Текст книги "Карамель"

Автор книги: Даниил Лузин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Эшли собрав свои вещи в охапку, поднялась с кровати и пошла в ванную. Вместо ответа Даррелл услышал лишь щелчок закрывающегося замка.

Докурив свою сигарету, он с излишним нажимом придавил окурок в пепельнице, тоже встал с кровати и начал искать свои трусы по номеру. Найдя трусы, он натянул их на себя и направился к маленькому серому холодильнику в углу номера.

Открыв его, он обнаружил клад из маленьких и холодных бутылочек. Выбрав виски, он открыл бутылочку и вылил всё содержимое в один из двух стоящих на холодильнике стаканов. Стакан наполнился больше чем наполовину. Через два глотка большая часть содержимого уже скатывалась и обжигала внутренности Даррелла, на глазах которого слегка выступила влага. Он уже давно не пил чистый крепкий алкоголь.

Из ванной раздался шум воды, на который Даррелл повернул голову. Помедлив у холодильника, он двинулся к ванной со стаканом в руке. Дойдя до светло-коричневой двери, он тихонько взялся за круглую ручку и аккуратно попробовал повернуть её в надежде, что замок не сработал, когда Эшли закрывалась. Но ручка осталась на месте, не поддавшись на оказанное давление.

Медленно развернувшись, он украдкой стал отходить от двери, хотя и знал, что Эшли не может слышать его из-за шумевшей воды. Добравшись обратно до холодильника, Даррелл заметил, как в его руке дрожит стакан. Толстое стекло, сжимаемое тремя пальцами, быстро подрагивало, вмести с остатками виски на дне. Понаблюдав за стаканом какое-то время, он осушил его в один глоток и с силой хлопнул дном об поверхность холодильника. Горло начало жечь, на глазах выступили слёзы, он вновь открыл холодильник в поисках какой-нибудь маленькой бутылочки.

Вода в ванной стихла, а вместо неё загудел фен. Даррелл достал ещё одну бутылочку с виски, только уже другого марки. Он с недоверием осмотрел этикетку, повертел бутылочку в руке, а затем открыл и вылил в стакан, который вновь наполнился чуть больше половины. Выкинув пустую бутылочку в соседствующую с холодильником урну, он взял стакан и двинулся в сторону кровати.

Вскоре фен стих и больше из ванной не раздавалось никаких звуков. А через три минуты открылась дверь и Эшли вышла, предупредив о своём появлении щелчком замка.

Даррелл сидел на кровати, растянув свою левую ногу по её краю, упёршись правой в пол, между его спиной и изголовьем кровати лежала подушка. Стакан был теперь сомкнут в двух руках, которые лежали на левой ноге. Даррелл смотрел на Эшли, но их глаза никак не могли найти друг друга. Он сидел на кровати слегка поднимаю глаза в сторону рук девушки. Она нехотя двинулась к тумбочке, где лежала её маленькая сумочка, на которую устремился её взгляд. Оба молчали. Тишину в номере нарушало только шорканье джинсов Эшли, которая сначала забрала свою сумочку, а затем пошла в сторону выхода. Всё так же молча, она надела кеды, ухватилась за круглую ручку двери, повернула её и вышла. Отметив свой уход скрипом закрывающейся двери.

Перед самым её уходом он захотел сказать ей что-нибудь на прощание. Может что-то приятное, чтобы загладить ранее сказанные колкости. Либо наоборот, что-нибудь такое, чтобы ещё больше обидеть её. Ведь то, что он получил, не стоило тех денег, которые он отдал за это. Всё было точно так же, как и с другими. Только другие хотя бы с ним потом говорили, в отличие от Эшли. И даже её фигура, которую он никогда не видел, не смогла что-либо изменить. Поэтому он чувствовал себя обманутым. Но она так быстро ушла, и он не успел выбрать, что ей сказать.

