355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Даниэла Стил » Потрясающая красота » Текст книги (страница 4)
Потрясающая красота
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 23:29

Текст книги "Потрясающая красота"


Автор книги: Даниэла Стил



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Когда Эверетт прощался с Мэгги, уже всходило солнце. Интересно, доведется ли еще когда-нибудь с ней свидеться? Маловероятно. Это была удивительная и незабываемая для всех ночь.

– Счастливо, Мэгги, – попрощался Эверетт, когда она открыла дверь.

Подъезд был сплошь усеян кусками штукатурки, но Мэгги с улыбкой заметила, что выглядит он не хуже обычного.

– Счастливо, – ответила она и, махнув рукой на прощание, закрыла дверь.

В подъезде стояло невыносимое зловоние. И как только она здесь живет, подивился про себя Эверетт, удаляясь от ее дома. Вот уж поистине святая!.. Он вдруг негромко рассмеялся: ночное землетрясение в Сан-Франциско он провел с монахиней! Она ему казалась героической женщиной. Хотелось поскорее посмотреть снимки. Шагая по Тендерлойну, Эверетт поймал себя на том, что думает о сыне, вспоминает, каким Чед был в три года, и впервые за двадцать семь лет с тех пор, как видел его в последний раз, почувствовал тоску. Может, он навестит его когда-нибудь – вернется в Монтану, если Чед никуда не переехал. Было о чем подумать. Слова Мэгги крепко засели у него в голове, и Эверетт изо всех сил гнал их от себя – боялся угрызений совести. Слишком поздно теперь, ничего хорошего эти встречи ни ему, ни сыну не принесут. Эверетт решительно зашагал вперед в своих «счастливых» сапогах, мимо пьянчуг и шлюх на улице, где жила Мэгги. Солнце вставало. Эверетт возвращался в центр города в поиске сюжетов. Их были тысячи вокруг. Они – и, возможно, еще одна Пулитцеровская премия – ждали его. Несмотря на ужасные события предыдущей ночи, Эверетт давно не чувствовал себя так хорошо. Он снова освоился в журналистской профессии, обрел былую уверенность, стал хозяином своей жизни.

Глава 3

Покинув «Ритц-Карлтон», Сет и Сара отправились домой. Путь предстоял неблизкий. Осторожно ступая, они обходили искрившие на земле провода. Идти в босоножках на высоких каблуках – сущая пытка, но все кругом было усыпано битым стеклом, и Сара не решалась разуться. Босоножки нещадно натирали ноги, каждый шаг означал новый волдырь. Кварталов десять, остававшихся до дома, им посчастливилось проехать на машине: подвез возвращавшийся из госпиталя Святой Марии врач. Доктор навещал своих пациентов после землетрясения. Сейчас, к трем часам ночи, работа больницы, по его словам, более или менее наладилась. Аварийные генераторы функционировали. Пострадала одна лишь рентгеновская лаборатория на первом этаже, и то незначительно. Все остальное на первый взгляд было в порядке, хотя пациенты и персонал явно пребывали в шоке.

Телефон в больнице, как и во всем городе, не работал, но люди слушали радиоприемники и смотрели телевизоры на батарейках. Это давало возможность узнавать последние новости о последствиях катастрофы.

В районе Марина были зафиксированы сильные повторные толчки, так же как было во время менее мощного землетрясения восемьдесят девятого года. Район построили на месте мусорной свалки, поэтому вспыхнувшие там пожары никак не удается потушить. Кроме того, ходят слухи о случаях мародерства в центре города. Районы Рашн-Хилл и Ноб-Хилл, по свидетельствам очевидцев из отеля «Ритц-Карлтон», после землетрясения силой в 7,9 балла могли бы пострадать гораздо сильнее. Значительные разрушения наблюдались в некоторых западных районах города: Ноэ-Вэлли, Кастро и район католической миссии, чуть меньше – в Пасифик-Хейтс. Пожарные вызволяли несчастных из-под завалов и из лифтов. Людей на борьбу с пожарами во многих районах города у них хватало, хотя теперь, когда водопровод был практически везде разрушен, от пожарных требовалось особое мастерство.

