Текст книги "Отныне и вовек"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Джессика сложила остальные коробки в металлический контейнер и покинула комнату почти два часа спустя после того, как вошла туда. Банк уже закрывался.
Когда она вернулась на Брайант-стрит, женщина, которая беседовала с ней утром, ела капающий жиром чизбургер, попутно читая газету.
– Нашли деньги? – Она оторвала взгляд от газеты и переключилась на Джессику, разговаривая с набитым ртом.
Джессика кивнула.
– Вы разговаривали с банком по поводу дополнительной закладной? – Ей было уже невмоготу, а уединенное общение с металлическим контейнером почти лишило ее душевных сил.
Джесси хотела, чтобы этот кошмар закончился. Немедленно.
– Какой банк? – Лицо женщины сохраняло неожиданно пустое выражение, и Джесси сжала кулаки, чтобы не закричать.
– Калифорнийский объединенный банк. Я хотела бы, чтобы моего мужа выпустили под залог сегодня вечером.
– Какие обвинения?
Что эта особа пыталась с ней сделать? Ведь вспомнила же она, что Джессика вернулась не с пустыми руками, – как она могла забыть остальное? Или она вела нечестную игру? Ладно, черт с ней.
– Обвинения в изнасиловании и попытке изнасилования. – Она почти прокричала слова.
– Владеете ли вы какой-либо собственностью?
– Ради Бога, мы все это уже выясняли сегодня днем, вы собирались позвонить в банк по поводу моего дела и закладной. Я была здесь с адвокатом, заполнила бумаги и…
– Хорошо. Ваше имя.
– Кларк.
– Да. Вот. – Блондинка вытянула бланк двумя жирными пальцами. – Сейчас не можем выпустить его под залог.
– Почему? – Джессику выворачивало наизнанку.
– Приходите утром.
Конечно, пока Ян оставался в тюрьме еще на день. Замечательно. Ее душили слезы разочарования, но она ничего не могла поделать, кроме как пойти домой, а утром вернуться.
– Хотите поговорить с боссом?
Лицо Джесси посветлело.
– Сейчас?
– Да. Он здесь. В задней комнате.
– Превосходно. Скажите ему, что я здесь. – «О Господи, пожалуйста.., пожалуйста.., пусть он окажется человеком.., пожалуйста…»
Мужчина появился из задней комнаты, ковыряя в зубах грязным пальцем, на котором блестело золотое кольцо с крупным розовым бриллиантом. В другой руке он держал банку пива. На нем были джинсы и футболка, из-под которой выбивались заросли густых черных волос, короткой курчавой стрижкой он походил на негра. Ненамного старше Джесси. Он ухмыльнулся, когда увидел ее, последний раз зацепил зуб, вытащил руку изо рта и протянул ей. Она пожала ее, хотя и не без отвращения.
– Здравствуйте, я – Джессика Кларк.
– Барри Йорк. Чем могу быть полезен?
– Я пытаюсь добиться освобождения моего мужа под залог.
– Откуда? Какие обвинения? Эй.., подождите-ка минутку. Давайте пройдем в мой офис. Хотите пива?
Да, она хотела. Но не могла пить с ним. Ей было жарко, она устала, у нее пересохло в горле, к тому же Джессика была сыта по горло этой канителью и напугана до смерти, но она не хотела пить с Барри Йорком, даже воду.
– Спасибо, нет.
– Кофе?
– Нет. Я в полном порядке, но все равно спасибо.
Он пытался быть приличным. Нужно было отдать ему должное. Он проводил ее в маленькую, затхлую комнатушку с фотографиями голых красоток на стенах, плюхнулся в крутящееся кресло, нацепил на голову зеленые солнцезащитные очки, включил стереопроигрыватель и ухмыльнулся.
– Не часто у нас такие гости, как вы, миссис Кларк.
– Я.., не… Спасибо.
– Ну так что с вашим стариком? Какая загвоздка? Вел машину в пьяном виде?
– Нет, изнасилование.
Барри присвистнул, а Джессика старалась смотреть в одну точку.
– Ничего себе. Какой залог?
– Пятнадцать тысяч.
– Плохие новости.
– Вот почему я здесь.
«Хорошие новости для тебя, Барри. Может быть, после этого ты даже сможешь купить себе золотую зубочистку с бриллиантом».
– Сегодня я разговаривала с вашей сотрудницей, она должна была позвонить в мой банк и…
– И… – Его лицо посуровело.
