Текст книги "Срывая маски"
Автор книги: Дария Дмитраш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Я застонала. Химия мне не давалась ещё со школы. Я еле сумела её подтянуть на достаточный уровень для поступления в университет.
– Я сдохну,– уронила лицо на тетрадь я, глухо застонав.
– Ну, все через это проходили,– тихо засмеялся преподаватель.– К тому же, у вас пока, можно сказать, разминка. Вот в следующем году вы должны будете проходить цикл Кребса. Вот когда то ты и познаешь Дзен.
– Не знаю, что за Кребс такой, но я его уже ненавижу,– пробурчала я, устало протирая ладонями лицо.
– Ну что, больше тебе ничего не надо учить?– вопросительно выгнул бровь мужчина.
– Что?– в непонимании посмотрела я на него.– А… Да, вроде бы всё.
– Тогда я требую свою награду.
И не успела я ничего сообразить, как он тут же перетащил меня к себе на колени, втягивая в поцелуй.
Моя жизнь приобрела какую-то странную размеренность. Я ходила в университет, дурачилась с ребятами, получала порции своих поцелуев после пар анатомии, даже перестав от этого смущаться. Далеко не всегда, но достаточно часто ко мне по вечерам заходил Игорь Станиславович, сильно помогая мне готовиться к парам.
Через некоторые время родители к этому настолько привыкли, что отец начал мимоходом интересоваться, как у него дела, а мама молча доставала дополнительные столовые приборы для ужина.
Особенно мне нравились вечера, когда ничего не было задано. Тогда мы валялись на диване, смотря очередной фильм. Хотя, зачастую я даже не помнила его сюжета.
И не то, что мы постоянно целовались. Нет, чаще всего мы именно валялись. Мужчина обнимал меня, крепко прижимая к себе. Иногда гладил по голове, медленно перебирая волосы, иногда целовал руки, шею. А я просто млела от его прикосновений.
Это было так странно. Я ощущала себя совсем маленькой, беззащитной на его фоне. Но это ничуть не напрягало. С каждым днём я проникалась к нему каким-то абсолютно диким для меня доверием. В его руках я расслаблялась, будто знала, что он защитит меня буквально от всего.
Я растворялась в нём, ухнув в эту пучину с головой. Стоило мне к нему прижаться, почувствовать, как меня окутывает ставший родным запах его парфюма, отдающего привкусом лесного ореха, как меня буквально затапливало чувство какой-то щемящей нежности. С каждым днём потребность видеть его становилась всё сильнее. Не было смысла лгать самой себе. Похоже, я безнадёжно влюбилась в этого человека.
– Расскажи,– в один из вечеров, настойчиво попросил он, перебирая мои волосы, целуя меня куда-то в шею.
– Что рассказать?– я настолько разомлела, что даже не сразу осознала вопрос.
– Кто он?– крепче прижав меня к себе, резко спросил мужчина.– Тот, кто тебя обидел.
Я всё это время почему-то думала, что он забыл про этот момент. Но как же я была наивна. Осознав до конца смысл его слов, я как-то непроизвольно сжалась, судорожно выдохнув воздух куда-то ему в рубашку.
Поняв, что я не отвечаю, он перекатил меня на спину, нависая сверху, требовательно, но мягко заглядывая в глаза.
– Расскажи,– голос его стал глубоким, обволакивающим, практически гипнотическим.– Расскажи мне всё.
И я сдалась, сбивчиво и рвано, поведав о том случае в школе. Он слушал внимательно, выцеловывая моё лицо, слизывая дорожки слёз.
Именно тогда я поняла, что окончательно отпустила ту ситуацию.
Но, как оказалось, её не собирался отпускать он.
Это произошло через две недели после нашего разговора. Весело перебрасываясь шутейными фразочками, мы уже подходили к парковке, когда увидели у машины Игоря Станиславовича какого-то мужика.
Выглядел тот солидно, в дорогом костюме и чёрном пальто. Небольшие усики, начавший лысеть затылок. Он грузно вышагивал возле серой хонды, судорожно осматриваясь по сторонам.
Увидев его, Игорь Станиславович внезапно подобрался, отводя меня рукой к себе за спину. Мужчина тоже его увидел, глаза его яростно заблестели. Он буквально подлетел к преподавателю, краснея от гнева.
