Текст книги "Силуэт"

Автор книги: Дария Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Увы, но неразделенная любовь такая жестокая.

– Хватит! – закричал Андрей, увидев, как неформал выхватил нож.

Поняв, что ещё немного и начнется банальная поножовщина, Смелов выскочил из машины под ледяные струи дождя и рывком вытащил Илью из салона, успев в последний момент закрыть дверь, чтобы Преображенский не успел вернуться.

Илья, тяжело дыша, не мигая, смотрел на бледное лицо неформала, оставшегося в салоне. Андрея трясло от осознания той катастрофы, которая едва не произошла. В этот раз Фей и Илья действительно зашли слишком далеко.

– Я вызову ментов – тихо предупредил Андрей друга, крепче сжимая пальцы на капюшоне серой куртки – слышишь, Илья? Пусть тебя лучше посадят за мелкое хулиганство, чем его за убийство.

– Брось, на кладбище сейчас не так уж и паршиво – криво усмехнулся Преображенский – будешь носить мне цветы. Лилии.

– Обязательно – согласно кивнул Смелов – младший – лет через шестьдесят.

Подняв голову, Илья молча уставил в темное низкое небо, подставляя ледяной воде лицо. Андрей молча стоял рядом, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на курящего в машине Фея, который почему – то все ещё не уезжал. Главной причины скандала и неожиданного поклонника этой самой причины уже давным-давно не было на улице, но на это никто не обращал внимания.

– И все – таки – не выдержал Андрей, покосившись в сторону дома, где жила Орлова – почему ты не пошел к ней?

– Зачем? – устало поинтересовался Илья, сразу как – то неуловимо осунувшись.

– Раньше ты не тратил время для того, чтобы придумать ответ на этот вопрос.

– Вот почему все твердят мне попробовать все с чистого листа и безумно удивляются, когда я следую их советам? – риторически поинтересовался Илья – может, отстанете уже от меня?

Андрей смущенно замолчал, усиленно изучая, как капли дождя падали в огромную лужу, поднимая брызги во все стороны. Невольно вспомнились слова Фея о воде и дне. Но, как бы парень не старался, никакой Инны он вспомнить не мог, хотя общался с Преображенским ещё с первого курса.

– Это правда? – тихо спросил Смелов, стараясь не обращать внимания на холодный ветер и насквозь мокрую куртку, которая почему – то нихрена не защищала от воды.

– Что, правда? – поинтересовался Илья, внимательно рассматривая темную громаду многоэтажного дома, который казался таким же серым, как и все вокруг.

– Ну…то, что этот псих говорил? Про Инну? Кто это вообще?

– Точно, ты же ее не застал – припомнил Илья, опуская голову и, нахмурившись, убрал мокрые пряди с глаз – это его сестра. Точнее, она была его сестрой, потом случился несчастный случай и она умерла. Конец истории.

– Из-за тебя? – осторожно спросил Андрей.

– Ага, без меня вообще на земле ничего не случается – огрызнулся Преображенский, всем своим видом давая понять, что не собирается отвечать на этот вопрос.

– Поэтому вы друг друга так ненавидите?

– Ты чертовски догадлив.

– Слушай, я, конечно, совсем не понимаю, что у вас там твориться, но поменьше с ним пересекайся, ладно? – опасливо покосившись в сторону машины, попросил Андрей.

– Считай, что он уже забыл – спокойно отозвался Преображенский – такое уже случалось. Просто у него ЛГП.

–ЛГП? – не понял Смелов – это ещё что за фигня?

– Ломка гениальных планов. Облом, короче говоря.

Андрей только покачал головой, но решил больше не спрашивать. Какая ему, собственно разница, что там у Фея? Главное, чтобы Илья не ломал дров, остальное Смелову– младшему было не слишком интересно.

– Ладно, пошли – развернулся Илья, поморщившись и натягивая капюшон на голову.

– Куда?

– В поход – огрызнулся Преображенский, недовольный мыслительной деятельностью друга – в квартиру, осел. Я замерз как собака, если сейчас не окажусь в тепле – замерзну до весны.