После её ухода Даррелл остался сидеть на кровати и спокойно потягивал свой виски. Стакан по-прежнему гулял мелкой дрожью. Шторы из ковра были всё также плотно закрыты, а тусклый свет освещающий номер исходил лишь от одной прикроватной лампы. Мысли Даррелла, которые до встречи с Эшли метались по голове как мухи по комнате, стали по одной возвращаться в его опустошённую голову. С каждым новой вернувшейся мыслью, голова становилась всё тяжелее и тяжелее. Не спасал ситуацию даже стакан с холодным виски, который периодических стал служить холодным компрессом для лба.

Погоняв во рту остатки второй порции, Даррелл проглотил их. Поставив стакан на прикроватную тумбочку, он развалился на кровати, закрыл глаза и попробовал прогнать всё, что к нему вернулось.

Проснувшись через несколько часов, Даррелл ощутил неприятную тяжесть по всему телу, глаза не хотели открываться до конца, а голова была также тяжела, как и до сна. Только к тяжести ещё и добавилась ноющая боль. Еле как, развернувшись к своей тумбочке, он дотянулся до часов и посмотрел на время. Стрелки показывали начало шестого. Желания, да и сил вставать у него не было. Но его рабочий день, как и рабочий день жены, был до шести. А это значит, пора возвращаться домой. С третей попытки Даррелл всё-таки смог поднять свой торс и оказаться в сидячем положении на кровати. Глаза неумолимо слипались обратно. Скинув ноги на пол, он ещё минут пять просидел в трансе. Затем его голова стала поворачиваться то вправо, то влево, потом всё быстрей и быстрей и вот он ужей ей трясёт туда-сюда, шлепая себя ладонями по щекам. От этого боль в голове только усилилась, но зато теперь его глаза перестали смыкать. Встав и громко выругавшись, он медленно пошёл в душ, в надежде, что поток холодный воды сможет помочь ему прийти в форму.

Выбравшись из ванной, он быстро обтёрся полотенцем, и пошёл собирать свои вещи по номеру. Бежевые брюки со светло-голубой рубашкой валялись на полу, а часы с телефоном аккуратно лежали на тумбочки, вместе с зажимом для денег. Носки Даррелл сегодня не одевал, так как вышел на улицу в коричневых мокасинах, которые ютились возле входной двери. Одевшись, нацепив часы на руку и убрав телефон с зажимом для денег в разные карманы, он оглядел номер. Никаких больше своих вещей Даррелл не увидел.

В коридоре он слегка неуверенно надел обувь, повернул ручку, открыл дверь со скрипом, снял ключ от номера с крючка и вышел.

– Чем-нибудь пользовались из мини бара, сэр? – спросил молодой парень из-за стойки на первом этаже, когда Даррелл спустился к нему.

– Два виски.

– Это всё?

– Всё. – Даррелл достал одну сотенную купюру, бросил её на стол и спросил – Этого хватит?

– С избытком, сэр.

– Сдачу оставь себе – сказал Даррелл и вышел на улицу, не дождавшись благодарности.

Выйдя на улицу, он почувствовал, что солнце перестало так лупит по улицам города, как делало это в обед. Но жара ещё стояла, и воздух был по-прежнему горячий.

Взглянув на часы, он увидел, что время почти шесть, как раз, чтобы спокойно добраться до дома и открыть дверь в свою квартиру как после обычного рабочего дня.

– Такси – крикнул Даррелл и взмахнул рукой, чтобы привлечь желтый седан, не спеша катившийся по дороге.

Через двадцать минут машина остановилась возле жёлтого трёхэтажного здания. Даррелл расплатился с водителем такси и не спеша вышел из машины. Двор был пуст. Окна его квартиры были открыты. Проведя руками по волосам, Даррелл убедился в том, что они успели до конца высохнуть в такси. Взглянув на часы, он улыбнулся своей пунктуальности и спокойным шагом пошёл к подъезду.

– Я дома – крикнул Даррелл в глубь квартиры, закрыв за собой дверь.

Ответа не последовало, он снял обувь и пошёл к двери, ведущей в гостиную.

– Привет, Карен, ты чего молчишь? – обратился он к темноволосой жене, сидевшей за столом с бокалом белого вина.

– Привет – тихо ответила она, подняв голову в сторону мужа.

Её лицо было в красных пятнах, а в глазах стояли слёзы.

