Текст книги "Твой ход (СИ)"
Автор книги: Дания Аувэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
4
В этом доме можно было натурально сойти с ума. Ну, я точно в ближайшее время сойду.
Я не знаю, кто надоумил поселить меня рядом с этим идиотом (возможно, он был прав, и я на самом деле испытываю какое-то блаженство из-за того, что обзываю его), но я уже ненавижу его.
Жаворонка из меня никогда не получалось, я обожала поспать. И сегодняшнее пробуждение стало скорее досадным исключением, которое я планировала компенсировать сном после душа. Так бы была я вдвойне в плюсе: не встретила бы Яра ещё примерно пару часов (а, может, и больше) и время бы скоротала, а также доспала необходимые мне часы.
Но, увы и ах… Кто бы еще дал мне поспать в этом адовом доме?!
Стоило мне только глаза прикрыть, как за стеной раздался громкий ор, который постепенно перерастал в нечто безумное. Это музыка, что ли? Ну нет…То, что звучало и гремело в соседней комнате, сотрясая весь дом, никак нельзя было назвать музыкой!
Предсмертные крики под биты – да. Музыкой – нет.
И вот этот кошмар продолжался и продолжался… Меня даже наушники не спасали.
Создавалось впечатление, что я прыгаю вместе с кроватью, а потолок того и гляди обвалиться на меня, похоронив под собой.
Сколько я терпела! Да мне медаль должны были выдать. Но у любого рано или поздно заканчивается терпение. Вот и у меня оно сдалось, подняв белый флаг и свалив в невиданные дали.
Восстанавливаться, наверно. Или умирать в страшных муках.
Подскочила я с кровати, как ошпаренная, и разгневанной фурией устремились вершить правосудие. Если конкретно: заставлять одного гада выключить музыку.
И да, я помнила, что не планировала с ним больше пересекаться, но как, блин, это сделать, когда посягают на святое – сон?
В общем, я в очередной раз стояла около двери Ярослава. В этот момент у меня разве что искры из глаз не летели.
Церемониться я не стала, распахнула дверь с пинка и ворвалась в комнату. Правда, весь мой гнев резко заморозился, и я замерла на пол пути, когда увидела, как Яр делает силовые упражнения.
Ничего так… Стоп! Да что со мной не так?!
Как объяснить, что вид того, как Яр подтягивается в углу комнаты на турнике, вызвал во мне такую бурю эмоций? Все из-за того, что я упорно игнорировала потребности собственного тела? Знала бы, давно бы кинулась себя удовлетворять! Всё ради того, чтобы мое тело так не реагировало на Яра!!!
«Малолетняя дура и извращенка! Хватит пялится, хватит, кому сказала!»
Тело накаченного парня, которое переливается от капелек пота. Каждая мышца, натягивающаяся раз за разом. Пресс, как у модели из рекламы трусов… И вся эта прелесть двигается под музыку, словно в так ей. Как можно на такое не залипнуть?
Но вообще, как, блин, можно во время силовых упражнений двигаться в такт музыки? Дура, блин!
Я бы так, наверно, и стояла с открытым ртом и любовалась мужской красотой этого идеального образца, если бы этот самый образец вдруг не заговорил и не испортил все.
– Уже вернулась? – Спросил Яр тихим голосом, продолжая подтягиваться. – А как же твоё предложение?
Глупо хлопнув глазами, я прохрипела:
– Какое?
– Ну про то, чтобы делать вид будто бы мы не знакомы и так далее. Или ты уже изменила свое решение?
Ехидные нотки вывели меня из себя ещё больше. Вот как у него это получается: сказал что-то своим обволакивающим голосом, состроил эту кривую усмешку и все, меня можно тушить.
Пока я злилась и в ненависти сжимала кулаки, а музыка продолжала орать (удивительно, как я его услышать-то умудрилась), Яр закончил подтягиваться. Тогда-то я и заметила, что он не перевязал рану. Так и оставил её прикрытой лишь бинтом, закреплённым специальным медицинским скотчем.
Да что такое, я столько времени потратила, обрабатывая её, а он так легко перечеркнул мои труды.
Признаюсь, рядом с этим человек я себя не контролирую. Но как тут вообще можно соблюдать все свои запреты, когда ты имя-то свое забываешь, начиная отзываться на "куколку".