Все время, пока посланный небесами благодетель вез Сару и Сета домой, то и дело слышался вой сирен. Оба главных городских моста – Сан-Матео и «Золотые Ворота» – через несколько минут после землетрясения были закрыты. «Золотые Ворота» страшно раскачивались, и несколько человек получили травмы. Две секции верхнего яруса моста Сан-Матео обрушились на нижний, несколько машин с пассажирами, двигавшихся по нижнему ярусу, были раздавлены. Дорожному патрулю никого спасти не удалось. От рассказов о предсмертных криках людей, запертых в своих машинах, кровь стыла в жилах. Никто не мог предположить количество жертв. Одно было ясно: народу погибло много, и тысячи получили ранения. Так, слушая радио, Сара с Сетом ехали в машине, осторожно управляемой врачом.

С самого начала Сара, забравшись на сиденье, назвала адрес и потом уже всю дорогу до дома не произнесла ни слова, молясь про себя, чтобы дети были живы. Ни дозвониться домой, ни связаться с нянькой и успокоиться по-прежнему не представлялось возможности. Телефоны не работали. Пострадавший от мощного землетрясения город оказался полностью отрезанным от внешнего мира. Сара сейчас желала лишь одного – знать, что с Оливером и Молли все в порядке. Сет сидел, в немом оцепенении уставившись в окно, и время от времени пытался вдохнуть жизнь в свой сотовый телефон. Наконец врач затормозил перед их домом – кирпичным особняком с видом на залив, возвышавшимся на самой вершине холма, на пересечении Дивисадеро с Бродвеем. На первый взгляд дом не пострадал. Сердечно поблагодарив врача, Сет и Сара вышли из машины. Сара опрометью бросилась к дому, Сет, совершенно обессиленный, следом за ней.

Когда он догнал Сару, та уже открыла дверь. Сбросив наконец ненавистные босоножки, она помчалась по коридору. В обесточенном доме, куда с погруженной во мрак улицы не проникал свет, было непривычно темно. Сара пронеслась мимо гостиной, взбежала наверх и увидела спящую на диване няньку. У нее на руках мирно спал мальчик, а рядом посапывала Молли. На столе горели свечи. Нянька не шевелилась, но когда Сара приблизилась, встрепенулась.

– Здравствуйте… Боже мой!.. Какое страшное землетрясение! – проснувшись, прошептала она, чтобы не разбудить детей. Однако когда в комнату вошел Сет и трое взрослых заговорили, дети стали просыпаться. Сара увидела кругом страшный беспорядок – покосившиеся на стенах картины, пару свалившихся на пол скульптур, опрокинутый антикварный карточный столик и стулья. Пол был сплошь завален книгами и всевозможными мелкими предметами. Но главное, дети в порядке, остальное – не важно. Они целы и невредимы. Когда глаза у Сары привыкли к темноте, она сумела различить на лбу у Пармани шишку. Нянька объяснила, что, когда началось землетрясение и она бросилась к детской кроватке, чтобы схватить Оливера на руки, на нее рухнула книжная полка. Слава Богу, подумала Сара, ребенок остался жив и Пармани не потеряла от удара сознание. Во время землетрясения 1989 года в округе Марин так погиб маленький ребенок – что-то тяжелое свалилось с полки прямо в кроватку. Какое счастье, что эта участь миновала ее сына.

Лежавший на руках у няньки Оливер приподнял головку. Мать взяла его у няньки и прижала к себе. Молли, свернувшись калачиком, по-прежнему крепко спала. Девочка напоминала куколку. Родители ласково смотрели на нее, благодаря судьбу за спасение детей.

– Привет, малыш, выспался? – спросила мальчика Сара.

