Текст книги "Жить дальше"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Она была рада, что он наконец дозвонился до нее. Он нужен ей позарез – Тригви, конечно, подарок судьбы, но Брэд – муж.

– Я приеду как можно скорее, – взволнованно сказал Брэд.

– Я люблю тебя, – печально проговорила она, – я рада, что ты наконец будешь рядом.

– Я тоже, – ответил он и повесил трубку.

К ее изумлению, он вошел в приемную ровно в шесть часов вечера, через несколько секунд после того, как ей сказали, что операция закончилась. Однако ее исход станет ясен только через сорок восемь часов, а может быть, даже через несколько дней. Состояние Алисон настолько тяжелое, что какая бы то ни было определенность будет только через продолжительный отрезок времени. В настоящий момент было ясно лишь то, что пока она жива, и этим следовало удовлетвориться.

Итак, у нее были наконец хоть какие-то обнадеживающие новости для Брэда. Единственное, чего Пейдж никак не могла понять, так это того, как Брэд так быстро добрался до госпиталя – всего через час после того, как говорил с ней из Кливленда?

Брэд поговорил с хирургами и со средним медперсоналом, но они не разрешили ему увидеть Алисон. До завтрашнего утра она должна находиться в послеоперационной палате.

– Как тебе это удалось? – тихо спросила его Пейдж, когда они пошли выпить кофе. Она весь день не ела, просто не могла себя заставить поесть. Она выпила всего несколько чашек кофе, и, кроме того, Тригви заставил ее проглотить несколько крекеров. – Я имею в виду, как ты сумел так быстро приехать?

Он пожал плечами и отхлебнул кофе, избегая смотреть ей в глаза, и говорил только об Алисон. Неожиданно для себя самой Пейдж вдруг спросила:

– Где ты был? – Он просто физически не мог добраться от отеля в Кливленде до госпиталя в Сан-Франциско за час. Оба прекрасно это понимали.

– Это неважно, – спокойно ответил он. – Сейчас главное – Алисон.

– Конечно, – сказала Пейдж, пытаясь заглянуть в его глаза, но была не в состоянии что-либо увидеть там. – Но наши отношения тоже важны. Где ты был? – В ее голосе появились резкие нотки, ее снова начинала охватывать паника. Только она сумела справиться с одним кошмаром, и вот начинался другой – необъяснимый и пугающий. – Брэд, я тебя спрашиваю!

И тут в его глазах появился какой-то странный блеск.

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, Пейдж.

Я приехал сюда не для этого. Я спешил, Пейдж, я сделал все, что мог, чтобы побыстрее оказаться здесь.

Ее сердце сжалось от смутного предчувствия. Это несправедливо – она не может потерять их обоих в один день! Господи, неужели все это происходит с ней?!

– Значит, ты не был в Кливленде? – прошептала она.

Брэд поспешно отвернулся, ничего не ответив ей.

Глава 5

Брэд вернулся домой раньше Пейдж, поняв, что в госпитале ему нечего делать: к Алисон его не пустили, а с ведущим хирургом он поговорил. Сказав Пейдж, что будет ждать ее дома, он уехал.

Перед тем как покинуть госпиталь, Пейдж снова увидела Тригви. Он привез с собой обоих сыновей. Пейдж сказала ему, что Брэд уже прилетел из Кливленда. Она не стала объяснять ситуацию в подробностях, поздоровалась с мальчиками и поблагодарила Тригви за помощь и поддержку. Она возвращалась домой на несколько часов, пока Алисон будет в послеоперационной, и собиралась вернуться в госпиталь к утру.

– Почему бы вам не отдохнуть подольше? Вам надо набраться сил.

– Спасибо, Тригви, – улыбнулась она в ответ, но на ее лице была написана такая мука, а в глазах застыла такая тоска, что он поспешил отвести глаза.

– Держитесь, Пейдж, – сказал Тригви на прощание.