Развернувшись, я приметила стереосистему и пошла к ней, не обращая внимание на внимательный взгляд, следивший за каждым моим движением.
Потыкав какие-то кнопки, я сделала только хуже. Музыка сменилась и теперь из колонок звучали противные помехи. С остервенением я продолжала тыкать и тыкать. Ну и что, что техника никогда меня не слушается?
Внезапно шум стал ещё громче, а моё отчаяние сильнее.
Вот честно, если эта шипелка не заткнется в следующую секунду, я разломаю её к чертовой бабушке.
Хорошо, что Яр не видел моего лица, хватало и моего фееричного позора. Уверена, увидь он его сейчас, засмеялся бы или, того хуже, начал бы сюсюкать, дергать за щеки, которые я сейчас неосознанно надула. Мимика у меня развита отменно.
В детстве он от этого тащился.
Поглощённая борьбой с этой чертовой сенсорной стереосистемой (ну серьёзно, нельзя было что ли наушники использовать?), не заметила, как Яр закончил свои упражнения и подошёл ко мне.
Я вздрогнула всем телом и затаила дыхание, когда почувствовала его разгоряченное тело, прижатое к моему сзади.
Он был значительно выше меня, я была ему по грудь.
Также продолжая прижиматься к окаменевшей мне, он наклонился через правое плечо, задев своей щекой с небольшой щетиной мою. Рука вынырнула из-за мой спины и нажала на какую-то кнопку, погрузив комнату в тишину. И среди неё я наконец поняла насколько тяжело дышу. Словно это я силовые упражнения только что делала.
Оборачиваться я не хотела, вот вообще. В данный момент единственным моим желанием было телепортироваться отсюда в одно мгновение. Как жаль, что в нашем мире это невозможно.
– Куколка, ты так выросла. – Прошептал он за моей спиной, прикасаясь кончиками пальцев ко мне. А я, как дура, позволяла ему это делать. – Ты и раньше была красивой, но сейчас ты стала еще прекрасней. – Руки исследовали моё тело, прикасаясь почти невесомо.
– Но мне не нравится, что ты постригла волосы… – Хрипящие нотки в купе с глубоким низким голосом завораживали меня. Я сама не понимала, почему позволяла ему все это делать.
– Надо было оставить ту длину. – Одна его рука пробралась к задней части шеи и зарылась в мои волосы, а я потянулась на встречу его прикосновений, требуя ещё, – Зачем ты постригла их, м?
Ярослав внезапно потянул за мои волосы, не сильно, но я тихо вскрикнула и опрокинула голову ему на плечо, привстав на носочки.
– От…Откуда ты знаешь, какие у меня были волосы? В детстве у меня всегда были короткие. – Я наконец обрела дар речи и озвучила единственную четкую мысль, что билось у меня в голове.
Он просто не мог знать какие у меня были волосы. Ведь, действительно, в детстве у меня были короткие волосы до плеч, но со временем они выросли, достигнув ягодиц. Я не стригла их долгое время, просто ровняла кончики. Но недавно мне они просто надоели, и я решила, что в моей жизни начинается новая глава и старой мне в ней не место.
– Я знаю о тебе все, маленькая Мира. – Прошептал он мне на ухо, касаясь его своими губами.
Я отшатнулась. Вырвалась из его захвата, как ошпаренная.
Он следил за мной? Не может быть.
На секунду мне стало страшно, страшно под этим взглядом синих глаз, что сейчас смотрели изучающе.
Но потом я стряхнула с себя этот страх. Возможно, ему просто рассказала Катерина, которой передала последние новости моя мать. И все. Что я себе напридумывала? Не в триллере же мы в конце концов.
– Ярослав, не знаю, какую игру ты затеял, но прекрати. – Решила я донести до него всё дипломатическим способом. – Я пришла сюда попросить сделать музыку потише, спасибо, что сделал. – Решила я поблагодарить, хоть он и сделал это не по моей просьбе. – Также ещё раз напомню: мы договорились делать вид, что не знаем друг друга. Решения я свое не поменяю. Твои прикосновения неуместны в нашей ситуации. Не делай так больше, пожалуйста, мне…
– Противно? – Перебил он меня.
