Текст книги "Gemini (СИ)"
Автор книги: Дания Аувэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Мы недоговорили.
– Я утолю твое любопытство. Но не сейчас. – Сказал мужчина и улыбнулся. Как же он достал. Я эти снисходительные улыбки за версту чую, потому что сама часто так улыбаюсь. Треснуть что ли этого гада по башке? – А сейчас у тебя боевая практика, Лиса.
Да-а-а, кажется, она начнётся раньше положенного времени и в неположенном месте.
– Спасибо, что помогли. – Буркнула я холоднокровно. Для этого я приложила все усилия.
Дверь передо мной все же открыли. Мне кажется, была бы у ректора возможность, он бы и красную дорожку постелил лишь бы я по ней поскорее прошла и свалила наконец из кабинета.
Проходя мимо хитрого титриона, оказавшего чуть ли не главным кукловодом, хранящем в своей голове так много всего интересного, я не смогла сдержать себя, и сказала:
– Вам бы все равно не пришлось смотреть в глаза моих родителей. Они давно уже мертвы.
Дверь закрылась, и я осталась предоставлена сама себе. Даже секретаря, которого я такими трудами вылечила, не было. Только я и мой съедающий меня из внутри интерес.
Я уже догадалась до кое-каких вещей, но одно дело, когда все твои предположения-это только предположение, а другое дело, когда твои слова может подтвердить сведущий человек. Столь близко находящийся к тебе.
Только вот есть одна загвоздка. Я имею дело не абы с кем, а с титрионов, местным, чтоб его, околобогом. Я и так сегодня вытворяла непонятно что, ходила по грани! Благо мозги таки встали на место, и я смогла взять себя в руки. А ведь припёрлась сюда, ведомая эйфорией из-за подарка брата. Ненормальная дура!
Сколько раз тебе говорил наставник в больнице: "Эмоции – прерогатива психологически больных. Не врачей."
Они всегда любил повторять:
"Врач, обременённый эмоциями и сердцем, в итоге обречён на эмоциональное выгорание и остановку этого самого сердца. И это в лучшем случае. В худшем – он станет убийцей."
И оказавшись в этом мире я полностью отступила от его заветов, которые старалась соблюдать хотя бы в больнице. Пора возвращаться к себе старой. К такой себе я хотя бы уверена, а вот к себе новой, изменившейся из-за производящих со мной событий, я пока не готова смириться.
Сжав в руке цветок, который все это время отказывалась отпускать, я пошла быстрым шагом прочь из административного корпуса.
По пальцам все еще текла кровь, она, может быть бы и прекратила свой побег, если бы я не сделала хуже, сжимая в руке все это время как ненормальная несчастную розу. Шипы этого растения ранят. Очень сильно, потом что их больше, чем положено иметь обычной розе.
Красивая, необычная, и такая опасная. Роза, выведенная моей мамой, спасенная моим братом, и дающая надежду для меня. Черно-красная роза.
Глава 16
Я опоздала. Потому пришлось под убийственным взглядом магистра Тираса пополнять строй адептов. Пристроилась я рядом с пялившейся на меня огромными глазами Алией во втором ряду самой последней.
– Повторю для особо одарённых, – характерный взгляд на меня громкоголосого преподавателя, – Сегодня для вас будет особая практика в связи с последними обстоятельствами. Мы отправимся к барьеру, недавно его залатали защитники. Для большей безопасности нас будут сопровождать самые сильные студенты боевики с пятого курса. – Рядом с преподавателем и в правду возвышались двадцать хмурых боевиков, пугающих всех своей аурой убийц. Одна только Спэрентия, выделяющаяся своими белыми волосами из строя этих недоготов, улыбалась. Хитро, предвкушающее, так, что как-то страшно даже становилось. И опять пялилась на меня.
Мне уже начинать бояться?
– Как только мы там окажемся, я разделяю вас на группы и дам задание, которые вы должны будете выполнить. Те, кто не справится, останется там. – Кровожадный оскал препода говорил за себя.
Тех, кто не смог выполнить задание, он лично растерзает, не иначе.
– Советую заранее начать бояться, потому что место, где вы окажетесь, буквально пропитано кровью.
После этих слов магистра, ряды студентов заволновались.
Мы стояли очень характерно, по две линии. Еще через каждые две такие линии нас заставили сдвинуться на два человека вправо.
Нас не стали смешивать, тасовать, принудили распределиться по факультетам и курсам. И теперь можно было легко понять, кто к какой группе принадлежит и какие эмоции испытывает.
