Текст книги "Скорпион против Богомола (СИ)"

Автор книги: Дарина Энглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Глава 21

– Откуда ты знаешь, где моя комната? – тихо задает резонный вопрос принцесса.

Сукааа. Думай. Думай, блять!

– Я… Э… Ну…

Вот это я мощно начал.

– Да я не знаю, просто пошел прямо, надеясь, что ты тормознешь меня в нужный момент.

Главное верить в то, что говоришь, тогда и другие тоже поверят!

И, кажется, это срабатывает. Аврора хмыкает, но ничего больше не говорит.

Пройдя в комнату, наконец, опускаю ее, моментально ощущая внезапно возникшее чувство пустоты. И встаю, как истукан: руками ныряю в карманы брюк, взглядом исподлобья «изучаю» местность, перекатываюсь с пятки на носок. Но остаюсь, блять, на месте.

Аврора тоже. Стоит, хлопает глазами в тишине.

– Я…

– Ну…

Начинаем синхронно и замолкаем. Аврора все же собирается и на выдохе выпаливает:

– Я хочу зайти в душ. Нужно немного в себя прийти. Спасибо, что помог мне. Если хочешь, можешь уже идти. Тебе же домой, наверное, нужно.

Не то. Совсем, блять, не то, что я хотел услышать.

Но ладно. Раз уж помощь ей не нужна, то мне здесь делать нечего. Она, похоже, уже в полном порядке, и я не буду как долбанная курица наседка за ней ходить по пятам. Помог, привез, в целости и сохранности доставил. ВСЕ! Свой долг по совести выполнил. Можно отчаливать.

– Я лучше побуду тут, вдруг тебе плохо станет, помощь понадобиться и все такое…

И все такое, блять?!Так, ну все. Новобранцы отряда курообразных, я банде. Пора закатывать торжественный обряд посвящения в ряды пернатых.

Аврора мнется, но потом все же кивает. И уходит. Закрывает дверь ванной на замок. А я стою и не знаю, куда себя деть. Нет, я конечно не первый раз в ее спальне. Но чтобы легально! В открытую! Так еще бывать не доводилось.

Пока коротаю время в ожидании, подхожу к письменному столу. Учебники, наклейки, книжки, разноцветные ручки, блокноты, с диснеевскими принцессами…Кто бы сомневался.

Потом перевожу взгляд выше. Рамки с фото. На них Аврора малышка. На одной, пухлощекая светловолосая кудряшка с яркими изумрудными глазами лопает огромную сладкую вату розового цвета и широко улыбается. На другой она с красивой темноволосой женщиной, видимо с мамой, кормит уток на пруду и, кажется, не прочь занырнуть к ним освежиться, потому как мама удерживает маленькую проказницу практически навесу в шаге от воды. Пробежав глазами по всем фото, кроме них двоих больше никого не нахожу. Видимо у Авроры только мама и есть.

Пока я залипаю на фото мини-принцессы, Аврора возвращается из душа. Переодетая в розовую пижаму с сердечками, влажными, собранными в косу волосами и без грамма косметики, она выглядит такой маленькой, хрупкой и уязвимой.

Останавливается посреди комнаты и начинает робко жамкать края пижамной кофты руками, вцепившись белыми зубками в пухлую губу. А я смотрю на нее, и такое тепло топит внутри, разливая по всем органам сладкую негу. Хочется подойти к малышке, прижать ее к себе, скрутить до хруста костей, обернуть в кокон своего тела и никуда не отпускать.

Так все, харе! Не смешно уже!

Я, естественно, по-прежнему остаюсь неподвижным. Сделав быстрый вдох, выдаю:

– Ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Намного лучше. Еще немного штормит, но хотя бы ясность сознания вернулась, – она аккуратно убирает подсохшую и, скрутившуюся в упругую пружинку у глаз, прядку волос, – Джейк, ты можешь рассказать мне, что там сегодня произошло? Я очень смутно и обрывочно вспоминаю некоторые моменты вечера.

Сжимаю руки в кулаки, вспоминая все произошедшие события.

Сука, если б не Аврора я бы точно добил этого гондона на месте. А если бы меня там не оказалось? Нет, даже думать не хочу об этом.