– Ты-ы-ы,– выдохнул он.– Это же ты всё устроил?
– Вы забываетесь,– глухо, почти с рыком отозвался мужчина.
В этот миг он как-то неуловимо переменился. Он выпрямился, взгляд его потяжелел. Он как никогда стал походить на опасного хищника перед прыжком.
– Ты хоть понимаешь, на кого ты наехал,– продолжал брызгать слюной мужик.– Ты понимаешь…
– Запомните, господин депутат,– в голосе мужчины появились настолько угрожающие, почти рокочущие нотки, что оппонент прекратил свою истерику и злобно посмотрел на него, тем ни менее не решаясь перебивать.– Ваш, с позволения сказать, выкакыш, поднял руку на то, что мне дорого. И ему крупно повезло, что он, фактически ещё, сопляк. Иначе я бы его закопал гораздо глубже.
– Прекрати,– почти прорычал мужик, не отводя взгляда от преподавателя.– Прекрати всё это!
– Вы оба должны извлечь свой урок,– зло прищурился мужчина.– И не советую начинать мстить. Ведь всё может быть гораздо, гораздо хуже. Уж слишком много твой сопляк нагадил. А я про его похождения теперь знаю всё.
На короткий миг они застыли, не отрываясь, сверля друг друга злым взглядом.
– Ты пожалеешь,– буквально выплюнул мужик, резко развернувшись и стремительно удаляясь.
Не дожидаясь, пока он скроется из виду, Игорь Станиславович выудил из кармана телефон, поковырялся в нём и нажал кнопку вызова.
– Привет, Шурик,– вполне миролюбиво сказал он в трубку.– Тут ко мне недавно Подольский наведывался. Ногами топал, ядом плевался. Ты уж проконтролируй, будь добр. Сейчас, конечно, не шальные девяностые, но мало ли его коротнёт. Ага, спасибо. Нет, пока не могу. Но я забегу на днях. Спасибо. Бывай.
Он положил трубку и медленно повернулся ко мне.
– Мда, не хотел я, чтобы ты это видела,– сокрушенно покачал головой мужчина.
А я стояла, бледная, ощущая, как по телу пробегает ледяная дрожь. В неверии распахнув глаза, я смотрела на него, а в голове всё крутились слова Кисы.
… такие люди опасные враги, они не прощают…
Но в тот миг я испугалась не его. В тот миг я дико, просто до дрожи перепугалась за него.
– Это,– хрипло проговорила я.– Это был он?
Виновато улыбнувшись, мужчина шагнул в мою сторону. Судорожно вздохнув, я попыталась проглотить комок в горле, но у меня не получилось. Из глаз внезапно брызнули слёзы.
– Заче-е-ем,– буквально взвыла я. Преподаватель подлетел ко мне, сгребая в свои объятия. И я буквально влипла в него, всё ещё пребывая в ужасе от произошедшего.– Зачем всё это? Он же опасен. Ты же можешь пострадать. Зачем?
– Тщщ,– гладил он меня по волосам.– Не надо, Малышка. Не бери в голову. Всё будет в порядке. Пойми, нельзя такое прощать. Если есть возможность, таких надо бить сразу и без шансов на реанимацию. К счастью, у меня такая возможность была.
– У тебя теперь есть враг,– прошептала я, начиная немного успокаиваться.
– Ну, не так уж он и страшен,– тепло улыбнулся мужчина,– пошли, выпьем что-нибудь горячее,– предложил он, залез в карман дублёнки и, внезапно, перед моими глазами мелькнуло что-то блестящее. Я в полнейшем шоке и недоумении уставилась на яркую обёртку. А этот засранец обаятельно улыбнулся и как ни в чём ни бывало поинтересовался.– Конфетку?
Ненужные дети
Как-то абсолютно, нежданно-негаданно подкралась весна. Дни становились всё дольше, ночи всё короче. Потихоньку таял наросший за зиму снежный наст, оставаясь где-негде небольшими островками. Казалось, живи и радуйся. И пофиг что вокруг разверзлись земные хляби, мечтающие утопить тебя в болоте. Ведь солнышко, наконец, не только светит, но и греет. Птички поют. Красота.