Ребенок спросонья заплакал. Маленькое личико сморщилось, ротик искривился. Нет в мире ничего прекраснее этого звука, подумала Сара, он так же прекрасен, как та ночь, в которую Оливер появился на свет. Все время с начала землетрясения она сходила с ума от беспокойства за детей. Хотелось одного – оказаться дома и прижать их к груди. Она наклонилась и нежно коснулась ноги Молли, словно бы желая убедиться, что девочка тоже жива.

– Вот уж вы, верно, страху натерпелись, – обратилась Сара к Пармани. Сет тем временем прошел в кабинет к телефону и взял трубку: телефон не работал. Как и во всем городе. По дороге домой Сет проверял свой мобильник, наверное, раз сто.

– Просто нелепица какая-то! – раздраженно бросил он, возвращаясь в комнату. – Хоть бы сотовую связь обеспечили. Что же теперь делать? Так и жить без связи? Хоть бы завтра наладили.

Однако оба они прекрасно понимали, что это маловероятно.

Пармани предусмотрительно отключила газ, а потому дом не отапливался. Ночь, к счастью, стояла теплая. В обычную для Сан-Франциско ветреную погоду они бы продрогли.

– Придется какое-то время потерпеть, – невозмутимо сказала Сара. Теперь, когда она держала сына на руках, а дочь лежала рядом на диване, спокойствие понемногу возвращалось к ней.

– Я, пожалуй, завтра съезжу в Стэнфорд или Сан-Хосе, – рассеянно проговорил Сет. – Нужно сделать кое-какие звонки.

– Ты же слышал от доктора, что все дороги перекрыты. Мы отрезаны от мира.

– Быть этого не может. – Сет бросил взгляд на светящийся циферблат своих часов. – Наверное, надо отправиться прямо сейчас. В Нью-Йорке уже почти семь. Когда я доберусь до Восточного побережья, все уже будут на рабочих местах. Мы сегодня завершаем сделку.

– Неужели это не может подождать? – спросила Сара.

Ничего не ответив, Сет побежал наверх. А через пять минут чрезвычайно сосредоточенный, с портфелем в руке, был уже внизу, в джинсах, свитере и кроссовках.

Обе их машины остались под завалами в гараже гостиницы, скорее всего навсегда. О том, чтобы вытащить хоть одну из них, нечего было и думать. Но в любом случае от них было бы мало толку. В рассеянном сумраке комнаты стало видно, как Сет, выжидательно улыбаясь, остановил взгляд на Пармани. Олли, успокоенный знакомым теплом и голосом матери, снова заснул на руках у Сары.

– Пармани, не могли бы вы мне одолжить вашу машину на пару часов? Хочу попробовать съездить на юг сделать несколько звонков. Хотя, может, сотовый заработает и здесь.

– Разумеется, – не сразу ответила растрепанная Пармани. Эта просьба показалась ей весьма необычной, а еще более странной – Саре. Ничего более несвоевременного, чем поездка в Сан-Хосе сейчас вообразить было невозможно. Рабочая одержимость Сета и то, что он собирался оставить их в такое время в городе одних, казались какой-то нелепицей.

– Может, все-таки оставишь эту идею? Звонков из Сан-Франциско сегодня никто не ждет. Ей-богу, Сет, это просто глупо. Вдруг снова начнется землетрясение? А мы тут одни, и ты не сможешь до нас добраться. Или того хуже – где-нибудь по дороге на машину обрушится эстакада.

Саре очень не хотелось отпускать мужа, но он решительно зашагал к выходу. Пармани крикнула ему вслед, что ключи в машине, а машина в гараже. У нее была старая, вдрызг разбитая «хонда-аккорд», которая все еще бегала. Сара никогда не позволила бы Пармани возить на этой колымаге своих детей. За Сета ей тоже было страшно. Машине было не менее десяти лет, а проехала она более сотни тысяч миль. Кроме того, современные средства безопасности в ней отсутствовали.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Сет. – Я вернусь. – И исчез за дверью.