Дома она застала Брэда, объясняющего Энди, что случилось с сестрой. Он сказал сыну, что Алисон получила тяжелую травму головы, но доктора сделали все, что могли, и скоро она поправится. Джейн ушла к себе, Брэд был один дома с Энди. Пейдж не понравилось то, что он говорил мальчику.

Она отправила Энди погулять. Сын явно не был в восторге от предложения, но послушно поплелся к двери.

Пейдж выглянула в окно – он уже играл на лужайке с Лиззи. Успокоенная, Пейдж повернулась к мужу.

– Тебе не следовало говорить ему обо всем подробно, Брэд, – сказала она. У нее накопилось много вопросов к нему, но вопросы эти следовало отложить до того времени, когда Энди ляжет спать.

– Говорить о чем? – нервно переспросил Брэд. Его тон удивил Пейдж: Брэд был не просто взволнован, он еле сдерживал свою неприязнь.

– Во-первых, Энди не нужно знать все детали, во-вторых, зачем ты сказал, что она поправится? Мы ведь этого пока не знаем.

– Почему не знаем? Доктор Хаммерман сказал, что у нее есть реальные шансы выжить.

– Вот именно – выжить. Но никто не может сейчас с уверенностью утверждать, что она поправится. Не исключено, что она не выйдет из комы, останется слепой, будет вести растительный образ жизни. Брэд, насколько правильно ты понял то, что доктор говорил? Ты не имел права давать Энди необоснованные надежды.

– А чего ты от меня хотела? Чтобы я показал ему рентгеновский снимок ее черепа? Ради бога, Пейдж, он ведь еще ребенок. Не напрягай его. Ты же знаешь, как он ее любит.

– Я тоже люблю ее. Я люблю их обоих… и тебя… но нечестно поселять в нем ложные надежды. Что, если сегодня ночью она умрет? Что, если ей станет хуже? Что тогда? – В глазах Пейдж заблестели слезы.

– Тогда нам придется держаться, что бы между нами ни произошло. – Голос Брэда предательски дрогнул.

– А что между нами может произойти? – с тревогой спросила Пейдж. – Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. Или это я совсем потеряла голову? И что вообще происходит?

– Так глупо все вышло, – уже спокойнее проговорил Брэд. – Если бы не эта авария, ты ничего бы не узнала.

И незачем было названивать Дэну и разыскивать меня.

– То есть как это – незачем? – Пейдж была вне себя. – Наша дочь умирает, а я не должна была тебя разыскивать? Ты понимаешь, что говоришь?

– Неужели не ясно, что теперь он обо всем догадается, а я ведь с ним вместе работаю.

– А я? Мне о чем нужно было догадаться, Брэд? О том, какая я дура? Как часто ты это проделывал? – Она еще не до конца понимала, насколько глубок обман Брэда. Но что он не был в Кливленде, ей было ясно.

– Это не имеет значения. – Брэд чувствовал себя неловко – в его планы не входило делать ей признания, но теперь пути для отступления уже не было.

– Нет, имеет! Тебя, можно сказать, поймали без штанов, и я имею право знать, где ты был и с кем. Речь ведь идет и о моей жизни. Ты не просто развлекаешься в промежутках между гольфом. Это не забава для меня, во всяком случае. А для тебя, Брэд? Что в самом деле, случилось? – Пейдж сама не заметила, как перешла на крик.

– Ты все понимаешь правильно. Неужели нужно еще повторить по буквам? – Брэд раздраженно передернул плечами.

У нее бешено застучало в висках – сколько же боли может она вынести всего за один уик-энд? Ей так хотелось, чтобы он все объяснил, успокоил ее, неважно, что это была бы ложь. Похоже, сегодня она узнала много нового о своем муже. Никогда раньше она не думала, что Брэд может быть так жесток.

– Это что-то новенькое? – настаивала она, но Брэд не спешил отвечать.

– Я не хочу это обсуждать с тобой, Пейдж.

– Придется, Брэд. Я не собираюсь играть с тобой в поддавки. У тебя есть другая женщина? Это очень важно для тебя?