Но не-е-ет, я ведь без проблем жить не могу.
А я ведь что в житейские радости, что в проблемы ныряю с головой. Так что ходила я дико злая и мрачная, заплёвывая землю вокруг ядом. По-моему даже одногруппники от меня начали немного шарахаться.
Спросите, в чём проблема? А у меня за последние пол года только одна проблема. Эта проблема даже своё имя имеет. Обретается проблема в основном или по соседству, или на кафедре анатомии. Всё так же продолжает по вечерам торчать у меня дома, периодически нагло спаивая моего отца коньяком. И самое главное, эта проблема себя почему-то таковой считать упорно отказывается.
В чём собственно суть. После того яркого эпизода у его автомобиля меня откровенно потряхивало. Я была ему искренне благодарна, а осознание что этот говнюк получит, наконец, по заслугам искренне грело мою мстительную душеньку. Но…
Депутат городской думы это явно не тот человек, которого стоит недооценивать. Поэтому каждый раз, когда мы оставались наедине, я интересовалась, как, собственно, обстоят дела с Подольским. Но, как бы ни так! Ведь этот засранец явно мне отвечать не стремился.
Мужчина отшучивался, мягко переводил тему, дразнил, чтобы я отвлеклась, даже затыкал рот поцелуем. От последнего я даже умудрилась приобрести некоторый иммунитет. Но я не сдавалась, и в какой-то момент он просто устало вздохнул, строго посмотрел на меня и так сурово припечатал фразой «Не лезь», что любые вопросы у меня буквально застряли в горле.
Волновать он меня, видите ли, не хочет. Да эта чёртова неизвестность для меня как раз таки и была самой настоящей пыткой.
Тогда я начала пытаться отслеживать ситуацию в газетах и новостных порталах интернета. Ну, мало ли. Всё-таки этот говнюк был не последним человеком в городе, журналисты любят, когда вокруг таких людей происходит какой-то скандал. Но мои предположения не оправдались. В новостях ничего не было. И вообще, вокруг всё было тихо и спокойно. Буквально штиль. Я вообще подозревала, что если бы этот чинуш так вовремя не подловил Игоря Станиславовича у его машины, то я бы и вовсе не знала о всей этой ситуации.
И это, в какой-то момент, начало меня дико злить. Наш преподаватель оказался совсем не так прост, как казалось поначалу. А его скрытность меня даже уязвляла. В то время как он знал обо мне почти всё, я не знала о нём практически ничего. Откуда у него такие связи, что он может на равных пободаться с местным корольком? Кто такой этот Шурик, с которым он так мило болтал тогда по телефону?
Но разве же от этого засранца дождёшься ответов?
И самое обидное, что я даже не могла, как говориться, поделиться о наболевшем с Кисой, попросив у неё совета. Я ещё тогда, когда усиленно бегала от преподавателя анатомии, не рассказала ей причину того, почему я так сильно его испугалась. Это было слишком личное, да и слишком долго я хранила этот секрет в себе. И если бы я начала рассказывать всю теперешнюю ситуацию ей, то по цепочке бы пришлось ей вывалить вообще всё. А я на такое была не согласна.
Я даже вспомнила давешние слова Кисы про соцсети, чтобы найти хоть какую-то информацию о нём. Но куда там? У Игоря Станиславовича, конечно, нашлась страничка в фейсбуке, но информации там не было практически никакой. Шапка с личными данными была полупуста, даже не указано было какую школу и университет он заканчивал. Фотография была смазанной и чисто формальной, как на паспорт. Да и вообще, создавалось впечатление, что он не заходил на сайт последние лет пять точно.
Вся эта ситуация меня буквально вымораживала. И самое обидное, я даже с ним поссориться толком не могла. Этот наглый манипулятор читал меня как открытую книгу и совершенно мистическим образом умудрялся гасить любые конфликты.
Но конфликт был неизбежен. Не смотря на весь его талант убеждения, всё это было для меня слишком важным, чтобы я могла просто опустить эту информацию. Напряжение накапливалось, я чувствовала себя закипающим чайником. Сколько крышку не прижимай, а рано или поздно чайник пыхнет паром и заплюёт всё кипятком.