На душе у Сары скребли кошки. Она не представляла, как Сет поедет по улицам без освещения и светофоров, по дорогам, полным препятствий. Однако если муж принял решение, ничто его не остановит. Не успела она и слова сказать, как он ушел. Пармани отправилась за фонарем, а встревоженная Сара осталась сидеть в гостиной, освещенной неровным пламенем свечей. Работа работой, а бросаться сломя голову через весь полуостров всего через несколько часов после такого чудовищного землетрясения, бросив жену с детьми на произвол судьбы, никуда не годится. Поведение Сета казалось абсурдным, было что-то в его одержимости ненормальное.

Сара с Пармани, тихо переговариваясь, просидели в гостиной почти до рассвета. Сара хотела было подняться наверх, в спальню, взяв детей с собой в постель, но внизу было безопаснее: можно было в случае чего быстро выбежать из дома. Пармани сказала, что в саду упало дерево, а в доме наверху весь пол завален вещами. Большое зеркало, упав, треснуло, несколько стекол вылетели наружу, усыпав осколками дорожку возле дома. От фарфора и хрусталя остались только осколки на полу в кухне, валявшиеся вперемешку с попадавшими с полок продуктами. Разбилось, растекшись по полу, несколько банок с соком и бутылок вина. Так что о предстоящей уборке Сара думала с тоской. Пармани чувствовала себя виноватой за то, что не смогла убраться: в тот момент она думала только о детях и ни на минуту не хотела оставлять их без присмотра. Но Сара ее успокоила и обещала все сделать сама. Положив крепко спящего сынишку на диван, она решила все же взглянуть, что творится в кухне. Увидев этот бедлам, ужаснулась. Дверцы шкафов были открыты, и все, что находилось раньше на полках, валялось на полу. Уборка займет не один день.

Когда рассвело, Пармани тоже пришла на кухню – приготовить кофе, но сразу вспомнила, что сейчас нет ни электричества, ни газа. Осторожно ступая среди завалов и битого стекла, она открыла кран и, налив в чашку воды, бросила туда чайный пакетик. Вода оказалась чуть теплой, но тем не менее Пармани передала чашку хозяйке, которая и этой бурде была рада. Сара отказалась даже от банана: есть не хотелось – слишком взбудоражена и подавлена она была.

Не успела она допить чай, как в дверях появился хмурый Сет.

– Что-то ты быстро, – заметила Сара.

– Дороги перекрыты, – ошеломленно ответил он. – Причем все. Въезд на 101-ю магистраль полностью разрушен. – Об ужасающем кровавом месиве на шоссе он не сказал ни слова. Повсюду дежурили машины «скорой помощи» и полиция. Дорожный патруль вернул его назад, рекомендовав оставаться дома. Выехать куда-либо не было никакой возможности. Сет попытался солгать, что живет в Пало-Альто, но полицейский остался непреклонен: придется, сказал он, побыть в городе, пока не откроют дороги. А произойдет это, по его мнению, не раньше чем через несколько дней. – А я пытался проехать по Девятнадцатой авеню, чтобы вырулить на 280-е шоссе, – все то же. Пробовал по берегу выехать к Пасифик, но там оползни. Все заблокировано. Выехать на мосты даже не пытался: мы с тобой уже по радио слышали, что они закрыты. Черт возьми, Сара, – со злостью выкрикнул он, – мы в ловушке!

– Это ненадолго. Не понимаю, чего ты так раскипятился. Нам есть чем заняться – уборки невпроворот. Кому сейчас в Нью-Йорке придет в голову ждать твоего звонка? Они же там в курсе и даже лучше нас знают, что тут творится. Поверь, Сет, никто не пострадает от того, что ты не позвонил.

– Ты ничего не понимаешь, – мрачно обронил он и, взбежав по лестнице на второй этаж, хлопнул дверью спальни.