– Она забыла.
Барри покачал головой:
– Нет. Мы не оформляем такие высокие залоги.
– Не оформляете?
Он опять покачал головой.
– Обычно нет. – Джессика подумала, что вот-вот расплачется. – Похоже, она просто не хотела сказать вам.
– Итак, я потеряла день, а мой муж по-прежнему в тюрьме, банк ждет известий от вас и… Что теперь, мистер Йорк?
Что, черт возьми, теперь?
– Как насчет того, чтобы пообедать? – Он приглушил звук и похлопал ее по руке. От него разило копченой говядиной с чесноком. Он источал зловоние.
Джессика едва взглянула на него и встала.
– Мой адвокат ошибся в отношении вашего заведения, мистер Йорк. И у меня есть желание проинформировать его на этот счет.
– А кто ваш адвокат?
– Мартин Шварц. Он был со мной здесь этим утром.
– Послушайте, миссис.., как ваше имя?
– Кларк.
– Миссис Кларк. Почему бы вам не присесть, и мы все, все обсудим.
– Сейчас или после обеда? Или послушаем еще музыку?
Йорк улыбнулся.
– Вы любите музыку? Я подумал, что это создало бы нужную атмосферу.
Он опять прибавил звук. Джесси не знала, смеяться ей, плакать или кричать от злости. Похоже, что она никогда не вытащит Яна из тюрьмы.
– Вы хотите пообедать?
– Да, мистер Йорк. С моим мужем. Какова вероятность того, что вы освободите его из тюрьмы, чтобы я могла с ним пообедать?
– К сегодняшнему вечеру? И речи быть не может. Прежде всего мне надо поговорить с вашим банком.
– Именно на этом мы остановились в двенадцать тридцать.
– Ах да. Извините. Я лично займусь этим утром, но ничем не могу помочь, банки уже закрылись, тем более в отношении закладной на ту сумму, о которой вы упомянули. А как насчет дополнительной закладной?
– Мой бизнес или мой дом. Вам решать. Я прямо-таки горю желанием расстаться с тем или с другим, а то и с тем и с другим вместе. Но у меня есть мысль получше.
Она открыла сумочку и вынула два футляра с драгоценностями матери.
– Как вы посмотрите вот на это?
Барри Йорк очень медленно опустился в кресло и не произнес ни слова в течение добрых десяти минут.
– Хорошо.
– И даже очень. Изумрудное и бриллиантовое кольца с очень редкими камнями, а сапфировая брошь стоит кучу денег. Как, впрочем, и жемчуг.
– Да. Возможно, и так. Но дело в том, что я не могу ничего сказать, пока их не посмотрит ювелир. Поэтому не смогу освободить вашего мужа сегодня вечером. Хотя.., они весьма недурны. Откуда?
«Украли».
– Моей матери.
– А она знакома с вашим мужем?
– Едва ли, мистер Йорк. Она умерла.
– Извините. Послушайте, завтра утром первым делом я отнесу это оценщику, потом позвоню в ваш банк. Вытащим его к полудню. Клянусь, если камешки настоящие. Но раньше не могу.
К полудню, если все тип-топ. Вы знаете мой процент?
«Да, дорогой, парочку медяков».
– Да.
– Ну все, тогда заметано.
– Мистер Йорк, почему бы вам не взять драгоценности и не освободить его сегодня вечером? Он никуда не убежит, а финансовые вопросы мы уладим завтра. Если бы ваша помощница позвонила в банк своевременно…
Но он уже качал головой и ковырял в зубах, протестующе подняв другую руку.
– Я бы рад. Но не могу. Точка. Мое дело – залоги. Я займусь вашим делом утром в первую очередь. Обещаю. Приходите к десяти тридцати, и мы все уладим.
– Отлично. – Она поднялась, ощущая тяжкий груз на своих плечах, и убрала футляры обратно в сумочку.
– Вы их не оставите?
– Не-а. Это я приготовила на тот случай, если вы сумеете освободить его сегодня вечером. Думала, вы поймете, чего они стоят. А так я лучше расстанусь с домом или со своим бизнесом.
– Н-да. – Йорк был далеко не в восторге. – Это чертовски большая закладная, знаете ли.
Она устало кивнула.
– Не беспокойтесь. У меня отличный дом и процветающее дело, а он к тому же – приличный человек. Не убежит за ваш счет. И вы не потеряете ни цента.