Например, мы, зеленные медики, дружно вздохнули и как-то приуныли. Ну, наша группа так точно. Другая же, которую сюда привели, не иначе, долг и зов сердца, посерьезнели и напряглись. Настроились, блин, как роботы, на спасение.
Некроманты, тоже, скорее всего, молоденькие, наоборот обрадовались и разве что не попискивали от радости. Молодые боевики как стояли истуканами, так и продолжили. У меня лично вообще сложилось впечатление, что они даже не дышали.
А последняя группа неизвестных мне студентов, топтавшихся в разноцветных мантиях четырёх цветов, словно олицетворяющих стихии, зашептались между собой.
Я, заинтересовавшаяся их факультетом, поспешила спросить у Алии, кто они такие. Девочка сказала, что это стихийники-первокурсники.
Посему выходило, после моего беглого осмотра, что на боевом поле топтали и так вытоптанную траву молодняк.
Прекрасно. Нас, необычайных профанов, хотят запульнуть на поле боя. Зашибись. А точнее зашибите кто-нибудь ректора и магистра Тираса, в чьи умы, я предполагаю, пришла сея гениальная идея.
– Всё, заткнулись все. Я открываю портал. – Да уж, Тирас просто преподаватель года сама тактичность воплоти.
Я, морально уже готовая, все равно не удержалась и вцепилась рукой в плащ Алии. Ну их, эти переходы. Я у себя-то на родине лифтов каждый раз побаивалась, а тут неведомый портал, который словно бы расщепляет тебя, а потом как будто собирает заново.
Через пару секунд неизвестности, мы наконец оказались в назначенном месте.
Моим глазам предстал, ну, очень живописный вид. Наверно, так выглядела земля после второй мировой войны у городов, которым больше всего досталось.
Про кровь, покрывающую землю, нам не соврали. Именно она бралась в глаза самая первая.
Не было ни одного клочка земли рядом с барьером, сверкающем всеми цветами радуги, который не покрывала бы грязно красная жижа. И вот такой специфический слой покрывал собой многие и многие метры земли от барьера.
Сделав шаг в сторону, я услышала, как чавкала под моими ногами земля.
– Ну, и мерзость. – Изрекла, не сдержавшись, я.
– Мы рядом с барьером в безвременье. Тамошние твари регулярно прорывают здесь завесу мира и стремятся в наш мир. А эта земля место, на которую они ступают в первую очередь. – Заговорила Алия. Девочка словно специально придала голосу подходящую интонацию, замогильную, я бы сказала, чтобы напугать меня.
– Значит так, адепты. – Заговорил, а точнее заорал Тирас. – Ловите.
Мужик подбросил какой-то светящийся кругляш наверх. Уже в воздухе он размножился и полетел к своим новых хозяевам.
Мне прилетел в лоб.
– Гад. – Зашипела, одной рукой потирая ушибленное место, а другой сжимая в руках шарик, по размеру похожий на пинпонговский, только этот горел изнутри зелёным светом.
– Видите цвет? Ищите адептов с такие же сферами. Как только соберётесь все вместе, соприкоснитесь все одновременно сферами и узнаете свое задание и время на его выполнение. Как закончите, просите у двух сопровождающих вас боевиков, чтобы они перенесли вас в академию. – И почему я услышала весьма характерный подтекст в последнем сказанном предложении магистра. Словно он сказала "просите", а на деле имел веду "умоляйте". И улыбки, появившиеся на лицах некоторых боевиков, мягко говоря, не внушали радости. Таким оскалом только у акул зависть вызывать.
– Хватит топтаться на месте, быстро приступили к делу, милюзга! – Рявкнул очень громко и на этот раз даже устрашающе Тирас. Его голос, усиленный магией, скорее всего, разнесся на многие метры вокруг и зазвенел в ушах у меня и, уверена, многих других собравшихся.
Данный вопль стал словно спусковым механизмом, побудившем всех к действию.
Адепты зашевелились, но как-то вяло.
– Я сказал быстро! Хватит парадировать мертвецов. Ускорились, бегом, иначе я вас всех здесь штабелями в могилы сложу!
О, вот теперь все засуетились. Какой-то особо активный охламон пробежал мимо меня, толкнул плечом.
Я зашипела, вторя зазвучавшем изо всех сторон криков адептов. Они всеми силами пытались найти людей с таким же цветом сферы.
Вся эта какофония звуков… То и дело называемые кем-то на повышенных тонах цвета. Я словно в клубе анонимных любителей радуги оказалась.
В отличии от не особо умных адептов, возжелавших с помощью собственных голосовых связок найти свою группу, я тупо подняла руку с шариком вверх, так, чтобы было видно всем желающим. Заодно сама крутила головой в поисках адептов с таким же по цвету шариком.
