Текст книги "Срывая маски"
Автор книги: Дария Дмитраш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Соцсети? Интрнет? Неумелые расспросы своего собственного парня, в которых задавались совсем не те вопросы, которые было необходимо задать? А всё было совсем просто. Надо было задавать вопросы не ему, а окружающим.
Так вот, оказалось, что Игорь Станиславович является высококлассным нейрохирургом. Вот и открылся секрет его частых командировок. Он по мелочам ведь не разменивался, брался только за самые тяжелые случаи. Вот его и дёргали, вызывая в больницы к тяжелым пациентам по всей стране.
Как оказалось, этот гений экстерном перепрыгнул два класса школы, после чего с блеском поступил в столичный медуниверситет. Закончил он его, естественно, с красным дипломом. Но на дальнейшую его судьбу больше всего повлияла встреча с Радогой Александром Николаевичем, прославленным нейрохирургом старой закалки. Он ещё на пятом курсе заприметил умненького, старательного паренька, который, не смотря на то, что был младше окружающих его студентов, давал им по своим знаниям и умениям сто очков форы.
Своё место в жизни Игорь Станиславович буквально таки выгрызал. Каждые летние каникулы напрашивался на не задокументированную практику в больнице. По слухам, он был готов хоть лотки с говнецом выносить, лишь бы его чему-то научили. После четвёртого курса он устроился фельдшером на скорую помощь. В свободные вечера он торчал поочерёдно на всех хирургических кафедрах, выпрашивая разрешения поприсутствовать на операциях. Сутками пропадал в морге, приучая руки к твёрдости, накладывая швы, учась делать правильные надрезы.
На пятом курсе его под своё крылышко взял профессор Радога. Присматривался к студенту преподаватель целый год, а потом летом затащил его к себе на практику. Это вызвало настоящий вой в научных кругах. Радога редко когда брал учеников, хотя ему за это часто сулили немалые деньги. Но хирург только брезгливо кривил губы.
– Я не нанимался обучать всяких бездарностей,– выплёвывал он.
По слухам, наш преподаватель анатомии на шестом курсе уже вполне себе ассистировал профессору во время операций. Интернатуру он проходил тоже под его чётким контролем. Выйдя в вольное плавание, мужчина умудрился буквально за три года наработать немалый личный авторитет, который со временем только рос.
А два года назад он явился в наш медуниверситет и изъявил желание стать преподавателем. Естественно, такому человеку отказывать не принято. Наличие подобных специалистов на кафедре весьма повышает её статус. Его зазывали к себе многие, но он почему-то выбрал кафедру анатомии. На все вопросы о причинах подобного поступка, он со своей неизменной улыбкой отвечал:
– Люблю первокурсников.
Что бы это ни значило, но всё своё время он в большинстве случаев посвящал всё же своей основной работе. Вёл он анатомию буквально у нескольких групп.
Пазл у меня в голове с громким щелчком встал на место.
Вот и открылся ответ на так часто задаваемый мной вопрос, откуда у простого преподавателя связи для затыкания рта депутата. Похоже, бывшие пациенты и их благодарные родственники постарались сделать небольшую услугу любимому врачу. Да и остальные вопросы, которые особо не волновали, но немного интриговали, прояснились.
Откуда у сироты деньги на свой дом и довольно крутую машину? Преподаватели столько не зарабатывают.
Почему на него все преподаватели, многие из которых гораздо старше него, смотрят с нескрываемым уважением? Почему ему выделили свой кабинет, хотя подобного удостаиваются в основном только профессора?
Меня должно уже было насторожить его наплевательское отношение к занимаемой должности, хотя преподавать в университете во все времена считалось довольно престижным. Как он там сказал?
– Да и пусть увольняют. Не принципиально.
Остаток дня я ходила в прострации. В голове будто взрывались фейерверки. Полученные факты просто не укладывались у меня в голове.
А потом я испугалась. Знаю, что это неправильно. Знаю, что идиотка. Но…
Он собрал себя буквально по кусочкам. Пережив столько потрясений и потерь, он не сдался. Он поставил себе цель и добился её максимально полно и в максимально сжатые сроки.