– Что случилось? – произнёс Даррелл и подошёл к седевшей за столом жене.

– Они… – губы девушки затряслись и из глаза покатились слёзы, она нервно замотала головой.

– Что такое? – спросил Даррелл присев на соседний стул.

– Они… сказали…, – пытаясь заговорить, она начала выдавливать из себя слова, – сказали… у меня рака, Даррелл, – и громкие всхлипывания раздались по всей квартире.

Глава 2

Лежа в кровати с закинутой рукой за голову Даррелл рассматривал

потолок. Жара сменилась прохладной ночью. Он наслаждался свежестью, проникающею в их спальню через открытое окно. Карен, вдоволь наплакавшись и опустошив бутылку белого вина, не смотря на новость которую она узнала днём, мирно спала, что было удивительно. Она спала лишь в одной черной сорочке, повернувшись спиной к мужу. Одеяла сегодня ночью никому не требовались. Все хотели остыть после знойного дня.

Ночь уже была достаточно глубокой, но сна у Даррелла не было, ни в одном глазу. Он лежал и думал о жене. О том через что ей придётся пройти. Думал о её темных волосах, которых она, скорее всего, лишится в ближайшем будущем. О её подтянутой фигуре, которая потеряет форму, усохнет из-за тяжести болезни. Думал о том, сколько может стоить лечение, все эти дорогостоящие препараты, процедуры и операции. Но он не знал даже примерно, во сколько всё это может обойтись.

Но ещё больше он думал об Эшли. Молодая официантка так и норовила залезть в голову. Она тянула его к себе, и Даррелл покидал свою спальню, чтобы вернуться в тёмный номер со спёртым воздухом и ковром вместо штор. Вспоминая о ложбинке на её спине, светлых волосах и гладких ступнях заставляли краешки его губ растянуться в мелкой улыбке.

Он не мог объяснить себе происходящее. Он не почувствовал ничего особенного днём. Но сейчас как будто пришло после вкусе. Не много холодное и вызывающее приятное покалывание в животе.

Не выдержав больше лежать, Даррелл встал и пошёл на кухню. Не включая свет, он отыскал в шкафу зажигалку и пачку сигарет, вытащил одну сигарету, зажал меж зубов и босиком в одних трусах направился на балкон.

Метр на полтора бетонная площадка, кованые перила, вот и всё что представлял собой балкон, на который выбрался Даррелл. Воздух здесь показался ещё свежее, чем тот, что проникал в спальню через окно и в минутном смятении он сначала не решался поджечь сигарету, чтобы ни спугнуть эту свежесть. Однако оранжевый огонёк всё-таки загорелся. Это был единственный источник света в радиусе двора.

Выкурив сигарету, Даррелл отправил окурок в стоящую на карнизе пепельницу. Полностью выдохнув, он двумя руками сжал перила, и начал ртом хватать ночной воздух пока не закружилась голова, а ноги чуть не подкосились от перепада давления. Эшли не желала покидать его. Развернувшись на месте, придерживаясь за перила, чтобы не упасть, он забрался обратно на кухню и закрыл за собой дверь на балкон.

Белые искры вылетали из темноты прямо перед глазами Даррелла. Не уверенными шагами он вернулся в спальню. Добравшись до своей половины кровати, он сел рядом с тумбочкой, повернулся посмотреть на спящую жену, а затем нажал единственную кнопу под экраном телефона. Синяя заставка телефона засветила в потолок, а белые цифры часов посередине экрана показали три ночи. Вылазка на балкон подействовала на Даррелла, и он зевнул. Ударив несколько раз по подушке, чтобы взбить её, он опустился щекой на приятно остывшую поверхность наволочки.