Удивительно, как быстро он схватывает.
– Да. – Сказала я чистую правду.
– Врешь.
Ярослав прижался ко мне еще сильнее. И у меня не осталось сомнения, он опять собирался меня облапать. А вот хрен тебе.
– Стой! – Я выставила руку вперёд, защищаясь. – Стой или закричу!
Но закричать мне не дали, за меня это сделал кто-то внизу.
Крик внизу был громкий. Я бы не сказала, что истошный, но явно истеричный. И судя по голосу, кричала Катя. Что именно она пыталась в своем крике донести всему дому (если не миру), было трудно разобрать, но перепугалась я не на шутку.
Я была уверена, что весь дом ещё спит. Музыку Яра могла слышать только я, обладательница смежной комнаты, у который явно была более тонкая стена. Как ещё объяснить, что в коридоре музыку не было слышно, а у меня в комнате она звучала, словно я её и включила?
Яр, в отличие от меня, застывшей как будто соляной столб, быстро сориентировался и побежал вниз. Наши комнаты находились на втором этаже, крик же раздавался с первого.
Хлопок двери привёл меня в действие; вылетала из комнаты я как ракета в космос.
Крик стих на минуту, её мне хватило, чтобы догнать Ярослава и вместе с ним влететь в огромный зал.
Удостоверившись, кто орал и зачем, я облегченно вздохнула и прислонилась к косяку, наблюдая интересную картину.
Тётя Катя стояла посередине комнаты недалеко от дивана и держала в руках осколок. Ну, мне кажется, это был именно он. Только от чего же? Хотя, наверно, он от вазы, коих в доме было большое количество. Катерина маниакально коллекционировала их. Уверена, на каждую из них она тратила целое состояние. Наверно, и вот эта, что осколками валялась у её ног, стоила как крыло самолёта, ну, или как почка. Неважно.
Хозяйка дома больше не кричала, а стояла и сжимала в правой руке осколок. Тот, кстати, ещё чуть-чуть и вспорет ей руку, если она продолжит в том же духе.
Думаю, она бы взяла ещё более высокую тональность через мгновение, если бы не увидела нас, так бесцеремонно ввалившихся в комнату.
Катеринины карие глаза, пылающие ненавистью и вот-вот низвергшие бы в этот мир поток слез, уткнулись в Ярослава.
Меня её тяжёлый взгляд и последующий крик миновал. Хоть где-то пронесло.
– Ярослав?! Что ты здесь делаешь?!
Тот, к кому было обращено её внимание, выдохнул и спокойной ответил:
– Прибежал на твой крик, мама.
Ага, удивительно, что только он, ну и я на буксире.
– Ты же должен быть в Америке! Когда ты вернулся? Почему не сказал? – завалила вопросами сына Катерина. Осколок в её руке был забыт, но не выпущен.
Я, честно, хотела покинуть комнату, но меня и саму интересовало, на кой черт он вернулся и когда уедет?
– Совершенно не важно, когда и почему я вернулся, просто захотел. – Ответил, как мне показалось, несколько грубо Ярослав.
Он стоял ко мне спиной, поэтому я не могла видеть его лица, но перекошенное Катеринино я видела прекрасно. От ярости или, быть может, от боли, вызванной тем, что её сын так с ней разговаривает – не понятно.
– Ярослав, я твоя мать! – Громко ответила она и сжала руки в кулаки. – И имею право знать, что происходит в твоей жизни! Прекрати так со мной разговаривать.
Голос полный злой боли пробрал меня насквозь. Мать, что так любит своего сына, и сам сын, которому совершенно все равно. Стоит и равнодушно наблюдает, как его же родная мать неосознанно ранить себя. Как из её сжатого кулака каплями на светлый пол падает кровь. И та стоит, щурясь от боли и глотая слезы.
– Помоги ей, ты же любишь это делать. – Бросил через плечо мне Яр и, развернувшись, вышел ни на кого не взглянув.
Этот человек и в правду стал ещё хуже. Теперь я это поняла. Раньше он любил свою мать, отца, брата. Ещё маленькой я видела, как он о них заботится, хоть и пытается это скрыть.