– Вы бы удивились, узнав, кто только не убегает.
– Увидимся завтра в половине одиннадцатого, мистер Йорк. – Она протянула руку, и он пожал ее, опять улыбаясь.
– По-прежнему отказываетесь от обеда? Вы выглядите усталой. Может быть, хорошая еда пойдет вам на пользу. Немного вина, чуть-чуть потанцевать.., черт, слегка развлечетесь, пока ваш старик в тюрьме. Если подумать, раз его взяли за изнасилование, значит, он не просто вышел один подышать воздухом.
– Спокойной ночи, мистер Йорк.
Джессика медленно прошла к двери, затем – к машине и поехала домой. Полчаса спустя она уже спала, не разомкнув глаз до девяти утра, а проснувшись, почувствовала себя так, будто накануне ночью она умерла; ее бил озноб.
Происходящие события начали губительно сказываться на ее самочувствии. Еще более углубившиеся круги под глазами теперь выглядели так, словно были там всю жизнь, сами глаза, казалось, стали меньше. К тому же Джессика заметила, что стала терять в весе. Она выкурила шесть сигарет, выпила две чашки кофе с маленьким тостом, затем позвонила в бутик и предупредила, чтобы сегодня ее не ждали. К мистеру Йорку Джесси прибыла в десять тридцать. Секунда в секунду.
В офисе тем временем появились новые люди. За конторкой сидела жевавшая резинку девушка с крашеными волосами цвета армейских ботинок, рядом с ней разместился бородатый молодой человек с мексиканским акцентом. На этот раз она сразу назвала имя босса.
– Он ждет меня.
Служащие переглянулись так, как будто и слыхом об этом не слыхивали. Йорк появился через две минуты в грязных белых шортах и темно-синей футболке, с номером «Плейбоя» и теннисной ракеткой в руках.
– Играете?
«О Боже».
– Иногда. Вы разговаривали с банком?
Он улыбнулся, довольный собой.
– Прошу в мой офис. Кофе?
– Спасибо, нет.
Джессике начинало казаться, что кошмар никогда не кончится. Она проведет остаток жизни, летая, как теннисный мячик, между инспектором Хоугтоном и всякими Барри Йорками, залами судов и тюрьмами… Конца-края этому не было.
Когда, казалось, дело было сделано, всегда находился какой-нибудь лишний пунктик. Никакого выхода. Джесси была почти уверена в этом. А Ян превращался в некую мифическую личность. Хранителя Святого Грааля.
– Вы неважно выглядите. Вы позавтракали?
– Да, я великолепно позавтракала. Но мой муж в тюрьме, мистер Йорк, и я бы очень хотела его оттуда вытащить. Какие на это шансы в ближайшем будущем?
– Великолепные. – Барри сиял. – Я разговаривал с банком, все в ажуре. Вы оформляете дом и соглашаетесь на залоговое удержание доходов в магазине на случай его неявки в суд. А мы придержим кольцо с изумрудом и сапфировую брошь.
– Что?
Йорк сказал это так, как будто заказывал для нее ленч, но он прекрасно понял вчера, как она относилась к фамильным драгоценностям.
– Вы, наверное, не поняли, мистер Йорк. Дом и мой бизнес – вот все, что я готова заложить. Вчера я вам сказала, что могу предложить ювелирные украшения. Но это только в том случае, если бы его освободили вечером и без звонка в банк.
Без получения лишних гарантий.
– Да. Хорошо. После звонка я чувствовал бы себя лучше.
– А я – нет.
– А как вашему мужу понравится дальнейшее пребывание в тюрьме?
– Мистер Йорк, разве не существует закона в отношении залогодержателей, запрашивающих слишком большую закладную под дополнительное обеспечение?
Мартин сказал ей об этом.
– Вы обвиняете меня в мошенничестве?
О Господи, если она собирается прижать его.., о нет…
– Нет. Пожалуйста, послушайте…
– Послушай, малышка. Я не веду дела с юбками, которые называют меня мошенником. Я оказываю вам любезность, ужом тут извиваюсь ради вашего муженька за пятнадцатитысячную закладную, а вы называете меня вором. Я такое ни от кого не потерплю.
– Извините. – Слезы жгли ей глаза. Она спрашивала себя, хватит ли у нее сил справиться.
Он окинул ее взглядом и пожал плечами:
– Ладно-ладно. Вот что я вам скажу. Мы оставим у себя только кольцо. Брошь можете забрать.