Глаза стали смыкаться сами собой, а тело начало наливаться усталостью. И вот он уже проваливался всё глубже и глубже, с каждой минутой приближаясь всё ближе к Эшли. Вот он открывает дверь номера двести восемь, приглашает девушку вперёд и следует за ней. Дверь со скрипом закрывается, и в тускло освещённом коридоре никого не остаётся. Кроме светловолосой головы молодого парня, на половину выглядывающего из-за угла единственной лестницы ведущей на второй этаж. На этом моменте сон Даррелла оборвался, и он вскочил от шума, донесшегося со двора. Дорожные рабочие затеяли ремонт участка тротуара ведущего к трёхэтажному жёлтому дому. Резкий шум отбойного молотка заставил подскочить тело Даррелл на кровати. Спустя несколько секунд его голова включилась, и до него дошло, что происходит.

Сердце колотилось быстрее обычного. Не только из-за напугавшего его шума, но и из-за подсматривающего за ним администратора отеля во сне, который заставлял испытывать неприятное чувство страха в реальности.

Свыкнувшись с мыслью, что это был просто сон, Даррелл успокоился. Поелозив левой ладошкой по лицу и почесав шею, он широко зевнул и, не поворачиваясь, попробовал нащупать тело Карен. Но после минуты напрасных поисков Даррелл стал догадываться, что на другой стороне кровати никого нет. Вторая половина была давно остывшей. Повернувшись и убедившись в своей правоте, он томно вздохнул, протянул руку к телефону на тумбочке и увидел, что время подходит к обеду и солнце уже давно поднялось над крышами домов.

Вспомнив, что вчера он забыл поставить будильник, Даррелл громко выругался вслух. Вот уже почти всю неделю он не является на работу. И сегодня был последний рабочий день этой недели, чтобы нарушить сложившийся обычай.

«Ну ладно, в оправдание скажу, что вовсю занимаюсь проектом и был занят организацией чего-нибудь» – подумал Даррелл, встал с кровати и пошёл принимать холодный душ. Сегодняшней день не уступал по жаре вчерашнему и часть простыни, где спал Даррелл, была пропитана его потом.

Выбравшись из стальной ванны, Даррелл вытер насухо своё тело, обмотал полотенце вокруг торса и стал разглядывать своё лицо. Синие мешки под глазами сразу бросались в глаза. Лицо заросло щетиной. Волосы на голове отрасли больше обычно. Он всё время собирался на недели дойти до парикмахерской, но так этого и не сделал. Кожа на носу, лбу и скулах слегка загрубела. А зрачки в глазах как будто пульсировали, но присмотревшись ближе к зеркалу, он решил, что это ему показалось. Так же, не отрываясь от зеркала, он оттопырил свои губы и ногтем стал проверять насколько хорошо сидит на его зубах жёлтый налет. Поковыряв пальцем в зубах минуту, он сплюнул слюну, достал зубную щётку из стакана, выдавил с излишком зубной пасты и начал делать монотонные движения рукой, вправо-влево, вправо-влево, пока зубы не стали такими же светлыми и скрипучими, какими были в последний раз ещё на тех выходных. Потом в бой пошла пена и бритвенный станок.

Закончив со всеми процедурами в ванной комнате, он вышел из неё и направился обратно в спальню, чтобы выбрать одежду, в которой надо будет сегодня всё-таки явиться на работу и отметиться перед начальником. Последнее Даррелл хотел делать меньше всего. Всю неделю он так толком и не начала заниматься рекламным проектом, который ему поручили для одной фирмы, специализировавшейся по прогулкам на воздушных шарах.      «Грандиозный рекламный проект, нацеленный на раскрутку фирмы» – как говорил босс Даррелл, на самом деле всю неделю пылился в углу рабочего стола монитора. Пустая папка, вот всё, что он успел создать за несколько рабочих дней. И от этого, сегодняшняя неминуемая встреча с боссом приносила мало радости в и так уже малоприятное утро.

Стоя перед шкафом в спальне, он скинул полотенце на пол, выдвинул ящик с нижним бельём, достал трусы и надел их на себя. Дальше выбор был уже менее очевиден. Вчерашняя мятая и потная одежда точно не подходила для встречи с боссом, который был педантом. Нужно было, что-то свежее и не яркое, такое, что могло снизить уровень агрессии в его сторону. Сняв с полки серое поло из хлопка, он надел его и потянулся за чёрными брюками, которые в такую жару были не лучшем решение. Но выбора не была, всё остальное из перебранного взглядом Даррелла явно не подходило для сегодняшней встречи.