– Тебе подмешали наркотики. Они дают такой эффект: замутненное сознание, легкость, эйфория, расслабление, дезориентация и многое другое.

Ава прикладывает ладошку к груди, которая в этот момент интенсивно подскакивает от частых нервных вдохов и выдает шокированный «Ах».

– Боже, но как… Это… Это Брайан сделал?

Она поднимает на меня изумленные блестящие глаза, а я лишь стискиваю челюсть и коротко киваю. Назвал бы это чмо как угодно, но точно не по имени.

– Ужасно…Это…Это просто ужасно! Я и представить не могла, что он способен на такую низость…

– Да уж. Первое впечатление часто бывает обманчивым… – максимально завуалировано доношу свою мысль. Хотя парочка подходящих эпитетов совсем другой специфики так и рвутся наружу

Ава быстро смахивает выскользнувшую слезинку и задает новый вопрос:

– А как я так быстро пришла в себя? Прошло вед всего пару часов с того момента, а я, впринцепи, неплохо себя чувствую.

– Я дал тебе абсорбент. Мне привозил его один знакомый пару месяцев назад, я им не пользовался раньше, но он говорил вещь хорошая, видимо, не обманул.

– Спасибо, – шепчет Ава едва слышным шепотом, опуская влажные глаза в пол.

Между нами повисает неловкая тишина. Слышно лишь мерное дыхание и гулкий свист ветра за окном.

– Ну, я пойду? – сказав это, сглатываю несуществующую слюну и останавливаю взгляд на Аве.

Она молчит. Бегает глазами по моему лицу, как будто выискивая там что-то. А потом…Кивает. И быстрым шагом ретируется к своей кровати.

Сжимаю челюсти и со скрежетом сдвигаю их, раскрошив пару зубов.

А чего ты ожидал? Что она предложит остаться выпить чаю? После такого то вечера…

Разворачиваюсь и неторопливо направляюсь к выходу, и в тот же момент за окном громыхает раскат грома, а спустя секунду молния разрезает небо яркими всполохами и мощный ливень начинает яростно барабанить по крыше дома.

Аврора вскрикивает и, закрыв ладонями уши, сжимается в комок на постели. А потом переводит на меня взгляд полный ужаса и говорит:

– Джейк, ты мог бы посидеть со мной, пока я не усну? Пожалуйста. Я очень боюсь грозы, а я в доме сейчас одна, и, в общем… – она небрежно теребит край одеяла в руках и с глубокой надеждой заглядывает в мои глаза.

А я…

Я, блять, хочу крутануть сальто назад и завопить троекратное: «Юхууууу».

Но в реальности, сохраняя максимальную невозмутимость, болтаю губами вправо влево, как бы, обдумывая ее просьбу, и коротко киваю.

– Ладно так и быть, – ухмыляюсь, – не для того ведь я тебя сегодня спасал, чтобы ты окочурилась от сердечного приступа в своей кровати.

Делаю максимально расслабленное лицо, неспешно подхожу к кровати и падаю в кресло возле нее.

– Спасибо… Правда, спасибо, Джейк. За все.

Лепечет Аврора, срывающимся голоском, и медленно развернувшись, укладывается лицом к окну, натянув одеяло практически до носа.

Сидя в мягком кресле, прикрываю глаза, глубоко дышу и слушаю негромкие раскаты грома, шелест ветра и шум нарастающего дождя. Выхватываю среди этих звуков природы рваные вздохи Авы и шелест постели под ее телом. Постепенно ее дыхание выравнивается и становится размеренным, спокойным. Кажется, она все же уснула.

А я сижу и перевариваю все сегодняшние события. Анализирую свое поведение, эмоции, реакции. Все, что я сегодня сделал, было так не похоже на меня. Я не супергерой, не хороший парень, который совершает правильные поступки и заступается за слабых и беззащитных. Чаще всего мне похрен на то, что происходит вокруг, если это не связано напрямую со мной. Живу обособленно от всех и варюсь в своем дерьме в одиночку.