– Идет. – Вышло не так, как она хотела, но ей было все равно. Не важно. Не имеет значения, если Ян убежит и они заберут дом и ее бутик, а также машину и кольцо с изумрудом.
Плевать на все.
Йорк ухитрился потратить на формальности вдвое меньше времени против обычного и скользнуть рукой по ее груди, когда доставал другую авторучку. Джесси посмотрела ему в глаза, он улыбнулся и сказал, что она будет настоящей красавицей, если станет правильно питаться, и что у него была такая же высокая подружка в школе. Ее звали Мона. Джессика только кивнула и продолжала выводить свою фамилию. Когда вся бумажная работа была закончена, он взял трубку, чтобы набрать номер городской тюрьмы.
– Я распоряжусь, чтобы Бернис перевела вас через улицу. – Он решил называть ее просто по имени. – И послушайте, Джессика, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы только позвоните, я буду рядом.
Она мечтала о том, чтобы этого никогда не случилось, однако, прежде чем уйти, пожала ему руку.
К тому времени, когда Барри Йорк делегировал свою сотрудницу перевести Джесси через улицу, чтобы освободить Яна под залог, был уже почти полдень. А ей казалось, что часы скоро пробьют полночь. Она была измотана, мысли путались, очертания предметов расплывались перед глазами. Она попала в царство злых, гнусных людей.
Молодая особа, которую он назвал Бернис, для вида пошелестела бумагами, затем вместе с Джесси перешла улицу, направляясь в Зал правосудия. Она просунула стопку бумаг, подписанных Джесси и Барри Йорком, в окошко на третьем этаже и повернулась к Джесси, смерив ее взглядом.
– Собираешься липнуть к своему старику?
– Простите?
– Собираешься остаться с мужем?
– Да.., конечно. А в чем дело?
– Чертовски трудно тебе будет, сестренка. И что такая хорошенькая цыпочка будет делать с неудачником вроде него? Он еще потрясет твой кошелек, – Она покачала головой и заработала челюстями.
– Он того стоит.
Девушка пожала плечами и махнула рукой в направлении лифтов:
– Можешь подняться в тюрьму. Мы свое сделали.
– Нет, леди. Это я сделала. В этом-то вся и разница.
Бернис, лопнув на прощание пузырь из жвачки, направилась к лестнице.
Спустя несколько секунд Джессика была уже в тюрьме и нажимала на маленький звонок, чтобы позвать к двери охранника.
– В чем дело? Еще не время для посещений.
– Я пришла, чтобы забрать мужа под залог.
– Как его зовут?
– Ян Кларк. – "Знаете, известный насильник. Вам только что звонили из «Йорктаун бондинг».
– Я проверю.
"Проверишь? Проверишь что? Когда на карту поставлены дом, бутик и мамино кольцо с изумрудом, что еще проверять?
А «Йорктаун бондинг», а инспектор Хоугтон, а Ян?" Ее вновь стали грызть сомнения, она не могла разобраться даже в своих переживаниях. Джессика сердилась на мужа, но не за его прегрешения, а за то, что его не было с ней, когда он был так нужен.
В полубессознательном состоянии, с притупившимися чувствами она прождала возле железной двери почти час, прислонившись к холодной стене. А что, если она никогда не увидит его? Но неожиданно дверь открылась. За ней, не сводя с нее глаз, стоял Ян. Небритый, грязный, неопрятный и похудевший. Но он был свободен. Она поставила на карту все, что имела. И освободила его. Со стоном она сползла ему на руки, а он, нежно обняв, повел ее к лифту.
– Все в порядке, малышка.., все хорошо. Все будет нормально, Джесс.., тес…
Это был Ян. Живой Ян. Он держал ее так нежно и почти что нес к машине. Джесси понимала, что не смогла бы выдержать больше… Он не знал всех деталей своего освобождения, но когда увидел документы и услышал об изумрудном кольце ее матери, то понял больше, чем она хотела ему сказать.
– Все хорошо… Все будет хорошо. – Она прижалась к нему, когда они стояли около автомобиля, слезы рекой катились по ее щекам, на лице застыло выражение крайнего отчаяния, а между рыданиями слышались тихие всхлипывания.
– Джесси.., малышка.., я люблю тебя. – Ян крепко держал ее, а затем медленно повел машину домой.