Сейчас же ему словно было все равно, что его мать намеренно причинила себе боль. По его вине, между прочем.
Ужасный человек!
Я подбежала к Катерине, которая сейчас словно умерла. В глазах потухли какие-либо эмоции, слезы высохли, а сама она стояла белая, как мел, продолжая сжимать этот злосчастный кусок стекла и смотреть при этом на арочный проход, в котором скрылся её старший сын.
– Тётя Катя, отпустите сейчас же! – Воскликнула я, видя, что она не реагирует на мои попытки сдвинуть её с места. Только стоит и изредка моргает.
Она не откликнулась, тогда я с силой разомкнула ей руку, заставляя выронить, имевший когда-то белый цвет, а теперь покрытый красным слоем, осколок в лужу крови у наших ног.
Женщина все также продолжала стоять на одном месте. Она не реагировала на мои слова, но теперь хотя бы боль себе не причиняла.
Правда, все было не так радужно, кровь-то из глубокой раны продолжала течь. Нужно было что-то делать.
Я про себя закричала. Да что же такое, я, конечно, умею оказывать первую помощь, но я также ненавижу смотреть, как пациенты страдают.
Второй раз уже за утро я вижу кровь. Серьёзно, даже в больнице я вижу её реже. Хотя нет, но там ведь специально выделенное место, куда приходят люди, которым требуется медицинская помощь. А здесь-то совершенно другое место.
На половину минуты я выпала из реальности, погрузившись в свои мысли. А когда пришла в себя, обругала себя на чем свет стоит.
Человеку сейчас нужна помощь, а я предаюсь непонятным думам.
Усадив, ставшую покорной, Катерину на диван, стоявший неподалеку, я внимательно осмотрела рану. Тяжело вдохнула, понимая, что нужно хирургическое вмешательство. Рану придётся зашивать, но первым делом нужно остановить кровь.
– Тётя Катя, я понимаю, вы сейчас где-то глубоко у себя в мыслях, но прошу, послушайте меня. – Я заглянула в остекленевшие карие глаза.
Никакой реакции.
Оторвав от моей, одной из четырёх имеющихся с собой, майки лоскут ткани, я обмотала рану, из которой активно сочилась кровь.
– Я сейчас вернусь, сидите и не двигайтесь. Рану придётся зашивать, – сказала я, наблюдая, как ткань окрашивается в красный. Надеясь, что Катерина меня услышала.
Вылетала из комнаты я опять на третей космической, вверх по ступенькам вбегала на автопилоте, параллельно обдумывая, звать ли отца или самой зашить. Я это умела делать, но все же, за самоуправство по головке меня не погладят.
Внезапно споткнувшись и чуть не сверзившись с лестницы, окончательно решила: разберусь по обстоятельствам.
Забегая в комнату, бросила мимолетный взгляд на дверь Ярослава, которая была закрыта и хранила за собой свои секреты.
Интересно, он в комнате?
Схватила аптечку и ломанулась обратно. Уже на полпути дом сотряс крик моего отца, а следом и Андрея.
– Мирослава!
– Ярослав!
И если я влетела в комнату сразу же после ора, то Ярослав не появился и после ещё трех попыток его призвать.
Вид я вообще представляла эпичный; с оборванной майкой, руки в крови и все те же капли крови на шортах, волосы, стоящие чуть ли не торчком, из-за того, что я постоянно их зачёсывала назад пятерней. Они сильно лезли в глаза.
Но и в комнате меня ожидала не менее эпичная картина.
Катерина уже не витала в облаках, а сидела все на том же месте в объятиях МОЕГО отца и рыдала ему в плечо. Плачь иногда разбавлялся тихим лепетом "Ярослав". Мой папа же представлял собой холодную глыбу, в объятиях которой затесался ледокол. Ну хоть бы чуть-чуть эмоций на лице проявил. Каплю сострадания, например, а не холодную решимость.
Андрей стоял рядом и пылал праведным гневом. Моя мама топталась неподалеку, сонная, помятая, но красивая, как всегда. Она тоже плакала и прижимала ко рту руку.
Не поняла, она-то что рыдает?
– С добрым утром, – непонятно с чего брякнула я.
А осознав, что сказала, сама чуть не зарыдала. Ну что я за дура?