Застегнув ремень на брюках, он пошарил по карманам вчерашней одежды и всё что там нашёл, переложил к себе. Последний раз взглянул в зеркало, он осмотрелся. Одежда была свежая, и прекрасно сидела на его теле. Лицо было выбрито, волосы на голове высохли, и он их умудрился уложить так, чтобы они не сильно выдавали свою длину. Зубы были вновь белые, только кожа на лице так и осталось грубоватой.                   Вернувшись в ванну, он оглядел массу баночек, бутылочек и тюбиков, ютившихся на косметическом столике жены. Вытянул пару штуку и ознакомился с содержанием. Белый тюбик с золотой крышкой, этикетку которого он прочитал во вторую очередь, вполне удовлетворил его желания. Даррелл, щёлкнул золотой крышкой, сжал тюбик и выдавил белую тонкую массу себе на пальцы. Спустя минуты он уже втёр весь крем себе в лицо двумя руками, не оставив ни одного жирного следа на лице. Затем вызвал такси и, не завтракая, отправился на работу.

Белый седан вёз Даррелла по узким и душным улочкам города. Кондиционер в машине решил отказать именно в самой начале поездки, а открытое окно не спасало от жары и спустя пять минут езды, серое поло имело на себе тёмное пятно от пота. Он чувствовал это, прислоняясь спиной к сиденью автомобиля. А всё что находилось под чёрными брюками – прело.

Даррелл выл у себя в голове и мысленно просился домой, хотя и понимал, что сегодня обязательно нужно явиться на работу, пусть и после обеда, как это получилось у него. Главное всё же явиться.

Он ёрзал на сиденье, пальцами оттягивал горячие брюки от ног, дул под поло и встряхивал его на своей груди. Но всё было четно. И когда он выбрался из машины возле офиса компании, где работал, его одежда растеряла всю свежесть, а лицо было красное и по нему бежали капли пота.

Расплатившись с водителем, Даррелл остался стоять перед входом в пятиэтажное стеклянное здание. Желания заходить туда одному у него не было. Он начал оглядываться по сторонам, в надежде выловить какого-нибудь коллегу из своего отдела, чтобы прежде чем добраться до своего рабочего места, уже быть в курсе дел, а заодно и узнать каково настроение мистера Калфа – босса Даррелла.

Стрелки на часах как раз показывали время обеда, и был шанс, что кто-нибудь может вернуться после бизнес ланча из соседних кафе. Вытащив пачку сигарет, он достал одну и закурил. Здание закрывало собой солнце, и можно было спокойно мерить шагами тротуар перед входом в офис. Что Даррелл и делал, прохаживаясь вдоль здания с сигаретой в зубах. Смысла переживать за одежду не было.

– Ого, какие люди – произнёс знакомый голос из-за спины Даррелла.

– А, Кайл, привет – ответил Даррелл, обернувшись на реплику, и протягивая руку черноволосому мужчине.

– Давно тебя не было видно, мы уже думали, ты заболел.

– Да нет, всё нормально – нерешительно ответил Даррелл.

– Где пропадал-то столько времени? Калф вчера утром сказал, если сегодня не явишься, будет звонить тебе, а он этого не любит, ты же знаешь.

– Да… – протянул Даррелл.

– Слушай, угости сигареткой, а то после еды потянуло как-то.

Даррелл достал пачку из кармана и, не смотря на собеседника, протянул её вперёд. Кайл жадно выхватил закрытую картонную коробочку и через секунду задымил в компании коллеги.

– Значит, говоришь, звонить мне собрался? – после паузы спросил Даррелл, дав спокойно сделать пару затяжек Кайлу.

– Ну да, говорит, взял проект и пропал. Я всё собирался набрать тебе, узнать, где ты, да подумал, что, наверное, ты сильно занят этим проектам для… э…

– «Небо и звёзды» – ответил Даррелл.

– Точно.

Всё, то время, что Кайл подбирал слова, составляя их в предложения, он смотрел куда-то в сторону. Даррелл заметил это и понял, что он даже не вспоминал о нём до вчерашнего утра, пока мистер Калф не упомянул его на утреннем собрании.