Глава 9
– Какие у тебя планы на сегодня, дорогая?
Джесси налила Яну вторую чашку кофе за завтраком и посмотрела на часы. Было почти девять, она не показывалась в магазине вот уже два дня, но ей казалось, что прошел по крайней мере месяц. Мрак отступил, теперь все было позади.
Ян снова дома. Вчера Джессика провела большую часть дня в полудреме в объятиях мужа – чистого, выбритого, слегка отдохнувшего. На нем были серые свободные брюки и темно-красный свитер. Каждый раз, когда она смотрела на него, ей хотелось его потрогать, чтобы убедиться, что он – настоящий.
– Ты собираешься сегодня писать?
– Не знаю еще. Полагаю, мог бы провести день, ничего не делая.
Но Ян не просил ее остаться дома, он знал, что ей нужно работать. Джессика достаточно сделала для него за прошедшие дни. Он не мог просить большего.
– Я заберу тебя на ленч.
– У меня есть идея. Почему бы тебе сегодня не поболтаться рядом с бутиком?
Ян следил за выражением ее глаз и догадался, о чем она думает. Джессика была такой же задумчивой целыми месяцами после смерти Джейка. Она боялась потерять его из виду хоть на секунду.
– Боюсь, я тебе только помешаю. Но сделаю, как ты просишь. Буду рядом с тобой большую часть времени.
– А оставшуюся? – Джессика наклонилась и взяла его за руку.
– Я собираюсь поговорить кое с кем по поводу работы.
– Нет! – Она отдернула руку, ее глаза переполняла боль. – Нет, Ян! Пожалуйста.
– Джессика, будь благоразумной. Ты подумала о том, во что нам обходится эта трагедия? Вернее, тебе, если быть точным? Самое подходящее время подыскать работу. Ничего необычного, просто пора приносить в дом немного денег.
– А как ты будешь выкручиваться, когда тебе надо будет появляться в суде? Кому ты тогда станешь приносить пользу?
Джессика опять крепко схватила его за руку, и Ян поразился отчаянию, с которым она держалась за него.
– Хорошо, что именно ты хочешь от меня, Джесс?
– Закончи книгу.
– И позволить тебе взять на себя все судебные издержки?
Джесси кивнула.
– Мы сможем уладить финансовые дела позднее, если ты хочешь. Но не принимай это близко к сердцу, Ян. Какая разница, кто подписывает чеки?
– Для меня есть разница. – Для него это всегда много значило и будет значить. Но он также знал, что не сможет ни на чем сосредоточиться до решения суда. Суд.., суд… Это единственное, о чем он мог думать. Пока Джессика спала, его мысли постоянно крутились вокруг предстоящего суда. Морально он был не в состоянии работать.
– Посмотрим.
– Я люблю тебя. – В глазах Джесси вновь появились слезы, и он ущипнул ее за кончик носа. – Если вам еще хоть раз вздумается пустить слезу, миссис Кларк, я отправлю вас в постель и такое сделаю, что вам придется поплакать.
В ответ она засмеялась и налила ему еще кофе.
– Не могу поверить, что ты – дома. Без тебя было так ужасно… Это было.., было, как… – Слова застряли у нее в горле.
– Наверное, было тихо и спокойно. Это могло внести разнообразие в твою жизнь, но ты по своему неразумению этим не воспользовалась. Черт возьми, не думаешь ли ты, что я останусь там навсегда? Я хочу сказать, что даже писатели подобный способ знакомства с теневыми сторонами жизни очень скоро начинает утомлять.
Но она уже улыбалась, ей нечего было бояться.
– Хочешь, отвезу тебя на работу?
– С удовольствием.
Джессика просияла, освещая все вокруг своей улыбкой.
Она поставила чашки в раковину и взяла оранжевое замшевое пальто со спинки стула. На ней были джинсы и бежевый кашемировый свитер. Перед Яном снова стояла прежняя Джессика, если не считать темных кругов под глазами. Она нацепила солнцезащитные очки и улыбнулась.
– Думаю, я лучше поношу их пару дней. У меня вид, как после двухдневного запоя.
– Ты выглядишь прекрасно, и я люблю тебя. – Он ущипнул ее, когда они шли к двери, а она прижалась к нему, чтобы поцеловать через плечо. – Ты даже пахнешь замечательно.
– Все самое лучшее. Туалетная вода «Миль Пье».