Только вот я зря старалась, потому что обладатели такого же зелёного шарика находились совсем близко.
Алия вон стоит и рассматривает творящийся вокруг бедлам, а перед ней, плечом к плечу дальше стоят вчерашние участник восстания мертвецов. Прямо по порядку, вплоть до меня.
И каждый из них пялится на свой шарик, а потом косится на рядом стоящих с таким же кругляшом.
– Ну что такое! – Выкрикнул обречённо обладатель гнезда вместо прически. Самый неприятный член нашей компании. – Ну, не само мироздание нас сталкивает же всех вместе?
– Какое мироздание? – Хмыкнул Улиайл. – Прозрей, Калин. Это преподаватели собственной персоной.
– Но я не хочу быть с вами в группе! – В сердцах воскликнула эта истеричка и даже руками всплеснула.
– А мы прям пылаем желанием. – Буркнул зло тёмный эльф, до этого отмалчивающийся и усиленно иммигрирующий под тучку в небе. Такой же хмурый и невзрачный.
Тяжёлый вздох вампира, прозвучавший после слов друга Улиайла, заставил меня хмыкнуть.
– Получается, это второй этап проверки? – Алия попыталась сместить вектор внимания на себя и таким образом загубить на корню конфликт.
– Получается, что так. – Кивнул Улиайл. – Знать бы только для чего нас проверяют.
Тут уж я ели удержалась от тяжкого вздоха.
– Ну, и чего стоите? – Раздался громкий и чёткий голос Спэрентии. – Не собираетесь узнавать задание, время-то уже пошло.
Девушка подошла к нашей группе и стала позади меня. На буксире она притащила за собой кое-кого.
– Ты зачем этого психа привела? – Зашипела я ей, стараясь, чтобы меня услышала только демонеса.
– Увы, Ариан один из курирующих вашу группу боевиков, как и я. – Вроде бы только мне сказала Спэрентия, но при этом так, что ее услышали все. В том числе еще одни обладатель хмурой рожи – Ариан.
– Приступайте. – Величественно изрек титрион и с высока посмотрел на нашу группу, а потом поморщился.
Мда, ну просто сама выдержка.
Ребята все же последовали приказу титриона, но с огромным нежеланием. Их явно не очень пугал полубог, как и Спэрентию. Та так вообще толкнула его в бок локтем и сказала:
– Сделай лицо попроще, а то ведь от тебя даже твари безвременья шугаются.
С некоторой заминкой, но мы все же встали в кружок и соединили наши шарики друг с другой. Со стороны мы, наверно, выглядели как клуб анонимных людей со странностями и определёнными проблемами.
Светопреставление, последовавшее дальше, ознаменовало появление в наших умах неведомым для меня образом нашего задания. Словно кто-то загрузил в мой мозг то, что нужно делать. Вот в раз я ничего не знала, а потом резко прозрела, и стала активно хмурится.
– Считать смерти погибших здесь людей – серьёзно? – Выразил общее удивление Улиайл.
– Не просто считать, но собрать их в хроны. – Заметила Спэрентия, а потом опять толкнула Ариана. – Отдавай им сумку уже, то ты с ней носишься как с писанной торбой.
Титрион убийственно взглянул на девушку, но сумку, которая действительно весела у него на плече, снял и открыл.
– Разбирайте. – Велел парень, хмурясь.
Мы гуськом подошли и отхватили по небольшому кристаллу размером с пол ладони.
– На них можно сохранить только два воспоминания. – Сделала небольшую ремарка Спэрентия.
– Хорошо, давайте каждый сейчас отправится на поиски нужного воспоминания смерти. Распределим их так…
Улиайл, как самый болтливый из нашей группы, рассказал план действия: каждый из нас берет по два смертника и ищет последние мгновения его жизни. Начиная с меня, каждый, руководствуясь буквой алфавита, начиная с «а», проговорил, кого им нужно найти.
И мы разошлись.
Я не стала уточнять, как выполнить это задание, потому что знала, как это не странно, как это сделать. Все дело в том, что пара, на которой я побывала недавно под странным название "Смерть. Теория и практика" дала мне нужные знания, как это не странно.
Преподаватель объяснил-таки в начале занятия про возможности дара целителя и рассказал, что нам под силу считывать последние мгновения жизни. Все дело в даре. Мы, носители дара жизни, чувствовали смерть, могли ее предотвратить в идеале, но если таковая все же случалась, то клеймом отпечатывалась на целителях. Последняя попытка спастись посредством обращения к целителю. То, что я чувствовала в лесу ивритов, этакая просьба о спасении, сигнал, за которым следовала смерть и путешествия в обитель Акриста, как здесь говорят.