Ох, каким меня взглядом наградил отец. Примерно так палач смотрит на свою жертву.
– Что здесь произошло, Мирослава? Отвечай кратко и быстро и дай сюда мне аптечку. – Холодно сказал мой отец.
Ослушаться я не смогла бы. Быстро подбежала к отцу и чуть не навернулась на луже крови.
– Мирочка! – Всхлипнула моя мама.
Отдав аптечку, я сделала шаг назад, морщась. Ноги теперь у меня были все в крови. Я здесь была единственная босиком, остальные-то додумались одеть тапки.
Папа, освободившись из объятий рыдающий Катерины, открыл аптечку и начал доставать нужные ему вещи.
– Помощь нужна? – Спросила я, делая шаг назад.
– Ответы. – Потребовал отец.
– Хорошо. – Кивнула я и начала рассказывать. – С утра мы вместе с Ярославом услышали крик…
– Вместе? – Перебил отец, придравшись к слову. Иногда я думала, что ему надо было в полиции работать. Такой проницательный.
– Да. – Это все, что я ответила. И замолчала, давая понять, что не буду углубляться в объяснения данной ситуации. Если они хотят получить ответы о случившемся в этой комнате, то пусть молчат и не перебивают.
– Продолжай. – Вмешался Андрей.
– Услышав крик, мы побежали вниз. Ярослав первый, я за ним, а вбежав, увидели, как тётя Катя держит в руках осколок вазы и вымещает свою злость посредством крика. Потом она увидела Ярослава и… Ну они поругались, после чего Катерина сама себя поранила и все.
– Где Ярослав? – Спросил Андрей под аккомпанемент в виде всхлипов моей мамы и Катерины.
– Он ушёл, попросив помочь тёти Кате. – Я понимала, что вру, а точнее приукрашаю ситуацию. Но я никогда не была стукачкой. Если Катерина захочет, пусть сама расписывает ситуацию. А я не собираюсь лезть в эти разборки. – Я за аптечкой-то как раз и бегала, когда услышала, как меня отец зовёт.
– Ясно. – Сказал, собственно, мой отец и уже собирался что-то ещё сказать, но повторившийся крик "Ярослав" из уст Андрея помешал ему. – Возвращайся в комнату и приведи себя в порядок.
Я кивнула и развернулась, чтобы уйти, кинув взволнованный взгляд на маму. Перед тем как выйти из комнаты услышала:
– Молодец. – Сказал тихо и спокойно мой отец.
Я хоть и почувствовала гордость, но она была разбавлена непонятным для меня чувством. Только в комнате я поняла, что это разочарование. Где-то в глубине души я надеялась, что сказанное мне Владом (кстати, где он сам-то утром был?) не правда. Но реальность оказалась страшнее, Ярослав и вправду изменился в худшую сторону. Стал монстром, и с этим монстром я вынуждена жить по соседству. Нас разделяет всего лишь тонкая стена. Зашибись.
5
Я лежала на кровати и пялилась в потолок под музыку из моих наушников вот уже третий час.
Так получилось, что с утра моё ужасное пробуждение состоялось в семь утра и это летом. Потом началась вся эта канитель и закончилась примерно к восьми. Собственно, после было затишье.
Уснуть у меня не получилось. Попытки что-то поделать провалились, у меня в прямом смысле слова все валилось из рук. Удивительно, как это ко мне весь дом не сбежался, когда я зеркало случайно в ванной разбила.
Ну, зато теперь на одного травмированного человека в этом доме больше. На левой руке, прямо на ладошке у меня теперь тоже порез, не маленький, но и не критический. Сама справилась с его лечением, однако рука теперь перевязанная.
Меня вообще не покидает ощущение, что это только начало злоключений, а с моей везучестью нужно прямо сейчас бежать отсюда, или паду я смертью храбрых.
В наушниках сменилась песня на что-то попсовенькое. Откуда это вообще в моем плейлисте? «Ненавидишь, но любишь, я знаю, что любишь!»-пел парень сладким голоском. Меня передернуло.
Ну как можно полюбить человека, которого ненавидишь? Глупость какая-то. Даже на смех пробивает.
«Признай же это, врать бесполезно»-продолжал завывать вокалист.