Меня с головой накрыло чувство острого восхищения. Я никогда не встречала подобных людей. Но потом у меня в душе всё похолодело.
По сравнению с ним я чувствовала себя ущербной. Слишком нерешительно, слишком мягкой, слишком инфантильной. Наш уровень был просто несопоставим.
Я не могла понять, что он во мне нашел. А моя слишком сильная к нему привязанность начала постоянно нашептывать мне на ухо:
– Это просто его временное увлечение. У вас слишком разный уровень, скоро вам станет просто не о чем говорить. Он охладеет.
От этих мыслей желудок просто скручивало жгутом. К тому же острое чувство восхищения никуда не пропало. Если раньше я его по имени отчеству называла, чтобы позлить и поглумиться. Ведь в наших спорах он всегда выходил победителем, а тема его имени неизменно его остро цепляла.
Теперь же у меня просто язык не поворачивался назвать его по имени. Я его слишком уважала для этого.
Повезло ещё, что в самый острый период, когда я судорожно пыталась переварить свалившуюся мне на голову информацию, Игорь Станиславович отсутствовал в городе, смывшись в очередную командировку.
– Мда,– только и смогла прокомментировать Киса, после моего сбивчивого рассказа.– Я и раньше знала, что тебе повезло. Но чтоб настолько?
– Что мне делать, Киса?– дрожащим голосом спрашивала я, вышагивая туда-сюда по улице, недалеко от своего дома.
– А что делать?– недопоняла причину моих тревог девушка.
– Киса,– простонала я, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.– Ты не понимаешь. Ты многого не знаешь, но это не мой секрет. Но он Личность с большой буквы. Ещё до того, как я всё узнала, наши статусы были на разных уровнях. Преподаватель и студентка, никогда не думала, что влипну в подобную историю. Но сейчас…
– Ай, да не парься,– легкомысленно ответила подруга.
– Не парься? Не парься?!– буквально вскричала я.– Если раньше с ходом времени всё бы уровнялось. То теперь я уверена, я никогда не смогу достичь его уровня, как бы ни упиралась. Да и хирургия меня немного пугает.
– Не, конечно неучем быть не хорошо, но кто сказал, что ты должна обязательно быть на его уровне?– даже немного возмущенно сказала девушка.
– Я не верю в такое,– убито пробормотала я в трубку.– В жизни сказок не бывает. Для по-настоящему крепких отношений оба партнёра должны быть приблизительно равны, чтобы в трудную минуту помочь дорогому человеку избежать падения. Чтобы были силы и возможности предоставить опору. Вон, как у моих родителей.
– А кто сказал, что ты не можешь дать ему нечто равноценное?– повысила голос девушка.– Кто сказал, что ему рядом необходим такой же гений, как и он сам? Может ему от тебя необходимо совершенно иное?
– Что? Секс?– не подумав, ляпнула я.
– Ну, ты…– как-то даже немного разочаровано сказала подруга.
– Прости,– потерянно выдохнула я, внезапно все мои острые чувства схлынули, осталась какая-то странная опустошенность.– Я не думаю о нём… так. Просто,– я судорожно вздохнула я.– Я боюсь. И я… восхищаюсь им. Восхищаюсь до такой степени, что боюсь представить, как смогу держать себя в руках при следующей встрече.
– Просто перестань себя накручивать,– твёрдо сказала Киса.– Ты очаровательна. Наши ребята многое бы отдали, чтобы ты обратила на них внимание. Особенно Макс. Прекрати себя недооценивать.
Разговор с Кисой немного успокоил мои нервы, но не сказать, чтобы сильно. А когда я на следующий день, выйдя за калитку, увидела знакомую машину и любимого преподавателя, который меня ждал, облокотившись о капот, то едва удержала себя в узде. Сердце заполошно забилось в груди, дыхание спёрло, мир вокруг будто поблек, утратив привычны краски. В полнейшей прострации я направилась к нему, а когда преподаватель мне нежно улыбнулся и тут же втянул в головокружительный поцелуй, от накала эмоций мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание.
