Текст книги "Силуэт"

Автор книги: Дария Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

  – Нет, такой же, как Артём ты не будешь. Просто потому, что быть подобным ему невозможно – заверил меня Илья.

  Я скептически посмотрела на Преображенского, но парень, поморщившись, достал из-под спины мой телефон, который слабо осветил подсветкой красивое лицо Ильи.

  – Так вот с кем Цветочек предпочитает проводить одинокие вечера! – торжественно провозгласил парень, усмехнувшись – хотя подожди – ка – голубые глаза сузились, а я похолодела – у тебя тут не прочтенное сообщение. Интересно, от кого?

  Я судорожно пыталась вспомнить, кто мог мне написать. Господи, да кто угодно! Варя, Аня, бабушка, дедушка, даже научный руководитель!

  – Без понятия – пожала я плечами, понимая, что правда не знаю от кого сообщение – может, подруги написали. Ну, знаешь, о здоровье хотели спросить.

  – Ага – не стал отрицать Илья, все ещё сжимая телефон в пальцах – вот только не простое смс. Это сообщение с кого – то сайта.

  Только не это!

  – Что? – я протянула руку, чтобы отобрать телефон, но Преображенский поднял аппарат выше, не давая мне дотянуться – Илья! Немедленно дай мне телефон!

  – Нервничаешь? – его голос в противоположность моему становился все тише и спокойнее – значит, подруги о здоровье решили спросить? Ну что, вместе отвечать будем?

  – Пошел к черту! – не выдержала я, рывком бросаясь на руку Ильи, стараясь отобраться телефон, но это оказалось не так – то просто – немедленно отдай! Слышишь?!

  – Значит, ни с кем не общаешься? – ещё тише спросил Преображенский – интересно, кто же это тебе написал? Может, сам Аркадий? Что – скажешь?

  – Что ты несешь? – я так удивилась, что даже замерла, напрочь забыв о телефоне – какой ещё Аркадий? Илья, ты не в себе.

  – Соловьев – пояснил Илья – знаешь, Цветочек, вокруг тебя столько птиц, что я скоро начну их отстреливать.

  Я сделала ещё одну попытку достать телефон, но Преображенский оказался проворнее и, не успела я возмутиться, как оказалась замотанной в одеяло без какой – либо возможности пошевелиться. Парень с видом победителя сел сверху, к моему счастью перенеся основной вес на ноги, иначе мне бы прошлось туго.

  – Больным нельзя много двигаться – с заумным видом объявил Илья, наклоняясь вперед и расставляя руки по обе стороны моей головы – иначе температура снова может подняться.

  Мне казалось, что моя температура уже поднялась градусов на десять, не меньше! Оделяло было таким тяжелым, словно его сделали из свинца, или это Преображенский делал его таким? Очень хотелось освободиться, избавиться от этого удушающего жара, от которого было уже не скрыться.

  – Отпусти – прохрипела я, извиваясь под Ильей, стараясь получить хоть какую – нибудь свободу – Илья!

  – Даже подо мной ты продолжаешь командовать – пожаловался парень, наклоняясь ещё ниже так, что наши лица разделяло всего несколько сантиметров – ну что ты за женщина такая, а, Лиля?

  -Илья!

  – Знаешь, я тут подумал – не собираясь хоть как – то менять положение тела продолжил Преображенский – это, наверное, первый раз за долгое время, когда мы спокойно общаемся дольше пяти минут.

  – Ты считаешь, что такое общение можно назвать нормальным? – возмутилась я, не осознано повышая голос.

  – Вполне – улыбнулся Илья.

  – Ах, да! Я же говорю с человеком, который просто так с крыши прыгнул! – если бы у меня были свободные руки, я бы в ладоши хлопнула, честное слово!

  – Нашла что вспомнить – поморщился парень, явно вспоминая удар брата, который можно было назвать каким угодно, но не слабым.

  – Слезь с меня – ещё раз попросила я, делая ещё одну безуспешную попытку освободиться.

  – Не раньше, чем ты скажешь мне, кто тебе написал – улыбнулся Преображенский, показывая мне мой собственный телефон.

  – С какой стати я должна это делать?