Андрей поднял руки, признавая свое поражение и, в последний раз оглянувшись в сторону машины Фея, отправился следом за Преображенским, стараясь не слишком часто попадать в лужи. Всё-таки Семенычу страшно не нравилось, когда кто – то разводил грязь.

** *

– Проходи, не бойся – с улыбкой пригласила Женю я, открывая перед ним дверь – тебя никто не укусит, Гоша у нас смирный парень

Соколов усмехнулся и зашел в квартиру, настороженно осматриваясь по сторонам, стараясь делать это как можно незаметнее, на что я только улыбалась.

– У вас уютно – искренне сказал парень, осмотревшись в прихожей – чувствуется женская рука.

– Да, мама действительно вложила в эту квартиру всю душу – согласилась я – ну же, не стой на пороге.

Женя послушно прошел на кухню, стараясь не слишком сильно пачкать полы дождевой водой, которая стекала с одежды парня, словно плоды китайских портных сами были сделаны из воды.

– Добрый день – услышав настороженный голос Соколова, я, с досадой хлопнув себя по лбу, побежала на кухню, чтобы поскорее прояснить ситуацию.

И как я могла забыть предупредить маму, что я приду не одна?

Хотя, почему – как? Всё-таки, единственным гостем мужского пола в нашем доме всегда был Преображенский, а ему особого приглашения никогда не требовалось, он мог и сам зайти в любое время. Поэтому по привычке я даже внимания не обратила на то, что настолько внезапная встреча родителей с совершенно незнакомым парнем вполне может привести к звонку в полицию. А мне бы очень не хотелось, чтобы вместо теплой кухни и обещанного чая Женя получил внеплановые выходные в КПЗ.

– Привет, мама – я выскочила из-за спины Соколова, нарушая настороженное молчание – знакомься, мой друг – Женя Соколов. Он вместе с Сашей Преображенским в профкоме работает.

Услышав сразу несколько знакомых слов, мама оттаивает и искренне улыбается парню.

– Что ж, рада познакомиться, Евгений. Но Вы что, промокли до нитки?

– Всё в порядке – попытался откреститься от заботы моей мамы Женя, поняв, к чему она клонит – я уже почти высох. К тому же, меня пригласили только на чай.

– Лиля – возмущенно произносит мама, нахмурившись, смотря на меня – это не гостеприимно! И, как минимум, жестоко по отношению к человеку, который стал жертвой стихии.

– Он вообще не хотел идти – наябедничала я, улыбаясь Жене – поэтому с чистой совестью передаю его в твои руки. Меня он вообще не слушает.

– Я лучше пойду – делает несколько шагов в сторону двери парень, которому происходящее явно не нравиться.

– Ладно – ладно – примирительно поднимает руки вверх мама – может, хотя бы дашь одежду высушить?

– Она все равно промокнет – не дал слабины Женя – дождь обещали на несколько дней. Не вижу смысла оттягивать неизбежное.

– Вот что с ним будешь делать? – бурчит мама, которой такое упрямство было явно не по душе – заболеешь, это я тебе как врач говорю. Хорошо, если ещё гриппом отделаешься, а ну как воспаление легких подхватишь?

– Я поеду на такси – пожал плечами Соколов, присаживаясь на стул – ничего страшного.

– Вот упертый – сузила глаза мама – дикий, как волк. Детдомовский, что ли?

Я поперхнулась и едва не выронила из рук очередную чашку. Неужели мама не могла найти другой темы для разговора?

– Мама – позвала я, сжимая в руках чашку так сильно, что побелели кончики пальцев – у нас есть что – нибудь к чаю?

– Ты не думай, я не хочу обидеть – поймала темный взгляд Жени мама, не обращая на меня внимания – просто я за свою практику сталкивалась с этими ребятами и знаю, о чем говорю.

– У меня просто нет родителей – справившись с собой, отозвался Женя, который наверняка уже проклинал меня последними словами – и я не хочу об этом говорить.

– Знаешь, можешь считать меня сумасшедшей, но я считаю, что в этом нет ничего плохого – пожала плечами мама – ты свободен в принятии решений, над твоей головой нет назойливой опеки, ты не боишься не оправдать чьих – то ожидай. Ты живешь для себя.