– Так рада меня видеть?– удивлённо приподнял он одну бровь, заметив мою реакцию.
Я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь взять свои чувства под контроль. Отчасти, но это получилось.
– Д-да, просто соскучилась,– чуть слышно отозвалась я. Отвела глаза, потому что его гипнотический взгляд сбивал меня с мысли.– И немного не выспалась.
– Хм-м-м?– недоверчиво протянул мужчина.
Интересно поверил? Что-то я в этом сомневаюсь, с его-то проницательностью. Но надежда-то умирает последней.
Во время пар я всё безуспешно пыталась взять себя в руки. Немного получилось, но когда мы ехали домой, я чувствовала себя с ним немного неуютно. Тишина давила, поэтому я скосила в его сторону взгляд и, попытавшись как можно более безразличным тоном, задать вопрос:
– Как командировка?
– Весьма продуктивно,– в глазах его сквозила настороженность. Похоже, меня ждал допрос. Хоть бы не сегодня!
К моему ужасу, он опять напросился ко мне домой. Родителей не было, я по заведённому давно алгоритму уже было направилась на кухню, но внезапно Игорь Станиславович схватил меня за руку и повёл в мою комнату. Плюхнувшись на широкий диван, он усадил меня рядом с собой и буквально впился в мои глаза своим фирменным гипнотическим взглядом. Я даже пискнула от неожиданность. Сердце готово было выскочить из грудной клетки. Самым моим большим желанием было отвести взгляд, но я словно кролик замерла, глядя на него широко распахнутыми глазами.
– Что случилось?– требовательно поинтересовался он.
– Ни-ничего.
Преподаватель прищурился, наклоняясь ближе к моему лицу.
– Что случилось?– ещё более требовательно вопросил он.
Мне было жутко не по себе, мысли путались, дыхание участилось, я немо открывала и закрывала рот, не в состояние вымолвить ни звука.
Взгляд мужчины был уже обеспокоенным. Он дотронулся до моей щеки и её, будто бы обожгло жаром.
– Нет, так не пойдёт,– тяжело вздохнул он и внезапно перетянул меня к себе на колени.
И всё-таки, насколько сильно его близость стала на меня воздействовать. Стоило мне вдохнуть ставший привычным запах лесного ореха, ощутить мягкие и нежные поглаживания широких ладоней по спине, плечам, волосам. Я стала непроизвольно успокаиваться, сердцебиение приходило в норму, плечи расслабились, в мыслях звенела искрящаяся пустота.
– Что с тобой такое?– почувствовав, что я пришла в себя, опять тихо спросил мужчина.– Тебя кто-то обидел? Кто?
И с такой готовностью это было сказано, что я поняла, что стоит мне указать на неведомого врага, как он тут же побежит его как минимум убивать.
И всё-таки, я идиотка. Да, мне страшно. Но почему от этого должен страдать он?
Буквально презирая себя за свои же мысли, я начала ровным, слишком ровным для меня голосом рассказывать о том, что я узнала. Я уткнулась ему в плечо, в глаза Игоря Станиславовича было смотреть слишком стыдно.
– Ты не знала,– как-то даже растерянно констатировал он, когда я замолчала, окончательно сбившись с мысли.– Как-то, даже, неожиданно. Обычно это как раз ко мне и привлекает всяких…,– он судорожно втянул в себя воздух.– Ну, ты и…
Мужчина отстранил меня от себя, взял за подбородок, я опять утонула в его чёрных глазах. Взгляд его был растерянным, впервые на моей памяти. Но в нём не было разочарования, как я до ужаса, просто до дрожи боялась. Он по-прежнему был нежен.
– Опять ты что-то несусветное на придумывала, Малышка,– хрипло сказал Игорь Станиславович.– На придумывала, искренне уверовала в это и накрутила себя до ручки. Что ж ты так себя не любишь?– с какой-то даже горечью спросил он.
– Но ведь ты,– качнула головой я.– Ты столько всего пережил, но так многое умудрился изменить. У тебя ведь даже никаких стартовых условий не было,– я стыдливо опустила глаза.– Я никогда не смогу быть настолько сильной.