Боже, наглость какая, он ещё и требует признания.
Раздраженно повернулась на правый бок, уставившись в стену.
«Ты меня хочешь, не ври. Твоё тело говорит за тебя, не молчи. Кричи!»-забил последний гвоздь в крышку гроба певец этой песни.
Не знаю почему, но меня эта песня разозлила.
– Да что за бред ты поешь, идиот голосистый! – Вскочила я на кровати и закричала, в злости топая и сминая одеяло.
Наушники я потеряла где-то по пути. И, возможно, потопталась по ним, если не порвала. Слава богу, телефон не выпустила из рук.
– Вау, никогда бы не подумал, что ты такая агрессивная! – Прервал мои буйства Влад.
С кровати меня сдуло прямо на пол. Очень целенаправленно и, самое главное, реалистично. Лицо моё, кстати, тоже выражало максимальную невозмутимость.
Стоявший в дверях Влад смотрел на это всё с ухмылкой на лице и явно издевался.
– Наушники упали, – прокомментировал он. – Ты стоишь на них.
Наклонилась, подняла и кинула на кровать, потом посмотрела на Влада, изображая доброжелательную улыбку.
– Ты что-то хотел?
Влад кивнул.
– Родители зовут тебя к завтраку.
Я посмотрела на дисплей телефона, время там показывало полдвенадцатого. По-моему, в пору на обед звать, но кто я такая? Всего лишь гость.
– Хорошо. – Ответила я и уже собиралась отправить Влада восвояси, как меня заинтересовало кое-что. – А почему ты сегодня утром не прибежал на крик твой мамы? В комнате были все, кому не лень, даже твой старший брат прибежал (он, кстати, дома). А ты что делал?
– Спал. – Ответил Влад, явно говоря таким образом, что разговор закончен.
Но я буду не я, если все не выясню.
– И все?
Тяжёлый вздох в его исполнение был очень профессиональным. Словно он регулярно вздыхает так направо и налево.
– Поживи в этом доме с моё и поймёшь, почему лучше не ложиться спать без берушей. Поверь, моя мама очень эмоциональная особа, и её крики звучать здесь о-о-о-очень, – он максимально долго тянул это слово, – часто. Я удовлетворил твоё любопытство?
Влад поднял брови и выжидающе взглянул на меня.
– Да.
– Тогда я пошёл.
Отсалютовав мне левой рукой, парень вышел, тихо закрыв дверь.
Этот парень, что-то в нем было. Я сама не понимала пока, но уверена, тут есть какая-то тайна.
Пока я ходила и расчесывала свою непослушную копну волос и смотрела в окно на непроглядный и оттого пугающий лес, в соседней комнате Влад оповещал Яра о ожидающем его завтраке.
Как я это поняла? Да просто стена между нами появилась здесь скорее всего недавно (изначально ее здесь явно не было), а оттого и была тонкой. Раньше здесь наверно было большое помещение, которое перестроили и сделала две более маленькие комнаты.
Конечно, стена не была настолько тонкой, чтобы слышать каждый разговор, но вот общение на повышенных тонах вполне. По этой же причине музыку, которую врубил сегодня Яр, я слышала так, как будто находилась с ним в одной комнате.
«Испарился!»-Прозвучал вопль парня громче, чем нужно. Хотя, думаю, страшнее услышать от Ярослава эти же слова, но очень тихо и проникновенно. Так будет более загадочно. Уверена, именно так говорит Ярослав, когда действительно желает кого-то напугать или избавиться от нежелательного присутствия.
«Ну и пошёл в баню!»-Намного эмоциональнее и экспрессивнее заорал Влад в ответ, а потом и вовсе дверью хлопнул. Если так и дальше пойдёт, то несчастная конструкция до завтра не доживёт.
Улыбка расцвела на моем лице непонятно по какой причине, и вот так я и покинула комнату. Вся счастливая и даже в хорошем расположение духа.
Не знаю, что меня так развеселило, но сама вся эта ситуация доставляли мне непонятное удовольствие.
Видимо, желание послать Яра в более грубой форме, как сделал Влад, пробуждало во мне злорадство.
Внизу, на первом этаже, в столовой меня уже ждали.