  – Цветочек, я могу просто посмотреть, ты же сама знаешь, но я этого не делаю – тоном, словно он говорил с ребенком, отозвался Илья – видишь? Я культурный, современный человек, а не пещерный житель.

  – Да ты что? – вот с этим его утверждением я согласна не была – то – то ты меня спеленал как паук муху, и не торопишься отпускать! Как там раньше было? По голове и за волосы в пещеру?

  – Лиля, просто скажи, кто тебе написал, и я отстану – пообещал Преображенский – помнишь, я говорил, что мы друзья?

  – С тех пор ты уже успел позвать меня замуж – огрызнулась я, зло сузив глаза.

  – Но так как ты меня отвергла, то мы вернулись к точке отсчета – невозмутимо парировал парень – и, как твой друг, я должен быть уверен, что ты не попадешь в плохую компанию.

  – Не попаду – клятвенно пообещала я.

  – Я вынужден настаивать.

  – Слезь с меня!

  – Если не скажешь – поцелую – предупредил Илья, наклоняясь ещё ближе.

  – Закричу – пообещала я.

  Парень замер, внимательно смотря на меня, словно пытался понять, могу ли я выполнить свою угрозу или нет. Не сомневайся, смогу и даже сделаю, потому что хоть мои родители и относятся к тебе как к моему "парню", но вида завернутой в одеяло дочери которая лежит под нависающем парнем не понравиться даже моему отцу.

  – Весомо – признал Илья, снова выпрямляясь, но, тем не менее, даже не думая меня освобождать.

  Вся эта возня начинала меня медленно, но верно раздражать. Голова кружилась от жара, воздуха катастрофически не хватало, поэтому безумно хотелось скинуть с себя одеяло и парня.

  Круглые часы, висящие над письменным столом, показывали два часа. Солнечные лучи проникали в комнату, освещая ее светом осеннего солнца. Отец разговаривал с кем – то по телефону, а Илья задумчиво смотрел на стену, которая была обклеена фотографиями. Я с трудом повернула голову в ту же сторону, стараясь понять, что же так привлекло его внимание, но фотографий было так много, что я не смогла угадать.

  Всё-таки не смотря на то, что сейчас можно было хранить любую информацию на компьютерах, телефонах, планшетах и прочей технике, я всё равно любила старые – добрые проявленные фотографии. В них была своя магия, своя прелесть, которой никогда не смогут добиться цифровые картинки. Наверное, именно поэтому, делая очередной снимок, я распечатывала его и прикрепляла к стене у шкафа с зеркальными дверцами. Долго, больше пяти лет собиралась эта коллекция, зато теперь на стене не было свободного места. От пола до самого потолка – все было заполнено воспоминаниями.

  – Ностальгия? – поинтересовалась я у Преображенского, глубоко вздохнув и прикрывая глаза.

  Кажется, ещё чуть – чуть и я постигну дзен.

  – Я помню практически все фотографии, которые здесь есть – улыбнулся Илья – но есть и те, которые я вижу первый раз.

  Легко поднявшись с кровати, Преображенский подошел к стене, чтобы получше рассмотреть снимки. Я тут же вскочила на ноги, спешно поправляя пижамную куртку, которая под одеялом задралась, чуть ли не до горла. Свобода! Наконец – то!

  – Вот эту я не знаю – Илья протянул руку и указал на небольшой прямоугольник.

  Подойдя поближе, я заглянула другу за плечо, чтобы узнать, что же привлекло его внимание. Это была фотография, сделанная два года назад. Варя, тогда ещё с естественным цветом волос одной рукой обнимает за плечи смеющуюся Аню, у которой аккуратное каре растрепалось на ветру, а второй крепко держа вырывающегося Сашу. Женя, терпеливо ждущий друга у самых дверей универа, засунул руки в карманы серой толстовки, смотрел на высокое безоблачное небо, даже не зная, что тоже попал в кадр, так же как и Илья. Преображенский – младший разговаривал по телефону, протягивая отражающему летнее солнце затемненными очками Кириллу Осипову толстую тетрадь, в то время как Андрей Смелов выглядывал из-за головы Вари, с самым безумным выражением лица подняв руки. Даже Артём Смелов попал в объектив, правда, узнать его можно было только по гордо выпрямленной спине.