– Боже мой, Пейдж, неужели нужно выяснять отношения именно сейчас?

– Это не может ждать, Брэд. Пойми, я же не знаю, как мне жить! Ты сам начал, и теперь я хочу знать, что случилось. Насколько это серьезно? Как давно это продолжается? Случалось ли у тебя такое раньше… и почему? – Она в отчаянии смотрела на него, и ее голос понизился до шепота:

– Что с нами случилось, Брэд, почему я ничего не подозревала? – И вправду, как она была слепа! Неужели не было никаких признаков? Нет, даже если задуматься, она не может припомнить ничего настораживающего.

Брэду стало очень неуютно под ее взглядом. Он не любил, да и не умел выяснять отношения, и с Пейдж они никогда не ссорились. Вот и сейчас ему был противен этот разговор, но теперь уже невозможно просто отложить его или сменить тему.

– Ты права, мне нужно было рассказать тебе обо всем раньше. Но я думал… я думал, что все быстро кончится или я положу этому конец.

– Насколько это серьезно?

Он долго не отвечал, и по смятенному выражению его лица, по боли, затаившейся во взгляде, она поняла, что это не интрижка, это нечто действительно серьезное, и с ужасом подумала: неужели ее брак распадется вот так – без малейшего предупреждения, без всякого знака, указывающего на опасность. Неужели так бывает?

– Брэд, что же ты молчишь? – Она слышала себя как бы со стороны: резкий голос, чужая обличительная интонация. – Значит, в самом деле все это так серьезно?

– Возможно, и серьезно, – смущенно ответил он. – Пейдж, я и правда пока ничего не знаю, поэтому и тебе ничего не говорил. – Вид у него был самый жалкий.

– И сколько же длится твой роман? – Ей нужно было знать, сколько времени она прожила слепой и глухой, не видя того, что происходило у нее под носом. Пейдж старалась сдержать набегающие слезы.

– Примерно восемь месяцев. Это началось во время одной из моих командировок. Эта женщина работает в отделе оформления нашей компании, мы вместе ездили в Нью-Йорк, устраивали презентацию для одного нашего серьезного клиента.

– Как она выглядит? – Пейдж было мучительно больно продолжать расспросы, но она хотела узнать все, до мельчайших деталей… Восемь месяцев? Дура, просто дура!

– Стефани совсем другая… не такая, как ты, я имею в виду… не знаю, как описать это… Она очень независимая, свободная, очень самостоятельная. Она из Лос-Анджелеса, приехала поступать в Стэнфордский университет, да так и осталась здесь. Ей двадцать шесть. Она просто… я не знаю… мы долго беседуем, у нас много общего.

Я все время говорю себе: пора остановиться – и не могу. – Он беспомощно посмотрел на нее, и если бы его рассказ не рвал ей душу, она бы даже пожалела его. Ей очень хотелось спросить Брэда, красива ли она, хороша ли в постели, любит ли он ее по-настоящему? Но надо ли об этом спрашивать? И сколько она сможет выслушать?

И что в конце концов могут дать все ее расспросы, что могут они изменить?

– Что ты думаешь делать, Брэд? Бросить в конце концов меня?

– Я просто не знаю. Понимаю, что так продолжаться не может. Но, Пейдж, честно говоря, я запутался. – Он провел рукой по волосам. – Я просто схожу с ума, я не знаю, что мне делать!

– Ну а я что делала все это время? Почему я ни о чем не догадывалась? – Она удивленно посмотрела на него – все это слишком невероятно, чтобы можно было поверить. Словно самые страшные кошмары вдруг стали явью:

Алисон при смерти, а Брэд влюблен в другую. – Брэд, что с нами стало? Почему мы так отдалились друг от друга? Почему тебя никогда нет дома или ты играешь в гольф, пока я занимаюсь домом и ращу детей? Неужели в этом причина? Мы просто пошли каждый своей дорогой и сами не заметили этого. – Она искренне хотела понять, что произошло, но так и не могла. Главное объяснение все время ускользало от нее.