– А ещё что-нибудь говорил обо мне, как он вообще настроен?

– Да вроде бы ничего такого, просто вчера поинтересовался, кто видел Даррелла Войта и всё. Ну, все и сказали, что не знают, мол, наверное, езди где-то по встречам, собирает информацию.

– Понятно. Пойду тогда, узнаю, что он там мне сказать собирался – предложил Даррелл и, не дожидаясь ответа, выкинул окурок в урну и нырнул в стеклянные двери здания.

Кайл последовав его примеру, молча, выкинул окурок и также пропал за стеклянными дверями пятиэтажного здания. Вдвоем они начали, штурмовали серую кафельную лестницу, поднимаясь на последний этаж. Лифты в данной компании не использовали принципиально. Единственным способом позволяющим спуститься или подняться было использование лестниц.

Год за годом Даррелл продвигался по карьерной лестницы в этой рекламной компании. С каждым новым повышением он менял своё рабочее место, переезжая этажом выше, и вот спустя почти десять лет усердной и порядочной работы он был на пике.

Если ты работал на пятом этаже – ты был элитой. Свобода действий, неприлично завышенные зарплаты, уйма привилегий, бонусов и прочих благ в которых не могли разобраться даже те, кто проработал на пятом этаже уже несколько лет. Слухи об этих благах заставляли срываться со своих мест даже тех, кто занимал высокие посты в других рекламных компаниях. Лучшие рекламные менеджеры города увольнялись и рвались в компанию, где работал Даррелл, чтобы пройти весь путь и быть на вершине.

Первый этаж представлял собой административный центр. Он имел ресепшн, своё кафе, приемные и переговорные для клиентов, кабинет охраны, серверную, отдел персонала, отдел хозяйственного управления, собственную типографию и другие помещения различных направлений. Всё, что было выше, представляло собой четыре этажа сотрудников трудившиеся на благо учредителей компании.

Даррелл и Кайл прошли по лестнице мимо двери второго этаж. Место, где всё начинается для вновь прибывших рекламных менеджеров. Самый низший класс в иерархии компании. Этаж боли и унижения, через который не каждому удавалось пройти. Почти десять лет прошло с того времени, как Даррелл впервые вошёл в красную дверь с цифрой «2». Но до сих пор проходя мимо этой двери, его сначала передёргивает, а потом захлестывает ненавистью. Ему хочется вломиться туда и всё разнести.

То, что там происходит с сотрудниками не выходит из стен этого этажа. Им стыдно признаться кому-либо в том, что там с ними происходило. Даже те, кто прошёл через это, и смог подняться выше не обсуждают это между собой. Не говоря уже о тех, кто увольнялся, так и не дождавшись повышения. Поэтому по городу ходят слухи только о сказочном пятом этаже, куда всё рвутся попасть. По одной из теорий выдвинутой бывшим сотрудником, компания сама распустила эти слухи. Чтобы собрать у себя лучших менеджеров, которые, конечно, не знаю, что их ждёт вначале. Одни закаляются и идут дальше, другие жалеют, что пришли сюда. И эти другие почти всё. Они, выходя после первого рабочего дня из красной двери, понимают, что в ближайшие два года им либо работать на этом этаже без права повышения, которое наступает только по истечении этого срока, либо бежать из компании прямо сейчас. Бежать и искать новую работу.

Третий этаж встречает своих ново подданных оранжевой дверью. За ней огонь горит куда слабее, и переезд сюда становится глотком свежего воздуха. Однако это происходит не так долго, и то спокойствие и безразличие которое здесь творится, начинает сводить с ума. И многим начинает казаться, что лучше бы на него кричали весь день и всю ночь за плохо проделанную работу, чем молча, смотрели на его результат и просто уходили. Уходил с чувством полного безразличия именно в тот момент, когда тебе казалось, что это лучшее что ты изверг из своего мозга и это достойно повышение. Но каждый раз надежда рушились и рушились. Так компания вновь отсеивала тех, кто по её мнению являлся для неё слабым звеном. Тех немногих кто выдерживал, всё же ждала награда. К ним в один прекрасный день, почти перед самым отчаяньем подходил начальник этажа и произносил с каменным лицом «Иди на четвертый». Затем он также безразлично уходил.