  – Первый курс – пояснила я, вспоминая жаркий летний день.

  Тогда я, Варя и Аня только – только сдали свой последний экзамен, поэтому радости у всех было хоть отбавляй. Правда, близнецы с Осиповым нашего восторга не разделяли – у них все только начиналось.

  – А где ты? – поинтересовался Илья, продолжая рассматривать снимки.

  – Неужели ты думаешь, что такой прекрасный снимок мог сделать себя сам? – усмехнулась я, тут же чихнув.

  – У меня есть твоя фотография – внезапно сказал Преображенский, повернувшись ко мне с серьезным выражением лица.

  – Даже не сомневаюсь – буркнула я – думаю, после выпускного она у всех есть. Не зря же нас тогда фотографии пару часов мучил.

  – Нет, не эта – поморщился Илья, явно вспомнив что – то неприятное – у меня есть только твоя фотография.

  – И сколько же мне там? – поневоле заинтересовалась я.

  – Не больше десяти – усмехнулся Илья.

  – Сколько? – ахнула я, широко распахнув глаза.

  Десяти? Господи, даже вспоминать страшно, как я тогда выглядела! Тощие ручки и ножки с острыми коленками, которые от постоянных падений всегда были в синяках и ссадинах, коротко подстриженные волосы и, о, ужас, не выщипанные брови.

  – Скажи, что ты сейчас шутишь – почти взмолилась я, прикидывая как же мне заполучить паршивый снимок.

  – Нет – улыбнулся Илья – и не думал даже! Как сейчас помню: отец тогда камеру купил и, надо же было такому случиться, ты была первой, кто мне попался на глаза в тот великий день!

  – Мы с тобой в разных домах живем – закатила глаза я.

  – Я просто кроме тебя больше никого не вижу.

  – Отдай мне эту фотографию – потребовала я, развернувшись к Илье и молитвенно сложив руки на груди – пожалуйста!

  – Ещё чего! – возмутился Преображенский – это, между прочим, детская фотография моей будущей жены!

  Высказывание о будущей жене я традиционно проигнорировала, но от идеи достать фотографию отказываться не спешила. Ладно, не мытьем, так катанием! Попрошу Сашу достать паршивый снимок.

  – Делай что хочешь – отвернувшись от Ильи, я вернулась в кровать – только будь добр, выйди из моей комнаты. Кажется, ты спешил.

  Преображенский не тронулся с места, продолжая внимательно смотреть на меня, словно что – то решая. От его взгляда мне стало не по себе, словно на горизонте замаячили крупные проблемы. Впрочем, чего ещё ждать от Ильи?

  – Если ты подойдешь ближе, в тебя полетит лампа – серьезно пообещала я – слышишь, парень?

  – Хочешь вернуть фотографию? – неожиданно спросил Илья, примирительно поднимая руки вверх, словно он сдавался на милость победителя.

  – Хочу – тут же кивнул головой я.

  – Тогда у меня будет небольшое условие – все так же улыбаясь, продолжил парень, делая осторожный шаг ко мне.

  – Целовать не буду – тут же сказала я, нахмурившись.

  – Жаль – притворно вздохнул Илья, но тут же повеселел – но я сейчас не об этом.

  – Правда? – я удивленно подняла брови – удивительно!

  – Цветочек, как на счет того, чтобы прогуляться? – подойдя к моей кровати, Преображенский присел рядом на ковер, смотря на меня снизу вверх своими голубыми глазами – что скажешь?

  – Тебе крыши было мало? – возмутилась я, на всякий случай, подвигаясь ближе к лампе.

  – Нет – покачал головой Илья – и мне, правда, жаль, что так все закончилось. Я не думал, что...впрочем, не важно – тут же поправил себя парень и, улыбнувшись, продолжил – я прошу о ещё одной прогулке.

  -Что, только ты и я? – подозрительно это как – то.

  – Не совсем – ушел от прямого ответа Илья – но тебе понравиться, вот увидишь!

  – На высотку не полезу – тут же предупредила я.

  – Я тебя туда и не зову – закатил глаза Илья – ну так что? Согласна?