– А тебе и не надо,– начал гладить меня по щеке он.– Я просто рад, что со всей, как ты выразилась, своей силой я смогу защитить тебя от всей той грязи, что находиться на изнанке этого мира. Чтобы ты продолжала сиять.
– Но почему я?– не выдержала, задав давно волнующий вопрос.– Я же по сравнению с тобой пустышка.
– Молчи,– повелительно сказал мужчина. Взгляд его стал настолько злым, что мне стало не по себе.– Никогда. Не смей. Себя так называть!– буквально прорычал он, печатая каждое слово.– Я никогда до тебя никому в любви не признавался. Думаешь, это ничего не значит?
И внезапно он рывком притянул меня к себе и поцеловал так, как никогда до этого. Грубо, страстно, будто пытаясь что-то доказать. Руки его перестали, как обычно до этого, невесомо порхать по моему телу. Прикосновения его стали более грубыми, рваными, они буквально воспламеняли. Волнительные бабочки у меня в животе сменились жаром, который сосредоточился где-то внизу и немного пульсировал. Дыхания не хватало. Мир исчез, растворился, сосредотачиваясь на нём. Голова кружилась.
– Я столько добивался твоего полного доверия,– хрипел он мне в губы, в промежутке между этим головокружительным поцелуем.– Не смей. Не смей опять убегать от меня. Не отпущу.
Я многого ожидала от нашего разговора, но явно не этого. Похоже, я его окончательно сломала. Всегда такой самоуверенный, держащий свои эмоции под сильнейшим самоконтролем, он совсем перестал себя сдерживать.
Это безумие прервали только мои родители, но времени к их приходу прошло изрядно. Позаниматься по программе университета мы так и не смогли, хотя дисциплинированный Игорь Станиславович и пытался впихнуть в мою голову хоть какие-то знания. Но я пребывала в полнейше прострации и сосредоточиться чисто физически не могла.
Уходя, он опять подарил мне этот странный, совсем на него не похожий, поцелуй, который напрочь уносил прочь все мои мысли.
– Запомни,– будто сквозь вакуум донеслись до меня его прощальные слова.– Ты не сбежишь. Я тебя просто не отпущу.
И он начал доказывать это. Каждый день, когда только получалось, он целовал меня настолько жадно, страстно, что моё тело пылало огнём. Взгляды его тоже изменились, они сковывали, лишали воли, заставляли слабеть коленки. Я опять перестала быть сосредоточенной на его парах, но похоже его это только забавляло.
Хотя, должна признать, способ он выбрал довольно действенный. Глупые мысли его поцелуи выбивали напрочь.
– Ты бы слышала, КАК он это сказал,– проговаривала я в трубку Кисе.
– Мужи-и-иг,– уважительно протянула девушка.– Так с тобой и надо. А то иж что удумала!
– Нет, ну ты бы слышала,– почти прошептала я.– Не то, чтобы я была сильно против. Но он так припечатал это своё «не отпущу», что мне даже страшно стало.
– Нет, ну его понять тоже можно,– внезапно очень резко встала на его сторону Киса.– Сколько он может за тобой гоняться? Это же уму непостижимо.
Новая линия его поведения всё так же продолжала сбивать меня с толку. Учитывая количество навалившихся зачётов, мысли мои витали явно не там где надо. Я постоянно плавала в своих воспоминаниях, отвлекаясь, иногда перечитывая целые абзацы учебников по несколько раз.
В один из дней, выйдя из машины недалеко от моего дома, он в который раз втянул меня в головокружительный поцелуй. В этот раз он длился даже дольше чем обычно, мысли мои как всегда вылетели из головы, дыхание сбилось и было даже немного хриплым. Отстранившись, он уткнулся куда-то мне в шею, обдавая её горячим дыханием. А потом внезапно прошептал мне на ухо:
– Может, ко мне домой?
По спине внезапно пробежали мурашки. Не то, чтобы я не допускала мысли, что до этого рано или поздно дойдёт. Но я оказалась к подобному предложению абсолютно не готова.
– А… может… у меня зачёт,– абсолютно потерянно пролепетала я.