По пути в бутик она показала ему дом Астрид и рассказала о ее посещении магазина.
– Замечательная женщина. Очень тихая и приятная.
– Черт, я бы тоже был тихим и приятным с такими деньгами.
– Ян! – Но она только улыбнулась и провела рукой по его волосам. Как хорошо сидеть рядом с ним, смотреть на его профиль, когда он ведет машину, целовать его. Ночью она просыпалась не один раз, чтобы удостовериться, что муж рядом.
– Я приеду примерно к двум, хорошо?
Она посмотрела на него долгим взглядом, прежде чем ответить:
– Ты будешь здесь? Точно?
– Да, детка… Буду. Обещаю. – Ян обнял ее, а она так крепко прижалась к нему, что было больно. Он понимал, что Джессика подумала о том дне, когда его арестовали и он не явился на ленч.
– Будь умницей. – Она улыбнулась и выскочила из машины, послав ему воздушный поцелуй.
Отъехав от бутика, Ян закурил и окинул взглядом корабли в заливе. Замечательный день. Бабье лето уходило, было не так жарко, как несколько дней назад, но небо оставалось ярко-голубым, а в воздухе чувствовался легкий ветерок. Это навело его на размышления о том полудне, пять дней назад. Как будто пять лет прошло. Он по-прежнему не мог понять, как это случилось.
Ян притормозил у светофора, потом поехал дальше, его мысли текли своим чередом. Кольцо с изумрудом, оставленное Джесси в залог. Это потрясло его до глубины души. Он знал, как она относилась к драгоценностям своей матери. Джессика даже не стала их носить. Для нее они были святыней. А кольцо с изумрудом значило для нее больше, чем все остальные украшения. Однажды он заметил, как Джесси примеряла его, и у нее при этом дрожали от волнения руки. Тогда она убрала кольцо обратно в футляр и никогда больше не возвращалась в хранилище. Теперь же она отдала его в качестве залога, чтобы освободить мужа. И Ян подумал о том, о чем никогда раньше не задумывался. Он чувствовал, что любит ее больше, чем до того, как все это началось, и, может быть, Джессика тоже что-то поняла. Для них обоих стало ясно, каким бесценным сокровищем они обладают. Возможно, они начнут обращаться с ним с большей осторожностью. Ян знал только одно. Дни его затянувшегося отдыха были окончены.
Навсегда. Вдруг оказалось, что у него есть преданная жена.
Чего еще ему желать? Ребенка, пожалуй, но Ян смирился с отсутствием детей. Он был счастлив и с Джесси.
* * *
– Доброе утро, девочки. – Джессика впорхнула в магазин с приветливой улыбкой.
Катсуко подняла голову от стола.
– Посмотрите, кто пришел. Да еще в субботу. Мы уже начали думать, что ты нашла лучшую работу.
– Да нет, пока не везет.
– У тебя все в порядке?
– Да. Нормально. – Джессика медленно кивнула, и Катсуко поняла, что она говорит правду. Джесси снова была сама собой.
– Я рада. – Катсуко протянула ей чашку кофе, и Джесси присела на краешек стола из хромированной стали и стекла.
– А где Зина?
– На складе, проверяет товар. Миссис Боннер приходила вчера, спрашивала о тебе. Она купила одну из новых бархатных юбок винного цвета.
– На ней она, должно быть, выглядела великолепно. Она не пробовала надеть ее с кремовой атласной рубашкой?
– Угу. Купила и то и другое да еще зеленый брючный костюм из бархата. У нее, наверное, денег куры не клюют.
Да. И одиночества предостаточно. Джесси узнала его вкус.
– Она вернется, – добавила Катсуко.
– Надеюсь. Даже если ничего не купит. Она мне нравится. Что-нибудь готово к показу мод?
– Вчера у меня появилось несколько идей, Джесси. Я сделала заметки и оставила их на твоем столе.
– Пойду взгляну. – Она лениво потянулась и двинулась к своему кабинету, неся в руках чашку с кофе.
Сегодня, в это медленно тянущееся утро Джесси казалось, что она вернулась после долгой серьезной болезни. Она была медлительна, осторожна, боялась сделать неверный шаг. Все вокруг выглядело не так, как прежде. Бутик был таким уютным, девушки такими красивыми… Ян таким милым.., и даже небо таким синим… Все выглядело лучше.
