, – так же тихо и внушительно продолжал Курда, – он сказал, что Властелин вампирцев уже бродит по земле и они должны найти его. Едва только узнав об этом, я решил сделать все возможное, чтобы объединить вампиров и вампирцев. Если бы я успел это сделать до того, как Властелина найдут, возможно, нам удалось бы избежать того, о чем говорил в своем пророчестве мистер Карлиус.

– А мне казалось, ты не веришь тому, что говорят о Властелине вампирцев, – заметил Парис.

– Не верил, – уточнил Курда, – пока не увидел, как к этому относятся сами вампирцы. Они никогда не хотели войны, но после визита мистера Карлиуса они начали готовиться к приходу своего Властелина: стали пополнять запасы оружия и спешно увеличивать свои ряды. А теперь он пришел. – По Залу пробежала волна ужаса. Лица у всех посерели. Словно Курда ударил каждого из них. – Полгода назад Властелина вампирцев нашли, – добавил Курда, опуская глаза. – Его еще не сделали вампирцем, но он живет среди них, узнает их обычаи и законы. Я придумал свой план как последнюю попытку что-то изменить. Если бы я захватил Кровавый камень, может быть, мне удалось бы переубедить вампирцев – ведь и сейчас не все они хотят войны. Но теперь, когда мой план провалился, ничто его не остановит. Его сделают вампирцем, он встанет во главе своего клана и поведет их на нас. И победит. – Курда понизил голос и саркастично добавил: – Поздравляю вас, господа. Своей великолепной победойвы сами лишили себя последней возможности избежать бессмысленной войны с вампирцами. Вы сами сделали все, чтобы сбылось пророчество мистера Карлиуса. Радуйтесь! Празднуйте! Быть может, это ваш последний шанс вспомнить древние легенды о вашей доблести. Обратный отсчет пошел. Когда время выйдет, вам конец. Все вампиры, сидящие в этом Зале, все вампиры во всем мире обречены!

С горькой усмешкой Курда разорвал цепь, высвободил правую руку и, повернувшись к Князьям, коснулся средним пальцем лба, указательным и безымянным – глаз, большой и мизинец оттопырил – «прикосновение смерти». Потом бывший Генерал повернулся ко мне, повторил жест.

– И в смерти обретешь ты славу, – насмешливо проговорил он вдруг охрипшим голосом. В уголках его голубых глаз собрались слезы злости и отчаяния.