Мужчина отстранился и посмотрел на меня потемневшим взглядом.
– А может,– хрипло спросил меня он,– я смогу тебя переубедить?
И не успела я опомниться, как он меня вновь поцеловал. Только в этот раз сначала нежно, но после интенсивность поцелуя начала нарастать. Руки начали гулять по моему телу, вызывая непроизвольную дрожь, она капельками оседала то на спине, то на животе, скапливаясь в напряжение, которое перерастало в жар, что опустился вниз живота и начал нарастать, скручиваться.
Тем временем губы мужчины прошлись по моим скулам, медленно перешли на шею, выцеловывая одному ему известную точку, заставляя меня буквально трепетать. Кожа внезапно стала до ужаса чувствительно, лифчик вдруг показался слишком тесным, а ещё захотелось непроизвольно сжать ноги, потому что я с ужасом осознала, что мне захотелось, чтобы он прикоснулся ТАМ.
Преподаватель внезапно прикусил мочку уха, а потом подул на неё. С моих губ вырвался непроизвольный стон. Похоже, мужчина ждал именно этой реакции, потому что он сразу отстранился и посмотрел на меня пылающим взглядом.
– Не передумала?– промурлыкал он.
Мне и хотелось и не хотелось. Я немного паниковала, мысли были абсолютно сумбурными. Прежде, чем я сумела их собрать в кучку, с моих губ непроизвольно вырвалось:
– Нет.
Преподаватель прищурился, медленно скользя взглядом по моему раскрасневшемуся лицу.
– Трусишка,– хрипло прошептал он, ещё раз наклоняясь, обдавая мои губы горячим дыханием.– Но желание дамы закон.
Напоследок лизнув мои всё ещё пылающие губы, он отстранился, выпуская из свих объятий. Мои ослабевшие коленки едва не подкосились, но я каким-то чудом устояла.
– Что ж,– он медленно осмотрел меня от ног до головы.– Это будет даже интересно.
От этих слов мне стало не по себе. Похоже, я нарвалась. И за свой отказ я получу сполна. Потому что хищник, в который раз, вышел на охоту. И как бы от этой охоты моя крыша не рухнула окончательно.
Мои умозаключения оказались пророческими. Похоже, во время всех тех невинных поцелуев, он своими ненавязчивыми прикосновениями, исследовал всё моё тело, отслеживая реакцию, чтобы распознать зоны наибольшей чувствительности. Теперь он этими знаниями пользовался сполна. Причём к зоне бикини и груди его шаловливые пальчики даже не приближались.
Каждый вечер я возвращалась домой распалённая, ощущая в животе острое чувство возбуждения. И ладно это было бы только перед домом. Но подобные поцелуи он продолжал мне дарить и перед парами, и между парами. Я стала витать в облаках, на парах абсолютно не могла сосредоточиться. Похоже, я начинала потихоньку сходить с ума.
Апогей всего этого безобразия наступил ровно после того, как мне приснился довольно яркий, эротический сон с его участием.
Он был настолько реалистичен. Я помнила, как его губы скользили по моему оголённому телу, исследуя каждый миллиметр моей плоти. А я терялась в пространстве и времени, низ живота пылал, болезненно скручиваясь узлом. Из горла вырывались не просто стоны, а какие-то скулящие хрипы. Мне так не хватало чего-то большего, мне так хотелось вобрать его всего в себя без остатка.
Проснулась я всё разгоряченная. Низ живота пульсировал. А в душе разливалось такое чувство разочарования, что на глаза чуть ли не наворачивались слёзы.
– Киса,– хныкала в трубку я,– я так больше не могу. Я схожу с ума.
– Сама виновата,– безразлично высказалась в трубку девушка.– Надо было соглашаться. И вообще, сколько можно его мучить?
– Кто кого мучает?– воскликнула я.
– Ну, ты и,– удрученно выдохнула в трубку подруга.– И что ж вы домой к нему не идёте, если вас обоих так припёрло. Тоже мне, проблему организовали на ровном месте.
– Он больше не предлагал,– едва слышно выдохнула я в трубку.
– Так сама предложи,– как само собой разумеющееся, предложила девушка.