  – Илья – я терпеливо попыталась объяснить, почему я не хочу с ним никуда идти – знаешь, я тебя...уважаю – все-таки удалось подобрать определение тех чувств, что я иногда испытывала к другу – но при всем моем уважении, я вынуждена напомнить, что все наши совместные "прогулки" заканчивались как угодно, но не хорошо. И последняя из них – явное тому доказательство.

  – Цветочек – Преображенский солнечно улыбнулся и положил мой телефон рядом со мной на смятое одеяло – я обещаю, что с тобой ничего не случиться. Веришь мне?

  – Нет – тут же отозвалась я.

  – А ты поверь, ладно?

  – А что на счет тебя? С тобой тоже ничего не случиться? – требовательно спросила я, наклоняясь вперед, чтобы видеть лицо Ильи в мельчайших деталях – это ты мне можешь пообещать?

  Преображенский тяжело вздохнул, прикрыв глаза, словно решаясь на что – то. Неужели мой вопрос такой сложный?

  – Могу – твердо произнёс Илья.

  – Тогда я согласна – довольно отозвалась я, радуясь небольшой победе.

  Всё-таки, Преображенский очень редко идет на уступки, пусть я и редко его о чем – то прошу.

  – Тогда давай в понедельник – прикинув, сколько мне понадобиться, чтобы более – менее прийти в себя сказала я, снова заворачиваясь в одеяло по самый нос.

  – Сегодня.

  – Что сегодня? – не поняла я, подумав, что ослышалась.

  – Мы идем сегодня – повторил Илья, поднимаясь на ноги – в семь часов.

  – Но... я же болею – я никак не могла понять его логики.

  Или он об этом уже позабыл?

  – Уверен, что таблетки смогут тебе помочь – подхватывая свой рюкзак, улыбнулся парень.

  – Ты сошел с ума!

  – Цветочек, я прошу всего один вечер. Именно сегодня, потому что то, что я хочу тебе показать – довольно редкое событие, так что потерпи немного, ладно?

  Я даже не нашлась, что ему сказать. Просто открывала и закрывала рот, словно рыба. Пользуясь моим состоянием, Преображенский весьма довольный жизнью, отдал мне шутливый поклон и смылся. Как раз перед тем, как одна из декоративных подушек ударилась в дверь.

  Скотина!

  ***

  – Какая мерзость.

  – Не стоит так говорить, Артём. Мы все-таки в гостях.

  Смелов поморщился от слишком веселого голоса друга и внимательно осмотрелся по сторонам. Парень ненавидел эти кварталы уже потому, что здесь шагу нельзя было ступить, не вляпавшись в грязь. И почему этих дураков сюда как магнитом тащит?

  – Какие здесь нерадивые хозяева – высокомерно произнёс Артём, борясь с желанием подвернуть джинсы, чтобы точно не испачкаться – не улица, а помойка.

  – Да-да, я тоже скучал, чистоплюй – на плечо парня легла узкая ладонь с длинными нервными пальцами, сжав так сильно, что обязательно должны будут появиться синяки.

  – С чего ты взял, что я скучал? – повернув голову, Артём встретился взглядом с насмешливыми глазами Фея.

  Неформал только пожал плечами и, сжав плечо Смелова напоследок, обратил все свое внимание на курящего Кирилла. Осипов всё-таки ответил на звонок того, кто перезванивал ему каждые десять минут, чем достал Артёма, бывшего невольного свидетелем, до самого нутра. Теперь Кирилл, прикусив сигарету, одной рукой держа телефон у уха, а второй роясь в своем рюкзаке в поисках ручки и блокнота, совершенно не обращал внимания на окружающий мир, сквозь зубы резко отвечая на вопросы собеседника.

  – Знаешь, когда я вижу кого – то занятого, меня посещает желание ему все испортить – доверительно сказал Фей, не сводя внимательного взгляда с копошащегося Кирилла – кстати, я действительно удивлен. Не думал, что ты снова тут появишься. Чем обязан?

  – Мне скучно – просто отозвался Смелов, чем вызвал громкий хохот со стороны собеседника.

  – Вот уж не ожидал! Скучно! Какая прелесть! – отсмеявшись, произнёс Фей, вытерев выступившие в уголках глаз слезы – знаешь, по такой причине ко мне ещё не приходили.

  – А по какой приходили? – без особого интереса спросил Артём, передернув плечами от порыва ветра.

  – Не думаю, что тебе она понравятся – предупредил Фей – поэтому не вижу смысла отвечать.

  Смело только пожал плечами. Не видит, значит, не видит. Ему нет до Фея и его знакомых никакого дела. Единственное, из-за чего Артём вообще общался с подобными людьми, было опасение за брата. В отличие от спокойного и слегка меланхоличного Артёма, Андрей всегда лез на рожон, не думая при этом о том, что может произойти.

  – Хотя ты знаешь.... – парень повернулся к моментально встрепенувшемуся Фею – наверное, я всё-таки пришел не просто так.

  – Неужели? – неформал заинтересованно поддался вперед, не мигая смотря в глаза Смелову – и зачем же ты пришёл?

  – Я слышал, что ты недавно видел Андрея – прямо сказал Артём – и мне захотелось убедиться, что ты помнишь о нашем уговоре.

  – Не волнуйся, я даже не думал его куда – то нибудь втягивать – тут же поднял руки вверх Фей, улыбнувшись – а что до твоего брата...мы случайно пересеклись. Одни сферы влияния, понимаешь?

  – Это у тебя с Преображенским и этим – кивнул в сторону Кирилла Артём – одни сферы влияния. Втянешь в них ещё и Андрея – я спущу тебя с неба на землю.

  – Эх, как же проблемно, когда кто – то узнает лишнее – притворно вздохнул Фей, зло сверкнув глазами – на твоем месте я бы не стал так опрометчиво напоминать обо всех козырях. Но так уж и быть. Я от своих слов не отказываюсь, так что никаких видов на Смелова – младшего не имею.

  – Ты не на моем месте. И никогда на нём не будешь.

  Тонкие пальцы вцепились в ворот куртки, грозясь оторвать от неё кусок. Артём поморщился, но вырываться не стал, терпеливо ожидая как Фей, который тяжело дыша от ярости, объяснит причину своего поведения.

  – Не согласен? – всё-таки не сдержался Смелов, усмехнувшись.

  Пальцы сжались сильнее. Неформал, вдохнул воздуха, собираясь высказаться, как поверх его руки легла рука Кирилла Осипова.

  – Вас что, на минуту нельзя оставить? – хмуро поинтересовался Кирилл, с трудом отцепляя пальцы Фея, от куртки Артёма – каждый раз, как только я отвлекусь, вы готовы друг другу в глотки вцепиться.

  – Заговорились – легко пожал плечами Фей, возвращаясь в обычное состояние, только на дне глаз парня залегла лютая ненависть.

  – Бывает – подхватил Кирилл, стараясь развеять обстановку.

  Артём мельком посмотрел на куртку, раздраженно отметив, что на ней наверняка остались следы.

  – Сука – спокойно сказал Смелов, поморщившись от того, что его всё-таки вывели из себя – испортил мне куртку.

  – Ах, какой я невнимательный! – улыбнулся Фей, примирительно поднимая руки – прости – извини, ок?

  Отвечать Смелов посчитал ниже своего достоинства.

  – Так по какой причине ты меня позвал? – спросил Осипов, становясь между неформалом и Артёмом.

  – А, точно! Сегодня же знаменательно событие! – опомнился Фей, хлопнув себя по лбу.

  – Неужели? – удивился Осипов, зорко следя за тем, чтобы разозленный Смелов не сказал лишнему взбешенному Фею.

  Кирилл частенько думал о том, что Артём Смелов действительно оправдывает свою фамилию. Этот парень всегда говорил то, что думал и совершенно не думал, кому он говорил. Если Артём был с чем – то не согласен, то об этом узнавали все. Вот только правда, она как дорогая проститутка – все хотят, но никто не любит. А Смелов все никак не мог понять этот нехитрый принцип, из-за чего вполне мог закончить свою жизнь в какой – нибудь канаве с множеством ножевых ранений.

  – Тебе понравиться – проникновенно заверил парня Фей – засовывая руки поглубже в карманы свободных штанов – вот увидишь.

  – Полагаю, я могу идти? – вклинился в разговор Артём.

  – Нет, не можешь – тут же отозвался Осипов, не давая Фею и рта открыть – мы же только что пришли! Как же можно так быстро уходить?