Оставив детей на попечение Пармани, с любопытством наблюдавшей за разыгравшейся сценой, Сара пошла вслед за мужем. Тот нервно ходил взад-вперед по комнате, как тигр в клетке. Как очень свирепый тигр, который за отсутствием другой жертвы, по-видимому, был готов наброситься на жену.

– Прости, дорогой, – мягко проговорила Сара. – Я знаю, у тебя важная сделка. Но природные катаклизмы нам неподвластны. Ничего не поделаешь. Твоя сделка подождет несколько дней.

– Это не тот случай! – злобно огрызнулся он. – Некоторые сделки не могут ждать. И эта одна из них. Все, что мне нужно, черт побери, – это телефон!

Будь это в ее силах, Сара с радостью сотворила бы ему телефон из воздуха. Увы! Слава Богу, с детьми все в порядке. Она вновь с удивлением подумала об этой нездоровой зацикленности Сета на работе и его нежелании отвлечься от дел даже в таких страшных обстоятельствах. Но Сет добился успеха в жизни только потому, что не забывал о работе ни на миг. Никогда – ни днем, ни ночью – он не отключал телефон, чтобы в любое время быть доступным. Оставшись в мертвом городе без каких бы то ни было средств связи с окружающим миром, он чувствовал себя совершенно беспомощным, загнанным в ловушку, точно на цепи. Словно ему разорвали голосовые связки и связали руки. Сара видела, что для Сета это настоящая катастрофа, и всеми силами старалась его успокоить.

– Могу я тебе чем-то помочь? – спросила она и, опустившись на кровать, похлопала рядом с собой рукой, приглашая присесть и его. Она могла бы помассировать ему спину или шею, дать какое-нибудь успокоительное или просто обнять и полежать рядом на постели.

– Да что ты можешь? Ты шутишь?! – срываясь на крик, ответил он.

Они находились в их элегантной спальне. Солнце уже стояло высоко в небе, и мягкие желтые и небесно-голубые тона, которые Сара в свое время сама выбрала для оформления комнаты, в свете раннего утра выглядели потрясающе. Но Сет, свирепо сверлящий Сару взглядом, окружающей красоты не замечал.

– Я не шучу, – спокойно ответила Сара. – Сделаю все, что скажешь.

Сет посмотрел на нее как на умалишенную.

– Сара, ты и понятия не имеешь, о чем речь. Ни малейшего. И представить себе не можешь, что происходит.

– Ну так объясни. Я ведь тоже училась в бизнес-школе. Кое в чем разбираюсь, сам знаешь, я не дура.

– Знаю, это я дурак, – ответил Сет и, сев на кровать, провел рукой по волосам Сары. Но поднять на нее глаза так и не решался. – К двенадцати часам дня я должен перевести со счетов нашего фонда шестьдесят миллионов долларов, – глухим и безжизненным голосом проговорил он.

Сара оторопела.

– Такую колоссальную сумму? Ты что-то покупаешь? Товары? Такое огромное количество – это очень большой риск. – Правда, и высокий доход тоже, если все делать с умом. А Сара знала, что Сет – финансовый гений.

– Я ничего не покупаю, Сара, – ответил он, скользнул по ней взглядом и тут же снова отвел глаза. – Я прикрываю свою задницу. И всего-то. А если не смогу, мне крышка… нам крышка… мы лишимся всего, что имеем… А я даже могу сесть в тюрьму. – Он говорил это, уставившись в пол под ногами.

– О чем ты? – У Сары задрожали губы. Это какая-то шутка. Однако выражение на лице Сета говорило об обратном.

– На этой неделе у нас в фонде проводилась аудиторская проверка. Ее инициировал инвестор – хотел убедиться, что заявленные мной средства не миф. Деньги у нас в конце концов появятся, в этом нет сомнений. Я уже такое проделывал и раньше. А в случае таких вот аудитов меня обычно прикрывал Салли Маркем. Деньги в итоге нам удавалось найти, но иногда, в самом начале, когда их пока нет, а инвесторы присылают к нам проверку, Салли помогал мне немного раздуть счет.