Но стоит только в моем поле зрения появиться этой зазнобе, и я теряюсь в пространстве и времени. Все исчезает вокруг, остается только она. Я никогда в жизни не испытывал такой острой потребности находиться рядом или видеть какого-то конкретного человека. Никогда так не переживал о чьем-то настроении, самочувствии и состоянии. Пока не встретил ее.

Она поселилась в моих мыслях, просочилась в кровь, растеклась по венам болезненным ядом, залезла мне под кожу и посадила там зерно, каких-то невероятно сильных, ранее мне неизвестных эмоций. И как с ними совладать и уживаться, я пока не понимаю.

И ведь зарекался же, больше к ней не приближаться, в ее жизнь не вмешиваться, пусть справляется со своими проблемами сама.

Но это все на словах. А на деле…

Снова и снова она врывается в мою жизнь как ураган Катрина и сносит все на своем пути, разрушая мою непоколебимую решительность и твердую волю своей нежностью, ранимостью, уязвимостью. Рядом с ней мне хочется быть лучше. И стать лучшим для нее. И сколько бы я не принимал «окончательных решений» и не давал себе «обещаний», смотря правде в глаза, я могу точно сказать, что врядли смогу когда-то по-настоящему отпустить Аврору из своей жизни.

Монотонность моих рассуждений нарушает негромкий всхлип.

Подаюсь ближе, заглядывая в лицо принцессы. Ее бьет мелкая дрожь, на лбу выступила испарина, а щеки мокрые от стекающих по ним слез. Она шепчет что-то бессвязное, хрипит и снова всхлипывает.

Я начинаю успокаивать ее, как в прошлые разы. Глажу по плечам, шикаю, баюкаю. Но она не прекращает дрожать и плакать.

Возможно, воздействие наркотиков еще до конца не прошло и поэтому ее кроет сильнее. Что мне делать, блять?!

Тихо ругнувшись, делаю то, о чем, даже не помышлял изначально.

Ложусь в ее постель.

Аккуратно укладываюсь поверх одеяла, прижимаясь к принцессе сзади, и крепко обнимаю поперек тела, продолжая баюкать ее. Утыкаюсь носом в затылок и втягиваю родной запах. Он вмиг заполняет все рецепторы. Дышу медленно, глубоко, разгоняю по венам сладкий опиум. Хочу, чтобы он насытил всю дыхательную систему, стал моим единственным воздухом, моим наркотическим кислородом, распаляющим внутри меня пожар.

Все мои датчики и стопы вмиг срывает. Сердечная мышца сокращается и группируется как перед прыжком с 200 метровки, а потом, принимается оголтело долбить в грудь как долбанная пулеметная очередь. Перед глазами загорается огромная красная надпись «СТОП», а по спине прокатывает мощный разряд тока, задевая каждую кость позвоночника, простреливая поясницу.

Я, блять, реально ощущаю себя наркоманом. Долбанным торчком, втянувшим дозу своего крышесностного удовольствия. Но я уже не могу остановиться. Даже если в итоге сдохну от передоза.

Продолжаю трепетно гладить Аврору сквозь слой ткани, грею теплом своего дыхания ее затылок до тех пор, пока она окончательно не успокаивается. Выдыхаю с облегчением, но заставить себя отлепиться от нее, никак не могу.

Так я и лежу практически неподвижно, напитываясь ее запахом, растекаясь на молекулы, и распадаясь на частицы снова и снова.

Пока не наступает рассвет.

Глава 22

Аврора

Проснувшись с утра я, первым делом, оглядываюсь. Конечно, я знала, что никого кроме меня в моей спальне не окажется, но…мало ли.

Похоже, Джейк все– таки ушел вчера, сразу после того, как я уснула. Или может, его вообще здесь не было, а мне все это просто приснилось?

А это вполне возможно, потому как все события вчерашнего вечера видятся мне очень размыто и неясно, что из этого было правдой, а что лишь плодом больного воображения я не имею ни малейшего понятия.

Сажусь в постели, подтянув колени к груди, и утыкаюсь в них лбом. В голове проносится калейдоскоп воспоминаний о вчерашнем вечере:

… Поездка на вечеринку с Джеммой. Спокойное и веселое времяпрепровождение с ребятами из нашего университета. Приятная атмосфера и хорошее настроение. Появление Блейка и этого, Брайана. Злость и раздражение, а после… безумно странные внутренние ощущения.