Но то ли Игорь Станиславович почувствовал приближающуюся бурю, то ли ему в очередной раз повезло, но когда я уже готова была взорваться, у мужчина внезапно нарисовалась командировка. И если раньше он уезжал на двое-трое суток, то теперь ему надо было уехать на неделю, может даже больше.
Сначала меня взяла жуткая злость. В тот период мне казалось, что я его практически дожала и вот-вот получу вожделенную информацию. И тут такой облом.
Как то внезапно освободились вечера и я, не зная куда себя девать, зачастила в студию к Кисе и Джему. Причём поначалу было всё хорошо. Я развлекалась, смеялась, пела песни, спорила с ребятами о всяких мелочах до хрипоты.
Но потом я, внезапно для себя, затосковала. Вдруг оказалось, что даже такая банальная вещь как конспект по химии или ставшая совершенно особенной кружка на кухне, заставляет меня о нём вспоминать.
Я стала залипать в университете, то подолгу смотря на центральные ворота, вспоминая, как он меня первый раз демонстративно подвозил. То на окно, возле которого он как-то меня внезапно обнял, игнорируя, по старой привычке, заинтересованные взгляды студентов.
Даже когда я садилась учить заданные на дом материалы, мне казалось что вот-вот, ещё мгновение, и он как всегда подойдёт, обнимет меня со спины, обдав затылок горячим дыханием. Сердце тоскливо сжималось. Разговоров по скайпу было совершенно недостаточно. Мне не хватало его взглядов, прикосновений, банального присутствия. Я не могла нормально спать, не в силах перед сном изгнать мысли о нём.
Чувствовала себя прямо наркоманом, которого резко лишили наркотика.
Когда я стала настолько зависима от него?
Чтобы хоть как-то отвлечься, я даже затащила свою группу на дискотеку, но благополучно просидела весь вечер за столиком, возненавидев на всю жизнь медляки.
Я была настолько измотана, что в какой-то момент осознала себя спящей на диванчике в студии. Народу уже почти не было, вокруг воцарилась тишина.
– Поздно уже,– с сочувствием посмотрела на меня Киса, которая очень за меня в этот период переживала.– Может, останешься с ночёвкой.
– Нет,– мотнула я головой, потирая глаза.– Родители будут переживать. Я лучше такси вызову.
– Я проведу,– тут же почему-то вызвался Макс, коренастый шатен с зелёными глазами, которые у меня прочно ассоциировались с Гарри Поттером.
Я скептически посмотрела на парня. С чего это он? В любом случае, я ему не настолько доверяла, чтобы разрешить подобное.
– Да я сама могу в принципе,– безразлично пожала я плечом.
– Ну, тебя нафиг, Беда,– ворчливо высказался Джем, вразвалочку подходя ко мне.– А если ты опять в неприятности встрянешь. Уж лучше я проконтролирую.
– Зачем?– вопросительно посмотрел на него Макс.– Я тоже собирался домой на такси ехать. Заодно и её закину.
Джем вопросительно посмотрел на меня. Я посмотрела на парня. Выглядел он почему-то уставшим. Да и зачем его лишний раз дёргать, если у меня внезапно нарисовался попутчик?
Всю дорогу до дома Макс болтал без умолку. Я невпопад отвечала, мысли мои были слишком далеко, да и я не успела до конца проснуться.
Но его трёп уже начинал меня раздражать.
– Перед поворотом,– устало попросила я водителя. Машина начала тормозить. Я уже готовилась прощаться, но парень тиснул водителю деньги и попросил:
– Можете немного меня здесь подождать?
– Да я сама дойду,– запротестовала я.– Здесь буквально пару метров.
Как будто бы меня кто-то послушал.
Шли почему-то в молчании. Я продолжала сонно осматривать местность. Макс задумчиво посматривал на луну.
– Ну, пока,– вяло попрощалась я, остановившись недалеко от моего дома.– Спасибо, что проводил.
–Чего ты такая мрачная сегодня была?– внезапно спросил у меня парень.– Да и в последнее время тоже. Ты же обычно такая яркая, такая весёлая.
С фига ли ему есть до этого дело? Я подозрительно уставилась на парня.
– Устала просто,– холодно отозвалась я, всем своим видом показывая, что не хочу продолжать эту тему. Да и вообще, пора домой, в мягкую кроватку, баиньки.
– Ясно,– эхом отозвался парень.– А ты завтра придёшь?
Мои подозрения начали усиливаться. Я прищурилась, оглядывая его с ног до головы.
– Возможно. И зачем тебе подобная информация?
– Просто,– замялся Макс, отведя от меня взгляд.– Ты… ты мне очень нравишься.
Приехали. Только этого мне сейчас не хватало. Я уже хотела его мягко отшить, как вдруг в двух шага от нас послышался просто таки загробный голос.
– Пошел вон.
Я аж подпрыгнула, в шоке уставившись на Игоря Станиславовича, что с явной угрозой смотрел на парня. И как так он умудрился подкрасться? Видно в этом виновато паршивое освящение улицы.
– Что?– вылупился на него Макс. Парень явно не ожидал такой развязки.
– Я сказал, пошел вон,– угрожающе прищурил мужчина глаза
Кажется, до парня что-то начало доходить. Он нервно улыбнулся краешком губ и, непрестанно ёжась под пристальным взглядом преподавателя, поковылял в сторону такси.
– Ни на минуту тебя нельзя оставить,– как-то даже возмущённо сказал мужчина, укоризненно глядя в мою сторону. Как будто я была в этой ситуации виновата!
Но тут с меня наконец-то полностью слетела вся сонливость, растерянность от всей этой дурацкой ситуации ушла, мозги прочистились.
– Не призрак,– пронеслось в голове.
Сердце пропустило один удар, во рту внезапно пересохло. Я с каким-то недоверием, и даже можно сказать, жадностью начала его разглядывать.
– Вернулся,– хрипло выдохнула я, ощущая, как в груди разливается приятное тепло и губы расползаются в неприлично широкую улыбку.
Я даже не успела осознать, как внезапно просто влипла в его силуэт, крепко обнимая. Меня тут же окутал такой родной запах лесного ореха. Сердце колотилось так, что мне казалось, Игорь Станиславович прекрасно слышит его стук.
– Я тоже скучал,– выдохнул мужчина, крепко прижимая меня к себе, после чего вдохнул запах моих волос и поцеловал в макушку.
Так мы и стояли посреди улицы. На меня потихоньку опускалось какое-то просто невозможное спокойствие, даже умиротворение. До этого момента я даже не подозревала, насколько была всю эту неделю напряжена.
– Похоже, мне стоит познакомиться с твоими друзьями,– внезапно прервал тишину он.
– А?– не до конца осознала я вопрос, поэтому наморщила лоб, собирая мысли в кучу.– Ты про Кису и Джема?– посмотрела ему в глаза.
– Не-ет, я про всех,– протянул мужчина.
Прозвучало достаточно злобненько. А я внезапно вспомнила про все те танцы с бубнами, которые он устроил в университете в начале наших взаимоотношений. Похоже, кое-кто собрался опять обозначить свою территорию. Стало смешно и я опять уткнулась ему в грудь, тихонько захихикав. Настроение было такое, будто я воздушный шарик и вот-вот взлечу в небо.
– Что смешного?– поинтересовался мужчина.
А я опять посмотрела ему в глаза, скорчив моську посерьёзнее.
– Никуда я от тебя не денусь.
Мужчина весело хмыкнул.
– Но я хочу, чтобы об этом узнали по возможности все.
У Игоря Станиславовича слова редко когда расходились с делом. Под его ненавязчивым контролем, я связалась с Кисой и поставила её перед фактом. Не то что бы подруга была против его присутствия на посиделках. Скорее уж, она пришла в полнейший восторг.
И вот, буквально через два дня, мы уже вместе с ним заседали в студии. По своей привычке, мужчина с лёгкостью влился в коллектив. Оказалось, что он даже умеет играть на гитаре. Её ему, естественно тут же вручили. Я наблюдала за этим ярким человеком с лёгкой улыбкой, сидя на диване и потягивая сидр. Было до ужаса приятно ощущать его сопричастность в моей жизни ещё и в этом аспекте.
Собственно, долго он на гитаре играть не стал. Передав её Денису, он встал со своего пуфика и скользнул ко мне. А в следующий момент он улёгся на мой диван и положил голову мне на колени. Совершенно автоматически я начала перебирать его волосы, от чего мужчина довольно зажмурился, как сытый котяра.
Киса с Джемом смотрели на нас с умилением, Макс тоскливо. А мне было пофиг, мне было слишком хорошо.
Уехали мы домой достаточно поздно. Настроение было самым благодушным. Я даже мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Уже когда мы подъезжали, у меня непроизвольно вырвался вопрос.
– А можно познакомиться с твоими друзьями?
Стало как-то не по себе. Я внезапно вспомнила, насколько тщательно он избегал личный вопросов. Мой испуганный взгляд пересёкся с его. Улыбка мужчины стала немного натянутой.
– У меня нет друзей,– уж слишком равнодушно признался он.– Так, сплошные приятели. Максимум пиво в баре после работы выпить. На жизнь мою они ничуть не влияют, поэтому знакомить вас я не вижу никакого смысла.
Сердце сжалось. Стало почему-то иррационально обидно. Мне ужасно захотелось тоже почувствовать себя сопричастной в каком-то из дополнительных аспектов его жизни. Ну, хоть в каком-то.
– Родители?– хрипло спросила я прежде, чем успела прикусить язык.
– Я сирота,– веско, как гранитная плита, уронил он.
Показалось, что атмосфера вокруг похолодела на десяток градусов. Стало жутко не по себе. Все вопросы у меня застряли в глотке.
Я идиотка. Испортила весь вечер своими тупыми вопросами. Но кто же мог знать?
Обычно он подвозил меня под самую калитку. Но в этот раз мужчина остановился перед поворотом. Я так и сидела, заледенев, смотря стеклянным взглядом в лобовое стекло. Стоило бы поинтересоваться, почему мы остановились, но язык просто прилип к нёбу.
– Знаешь,– внезапно хрипло сказал он.– Есть в нашем городе католический монастырь, совсем небольшой. Но есть там одна каплица, а в ней корзинка. И верёвочка висит, рядом с ней.
Он внезапно замолчал, а я медленно, словно робот, перевела на него взгляд. Мужчина сидел, откинувшись на водительское сиденье и прикрыв глаза. Между бровей его залегла глубокая складка.
– Если дёрнуть за верёвочку в монастыре зазвенит колокольчик. Создана эта каплица специально для недалёких родителей, чтобы они смогли анонимно подбросить ненужного ребёнка, вместо того, чтобы оставлять младенцев в мусорках или туалетах. В этой каплице меня и нашли.
Я судорожно втянула в себя воздух. В груди всё сжалось, воздуха почему-то стало не хватать.
– Нашел меня сторож местный. Мне он и дал имя и своё отчество. Я его даже не помню, но говорят, он ко мне часто наведывался. Потом не смог. Онкология.
Опять повисла тяжелая тишина. Я смотрела на него, широко распахнутыми глазами. Мысли будто заледенели. Я даже не замечала, как по моей щеке скатилась слеза.
– Был у меня в приюте друг,– внезапно продолжил он.– Почти брат. Мы были близки настолько, что, казалось, могли заканчивать мысли друг друга. У нас был свой язык жестов, свои любимые места, где мы прятались, когда нашкодим,– губы его внезапно дрогнули, складываясь в горькую улыбку.– Однажды я ему солгал. Не помню даже о чём, глупость какая-то была. Но он внезапно страшно обиделся. Мы тогда поехали всем приютом на озеро купаться. Я потерял его из виду. А потом его внезапно достали из озера. Мёртвым,– веско обронил он.
Губы мужчины сжались, лицо ещё больше побелело. Голос стал внезапно еле слышным, хриплым.
– Самое страшное, что его тогда ещё можно было откачать. Но все растерялись, да и никто этого толком делать не умел. После этого я принял для себя судьбоносное решение и одну концепцию, которую поклялся никогда не нарушать. Во-первых, я решил стать врачом. Я перестал доверять судьбе, надо было брать всё в свои руки,– костяшки пальцев на руле у него побелели.– Я не мог допустить повторения ситуации, когда не могу помочь. И… во-вторых, я решил никогда не врать дорогим мне людям. Правда,– он как-то надломлено, хрипло рассмеялся,– концепция эта оказалась нежизнеспособной. Моя правда оказалась никому не нужна.
– Не нужна,– эхом пронеслось у меня в голове.– Не нужна.
Не нужен.
Маленький ребёнок, который был буквально выброшен своими родителями, спасибо, что не на помойку. Мальчишка, который мечтает быть кому-то нужным, но просто боится сближаться с другими людьми.
Не нужный. Он считает, что он никому не нужный.
Меня просто подбросило со своего сиденья. Я молниеносно отстегнула себя от ремня безопасности и быстро переползла к нему на колени. Схватила ладонями его лицо, заглядывая в его пустые, словно холодная бездна, глаза. Даже не замечая, как катятся по моим щекам слёзы.
– Ты нужен!– всхлипнула я.– Очень-очень нужен! Мне нужен! Правда! Поверь!
Холод в его глазах дрогнул, на секунду в них мелькнуло удивление. Он весь напрягся, а после судорожно выдохнул воздух. Его правая рука поднялась, пальцы стали вытирать с моих щёк слёзы.
– Какая же ты,– выдохнул он, заворожено глядя мне в глаза, а после внезапно судорожно меня обнял, выдыхая чуть слышно мне в ухо,– люблю тебя.
А я всё цеплялась за него, по тело гуляла дрожь. Было больно за него. Я не могла его потерять. Только не его.
Мы долго до судорог, до синяков обнимали друг друга. А после он меня внезапно поцеловал. Жадно, до дрожи, будто желая удостовериться в моём существовании.
– Не отпущу,– прошептала я в его губы.
Время для нас остановилось.
О минусах самообмана
Шла уже середина весны. Учебный год вышел на финишную прямую, нагрузка повысилась, все дружно предвкушали скорое начало летней и самой тяжелой сессии.
На парах по биологии начался весьма важный раздел – паразитология. Изучать всё это было довольно интересно, но противно. Через две недели после начала изучения этой темы большая часть группы внезапно вспомнила о существовании противогельминтных препаратов.
Но если бы проблема была только в этом. Незнание этой темы Зинаида Львовна воспринимала как личный вызов. Отвечать у доски стало совсем невыносимо. Она своими запутанными вопросами буквально вынимала у студентов душу.
Причём делалось это настолько демонстративно.
Расслабленная поза, острый, ярко накрашенный ноготок скользит по строчкам журнала.
– К доске пойдёт, хм-м,– все сжались на стульчиках, не смея поднять на стр-р-рашную преподавательницу даже взгляда. А эта стерва растягивала время, будто наслаждаясь моментом.– К доске пойдёт? Ах, да. Прокофьев Кирилл.
Немного сбледнувший староста неспешно встал со своего места и посеменил в сторону доски. На крючке рядом висело куча наклеенных на картон схем жизненного цикла всевозможных паразитов. Парень начал перебирать их, выискивая нужную.
– Ну, долго копаться будешь?– нетерпеливо подогнала студента Зинаида Львовна.
Кирилл передёрнул плечами, взял одну из схем и повесил на центре доски. Сделал глубокий вдох и внезапно резко развернулся, губы его осветила просто таки ослепительная улыбка.
– Дорогие мои!– воодушевлённо начал он.– Сегодня мы с вами поговорим о таких замечательных, во всех смыслах, зверюшках, как нематоды из рода Opisthorchis. Эти замечательные червячки обожают селиться на территории Казахстана, Украины, России, Юго-Восточной Азии.
Все резко подняли взгляды от парт. Такого удивлённого выражения лица у Зинаиды Львовны я ещё не видела. А всё потому, что наш незабвенный староста, широко улыбаясь, вещал о заболевании, пародируя голос одного одиозного телеведущего, часто мелькавшего в передаче «В мире животных».
– Это совсем маленький червячок, до 18 мм в длину и до 2 в ширину. Но чтобы развиться в этого потрясающего зверька, нашему червячку приходиться проходить немалый и сложный путь. Так, сначала его яйца заглатывают моллюски битиниды из рода . Они обитают в пресных водоёмах.
Я начала потихонечку сползать под парту. У одногруппников подрагивали губы. Со стороны Дениса донёсся полупридушенный хрип. Преподавательница сидела, выпучив глаза и вцепившись пальцами за край стола. Но нашего старосту, тем ни менее, не перебивала!
– Заражение происходит во время заглатывания моллюском каловых вод окончательных хозяев, и после этого… Вы не поверите! Происходит метаморфоза. В течении двух месяцев наш будущий червячок вылупляется, изменяется и покидают моллюска, отправляясь в свободное странствие. Затем, эти непоседливые зверюшки внедряются в карповых рыбок.
Катюха закашлялась, преподавательница судорожно вздохнула воздух и совершенно растерянно посмотрела на нерадивого студенты. Ведь по факту он рассказывал всё правильно. Но задать уточняющий вопрос, похоже, в силу растерянности, у неё язык не поворачивался.
– В теле рыбки наш будущий червячок пристраивается в мышечных волокнах и подкожной клетчатке. Здесь он проходит следующую стадию метаморфоз, превращаясь в метацекарий 0,2 мм в диаметре. А затем нашу рыбку съедает такой рыбоядный хищник, как человек!
Это было последней каплей. Половину группы сползло под парту и придушенно хрипело, силясь не заржать. Зинаида Львовна остро посмотрела на Кирилла и непререкаемым, хотя и немного сиплым, тоном скомандовала ему садиться на место.
Остаток пары проходил сумбурно. Как это ни странно, преподавательница особо не зверствовала. Только порой бросала на нашего старосту задумчивые взгляды.
Вывалились после пары в коридор мы шумно и громко. Многие смеялись. Денис налетел на старосту, зажал его голову одной рукой, а второй начал ерошить ему волосы костяшками пальцев.
– Ну, ты и выдал!– в восторге восклицал парень.
– Эй!– начал отбиваться от него староста. В какой-то момент он всё же смог освободиться и буквально отпрыгнул от своего мучителя. Судорожно стал приглядывать свои кудри.– Сам в шоке, думал она меня на паре нэ больно зарэжэт.
Этот комментарий вызвал новый взрыв хохота. Мда, всё же моя группа это нечто. Не соскучишься с ними.
В такие моменты я их просто обожала. Мои ребята постоянно выкидывали подобные фортели, хоть и не всегда настолько наглые. Это помогало отвлечься. Ведь в последнее время я постоянно ощущала себя просто непроходимой идиоткой.
После того как Игорь Станиславович мне исповедовался, наши отношения ещё больше потеплели. Он начал относиться ко мне с ещё большей заботой и нежностью. Хотя, казалось, куда уж больше. Но, порой, от взглядов, которые я ловила на себе, по всему тело пробегали волнительные мурашки. И подобными взглядами он начал одаривать меня постоянно, даже на парах.
И всё бы было ничего, если бы однажды прохаживаясь по коридору кафедры анатомии, я не увидела на стенде его фотографию. Присмотревшись, я немного прифигела.
– Слушай, Кирилл,– отвела я тогда в сторонку нашего старосту.– С чего нашего препода на доску почёта повесили. Не слишком ли он молод для этого? Обычно там профессора обретаются, в крайнем случае, доценты.
Парень просто таки вытаращился на меня. Несколько раз немо открыв и закрыв рот, он выдохнул:
– Ну, ты даёшь.
Он смотрел на меня с таким неверием, что я почувствовала себя последней дурой.
– Ну что?– немного нервно поёжилась я.
– Ах да,– задумчиво прикусил губу Кирилл.– Тебя же первого сентября не было. Именно тогда сокурсники обглодали все его косточки. Ты, наверное, не знаешь. Ну, но он был одним из преподавателей, которые читали вводные лекции всему нашему потоку. Когда сокурсники узнали, что у нас будет вести анатомию именно он, нам все страшно завидовали.
– Не, ну он конечно крут,– нервно улыбнулась я.– Но…
– Крут?– в неверии посмотрел на меня староста.– Ты шутишь? Да он гений!
А дальше на меня полилась такая прорва информации, что я просто онемела.
Все кусочки мозаики встали на свои места. Да и, как оказалось, нифига он не скрывал от меня никакой информации. Просто был уверен, что она вполне себе общедоступна и я всё знаю.