Сара потрясение уставилась на мужа:

– Немного? Шестьдесят миллионов долларов – это, по-твоему, немного? Господи, Сет, о чем ты только думал? Тебя же могли поймать, ведь ты мог не найти денег, – сказала Сара, и только сейчас до нее в полной мере дошел смысл происходящего.

– Я должен найти деньги, или Салли в Нью-Йорке поймают. Он обязан сегодня вернуть сумму на свои счета. Банки закрыты. А я сижу тут, черт возьми, без этого дурацкого телефона и не могу даже позвонить Салли, сказать, чтобы он как-нибудь извернулся.

– Уж он, я думаю, и без тебя как-нибудь сообразит, что должен это сделать. Город мертв. И он понимает, что ты не можешь позвонить. – Лицо Сары стало белее мела. Ей никогда, ни на минуту и в голову не приходила мысль, что Сета можно заподозрить в нечестности. Шестьдесят миллионов не шутка. Это дело серьезное, мошенничество в самом что ни на есть крупном размере. Сара не предполагала, что алчность пустила в нем такие глубокие корни, что Сет способен на подобные поступки. Это обстоятельство ставило под сомнение все, что существовало между ними, – по сути, всю их совместную жизнь – и, самое главное, представление Сары о муже.

– Я обязан был сделать это еще вчера, – мрачно проговорил Сет. – До конца рабочего дня. Я обещал Салли. Но аудиторы пробыли у нас почти до шести. Потому-то я и опоздал в «Ритц». Салли должен перевести деньги сегодня до двух, а я до одиннадцати, вот я и решил, что успею все сделать утром. Сердце было не на месте, но я еще не паниковал. А сейчас я в панике. Мы по уши в дерьме. У него в понедельник начинается проверка. Он должен ее как-то отсрочить: банки к тому времени здесь еще не откроются. И я даже не могу, черт побери, позвонить и предупредить его. – Казалось, Сет вот-вот разрыдается. Сара потрясение взирала на мужа не веря своим ушам.

– Так он, вероятно, уже проверил счет и знает, что ты не перевел деньги, – резонно предположила она, ощущая легкую дурноту. Ей казалось, будто она не пристегнутая летит вниз с американских горок, едва удерживаясь в кресле. Что чувствовал Сет, она и вообразить не могла. Ему грозила тюрьма. А если он угодит за решетку, что станется с ними?

– Ну если он и знает, что я не перевел деньги, это ничего не меняет? Ведь из-за треклятого землетрясения весь город закрыт и вернуть их я ему все равно не могу. Когда в его офис в понедельник нагрянут с проверкой, у него обнаружится недостача в шестьдесят миллионов, а я сижу тут, и у меня руки связаны. – Обоих партнеров можно было обвинить и в мошенничестве, и в краже, и в нарушении границы штата. Сара не хуже Сета знала, что подобное является нарушением федерального закона. Даже подумать страшно. Она взглянула на мужа: казалось, стены комнаты закружились.

– Что ты намерен делать? – почти шепотом спросила она. Она не могла понять, зачем он пошел на преступление, и когда это случилось впервые. Как такое стало возможно?

– Не знаю, – признался Сет и посмотрел Саре в глаза. Вид у него был испуганный. У Сары тоже. – На этот раз я могу погореть, Сара. Такие дела я проворачивал и прежде. Иногда я выручал Салли. Мы ведь с ним старые друзья. Мы никогда раньше не попадались, все у нас было шито-крыто, комар носа не подточит. Но на сей раз я крепко влип.

– О Боже! Что будет, если тебя привлекут?