Дверь же четвёртого этажа имела жёлтый окрас. Вот здесь все и начинали ощущать вкус к компании. Но до предела мечтаний было ещё далеко. Целых двадцать четыре керамических ступеньки. Большинству они казались бесконечностью.

И вот он пятый этаж. Даррелл и Кайл добрались до зелёной двери с цифрой «5» и вошли в свое пристанище. Впервые Даррелл попал на этот этаж полгода назад. Тогда в руках у него была картонная коробка с личными пожитками и заветная магнитная карточка зелёного цвета, которая открывал дверь с цифрой «5».

В то утро он стоял перед этой дверью, и его бросало в жар, руки тряслись. Он не верил тому, что дверь откроется, если приложить пропуск к магнитному считывателю. Его волновало то, что его поднимут на смех при этой попытке попасть внутрь, которая будет определённо неудачной. Потому что это был всего лишь розыгрыш и его никто не повышал.

Но с того дня прошло шесть месяцев и дверь ни разу не позволила себе не впустить его. Каждый день писк считывателя от прикосновения карточки разливался в ушах Даррелла прекрасной симфонией. Кроме последних четырёх недель. С того дня как учредили новую должность. Должность директора пятого этажа. Он же зелёный этаж. Он же этаж где всё дозволено.

Ранее на этом этаже отсутствовало какое-либо начальство. Папки с заданиями от заказчиков приносили с первого этажа и ставили на стеллаж в гостиной. В папках указывалось техническое задание и контактная информация заказчика. На корешке папки была указана дата. Она означало число, когда папка вновь должная появиться в этой гостиной, только на соседнем стеллаже. А дальше дело было за рекламным менеджером. То, как и где сотрудник выполняет поставленную задачу, никого не интересовало. Главное чтобы к требуемой дате папка стояла с одним единственным листком – это письменный отзыв клиента.

Но месяц назад произошёл переворот. Случились изменения, которых никто не ожидал, и которые не могли даже предположить. В одно утро на этаже появился кабинет с табличкой директора. Пост, которого занял мистер Роберт Калф. Ранее являющимся таким же равным рекламным менеджером, как и все другие этого этажа. Теперь все папки с заданиями он раздавал лично.

По слухам Роберт Калф проработал на пятом этаже пятнадцать лет. Но лично из его уст точное число никогда не произносилось, да и не точное тоже, об этом он молчал. Поэтому приходилось верить слухам. И если они были правдивы, то впервые Роберт Калф открыл зелёную дверь тогда, когда Даррелл, будучи студентом юридического факультета даже не мог себе представить, что его жизнь будет связана с рекламным бизнесом.

Роберт Калф являлся первым постояльцем пятого этажа. И по тем же слухам в течение года он был единственный, кто там работал. Пока в один из дней царившую тишину в этих стенах не нарушил приветственный крик, на который с изумленным лицом из-за угла выкатился Роберт Калф. Он увидел в гостиной с коробкой в руках человека примерно его же возраста. При знакомстве Роберт узнал, что этого человека зовут Марк Лест, ныне покинувший компанию по непонятной причине. От него то и начались появляться эти слухи. Вернее сначала это были истории, которыми Марк делился с третьим рекламным агентом, получившим привилегию работать на пятом этаже. Тоже, кстати, более не являющимся сотрудником данной компании. И вот только спустя несколько лет, когда этаж заполоняло тридцать сотрудников, это стало слухами. Ведь любая история, пропущенная через несколько лет и десятки ртов, становится слухом.