– Что?– буквально вспыхнула я.– Я не смогу.
– Ну, так спровоцируй его!– начала откровенно злиться подруга. День у неё явно не задался.
– Как?– я просто не верила, что спрашиваю подобное.
– Да одень ты шмотки поэротичнее и всех делов!– вспылила Киса и положила трубку.
Мда, похоже я её достала.
Первых три пары я, то склонялась принять предложение Кисы, то отвергала эту идею. Но четвёртой парой была анатомия. Стоило мне увидеть Игоря Станиславовича, как жар тут же прокатился по моему телу. Перед глазами вместо аудитории, одногруппников, преподавателя, то и дело вспыхивали картинки сегодняшнего сна. Я то и дело ёрзала на своём стульчике, то и дело сжимая ноги. Дыхание моё то и дело становилось тяжелым и глубоким, я еле себя успокаивала. А когда этот демон бросал на меня весьма многозначительные взгляды, мне казалось я сдохну вот прямо тут, рядом с анатомическим столом и непременно стану пособием для следующих поколений студентов.
На следующий день, проворочавшись в кровати чуть ли не до утра, я решила, что эротичному наряду быть. Понимая, что я не засну, тут же вскочила с кровати и начала перерывать свой шкаф. Благо, на улице было уже тепло, можно было разгуляться на полную.
Таким образом, я нацепила на себя коротенькую белую юбку, невесть откуда у меня взявшиеся чулки. Мне их, помниться, на днюху Киса подарила. Никогда не думала, что их одену. Наверх одела белую, приталённую, полупрозрачную кофту с глубоким вырезом, с рисунком из чёрных, переплетающихся мелких цветов. Накрасилась я более броско, но не слишком вульгарно. Тоналкой замазала все свидетельства бессонной ночи.
И мои старания произвели свой эффект. Увидев меня, Игорь Станиславович прошелся по моей фигуре жадным взглядом, глаза его хищно заблестели, заставив всё внутри у меня сладко сжаться. Но, как я впоследствии ни удивлялась, тем утром он меня даже не поцеловал. А лишь галантно открыл дверку машины, и всю дорогу молчал. Хотя и бросал на меня весьма красноречивые взгляды. Обратно он меня тоже отвозил в молчании. Я уже начала переживать.
Но стоило нам выйти из машины, как он буквально вжал меня в дверку, прижимаясь всем телом и жадно целуя.
– Спровоцировать меня решила,– прохрипел он.– Ай-яй-яй.
Кофточка была абсолютно лёгкая, через неё его прикосновения ощущались ещё отчётливее. Внизу живота уже всё пульсировало, болезненно сладкие ощущения начали нарастать.
– Я могу всё это прекратить,– нашептывал он, перемещаясь губами на мою шею, выцеловывая горячие дорожки.– Я дам тебе всё, что ты захочешь. Только скажи моё имя.
Сердце пропустило один удар. Горячечный туман в голове пронзила заполошная мысль о том, что откуда он прознал о моём новоприобретённом бзике? Я ведь всё это время чисто физически не могла назвать его по имени. Ведь каждый раз когда пробовала, буквально немела.
– Имя,– шептал он, прикусывая мочку моего уха. Затем внезапно взял мои руки и стал водить ими по своему телу. Ощупывая его крепкую спину, широкую грудь, плоский живот, я как-то по-новому оценивала его фигуру. Он был очень горячим и мне внезапно, до дрожи и покалывания на кончиках пальцев, захотелось забраться под его кофту и попробовать на ощупь его кожу. Руки совершенно автоматически заскользили по его телу.
Мужчина же тем временем начал водить пальцами по моей оголённой ключице, опуская руку всё ниже и ниже. Наконец, он отогнул край лифчика и добрался до моего напряженного соска, который тут же немного сжал. Возбуждение искрой буквально прострелило меня до низа живота. Ноги непроизвольно сжались, я заёрзала, выпуская из горла очередной стон.
– Скажи моё имя,– буквально прорычал он, слегка отстраняясь, но продолжая круговыми движениями пальца играть с моим соском. Я уже не просто стонала, я банально всхлипывала. Болезненные ощущения внизу живота усилились.