– Не знаю. Этот случай будет тяжело замять. Вряд ли Салли удастся отложить аудит. Сроки проверки устанавливают по требованию инвесторов, а тех трудно провести: они не позволят нам подделывать, например, счета. А мы подделывали. И еще как! Не знаю, пробовал ли он отсрочить проверку, узнав, что у нас здесь произошло землетрясение и я не перевел ему деньги. Шестьдесят миллионов не спрячешь. Такая брешь не останется незамеченной. И самое ужасное, что след ведет прямехонько к моей конторе. Если Салли не совершит какое-то чудо к понедельнику, мы погибли. Если аудиторы меня раскусят, комиссия по ценным бумагам заинтересуется мной уже минут через пять. А я тут сижу, как олух, и жду, когда меня возьмут тепленьким, и сбежать никак не могу! Будь что будет… Нам придется нанять адвоката получше, посмотрим, нельзя ли как-то договориться с федеральным обвинителем, если дело дойдет до этого. Можно было бы бежать в Бразилию, но я не могу так с тобой поступить. Так что мне остается только сидеть здесь и ждать, что будет дальше, когда осядет пыль после землетрясения. Я совсем недавно снова проверял свой «Блэкбери» – бесполезно. Подождем, посмотрим, что будет дальше… Прости, Сара, – прибавил он, не зная, что тут еще можно сказать.

В глазах жены стояли слезы. Сет никогда не давал ей повода заподозрить его в нечестности, и теперь она никак не могла прийти в себя от страшного удара.

– Как ты мог? – По щекам ее бежали слезы. Сара неподвижно сидела, не сводя с Сета глаз, все еще не в состоянии поверить его словам. Однако приходилось. Жизнь Сары в один момент превратилась в фильм ужасов.

– Я думал, нас никогда не поймают, – ответил Сет, пожимая плечами. Он и сам сейчас во все это верил с трудом, но мучился совсем по другой причине, нежели Сара. Сет не понимал ее. Не понимал, каким предательством по отношению к себе считала Сара его поступок.

– Да хоть бы и не поймали. Как ты мог пойти на такой бесчестный поступок? Обманывая инвесторов, ты нарушил все мыслимые и немыслимые законы. Что, если бы ты лишил их денег?

– Надеялся как-нибудь вывернуться. Мне всегда это удавалось. Не понимаю, на что жалуешься ты? Смотри, как быстро я построил свой бизнес. Откуда, по-твоему, все это у нас? – Он широким жестом обвел комнату, и Сара поняла, что совсем не знала своего мужа. Хотя была уверена, что знает. Как будто тот, знакомый ей Сет вдруг растворился в воздухе, а на его месте материализовался преступник.

– А если тебя посадят, что будет со всем этим? – Она никогда прежде не думала, что он добьется такого успеха и что они будут жить так, как жили до сих пор, на широкую ногу: дом в городе, еще один громадный на озере Тахо, собственный самолет, машины, драгоценности и прочее имущество. Оказывается, все это не более чем карточный домик, готовый рухнуть в любой момент. И Сара не могла не думать обо всех возможных последствиях. Сет чувствовал себя абсолютно раздавленным. И было от чего!

– Пойдет коту под хвост, наверное, – просто сказал он. – Даже если меня не посадят, придется выплачивать штраф и проценты с той суммы, которую я взял в долг.

– Ты взял эти деньги не в долг, а своей волей. И Салли они тоже не принадлежат. Это деньги его инвесторов, а не ваши. Вы сговорились обмануть людей. И тому нет оправданий. – Видеть Сета за решеткой Саре, разумеется, не хотелось. Было жаль и его, и себя с детьми, но если б такое случилось, она посчитала бы это справедливым наказанием.

– Спасибо за нравоучение, – с горечью отозвался Сет. – А отвечая на твой вопрос, скажу одно: у нас конфискуют все наше добро или по крайней мере часть, заберут дома, самолет и почти все остальное. Ждать осталось скорее всего недолго. Оставшееся мы сможем продать, – сказал он нейтральным, почти будничным тоном. Он уже прошлой ночью, как только началось землетрясение, понял: его песенка спета.