Все дальнейшие фрагменты видятся мне очень размыто, словно сквозь густой туман. От молниеносно сменяющихся моментов вечера, я снова ощущаю неприятное головокружение и тяжесть.

Забитый танцпол. Внутренняя эйфория. Жар моего тела. Шальные взгляды. Липкие прикосновения сзади. Мокрые лобызания моей кожи. Мое полное физическое оцепенение и невыразимый внутренний страх.

О Боже, Боже….

Припечатываю и без того закрытые глаза ладонями. Как будто это поможет мне «развидеть» тот кошмар, что творился в моих воспоминаниях. Подскакиваю с кровати и несусь в ванную. Знаю, что ночью уже натерла свое тело до блеска, но сейчас, оживив в памяти вчерашние события, снова почувствовала себя грязной и мерзкой.

На ходу срываю с себя пижаму, заскакиваю в душ и врубаю горячую воду на полную мощность. Выдавливаю гель для душа и наношу его 3 или 4 раза подряд, усиленно натирая себя мочалкой, и параллельно сотрясаюсь от отвратительных картинок перед глазами. Даже горячая вода, от жара которой буквально исходит пар, не дает мне нужного эффекта, я продолжаю дрожать от пробирающего до костей, леденящего душу холода.

Это все омерзительно, грязно, аморально! Ну что я за неудачница такая, что постоянно нарываюсь на какие-то проблемы?!

Растираю тело до красноты, потом скрабирую, и только после всех многочисленных манипуляций, когда кожа горит насколько, что по ощущениям я сняла пару верхних слоев эпидермиса, наконец, выдыхаю с толикой облегчения. Но внутренняя дрожь отвращения по– прежнему периодически накатывает, отзываясь тошнотворной горечью во рту. Пару раз чищу зубы, ополаскиваю рот мятным бальзамом, заматываюсь в махровое полотенце, и направляюсь в сторону кухни.

Прохожу к графину с лимонной водой и сразу вливаю в себя 2 стакана освежающей жидкости. Во рту будто вторая Сахара образовалась за ночь. Засыпаю в стеклянный чайник немного любимого травяного чая, заливаю кипятком и ставлю на металлическую подставку со свечой. Распечатав новую упаковку хлеба, забрасываю пару кусков в тостер, и выуживаю из холодильника плавленый сыр и ветчину.

В ожидании готовности хлебных тостов, прохожу в прихожую, чтобы захватить из ящика расческу для волос и замираю на месте.

На небольшой деревянном комоде у входа в дом, наблюдаю небрежно брошенную связку ключей, на пуфе рядом, валяющуюся в полураскрытом состоянии вязаную сумочку, а по разным краям джутового коврика свои многострадальные кроссовки.

Я бы никогда не оставила такой бардак за собой!

Значит…онвсе таки был здесь! У меня дома! В моей спальне!

Божечки…

Закусываю губы и прикрываю глаза. И уже с осознанием реальности всего происходящего прокручиваю остальные события ночи.

Как Джейк появился на вечеринке и вырвал меня из лап того урода. Как избил его до полусмерти, а потом отнес меня в свою машину и трепетно успокаивал, ласково гладя по лицу и волосам. Как искренне он переживал за мое состояние. Как отвез меня домой и не выпускал из рук ни на секунду, а после позаботился обо мне и даже остался рядом, когда я об этом попросила…

Боже, это все, правда, происходило! Но что это значит?

Как Джейк вообще оказался в том доме и почему помог мне? После всего, что я сделала и наговорила ему…

Так стыдно, что аж тошно от себя…

Я ведь так и не извинилась перед ним за тот свой поступок. Я и подумать не могла, что он захочет иметь со мной дело после всего, что было. Но вчера вечером, Джейк словно стал другим человеком.

Он так смотрел на меня. В его синих всегда холодных глазах проявилось что-то такое, от чего у меня даже сейчас нестерпимо щемит в груди, а по рукам пробегают щекотливые мурашки.

Он как будто в душу мою проникал, стараясь окутать ее в кокон тепла и нежности. Такой глубокий и невероятно трепетный был этот взгляд.