Джессика прочитала письма, оплатила счета, сменила витрину и поспорила с Катсуко относительно будущего показа мод, пока Зина обслуживала покупателей. Ян примчался за пять минут до полудня. С охапкой роз. Изящных оранжево-розовых, которые Джессика любила больше всего.
– Ян! Какая прелесть! – В букете было около трех дюжин, еще она заметила квадратный предмет, оттопыривавший карман его пиджака. Ян баловал ее, и она любила его. Он улыбнулся и кивнул в сторону двери:
– Можно вас на минутку, миссис Кларк?
– Да, сэр. За три дюжины роз можете лицезреть меня несколько недель!
Обе девушки засмеялись, и Джесси прошла за Яном в свой кабинет. Он мягко прикрыл дверь, и широкая улыбка появилась на его лице.
– Хорошее было утро?
– Ты только за этим привел меня сюда?
Он улыбался и с трудом сдерживал смех.
– Признавайся. Это больше, чем коробка конфет?
– Что?
– Подарок, который ты мне купил, конечно.
– Какой подарок? Я купил тебе розы, а ты хочешь большего! Ах ты жадная испорченная девчонка…
Но его довольный вид не мог убедить Джесси.
– Вот… – Ян вытащил коробку из кармана, его рот растянулся в улыбке от уха до уха. Внутри лежал массивный золотой браслет, на котором было выгравировано «С любовью. Ян». Он буквально стоял над душой у ювелиров все утро, пока они делали свое дело. Неподходящее время, чтобы швыряться деньгами, но Ян давно знал, что ей нужно что-то подобное, и тут его будто осенило, когда он сел за роман.
Красивый браслет, точно по ее руке. Он стоил ему его последних сбережений.
– О, дорогой.., как красиво! – Джессика застегнула его на запястье, браслет сидел как влитой. – Бесподобно! Ян.., ты сумасшедший.
– Я просто без ума от тебя.
– Я начинаю думать, что у тебя нефтяная скважина. Ты потратил целое состояние. – Но в ее голосе не чувствовалось осуждения, только радость. Ян пожал плечами. – Подожди, я покажу девочкам.
Она поцеловала его, открыла дверь и столкнулась нос к носу с Зиной, которая шла в кладовую.
– Взгляни на мой браслет!
– Вот это да! Это подарок того привлекательного молодого человека с розами?
Она засмеялась и подмигнула Яну.
– О, замолчи. Как тебе браслет?
– Роскошный. Где найти другого такого мужчину?
– Попробуй на киностудии. – Ян ухмылялся из-за плеча Джесси.
– А что? И попробую.
Зина исчезла в кладовой, а Джесси тем временем с победным видом показывала браслет Катсуко. Несколько минут спустя Ян и Джессика уже шли к двери, собираясь вместе пообедать.
– Как мне нравится твой браслет!
Она напоминала ребенка, которому дали новую игрушку.
Джессика держала свою руку так, чтобы видеть, как браслет переливается в солнечном свете.
– Дорогой, мне так нравится твой подарок! А как тебе удалось заставить их так быстро сделать гравировку?
– Под дулом пистолета, конечно. Как же еще?
– У тебя действительно есть класс.
– Для насильника, – ответил он с улыбкой.
– Ян!
– Да, любовь моя? – Он поцеловал ее, садясь в машину, и она засмеялась. В нем было больше стиля, чем в любом мужчине, которого она знала.
Вечером они пошли в кино и поздно проснулись в воскресенье. Был еще один теплый безоблачный день, на небе, как приклеенные, висели похожие на декорации облака.
– Не хотите ли пойти на пляж, миссис Кларк? – Ян лениво потянулся на своей половине кровати, перевернулся и поцеловал жену. Ей нравилось, как его щетина щекочет ее щеку. Жесткая, но не причинявшая боли.
– Неплохо бы. Сколько сейчас?
– Почти полдень.
– Не может быть. Наверное, девять.
– Нет. Открой глаза и посмотри сама.
– Не могу, я все еще сплю. – Он поцеловал ее в шею, Джессика засмеялась и открыла глаза. – Прекрати!
– Ни за что. Вставай и приготовь мне завтрак.
– Эксплуататор. Ты никогда не слышал о феминистском движении? – Она лежала на спине, сонная и зевающая.
– А что это такое?
– Движение за освобождение женщин. По воскресеньям мужья должны готовить завтрак.., но.., с другой стороны, – она посмотрела на браслет, широко улыбаясь, – им не вменяется в обязанность дарить женам такую роскошь. Так что, может быть, я приготовлю тебе завтрак.