  Красноречивый взгляд Смелова Кирилл решил игнорировать.

  – Тогда не стоит стоять на пороге – усмехнулся Фей – милости прошу!

  – Помоги мне – прошептал Кирилл, наклонившись к Артёму – пожалуйста.

  – Я тебе что, спаситель? – огрызнулся Артём.

  – Буду должен – серьезно отозвался Осипов – что хочешь проси, только не дай мне сорваться.

  – Будто я многое смогу сделать, если ты захочешь.

  – Если ты захочешь, то я ничего не смогу.

  Смелов внимательно посмотрел на бледного друга, прикидывая, насколько муторно будет влезать в это дело. Наконец, приняв решение, парень, вздохнул, и махнул рукой.

  – Чёрт с тобой. Мне всё равно нечем заняться.

  – Спасибо.

  – Голубки – и – и – раздался из-за спин парней высокий голос.

  – Только не это – обреченно прикрыл глаза Артём.

  Смелов ненавидел такие голоса.

  – О, Аннет! – улыбнулся Кирилл, шутливо отдавая честь девушке в джинсовом комбинезоне и собранными в красивую прическу красные волосы – давненько не виделись, правда?

  Смелов ненавидел таких женщин.

  – Это верно – Аннет подошла к Осипову вплотную и, приподнявшись на носочки дизайнерских сапог на тонком каблуке, обняла его за шею – я соскучилась – выдохнула девушка.

  Смелов ненавидел Аннет.

  Но никто не интересовался его мнением.

  – Дорогая, ты как всегда прекрасна – улыбнулся Кирилл, обнимая девушку за тонкую талию одной рукой – кстати, позволь выразить свое восхищение твоей новой работой. Огонь.

  Аннет усмехнулась красными губами и изогнула красивую бровь, слегка наклонив голову, от чего свободные пряди красных волос красивой волной легли на плечо.

  – Я старалась для тебя – томным голосом произнесла девушка, проведя указательным пальцем по щеке Кирилла – и очень рада, что тебе понравилось.

  – Не волнуйся, он и остальные поклонники твоего... специфического творчества просто в восторге – закатил глаза Смелов, которому надело стоять посреди улицы, стремительно наполняющейся машинами и грохотом тяжелой музыки, напротив трех этажного дома – теперь, когда мы все в этом убедились, может, пойдем внутрь?

  – О, и ты здесь – недовольно сморщила носик красавица, высокомерно посмотрев на не высокого Артёма – вот не думала, что увижу кого – то подобного тебе на таком вечере.

  – Не знал, что ты умеешь – не остался в долгу парень – скажу прямо, смотря на тебя даже мысли не возникает, что это кукольное личико может быть омрачено печатью интеллекта.

  – А ведь он прав, дорогая – успел влезть Кирилл, пока Аннет открывала рот, чтобы ответить нахальному Артёму – не стоит стоять прямо на дороге. Составишь нам компанию, солнце?

  – Нет – нет – вернула себе самообладание девушка, всё равно не удержавшись от того, чтобы показать зевающему Смелову средний палец, без слов говоря, на чем она вертела его мнение – я здесь сегодня на правах хозяйки вечера, так что тебе придется коротать время не с прекрасной девушкой, а этим самоуверенным хмырем.

  – Какая жалость – вздохнул Артём – а когда придет эта красивая девушка, чтобы я тоже смог оценить масштаб потери Кирилла?

  – Думаешь, ты здесь самый умный? – зло сверкнула глазами Аннет, наклонившись к лицу Смелова – продолжишь так болтать и всё, что тебе светить – это порно – сайты, малыш.

  – Увы, но думаю, что этот вариант тоже не для меня – сквозь зубы произнёс Артём, скрестив руки на груди.

  – Даже не сомневалась – фыркнула девушка.

  – Боюсь, что твое лицо среди участников могу встретить – закончил свою мысль парень, с удовольствием смотря на то, как матовая кожа лица девушки становиться красной, под цвет волос.

  – Ублюдок! – зашипела Аннет – я тебе сейчас оторву...