Резко дергаюсь, когда хлеб, наконец, выстреливает из тостера. Потом встряхнув головой, подхожу к кухонному островку и заканчиваю приготовление завтрака. Быстро перекусив, одеваюсь, забрасываю тетради в сумку и выдвигаюсь на выход. Возле дома меня, ожидаемо, уже встречает подруга. Когда сажусь на переднее сидение, Джемма не спешит трогаться с места. Нервно елозит по сидению, подминает подол платья руками и, закусив губы, мечет в меня прерывистыми взглядами.

– Аврора… – начинает она неуверенно, – Прости, я такая дура! – сказав это, переводит на меня виноватый взгляд, а небесные глаза подруги тут же наполняются влагой. – Я не должна была тебя там оставлять, но я даже подумать не могла, что этот идиот, Брайан, выкинет что-то подобное! Разорвала бы его голыми руками, но это уже сделал за меня мой брат! – цокает языком Джем и, закатив глаза, продолжает, – В кой– то веке, я обрадовалась его появлению на нашей вечеринке!

Я покрываюсь плотным полотном мурашек и вжимаюсь в спинку кресла.

Так она знает, что меня забрал Джейк?!

Боже, ну конечно знает! Все ведь видели, что произошло. Что же она подумает теперь. Нужно срочно что-то придумать, как-то оправдать его поступок. Думай, Аврора, думай…

– Я с ним поговорила сегодня утром. Он заверил, что довез тебя домой в целости. Сказал, что не мог бросить мою подругу в такой ситуации!

Я медленно выдыхаю и немного расслабляюсь. Значит, Джейк уже все объяснил. И мне не придется выкручиваться, выдумывая всякие небылицы сейчас. Но как ни странно, помимо облегчения, слова Джеммы вызвали во мне…огорчение?

«Не мог бросить подругу сестры…»

– Так что, ты простишь меня? – сказав это, Джем выпятила нижнюю губу, отчего стала выглядеть очень забавно.

Я усмехаюсь этой актрисе.

– Конечно, все в порядке. Твоей вины в этом нет.

Взвизгнув, подруга набрасывается на меня с уже привычными крепкими объятиями.

– Только прошу, больше не вынуждай меня находиться в компании этого парня!

– Пфф, конечно! – восклицает она, рубанув рукой воздух, – Я сказала, чтобы он катился куда подальше, и Блейк меня в этом поддержал. Он тоже был поражен поведением своего «друга».

– Ладно, закрыли тему. Просто мне нужно принять тот факт, что все эти тусовки – не для меня. Я же ходячий магнит для проблем на свою задницу, черт возьми! – деланно возмущаюсь я.

– Ну, к такой классной заднице, грех не прилепиться, Аврора, – подмигивает мне, хохотнув, подруга.

Я отвечаю ей такой же легкой улыбкой и после этого, мы, наконец, выезжаем в сторону университета.

Некоторое время, мы молча ехали, слушая ритмичный популярный трек из колонок авто, погруженные каждая в свои мысли. А потом вдруг Джемма задала мне очень странный и ощутимо выбивающий из колеи вопрос.

– Слушай, Ава, ты же не запала на моего брата?

Она спрашивает это так легко и обыденно, как будто мы делимся названием любимых блюд или подборкой фильмов на вечер воскресенья. Я же, вмиг цепенею. Руки, которыми я намертво вцепляюсь в, ни в чем неповинную сумку, предательски дрожат, а лицо по ощущениям в секунду достигает максимальной отметки по шкале багровости. Пытаясь сказать хоть что-то, я просто открываю рот и беззвучно заглатываю воздух, как рыбка, выброшенная на сушу без возможности добраться до маломальского водоема.

Встряхиваю головой, и глубоко вдохнув, наконец, это несчастный воздух, возвращаю себе остатки самообладания, и, стараясь звучать как можно ровнее, отвечаю:

– Нет, конечно! Самовлюбленные, заносчивые мажоры, не в моем вкусе, ты же знаешь – сказав это, выдавливаю кривоватую ухмылку, для пущей убедительности.

Джем недолго вглядывается в мое лицо, а затем довольно кивает.