– Вы говорите так, словно не иметь семью – это благо.

– Не для всех. Но очень часто именно семья ломает человека так, как никогда не сможет сломать общество. Я просто хочу сказать, что не стоит делать трагедию и посыпать голову пеплом только потому, что тебе была уготована такая судьба, просто нужно найти в ней плюсы.

– Это не так – то просто.

– Неужели? Мне кажется, что все куда проще, чем кажется.

– Я удивляюсь, как Вы с таким отношением вообще решились создать семью.

Подавив испуганный вздох, я принялась быстро расставлять чашки с горячим чаем на столе, стараясь изо всех сил, чтобы никто не заметил мои дрожащие пальцы. Черт возьми, как все до этого дошло?

– Любовь – спокойно сказала мама – но скажу тебе откровенно, что когда я была подростком, самая недосягаемая мечта для меня была остаться одной.

– Это…жестоко.

– Думаешь? Я понимаю, что ты сейчас принимаешь все на свой счет, но поверь, я не хочу тебя оскорбить, или омрачит память твоей семьи. Я просто не хочу, чтобы этот груз давил на тебя. Перестань задаваться вопросом : а что если? Если не будет никогда. Мы никогда не становимся причиной чего – то, мы лишь разбираемся с последствиями. Если и дальше будешь оценивать все с точки зрения черное – белое, ты сойдешь с ума.

– Какой – то у нас странный разговор. Вы всегда говорите о смерти, когда к Вам приходят гости?

– Мне незачем о ней говорить, когда её вокруг тебя руками потрогать можно.

Соколов вздрагивает, и я удивленно смотрю то на него, то на маму. Неужели она увидела что – то, чего не вижу я?

– У Вас интересное виденье мира – с трудом улыбается Женя, и меня передергивает.

– Это не виденье мира – отрезает мама – это опыт врача. Поверь, у тебя все тело – сплошная медицинская карта.

– Я уже боюсь спрашивать, кто Лилин отец – усмехается Женя.

– Подполковник – пожимает плечами мама, делая глоток чая.

– У неё такие интересные родители, что я не перестаю удивляться её недальновидности.

Я поперхнулась, удивленно смотря на Соколова. Напряженность все ещё сквозила в его движениях, но сам парень старался этого не показывать, а мама – не заострять внимания. Но было видно, что они поймали какую – то общую волну, на которой общаться было гораздо легче. Вот только почему этой «волной» обязательно должна была стать я?

– Это возвращает нас к теме семьи – со вздохом признается мама – в конце концов, моя дочь все ещё верит в хороших людей.

Неужели?

– Мне казалось, что Лиля – слишком рациональна для девушки своего возраста.

Какой комплимент, сейчас заплачу.

– Это не рациональность. Это – скорлупа.

Неужели паршивый сайт был прав, когда делал меня орлом? Они же вроде тоже их яйца вылупляются. Хотя, чего это я? Меня тут нагло обсуждают, совершенно не обращая внимания на то, что объект обсуждения всё ещё среди них!

– Я ещё тут – напомнила о себе я, но меня проигнорировали.

Волшебно.

– Скорлупа? – кажется, Женя не совсем успевает улавливать образы моей матери. Ничего, я тоже не всегда её понимаю.

– Эмоциональная – поясняет мама – ей нужна хорошая встряска. Тогда она сможет смотреть на мир прямо, не прячась за розовыми очками.

– И почему Вы говорите это мне? – интересуется Соколов.

Вот именно!

– Ты первый начал эту тему, я всего лишь подхватила – равнодушно отзывается мама – когда ты вошел, я подумала, что именно ты можешь стать тем человеком, который нужен моей дочери.

– Я не претендую – сразу отозвался парень, примирительно поднимая руки – так что не волнуйтесь.

– Я не волнуюсь – все так же спокойно отозвалась мама – я бы сама тебе её не отдала. Всё-таки, тебе другой тип людей нужен.

Женя многозначительно усмехается, и я вспоминаю его слова о том, что ему в принципе никто не нужен. Интересно, каково это – смотреть на всех, и одновременно ни на кого?

– Могу я, из чистого любопытства поинтересоваться, почему Вы так решили? – предельно вежливо уточняет парень.

– Тебе не понравиться то, что я могу сказать.

– Мне уже многое не понравилось из того, что Вы сказали. Какая теперь разница?

Мама внимательно посмотрела на спокойного Женю, словно выискивая в его обороне слабое место. Напряжение в кухне стало настолько плотным, что его можно было потрогать руками, а мне с каждой секундой все сильнее хотелось проваливать под землю, чтобы этого не видеть. Привела, называется, на чай! И мама хороша! Зачем человеку в душу надо было лезть? Наверняка опять своих книжек о психологии начиталась и возомнила себя великим психоаналитиком!

Но, посмотрев на этих двоих, мне пришлось признать, что можно даже не пытаться перевести тему разговора в другое русло. Они оба слишком сильно увлеклись, и теперь вряд ли подхватят мои старанья. Но не сидеть же мне как статуя и слушать этот кошмар!

– Женя, а ты веришь в судьбу? – громко спрашиваю я, нарушая хрупкое равновесие, запуская маятник.

– В судьбу? – переводит на меня озадаченный взгляд парень, под едкое хмыканье матери.

Вот кто не верит – так это она. Мама реалистка до мозга костей, поэтому все поэтичные высказывания в стиле «любовь с первого взгляда» вызывали у неё только глухое раздражение потому, что «делали из людей сентиментальных идиотов». И как папа вообще смог к ней подступиться?

– Смотря что ты имеешь в виду – осторожно подбирая слова начал говорить Соколов, но было видно, что резкий переход с одной темы на другую дается ему тяжело.

У меня тоже бывает подобное состояние. Когда что – то цепляет настолько сильно, что не можешь усидеть на месте, отвлекаться на другое нет никакого желания. А мама умеет цеплять одними словами куда лучше, чем рыболовный крючок.

– Я имею в виду вообще – с энтузиазмом начинаю раскручивать свою идею, в тайне молясь, чтобы это сработало, и парень хотя бы изредка здоровался со мной после того, что ему пришлось услышать, а не делал вид, что мы вообще не знакомы – вот, например, недавно появился сайт «Силуэт» и…

– Можешь дальше не продолжать – усмехнулся Соколов – я уже достаточно наслышан об этой штуке.

– А что за сайт? – оживилась мама – я не слышала. Лилия, почему я всегда узнаю обо всем последней?

– Кто знает? – бормочу я, стараясь не слишком отвлекаться, чтобы не отдать штурвал беседы в руки матери – и что ты слышал? – уже громче интересуюсь я.

– Ну, он обещает найти тебе «вторую половину» – потерев подбородок, говорит Женя – но я не верю в такие вещи.

– Почему? – удивляюсь я.

– Потому что человек сама решает, кто ему подходит, а кто нет.

– А как же красная нить и все эти разговоры о родстве душ? – весело спрашиваю я, допивая чай – неужели ты никогда не думал, что сможешь встретить свою «вторую половину».

– Человек изначально целое существо – отзывается Соколов.

– А как же история о том, что Ева была сделана из ребра Адама? – усмехаюсь я, постепенно втягиваясь в разговор.

– Миф. У нас столько же костей, сколько и у женщин. Тем более, если вспоминать библию, то мы все результат неоднократного инцеста.

Мама расхохоталась, даже похлопала в ладоши, довольная таким ответом.

– И всё – таки?

– Лиля, если бы каждому человеку был уготован тот, кто «идеально подходит по всем параметрам», то одиноких людей бы не было в принципе.

– Ты что, регистрировался там? – удивилась я, вспомнив приветственную запись сайта.

– Меня отпугнули двести вопросов – улыбнулся Женя.

Где – то я уже слышала такой ответ.

– А ты что, там тоже есть? – удивилась мама, моментально находя подводный камень в выборе моей темы для разговора.

Вот же блин.

– Есть – не стала скрывать я, прямо смотря в глаза удивленной матери – и что?