  – Ребятушки! – вклинился в обмен любезностями Осипов, выпуская девушку из объятий и пихая высокомерно улыбающегося Смелова к дверям дтрех этажного здания, что стояло почти на самом углу улицы и в двери которого то и дело заходил народ – смотрите сколько времени! Кажется, нам уже пора! Аннет, милая, с нетерпением жду твоего выхода. Надеюсь, что ты подаришь мне завтрашний вечер?

  – Договоримся – улыбнулась девушка, проведя ладонями по рукам Кирилла – если я не найду более достойного кандидата для этой роли.

  – Ты меня убиваешь – шутливо схватился за сердца Осипов, чем вызвал смех Аннет.

  – Увидимся – поцеловав парня в щеку, она легко развернулась и, не удостоив скучающего Артёма взглядом, уверенным шагом направилась в сторону паркующихся машин, отвечая на приветствия знакомых.

  – Какая женщина – мечтательно вздохнул Осипов, не отрывая взгляда от тонкой фигуры – она прекрасна!

  – Она проститутка – косо посмотрел на друга Артём – не знал, что тебе нравятся такие особы.

  – Не проститутка, а фотомодель – наставительно отозвался Кирилл, направляясь в сторону здания, возле которого останавливались все новые машины.

  – Она снимается обнаженной.

  – Это называется "стиль ню".

  – Сказал бы я, как это называется – пробормотал Артём, мельком бросая взгляда на веселых парней и девушек.

  – Ты слишком привередлив – усмехнулся Кирилл – такими темпами, друг мой, ты никогда не узнаешь счастья быть мужчиной.

  – Иди уже, шлюх местного разлива – толкнул Осипова в спину Артём.

  Кирилл хмыкнул, но ничего сказал, решив оставить высказывание без внимания. Ему вполне хватало своих проблем, чтобы раздумывать ещё и над тем, как он выглядит в глазах Артёма Смелова.

  ***

  – Куда собираешься?

  Я поморщилась, но выпила пару таблеток, надеясь, что голова перестанет гудеть, а тело гореть как в огне. Очень надеюсь, что у Преображенского была действительно веская причина вытаскивать меня из дома в таком состоянии.

  – Гулять – прохрипела я ответ на папин вопрос – Илья позвал.

  – Что, больная пойдешь? – удивленно поднял брови отец, размешивая сахар в чае, то и дело бросая взгляды на возвышающийся перед ним торт.

  Мне стоило сразу понять, кому именно Илья принес это кондитерское изделие. Паршивый лис.

  Меня начинало раздражать абсолютно всё, начиная от высокого горла свитера, до коротких рыжей прядей, что выбились из длинной косы. Хотелось вернуться в кровать и, укрывшись с головой, спокойно пострадать из-за собственной никчемности в романтических отношениях.

  Даже Алый олень – тот, кто по версии сайта "Силуэт" подходит мне на сто процентов, отделывался общими, ничего не значащими фразами, не пытаясь узнать что – то обо мне, или же рассказать о себе.

  Похоже, что сайт безбожно врет.

  – Да – ответила я на вопрос отца, делая ещё несколько глотков, чтобы избавиться от вкуса горечи на языке после антибиотиков.

  В сиреневом свитере с высоким горлом становилось так жарко, что уже не хватало воздуха. Вот только если я его сниму, станет гораздо хуже. Это я знала по своему горькому опыту. И приспичило Илье именно сегодня прогуляться.

  – Какие жертвы – притворно ужаснулся папа и, видимо что – то для себя решив, попросил – подай– ка мне нож.

  – Не хочу никуда идти – призналась я, передавая отцу требуемое – я вообще никуда с ним идти не хочу.

  Вот только кто меня спрашивает?

  – Так не иди – пожал плечами папа, осторожно убирая крышку с торта, одобрительно кивая, увидев содержимое – делов – то. Не пойму смысла трагедии.

  – Не могу. Я уже пообещала.

  Отец поднял голову, нахмурившись. Он

  – Я вот не пойму, что у вас творится – внимательно посмотрел мне в глаза папа – вы пара или нет?

  Как же меня достал этот вопрос!

  – Мы – друзья – раздраженно отозвалась я, оттягивая ворот свитера – не более. Понимаешь?

  – Как – то вы совсем не по дружески себя ведете – задумчиво протянул папа, явно вспоминая в каком виде застал нас на кухне, когда вернулся с работы.