В теории мы, целители, могли считывать последние мгновения жизни человека. Но это только в теории…
Сейчас же, хлопая по кровавой грязи, я шлялась по полю, сжимая в руках хрон, в надежде, что нужное воспоминание само меня найдёт, а я потом сгружу его в хрон. Спэрентия, перед тем как я отправилась на поиски, объяснила, как им пользоваться. Демонеса вновь со мной нянчилась в надежде, наверно, вырастить своего сильного карманного целителя.
И чего она ко мне так прикипела? Уж не происки это местных богов, а именно той бабульки (мне чутье подсказывает, что эта плутовка является именно местным божеством)?
Теорию я помнила, знала, что нужно прислушиваться к себе, таким образом пытаясь услышать и свой собственный дар, который и поможет воспроизвести последние и самые яркие воспоминания человека– воспоминания о насильственной смерти.
На этом проклятом поле других ведь не может быть?
Шляясь по местности, я напоминала себе неупокоенное привидение, ищущее свое тело. На большом расстоянии от меня кое-где ходили другие студенты, остальные же разошлись и того дальше, кто-то даже скрылся в лесу, стоящему недалеко и пугающего всех своими изувеченными красотами.
Ладно, так, Лиса, ты всегда была отличницей и умницей. Не смей ударить в грязь лицом!
«Сосредоточься и ищи нужное нам воспоминание. Да, это звучит дико для тебя, но пошла делать, как сказано. Пока ты в чужом мире, имей мозги играть по его правилам.» – Разговор сама с собой это уже клиника, да? Что же, тогда мы все сумасшедшие!
Сжав руки в кулаки, я решительно пошла дальше, обрызгивая штаны грязью сзади.
Ещё десять минут блужданий и моё отчаянно рычание.
Чушь какая-то, как найти воспоминание человеку посредством магии, если сам этот человек не особо верит в возможность таковой.
Вздох выдох, немножко самокопания в собственных воспоминаниях и проснувшийся неожиданно внутренний голос почему-то с хрипотцой говорящий:
"Не думай, чувствуй. Воспоминания смерти самые яркие. Будь то свои или чужие. Вспомни сама. Ты пережила не одну смерть? Но воспоминания о смерти самого дорогого человека – они другие, так? Какие они? Болезненные, сводящие с ума? Помнишь эти эмоции? Вспомни и иди по следу!"
Неожиданно я послушалась.
Воспоминания о смерти? Не сделай внутренний голос ремарку о смертях дорогих мне людей, я бы не там копала.
Когда ты врач, то видишь кончины множества людей, увы, это неизбежно. Люди хрупкие существа, а их жизни и вовсе обрываются моментально, также легко, как погибает бабочка от прикосновения человека. И когда ты сталкивается с этим постоянно, ты привыкаешь, черствеешь, становишься более прагматичной. И уже единственные смерти, что способны вызвать эмоции, сорвать платину самоконтроля – это смерти родных.
Потому я и вспомнила одну из самых болезненных для меня смертей – смерть отца. Он умер от болезни. Сгорел за несколько дней. Вчера он ходил весёлый и жизнерадостный, как всегда, а сегодня уже стал моментально худеть на глазах. Его сердце просто остановилось, не выдержало…
Он умер у меня на глазах, его рука была в моей руке, и я видела, как перестала вздыматься его грудная клетка, почувствовала, как ослабевает его рука, цепляющаяся за меня, как замирает взгляд, как тухнет в нём жизнь.
Ужасно больно, больно настолько, что не хочется самой жить.
Отец не хотел умирать, он не должен был. Он хотел жить! Быть рядом со своим детьми, оберегать нас от опасностей, теперь вдвойне, когда матери больше нет рядом. Так он всегда говорил…
Однако, когда все случилось, когда он заболел, то уже знал, что умрёт. И потому отказывался от лечения. Папа просто пожелал быть рядом с нами, а потом начал бредить…
Больно. Очень больно. До сих пор воспоминания о тех временах заставляют появляться комок в горле, который не сглотнуть, от которого не избавится. Остается только ожидать, когда он убьет уже тебя.
Воспоминания о смерти родных подобны собственной смерти.
Поняв это, я словно в омут провалилась.
Вот я стояла на поляне, недалеко от барьера, сковывающего пролом, а вот уже оказалась в чужих воспоминаниях.
Я видела, как ползёт трещина на барьере, как из нее вылезают щупальца, как они разрывают барьер еще больше, и в этот мир вываливается огромная тварь, которая тут же спешит к людям, уже ожидающем ее около барьера.