– Фуух, ну тогда я спокойна, – мягко улыбаясь, говорит она, – А то я ведь именно поэтому не заводила раньше близких подруг. Все девчонки, с кем я начинала по-дружески общаться, в скором времени западали на моего брата, начинали искать встречи с ним за счет меня, а потом, добиваясь его внимания, получали одно и то же: он их трахал и выкидывал, как надоевшие игрушки…

От ее слов все мои внутренние органы вмиг покрываются толстым слоем льда.

– …После чего эти обиженные и оскорбленные «подруги» проклинали Джейка, меня и весь белый свет в придачу. И, конечно же, сразу обрывали наше общение. Как будто это я была виновата в отсутствии у них мозгов, а у моего брата совести!

Я прилагаю все внутренние силы и всё имеющееся во мне самообладание, чтобы в ответ на эту речь подруги понимающе кивнуть, продолжая давить резиновую улыбку, которая сейчас выглядит настолько неестественно, будто была приклеена мне с чужого лица.

Но выдать ей какой-то ответ голосом я сейчас точно не в силах. Так как внутри меня разрывает от нестерпимых, разъедающих все нутро эмоций. И сильнее безудержной ярости от мыслей о том, скольких женщин в городе, штате или гребаной стране прошло через постель Джейка Адама Левона, меня сражает только глубочайшее потрясение. Возникшее, из-за внезапного, короткого, но очень значительного и до дрожи пугающего осознания.

Кажется, я действительно запала на ее брата…

Глава 23

Записаться на курсы фотографии, было лучшим решением за последнее время!

Раньше я думала, что просто люблю ловить красивые, интереснее кадры и мне хотелось их запечатлеть не только в памяти, но и на бумаге. Но после погружения в обучение академии графики, я посмотрела на этот процесс совсем другими глазами.

Я поняла, что могу раскрывать целый мир через фото! СВОЙ МИР! Могу передать определенные эмоции, состояние или настроение через кадр. Могу настроить и выставить композицию так, как нравится мне, как я вижу и как хочу, чтобы увидели другие!

Это невероятно увлекательный, завораживающий и творческий процесс, который в буквальном смысле перевернул и переиначил всё мое восприятие привычной деятельности в работе!

А еще, после той случайной съемки, на которой запечатлели меня, я решила немного изменить направленность своей работы и помимо природных ландшафтов, попробовать поснимать людей в кадре. И, конечно же, первой моей «подопытной» моделью стала Джемма.

– Ава, посмотри, вот так хорошо? У меня вообще-то рабочая сторона левая, может немного повернуться?

Джемма крутиться во все стороны: то смотрит прямо в камеру, то слегка разворачивается, уводя взгляд, загадочно взирая вдаль, многократно меняет положение тела и мимику на лице. Вставая в выгодные и крайне эстетичные позы, взмахивает длинными блестящими волосами и активно задействует все прелести, которыми ее щедро одарила матушка природа и изнурительные тренировки в спортзале, естественно.

Да, подруга определенно знает, что нужно делать перед камерой и как лучше всего себя преподнести. Но мне хотелось добавить какой-то натуральности и естественности ее образу. Сделать не просто красивые кадры, а запечатлеть живые, богатые эмоциями моменты.

– Джем, ты прекрасна, куда не посмотри! – искренне восхищаюсь я, – Но мне нужны не статичные заученные позы, а динамика, легкость, подвижность в кадре. Расскажи мне, чем ты обычно любишь заниматься, когда находишься дома?

Подруга крепко задумывается, закусив щеку изнутри, и недолго хмуриться. А потом ее лицо вдруг озаряет мысль и она быстро выпаливает:

– Я люблю плавать в бассейне, релаксировать в СПА и загорать!

Услышав это, из меня вырывается смешок. Потому как по лицу подруги и тому, как она протараторила всю эту речь, было понятно, что она не совсем честна со мной.

– Мне кажется, ты что-то не договариваешь, – уличаю я, беззлобно посмеиваясь.

Джема поджимает губы, и начинает опасливо озираться по сторонам, как будто за нами кто-то следит в эту минуту. А потом тяжело вздыхает, цепляет руки в замок перед собой, перекатываясь, с пятки на носок, и с медленным выдохом, наконец, выпаливает.