Имя. Это всего лишь имя. Ну что здесь сложного? Ну, давай, язык. Ну, скажи.
Но я могла только немо открывать и закрывать рот. Я уже давно капитулировала и физически была готова его имя буквально прокричать, но не могла. В подсознании возникла какая-то абсолютно тупорылая блокировка на это действие. Поняв, что ничего не получается, я умоляюще посмотрела в его глаза.
– Имя,– непреклонно вопросил он, перемещая руку из лифчика на мой подбородок.
Поняв, что ничего не получается, я всхлипнула, прикрыла глаза и помотала головой. Мужчина рвано выдохнул, погладил меня по щеке и окончательно отстранился.
– Жаль,– разочаровано констатировал он, отходя от меня на шаг.– Ну что ж, до завтра.
Абсолютно потерянная, перевозбуждённая, я стояла возле своей калитки, слушая, как он всё дальше уходит от меня. Я всё так же продолжала стоять, когда его машина уже давно скрылась за поворотом. И только когда получилось унять хриплое рваное дыхание, я, понуро опустив голову, потопала домой.
Но это не помогло унять обиду и перевозбуждение. Кожа до сих пор горела огнём после его прикосновений. Низ живота всё так же пульсировал, а лифчик я начала просто ненавидеть.
Недолго думая, я заползла в душ, сбросив с себя ненавистные сексуальные шмотки, чуть не сорвав лифчик, стащила насквозь мокрые трусики. Тёплая вода не только не помогла успокоить жар внутри меня, казалось, с каждым мигом она всё усугубляет. Не выдержав, я потерла до сих пор торчком стоящие соски. В то же время, чтобы хоть как-то оправдаться перед собой, я делала вид, что всего лишь наношу гель для душа. Совершенно непроизвольно пальцы правой руки поползли к месту, что всё это время больше всего требовало прикосновений. Я всё ещё была мокрой, и от прикосновения там по телу прошелся приятный импульс. А когда я прикоснулась к чувствительно точке, то меня как будто прострелило током от удовольствия. Из меня непроизвольно вырвался довольно громкий стон.
Это меня и отрезвило. Что я творю? У меня что, совсем крышу сорвало?
Резко закрутив кран, отвечающий за горячую воду, я добилась того, что сверху хлынул холодный водопад. Тихо вскрикнув от неожиданности, я задрожала. Возбуждение начало потихоньку отступать, только продолжало неприятно тянуть низ живота.
Так не могло больше продолжаться.
Правильные и неправильные решения
В ту ночь я спала урывками и снилось мне нечто тревожное, но весьма сумбурное. Я просыпалась из раза в раз, с трудом засыпала опять, чтобы через некоторое время резко проснуться вновь. Утром я была настолько измотана, что меня даже немного шатало. Спала я ведь и до этой ночи не так чтобы достаточно и крепко. Похоже, вчерашняя ситуация меня доконала. Из меня будто вытащили какой-то внутренний стержень, от чего взгляд потух, а плечи ссутулились. Утренний кофе, конечно, помог хоть немного взбодриться, но не так чтобы аж сильно.
Чувствовала я себя абсолютно опустошенной, от чего на преподавателя, как всегда поджидавшего меня около своей машины, посмотрела с некоторой обидой. Не поймите меня неправильно, я прекрасно понимала, что далеко не подарок. Но вчерашняя ситуация была, как по мне, слишком жестокой. Поэтому претворяться бодрой и весёлой, чтобы его лишний раз не волновать, я не стала, а лишь тяжело вздохнула и полезла в машину.
Игорь Станиславович проводил меня обеспокоенным взглядом, но молча сел в машину и завёл мотор. Транспорт покатил нас вперёд по привычному маршруту. Воцарилась какая-то нереальная тишина.
– Знаешь,– немного апатично сказала я, приводя в действие принятое ещё вчера решение.– Наверное, нам стоит некоторое время выдерживать дистанцию.
Мужчина остро посмотрел на меня, глаза его прищурились.
– Что ты имеешь в виду?– через некоторое время нарушил тишину преподаватель.