Свою заветную карточку от пятого этажа Даррелл нашел у себя на столе в первый понедельник после рождественских каникул. Вернее сначала он обнаружил белый конверт, когда пришёл на работу. На конверте было написано «для Даррелла Войта». Инстинктивно Даррелл обернулся в поисках возможного адресанта, но понял, что им не мог являться никто из присутствующих на этаже. Аккуратно вскрыв конверт канцелярским ножом, он засунул два пальца внутрь и достал содержимое. Это был свернутый лист бумаги. Раскрыв его, Даррелл увидел всего лишь четыре предложения: «Мистер Даррелл Войт, рады вам сообщить, что вы получили повышение. С сегодняшнего дня вы переводитесь на пятый этаж, ваш пропуск приклеен к углу данного листа. Коробка для ваших вещей стоит под столом, может собрать их и отправляться наверх. Поздравляем». Вот таким очередным странным способом Даррелл и узнал о своём повышение. Он оторвал зелёную карточку от листа, отодвинул стул и увидел собранную картонную коробку под столом, о которой говорилось в письме.

Не веря в происходящее, Даррелл положил письмо на стол текстом вверх и стал медленно собирать свои вещи в коробку, надеясь, что к нему подойдёт кто-нибудь из коллег и спросит, куда это он собирается. На что Даррелл хотел ответить кивком в сторону письма на столе. Тем самым он желал убедиться, что это не галлюцинация, и он не единственный кто видит это письмо. Но как назло никто не замечал собиравшего вещи коллегу. А подойти и показать письмо он не хотел. Боялся, что подумают, будто то он хвастается. Либо просто сошёл с ума, раз спрашивает, видят ли листок бумаги у него в руке.

В итоге, Даррелла молча, собрал до конца свои вещи и в гордом одиночестве отправился наверх. Не поставив никого в известность. Прихватив коробку под левую руку и, держа в правой руке пропуск, Даррелл направился к лестнице, чтобы подняться на двадцать четыре ступеньки выше.

Ещё несколько шагов по ступенькам и Даррелл с Кайлом вошли в просторную гостиную зеленого этажа. Сняли обувь на резиновом коврике и поставили её на полку. Затем их ноги вступили и тут же утонули в застеленном во всю гостиную мягком ковре. Гостиная, заставленная диванами, креслами и столиками была пуста. Они бесшумно добрались до коричневой деревянной двери, ведущей к рабочим местам, и вошли в неё.

Стеклянные стены, жалюзийные перегородки, мягкие пуфы, гамаки, растения – всё это беспорядочно находилось внутри стен этажа. Коридоры, закоулки по которым они шли, были окрашенные в разные цвета. Им попадались сидящие за столами люди с ноутбуками. Но Даррелла волновало только одно – кабинет директора, к которому надо было сейчас явиться и дать оправдания его недельному отсутствию на работе. Шаг за шагом он приближался к этому кабинету.

– О! Мистер Войт собственной персоны. Чем я собственно обязан столь уважаемой особе? – начал плеваться желчью Роберт Калф на Даррелла ещё не успевшего переступить порог его кабинета.

– Добрый день мистер Калф, я вот всё собирался позвонить вам, – после этого лицо Калфа искривилось в отвратительной улыбке, он не любил телефонные звонки, – да никак не получалось – тихо закончил Даррелл.

– Я могу надеяться, что единственное, чем ты был занят, так это работой для наших заказчиков. И только она и ничего более, не позволяло тебе отсутствовать в офисе. Иначе, я боюсь, что не смогу принять ничего менее оправдывающего тебя – последние слова Роберт Калф подчеркнул чёткой и медленной речью.

– Да, вы правы, видите ли… э…

Даррелл стал мяться стоя перед столом начальника, он так ничего и не придумал, что могло сойти за уважительную причину. Истинная же причина его прогулов было проста. Проработав полгода на пятом этаже, он только недавно стал втягиваться во вкус. Как вдруг всё изменилось. Приоритеты в пользу комфорта сотрудников компании сместились в сторону. На этаже появился директор. Проекты больше нельзя было выбирать. В офисе надо было теперь появляться каждый будний день с утра и до вечера. Отсутствовать позволялось только по служебным делам. Причём желательно не часто. Мерилом хорошей работы стало считаться каждодневное присутствие в офисе. Эти новые правила действовали только месяца, но Даррелл уже не мог их переваривать и желания ходить на работу у него пропало.