– Я люблю садоводство и ландшафтный дизайн.

На этих словах ее голос сочится таким теплом и благоговением, вперемешку, что не остается никаких сомнений – эта деятельность, действительно, является для нее чем-то особенным и крайне желанным. Но вот внешнее состояние подруги, после сказанных слов, крайне меня поражает: она опускает взгляд к своим ногам и натягивается как струна всем телом, как будто заранее защищаясь броней от возможного удара.

– Ну вот, это совсем другое дело! – отвечаю немедля, стараясь придать своему голосу максимум мягкости.

Джемма резко распахивает глаза и переводит взгляд на меня. Она выглядит невероятно шокированной и крайне дезориентированной, отрывисто хлопает глазами, будто пытаясь переварить сказанное, и молчит.

– Стой, ты что, даже не начнешь меня подкалывать? – спрашивает подруга, а брови ее внезапно подрываются вверх, – Не скажешь, что это занятие для бедняков и плебеев, что девушка моего положения и социального статуса, такими глупостями не занимается и…

– Стой, стой, – одергиваю ее эмоциональный монолог, – с чего вдруг я должна это сказать? Я так не считаю. Если это занятие тебя радует, приносит удовольствие и делает счастливой, никто не имеет права тебя в этом упрекать!

Джемма сначала медленно моргает, видимо переваривая мои слова, а затем расплывается в довольной улыбке, в то время как ее глаза поблескивают от нахлынувших эмоций.

– Ава, я всегда знала, что ты не такая как все, в моем окружении! За это я тебя и люблю! – Джем сжимает меня в теплых объятиях, на которые я так же искренне отвечаю.

– Да я просто сама отношусь к категории «плебеев», а мы, знаешь ли, очень понимающие люди – откровенно прикалываюсь я, а Джемма же, кажется, впервые за время нашего знакомства, смущается.

– Аврора, я ничего такого не имела в виду. Это вообще не мои слова, а моей матери, да и нескольких знакомых, которым я по глупости открылась.

– Джем, я все понимаю и совершенно не обижаюсь. Для меня социальный статус человека никак не умаляет и не возвышает его человеческих качеств. Точнее сказать: никак на них не влияет. Богатый или бедный, знатный или самый простой – не важно, главное какой у человека внутренний мир. И по этой же причине я не испытываю совершенно никакого стеснения или неловкости, находясь в компании обеспеченных, наделенных властью и высоким статусом людей.

– Согласна с тобой на все 100, подруга! – восклицает подруга с неподдельным восхищением в голосе.

А после, возвращает себе непоколебимую уверенность, задирает нос, как она обычно делает, когда на что-то решается, и, махнув рукой в сторону сада, летящей походной направляется в свою обитель.

И вот там у нас уже случилась просто потрясающая живая съемка!

Оказалось, что почти весь сад на территории особняка, высадила Джемма. Причем даже дизайн придумала и нарисовала подруга собственноручно. В подтверждение тому, она продемонстрировала мне на телефоне фото эскизов и наработок, которые создавала несколько лет назад. Ее работа была потрясающе талантливой и до умопомрачения масштабной! Четко продуманные детали, математические расчеты расположения предметов и растений по периметру дома, высадка в соответствии с благоприятными и соответствующими для того или иного цветка и кустарника месте, описание каждого создания богатой флоры и конечно же рассказы Джеммы о своем творении, которыми она сопровождала весь период нашей фото-экскурсии.

Но самое главное, все это было сделано от души и с любовью и трепетным подходом к каждой мелочи. Вот почему в этом саду было так хорошо, спокойно и уютно!

– Джем, я не понимаю, – восклицаю я. – У тебя ведь настоящий талант! Ты могла бы стать потрясающим ландшафтным дизайнером. Так почему ты закапываешь свои способности и учишь целыми днями иностранные языки и английскую литературу с историей, вместо того, чтобы развиваться в подходящем тебе направлении?

Джемма, тяжело вздохнув, садиться на лавочку возле красивой кустовой розы белого цвета, и обхватив ладонями край скамейки, с силой сжимает их, а затем переводит на меня печальный взгляд.

– Я хотела пойти в школу дизайна. Даже не так. Моей мечтой было пойти в эту школу! Но родители решили, что это занятие не соответствует нашему положению. Сказали, что не потерпят «обслугу» (это слово она выделила особой интонацией) в своем доме, что я могу развлекаться в стенах дома и сажать, что душе угодно, но запретили распространяться о моем хобби и тем более обучаться этому в университете.

Я присаживаюсь рядом с подругой и приобнимаю ее за хрупкие плечи.

– Джем, они не имели права так говорить. Каждый человек волен заниматься тем, чем ему хочется! Любая работа заслуживает уважения и почтения. А такой талант, как у тебя тем более нельзя губить! Ты должна поговорить с родителями еще раз, я уверена, они передумают, ты ведь их дочь.

Она невесело усмехается, мотнув головой.

– Нет, они точно не поймут. Им вообще плевать на меня. Я сколько раз пыталась хоть как-то привлечь их внимание: хорошим, послушным поведением в детстве, и развязными, неугомонными выходками в подростковый период. Но все было зазря. Они никогда не обращали ни на что внимания. Для наших родителей всегда самым главным было: «Не опозорить честь и имя семьи»– цитирует она раздраженным тоном, – А в остальном, моя жизнь их не волнует, – невесело усмехнувшись, заключает Джемма.

Я видела, как эта тема болезненна и мучительна для нее. Для меня же было крайне непривычно видеть, обычно жизнерадостную и неугомонную подругу в столь удручающем, поникшем состоянии. Я бы хотела поддержать ее, и старалась делать это своими объятиями и добрыми словами. Но также я прекрасно понимаю, что ребенок, нуждающийся в любви родителей, врядли сможет заполнить эту пустоту хоть какими-то утешениями.

Развивать эту тему дальше я не стала, немного поговорив на отстраненные темы, мы сделали еще несколько великолепных живых кадров, которые наверняка получились поистине волшебными! Я уверена в этом, даже не просмотрев их целиком.

А после улеглись на шезлонги у уличного бассейна, и немного понежились на солнышке, наслаждаясь вкусом апельсинового лимонада.

***

После съемки мы с Джеммой решили поехать в кино.

Добравшись до ближайшего торгового центра, мы выбираем интересную, на наш взгляд ближайшую по времени мелодраму, запасаемся попкорном и кока-колой, и шустро направляемся прямиком в кинозал.

2 часа за просмотром фильма, пролетают незаметно. Мы успеваем вдоволь нареветься, от души посмеяться и буквально затрепетали от переполняющих нас эмоций. И в очередной раз я поймала себя на мысли о том, что похожие чувства испытывала только с одним человеком. И если быть совсем откровенной, и посмотреть правде в глаза, я, черт возьми, безумно соскучилась по нему! Мои мысли в течение всего вечера, то и дело возвращались к моему заносчивому, грубоватому, самодовольному, но дико привлекательному соседу…

По окончании сеанса, Джемма предлагает прогуляться по вечерней набережной и я, конечно же, соглашаюсь. Мы приезжаем на место уже после заката, благодаря чему нам открывается невообразимо прекрасная картина ночного Майами.

Уличные музыканты, исполняющие популярные каверы, веселые компании, бурно обсуждающие какие-то животрепещущие темы, милые парочки, неспешно прогуливающиеся под светом луны. Уровень моего ликования буквально пестрил и разрывал меня от переполняющих ощущений внутри.

Первым делом, приехав на прогулку, мы совершаем налет на лавку с мороженым. А уже после, наслаждаясь сладким холодком, прогуливаемся по красивой дорожке и болтаем, обмениваясь впечатлениями от фильма так эмоционально, что порой приходится удерживать молочную сладость во рту с большим усилием, чтобы она не выскочила от чересчур оживленных восклицаний и смеха.

Вскоре к нам присоединяется Блейк и Джемма переключает все свое внимание на него. Они начинают обсуждать какую-то недавнюю тревожащую их ситуацию, то и дело, повышая тональность разговора и накаляя воздух вокруг нас искрами агрессии. Слегка ускорив шаг, я прохожу вперед, чтобы не мешать и не смущать ребят, «подслушивая» их разговор.