– Знаешь, я так хочу выспаться,– прикрыла я глаза. Это апатичное состояние странно на меня влияло. Например, позволяло сказать то, что в обычном состоянии я бы никогда в жизни не озвучила.– Скоро сессия, а я не могу ни к чему подготовиться. Давай пока обойдёмся без поцелуев и… всякого такого. По крайней мере, до конца сессии.
Он молчал, и я ощущала на себе его просто таки прожигающий взгляд. Тишина становилась какой-то зловещей.
– Сбегаешь?– внезапно веско уронил он.
Я от этого вопроса передёрнула плечами и резко выдохнула, ведь по факту он был во всём прав. Крыть было нечем.
– Да,– чуть слышно выдохнула я.– До конца сессии,– поспешила уточнить, перепугавшись, что он воспримет это неправильно.
Опять повисла тяжелая тишина. Стало внезапно зябко и я повела плечами, искоса поглядывая на преподавателя. Вид он имел мрачный.
– Что ж,– наконец произнёс он.– Как пожелаешь.
Сомнамбулической походкой я брела по парку родного университета. Было почему-то до ужаса тоскливо. Замешкавшись, я достала телефон и набрала номер Кисы. Уж кто-кто, а она умеет вправлять мозги на место. Надо было позвонить ей раньше, ещё до этого разговора.
Пересказав ей сложившуюся ситуацию, я тяжко вздохнула.
– Так что, как видишь, твоя идея не выгорела.
– Мда,– как то даже растеряно прокомментировала подруга.– Жестко. Но что ж ты не назвала его по имени? Это же такая малость.
– Не смогла,– от волнения я начала покусывать нижнюю губу.– Мама называет меня слишком эмоциональной. Наверное, так оно и есть. Понимаешь, я за столь короткий период столько всего узнала. Сначала рассказанная им история его жизни. Признание. Потом, как пыльным обухом по голове, новость, что он является гением нейрохирургии. Всё это меня настолько шокировало! И теперь у меня образовался какой-то непонятный психологический затык, сама не знаю почему. Но его имя я произнести не могу чисто физически – пробовала. Со временем оно, конечно, пройдёт. Но кто мне его даст, время то? Не думала, что он в этом вопросе будет так принципиален. Знала бы, перешла бы на имя с самого начала, пока всеми ногами не вляпалась во всю эту ситуацию.
– Но стоило ли проводить столь жесткую дистанцию? Смотри, как бы тебе не пожалеть,– с грустью сказала подруга.
– Уже жалею,– прошептала я.– Похоже, я его сильно обидела. Но знаешь, я, похоже, нашла способ бороться с проблемой своего… э-э-э… нестабильного эмоционального состояния.
– Нестабильного эмоционального состояния?– захихикала на том концы трубки Киса.– ТАК сексуальное возбуждение ещё никто не называл.
– Киса!– возмутилась я, но затем просто махнула рукой.– Ладно. В общем, в состоянии недосыпа, у меня, как видно по сегодняшнему дню, все симптомы пропадают. Я даже с ним смогла вполне себе спокойно поговорить.
– Ты себя в могилу хочешь загнать?– возмутилась подруга.– Мелкая, не вздумаю. Давай я лучше тебе валерьяночки прикуплю.
– Сомневаюсь, что поможет, но выход со сном мне нравиться. Заодно и наверстаю пропущенный мимо ушей материал.
Но Киса была права на все сто. Я очень быстро пожалела о своём поступке. Это было какое-то идиотское отсутствие присутствия. Ведь вот он, объект обожания, только руку протяни. Но он словно призрак, сам на себя не похож. Кажется, что если попытаться прикоснуться, то рука пройдёт сквозь его силуэт.
Это было выматывающе, это было неправильно. Он слишком чётко следовал своим правилам, избегая даже малейших прикосновений не по делу.
А я, как назло, в тот же день, когда пообещала Кисе, что буду выматывать себя бессонницей, чтобы не было сил на посторонние мысли, великолепно выспалась. Вот просто прилегла на кровать в одежде на пару минут и в итоге проспала до утра.