– Ты не виновата, Пейдж, – великодушно сказал Брэд и смущенно потряс головой. – Может быть, впрочем, может быть, это наша общая вина. Может быть, мы что-то такое упустили, что нельзя было упускать… Позволили рутине заесть себя. Я и сам хотел бы это знать. – За восемь месяцев он так и не смог разобраться в этом, поэтому ничего не сказал Пейдж, поэтому не смог уйти от нее.

– Что ты теперь решил? Ты прекратишь встречаться с ней? – прямо спросила Пейдж, но он не ответил сразу и лишь через некоторое время отрицательно покачал головой. Она почувствовала, что у нее перехватывает дыхание. Собравшись с силами, она спросила:

– А что прикажешь делать мне? Просто смотреть в другую сторону, когда тебе захочется немного потрахать мисс Крошку-художницу?. – Она была в ярости и поймала себя на том, что больше всего ей хочется ударить его, сделать ему больно хотя бы словами, и видела, что Брэд это понимает.

Брэд уже свыкся с чувством вины, которое он испытывал на протяжении всех восьми месяцев, особенно в моменты, когда Пейдж была добра и нежна к нему или хотела любить его. Каждый раз он испытывал боль и смятение, но расстаться со Стефани было выше его сил. Брэд не был готов отказаться от них обеих. Он часто говорил себе, что обе эти женщины нужны ему одинаково, но это была не правда: он все еще любил Пейдж, но уже не был влюблен. Он любил ее, ценил то, что она хорошая жена и прекрасная мать, отличный друг и замечательная женщина. Никто не мог бы требовать от женщины большего… и все же рядом с ней он не ощущал такого горения страсти, как со Стефани. И с этим он ничего не мог поделать, ничего не мог тут изменить.

– Что же мне теперь сделать? Исчезнуть? Раствориться? Облегчить вам обоим жизнь? – Она внезапно испугалась, подумав, что он хотел – или подумывает об этом сейчас – просто выставить ее. А что станет с Энди? Она разрыдалась, представив эту перспективу, эта беда наложилась на горе, связанное с Алисон. – Что ты от меня хочешь?! – спросила она, стараясь говорить как можно спокойней. Он хотел бы успокоить ее, но не мог.

– Ничего. Давай подождем, пока все не определится с Алисон. Займемся пока выживанием. Почему бы не отложить все это разбирательство на потом? Мы не можем решить обе проблемы прямо сейчас. – Это звучало разумно, но Пейдж была не в состоянии воспринимать разумные доводы.

– И что тогда? Ты хочешь бросить меня, когда Алисон очнется… или после ее похорон?! – зло спросила она.

Она находилась на грани истерики, но он не сделал ничего, чтобы предотвратить ее. Он просто ничего не мог сделать. Он сам еле сдерживался и знал, что любое его слово будет принято в штыки, только ухудшит дело. Теперь Пейдж знала все, и нужно было просто переждать, пока все уляжется.

– Я не знаю, что нужно сделать, Пейдж, я уже много месяцев пытаюсь это понять, но не могу. Может быть, ты мне поможешь в этом? – Брэд не был еще готов к разводу, и он не был уверен в своих отношениях со Стефани, а та была готова ждать, пока он не определится. Она не давила на него, требуя немедленного решения. Он сам двигался к нему, подгоняемый своей страстью. Он устал врать, он чувствовал свою вину в отношении Пейдж, в особенности теперь, когда все вышло наружу.

Одно было ясно Брэду: он любил их обеих, хотя по-разному, он сам загнал себя в этот тупик. И он стал еще более глухим, после того как Пейдж все узнала. Он уже ругал себя за то, что открылся. Восемь месяцев она ничего не подозревала, когда он «ездил в командировки», хотя больше половины этих командировок были прикрытием. Он сам поставил себя в это идиотское положение, поставил под удар себя, причинил боль Пейдж именно тогда, когда на нее свалилось это несчастье.