Не знаю, кто расстарался с едой, насколько мне известно, тётя Катя не умеет готовить. Так что, скорее всего, эта все же моя мама возложила обязанности повара на себя, хотя, может, тут имеется и личный повар. Финансы вполне позволяют этой семье иметь его.
Пахло очень вкусно, и, думаю, не только запах эта еда имела умопомрачительный. Все присутствующие в комнате: мама, папа, дядя Андрей, тётя Катя и Влад – уплетали еду за обе щеке.
– Всем приятного аппетита, – пожелала я и поспешила сесть на свободное место.
В комнате их было много.
Стол имел овальную форму и все присутствующие поделились на два лагеря, расположившись на против друг друга и игнорируя места во главе стола.
Семья Аниковых расположилась по правую сторону от входа, моя же сидела напротив на левой стороне. Рядом с ним– то я и села. Мама наградила меня внимательным взглядом.
Оценивала мой внешний вид: обычную чёрную юбку-солнце выше колена, черную майку топ и яркие носки розового цвета (я отказываюсь носить тапки, так как ненавижу их). И пусть эта деталь выглядит несколько странно и, возможно, вульгарно, но других носков у меня с собой нету. Да и плевать, честно говоря.
– Садись, садись, дорогая. – Защебетала тётя Катя.
Я внимательно посмотрела на неё, акцентируя внимание на отсутствие косметики и припухшие глаза, а также на руку, которая спокойно лежала на столе. Папа проделал все мастерски, в этом я не сомневалась. Рука сейчас была забинтована, и женщина лишний раз старалась её не беспокоить.
Но кое-что меня удивило, я даже мимо стула чуть не села. Это, кстати, заметили все присутствующие, одарив меня насмешливыми улыбками, мол, «какая неуклюжая, как всегда».
Тётя Катя хоть и выглядела помятой, но уже во всю вела себя как прежде, словно и не было ничего утром.
Потрясающе, как быстро она оправилась. Мне бы так быстро забывать все плохое, происходящее в моей жизни.
– Как ваша рука? – Вежливо поинтересовалась у тёти Кати.
– Да все в порядке, твой отец мастер на все руки. Немного болит, но в этом я сама виновата. – Защебетала женщина.
Пока я накладывала себе в тарелку блинчики и заливала их сиропом, в столовой продолжалась трапеза. Родители активно обсуждали погоду на ближайшие несколько дней и говорили о том, что им повезло и их планы не будут нарушены. Я не совсем понимала о каких планах идёт речь, но решила, что узнаю позже. Как только останусь наедине со своей мамой. У нее выпытать что-либо намного проще. Отец – это вообще дохлый номер.
– Что с твоей рукой? – Вопрос был адресован не Катерине, а мне Владом. А я так надеялась, что моя травма останется незамеченной.
Но вышло все наоборот. Все присутствующие разом замолчали и посмотрели на меня с озабоченностью.
Отец так вообще порывался вскочить и прямо сейчас осмотреть меня.
Тяжело вздохнула и отложила вилку.
– Да ничего страшного, в ванной случайно разбилось зеркало, а я, когда убирала осколки, поранилась.
– Мира, как можно быть такой неуклюжей. – Воскликнула моя мама, сминая салфетку, которой вытирала руки. – Мало того, что саму себя поранила, так ещё и зеркало чужое разбила. Неужели нельзя быть осторожней или ты это специально?
Я опустила взгляд в тарелку. Мысль, как бы сбежать отсюда сейчас, был актуальна как никогда.
– Оль, успокойся. Подумаешь зеркало разбила, заменим сегодня же. – Пришёл мне на помощь Андрей.
Влад, кстати, сидел и с невозмутимым видом спокойненько жевал лист салата. Мол и не он поднял эту тему. И не из-за него мне сейчас прилетает. Паразит.
– Да ты не понимаешь, если её сейчас не поругать, она вам пол дома может разрушить! – Воскликнула моя мама. Её карие глаза разве что молнии не метали. Она вообще всегда любила ругать меня, получая при этом тонну удовольствия. – Это же ходячая катастрофа…
– Рука сильно пострадала? – Перебил выступление моей мамы отец.
В данный момент я была ему очень благодарна, ведь только он мог заткнуть её.
– Нет, всего лишь порез. Я уже его обработала. Все в порядке. – Заверила я папу и даже руку показала, потом сжала и разжала кулак, подтверждая – мне не больно.
Убедившись в этом, отец снова завёл разговор, на этот раз о чем-то другом. Попытку мамы снова меня поругать он пресек одним взглядом.
Теперь, когда никто из взрослых на меня не смотрел, я могла спокойно есть дальше. Но при этом я не поленилась незаметно показать, проведя пальцами по шее, что Влад труп.
Он это увидел и счастливо улыбнулся. Показались ямочки. Неожиданным образом у меня созрел план мести.
Уверена, он заметил бинт на моей руке ещё в комнате, но спросил о его назначении именно сейчас в присутствии взрослых, чтобы привлечь к этому больше внимание.
Это меня так разозлило, что я запихнула себе в рот леденец и начала активно его сосать.
Сладкий вкус вишни немного поубавил мою жажду ненависти.
– Ярослав! – Внезапно воскликнула Катерина, вскочив со стула.
А я чуть не подавилась конфеткой. Хотя, почему чуть? Когда я почувствовала чьи-то ладони у себя на плечах, то мне не составило труда догадаться, кому они принадлежат. И осознание того, что Ярослав сейчас стоит у меня за спиной и по-хозяйски держит за плечи, вызвало сиюминутную панику. И, как следствие, я все-таки подавилась леденцом.
И начала судорожно кашлять.
– Осторожнее, – прошептал Яр и погладил меня по спине.
Спасибо, не ударил, этого бы моё хрупкое тело не пережило. Как, впрочем, и позора: за мной опять все наблюдали с особым интересом.
И как я не заметила, что этот гад вошёл в столовую, да ещё и подкрался ко мне со спины?
Почему именно ко мне?! Влада вон тискал бы!
Наверно, я бы задохнулась. Вот была бы ирония, в комнате два заслуженных врача, а мне никто не оказал первую помощь, потому что все были поражены явлением, мать его, Яра.
А он, сама невозмутимость, обошёл меня и сел рядом на свободный стул, налил стакан воды и подал мне.
Вырвав его, судорожно начала пить предложенную воду.
После ещё немного покашляла и, повернувшись к Яру, зло прокаркала:
– Спасибо.
– Не за что, куколка. – Ответил он мне, смотря так нежно-нежно. Фальшиво. – Нужно быть осторожнее.
– Я и так всегда осторожна! – Разозлилась я.
Ненавижу его. И взгляды всех присутствующие тоже. Бесит всё и все!
– Какое явление! Неужели сам Яр решил почтить всех своим присутствием, – вклинился Влад, схватив почему-то нож. Опасно так схватив.
Спасибо ему, теперь все пялилась на него и на Яра.
– А я так надеялся, что ты где-нибудь по пути потеряешься или и вовсе не придёшь! – Нож в его руке заскользил по тарелке, разрезая несчастный блинчик.
Послышался скрип тарелки.
– Ярослав! – Почему-то закричала Катерина.
– Что, мам? – Спокойно спросил Яр, пробегаясь взглядом по столу и выбирая что бы поесть.
Высказывания Влада он пропустил мимо ушей, что явно разозлило младшего брата. А страдала, кстати, тарелка.
– Что ты опять сделал брату? – Катерина села.
– Ничего. – И все.
Приметив что-то на столе, он потянулся за этим через всю конструкцию.
– Почему ты не сказал, что приедешь? – Катерина вернулась к вопросу, который задавала утром.
– А нужно? Ты сама просила приехать меня и вот он я собственной персоной, так к чему вся эта истерика и рукоприкладства, неужели тебе не хватает внимания? – Ярослав отвлекся от предыдущего занятия и многозначительно взглянул на мать.
Весь их диалог все молчали и даже не ели. Почему-то мне показалось, что под последней фразой Ярослав подразумевает что-то большее, чем говорит.
Катерина хотела что-то сказать, но потом резко прикусила губу и отвернулась от своего старшего сына, бросила быстрый взгляд на моего отца и уткнулась в свою тарелку.
Повисла тишина, в которой слышались только постукивания приборов о тарелку. Даже наши родители не спешили заводить разговор.