– И это моя дочь! Регистрируется на каком – то сайте для сомнительных знакомств и ещё спрашивает, что мне не нравиться!

– Его мне посоветовала Варя – я попыталась переложить на плечи подруги всю ответственность.

– Мне казалось, что ты уже выросла из того возраста, когда тебе надо говорить : «А если все с крыши пойдут прыгать, ты тоже пойдешь?» – поморщилась мама.

– Я не хочу это обсуждать – прямо сказала я, не собираясь превращать и так не слишком крепкое перемирие в банальный разбор полетов – извини.

– Вы против сайта знакомств? – весело спросил Соколов, который внимательно прислушивался к разговору.

– Да – кивнул мама, поправив рукава зеленой водолазки – это настоящая глупость.

– А если человек просто не может знакомиться в реальности? – не отставал Женя.

– Тогда, полагаю, что и детей он тоже будет делать с помощью переписки. Мне его очень жаль.

Женя усмехнулся, в то время как я с трудом подавила в себе желание хорошенько приложиться лбом о поверхность чего – нибудь. Говорят, помогает.

– Что ж, думаю, мне действительно пора – не стал рассиживаться Соколов, поднимаясь из –за стола.

– Ты ещё даже не высох – подперев голову рукой, заметила мама, которой очевидно не очень хотелось расставаться с таким собеседником.

Всё-таки, с ней нечасто спорил даже папа. Судя по всему, маме этого очень не хватало, может, папе стоит намекнуть на то, что ему нужно с ней о чем – нибудь поспорить? Например, об эволюции.

– Я провожу – тут же подскочила из-за стола я, едва не падая вместе со стулом, на котором несколько секунд раннее сидел парень.

– Не стоит, не заблужусь – мягко отказал Соколов.

– Ты всё-таки гость – не согласилась я, с нажимом выделяя слово «гость».

Хотя, какой он гость! Разве гостей тычут носом в их прошлое? Господи, только бы я смогла нормально перед ним извиниться! Мне вполне хватает проблем с Преображенским, чтобы ещё и с Соколовым начать враждовать.

– Хотя бы зонт возьми – взмолилась я в прихожей, протягивая парню зонт – трость – пожалуйста, или я поеду с тобой до твоего дома.

– У нас нет чая – покачал головой Женя, но зонт всё-таки взял, выходя на лестничную площадку – что ж, спасибо за чай.

– Послушай, – я вышла следом, закрывая за собой двери и вертя в пальцах ключи – я…

– Не стоит – отозвался парень, улыбнувшись – всё не так плохо, как могло показаться.

– И всё равно – не поверила я – мне ужасно жаль. Прости, пожалуйста, я правда не думала, что мама начнет говорить о…таком.

– У неё интересное мышление – вежливо отозвался Соколов, поежившись в своей мокрой куртке – но это её право. Я с ней не согласен, и это – мое. Всё в порядке. Я не стану относиться к тебе хуже или лучше после того, что услышал.

Я промолчала, не зная, куда мне смотреть. А что тут скажешь?

– Что ж, завтра верну – помахав передо мной зонтом, Женя легко улыбнулся и начал спускаться вниз, решив проигнорировать лифт.

– До завтра – запоздало отозвалась я, без сил сползая по стене и садясь на корточки у нашей двери.

В последние дни я будто стала пассажиром американских горок. Всё неслось с такой скоростью и поворотами, что хотелось кричать, визжать от страха и ужаса, как это делают остальные пассажиры. А я только сильнее сжимаю в руках поручни и закрываю глаза, чтобы ничего не видеть.

Когда же этот аттракцион закончиться?

С трудом поднявшись на ноги, я вернулась обратно, захлопывая за собой дверь. Идти на кухню не хотелось, но лучше было сделать это сейчас, а не когда сама мама захочет поговорить. Если буду ждать – сделаю только хуже.

Мама все так же сидела за столом, задумчиво смотря на картину, на которой были изображены красивая девушка в беседке времени Романтизма, и не менее красивые белоснежные лебеди. Сама картина была довольно большой и, более того, написана она каким – то известным художником, чью фамилию я никогда не запоминала. Откуда это произведение искусства у нас я тоже совершенно не помню, но прекрасно знаю, что мама терпеть ее не может. Папа тоже недолюбливает бедную девушку с лебедями, но снять ее они почему – то не могут. Кажется, на эту тему, у них даже был какой – то спор.

– Проводила? – поинтересовалась мама, спустя какое – то время, как я села за стол напротив неё, выныривая из своих мыслей.

Сразу под картиной. Может, поэтому ей понадобилось столько времени, чтобы меня заметить?

– Да – отозвалась я, подвигая к себе коробку конфет, к которой за чаепитием никто не притронулся, и, набравшись решимости, взглянула маме в глаза – могу я спросить?

– Конечно.

– Что это было?

– Ты о чем? – удивилась мама, переводя взгляд с картины на меня.

– Ты же видела, что ему неприятно было говорит на тему семьи! Зачем ты продолжала бить? – прямо спросила я.

Мама задумалась, прокручивая в голове разговор, пытаясь точно понять, что я имею в виду. Всё-таки, из-за колоссальных различий как в мировоззрении, так и в моральных ценностях, мы не всегда точно понимали друг друга. Наверное, именно поэтому мне было гораздо проще разговаривать с папой, который мыслил если не так же, как я, то очень похоже.

– С опасными людьми ты водишься, Лиля – внезапно сказала мама, заставив меня подавиться воздухом.

Вот что – то, но такого ответа я точно не ожидала!

– Что? – уточнила, на всякий случай отодвигая от себя так и не начатую конфету.

Конечно, мама врач, но кто знает, что она выкинет в следующий раз?

– Ладно, Илья, признаю, он парень мутный, но ты хотя бы его с детства знаешь – как не слышала меня мама – да и Саша там есть, он бы тоже не дал брату сорваться, но этот парень…ты хоть представляешь, по какому краю ходишь?

– Да в чем дело? – не выдержала я – это опять как – то связанно с тем, что я не вижу дальше собственного носа?

– Напрямую.

– И ты, конечно же, не расскажешь мне, почему ты решила, что я общаюсь с «плохими» людьми – я даже не спрашивала.

Плавали, знаем.

– А какой в этом смысл? – не разочаровала меня мама – понимаешь, дело не в том, что я желаю тебе плохо. Как я могу? Я же мать, в конце концов.

– Мне иногда кажется, что папа смог затащить тебя под венец только после того, как ты забеременела мной – мстительно ввернула я.

– Избавь меня от своего комплекса Электры – спокойно отозвалась мама.

– Что? – я едва не вскочила – как ты можешь!

– Уймись, я пошутила – мягко улыбнулась мама, наливая себе чай и наполняя мою чашку – уже и шутить нельзя. И за что мне досталась дочь с такой нежной психикой?

– Ну должен же у тебя быть стоп – кран – отозвалась я, с трудом успокаиваясь – и всё-таки, почему тебе не понравился Женя?

– Что изменится если я скажу?

– Ничего.

– Тогда зачем мне говорить?

– Может потому, что так делают все матери? Предостерегают, учат, берегут?

– А потом оберегаемое чадо орет, что всех ненавидит и убегает на крышу резать вены. Ненавижу таких проблемных детей.

Я только качаю головой, понимая, что пытаться что – то доказать – пустая трата времени.

– Не подумай, что я тебя не люблю – сделала глоток чая мама.

– Как я могу? В конце концов, ты меня всё-таки воспитала, а не отдала в детский дом – усмехнулась я.

– Со мной многие не согласны – продолжила мама, доставая конфету – помню, когда тебе было лет пять, ты играла в песочнице. Неподалеку от тебя крутилась семилетняя девчонка, с которой бабушка глаз не спускала. До сих пор помню, её визгливый голос, который кричал на весь двор : « Машенька, не бегай – упадешь! Машенька, не лезь на дерево, ты же девочка! Машенька, не подходи к этой девочке, ты же видишь, что он вся в песке, испачкаешься!».

Я поморщилась. Да, я тоже прекрасно помнила эту историю, хотя мне и было не больше пяти, почему – то именно это воспоминание о раннем детстве оказалось слишком живучим.

– Бедная девочка даже не знала, куда ей податься, чтобы не нарваться на ругань – продолжила мама – когда я спросила у старухи, какого хрена она вообще решила выгулять свою внучку – именно выгулять, потому что прогулкой там и не светило – если ей все не нравиться, она начала орать как резаная. Ну, я не выдержала и сказала, что с таким отношением «Машенька» начнет спать с парнями, курить и резать себе вены, как только в голову ударит переходный возраст.

– И что потом? – невольно заинтересовалась я.

– Эта ведьма пригрозила пожаловаться на меня участковому, а ты кинула в неё лопатку, испачканную в песке – мстительно улыбнулась мама – вот тогда я и поняла, что в отличии этой «Машеньки» ты – нормальный ребенок.

Да, не самый хороший мой поступок. Признаю, гордиться нечем.

– И что, эта Маша и правда стала курить и спасть с парнями, когда у неё начался переходный возраст? – поинтересовалась я.

Мама частенько угадывает то, что, так или иначе, случиться с другими. Есть у неё какое – то чутье, которое никогда не подводит.

– Она даже из дома сбегала – резко сказала мама, со звоном ставя чашку за стол – а ведь я предупреждала, что с таким отношением ничего хорошего не будет! В этом самая большая проблема современных людей – мы не хотим признавать, что не все так нуждаются в нас, как бы сильно нам не хотелось обратного. Ребенок – не собственность родителей, он – совершенно самостоятельный человек, который перестает нуждаться в чьей – то опеке сразу, как только начинает понимать, что происходит вокруг и что ему с этим делать.

– Но каждому хочется, чтобы его любили – не согласилась я с мамой.

– Любили – да, но не душили заботой и чрезмерным вниманием. Это ломает, и ставит ребенка перед совсем безрадостным выбором : либо сломаться, и принять правила игры, но в этом случае сами родители никогда не смогут гордиться своим чадом. Ведь он просто ничего не добьется в жизни! Потому что ему будет банально страшно пробовать себя в чем – то новом, неизвестном.

– А какой второй выбор?

– Либо ребенок пойдет в отрыв и сам не захочет никого знать.

– Поэтому ты воспитывала меня так странно? – поинтересовалась я – будто я тебе вообще не родная?

– Что за глупости? – возмутилась мама – я давала тебе самое главное – свободу. Ты всегда могла сказать, что думала и сделать то, что тебе хочется. Неужели тебе это было не нужно?

– И как же другие дети растут? – хмуро поинтересовалась я – в заботе и любви?

– У тебя было и то, и другое. Просто, это не так бросалось в глаза, как у других.

– Ладно – я потерла руками лицо, стараясь собраться с мыслями и перестать думать о воспитании и прочей психологической ерунде. Ты – технарь, Лиля, тебя не должны касаться всякие гуманитарные заскоки – лучше расскажи, почему я общаюсь с «плохими людьми». И прекрати уводить разговор в сторону!

– Ах, меня поймали – улыбнулась мама – ладно – ладно, не смотри так зло, а то я расплачусь. Но говорить не буду.

– Почему?

Всё-таки я совершенно не понимаю эту женщину.

– Потому что если я тебе скажу, ты всё равно не поверишь и не поймешь. Даже если я запрещу тебе общаться с тем, кого считаю «плохим», ты всё равно не послушаешься, пока не удостоверишься сама. Всё, что я могу – это просто сказать : «Эй, детка, мне не нравиться этот парень, потому, что у него все руки в старых шрамах, от многочисленных драк, будь осторожнее!». Но послушаешь ли ты меня?

– Что? – я открыла рот, удивленно смотря на развеселившуюся маму, совершенно не обращая внимания на удар грома за окном – что значит – руки в старых шрамах? Драки? Хочешь сказать, что Женя – дрался?

– И не однократно – серьезно кивнула мама – поэтому я и спросил, не детдомовский ли он. Слишком уж серьезные повреждения для обычных потасовок, да и сам парень не выглядит настолько беспомощно, чтобы к нему так часто лезли, нарываясь на драку.

– Погоди – попросила я, выставив вперед руку – мне нужна минута.

Как так? Нет, я не спорю, в конце концов, что я знаю о Соколове? Он – лучший друг Саши Преображенского, студент факультета Управления и Психологии, работает в профкоме, живет с бабушкой и дедушкой, потому что родители погибли в аварии, асексуал – да и то, это я узнала только сегодня – и всё. Мы не так часто с ним виделись и общались, чтобы я могла утверждать, что он просто не может драться. Да, он – ответственный, в какой – то степени отзывчивый, добрый и даже благородный, потому что только такой человек мог наплевать на свои планы и постараться, по – своему, конечно, помочь другому. Но может ли такой человек попадать в такие опасные переделки? А хрен его знает!

– Ладно, признаю, он может драться – нехотя сказала я, стараясь не смотреть на маму – ну и что? Подумаешь, подрался пару раз. Может, он живет в неблагополучном районе!

– Думай что хочешь, я просто говорю, что парень не так прост, каким ты его, очевидно, считаешь.

– Ну почему вокруг меня столько ерунды? – со стоном упала на стол я, закрывая голову руками – это просто чертовщина какая – то!

– Что такое? – поинтересовалась мама.

Я косо посмотрела на неё, решая рассказать ли ей про Илью и гонки или нет? Если расскажу, то придется рассказывать про Фея, высотку и всю остальную компанию. В этом замешано столько людей, что я просто не имею права вот так, по собственной прихоти говорить об этом на каждом углу. Хватит уже того, что я рассказала Варе и Ане. Они, конечно, болтать не будут, но всё равно я поступила глупо.

– Не важно – отмахнулась, поднимаясь – всё равно, я сама пока ничего не понимаю.

Мама внимательно посмотрела на меня, но промолчала. Это и есть та свобода, которую она имела в виду? Не лезть, если не просят? Может, ее взгляды на мир не так уж плохи.

– Что ж, в таком случае и разговаривать не о чем – улыбнулась мама – оставь, я сам уберу – заметив, что я потянулась к посуде, сказала она – иначе я от безделья располнею, и твой отец уйдет к стажерке. А кому я с таким характером кроме него нужна?

Я рассмеялась, но послушно оставила все на местах, примирительно подняв руки вверх. Уже выходя из кухни, я поймала обеспокоенный взгляд матери, но всё равно решила молчать. В конце концов, больше меня это касаться никак не будет.

Уже в комнате я без сил упала на кровать, бросив сумку на пол и думая, что же мне делать дальше. В принципе, кроме ситуации с Преображенским ничего особо не менялось. Да, Соколов оказался не таким простым, как казался, ну и что? меня это как – то трогает? Нет. Над чем тут вообще думать? Но меня почему – то не оставляло противное чувство, словно на меня кто – то вылил ведро смолы и теперь она медленно стекает вниз, и от нее никак не избавиться. За моей спиной точно что – то происходило, но я никак не могла понять, что именно.

Да ещё и этот олень. Он дает неплохие советы, но отвечает, когда ему вздумается, заставляя меня нервничать и метаться из угла в угол. Вот что со мной не так?

Даже поговорить об этом не с кем. Варя и Аня сегодня сам едва не разругались в кафе, так и не придя к чему – то одному. Но не с самой собой мне разговаривать, правда же?

Достав из сумки телефон, я провела пальцем по экрану и, зайдя на знакомый до мелочей сайт, стала печатать сообщение. Конечно, гарантии того, что олень ответит – нет, но может, он всё-таки скажет, что думает по этому поводу. Наверное, бедный парень уже и сам не рад, что решился пройти двести вопросов. И пару странную нашел, и психологом заделался. Хотя, он сам не охотно о себе рассказывает, либо отмалчиваясь, либо переводя тему в другое русло. Так почему бы ему в этом не помочь?

«Сообщение от пользователя Золотой_Орёл пользователю Алый_Олень:

Скажи, а как ты думаешь, есть ли у человека «другая сторона» или он просто ерунда и сам человек просто не хочет показывать себя настоящего, придумывая для этого всякую ерунду о «двух сторонах монеты»?