– Я все-таки думаю, что нам не нужно пытаться решать все прямо сейчас, Пейдж. Мне кажется, нужно подождать, пока не прояснится ситуация с Алисон и она будет вне опасности.

– А потом? – Она продолжала требовать от него ответа, которого у него не было. Она сыпала соль на раны обоим, но он не мог сейчас осудить ее.

– Не знаю, Пейдж… правда, не знаю.

– Ну тогда, когда все-таки придешь к какому-нибудь решению, не забудь поставить меня в известность. – Она встала и посмотрела на него каким-то холодным, оценивающим взглядом – он уже стал для нее чужим. Человек, которого она любила, с которым так доверчиво спала, оказалось, давно уже лжет ей. Она и ненавидела его, и боялась потерять навсегда.

– Я знаю, нелепо сейчас извиняться… – Брэд знал, что должен сделать что-то большее, чем просто извиниться, но внезапно почувствовал, что ничего не может ей обещать.

– Мне кажется, «извиняться» вряд ли подошло бы к нашей ситуации. Думаю, что ты должен сделать нечто иное, чем просто извиниться, Брэд. Или ты так не считаешь? – В ее глазах блестели слезы. Такого выражения ненависти, страха и одновременно боли он никогда не видел на ее лице.

– Мне кажется, что ты с этим справишься. Ты – сильная. Думаю, ты без меня проживешь.

Чем же она оттолкнула его? Чья вина в том, что их брак рушится? Она перестала уделять Брэду должного внимания? Она винила и себя, и его, и всех остальных.

– Наверное, мы оба сглупили, – мужественно произнесла она, – или как минимум я.

– Не говори так, дело не в этом, – искренне возразил Брэд. В общем-то, он не собирался ползать на коленях, оправдываясь перед Пейдж. Просто настал такой страшный и необратимый момент в их отношениях… И еще этот несчастный случай с Алисон…

– Значит, никто не виноват? Просто так уж вышло, – тихо проговорила Пейдж и вышла из комнаты. Сил продолжать разговор у нее не было.

Она двигалась словно робот – пошла на кухню, достала пиццу, поставила в микроволновую печь и через пять минут позвала Энди. Она была в полумертвом состоянии и при каждом звонке телефона вздрагивала – не звонят ли из госпиталя? Ее сознание металось между страхом потерять Алисой и страхом потерять Брэда.

– Ну как ты, капитан? – грустно спросила она Энди, ставя тарелку перед ним. Брэд так и не вышел еще на кухню. Пейдж вдруг остро пронзило ощущение, что ее жизнь кончена.

– Порядок, – ответил ей Энди. – Ты выглядишь усталой, мама. – Он всегда волновался за нее. Раньше-то она считала, что и Брэд за нее беспокоится, но за последний час вера в его искренность рухнула навсегда. Что же теперь делать?

– Я и вправду очень устала, дорогой. Алли так плохо.

– Я знаю. Но папа сказал, что она поправится. – Слава «святому» папочке! А если она умрет? Но теперь остается только одно – это касалось всех ее несчастий – подумать об этом после.

– Надеюсь.

Энди странно посмотрел на нее.

– То есть ты не совсем так думаешь? То есть с ней может что-то случиться?..

– Я надеюсь, что все будет в порядке. – Пока она могла сказать сыну только это.

Когда он расправился с пиццей, она посадила его к себе на колени. Он был еще такой легкий и доверчивый, что прижимать его к себе было так естественно и приятно. Им обоим стало хорошо. Ей больше всего сейчас хотелось ощутить тепло своего ребенка.

– Я люблю тебя… – Малыш был так открыт, так непосредствен!

– Я тоже люблю тебя. – У нее непроизвольно полились слезы. Она думала не столько об Энди, сколько об Алли и Брэде.

После душа она уложила его и начала читать ему сказку. Потом прилегла минут на десять в спальне, закрыла глаза и попыталась заснуть, но у нее в голове крутилось столько мыслей… столько вопросов… об Алисой… о Брэде… об их браке… о жизни и смерти… Она услышала, как открылась дверь, и, разлепив веки, увидела в проеме двери Брэда.