– Не сбейся с ног.
– Не собьюсь. Яичница пойдет? – Джессика закурила сигарету и села в кровати.
– У меня есть идея получше.
– Кукурузные хлопья? – Она расплылась в улыбке и поймала луч солнца на браслет.
– Нет. Я тебе помогу. Для того чтобы приготовить приличный завтрак, ты слишком занята браслетом. Как насчет омлета из копченых устриц с сыром?
Он, похоже, был в восторге от подобной комбинации, а Джесси сделала ужасную мину:
– Фу! Пропускаем копченые устрицы.
– А почему бы не пропустить сыр?
– Тогда, может быть, отказаться и от омлета?
– Значит, хлопья на завтрак?
– Ян, ты сумасшедший.., но я люблю тебя. – Она укусила его в бедро, а он провел рукой по ее спине. Прошел еще час, прежде чем они выбрались из постели. Даже занятия любовью стали теперь другими. В них была смесь отчаяния и благодарности.
– Так мы идем или не идем сегодня на пляж? – Он сел в кровати, его светлые волосы были всклокочены как у мальчишки.
– Звучит заманчиво, но меня еще не кормили.
– Ах.., бедняжка. Ты не захотела мой омлет из копченых устриц с сыром.
Она подергала его за выбившуюся прядь.
– Меня устроило то, что я получила взамен.
– Как тебе не стыдно.
Она показала ему язык, выбралась из постели и направилась в кухню.
– Куда это ты отправилась нагишом?
– На кухню, чтобы приготовить завтрак. А ты против?
– Ничуть. Нужна помощь?
Минуту спустя она услышала, как хлопнула калитка, и, обернувшись, увидела, как он вновь появился на кухне, обернутый вокруг бедер простыней, с букетом из петуний.
– Хозяйке дома.
– Извините, ее нет. Можно мне их взять вместо нее? – Джессика нежно поцеловала мужа, взяла цветы и положила их в подставку для сушки посуды. Ян привлек ее к себе, простыня упала на пол.
– Дорогой, я люблю тебя, но если ты не прекратишь, бекон сгорит, а мы так никогда и не попадем на пляж.
– А тебе не все равно?
Они оба улыбались, бекон на сковороде яростно разбрасывал горячие брызги, а яйца вздувались пузырями.
– Нет. Но мы могли бы поесть, раз уже все готово.
Ян похлопал ее пониже спины, Джессика выключила газ и накрыла на стол.
На пляж они попали около трех, но солнце припекало до шести. На обратном пути Ян и Джессика пообедали рыбой в Сосалито, и он купил ей забавного щенка, сделанного из морских раковин.
– Мне такая жизнь нравится. Я прямо как туристка.
– Думаю, на память об этом вечере тебе надо подарить что-то действительно дорогое.
Оба они находились в приподнятом настроении, когда ехали по мосту, возвращаясь домой, но его слова несколько удивили Джессику. Ни с того ни с сего им вдруг вздумалось покупать памятные сувениры.
– Милый, как тебе пишется?
– Лучше, чем можно ожидать. Не спрашивай пока.
– Правда?
– Правда.
Она посмотрела на него, удовлетворенная. Ян, похоже, гордился собой и не страшился грядущего дня.
– Ты послал что-нибудь из написанного своему агенту?
– Нет, хочу подождать, пока не закончу еще несколько глав. Но ты высказала неплохую мысль. Может быть, даже очень хорошую.
Ян произнес это торжественно, Джесси была тронута. Он давно уже не говорил так о своей работе. С тех самых пор, как вышел сборник рассказов, а ведь они были чудные. Критики, конечно, признали это, а публика, публика – нет.
По пути домой им захотелось сделать еще одну остановку у яхт-клуба рядом с мостом. Выключив фары и заглушив мотор, они наслаждались плеском волн у кромки узкой полоски пляжа, пока вдали глухо ревели сирены. Оба непривычно устали – так, словно каждый прожитый день являл собой бесконечное путешествие. Череда неприятностей брала свое. Джессика замечала это по тому, как крепко спал Ян – беспробудно, да и сама она все время ощущала усталость, несмотря на то что ее переполняло счастье. В них проснулось небывалое влечение, новые запросы. Они с жадной страстью набрасывались друг на друга, словно им предстояло долгое расставание.