  Я покраснела, но упрямо сжав губы, всё равно продолжила смотреть отцу в глаза, уверенная в своей правоте. Другой глава семьи на его месте давно бы оттаскал наглеца не только за уши, но папа был совершенно спокоен в вопросе Ильи и его приставаний. Даже не знаю, что послужило для этого причиной в больше степени : клятвенное обещание Преображенского в четырнадцать жениться на мне, написав об этом краской под окнами нашей гостиной, или долгий разговор с родителями близнецов, который состоялся в год моего восемнадцатилетия. Здесь определенно что – то не так.

  – Ну, раз ты так говоришь, то тогда всё нормально, правда? – улыбнулся папа и легко потрепал меня голове, перегнувшись через стол – только глупостей не натворите.

  – Вот скажи мне – я села за стол, подперев гудящую голову двумя руками – вот что с ним не так? Он постоянно признается мне в любви, и тем не менее находит время встречаться с другими девушками! Это что, такие моральные принципы? Или новая тенденция такая? А когда я говорю ему в ответ на очередное признание, что не хочу иметь с ним ничего общего в плане романтических отношений, то Илья заявляет, что рад этому, иначе ему было бы просто скучно!

  Отец со страдальческим выражением на лице слушал мои сбивчивые обвинения, тем не менее, продолжая отрезать себе кусок торта. Так уж сложилось, что с папой у нас были более доверительные отношения, чем с мамой. Я могла рассказать ему практически всё, и получить нормальный, логически обоснованный совет, а не обычное мамино напутствие : " Сожми зубы и борись!".

  – И что ты хочешь от меня услышать? – поинтересовался папа, когда понял, что от меня так просто не отцепиться.

  – Совета – призналась я.

  – Если хочешь, чтобы он отстал – дай ему то, чего он хочет – так, словно это многое объясняет, сказал папа, перекладывая большой кусок себе в тарелку и откладывая нож в сторону – все просто, как дважды два.

  – Я думала над этим – призналась я – лет в пятнадцать.

  – Ну?

  – Но мне стало страшно.

  – В смысле? – не понял папа, удивленно покосившись на грустную меня – он что, угрожал?

  – Нет – покачала я головой, подперев щёку рукой – просто, если я знаю, что делать с поведением Ильи сейчас я ещё более – менее могу догадаться, то как реагировать на его выходки, после того, как ситуация измениться – боюсь даже подумать.

  Папа задумчиво прожевал кусок торта, запив его чаем. Я молча сверлила глазами картину над столом, борясь с сонливостью после выпитых лекарств.

  Время неумолимо приближалось к семи.

  – Я могу с ним поговорить – наконец разорвал тишину папа, заставив меня вздрогнуть и проснуться.

  – Что?

  – Я могу поговорить с Ильей по поводу его поведения – повторил папа, внимательно смотря на меня – послушай, Лиля, я, конечно, не понимаю всех...тонкостей ваших отношений, но всё-таки советую тебе разобраться, прежде всего, в себе. Просто подумай на досуге, нужно ли тебе это.

  – Я хочу, чтобы он был моим другом – призналась я, опустив голову – почему мы не можем просто общаться так, как я с Сашей?

  – Где есть любовь – мне места дружбе.

  – Не понимаю я этого – скривилась я.

  – Придется принять – жестко сказал папа – иначе ты мучаешь не только себя, но и его.

  – Думаешь, нужно просто разорвать все отношения? – испуганно переспросила я, наконец поняв, о чем говорит мне отец.

  Я не готова заплатить такую цену!

  – Это тупик, Лиля – с жалостью посмотрел на меня папа – тут уже нужно что – то решать. И вообще, почему ты спрашиваешь о таких вещах меня? В нашей семье уже есть две женщины! Мне и собаке приходиться совсем не сладко, ещё и ты пристаешь!

  – Хотя изначально Гоша должен был стать Жюли – не смогла смолчать я.

  Папа горестно застонал, наверняка вспомнив о том, что мама очень хотела щенка – девочку, чтобы возиться с "милыми щеночками". Вот только люди, у которых мы покупали собаку что – то напутали – и вместо Жюли, нам достался Гоша.