– Могу я чем-нибудь помочь? – Он не знал, что еще сказать ей – слишком много произошло всего, слишком многое было сказано, чтобы они остались мужем и женой. Страшно подумать об этом, но и глупо делать вид, что ничего не случилось. – Ты поела?

– Нет, я не голодна. – Она действительно совершенно не хотела есть, и для этого было немало причин.

– Принести тебе что-нибудь из кухни?

Она помотала головой, стараясь не думать о его словах. Но она не могла избавиться от мысли об этой женщине и восьми месяцах, что они провели вместе. А до того? Наверное, был кто-то еще? Как долго он надувал ее? Сколько их было? И почему – она разонравилась ему или просто наскучила?

Она вдруг осознала, что на ней до сих пор тот же старый свитер и те же старые джинсы, а волосы спутаны после проведенной в госпитале ночи. Да уж, куда ей соревноваться с двадцатишестилетней выпускницей Стэнфорда, у которой нет забот и ответственности! Что они будут делать, когда этот уик-энд кончится?

– А где вы с ней были? – Пейдж решила, пока Брэд рядом, вытянуть из него как можно больше информации.

– Какая тебе разница? – Ему не понравился ее вопрос, и Пейдж еще больше разозлилась.

– Просто хочется знать, где ты был, когда я не могла тебя найти. – Интересно, куда они ходят? Пейдж чувствовала, что он уже закрыт для нее, он – совершенно посторонний человек.

– Мы ездили в «Джон Гардинер».

К ее удивлению, он ответил! Это было ранчо с теннисными кортами в Кармеле. Она только кивнула в ответ.

Но к тому времени, как он позвонил ей в госпиталь, он должен был вернуться в городскую квартиру Стефани – иначе все равно не сумел бы так быстро приехать в госпиталь. Некоторое время он молча стоял у двери. Но потом решил все-таки продолжить разговор.

– Ты должна поесть, – сказал он, меняя тему. Ему не хотелось обсуждать с ней свои отношения со Стефани.

Но Пейдж явно хотела узнать все до мельчайших подробностей, эти сведения об их жизни со Стефани могли помочь ей понять, что же случилось.

– Я собираюсь принять душ и вернуться в госпиталь, – тихо ответила она. Дома ей нечего больше делать – Энди заснул, и ее место теперь только рядом с Алли.

– Тебе же сказали, что все равно к ней тебя не пустят, – возразил Брэд.

– Мне все равно. Я просто хочу быть там, рядом с ней.

Он задал следующий вопрос:

– А Энди? Ты вернешься домой до утра?

Она покачала головой.

– Вряд ли. Придется тебе приготовить его к школе.

Я думаю, с этим ты справишься и без меня. – Неужели теперь она вообще нужна ему только для того, чтобы заботиться о детях?

– С этим я справлюсь, – согласился он и добавил:

– Но ты нужна мне для другого…

– Да? – холодно удивилась она, поднимая на него глаза. – Для чего, например? Ничего подходящего не приходит в голову.

– Пейдж… но я же люблю тебя… – Его слова прозвучали искренне.

– Неужто, Брэд? – с грустью спросила она. – Насколько я понимаю, я долго сама себя обманывала. И ты меня обманывал. Знаешь, я думаю, это даже хорошо, что теперь все выяснилось и определилось. – Хотя это открытие и не доставляло ей радости, говорила она совершенно искренне. На самом же деле она и сейчас была потрясена до глубины души.

– Мне жаль, Пейдж, что так получилось, – тихо откликнулся Брэд, но даже шага к ней не сделал. Это сказало ей больше, чем миллион слов. Между ними отныне пролегла пропасть.

– Мне тоже, – сказала она, взглянула на него и направилась в ванную. Она включила воду, закрыла за собой дверь. Лежа в ванне, она думала об Алисон и Брэде, и у нее по щекам текли слезы. Теперь ей придется плакать о двоих, повторяла она себе.