Я ее ожидаю. Стою в строю других таких же молодых курсантов, готовая сражаться. Готовая умирать, только лишь бы спасти свой мир. Спасти своих близких, свою маленькую сестричку, так сильно плакавшую, когда провожала меня в военную академию.
Сквозь пролом, следом за огромной тварью с щупальцами, повалили множество, размером с лошадь, сколопендр. Они ползли, меся землю своим большим количеством лап.
Пару секунд, пронзительный вой какой-то твари и запах крови.
Монстры добрались до рядов людей и ворвались в них, обагрив землю первыми каплями крови.
Я начинаю сражаться, размахиваю огненным мечом, разрубаю сколопендру. Одну, вторую. Слышу, как рядом кричит товарищ. Друг.
Оборачиваюсь и вижу, как его разрывает на части щупальца монстра. И это только два щупальца из огромного множества. Другие также рвут других, с такой же лёгкостью, как рвётся бумага в руках человека.
Рядом кричит кто-то еще.
Отвлекшись, я пропускаю момент, когда меня хватает щупальце. Оно овивает ногу и тянет меня, тащит по земле.
Это конец, смерть уже распространяется горьким вкусом во рту. Акрист со своим приёмным сыном Мортисом уже ожидают меня в своих владения. Однако напрасно. Пока.
Неизвестный мне курсант разрубает щупальце огненной плетью, спасает меня, но сам подвергается нападению. На него со спины нападает тварь с множеством ног. Паундр, он сжимает в своих объятьях парня, пока я спешу к нему на помощь. Напрасно. Кости несчастного хрустят, и шея повисает. Но и это ещё не все, самое страшное еще впереди…
Твари безвременья всегда разрывают свои жертвы, им мало убить…
Предчувствуя дальнейшее, я не в силах смотреть, отворачиваюсь, стоя при этом на коленях на земле.
Вокруг умирают курсанты из моей группы, их осталось так мало… Мы все обречены. Слабаки… Я слабак!
Сжав грязь в кулаках, я резко поднимаюсь и срываюсь. С яростным воплем на устах начинаю махать оружием, убиваю тех, кого могу. И умираю сам. Пару минут и меня хватает сколопендра, она наваливается на меня со спины, и я оказываюсь похоронен под ней. Множество иглообразных лапок впиваются в кожу и начинают увечить мое тело. Больно, очень больно. Невыносимо больно! Прощай, сестра…
Резко я выныриваю из воспоминания, в котором парень скончался от боли.
Горло жжет от крика.
Я кричала, пока находилась в воспоминаниях.
Почему-то я была в главных ролях. Все-таки магия этого мира страшная штука.
Мои руки дрожат, и хронос в руке, в который я все же загрузила воспоминание, весь изгваздан кровью.
После того, как я ушла от ректора, я забежала по пути в общагу, положила розу в воду и перевязала руку, после чего убежала на пару.
Лучше бы не шла. Нет, этот мир не для меня! Он ни для кого вообще! С такой опасностью нужно валить от сюда, сверкая пятками.
Тут же людей разрывают, умертвляют ужаснее, чем пытки и реалии средневековья.
Мне нужно пережить еще одно вот такое воспоминание и сохранить его хрон! Я отказываюсь!
Одно дело, когда ты смотришь, как людей пожирает зомби, зная, что это вымысел, и другое, когда осознаешь, что погибают реальные люди в реальной жизни. Пачками. Ужасно. Мучительно. Молодые парни и не только.
И я сейчас стою рядом с тем, что способно легко треснуть и выпустить в этот мир множество премерзких тварей.
Словно вторя моим мыслям, с той стороны разноцветного щита, кто-то вдруг завыл и шарахнулся об преграду. Как в тот раз в лесу, я снова лицезрела сквозь яркое свечение мерзкую тварь. Только эта была другая. Хуже во сто крат.
Ужасная сколопендра из воспоминаний курсанта. Только в десять раз больше.
Да она размером с долбанного динозавра! И она вознамерилась проломить щит недалеко от меня!!!
И она это сделала!
Собственными глазами я смотрела, как по щиту идет трещина, а потом та, как в ведение лопается, и множество лап просовываются в образовавшуюся дыру, тянутся ко мне.
– Мамочка… – Пискнула, роняя из рук хронос.
– Не может быть. Наконец-то я ее нашла! – Разнеслось фанатичное по полю, проникая дальше в лес.
Это сколопендра заговорила?!
Тварь, уже наполовину вылезшая из-за преграды, ознаменовала свою победу над щитом и мою кончину радостным воплем.