– И как же мы будем жить?

– Наверное, займем у друзей. Да не знаю я, Сара. Придет время – решим. А сегодня, сейчас, еще ничего не произошло. Пока здесь такая разруха, за мной не придут. Увидим, что будет на следующей неделе. – Но и Сара, и Сет понимали, что их мир стремительно рушится. И после его постыдного признания они были бессильны что-либо предпринять. Сет поставил их семью под удар самым предательским образом.

– Как ты думаешь, дом заберут? – Сара в страхе огляделась вокруг.

Сейчас это был ее дом. Дело не в его роскоши – это место, где они живут, где родились ее дети. И перспектива в один миг все потерять ужасала. В ближайшем будущем, если Сета арестуют и предъявят обвинение, они могут стать нищими. Сара разволновалась. Придется искать работу, жилье. А что будет с Сетом? Его посадят? Всего несколько часов назад ей было важно лишь одно – знать, что сын и дочь после землетрясения живы-здоровы, не погребены под руинами дома. Но теперь выходит, что дети их единственное реальное богатство, а своего мужа она совсем не знает. Четыре года прожила под одной крышей в сущности с незнакомым человеком, которого любила и которому доверяла, – отцом ее детей.

Сара разрыдалась. Сет хотел было ее обнять, но она не позволила: она теперь не знала, кто он – друг или враг. Не думая о ней и о детях, он всех подставил под удар. Сара кипела от гнева и горя.

– Я тебя люблю, детка, – нежно проговорил Сет, и Сара в изумлении воззрилась на него.

– Как у тебя только язык поворачивается говорить мне такое? Ведь я тоже тебя люблю. А ты? Что ты с нами сделал? С нами всеми, с нашими детьми. Мы же можем оказаться на улице, а ты – за решеткой. – Скорее всего так и будет.

– Ну может, все еще не так страшно, – попытался успокоить ее Сет. Только для Сары это уже были пустые слова – слишком хорошо она знала законы Комиссии по ценным бумагам и биржам. Ему грозили арест и тюрьма. И если это случится – оба понимали, – все пойдет прахом. Их жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло.

– Как же теперь жить? – горестно повторяла Сара, сморкаясь в салфетку. От светской дамы, которой она была прошлым вечером, не осталось и следа. Вместо нее сидела насмерть перепуганная босая женщина в надетом прямо поверх вечернего платья свитере. Она напоминала рыдающую девочку-подростка, переживающую личную трагедию. Собственно, так оно – по милости ее мужа – и было.

Сара распустила свой французский пучок, и ее темные волосы рассыпались по плечам. Первый раз в жизни она переживала предательство. Сара взирала на Сета и в гневе казалась вдвое моложе. Дело не в деньгах и роскоши, которой они лишатся, хотя и этого жаль. Став матерью, она самым важным фактором своей жизни стала считать стабильность. Но именно этого Сет ее лишил. Лишил ее ощущения надежности, на которое она всегда рассчитывала, отнял ту счастливую жизнь, которую сам же им с детьми обеспечил. Эти махинации поставили под угрозу их существование. Он просто взял Да и пальнул из пушки по ее жизни, а заодно и по своей собственной.

– Остается только ждать, – едва слышно пробормотал Сет.

Он сделал несколько шагов и выглянул в окно. Внизу полыхали пожары. В свете утреннего солнца стали видны разрушения соседних домов. Деревья лежали на земле, балконы висели, накренивщись под причудливыми углами, каминные трубы попадали с крыш. И среди всей этой неразберихи бродили, как потерянные, люди. Однако никто не был так оглушен, как Сара, плачущая в своей спальне. Привычная жизнь скоро кончится – это лишь вопрос времени, а с ней скорее всего и их брак.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю